Привнесённая память

20 Падение

Улица окружила Олега майской духотой и выхлопными газами, но впервые на душе его было безмятежно и легко. Вот она, жизнь, исполненная взлетов и падений! То гири к ногам привяжет, то забросит на пушистое облачко! Преподаватель решил идти до дому пешком, по пути собирался забежать в супермакет, купить подарки своим девочкам. Настроение обязывало сделать близким приятное. Проходя мимо трека для катания на роликах, Олег невольно залюбовался на стройные фигурки, отягощенные громоздкими ботами. Мода возвращается! В свое время они с друзьями мастерили себе сооружения из досок и пары подшипников – импровизированные коньки, страшно трещавшие на бегу. Неизвестно, кто радовался больше – тогдашние пацаны в кустарных приспособах или теперешние подростки, которых ничем не удивишь.

Приблизившись к забору, окруженному сеткой, Рыжов обратил внимание на девушку, едущую по волнистой дорожке. Смелая! Ноги нетвердые, видно первый раз на ролики встала. Не дай Бог, нос расквасит, а то и пострашней чего наживет! И куда только полезла, бедолажка! На Нику похожа, и ветровка на ней такая же, белоснежная, с абрикосовыми полосками на рукавах. Внезапно холодный пот прошиб Олега Ивановича, он рванул к вертушке, успевая фиксировать боковым зрением, как кувыркается и летит вперед стройная фигурка…

…После уроков Ника пошла с Зилой, Алкой и Светкой кататься на роликах. Контрольную они с подружками благополучно переписали, учебный год заканчивался. Пожалуй, впервые ею овладела сумасшедшая радость жизни. Хотелось смеяться, резвиться, болтать без умолку. Или дело в том, что она влюбилась? Не по-детски, как в Дениску, а иначе, по-серьезному, глубоко, пылко. Герберт казался ей солнечным мальчиком, сбежавшим по лучу на грешную землю. И вместе с тем он был близким, понятным, романтичным и мужественным одновременно.

-Слышь, подруга, ты хоть стоять на роликах умеешь? – спросила Зилка.

-Честно говоря, не пробовала! – призналась девушка.

-Ох, коза не ездовая! Смотри, как надо!

Тюлькина лихо проехалась по коридорчику в помещении проката.

-Лады, по ходу дела сообразишь, ты у нас умная! Покатили!

Наколенники и налокотники оказались совсем не лишними: Ника то и дело шлепалась. Но скоро ноги сделались послушными, перестали разъезжаться. Девушка решила попробовать съехать с горки.

-Вон на ту иди, она самая пологая, - посоветовала Зилка, которая летала, аки ласточка, не страшась самых крутых треков.

Волосики ее весело торчали из-под шлема, а ноги выделывали немыслимые кренделя. Вскоре однокласснице покорились "хребет динозавра" – немыслимая волнистая дорожка с множеством перепадов и "полет маятника" - U-образный монстр высотой метра четыре.

-Правда, классный стадиончик? – орала Тюлькина на ходу.

Нику покорила ее бесшабашность. Зилка – молодец, сам черт ей не брат! Как только не боится?

-Дрейфишь, Рыжова? – сестра Герберта, перестав, наконец, мелькать со скоростью звука, остановилась возле новой подруги.

-Нет, у меня уже хорошо получается! – возразила Ника.

-Ну и катайся пока на "наклонном матрасе", пусть весла к роликам привыкнут – успеешь еще пофликать. Ты носила когда-нибудь трусы-стринги? – неожиданно осведомилась коварная девица. – Я так и знала - темнота! Тож и здесь! Сперва неудобно, а потом клевенько! И даже не трет!

Насмешница снова разогналась и впрыгнула на "хребет динозавра" – только ее и видели. Не успев ни о чем подумать, Ника покатила следом.

-Рыжова, с ума соскочила? – крикнула ей вслед Алка, съехавшая с самой пологой горки. – Куда за асом прешь, убьешься!

Но девушка ее уже не слышала. Непривычные к ботинкам на колесиках ноги совершали инстинктивные движения, дабы очередной горбыль не свалил хозяйку. Распростертые в стороны руки помогали держать равновесие. Дорожка несла ее вперед легко-легко, играючи. "Нащупала! Еду!" – вихрем мелькнуло в голове. – "Как здорово! Словно в сказке!"

Сказка оборвалась внезапно – впереди не оказалось следующей волны, а простиралась ровная, точно стол, плоскость.

-Тормози, Ничка! – послышался истошный крик Тюлькиной.

Но она не смогла, попросту не успела, да и не знала, как завершить маневр. Полетела вперед, не удержавшись на ногах, упала страшно, перевернулась несколько раз самым нелепым образом, словно брошенная кукла. На мгновение свет померк перед глазами девочки, перестали существовать предметы и люди. Остался только крик, отчаянный, душераздирающий:

-Ника-а-а!

Олег, отпихнув тетку у вертушки, бежал к нелепо скорчившейся фигурке. В голове билась одна-единственная мысль: "Ошиблась Бекоева! Проклятие бабки Василисы все-таки настигло нашу семью! Вернулось и обрушилось на Нику со всей силой! Господи, спаси ее!"

Прямо перед его носом через турникет перепрыгнул высокий парень. Он первый упал на колени возле девушки, осторожно дотронулся до ее плеча:

-Никуша, как ты? Скажи хоть что-нибудь! Хоть словечко! Ушиблась? Больно? Зилка, я тебя прибью! – обернулся он к смешной всклокоченной девчонке, испуганно сверкавшей из-под шлема милыми беличьими глазками.

-Ника меня не послушалась, я ее на наклонный матрас послала, так она за мной понеслась! Как ненормальная! Вот отчаянная, вот дурочка! – неожиданно Тюлькина расплакалась навзрыд и откатила в сторону, широким жестом рубанув воздух.

Олег Иванович медленно поднял голову, его лицо застыло неподвижной маской. Казалось, даже мускулами больно пошевелить. Он вынул из внутреннего кармана пиджака мобильник, молча протянул Герберту. Сам Рыжов, наверное, не смог бы произнести ни слова. Не успел юноша взять трубку, как Ника открыла глаза:

-Гэб, не надо! Пожалуйста, никуда не звони, это лишнее!

-Ника, дочка! Как ты? – борясь с чудовищно окаменевшими мышцами, спросил несчастный отец.

Его испугало выражение неземной безмятежности в глазах девочки, соперничавших своей чистой голубизной с высокой и прозрачной весенней лазурью.

- До сих пор не верится, папа, – я летела! Будто на крыльях! – мечтательно произнесла Ника и улыбнулась. – После такого мне ничего не страшно! Ничего, понимаешь?

Её взгляд блуждал и остановился на Герберте:

-Правда, я смелая, Гэби? Тебе не будет за меня стыдно!

-Дочка, девочка моя! Господи, скорую! Немедленно! Звони, парень! – Олег сорвался на нелепый дискант.

-Нет, папа! Зачем скорую, лучше помоги подняться! – девушка протянула руку, которую отец схватил и прижал к груди.

-Но тебе нельзя двигаться! Вдруг есть переломы? – беспокоился отец.

-Папочка, но у меня все нормально! – девушка села, подвигала конечностями. – Гэби, успокой Зилу! Простите, я всех напугала! Просто сначала никак не могла придти в себя!

-Слава тебе, Господи! Доченька! У меня чуть сердце не остановилось! – выдохнул Олег.

-Прости, папочка! – Ника потянулась к отцу, обняла за шею.

-Больше я тебя никуда одну не отпущу! – смущенно проговорил Герберт.

-А на трек вообще не пойдешь, и не просись! – повысил голос преподаватель.

-Слышь, Рыжова, я тебя сама теперь не возьму! Переломаешь весла, а мне отвечать! – встряла Тюлькина.

-Все равно буду кататься! – заявила новоявленная конькобежка, поднимаясь на ноги. – И освою "полет маятника"! Не беспокойся, папочка, у меня сильный ангел-хранитель! Да и Герберт присмотрит... – добавила с некоторой заминкой.

Студент бросил в сторону девушки влюбленный взгляд.

-Может, выберешь хобби поспокойнее! – воскликнул Рыжов. - Ты у нас одна!

-Но нельзя же всю жизнь прятать голову под крыло и избегать того, к чему лежит душа! – возразила школьница. – Разве вы с мамой не так меня учили?

-Ну и подлиза! Ладно, потом поговорим! Слушай, дочь, а давай-ка, пригласи в гости друзей-подруг в честь окончания учебного года! Сколько хочешь и кого хочешь! – весело предложил Олег.

-Здорово! Зила, Алла, Света, вы как, не против? – обратилась девушка к одноклассницам и перевела взгляд на парня. - А ты, Герберт?

-Вау! Кто ж станет возражать, если предок сам набивается! – ответила за всех Тюлькина. – Вот бы наши так прозрели, да, мистер Питкин?

-Только Лика и Лера тоже придут! И Денис! – предупредила девушка.

-Да и фиг с ними! Не забудь спросить меня, как устроить классную тусовку! – Тюлькина взглянула на Рыжова. – Дядя Олег, вы не против, если на следующей неделе Ника пойдет с нами в поход? С Гэбом, конечно! На фига мне лишняя ответственность!

-Посмотрим, дожить еще надо! Дочка, а она мне нравится! – покоренный циничной откровенностью Тюлькиной, произнес Олег.

-Сенькью, вэри мач! – раскланялась девчонка и, не устояв на роликах, шлепнулась на пятую точку опоры.

Все невольно подались вперед и склонились над спортсменкой, которая лишь махнула рукой, мол, со мной все в порядке.