Глава двадцать первая

Прежде чем Бэр успел добраться до «Донахью», на город опустился тягучий сумрак. День выдался долгим, как и все выходные, как и вся неделя, но прежде чем она завершится, надо было хотя бы немного заняться расследованием по делу «Каро». Ему хотелось пива, и требовалась информация, а Бэр знал, что нет лучшего места, чем «Донахью», где можно получить то и другое. Он приоткрыл дверь, и на него пролился янтарный свет. Посетителей было мало: с полдюжины человек вполглаза смотрели по установленному высоко в углу телевизору игру, в которой участвовала городская футбольная команда «Индианз». Бэр заметил Пэла Мерфи — тот сидел в своем хозяйском закутке, ярко выделяющийся в белой рубашке и очках в золотой оправе, и просматривал бумаги. Было бы неправильно сразу соваться к нему, и Бэр, присев на углу стойки, показал Арчу Карри палец; бармен кивнул и повернулся к кранам. Осенью и зимой палец означал «Беке» темное, а летом «Оберон».

— Спасибо, — кивнул Бэр и ощутил холодное пощипывание пива. — Мне бы перемолвиться с боссом, когда он освободится.

— Конечно. Одну минуту. — Арч направился к шефу. Бэр и Пэл обменялись немыми знаками, и Мерфи кивнул еще до того, как бармен успел возвратиться на место.

— Он ответил: «Разумеется», — передал Арч. — Подождите немного.

— Жду. Как у вас дела?

— Сегодня спокойно. — Арч принялся протирать бутылки.

Бэр кивком поздоровался с Кейтлин, которая у стойки листала бульварную газетенку. За одним ее ухом торчала ручка, из-под другого выбивалась прядь обесцвеченных волос.

Получив второй бокал «Оберона», Бэр поднял глаза на Пэла. Тот отодвинул в сторону бумаги и кивнул.


Фрэнк проскользнул в закуток Пэла Мерфи, и они обменялись рукопожатием. Бэр бы не взялся определить точный возраст Пэла Мерфи — между шестьюдесятью пятью и восемью десятью. Кожа Пэла приобрела пергаментную сухость, виски у глаз глубоко избороздили морщины, но они тут появились не Бог весть когда: двенадцать лет назад, когда Бэр появился в «Донахыо» впервые, их еще не было, и он не помнил, чтобы Пэл когда-нибудь смеялся.

— Слушаю, Фрэнк, — начал Мерфи.

— Выпьешь со мной? — Бэр помнил, что Пэл предпочитал потреблять виски небольшими порциями. Он не предлагал угощать его — заведение принадлежало Мерфи, — просто спрашивал, не нужно ли принести напиток.

Пэл поднял полупустую кружку кофе:

— Я занимаюсь одной проблемой и ограничен во времени.

— А кто не ограничен?

— Некие люди наезжают на дома, где играют в «гороховую» лотерею.

— Грабят?

— Не только. Грабят, берут за горло и все такое. Мне необходимо знать, кто они. Неплохо бы оказаться и водном из подобных мест до того, как те туда придут, а не после налета.

— Почему тебя это волнует?

— Так уж получилось.

— Ну конечно. Глупый вопрос. Забудь.

— Ты ничего не спрашивал.

— Если ты что-нибудь услышишь и это можно будет рассказать, я все с благодарностью выслушаю. По некоторым причинам эта информация ранее была недоступной.

Пэл был непростой штучкой. Самой темной лошадкой в городе. Ходило множество слухов, во что он вовлечен теперь, по еще больше — чем он занимался в молодости. Теперь, когда что ни неделя в городе объявляются новые банды иммигрантов и через границу штата беспрестанно громыхают грузовики с «химией» и травкой, полицейским не до старой гвардии вроде Пэла, тем более с его покровителями и связями. А он, как гроссмейстер, просчитывал каждый свой день. Бэру оставалось надеяться, что его просьба окажется в русле какого-нибудь более грандиозного замысла Мерфи.

Глаза старика посерьезнели, отчего морщины стали глубже, и Бэр понял, что они появились не от веселья, а от напряженных размышлений. А размышлять ему приходилось в прошлом немало.

— Хорошо, — это все, что он ответил.

— Терпеть не могу просить, — продолжал Бэр. — Буду вашим должником.

— Ты уже оказал мне услугу. Так что, если смогу — ну, ты понимаешь… — мы продолжим этот разговор.

Бэр благодарно кивнул и поднялся.


Терри Шлегель сидел за рулем своего «доджа-чарджера» и наблюдал за домом. Удивительно, но за последние пятнадцать минут к нему подъехало с полдюжины машин. Он повернулся к Кнуту:

— Ты доверяешь этому козлу?

Кнут только тряхнул головой. Это казалось невероятным, но опыт, приобретенный во время отбывания срока, не давал ему повода удивляться чему-либо в поведении людей.

— Человек действует в собственных интересах, — ответил он. — Но иногда человек понимает их правильно, иногда — нет.

— А эта мексиканская морда всю дорогу понимает их неправильно. А ответственность нам приходится брать на себя, и мы ее берем. Вот так-то. — Терри играл словами, стараясь рассуждать по-деловому и сохранять ясность мышления, что давалось совсем непросто, учитывая, что с сукиным сыном, о котором они говорили, им уже приходилось иметь дело, а он, можно сказать, нагло наплевал им в лицо.

Терри постарался унять ярость и стал думать о том, чего они достигли и что им еще предстоит. Вспомнил, как вскоре после освобождения Кнута они сидели с Гари-финансистом, которого еще когда-то прозвали Цифрой. Тогда Терри и предложил свою идею.

— Хочу заняться домами, где разыгрывают «гороховую» лотерею, — объявил он.

— Фуфло, — отозвался Цифра и был прав: один такой дом сам по себе ничего не значил.

— Ты меня не понял, — уточнил Терри. — Я говорю не о том, чтобы прибрать к рукам два или три. Мне нужны все.

Цифра замолчал и с выражением немого удивления что-то подсчитывал в уме.

— Прибрать к рукам и управлять? Это серьезный бизнес.

— Вот именно, — кивнул Терри.

— Насколько серьезный? — поинтересовался Кнут.

— Миллионы. Десятки миллионов. Если не сотни, — ответил Гари. Терри кивнул. Он не был корифеем в подсчетах, но общая идея родилась именно в его голове. — Хочешь стать Старбаксом? — с восхищением продолжал Цифра.

— В точку. Но за исключением одного: я не намерен управлять домами.

— Это почему же? — Гари разинул рот.

— Потому что в таком случае подставимся мы сами. На нас наедут и вывернут наизнанку. Это не годится. Я хочу закрыть дома и расправиться с этим бизнесом в масштабе всего города.

Цифра приходил во все большее возбуждение.

— Намерен создать вакуум?

— Да. Создать вакуум, а затем мы сами его же и заполним.

Кнут покачал головой — он мыслил, как всегда, практично:

— Предстоит большая работа. Очень большая.

— А ты как думал? — усмехнулся Терри. — Рассчитывал, что если откинулся, можно и расслабиться? Отдыхать надо было за решеткой.

Вот так они и начали. Дома, где играли в «гороховую» лотерею, управляемые белыми болванами, валились, как костяшки домино, один за другим. Шлегели знали половину заправлявших этим делом ребят, и те если не с радостью, то с готовностью мирились с перспективой, что дело окажется в руках Шлегелей, только не было бы хуже. Однажды им попытался помешать какой-то смельчак, но, оставшись без зубов, отвалил в сторону.

Когда Шлегели вторглись на рынок латиносов, об этом пошла молва. Пару раз возникали затруднения, и с ними приходилось разбираться — в наши дни у долбаных иммигрантов мошна тяжелее, чем у коренных американцев. Но все обходилось. Банды владели какими-то долями в лотерейных домах, но наездов не последовало. А если бы таковые случились, Кнут бы воспользовался своими связями в Мичиган-Сити и все бы уладил. Закрытия и переходы в другие руки случались нее чаше, а оборот домов, продолжавших работать, был настолько мизерным, что их не удавалось засечь на экране радара. В одном из домов, когда появились Шлегели, проявили такую услужливость, что было решено его не закрывать. Оставить на пробу, чтобы реальнее осознать, какие барыши плывут к ним в руки. Цифра его так и назвал — «Пробный». Но эксперимент показал себя не с лучшей стороны — во всяком случае, для Дина. Видимо, проявление терпимости и снисходительности было ошибкой, и они получили проблему — упрямого, безмозглого козла. Но сегодня с ней будет покончено. Расправившись с латиносами, они займутся домами черных. Здесь Шлегели предполагали встретить некоторое сопротивление, поэтому отложил и разборки с этим контингентом напоследок. Пусть, как рассчитывал Терри, упрямцы поймут, что все против них, словно они в таком же положении, как и осажденные в Аламо,[23] и конец их близок.

Затем, когда чернота уйдет, они возобновят бизнес и заполнят пустоту. Как только игроки прознают, что опасность больше не грозит, они повалят стадами. Терри, Кнут и другие ребята не сомневались, что сумеют найти квалифицированный персонал, чтобы управлять не такими многочисленными, зато более прибыльными заведениями по всему городу.

— Но это не может длиться вечно, — заметил Кнут.

— И не надо. Необходимо продержаться месяц или около того, показать, что какие-то поступления начались, а после этого продавать, — пояснил Терри.

Кнут кивал. Он легко следовал за его рассуждениями. Когда они снова откроют в городе лотерею, покупатели из Чикаго, а может быть, и из Кэмпбел Дорей отвалят им наличными за инфраструктуру, а сами Шлегели останутся у руля, разумеется, за долю и под защитой крыши. Как выразился Цифра, это не что иное, как аналог классического метода слияний и приобретений.

Тишину салона нарушил электронный сигнал. Прибыл Кенни с ребятами, и его голос сухо зазвучал из трубки:

— Ты веришь этому долбаному мексикосу?

— Выключи телефон, — произнес Терри и, переглянувшись с Кнутом, выключил свой. Через секунду дверца «дюранго» открылась, и Кенни появился у водительского окна. Терри опустил стекло. — Хочешь, чтобы по нашим переговорам копы засекли, где мы побывали?

— Извини.

— Ты уж в следующий раз прямо шли им эсэмэску.

— Интересная мысль. У меня еще есть интернет-вэб-камера…

— Ладно, довольно, — оборвал его Терри. — Где ты пропадал?

— Тренировался, — ответил Кенни. — Каков план? Идем в составе ударных частей?

— На этот раз нет. Вы уже пытались урезонить этого козла, но он ничего не понял. Возвращайся в машину и жди, пока не уйдут все игроки. Скажи Дину, чтобы подошел сюда.

Кенни кивнул и направился к «дюранго».


Бэр покинул «Донахью» и ехал домой, когда ему показалось, что машина вышла из-под контроля и по собственной воле остановилась напротив дома на Шульц-парк. Он подошел к двери, позвонил, но не получил ответа. И уже собирался возвращаться к машине, когда рядом подкатила и встала серебристая «хонда-аккорд» начала девяностых годов. Из нее вылезла и направилась к дому высокая черноволосая женщина. Бэр словно споткнулся, и одна мысль мелькнула в его голове. Дойдя до машины, он замедлил шаг и снова пошел к дому. Когда она вставляла ключ в замочную скважину, он заговорил:

— Я пытался с вами связаться… — Бэр заметил, как вздрогнули ее плечи. — Думал… — начал он, но запнулся и, прежде чем продолжать, позволил себя разглядеть. А тем временем сам был поражен ее красотой. Ее бархатистая кожа отливала цветом кофе мокко, губы были полными, глаза темными. — Вы ведь Флавия Инез, так? Меня зовут Фрэнк Бэр.

— Фрэнк Бэр? — переспросила она.

— Я частный детектив. Оставлял вам сообщения по поводу Аурелио Сантоса. — Он произнес это спокойно и уверенно, не оставляя ей путей для отступления. Женщина все поняла и поспешно кивнула:

— Да, да, конечно. — В ее речи чувствовался легкий латиноамериканский акцент. — Зайдете ко мне?

«Я нашел подружку Аурелио», — подумал Бэр.

Квартира оказалась темной, и даже когда женщина включила свет, сумрак не рассеялся, потому что регулятор был установлен так, чтобы лампочки горели вполнакала. В воздухе носился легкий аромат сандалового дерева. На ветру хлопало полотно батика, заменявшего, видимо, штору. Диван был покрыт чехлом, и стулья, судя по всему, составляли с ним гарнитур. На темном кофейном столике стояли хрустальные статуэтки дельфинов. Кухня сверкала новизной — нержавеющая сталь холодильника и плиты своеобразно сочеталась с отделкой отполированным гранитом рабочих поверхностей и вишневым деревом шкафов. Даже если квартиру просто снимали, это стоило немалых денег.

— Так вы слышали, что случилось с Аурелио? — спросил Бэр после того, как Флавия бросила ключи на стол.

— Да. Хотите воды?

— Нет, спасибо. Как получилось, что вы не пришли на прощание?

— Не смогла. Хотела, но у меня на это время была назначена встреча.

— Понятно. — Бэр удивился холодности ее тона.

— Хороший был парень. — Флавия сказала это так, словно вспоминала о школьном приятеле, с которым не виделась много лет.

— Вы были его подружкой?

— Я? Нет.

— Разве?

Последовала пауза. Флавия покачала головой, и ее мягкие волосы рассыпались по плечам. Бэр заставил себя отвернуться и посмотрел на стоящие на полке фотографии в рамках. Аурелио он там не увидел. На полке были расставлены снимки самой Флавии с подругами и какой-то парой постарше, наверное, с ее родителями, а на одном из фото фигурировали, видимо, ее дедушка и бабушка.

— Он был симпатичным малым, но у меня как раз оборвалась прежняя связь, и я хотела сделать перерыв.

Бэр вспомнил, какой вид был у Эзры.

— Это ваш бывший напал на управляющего домом, в котором вы проживали прежде?

— На Эзру? — Ее рука невольно потянулась к губам. — Он в порядке?

— Малость помят, а так ничего.

Флавия недовольно поморщилась:

— Это он вам сказал, где меня найти?

— Остановимся на том, что я вас нашел, и покончим с этим. Как вы познакомились с Аурелио?

— Он был моим наставником.

— Он обучал вас джиу-джитсу? — удивился Бэр.

Женщина по типу нисколько не напоминала бойца. Но специфика боевых искусств, особенно борцовского стиля, в том и заключается, что ими может заниматься каждый.

— Я ни разу вас не видел. В какой группе вы тренировались?

— Я брала частные уроки. Не люблю обучаться в коллективе. Индивидуальные занятия мне дают гораздо больше.

Бэр согласно кивнул:

— Симпатичная у вас квартирка.

— В последнее время я стала неплохо зарабатывать.

— А чем занимаетесь, если не секрет?

— Я парикмахер-стилист.

— Должно быть, у вас хорошая клиентура. — Бэр прилагал все силы, чтобы говорить непринужденно.

— Да, многие платят наличными. Только не сообщайте властям. — На лице Флавии появилась озорная улыбка.

— Не буду. — Бэр совершенно не представлял, как можно действовать против ее желаний. Но ведь нашелся подонок, заставивший ее бежать и заметать за собой следы. — Кстати, как вы познакомились с Аурелио?

Флавия изобразила пальцами движение ножниц.

— Ну конечно, — кивнул он. — И когда же?

— Два или три месяца назад. — Она расстегнула молнию и сняла курточку, оказавшись в облегающей майке, подчеркивающей ее манящие формы. Конечно, на ее бедрах скопилось фунтов пять лишнего веса, но это ей только шло на пользу. Из-под низко сидящих вельветовых брюк виднелись трусики. Их цвет заставил Бэра вспомнить о манго, и только тут он понял, что его мысли ушли далеко в сторону.

— Он случайно пришел в ваше заведение? — Бэр попытался подхлестнуть ассоциативную цепочку и вспомнить, когда оп видел Аурелио с новой стрижкой, и подумал: «Как же надо хорошо выполнять свою работу, чтобы обзавестись постоянной клиентурой?»

— Некоторое время я была не у дел, и меня порекомендовали. Как будто так.

— Кто? — Бэру не нравилось, что их разговор напоминает допрос.

Флавия пожала плечами и зевнула, отчего Бэр почувствовал себя каким-то старым и убогим — нельзя же всерьез интересоваться пустяками, о которых он ее спрашивает.

— Мистер…

— Бэр, — подсказал он. — Зовите меня Фрэнком.

— Фрэнк, я устала. Не могли бы мы…

— Разумеется. Испаряюсь. — Он направился к двери, но задержался на полпути. — Так между Аурелио и вами ничего не было?

— Мы шутили, что, повалявшись на мате, надо будет куда-нибудь сходить поужинать. Но так никуда и не выбрались. Я уже сказала.

— Да. У вас ведь был ваш бывший.

— Был. Но теперь все кончено. — В глазах Флавии мелькнула грусть, и Бэр переступил порог. — Прошу вас, — продолжала Флавия, — если будете писать рапорт или перед кем-нибудь отчитываться, не упоминайте моего имени и адреса. У меня такой период в жизни, что мое единственное желание не быть под чьим-нибудь колпаком. Понимаете?

«А этот ее бывший, видимо, тот еще фрукт», — подумал Бэр и кивнул.

— Не проблема.

— Позвоните, если захотите постричься. — Флавия прикрыла веки и одарила его прощальной улыбкой.

— Непременно, — ответил Бэр, и дверь закрылась.


Они, вооруженные, вошли через парадную дверь. Первым выступал Терри, за ним Кнут, Чарли и Кенни. Дин был уже внутри. Заправлявший этим домом идиот не знал его в лицо, и он сошел за игрока. В его задачу входило: поставить пятьдесят долларов, а после того как розыгрыш состоится, проскользнуть в ванную и в нужный момент открыть дверь. Они увидели, что люди выходят из дома и машины начинают разъезжаться. Когда никого не осталось, они подъехали поближе, поставили автомобили радиаторами на восток, куда предстояло смываться, когда все будет кончено; при этом двигатели не выключали. Затем открыли багажник «дюранго» и вооружились: Кенни — трубой, Кнут — битой. У Чарли был пистолет, а Терри он предложил фонарь. Но тот отказался, отдав предпочтение наточенному на шлифовальном круге мачете. Его ручку, чтобы было удобнее браться, обмотали, как у ракетки, лентой. После этого они фалангой направились к дому.

Подойдя к двери, услышали приглушенный хлопок выстрела из пистолета небольшого калибра.

— Твой брат носит ствол? — спросил, прибавляя шаг, Терри.

— У-гу, — кивнул Чарли.

Терри попробовал ручку. Она поддалась, и дверь открылась. Дэни свое дело сделал. Они вошли и увидели, что он борется с коротышкой-лотерейщиком, а вокруг них по всему полу катаются пластмассовые шарики.

Терри в два прыжка пересек гостиную, схватил драчуна-латиноамериканца за волосы и запрокинул голову назад.

— У него пистолет! — закричал Дин.

— Это ты стрелял? — спросил Терри.

— Нет, — прохрипел Дин, и Терри заметил, что он обеими руками держит латиноса за запястье, не давая поднять оружие — серебристый пистолет тридцать второго калибра. Терри, ударив подпольного воротилу игорного бизнеса рукояткой мачете в висок, вырвал у него оружие.

— Ах ты, кретин! — и навалился ему на спину всем своим весом, давая возможность Дину подняться. — Отличная работа, Дэни!

— Молоток, братан! — похвалил его Чарли. Дин поднялся на ноги и стряхнул с внутренней стороны запястья пороховую гарь.

— Дерьмо!

Они подхватили лотерейщика за руки, за ноги и за шею и сволокли в заднюю спальню.


Как могло случиться, что все так внезапно рухнуло для семьи Ногерос? — недоумевал Гектор, и страх пронзал его, словно электрический ток. Он весь день провел вместе с Чако в больнице у постели отца, по-прежнему остававшемуся в коме, затем купил на задворках за креольским рестораном пистолет. Вечером, когда настало время розыгрыша, он обнаружил, что Остин не явился, а времени, чтобы взять на его место нового вышибалу, не оставалось. И вот когда в дверях показался незнакомый косматый парень, он мог его выгнать только одним способом — вытащить оружие из кармана. Но Гектор этого делать не стал и позволил сыграть на пятьдесят долларов. Все приходилось делать самому, поскольку девушка после нападения тоже не вышла на работу. Когда розыгрыш закончился, выплаты были сделаны и игроки стали расходиться, он потерял незнакомца из вида. Но как только в доме наступила тишина, тот показался из ванной и направился к передней двери и открыл замок.

— Какого черта? — начал Гектор и, не мешкая, вытащил из кармана пистолет.

— Осади! — Незнакомец поднял руки. — Я только зашел отлить.

Но когда Гектор приблизился, чтобы выдворить наглеца за дверь и закрыть ее на засов, он бросился на него и свалил на пол. Гектор все-таки сумел выстрелить, но, видимо, попал в иол, потому что хватка незнакомца не ослабла. Лотерейщик с ужасом понял, что парень силен как бык. Затем он услышал в доме голоса и шаги и почувствовал удар по голове. На него обрушился потолок, его потащили по коридору, в глазах поплыло и потемнело, как он понял, от льющейся из раны крови.

Гектор почувствовал, что его бросили на кровать без матраса. Сумел освободить руку, протер глаза и увидел своих обидчиков. Трое были знакомы по прошлому налету, но теперь с ними оказался и четвертый — старше остальных, но похожий на них чертами лица. Папаша. Тот склонился над ним. Гектор подумал о Чако — он знал, что мальчик прячется в шкафу в его закутке. Эта мысль придала ему силы и побудила к сопротивлению. Гектор высвободил ногу и ударил ступней в лицо самого младшего. Тот едва вздрогнул.

— Ну и сволочь, — сплюнул он на Гектора.

— Давайте-ка, ребятки, попридержите его, — приказал отец, и на его шее выступили жилы, словно провода высокого напряжения. Крепкие руки стиснули Гектора, и воздух, прежде чем все произошло, сгустился от необратимости того, что, видимо, должно было случиться.

— Нет! — взмолился Гектор. Затем почувствовал, как его голову рывком отвели назад, подставляя удару горло. Старший из извергов навис над ним и поднял мачете — в его глазах не было ни искорки света. «Чако, — мелькнуло у Гектора в мозгу. — Папа». Лезвие метнулось вниз.

Загрузка...