Привкус хрома

002 ПОТОМ НЕ НАСТУПИТ НИКОГДА

Акутагава ограничил диапазон слышимости до минимума, чтобы не отвлекаться на посторонние звуки. Он пил уже третью кружку кофе за вечер, но так не мог сконцентрироваться, будто бы каждый раз соскальзывая с острых засечек букв и теряя мысль — даже когда казалось, что он вот-вот ухватит ее и вычленит тот самый «нужный образ», запечатав его в словах. От бесплодности этих попыток вызревало напряжение, от напряжения еще больше страдала концентрация. Но он был твердо намерен завершить главу и продолжал сечь усталое сознание: слово за словом, действие за действием.

…Точки от лазерных прицелов, словно яркие красные светлячки, слетелись на груди Кристофера. Он знал, что это будет болезненная смерть: они выцеливают наверняка, боясь промахнуться мимо головы, так что пули влетят в бронежилет и переломают ребра. Он умрет не сразу, корчась на полу в агонии угасающего разума. Было бы хорошо просто выстрелить себе в голову, но последний патрон предназначался не для него — лучше убедиться, что Тоби умрет окончательно. Палец сдавил крючок, разделявший жизнь от загадочной вечности. Лежавший перед ним Тоби через силу раскрыл отяжелевшие веки и поперхнулся кровью, словно усмехаясь…

Резиновая пулька попала точно в висок Акутагавы. Он обернулся: в дверном проеме стоял его сын Акира с игрушечной винтовкой в руках. Акутагава включил слух.

— Сколько раз я тебе говорил не целиться в людей? — раздраженно спросил он, но тут же подумал: сыну просто хочется хоть как-то добиться внимания отца, который вечно пропадает то на работе, то в собственных мыслях, и Акутагава сжалился над ним. — Дело в том, что людей формируют их привычки. А привычка играть с оружием заканчивается быстрой смертью на улице.

— Нет, — дерзко ответил сын, снова нацелив автомат. — Я убью всех, кто встанет на моем пути. Тра-та-та, — он выпустил залп резиновых пуль в плечо отца, которые рикошетом разлетелись по всей спальне.

Акутагава подскочил к нему и, схватив винтовку за дуло, вырвал ее из рук.

— Всегда найдется кто-то половчее, — сказал он, глядя в глаза Акире. — Выживают те, кто хорошо знает о своих слабостях.

— Я в тебя столько раз попал, что ты бы уже был мертв, — выдерживая взгляд отца, ответил Акира. — Означает ли это, что ты плохо знаком со своими слабостями?

Три раза подряд застрекотал дверной звонок. Алиса, жена Акутагавы, вышла с кухни в фартуке и сначала вопросительно посмотрела на них, потом на входную дверь.

— Я убил папу, — сказал Акира. — Два раза: сначала в голову, потом в плечо.

— Однажды папа отдаст тебя в интернат, — сказала Алиса.

— Кевин пришел, наверное, — Акутагава подошел к двери и посмотрел на экран дверной камеры. За дверью стоял Кевин с зализанными набок волосами и двумя пакетами в руках. — Ну да.

— Дядя Кевин! — подбежал Акира, когда Акутагава открыл дверь. — Дядя Кевин, научите меня взламывать телевизор, вы обещали!

— Привет, Кевин, — улыбнулась Алиса. — Ты голодный? Я как раз лапшу делаю, скоро будет готова.

— А я вам бенто купил, — протянул пакет Кевин. — И упаковку пшеничного пива. Акута говорил, что ты любишь пшеничное, правда я марку не запомнил, просто взял самое дорогое.

— Спасибо, — кивнула, слегка поклонившись, Алиса. Она забрала пакеты и отнесла на кухню.

— Дядя Кевин… — продолжал настаивать Акира. Кевин потрепал его по голове.

— Дядя Кевин сам не справляется с телевизорами, ничему хорошему он тебя не научит, — вмешался Акутагава. — В прошлый раз он пытался переключиться на кабельное и сжег телевизор.

— Я просто слегка перенапрягся тогда, — усмехнулся Кевин. — Потом научу, сейчас мне надо с твоим папой поговорить о делах.

— Вот вы всегда так, — обиделся Акира. — И в итоге «потом» никогда не наступает.

— Обещаю. Еще и пылесосом научимся управлять, будешь шугать папу и засасывать его носки.

— Круто! Хочу!

— Акира! — раздался голос Алисы с кухни. — Иди есть! Хватит мешать взрослым.

Кевин кивнул в сторону двери. Акутагава забрал из спальни пачку сигарет и вышел с ним на лестничную площадку. Оба закурили. Кевин выглядел трезвым: ни покраснения белков, ни хлюпающего носа. Он задумчиво смотрел в приоткрытое окно, уставший и серьезный — Акутагава давно не видел его таким.

— Флинн скинул мне наводку, сегодня должны привезти очередную партию прекурсоров около двух часов ночи. Яхт клуб на Джефферсон авеню. Я так понял, что всю эту тему делают в Ирландии, а не в Таиланде, и возят транзитом через Канаду. Не суть важно. Будет поставщик и владелец одного из шопов, какой-то мажор, которого хотят убрать конкуренты — они и поделились инфой, мол, все только в выигрыше останутся.

— Уберем одного и будут варить другие? Интересный расклад.

— Не, они не заинтересованы в этом. Убыточный бизнес — прекурсоры дорогие, возить сложно, а цена самого продукта низкая. Их больше интересуют всякие дизайнерские эйфоретики и стимуляторы.

— Понятно. Ясубицу уже сообщил? Он выделит нам людей?

— Он сказал, чтобы мы вдвоем разобрались. У них там какая-то инфа от федералов поступила про масочников, он всех задействовал у себя, — Кевин выстрелил окурком в узкую щель приоткрытого окна. — Лучше уж с наркоторговцами повозиться, чем с этими психами. У меня от них мурашки по коже.

— Когда выезжаем?

— Я заеду за тобой ближе к половине первого, — сказал Кевин, вызывая лифт. — Только много пива не пей.

— Ага.

Детройтское отделение коммерческого банка «Мицуи Сумитомо» было полностью обшито стеклом с полупрозрачным слоем металла, из-за чего выглядело как огромный зеркальный обелиск без единого окна. Днем в нем преломлялся город, ночью — электрический свет с улиц, въедаясь в поверхность тонкой пленкой золотистой патины. В этом банке, помимо счетов, корпорации хранили свои базы данных, опасаясь, что их собственных сил в случае шпионажа окажется недостаточно. Восемь подземных этажей с многоступенчатой системой защиты содержали на своих серверах сотни петабайтов зашифрованных данных, допуска к которым не имели даже сами сотрудники банка: чтобы открыть любую из ячеек, требовалось обязательное присутствие представителя корпорации с шифровальным ключом, образцом электронной подписи, вшитой в сетчатку, и пробой крови для секвенирования индивидуального генетического кода. Поэтому за все время существования «Мицуи Сумитомо» так и не произошло ни одного удачного хищения данных, хотя попытки предпринимались регулярно.

Вечером, примерно около двадцати минут девятого, все компьютеры в банке перезагрузились из-за принудительного обновления программного обеспечения, что вызвало прерывание нескольких денежных транзакций. Один из банковских менеджеров, чтобы выяснись статус транзакции, позвонил на горячую линию поддержки программы, где ему сообщили, что никаких плановых обновлений на сегодня запланировано не было. Специалисты безопасности сразу же откатили версию программы и стали искать уязвимости, которые могли бы внедрить хакеры после обновления, и заодно сообщили о попытке взлома федеральному бюро.

Ясубицу с боевым отрядом прибыл вместе с федеральным агентами — он не был уверен, что это дело рук организации «Мугэн», но интуиция ему подсказывала перестраховаться. Интерьер в огромном холле, уходившим ввысь на несколько этажей, был полностью выполнен из черного мрамора с вкраплениями белых жилок. Для придания гармоничного контраста все декоративные растения — маленькие деревья бонсай, толстые филодендроны похожие на папоротник и густые лозы сциндапсусов — были выведены с помощью генных модификаций в мягком, молочно-белом цвете, нехарактерным для этих видов. Из центра холла бил массивный цифровой фонтан; голографические капли яркими вспышками брызг разбивались об мраморные борты и натуралистично стекали в виртуальный резервуар. Отряд Ясубицу из пятерых солдат зашёл внутрь вместе с тремя федеральным агентам. Их встретил гладковыбритый клерк с хромированными радужками глаз и пластиковой улыбкой, будто бы натянутой с помощью посредственной анимации.

— Как вас много, — на его лице отобразилось нечто похожее на удивление. — Я старший специалист по кибербезопасности Тахира Натака. Пожалуйста, проследуйте за мной в кабинет охраны чтобы не пугать клиентов вашим присутствием.

— Вы ведь из корпорации «Ханзо»? — спросил один из федеральных агентов пока они шли через холл. — Вас-то зачем вызвали?

— Мне позвонил кто-то из ваших и сообщил обо всем. Раз «Мугэн» охотятся на инженеров и технику, логично предполагать, что они предпримут попытку налета и на банк данных. Здесь хранится в том числе и наша информация, — сказал Ясубицу. Он знал, что им все равно не добраться до ячеек, но вот если одного из «Мугэн» задержат федеральные агенты высок риск того, что во время допроса или же осмотра тела они выйдут на «Ханзо» — и тогда у корпорации возникнут огромные проблемы. А этого он точно не мог этого допустить.

— Странно. Мы не планировали ставить вас в известность.

Тахира завел их в кабинет охраны. За столам вдоль стены сидели ряды охранников пристально смотрящих за яркой мозаикой из мониторов; часть из них была подключена к компьютерам через спинномозговой кабель, тестируя новую технологию слияния с жизнеобеспечением здания — изменения датчиков отзывались у них в нервной системе, позволяя быстрее реагировать на какие-то аномалии.

— Ситуация следующая, — начал Тахира, дождавшись закрытия механической двери за ними. — Хакер запустил принудительное обновление нашей банковской программы для создания бэкдора. Пока непонятно, зачем именно, потому что никаких следов присутствия мы не смогли обнаружить, но продолжаем работать в этом нап…

Один из подключенных к компьютеру охранников резко дернулся на стуле. Он вывел на главный монитор изображение с камеры минус третьего этажа, где находился проход в ячейку корпорации «Ханзо»: там, посреди коридора, стоял человек в маске така и смотрел прямо в камеру.

— Не улавливаю излучения ни в тепловом, ни в электромагнитном спектре, — заметил охранник. — Лазерные сенсоры его тоже не видят.

— Этого не может быть… — неуверенно произнес Тахира, и теперь на его лице отчетливо читалась маска страха исказившая его кожу в бороздах морщин. — Вся система работает в штатном режиме, он не мог так просто…

— Это наш шанс, — сказал федеральный агент, доставая из кобуры пистолет.

— Вам, господин Ясубицу, я бы рекомендовал оставаться здесь, потому что вы владеете допуском к ячейке. Даже если ему действительно удалось спуститься вниз, пройти трёхступенчатую аутентификацию он не сможет, — посоветовал Тахара не отрывая глаз от монитора.

— Хорошо. Но если что, мы спустимся за ними, — согласился Ясубицу. Он этого и хотел. Пускай человек в маске разомнется на федеральных агентах: это отличная возможность увидеть его действия со стороны и потратить часть его сил.

Федеральные агенты в сопровождении охранника отправились к лифту. Ясубицу следил за их передвижениями по мониторам, пытаясь понять, как именно «Мугэн» разыгрывают этот налет. Если федеральные агенты действительно не сообщали ему о взломе, то это могло быть подстроено самой организацией для того, чтобы заманить его сюда. Но для зачем? Чтобы отвлечь от внутренней безопасности корпорации или попытаться получить доступ к ячейке?..

Лифт остановился на минус третьем этаже. Охранник вышел вперед и встал там, где находился на изображении с камеры человек в маске; их проекции наслоились друг на друга как полупрозрачная бумага. Агенты сделали несколько шагов вперед и застыли. Человек в маске достал пистолет.

Агент Деймон имел привычку ходил в одну и ту же табачную лавку в гипермаркете возле своей квартиры. Он покупал сразу несколько блоков сигарет красный «Мейзу» и три зажигалки, отшучиваясь, что две зажигалки у него обязательно пропадут во время курения. Его любимая продавщица, молодая китаянка низкого роста с синими волосами, доставала сигареты как только видела Деймона в поле зрения, и всегда справлялась о его делах; он не знал, действительно ли ей интересно слушать или же это просто акт вежливости, но этот короткий разговор во время покупки повышал ему настроение.

— Раскрыли дело с похищением семьи, может быть видела по новостям. Там, где кто-то застрелил девушку в квартире инженера «Ханзо».

— Да? — заинтересованно спросила она, пробивая блоки. — И кто это был?

— «Семья Ягути». Одна этническая преступная группировка.

— Я видела, что «Ханзо» заплатили семье баснословные деньги за утрату. Понятно, что это просто маркетинг, отбеливание своего образа в медийном поле, но все равно хорошо, что помогают хотя бы так.

— Мне кажется, что «Ханзо» тоже в этом как-то замешаны, — снизив тон, проговорил Деймон. — Но это лишь догадки. Такую корпорацию без каких-то железных улик привлечь невозможно.

— Может быть и так, — пожала плечами продавщица. — Но и вы молодцы, поймали преступников. У вас по карте или наличными?

— Наличными, — сказал агент и полез в карман за деньгами.

— Весь день сегодня тупит, — пожаловалась продавщица, громко нажимая на клавиатуру. — Даже кассу не дает открыть.

Щелкнул кассовый аппарат.

Агент Тим зашел после смены в кафе. Двенадцать часов на ногах, три перелета и часовой брифинг в штабе выжали из него все силы, а впереди еще встреча с любовницей на всю ночь. Он заказал лунго с добавлением овсяного молока и круассан с шоколадом: остальная выпечка выглядела слишком обветренной будто бы простояв на витрине несколько дней подряд. Бородатый мужчина за кассой достал щипцами круассан и положил на тарелку. Когда человек за спиной стал делать свой заказ, Тим опомнился и попросил подогреть свой круассан в печи. Кассир кивнул и продолжил вбивать заказ в кассу. Бариста крикнул:

— Лунго с овсяным молоком готов! Спасибо!

— Тебе спасибо, — усмехнулся Тим, забирая свой кофе. Некоторые скрипты в обслуживании вызывали в нем недоумение. — Это вас заставляют так говорить или вы сами решили?

— Что именно? — спросил бариста за кофе машиной — он уже готовил очередной заказ, бегая взглядом от Тима к молоку в питчере. — Оглашать заказ?

— Нет, вот это «спасибо» в конце. Оно будто бы ни к месту.

— А, да. Мы должны быть типа благодарны покупателям. Спасибо, что выбираете нас, и все в этом духе.

— Ну пиздец, — хмыкнул Тим.

Щелкнула печь.

Агент Мэнсон снова проспал будильник на тридцать минут. Из-за курса транквилизаторов он спал слишком крепко, но зато больше не видел кошмаров. И все равно не высыпался, только теперь усталость была иная, не такая вязкая как после кошмаров. Встав с постели, Мэнсон быстро умылся и пошел на кухню. Кофе снова закончился в самый неподходящий момент. Вместо него он выкурил сигарету, задумчиво смотря в окно на проезжую часть: ночью, по всей видимости, прошел дождь. От погоды, особенно пасмурной, у него иногда болела голова. Погасив окурок в банку из-под пива, Мэнсон вставил два ломтика хлеба в тостер и открыл холодильник. Одни полуфабрикаты. Он каждый раз обещал себе, что начнет готовить нормальную еду, но то забывал об этом, то ему не хватало времени или желания для готовки. С женой, конечно, было бы попроще. Он взял контейнер итальянской пасты с морепродуктами и посмотрел на срок годности — простоит еще несколько месяцев. Эта сухая масса из макарон и свернувшаяся в комочки жижа соуса сверху с парочкой каких-то ракообразных вызывала в нем только чувство отвращения. Он протянул руку за банкой свиного паштета.

Щелкнул тостер.

Три выстрела в голову. Человек в маске така стоял посреди трупов агентов, перезаряжая свой пистолет, и Ясубицу смотрел ему в спину через камеру. Впечатляющие способности. Если бы проект удался, «Ханзо» бы получили в свою власть безупречное оружие, которое подойдет и для корпоративного шпионажа, и для боевых задач.

— Они просто… Стояли? — Тахира был поражен.

— Пойдем, — приказал Ясубицу своим солдатам, и добавил по внутренней связи:

«Не верьте всему, что видите, и старайтесь вырваться из иллюзии. Держите это в уме. Он не сможет долго использовать свои способности, но все равно нужно среагировать как можно быстрее»

— Господин Ясубицу, если вы…

— Не беспокойтесь насчет ячейки. Корпорация «Ханзо» снимает с вас ответственность.

В лифт их сопроводил очередной охранник. Он набрал код доступа и встал к стене, пропуская внутрь отряд. Как только дверцы лифта захлопнулись, Ясубицу бесшумно отдал приказ.

«Вырубите его шокером»

Один из солдат выхватил электрошокер и ударил охранника разрядом в горло. Яркая вспышка ослепила на мгновение камеру. Другой подхватил его тело и плавно опустил на пол. Минус первый этаж.

«Как только дверцы откроются — ведите огонь на поражение в слепую. Нельзя дать ему выиграть даже лишнюю секунду»

«Сделаем из него веретено»

Солдаты достали из-за спины складные штурмовые винтовки и выставили перед собой, уперев приклады во вздутые от бронежилета плечи. Минус второй этаж.

«Еще раз — пытайтесь вырваться, если почувствуете, что вы не в реальном мире»

«Еще бы понять это»

«Обращайте внимание на мелкие детали»

Минус третий этаж. Дверцы раздвинулись, и из лифта вырвалась плотная стена пуль. Дым от винтовок заполнил кабину, Ясубицу сделал шаг вперед и осмотрелся. Солдаты вышли вместе с ним, перешагивая через тела федеральных агентов. Возле механической двери в ячейку лежало еще одно тело.

«Контрольный»

Один из солдат выстрелил залпом по телу. Пули по косой траектории прошили спину трупа. Он сразу же метнул взгляд на пол рядом с собой пытаясь разглядеть гильзы: все три лежали вокруг его ноги.

«Гильзы слишком ровно упали»

«Окружаем и переворачиваем»

«Посмотрите на лица федералов»

Ясубицу обернулся к телам агентов. Их лица выглядели выпуклыми и остроконечными — словно были наспех сделаны из полигонов. Солдаты перевернули ногами тело возле двери.

— Почему они все тоже застыли? — спросил Тахира, следивший за происходящим по камерам. — Он же их сейчас убьет.

Така подошел к Ясубицу, стоявшему возле лифта с винтовкой в руках, протянул руку и плавно выставил пальцы вокруг его глаза чуть надавив на роговицу.

«Это не его тело»

«Здесь лежит охранник»

«У меня в автомате полный магазин»

Ясубицу огляделся вокруг и быстро отдал приказ.

«Пускай двое поедут на лифте на любой этаж, нужно загрузить его сознание обработкой информации»

Солдаты забежали обратно в лифт и нажали на второй этаж. Тело охранника, которого они оглушили электрошоком, с каждой секундой становилось все менее детализированным, но лифт будто бы так и продолжал стоять на месте.

Така резко дернул рукой, вырывая глаз Ясубицу. Он тут же очнулся и выстрелил ему в плечо. От острой боли онемела половина лица. Выбив рукой винтовку из рук Ясубицу, человек в маске схватил его за шею. Ясубицу выхватил из ножен сёто и полоснул его по груди, заставляя отпрыгнуть назад.

«Мы, похоже, никогда не приедем. Уже тридцать второй показывает»

«Он просто удерживает нас в лифте, чтобы не заниматься рендером остального пространства»

«Может остановим и будем пытаться вырваться?»

Солдат нажал на кнопку остановки лифта и в кабине погас свет.

«Ну пиздец»

Така прислонил вырванный глаз к сенсору считывающему код с сетчатки. Первая дверь открылась. Ясубицу прыгнул к нему и попытался проткнуть колющим ударом, но промахнулся из-за помех в правом глазу. Така ударил его пистолетом по голове, отбросив к стене.

«Где Ясубицу? Он только что был здесь»

Солдаты обернулись, услышав шорох за спиной. Тело охранника поднялось в воздух и встало на ноги. Поверхность его лица, полностью залитая кровью, бурлила так, будто бы была наполнена червяками.

«Ясубицу. Здесь лежит на лифте. Любой этаж. Этаж. Гильзы полный магазин»

«Что?»

Охранник отстегнул бронежилет и бросил его на пол. Солдаты неуверенно переглянулись между собой, ощущая тяжесть в голове как во время похмелья.

«Уже остановим. Вырваться? Где лица федералов. Это не его. Не его. Не его. Не его»

«У меня руки не слушаются, не могу пошевелиться»

Расстегнув пуговицы на рубашке, охранник оголил грудь, откуда торчала небрежно пришитая к коже маска така: ее толстый, заострённый язык вытянулся вперед и вверх, слизывая кровь с лица охранника. Один из солдат попытался что-то сказать, но его челюсти лишь вязко раскрылись и щелкнули. Во рту проявился солоноватый привкус. Он стал сглатывать слюну и, задев языком зубы, почувствовал, как они легко вырываются из лунок. Маска всосала язык обратно и отрыгнула лужицу крови. Вскоре рты всех троих солдат оказались заполнены зубами; они перекатывали их языком, мямля нечленораздельные звуки в ужасе.

«Еще. Это не его»

«Развеялся дым. Посмотрите на. Контрольный, только что. Здесь этаж».

Ясубицу очнулся от удара лицом по электронной панели. Така держал его за волосы, ожидая, пока сканер генетического кода распознает носителя ключа. Сёто лежало где-то далеко сзади. Ясубицу на ощупь потянулся за пистолетом в кобуре и заодно отключил с помощью нейроинтерфейса болевой порог.

«ОТКЛЮЧЕНИЕ БОЛЕВОГО ПОРОГА МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ЛЕТАЛЬНОМУ ИСХОДУ. БУДЬТЕ ПРЕДЕЛЬНО ВНИМАТЕЛЬНЫ. РИСК ОСТАНОВКИ СЕРДЦА СОСТАВЛЯЕТ СЕМЬДЕСЯТ ТРИ И ВОСЕМЬ ДЕСЯТЫХ ПРОЦЕНТА».

Последняя дверь открылась. Така разжал руку и Ясубицу упал на пол. Отключение болевого порога так же подавляло активность афферентных нервных волокон, что помогало справляться с самим ощущением боли, но в то же время повышало риск осложнений от травм и ранений. Ясубицу вытащил пистолет и приподнялся, опираясь на стену. Пространство перед ним растворялось в ярких синих точках, тонущих в искрящимся вихре серых помех. Така подключился к серверу через спинномозговой канал.

«Контрольный. У меня в магазине тело. Ясубицу»

Один из солдат подавился своими зубами и, не в силах пошевелиться, просто истошно кашлял. Два других смотрели на него, стараясь выплюнуть свои зубы, но у них не получалось разжать губы. Из маски раздался гортанный хрип и язык вытащил из своего рта кишку охранника. Солдаты ощутили острую боль в животе и опустили глаза: из их животов болтались выпущенные кишки, сжимаясь и разжимаясь в такт надрывающемуся сердцебиению.

«Мы никогда не. Никогда. Никогда»

В лифте снова загорелся свет. Солдаты схватились за дверцы и со скрипом разжали их. Перед ними оказалось пустое черное пространство.

«Прыгаем в него»

Ясубицу попытался выстрелить и не смог сжать крючок: ватный, бестелесный палец просто слегка сдавливал его, не доводя до упора.

«РИСК ОСТАНОВКИ СЕРДЦА ВОСЕМЬДЕСЯТ ШЕСТЬ И ДЕВЯНОСТО ПРОЦЕНТОВ. ТРЕБУЕТСЯ НЕОТЛОЖНАЯ ПОМОЩЬ. КРИТИЧЕСКАЯ ПОТЕРЯ КРОВИ. РАЗРЫВ ОПТИЧЕСКОЙ СВЯЗИ. БОЛЕВОЙ ПОРОГ ДОСТИГНУТ».

Два солдата подошли к нему сзади и прицелились в человека в маске; он обернулся в тот момент, когда они сдавили пальцы. Винтовки щелкнули в холостую. Он поднял перед собой сёто. Ясубицу обернулся: в коридоре, дрожащем и съезжающем набок в его затуманенном глазе, не было меча.

«Я отключаюсь»

Ясубицу выхватил электрошок и ударил с себя в висок, чтобы перезагрузить нейроимплант и порвать связь с лиминалом. Така вытянул меч перед собой и несколько раз проткнул себе грудь. Три солдата, стоявших у лифта, замертво упали на пол. Така припал на колени и из последних сил полоснул себя по горлу. Вместе со струящейся кровью из его горла загорелись красные огни тревожных ламп. Завыла сигнализация. Один из двух оставшихся солдат съехал по стене вниз, хватаясь за живот и кашляя; острая боль в горле, груди и желудке заставила его скорчиться на полу в агонии. Второй отключил свой болевой порог, но все равно ощущал, как мутнеет в глазах от достижения предела боли. Тяжело дыша, он связался с корпорацией:

«Штаб, срочно пришлите медиков и подкрепление, кажется, мы его взяли»

Из-под тела Така торчало окровавленное лезвие клинка. Свет от серверов отражался от него, мерцая зелеными огоньками.

В полумраке салона машины светилась только приборная панель. Кевин скручивал самокрутку из чистого табака с таким серьезным выражением лица, будто бы подписывал какие-то важные документы; в его глазах не было ни тени привычной хитрости и радостного предвкушения, с которыми он обычно закручивал себе джоинты. Акутагава сидел рядом и маленькими глотками отпивал энергетик, наблюдая за отточенными до идеала движениями пальцев Кевина.

— Мы когда были у инженера, я такой бэдтрип словил, мне так хуево было, ты просто не представляешь, — сказал Кевин, облизывая клейковину на бумаге. — Я сидел в кресле просто в ахуе, ноги дрожали так, что ступни пришлось вдавить в пол. Даже стабилизаторы нервной системы не помогали. Типа что-то вроде панической атаки. И тут еще ты сворачиваешь ей шею и она падает на стол — меня чуть не вырвало в тот момент.

— Да, я заметил, как ты там дрожал. Странно, что Ясубицу тебя в рехаб не направил. Наверняка он тоже видел.

— Я еще пытался понять, что там инженер рассказывает, какой-то хуиминал, перенос сознания... У меня такие мультики перед глазами были, словно я сам попал в эту псевдореальность.

— Зато как отрезвляюще на тебя это подействовало.

— Я ебал так жить, — Кевин по привычке глубоко затянулся и раскашлялся, после чего выхватил из руки Акутагавы энергетик и чуть не подавился, заметив активность в стороне яхт клуба. — Смотри-ка, не наши ли клиенты?..

Группа людей на пристани принялась разгружать бочки с яхты и оттаскивать их к фургону на парковке. Кевин прислонился к лобовому окну, силясь различить через сигаретный дым их количество. Он насчитал десятерых.

— Мне кажется или это Ягути?..

— Мне тоже так кажется, — согласился Акутагава, разглядев их татуировки через оптическое увеличение.

— Вот ведь уебки... Мы их оттрахали за оптику, а им все мало... А это что за франт с ними? Который у яхты стоит и разговаривает с кем-то. Заряжен тип под завязку конечно...

Акутагава внимательно вгляделся. Молодой человек в строгом офисном костюме имел тонкие механические борозды на лице, соединявшиеся через скулы с раздутой от приращений шеей — черно-матовая, с кабелями, имитирующими жилы, она выглядела как дорогостоящая танковая облицовка. Скорее всего он имел практически полностью модифицированное тело — иначе его позвоночник не выдержал бы такой нагрузки. Это, конечно, не шло ни в какое сравнение с железками с чёрного рынка, которые ставили себе члены «Семьи Ягути».

— Он наверняка из корпорации, — сказал Акутагава, отнимая у Кевина энергетик. — Понять бы из какой.

— Да поебать. Очередной зажратый мажор, который от скуки мутит темку с наркотиками. Он уже подписал себе смертный приговор, нам остаётся только привести его в исполнение. Кстати, — крякнул от смеха Кевин, — загляни в бардачок.

Акутагава открыл бардачок и вытащил оттуда потрепанную светошумовую гранату.

— Я эту тачку арендовал по скидке, потому что у нее что-то с рессорами, а тут еще такой бонус приятный. Видимо ее берут только на дело.

— Конечно, кто еще будет разъезжать на древнем тонированном кадиллаке с ручной коробкой передач? А в багажник ты заглядывал? Может и там нас ожидает сюрприз?

— В салоне не пахнет, так что без разницы.

Загруженный прекурсорами фургон выехал со стоянки в сопровождении еще двух машин. Кевин выждал, пока они отъедут подальше, и медленно поехал за ними. По тому, с каким остервенением он сжимал руль, было видно как тяжело ему даётся резкий отказ от наркотиков. Он старался держать себя в руках, но истощенная нервная система вызывала спонтанные судороги в конечностях и тяжелую усталость, которая в один момент сменялась на обжигающий, граничащий с лихорадкой прилив сил — словно посреди сна в сердце вкалывали конскую дозу адреналина. Однако его ментальное состояние было еще хуже. Кевина бросало от желания высвободить энергию на чем-то, что-то изнасиловать или уничтожить, к желанию умереть самому. Он чувствовал себя на тонкой грани помешательства. Фургон сначала долго петлял по спальным районам, потом резко свернул на шоссе и направился в сторону промышленной зоны. От длинной прямой дороги, высвечиваемой желтыми фонарями, рябило в глазах. Конечно, завязывать насовсем не входило в его планы, поэтому он старался подогревать себя мыслями о том, как после работы заедет к Флинну и покурит в спокойной обстановке. Закажет суши, купит парочку бутылок персикового соджу... Фургон свернул с шоссе на окраине Детройта и заехал во двор между заброшенными зданиями. Кевин припарковался в квартале от них.

— Пиздец этим клоунам, — сказал Кевин, снимая с предохранителя свой полуавтомат. Акутагава вставил в разгрузку светошумовую гранату и достал с задних кресел штурмовую винтовку.

— Какой у нас план? — спросил Акутагава выходя из машины.

— Залетаем и мочим пидорасов, — ответил Кевин, захлопывая за собой дверцу.

Они активировали маскировочные импланты, спрятали оружие за спинами и подбежали к зданию. Большинство окон на первом этаже были предусмотрительно заколочены, так что пришлось обходить со стороны двора. Два солдата Ягути были выставлены на охрану возле грузовика, еще два таскали бочки куда-то на второй этаж. Дождавшись, пока носильщики скроются в глубине обветшалого лестничного пролета, Кевин и Акутагава одновременно вынырнули из-за угла и обнажили сето. Охранники беспечно смотрели в сторону проезжей части и о чем-то говорили, ослабив руки на висевших через плечи автоматах. Акутагава ударил первым, вспоров горло солдату; тут же Кевин проткнул второго солдата сначала в грудь, затем, резко вытащив клинок, ловко прокрутил его в руке и проткнул ему насквозь горло. Брызги ярко-алой крови залили фургон. Акутагава осуждающе посмотрел на него, но, вспомнив о маскировочном импланте, решил продублировать свои эмоции по кохлеарной связи.

«Не выебывайся, один лишний звук и нам придётся играть в войну»

«Я ради этого сюда и пришёл»

«Давай внутрь, ебаный рембо»

Они зашли в здание и забрались по лестнице на второй этаж. Носильщики как раз затащили бочки в дальнюю комнату и пошли обратно, хрустя осколками стекла под ногами.

— Почему мы сначала разгружали яхту, а теперь еще и таскаем все в лабу? Это нечестно, — сетовал один из них. — Я тоже хочу стоять возле грузовика и нихуя не делать.

— Тебе полезно размяться. Я видел твой живот в бане, боров сучий, скоро даже шлюхи будут отказывать тебе с таким наплывом жира.

— Зато знаешь, кто никогда не откажет? Твоя ма...

Он выхаркал последний слог вместе с кровью. Пока Акутагава плавно опускал его тело, Кевин держал второго носильщика сзади и наносил быстрые колющие удары в грудь — раз удар, два удар, три удар, четыре удар, пять удар; на пятом он оставил клинок торчать из груди и схватился двумя руками за его челюсти, раздвигая их в разные стороны. Тихо прошипели компрессоры в руках, и кожа по бокам рта начала рваться, сопровождаемая чавкающим хрустом ломающейся челюсти. Разорвав его глотку на две части, Кевин аккуратно опустил тело на пол. Его залитые кровью руки проявились в пространстве.

«Ты совсем ебанулся?»

«Я не курил джазик уже шестнадцать часов. Даже больше. Около двадцати»

«У тебя руки летают»

«Это руки смерти, идущие по души Ягути»

«Я с тобой больше не буду работать»

«Будто бы у тебя есть выбор»

Кевин пошёл вперёд достав из-за спины полуавтомат. Акутагава отставал от него на несколько шагов с винтовкой наготове. Поравнявшись с закрытой деревянной дверью в лабораторию, Кевин поднёс руку к дверной ручке. Залп дробовика раскрошил дробью дверь, откинув его к стене. Кевин выпустил целый магазин из полуавтомата. Акутагава присел и вытащил светошумовую гранату.

— Вы, ублюдки, думали, что я не видел, как вы ехали хвостом? — раздался громкий мужской голос из комнаты.

«Ебать...»

«Ползи ко мне, я прикрою»

Акутагава осторожно подполз к двери, вырвал чеку и бросил туда гранату, после чего схватил Кевина под плечо и оттащил назад. Но взрыва не последовало.

«Все-таки... Машина была по скидке...»

Повреждённое маскировочное покрытие Кевина выглядело как кровоточащие трещины в пространстве.

— Вас «Ханзо» прислали? Да? Не можете пережить тот факт, что бедное население получает доступное лечение? Уебищные жиды!

Дверь прошил очередной залп из дробовика выбросив в коридор вырванные щепки. Снизу послышались множественные шаги. Кевин отключил болевой порог и, тяжело дыша, привстал.

«ОТКЛЮЧЕНИЕ БОЛЕВОГО ПОР...»

Он закрыл оповещение нейроинтерфейса и размял руки, прислушиваясь к своему телу: движения давались с трудом, но, если не вкладывать в них усилие, то можно как бы выбрасывать свои конечности вперёд как пустые рукава куртки.

«Помнишь, как Ясубицу нас учил? В ситуации или, или — всегда выбирай смерть»

«Лучше отдохни, я...»

«Дай мне свой сето»

«Кевин...»

Кевин взял два сето и прокрутил их в воздухе.

«Я покажу им Бога смерти»

Две окровавленные руки с мечами вылетели на лестницу и закружились в вихре. Пятеро солдат Ягути, забиравшиеся наверх, даже не успели понять что происходит; два летающих клинка располосовали по косой траектории лицо первому, затем, прокрутившись в воздухе, рассекли шею второму, третий попытался выстрелить, но промахнулся и клинок вошёл ему в глазницу, четвертый получил колющий удар в живот, от которого Кевин оттолкнулся и налетел на пятого, проткнув его грудь обоими клинками.

— Дни «Ханзо» скоро будут сочтены! Вы живете в прекрасное время! Время заката империи! Слышите? Вас всех перебьют, как дворовых псин!

Акутагава прислонился к стене, толкнул прикладом дверь и выпустил очередь из штурмовой винтовки вслепую, разбивая какие-то склянки. Снова выстрелил дробовик, и дробь рассеялась пыльными ударами по бетонной стене. Акутагава несколько раз осторожно выглянул в дверной проем, пытаясь пометить оптикой людей и светошумовую гранату. Два раза подряд выстрелил дробовик, задев его ногу дробью. Он сдавил зубы чтобы не застонать. Граната лежала под кухонным столом, за столом стоял человек с дробовиком в руках, в правом конце комнаты, прячась за бочками, сидели несколько людей в костюмах химической защиты.

— Мы знаем кое-что о вас! Кое-что интересное, связанное с Мугэном! Слышите, уебки? Общественности это понравится! Вашего деда казнят прямо в его же бункере! Если он не вскроет себе живот заранее!

Оставалось только действовать на удачу. Акутагава достал пистолет и выстрелил автонаведением в гранату. От грохота заложило уши, взрыв ослепительно яркого света залил комнату и вырвался в коридор. Он выглянул в проем, чтобы выстрелить, но его лицо тут же впечатался стальной кулак, отбросив его на пол. Человек с механическими бороздами на лице пнул ногой его пистолет и подобрал штурмовку винтовку. Вытянув в одной руке дробовик, он бесшумно прошептал:

— Читай по губам: вам всем пиздец.

Акутагава перекатился на бок. Дробь разлетелась по полу, задев его бедро. Его противник застыл на месте с вытянутой рукой; из его рта торчало лезвие сето, выбившее передний ряд зубов и рассекшее верхнюю губу. Затем он безжизненно свалился на пол. Кевин, чья залитая кровью фигура полностью проявилась в пространстве, упал на колени.

«Надо валить отсюда»

Акутагава поднялся на ноги, взял дробовик и прошёл в комнату, хлопнув Кевина по плечу. Первого работника он застрелил из дробовика отбросив через диван, второго, пытавшегося защититься кухонными ножом, забил прикладом — закончились патроны. Он бегло осмотрелся и нашёл в буфете маленький газовый баллон. Поставив его рядом с бочками, Акутагава вышел за дверь, подобрал свой пистолет и выстрелил в него.

«Наделали мы тут... Шуму...»

Акутагава отнёс Кевина к машине и уложил на задние кресла. Его бледное, побелевшее лицо резко контрастировало с яркой засохшей кровью. Они выехали на шоссе.

— А помнишь... — сипло, едва выдавливая из себя слова, говорил Кевин, — как мы ходили в суши-бар... Отметить твой перевод в отдел... И ты... Впервые нажрался как скотина... Выпив... Шесть бутылок соджу...

— Помолчи, — сказал Акутагава, бросая взгляд в зеркало заднего вида.

— Ты... Ты всегда мне напоминал автоматон с рынка... Такую эмоционально... Туповатую куклу, но исполнительную и... Надежную... А тогда... Впервые... Ты вёл себя как нормальный человек... Показывал... Хоть какие-то эмоции...

— Ты специально наводишь драму? Умирать что ли собрался?

— Вот как сейчас... — прокряхтел Кевин в ухмылке. — Я чувствую... Бля, знаешь... Я просто хотел... Хотел...

Машина съехала на обочину и остановилась. Кевин лежал с закрытыми глазами и часто дышал хрипевшей грудью. Акутагава сжал руль и, не оборачиваясь, спросил:

— Что ты хотел, Кевин?

— Я хотел... Просто... После работы... Сладко дунуть...

Кевин обмяк с приоткрытым ртом застывшим в какой-то мечтательной улыбке. Повисла тишина, прерываемая только ритмичными щелчками поворотника.