Призрак Сахары

Глава 1

Новая Англия, 1903 год.

– Чарли! Чарли, выходи скорее! Ты только погляди! – Взволнованный голос Вика раздавался во дворе.

Я стирала бельё в большом тазу. Бросив рубашку обратно в мыльную воду, я, вытерев руки о повязанный на талии фартук, выскочила за дверь.

Прошло уже два года с тех пор как мы поженились и переехали жить в Провиденс, штат Род-Айленд. Здесь у Вика была довольно значительная практика. А всё благодаря мистеру Лиаму Гастингсу, занимающемуся разведением редких пород лошадей. За хороших рысаков платили бешенные деньги. Забеги и скачки приносили весьма солидный доход, что позволяло мистеру Гастингсу чувствовать себя едва ли не хозяином города.

Знания и энтузиазм Вика были просто неоценимы. Желая всегда иметь при себе специалиста такого уровня, мистер Гастингс оказался настолько любезен, что предоставил нам в неограниченное пользование крошечный коттедж, ранее принадлежавший приходскому священнику. Со временем приход всё уменьшался и, вскоре, священник с семьёй вынуждены были переехать в места, где их услуги могли понадобиться больше, чем здесь.

Никогда прежде не имеющие собственного угла, мы радовались новому жилью как сумасшедшие. Однако, несмотря ни на что, оно всё равно оставалось чужим. Мечта о собственном доме никогда не покидала нас, заставляя экономить буквально на всём, чтобы хоть немного приблизиться к заветному желанию.

– Чарли! Ну, где ты там?

– Иду, – отозвалась я.

Волнение в голосе мужа стало передаваться и мне. Как странно… Что такого могло произойти, чтобы обычно флегматичный Вик начал вести себя подобным образом?

Завернув за угол, я обомлела. Под небольшим навесом, частенько используемым мной для сушки белья в дождливую погоду, прямо на разостланном сене неподвижно лежала лошадь.

– Вик, откуда она?

Не в силах справиться с изумлением, я склонилась над животным, которое услышав мои шаги, слегка поводя ушами, подняло голову. Большие, умные глаза смотрели прямо на меня.

Темно-гнедого окраса, с более тёмной, почти чёрной гривой, животное было настолько прекрасным, что захватывало дух. Однако приглядевшись внимательнее, на словно бархатной шкуре я заметила следы от жестоких побоев, нанесённых каким-то извергом.

Не передать словами, что я почувствовала в тот миг. Вся нежность, годами копящаяся в душе, вылилась на несчастное животное. Опустившись перед ним на колени, я робко провела ладонью по слегка подрагивающему крупу. Лошадь отзывалась на каждое моё прикосновение.

– Чарли, ты только посмотри, – от волнения голос Вика охрип, – он реагирует на тебя. Ты ему понравилась.

– Но, откуда он? Кто сотворил с ним такое? – Спазмы сдавили горло.

– Это арабский скакун. Его недавно привезли мистеру Гастингсу из Саудовской Аравии, за просто-таки сумасшедшую сумму. Но, животное оказалось норовистым и совершенно неприспособленным к тем физическим нагрузкам, которым обычно подвергают будущих чемпионов. Старику Фрэнку было поручено заниматься с ним. А тот, известный своим садистским обращением с животными, довёл несчастного скакуна до полного истощения. Негодяй ещё и ногу ему травмировал.

– Он умрёт? – Комок в горле мешал говорить.

– Из-за отёка сложно определить насколько серьёзна травма, – по детской привычке Вик почесал затылок.

– Но, ты ведь вылечишь его? – Надежда, звучащая в голосе, удивила меня саму. Вот уж не думала, что могу привязаться к кому-нибудь буквально с первых же секунд.

– Да уж придётся. И знаешь, почему? – У Вика был подозрительно хитрый вид.

– Нет. А что?

– А то, что мистер Гастингс отдал коня мне. Он так и сказал: "Забирай этот никчёмный кусок мяса себе. Всё равно теперь от него не будет никакого толка. А о скачках вообще можно забыть".

– Всё так серьёзно? – Мне было жаль.

– Не уверен. Вот спадёт отёк, тогда точно и определим, разрыв там или же незначительное растяжение. В любом случае, он теперь наш. Я очень рассчитываю на твою помощь по уходу. Коню, как и человеку, очень нужны забота и внимание.

Вик мог бы мне об этом не говорить. Моих чувств к животному невозможно было передать словами. Я дала себе слово, что в лепёшку расшибусь, а сделаю всё возможное, чтобы конь стал таким, каким был прежде.

Шли дни, недели, месяцы. Диагноз, поспешно поставленный хозяевами коню, не подтвердился. Растяжение, которое изначально приняли за разрыв связок, постепенно прошло. Благодаря нашей особой заботе и уходу, Мухиб, что в переводе с арабского означает – "Великолепный", вернулся в прежнюю форму.

Опасаясь, что прежний хозяин, узнав о том, что конь абсолютно здоров, захочет его у нас забрать, было решено переехать куда-нибудь в другое место. После не слишком долгих поисков, Вику удалось снять недорогое жильё в пригороде Ричмонда.

Здесь было довольно развито сельское хозяйство, и специалисты профиля Вика ценились на вес золота. Просторные поля и равнины стали любимым местом для наших с Мухибом прогулок. Словно подгоняемые самим дьяволом, мы без устали носились по округе, пока, однажды, нас не свела судьба с одним пожилым господином, представившимся как мистер Джонсон.

Это был тщедушный старичок с остренькой седой бородёнкой и очень внимательными, глубоко посаженными карими глазами. Одет он был довольно опрятно в коричневый костюм и светлую сорочку в тонкую полоску.

Увидев Мухиба в действии, он был поражён скоростью, которую тот, без напряжения, развивал.

– Миссис Баттон, – обратился он ко мне. – Вы себе и представить не можете, обладателем какого сокровища являетесь. Такие скакуны как ваш Мухиб, относятся к виду кохейлан-сиглави, а они большая редкость и не только в Штатах, но и на территории самой Аравии, своей родины. Вы уж поверьте старику, которому на своём веку немало довелось повидать.

Чего уж греха таить, мне было весьма приятно слышать такое про своего любимца. Узнав, что когда-то мистер Джонсон занимался тренировкой лошадей, я, за весьма неплохое вознаграждение, уговорила его заняться физической формой скакуна.