Призрак Небесного Иерусалима

Маша

Маша сидела на скамеечке рядом со зданием районного отделения полиции и делала вид, что внимательно слушает молодого участкового Диму Сафронова. Участковый покуривал при фифе, пришедшей с Петровки, дорогие сигареты и думал, не рискнуть ли ему пригласить ее в кино. Понятное дело, после кино надо будет вывести фифу и в кабак… Но что-то ему подсказывало, что в дешевые заведения она не ходит.

Параллельно данным размышлениям Дима рассказывал о Коляне. Хотя что о нем рассказывать? Выпивоха, каких много. Беззлобный. Не вороватый – такой, из «везунчиков», что свою дозу всегда где-нибудь откопают. Остатки хорошего воспитания выражались в том, что не мочился где ни попадя. Да и не шлялся где ни попадя – по большому счету, прогулочный Колькин маршрут ограничивался их кварталом. И как оказался в Кутафьей башне? Пришел туда, чтобы помереть рядом с прекрасным? Так там же нашего брата полицейского видимо-невидимо, спокойно бутылку не оприходовать! А у него квартира была для этих дел – зачем так далеко ехать? Это потом, когда попался дотошный патологоанатом, выснилось, что Колян помер не из-за сердечных каких дел, вроде инфаркта или там резко оторвавшегося, под напором сильного алкоголя, тромба, а от удушья. Какой-то должен быть серьезный агрегат, чтобы постепенно поступавшая жидкость попадала в горло, и оно распухло.

– Жидкость какого рода? – пробудилась Маша, все прокручивающая в бесконечном комиксе, как она сталкивается с Андреем, несчастная идиотка!

– Так водка! Я читал отчет – если капать по капле, получается просто пытка какая-то средневековая. В Китае вроде так пытали.

– Не только в Китае, – нахмурилась Маша, будто стараясь ухватить опять тень за спиной. В этот момент взгляд девицы с Петровки стал настолько далеким, что Дима Сафронов окончательно отказался от идеи пригласить ее в кино.

– А в квартире его, – сказал он напоследок, – не оказалось ни одного отпечатка пальцев ни на кухне, ни в коридоре, ни в комнате. С одной стороны – убийство, и к бабке не ходи. С другой стороны, ну кто с таким возиться будет? Зачем убивать беззлобного пьяницу? Хотя, может, он видал чего?

– Может, – согласилась Маша. Этот дельный и единственно все объясняющий мотив ей совершенно не нравился.

Дима отбросил сигарету и поднялся. Они официально пожали друг другу руки.

– Спасибо, что уделили мне время, – светски сказала Маша.

– Пожалуйста, – смутился от такой светскости Дима. – Будут еще вопросы, обращайтесь.

– Обязательно. – Маша осторожно вытащила из чуть затянувшегося рукопожатия ладонь. Она уже шла к машине, когда вспомнила – и обернулась на крыльцо, где еще стоял, провожая ее взглядом, Дима.

– Татуировка на руке! – крикнула Маша. – Цифра «четыре». Вы ее раньше видели?

– Нет. Точно не было! – крикнул ей в ответ Дима. – Он по полгода в майке ходил – я б заметил.

Маша удовлетворенно кивнула, помахала рукой и вернулась к машине.