Призрак Сахары

Глава 7

Уж не знаю, то ли всему виной мой странный сон, то ли усталость, а может и волнение перед предстоящим забегом, но до утра, я так и не сомкнула больше глаз. Если бы не страх наткнуться на какого-нибудь зеваку в коридоре, я непременно проскользнула бы в номер Вика. Прижавшись к его боку, совсем, как и в детстве, я обычно мгновенно засыпала. Но, только не в этот раз.

Перед самым рассветом голос муэдзина, произносящего азан, и созывающего всех мусульман на утреннюю молитву, поднял меня с постели окончательно. Переодевшись в мужское платье и не забыв обвязать голову куфией, прикрыв часть лица, я отправилась в конюшню, чтобы самолично покормить своего коня. Там, спустя сорок минут, меня разыскал Виктор. Как оказалось, он также не мог уснуть. Всю ночь его мучили кошмары, в которых его убивали какие-то люди. Посмеявшись над глупыми страхами мужа и назвав его паникёром, я уговорила его вернуться в отель позавтракать, так как через час, нам назначена была встреча с организаторами.

Помещение, в котором собрались участники, было достаточно просторным, чтобы вместить такое огромное количество людей. Представители более чем двадцати стран изъявили желание побороться за приз. Ещё бы, когда на кону такая куча деньжищ!

Начальник форта полковник Огюст де Растиньяк, обладатель весьма внушительного размера живота и, как оказалось, не менее раздутого самомнения, на протяжении полутора часов подробнейшим образом излагал весь предстоящий маршрут.

На пробег предположительно было выделено около трёх недель. Чтобы попасть из Бискары в Аль-Зирву – следующий этап путешествия, прежде надлежало обогнуть Орские горы, что протянулись в пустыне на многие мили. Затем следовало проскакать через Сахару до населённого пункта Фарраджа, а оттуда, почти без остановки, до оазиса Аль-Сиррун, что в переводе с арабского означало "тайный". А это значит, что перед тем, как делать там привал, этот чёртов оазис ещё нужно было найти. Ну, а от него, вновь по пустыне, уже до Аль-Хамсы – деревушки, расположенной в ущелье между пятью скалами. Отсюда и её название – Хамса, по-арабски – пять.

Все слушали, одобрительно кивая. Уверена, многие и понятия не имели, с какими трудностями нам придётся столкнуться в пути. Признаюсь, я и сама тогда этого не сознавала.

Закончив говорить, Растиньяк обвёл тяжёлым взглядом заплывших глаз всех собравшихся, словно бы проверяя, достаточно ли у нас мужества, чтобы рискнуть на подобное приключение. Он повернулся, и я увидела огромный фиолетовый синяк на левой половине его лица.

Ух ты, кто это его так? Видать, отважившийся на это, редкий смельчак, если осмелился пойти против подобной скалы.

Мы уже собирались расходиться, когда наше собрание почтил своим приходом Его Превосходительство губернатор Бискары, а по совместительству ещё и главный организатор соревнований шейх Харун бин Халиль.

Как и все представители его народа, он был одет в просторные, белые с золотом одежды, которые, впрочем, не скрывали его немногим меньший, чем у Растиньяка живот. Чёрные, как и у большинства арабов, глаза под нависшими кустистыми бровями, орлиный нос и пышная борода не добавляли ему особой привлекательности. Его цепкий взгляд одного за другим ощупывал каждого из нас, заставляя невольно съёживаться от неприятного ощущения. Он, словно людоед, приглядывался к собравшимся, выбирая себе кандидата на ужин.

Когда его тяжёлый взгляд остановился на мне, я сжалась от ощущения страха. Ну вот, он сейчас поймёт, что я женщина, а потом меня либо дисквалифицируют, либо, в худшем случае, закидают камнями.

Но нет, его взгляд лишь равнодушно скользнул по мне и остановился на другом участнике.

Фуф! К тому времени когда мы, наконец, вышли из здания форта, я чувствовала себя так, как, наверное, чувствует себя выжатый лимон.

Завершив последние приготовления перед завтрашним забегом и побродив немного по городку, мы отправились в единственный в форте питейный дом, где, помимо того, что неплохо кормили европейской и местной едой, можно было посмотреть на экзотические танцы живота в исполнении восточных красавиц.

В помещении, в котором мы оказались, было сильно накурено и пахло сразу всем: запахи немытых потных тел смешивались с ароматами горящих благовоний, сигар и пряной еды. Кое-как справившись с желанием немедленно покинуть сие заведение, чему способствовали протестующие урчания в наших желудках, мы с Виком устроились за маленьким столиком в углу, недалеко от сцены, где танцовщицы в прозрачных, разноцветных одеждах, призывно поводя под аккомпанемент восточных инструментов всем телом, развлекали мужчин, обещая незабываемое наслаждение за определённую плату.

Стараясь особенно не глазеть по сторонам, опасаясь привлекать к себе излишнее внимание, я сосредоточилась на еде, которую нам принёс услужливый мальчишка. Должна признать, что местная кухня оказалась на удивление вкусной. Мясо, приготовленное на углях, буквально таяло во рту, а вино, поданное в специальных глиняных кубках, было удивительно прохладным в такую жару и очень приятным.

Не прошло и десяти минут, как я почувствовала себя прилично захмелевшей. Откинувшись на спинку стула, я, на половину развернувшись к сцене, лениво наблюдала за тем, как одна из танцовщиц, в ходе танца, постепенно избавлялась от покрывал. Одно за другим, прозрачные покровы падали к её ногам, под разгорячённые взгляды и подбадривающие крики мужчин.

Почувствовав, как краснею, я перевела взгляд на Вика. Ну вот, и этот туда же. Мой целомудренный дурачок, вместо того, чтобы оказывать знаки внимания мне, своей жене, раскрыв рот, пьяными глазами восторженно воззрился на обнажённую красоту.

Вот ведь болван! Не выдержав, я довольно ощутимо пнула его ногой под столом. Лишь на миг, он повернулся ко мне, а затем вновь устремил горящий взгляд на сцену.

А затем, случилось то, что навсегда изменило мою дальнейшую жизнь.