Привидение замка на холме

Эпилог

Укачав ребёнка, вышла в огород. Надо вскопать, да посадить хоть пару грядок. Справилась легко и быстро. Воткнула лук, посеяла по полоске укроп, редис. Проверив ребёнка, вскопала ещё одну под морковь. Почти засеяла всю. Вдруг послышался вроде как писк. Кинула всё и помчала в дом. О, ужас! Ребёнка в кроватке не было. Ноги подкосились и Яна сползла на пол. Потом вскочив позаглядывала во все углы. Становилось всё труднее и труднее дышать. Как будто клещами взяли грудь. Столбняк напал не только на тело, но и отрубился мозг. Но, ткнувшись больно головой в шкаф, опомнилась. «Куда мальцу деться из кроватки… Если только не приехал Макс…»

— Макс, Макс, — сорвалась она с места, несясь по комнатам. «Но где же он? Нет. Может на улице?»

Яна обежала всё… Нет. «Что меня дуру стукнуло — Макс. Ведь нет вещей. Господи, что это… Может взяла соседка?» Она полетела туда. Но та, торчащая тоже на огороде, развела руками. Казалось, не оставалось почти ничего, за что можно было бы зацепиться. Страх и боль сплетя комок вырвались наружу воплем и слезами. Соседка кинулась за водой, а Яна проревевшись за телефон. Славка ответил сразу. Обещал немедленно быть. Яна, комкая в руках кофточку сына орошала её, не отнимая от лица, слезами. Примчавший Славка, выслушивая её, между делом звонил по двум телефонам, прося помощи и отдавая распоряжения.

— Успокойся, это работа американской парочки, точно тебе говорю. Объявятся, куда им деваться-то, не иначе, как менять на камни, за которыми так охотились, будут. Аэропорт перекроем. Их сейчас же на крючок возьмём. Максу я сообщу сам.

Прижав к себе захлёбывающуюся горем женщину, от чего она ещё больше расквасилась, он вдруг встряхнул её и заорал:

— Хватит скулить или стоит врачей пригласить?

— Не надо я справлюсь. А ты уверен, что это они, а вдруг цыгане.

— Прям счас, больше им делать нечего, как с тобой подставляться. Сейчас детей брошенных навалом. А ты чем так занималась, что ребёнка прозевала?

— Морковь сажала.

— Вот иди, топай, досаживай. Точно говорю, это американская парочка поработала.

— А что, если они через столицу вылетят?

— Я ж на дурака не похож. Учёл такой вариант, наверное. Землю перерою, а сяду им на хвост. Прошу, займись чем — нибудь. Не мешай мне. Отвлекись. Я тебя буду держать в курсе.

Лицо его напряглось, глаза засветились, Яна поняла, что он весь уже не с ней, а в деле. И не став задерживать больше, отпустила.

Естественно, было уже не до огорода. Плюхнулась в кресло и казалось молча просидела не меньше как вечность, перебирая в памяти всё, что было с его рождения и до сегодняшнего дня. «Господи, за что? Увижу ли я его снова когда-нибудь?» Без него у неё не будет будущего. За что судьба её так распинает…

После пяти дней метаний и надежд, она была почти не в себе. С надеждой не спуская взгляд с молчащего телефона, умоляла его позвонить. Или снимала трубку с него время от времени — проверить, не отключён ли, и сразу аккуратно возвращала на место: всё было в порядке. Значит, он просто не звонит. Не до магазина и еды. Вся жизнь свелась к телефону. И вдруг звонок. Она летела к надрывающейся вовсю трубке, как ненормальная.

— Видишь, Янка, я не забыл! Обещал найти и вот, пожалуйста. Ты с ума ещё не сошла? — орал капитан.

— Почти, — взбрыкнула она. — Что позвонить раньше не мог. Я ж извелась.

Славка сообщил, что парочку засекли с ребёнком в аэропорту. На малыша были полностью документы. Он ещё что-то трещал, но большую часть его болтовни она прослушала. Думая о документах на ребёнка, Яна не была удивлена. Кто б сомневался. Деньги в наше время в космос пассажиров катают. Нужно было немедленно действовать. Но её не допускали до этого, приказав сидеть и ждать. «Им хорошо приказывать и планировать, а как мне жить?» — металась по дому она. Созвонившись с Максом, Славка решил выпустить парочку из страны. Тем более, летела она в Австрию. Макс с полицией должны оказать жаркий приём им там. Понаблюдав, как лайнер взмыл в голубое весеннее небо, и лучики солнышка мигнули в иллюминаторе, Славка поехал к Яне. Та, выслушав его, расстроилась. Опять зашмыгала носом и слизнула слёзы.

— Что же мне делать?

— А это как глянется, — отхлебнул кофе капитан. — Можешь рвануть следом.

— А может?

— Забудешь всю эту историю, сожжёшь прошлое и мосты к нему, а пепел развеешь.

— Это как и зачем? — насторожилась Яна.

Он посматривал на неё, как бы раздумывая, стоит говорить или нет и поболтав в чашке остатки кофе, вздохнув ответил:

— Затем что он получил своего графского отпрыска, а ты свободу… Мы можем попробовать всё начать сначала. — Вскочив, он принялся пружинистым шагом ходить взад и вперёд, резко очерчивая каждый разворот. — Это был последний акт твоей безумной истории.

Трель телефонного звонка не дала ответить Яне. Она, уставившись на него, одними губами спросила, горя нетерпением и страшно надеясь, что то Макс. Славка послушал и весело подмигнул ей.

— Звонил Макс. Сын на его руках. — Сообщил он, усаживаясь вновь к столу.

— Почему же он не звонит мне. А вдруг он сам организовал это похищение. Именно и рассчитывая на то, что ребёнка выпустим туда?

— Чёрт, я не подумал об этом… Они же его родственники. Может они вместе сюда и заявились. Или не исключено, что твой граф даже встречался с ними. Цель у каждого из них может быть своя. — Ударил он со всей силы кулаком о ладонь.

— Ты хочешь сказать, у него ребёнок, а у них камни? Но как же ранение. Ведь он мог умереть?

— Да не стыковочка получается. Ты абсолютно права. Хотя это раньше было. Сейчас обстоятельства изменились и они поладили друг с другом.

— Всё может быть, — вздохнула Яна, — но камни у меня. На Максе один медальон и тот я заставила одеть.

— Но за ребёнка ты их выложишь…

— Выложу.

— Почему важна та безделушка на его шеи?

— С чего ты взял?

— Зачем же ты ему её втюрила?

— Ты всё равно не поверишь ничему. Поэтому забудь обо всём.

— Нет, но что-то во всём этом есть?!

— Есть, но не про твою честь. Это тайна Шенборнов. В их стенах она и останется.

— Надо же, кто б поверил, что спустя более шестидесяти лет после войны развелись партизаны. Это наверное гены.

Макс позвонил, через час, уладив формальности и мчась в поместье. Сообщил, что сын у него и они вместе с ним ждут её в поместье. Яна кинула телефон и опять заплакала. Что за напастье с этими слезами. Как что, так и текут. Но что делать?

— Зовёт? — вздохнул Славка, кусая бутерброд.

— Да. — Пробормотала она, очнувшись при звуке его голоса от своих дум.

— Поедешь? — Запил кофе он колбасу.

— Господи, да откуда я знаю. Что ж мне делать, что делать?

— Останься со мной. Зачем тебе этот красавчик — призрак из прошлого. Ты же тёплая, живая… А они пахнут нафталином и все с забубонами.

— Что ты несёшь там мой ребёнок.

— Дело не в ребёнке, ты любишь его? — поднял он голову и рассматривая её.

— Не знаю…

— Любишь. Тогда катись, чтоб глаза мои тебя не видели.

— А дом?

— О чём бы голова болела… Присмотрю я за ним. Мало ли как дело крутанётся, а вдруг не покатит тебе там или поцапаетесь…

— Ты довезёшь меня до аэропорта? Детские вещи, мои…

— Само собой.

Отдав кота опять соседке, при её причитаниях, на одном дыхании собралась. Славка домчал до аэропорта, и долго смотрел ей в след, до тех пор, пока раздавались её шаги и был виден силуэт. И тогда сорвавшись, капитан закричал на всю силушку:- Яна! Яна! Но её уже не было. Она не услышала его. Но зато оборачивались на чужую боль другие люди. А потом объявили посадку и, он, не дожидаясь отлёта, уехал. А Яна полетела. Вроде ничего: ни сожаления, ни тревоги, одно стремление вперёд. Но при посадке вдруг заныло под лопаткой и заскреблось в груди. «Куда меня несёт, зачем? А что ещё ждёт вообще, бабушка надвое сказала. Макс вспыльчив и непредсказуем… Я тоже с норовом… Ладно, как-то оно сладится. Правда дома я была более защищена и приземлёна. Сейчас, если фыркать, то ребёнок останется с ним. Вернуться придётся одной. Но это при действиях без ума. А проявляя терпение и смекалку, я смогу поехать в отпуск вместе с ребёнком и затеряться на просторах своей страны. Так что пугаться не будем. Если к любому вопросу подойти с умом, а не психом и эмоциями, можно найти выход». А вообще-то с чего заранее дрожать. Всё будет хорошо. Он не давал тебе последнее время повода для сомнения. Значит, всё пойдёт как надо.

Макс, улыбаясь, встречал с ребёнком и цветами. Передав ей малыша, обнял обоих. Яна не жалея поцелуев и покрывая пухлые щёчки ими сына, опять глотала слёзы.

— Малыш, ну что ты в самом деле. Всё ж хорошо и мы все вместе. Здесь этой парочке за похищение ребёнка скрутили рога. Пёрышки они почистят не быстро.

— Но мы у тебя…

— По славянским обычаям жена идёт за мужем. Так правильно и вам у меня будет лучше. К тому же здесь моя работа, а ты от Шенборнов не ушла. Просто замок сменила на родовое поместье. К тому же ты здесь сможешь держать камни все вместе и под контролем. Займёшься досконально их изучением.

— Обошёл со всех сторон.

— Но это правда и по — деловому.

— Пусть будет так. Как его приняла твоя мама?

— Все в восторге от малыша. Посидите немного, я заберу твои вещи и мы поедем. Януся не хандри и улыбнись. Бутылочки для малыша в детской сумочке.

Макс не гнал, как обычно. Ехал ровно и осторожно. Это не могла она не заметить и, естественно, отметила про себя. Всё-таки он изменился. Ребёнок устав от салона закапризничал. Макс вырулил на обочину и встал под раскидистым клёном. Вышли, поносили по очереди его на руках. Мало помогло. Достали коляску. Покормили. Проверили подгузник… Повозили. Почувствовав свободу, ребёнок уснул. Они всё делали механически, не глядя друг другу в глаза. Руки переплелись на ручке коляски. Не выдержав, Макс развернул её к себе.

— Малыш, не волнуйся. Я люблю тебя и нашего ребёнка. Любовь не носит молниеносный характер. Моя любовь к тебе тайна, которую я никогда не буду трогать, чтоб упаси бог не потерять. Это замечательное ощущение и я безумно рад, что ты во мне это разбудила. Посмотри мне в глаза. А теперь поцелуй меня.

Яна, поднявшись на цыпочки, и обхватив его крепкую шею, так и сделала. Её губы послушно прильнули поцелуем.

— Вот видишь разлуки, как и не бывало, — прикоснулся нежно он к уголкам её губ. — Я всё время думал о тебе…, о малыше. Поверь, я желаю лишь одного — быть всегда рядом с вами.

— Я хочу быть счастлива… — сказала она шёпотом, прижимаясь к нему щекой.

— Я тоже. Сделаем из трёх такое маленькое общество счастливых. Ведь это в наших силах, малыш.

— Ты прав.

— Тогда поехали! — посмотрел он на жену с ласковым прищуром. Он ещё собирался что-то сказать, но раздумал и просто улыбнувшись, тронулся с места.

Кажется, её охватило чувство полного благополучия. Такое бывает после напряжения. «Похоже, я страшно переволновалась». Наверное, каждая женщина ждёт: слабая или со стержнем, что во время вот такого брожения в судьбе появится мужик и скажет: поехали малыш за счастьем. Разве откажешь… Яна, улыбаясь, вдыхала аромат весенних цветов, подаренных мужем, посматривала на посапывающего в детском сидении сынишку и впервые была действительно спокойна и счастлива. Оказывается так мало для этого надо. Быть уверенной в мужчине и быть рядом с ним. Всё в этом чудном мире имеет своё начало — это клад на бабушкином огороде и конец — их семья с Максом.

15 февраля 2007 года.