Призраки среди нас

Действие первое

Под виадуком. Дождь. Вереница прохожих под зонтами. Санкити Оба, лысоватый, лет пятидесяти, в обтрепанном костюме, настоящий бродяга с виду, греется у маленького костра под навесом виадука. В одной руке он держит зеркальце, в другой ножницы, которыми он подравнивает свою бородку. Эта бородка плохо вяжется с его внешностью.

Вверху, по виадуку, устало волоча ноги, проходит оборванец лет тридцати. Это Кэйскэ Фукагава. Он останавливается прямо над головой Оба, смотрит на небо, сокрушенно щелкает языком. Кругом — непролазная грязь. Фукагава, стараясь не потерять равновесия, стаскивает с ноги сапог и выливает из него воду.

Оба (смотрит наверх). Эй ты, скотина!

Фукагава (испуганно). Ой, извините! (Перегибается через перила и показывает сапог.) Понимаете, сапог прохудился. Нет ничего хуже дыры в сапоге. Не сапог, а насос так и качает воду!..

Оба. А ты просверли вторую дырку — вот и будет сток для воды.

Фукагава (совершенно серьезно). Действительно! Неплохая идея.

Оба. Чего-чего?

Фукагава (еще больше перегибаясь через перила, смотрит вниз). Гм, а местечко-то недурное…

Оба. Чего-чего?..

Фукагава. Погреться, что ли? (Надевает сапог и, не дожидаясь согласия Оба, спускается по каменным ступенькам боковой лестницы.)

Оба. Ну и нахал. Давай выкладывай, что у тебя в наличии.

Фукагава. Что такое?

Оба. Я спрашиваю, есть ли у тебя что-нибудь пожрать?

Фукагава. Только аспирин.

Оба. Что-о?..

Фукагава. Аспирин.

Оба. Вот болван! По-твоему, я жалуюсь на простуду? (Внезапно передумав.) Впрочем, ладно… Давай сюда.

Фукагава (достает из кармана коробочку). Не обязательно при простуде. Аспирин хорошо помогает и при нервном расстройстве… Тут много, почти полная коробка…

Оба (берет коробочку, рассматривает, прячет в карман). Ладно, грейся…

Фукагава. Как, всю коробку?..

Оба (тоном, не допускающим возражения). Так и быть, можешь греться сколько душе угодно. Я разрешаю…

Фукагава (нерешительно устраивается у огня. Внезапно замечает в руке Оба зеркальце). Ой, у вас зеркало!..

Оба. Ну и что?

Фукагава (смущенно). Если вам не трудно, нельзя ли его куда-нибудь убрать?

Оба. Однако ты изрядный чудак! (После некоторого колебания прячет в карман зеркало и ножницы. Потом вытаскивает огромный ярко-зеленый платок, сморкается.)

Фукагава. Прошу прощения! (Садится напротив Оба, затем немного подвигается в сторону и обращается к кому-то невидимому.) Сюда, сюда. Садись ближе… (Делает движения, как бы устраивая место для этого невидимого спутника.)

Оба (смотрит на него с удивлением). Что это ты?

Фукагава (удивленно). А разве вы его не видите?

Оба. Кого?.. (Ошеломленно.) А разве тут… кто-то есть?

Фукагава (спокойно, как ни в чем не бывало). Конечно… Правда, это всего лишь дух, призрак, но все же…

Оба (пораженный, вздрагивает). Призрак?.. Чей призрак?..

Фукагава. Моего приятеля. Да вы не бойтесь. (Призраку.) Погрей ноги, знаешь как славно! (Снимает сапоги, кладет их на землю подошвами вверх и вытягивает ноги поближе к огню.) Апрель на дворе, а погода ни к черту!

Пауза.

Оба. Ты сам откуда?

Фукагава (смеется). Очень жаль, но как раз этого-то я вам сказать не могу…

Оба (с запинкой). А что, он знает меня, этот твой Призрак?

Фукагава (бросает взгляд на Призрак). Призраки, видите ли, вообще ничего не помнят из своей прошлой жизни.

Оба обескуражен. Вынимает из-за уха окурок сигареты, закуривает.

А-а, понимаю… Вы, наверное, думаете, что мы сбежали из сумасшедшего дома?

Оба. Нет, почему же…

Фукагава. Да вы не церемоньтесь…

Оба. Ну что вы…

Фукагава. Нет, по-честному — вы ведь не верите, что он здесь?

Оба молчит.

Ничего. Он за это не в обиде. (Призраку.) Правда?

Призрак что-то говорит.

(Повторяет слова Призрака.) Он тоже считает, что вы вправе не верить. Он говорит, что только примитивные люди, стоящие на самой низкой ступени развития, легко и просто допускают существование духов…

Оба (настороженно). А вы его видите?

Фукагава. Конечно. (Призраку.) Что ты сказал?

Призрак что-то говорит.

Фукагава. Он говорит, можете до него дотронуться, если хотите.

Оба (испуганно). Нет, зачем же, не надо…

Фукагава. Да вы не бойтесь… Все равно ничего не почувствуете… Да вот смотрите… (Силой берет Оба за руку.) Вот его лицо…

Оба (боязливо шевелит пальцами). О-о!..

Фукагава. Вот нос…

Оба (шевелит пальцами, как будто пробуя температуру воды в ванне). А здесь, выходит, его живот?

Фукагава. Ну, что? Наверное, ничего не чувствуете?

Оба. Угу…

Пауза.

Ну, и что же вы теперь намерены делать?

Фукагава. Да планов-то у нас множество… Во-первых, надо выплатить ему долг…

Оба. Какой такой долг?

Фукагава (решительно). Все люди должники по отношению к умершим…

Оба. Да-а?..

Фукагава (вздыхает). Одно лишь плохо… За что ни возьмись, везде прежде всего нужны деньги. Беда, да и только… Без денег ничего не выходит.

Оба. А для чего? Допустим, кто-нибудь даст тебе деньги…

Фукагава (обрадованно). У вас есть, да? Я тотчас же начал бы скупать фотографии мертвых…

Оба. Как-как?..

Фукагава (с жаром). Скупать фотографии мертвых. То есть, иначе говоря, расследовал бы прежнюю жизнь призраков. Конечно, лучше всего было бы прямо фотографировать призраки, но ведь это невозможно… Никак не удается.

Оба. Не удается?

Фукагава. Да, это невозможно… (Как бы опомнившись.) Но вы и в самом деле сможете одолжить мне деньги?

Оба. Да что ты! Откуда у меня деньги!

Фукагава (разочарованно). Ах, вот что… Значит, нет… Вот так всегда… А они-то, вот эти все, тоже уж было воспряли духом…

Оба. Они?.. Кто — они?..

Фукагава. Да призраки. Ведь их тут уйма… Я, правда, могу видеть только его одного… (Как бы повторяя жесты Призрака.) И здесь, и там, и вот там… И еще двое, за вашей спиной… Слушают нашу с вами беседу…

Оба (окончательно сбитый с толку, кивает, однако он несколько обеспокоен). Так-так, понятно… Понятно… Ну, раз такое дело, мы с тобой, возможно, поладим…

Фукагава. Поладим?

Оба (с достоинством). Вообще-то, из деловых соображений, Я предпочитаю не называть своего имени. Но на сей раз представлюсь. Я… меня зовут Санкити Оба, я из города Китахама.

Фукагава (просто). Ах вот как?.. А я — Кэйскэ Фукагава.

Оба. Видать, ты меня не знаешь? Не доводилось обо мне слышать?

Фукагава. А что?

Оба. А то, что ты не смотри на мой вид. Насчет коммерции я кое-что разумею. Стоит мне захотеть, в два счета добуду деньги, и сто иен и двести, хотя бы вот из этого камня… Только имей в виду — я мелким жульничеством не занимаюсь, терпеть этого не могу. Я люблю дела солидные, крупные. Сейчас у меня вид, возможно, неважный — я немножко, как бы это сказать… не в форме, но, если хочешь знать, это просто своего рода передышка…

Фукагава. Так, значит, вы изобретатель?

Оба (смеется). Хе-хе, забавно! Это ты ловко выразился… Впрочем, ты, кажется, тоже — даром что еще молод, — похоже, изобретатель. Призраки… Фотографии… Нет, видно, ты — голова! Это наверняка прибыльная затея…

Фукагава (с сомнением). Прибыльная?

Оба. Вот именно, прибыльная.

Фукагава. Мне, право, странно. Вы, верно, что-то не так поняли…

Оба. Ладно, брось притворяться. Я тебя понял… Мы с тобой могли бы, например, выступать в цирке. Получится замечательный номер…

Фукагава. В цирке?!.. (Оглядывается на Призрак и смеется.)

Оба. Знаешь эти трюки — передвигать в темноте предметы или, например, запираешь в ящик чистый лист, а достаешь весь исписанный…

Фукагава. Что вы такое говорите!

Оба (рассердившись). Ну, а у тебя что за планы? Да не темни, я ведь все понимаю.

Фукагава (Призраку). Нам, пожалуй, лучше уйти. Да и дождь, кажется, перестал… (Хочет встать.)

Оба (поспешно). Постой-постой! Немножко денег я, может, и смог бы раздобыть…

Фукагава (обрадованно). Правда?

Оба. Ладно уж… Как говорится: «В пути дорог спутник, а в жизни сочувствие…»

Фукагава (растроганно). Спасибо! (Призраку.) Вот здорово! Повезло нам-напали на доброго человека… (К Оба.) Никогда, знаете ли, не следует судить о людях по первому впечатлению.

Уходят вместе.

Кабинет главного редактора газеты «Китахама-Симпо» в городе Китахама. В центре — стол, несколько стульев, у задней стены — шкафы с картотекой и большой план города Китахама.

Главный редактор Торий-младший развалясь сидит за столом и ковыряет в ухе специальной палочкой. Поспешно входит Марутакэ, глава крупнейшей в городе строительной фирмы. Внешность провинциального джентльмена.

Торий-младший (сразу встает). А, кого я вижу, господин Марутакэ!..

Марутакэ (чрезвычайно озабочен; заикаясь от волнения). Новости, у меня новости, господин газетчик!..

Торий-младший (с напускной важностью). А я, знаете ли, занимался сейчас изучением вот этого труда… «Экономическая теория инвестиций». Написано трудновато, но весьма, доложу вам, любопытная книга…

Марутакэ. Нет, вы послушайте, господин Тории… Как известно, сегодня наш мэр должен был вернуться из Токио поездом в пять пятьдесят… Ну, я и пошел его встречать на вокзал…

Торий-младший. Отлично, отлично… Так вот, я хочу сказать — чем интересна эта книга? По мере развития городов земля в окрестностях дорожает. И тут как раз дается объяснение, каким образом растут эти цены. Нет, в самом деле прелюбопытная штука! Оказывается, существует определенная закономерность можно заранее рассчитать, где, когда и насколько вырастут цены на землю…

Марутакэ. Вы мне еще расскажете об этом, а сейчас…

Торий-младший. Погодите, погодите… Все дело в том, кто определяет эту закономерность… По-вашему, кто?

Марутакэ. Откуда же мне знать?..

Торий-младший. Мы с вами, вот кто! (Смеется.) Тут прямо написано, что люди, которые управляют городом, то есть, иначе говоря, руководящие политикой в городе, эти люди и определяют. Поэтому города, естественно, растут в том направлении, где находятся земли, принадлежащие зажиточным людям… Ученые, оказывается, тоже не дураки, соображают.

Марутакэ (с кислой миной). Да это и так яснее ясного… Нет, вы послушайте, господин Торий… И кого же, по-вашему, я там встретил, на вокзале?

Торий-младший. Вашу любовницу?

Марутакэ. Бросьте шутить, дело серьезное… Представляете, стою я вот этак и жду… И вдруг вижу — идут по платформе двое: старый, худой такой оборванец и молодой… Постойка, думаю, да ведь я его знаю… Старого-то… Кто бы это мог быть? Проходит он мимо меня, я смотрю ему вслед и вдруг соображаю… Знаете, кто это? Тот самый, убийца!

Торий-младший. Убийца?.. Санкити Оба?!

Марутакэ. Именно.

Пауза.

Торий-младший. Он вас видел?

Марутакэ. Нет, было много народу…

Торий-младший (кивая). Гм… Но вы могли обознаться, и потом, иногда бывает такое сходство…

Марутакэ. Нет, это точно. Да разве мыслимо его не узнать! Он отрастил бородку на такой манер (показывает жестом), что поначалу несколько сбило меня с толку, но этот зад и голова луковицей… Других таких не бывает… Да… И тут как раз прибыл господин мэр. Я ему говорю: «Смотрите-ка, узнаете?» К этому времени они отошли уже довольно далеко, и все же господин мэр сразу его узнал и сказал (подражая голосу мэра): «Позвольте, да ведь это Санкити Оба!..»

Торий-младший. Гм… Значит, он все-таки вернулся. Ну, и какой же у него вид? Преуспевающий?

Марутакэ. Что вы, какое!.. (Наконец опускается на стул.) По всему видно, что в брюхе у него совсем пусто.

Торий-младший. Да ну? Это нехорошо.

Марутакэ. Конечно, нехорошо. Ведь скоро выборы… мэра… Господин мэр очень обеспокоен…

Улица.

Появляются городские жители Д и Г, оба под зонтиками.

Житель Г. А-а, привет!.. Слыхали? Говорят, Санкити Оба вернулся.

Житель Д. Да что вы?! Разве он еще жив?

Житель Г. Не знаю, право. Возможно, это всего лишь слухи.

Житель Д. Гм… Но когда речь идет о Санкити Оба, это может оказаться правдой. Этот тип умел делать деньги даже из выеденного яйца…

Житель Г. Верно, верно. Помните его затею с фермами по разведению съедобных крыс? Сейчас это вызывает смех, а тогда…

Житель Д. Послушать его — все звучало совершенно правдоподобно.

Житель Г. Помните, как один из членов муниципалитета удрал из города тайком, ночью? Это тоже было связано с той историей…

Житель Д. Еще бы! Если Оба и вправду вернулся в город, и теперь еще найдется уйма людей, которым это будет ой-ой как не по нутру!..

Житель Г. Совершенно верно. Хотя бы нынешним отцам города… (Смеется.)

Жители Д и Г исчезают.

Снова кабинет Торий-младшего.

Марутакэ. Начнут болтать, то да се… Я, говорит господин мэр, сейчас же прямиком направляюсь в банк, к господину Тории, а ты, говорит, иди сообщи в редакцию его брату.

Торий-младший. Понятно… Впрочем, ведь в той истории настоящих улик, пожалуй, не было…

Марутакэ. Да улик нет… Но все же…

Хор жителей:

Марутакэ. Да, все это так… Но сейчас на всякий случай нужно принять меры предосторожности.

Торий-младший. Бесспорно… А кто такой его спутник?

Марутакэ. Понятия не имею.

Торий-младший. Так, ясно… (После некоторого раздумья.) Может, поручить кому-нибудь из сотрудников последить за ним?

Марутакэ. Это неплохо.

Торий-младший (открывает дверь и зовет). Эй, Хакояма здесь? Если он в редакции, скажите, чтобы зашел ко мне на минутку. (Снова садится, к Марутакэ.) Он не здешний, старых наших дед не знает и к тому же весьма ловкий, сообразительный парень. (Внезапно, как бы спохватившись, начинает рыться в картотеке.)

Марутакэ (закуривает). Да, но… как бы это сказать… Пусть он не слишком вникает в дело… Нехорошо, если создастся впечатление, будто мы испугались… Не следует чрезмерно возбуждать любопытство подчиненных, это, напротив, пойдет во вред…

Входит Хакояма.

Хакояма (весьма деловым тоном). Вы меня вызывали?

Торий-младший (продолжая рыться в картотеке). Да, у меня к вам небольшая просьба… Это господин Марутакэ, вы его, конечно, знаете…

Хакояма. Да… (Склоняет голову.)

Марутакэ кивает в ответ.

Торий-младший. Ага, нашел!.. Вот она, вот!.. (Возвращается к столу, держа в руке фотографию.) Вот этот самый человек… (Берет карандаш.) Будьте любезны, господин Марутакэ, подрисуйте-ка ему бороду, хорошо?

Марутакэ. Да, конечно… (Сосредоточенно рисует бороду.) Ха-ха… Да, пожалуй, так…

Торий-младший (рассматривает фотографию, затем передает Хакояма). Этого человека зовут Санкити Оба. Вы его знаете?

Хакояма. Мм?..

Марутакэ. Нет-нет, это не имеет значения.

Торий-младший (останавливая Марутакэ взглядом). Его не было в городе восемь лет, но, кажется, сейчас он вернулся… Эта личность требует некоторого внимания… Вот я и хочу, чтобы вы проследили, что он предпримет… (Указывает на план города.) Видите улицу Даймати? Вот тут, на самой вершине обрыва, магазин электротоваров. Как, бишь, название… Забыл…

Марутакэ. Может быть, от фирмы «Хикари-дэнки»?

Торий-младший. Да-да-да, «Хикари-дэнки»… По-видимому, его жена и дочка до сих пор ведут эту лавку… Так вот…

Улица Даймати, вернее сказать, маленькое жалкое строение на краю крутого обрыва на морском берегу. Вывеска: «Электротовары фирмы „Хикари-дэнки“». На дворе еще довольно светло, но в доме уже горит свет. Входная дверь. Сбоку — другая дверь, ведущая в кухню. Лестница на второй этаж. У входа — нечто вроде конторки. Стол, несколько стульев, полки с образцами электроприборов. На столе — бумаги, какие-то инструменты и телефон. Звонит телефон. Из кухни выходит Мисако Оба.

Мисако (снимает трубку, любезно улыбается). Да-да, алло! Да, магазин «Хикари-дэнки»…

Дверь кухни отворяется, вытирая руки передником, выглядывает мать, Тосиэ Оба. Она встревожена.

Мисако (мрачнеет). Разумеется, и мы весьма это ценим… Вы имеете в виду трансформаторы типа «С»?.. Мне очень жаль, но пока их нет… Мы рассчитываем, что их завезут завтра во второй половине дня… Нет-нет, теперь уж точно… Извините, пожалуйста… Да, непременно, конечно… (Кладет трубку, вздыхает.)

Тосиэ. Беда, честное слово! А что говорят в конторе?

Мисако. Одни лишь гадости. Поскольку, мол, мы еще не расплатились за предыдущую партию…

Тосиэ. Как же нам расплатиться, раз они не дают товар? Так много не наторгуешь…

Мисако. Я понимаю, в чем дело. Все этот контролер, помнишь, с усами, как у кита, который приходил позавчера с проверкой… Он и наговорил… Ой, что-то горит на кухне!..

Тосиэ. В самом деле! (Поспешно уходит.)

Мисако (растеряна и расстроена). Нужно что-то придумать…

По каменным ступенькам, ведущим к дому, поднимаются Фукагава и Оба. Оба идет впереди.

Фукагава (Призраку, идущему рядом). Смотри-ка, море… (К Оба.) Ух и здорово! Совсем черное и какое-то набухшее…

Оба, не слушая его, поднимается наверх и останавливается перед домом. Он взволнован.

(Догоняя Оба.) Так это и есть ваш дом? Магазин электротоваров! Шикарно!

Оба (оглядывается по сторонам). Тссс!

Фукагава в недоумении.

Мисако прислушивается — она услыхала шаги… Слышен плеск волн. Решив, что ей почудилось, Мисако вздыхает. Внезапно ее взгляд падает на лежащую рядом книгу. Оба на цыпочках приближается к дому и заглядывает в окно или в щелочку двери.

Фукагава (шепотом). Почему вы так?..

Оба (тоже шепотом). Да нет… Просто, что ни говори, это мой первый визит домой после долгого отсутствия… Так что надо сперва немножко разведать обстановку…

Фукагава тоже находит щелку и заглядывает в комнату. Мисако открывает книгу и погружается в чтение.

Фукагава (тихо). Эта барышня — ваша дочь?

Оба (тоже тихо). Угу, похоже на то… Тогда ей было пятнадцать, значит, сейчас уже двадцать три…

Фукагава. Какая хорошенькая! А, как ты считаешь? (Слегка отодвигается, чтобы Призрак тоже мог взглянуть.)

Мисако (внезапно поднимает голову). Если в соответствии со схемой номер пять соединить вилку трансформатора, выпрямитель и блок-конденсатор, получим замкнутый круг постоянного тока… А если поставить выпрямитель на напряжение АС… ток пойдет в одну сторону и, следовательно, между точками А и Б возникает… напряжение… при этом А имеет знак плюс, а Б знак минус… (Голос постепенно слабеет.) Возникает, как указано на схеме, двойной ток… двойной ток… Замкнутый круг… Первый полуцикл от А до Б… (Задумывается.)

Оба. Что это значит?

Фукагава. Наверное, занимается… Молодец барышня!

Мисако (задумчиво). Нет, об этом нечего и мечтать. Я — наемная продавщица в лавке, и только… Да, сейчас эра электричества, это факт… (Почти нараспев.) Электричество — ваш слуга, наделенный волшебной силой. Он никогда не злится, не дерзит, не отлынивает от работы, с ним вы можете не стесняться… Подъем уровня жизни начинается с электричества! (Склоняет голову набок и любезно улыбается.)

Фукагава. Ну и чудеса!

Мисако. О да, вы выбрали замечательный аппарат! Сейчас он продается на исключительно льготных условиях. Кроме того, мы можем предложить вам ряд дополнительных льгот.

Тосиэ (удивленно выглядывает из кухни). Что это ты?.. Я даже испугалась. Думала, покупатель зашел…

Мисако (с печальной улыбкой). Я упражнялась… (Твердо.) Я решила, мама. Завтра попробую пойти по домам здесь, у нас, на окраине…

Тосиэ. Ну и зря. Ты же знаешь, большие фирмы уже давно держат в руках всю местность… Ладно, давай-ка ужинать… (Скрывается за дверью кухни.)

Мисако. Но ведь надо что-то придумать, иначе у нас отберут лавку… (Убирает все со стола.)

Голос Тосиэ. Ну, если станет совсем худо, придется снять сбережения…

Мисако. Ни в коем случае, только не это… (Подходит к двери кухни.) А через полгода снова все пойдет по-прежнему?

Голос Тосиэ. Что ж поделаешь… Тогда опять возьмемся за стирку…

Мисако уходит на кухню.

Оба (отрываясь от щели). Так-так… Обстановка в целом, благоприятная… Похоже, что заместителя у меня нет…

Фукагава. Да, видимо…

Оба (открывает дверь и входит). Добрый вечер!

Фукагава. Нет, в самом деле, можно войти?

Оба. Я же тебе сказал — положись на меня! Это мой дом!

Входит Мисако.

Мисако. Простите… Что вам угодно?

Оба. Э-э… Здравствуй, Мисако!

Пауза.

Мисако. Извините… Мы мелочной торговлей не занимаемся…

Фукагава (выходит вперед). Это же ваш отец!

Мисако (ошеломленная). Ой!..

Оба. Хе-хе… Не узнала? Я отрастил бороду.

Мисако (невольно пятится). Мама, подите сюда… Отец приехал!

Оба (несколько смутившись). Хе-хе…

Из кухни выскакивает Тосиэ и в изумлении замирает на месте.

Хе-хе… Вот, привел гостя… Правда, не совсем обычного, но… Знакомьтесь, господин Фукагава…

Фукагава кланяется, приветливо улыбаясь.

(К Фукагава.) Заходи, заходи, милости просим. (Снимает ботинки и хочет войти в комнату.)

Фукагава (снимает резиновый сапог, выливает воду). Извините, у меня сапоги дырявые…

Тосиэ (все еще не может прийти в себя от изумления). Так, значит, ты жив?!

Оба. Что-о? Ясное дело. (Смеется.) Привидения — это по его части. (Указывает на Фукагава.) Правда?

Фукагава, улыбаясь, утвердительно кивает.

(Входит, озирается по сторонам.) Гм… Все по-прежнему, ничего не изменилось…

Тосиэ (сдавленным голосом). Ну, знаешь, это уж слишком!

Оба (настораживается). Что значит — слишком?

Тосиэ. Ты еще спрашиваешь?.. Восемь лет… Ни одного письма… За восемь лет…

Оба. Ну полно, стоит ли сейчас об этом толковать, старушка… Да, постарели мы с тобой… Оба постарели…

Тосиэ. Что ты задумал?

Оба. Что я задумал? (К Фукагава.) Ну-с, с чего мы начнем? Закусим? Или, может, сперва искупаться?

Фукагава. Что ни говорите, а брюхо на первом месте… Но только…

Оба (жестом резко останавливает Фукагава, к Тосиэ). На что это похоже — стоишь как вкопанная, даже неудобно перед гостем!.. (К Фукагава.) Ну-ну, прошу, заходи… (Кладет сумку на стол.) Ну, как дела? Как торговля?

Мисако. Стол запачкаете! (Снимает сумку, кладет ее на пол.)

Оба (снимает пиджак, к Мисако). А ты, я гляжу, совсем стала взрослая… Наверное, уж и жених на примете есть?

Тосиэ (прерывая его). Мисако, пойди налей чаю, что ли…

Мисако уходит на кухню.

Оба (идет за ней следом, снимает возле двери носки). Хотел было привезти тебе подарок, все думал, что бы купить, да нет ничего подходящего, так и не подобрал… И хорошо, что не купил — никак не ожидал, что ты стала такая красавица… (Хочет снять брюки.)

Тосиэ. Зачем ты раздеваешься? Хоть до гола разденься, а переодеться не во что…

Оба. Однако ты чертовски неприветлива! (Сердито оглядывается на Тосиэ и поправляет брюки.) Чего ты так злишься?

Тосиэ. Ты еще спрашиваешь! Да знаешь ли ты, что пришлось пережить этой девочке?

Оба. Гм, в самом деле? (Смутился, но тотчас же снова обретает невозмутимость.) Ну, что было, то прошло… Теперь все пойдет по-другому, вся семья снова в сборе, и общими усилиями…

Тосиэ (подходит к нему, тихо, скороговоркой). Послушай, говори прямо. Почему ты вдруг надумал вернуться?

Оба. Почему?.. Но ведь здесь мой дом!

Тосиэ. Тогда почему же ты, ни слова не сказав нам, исчез из этого дома на восемь лет? Ведь ты же обещал господину Тории уехать из города только на год, пока вся эта история не заглохнет, всего лишь на один год… А теперь снова городишь столь явную ложь, что мне нужно быть вдвойне начеку…

Оба (шепотом). Черт подери, неужели ты не можешь уразуметь? Не мог я тебе писать, потому что там, куда я уехал, у меня тоже случились кое-какие недоразумения, и мне пришлось скрываться под чужим именем. Сперва дела шли недурно, но, если бы открылось мое настоящее имя, за подделку документов и повторное преступление да плюс еще та старая история — я бы так влип, что не приведи бог! Оттого-то и пришлось терпеливо ждать, пока пройдет время и все порастет быльем, чтобы, никого не боясь, смело ходить по улице!

Тосиэ. Что порастет быльем? Та история?

Оба. Заладила — «история», «история»! Люди могут бог знает что подумать! Все это выдумки! (Хочет отойти.)

Тосиэ (резко). Правда?

Оба. Да ведь никаких улик не было… Ну ладно, хватит об этом!

Мисако вносит на подносе две чашки чаю.

На улице уже совсем стемнело.

(К Фукагава.) Извини, пожалуйста… (Женщинам.) А вы что же, не составите нам компанию?

Мисако. Я не хочу.

Оба. Вот как?.. (Жестом подзывает Фукагава.) Господин Фукагава, чашечку чаю… (Берет чашку, к Мисако.) Куда бы меня ни забросила судьба, я всюду гордился тобой, хвалил тебя… Это утешало меня в скитаниях…

Фукагава (приглашая Призрак, застенчиво подходит к столу, но замечает окно и отворачивается). Нет, так нельзя! Можно закрыть окно занавеской? Я вам уже говорил, что не переношу зеркал…

Мисако и Тосиэ поражены.

Оба. Ах, да-да… (Поспешно встает, задергивает занавеску, женщинам.) Да, он изрядный чудак, этот Фукагава-сан^[1]. По дороге сюда, в поезде — чуть только поезд войдет в туннель, не может взглянуть на оконные стекла. Удивительные дела!.. Ну вот, теперь все в порядке!..

Фукагава (успокоенно садится к столу, берет чашку). С вашего разрешения!.. (Слегка кланяется Призраку рядом.)

Все удивленно наблюдают за его жестами. В особенности удивлен Оба — он думал, что слова Фукагава относились к нему.

Фукагава (поясняя). Видите ли, ведь он не может пить… (Отхлебывает чай.) Он говорит, чтобы я не обращал на него внимания, но все-таки как-то неудобно… (Переглядывается с Призраком.) Да-да, ну что ж, придется пить чай одному… Нехорошо, да ничего не поделаешь…

Оба (уже поднес было чашку к губам, но внезапно останавливается и, подражая Фукагава, поднимает чашку, как бы приветствуя Призрак). Итак, с вашего разрешения!..

Фукагава. Нет-нет, сейчас он с той стороны! (Указывает в другом направлении.) Но он просит не обращать на него внимания.

Тосиэ и Мисако переглядываются. На их лицах настороженность, подозрение, испуг.

(С улыбкой оглядывается на женщин.) Это Призрак. (Делает жест, как бы представляя Призрак.)

Оба (поспешно). Да-да, друг господина Фукагава…

Короткая, но напряженная пауза. Внизу, у каменной лестницы, появляется человеческая фигура. Это Хакояма.

Тосиэ. Хватит! Довольно! Убирайтесь отсюда! Немедленно убирайтесь!

Оба (ошеломленный). Что, что такое?

Тосиэ. Я знала, что этим кончится! Слушать ничего не хочу о каких-то призраках! Ну нет, довольно! Терпели, мучались, наконец выбились кое-как в люди, стали жить хоть немного по-человечески, вдруг ты возвращаешься — и вот, пожалуйста!

Оба (успокаивающе). Ну перестань. Да ты послушай… Это знаешь какое прибыльное дело…

Мисако. Прибыльное, так зарабатывай где-нибудь в другом месте!

Тосиэ. Правильно. Мы люди честные. Вам двоим у нас места нет. Уходите отсюда оба, живо!

Фукагава испуганно встает. Хакояма, озираясь по сторонам, поднимается по ступенькам.

Оба. Да ты послушай… открываются такие возможности, а ты…

Тосиэ. Вот я и говорю: ступай зарабатывай в другом месте!

Оба. Да ты пойми, чтобы начать, необходим капитал…

Тосиэ. Капитал?

Фукагава. Извините, пожалуйста. Это я уговорил господина Оба. Деньги нужны, чтобы собрать фотографии покойников…

Тосиэ (заикаясь от гнева). Да что же это такое, господи! Должен же быть предел нахальству!.. Да где это слыхано!..

Оба. Послушай, у тебя ведь должна была скопиться изрядная сумма… Плата за дом…

Тосиэ. Плата за дом?!

Оба (неуверенно). Ну да… Дом-то записан на меня… Выходит, вы вроде бы как снимали у меня этот дом…

Ошеломленная Тосиэ молча смотрит на Мисако.

Хакояма заглядывает в щелку.

Мисако (холодно). Право, он не в своем уме.

Оба. Да нет же, я вовсе не требую этой платы… Ладно, бог с ним, я вам дарю эти деньги… Но ведь кроме того… Ты, например, всегда держала множество кур… Верно я говорю?

Тосиэ. Всех кур передушил хорек.

Хакояма чиркает спичкой, сверяется с фотографией. Утвердительно кивает, потом направляется вдоль стены к черному ходу.

Оба. Вот как, здесь водятся хорьки? Любопытно! Хорьковый мех стоит хороших денег! И размножаются они быстро… Гм, вот как?.. Может, стоит заняться ловлей и разведением хорьков? Можно привлечь школьников, все им приработок будет… Платить, скажем, пятьдесят иен в день, так они рады будут. Для начала нужен один самец и четыре самки… А там пойдут плодиться, как крысы…

Тосиэ (к Фукагава). Ну вот видите, что он за человек… Прошу вас, забирайте его, пожалуйста, и уходите оба отсюда… Сделайте милость…

Фукагава. Слушаюсь… (Хочет поспешно уйти.)

Оба (хватает Фукагава за руку, тянет обратно, к Тосиэ). Как ты смеешь так обращаться с гостем?!.. Неслыханно! В твои годы!.. Это же неприлично!

Тосиэ. Кто из нас двоих ведет себя неприлично, желала бы я знать! Это тебе в твои годы пора бы уж наконец бросить аферы!

Оба. Аферы? Что ты мелешь, постыдилась бы посторонних! (Вытаскивает свой огромный платок и размахивает им, с жаром.) Вот, позвольте спросить, можешь ты получить где-нибудь такой платок задаром? Не можешь. А купить не менее тридцати пяти иен надо отдать. Во всяком случае, такая его пена. А почему? Почему у него такая цена?

Мисако. Ясное дело — стоимость материала и работы.

Оба. Дурочка! Попробуй обстругай телеграфный столб до зубочистки, что ж, по-твоему, тебе заплатят за материал да за работу? Нет уж, навряд ли!.. А ты послушай — этот платок стоит тридцать пять иен только потому, что имеются люди, готовые заплатить за него эти деньги. Ценность и вещей и людей определяется тем, сколько другие согласны за них платить. Когда есть люди, согласные платить, появляются цены… А таких понятий, как афера или жульничество, на свете вообще не существует…

Фукагава. Это вы очень интересно рассуждаете… Мой друг тоже восхищен.

Оба (невольно осекшись). Ах вот как…

Тосиэ. Но ведь ни разу, ни единого раза у тебя ничего удачно не получалось!

Мисако. И к тому же ты всякий раз брал у нас деньги — то какое-нибудь дело начать, то еще что-нибудь…

Тосиэ. Сам гол как сокол, а держишь себя словно миллионер…

Оба. Только потому, что капитала не хватало…

Тосиэ. Так ведь и сейчас ничего не изменилось…

Оба. Ну нет… На этот раз все иначе… Послушай, есть у тебя сбережения?

Хакояма обошел вокруг дома и сейчас, появившись на прежнем месте, прикладывает ухо к стене. Тосиэ растерянно молчит.

Да ты не беспокойся, нынешняя затея — дело верное!.. Вот что, не заморить ли нам червячка?

Тосиэ (решительно). Уходите!

Хакояма поспешно спускается по ступенькам.

Оба (вздохнув). И такими словами ты встречаешь мужа после восьмилетней разлуки? (Умоляюще смотрит на Мисако, как бы взывая о помощи, но Мисако опускает глаза.)

Фукагава (о чем-то советуется с Призраком). Ну что ж, тогда мы откланяемся…

Мисако (с мольбой). Да, прошу вас!

Оба. Ну нет, я не согласен! (К Фукагава.) Разве что ты уступишь Призрак мне…

Фукагава. Кого, его?!.. (Смеется.) Ну нет, это не пойдет…

Оба. Да, пожалуй… (Смотрит на Тосиэ и Мисако, как бы говоря: «Вот видите, что вы наделали!») Имейте в виду, вы как хотите, а мы отсюда не тронемся… Можете орать, сколько вашей душе угодно! Да что в самом деле хозяин я здесь или нет? Это мой дом! А будешь шуметь, я его и продать могу. Господин Фукагава! (Указывает на дверь в кухню.) Пойдемте, закусим, что ли! С женщинами толку все равно не добьешься!

Хакояма, стоя внизу, прислушивается.

Фукагава. Да я… А можно?

Оба. Не обращайте внимания, они скоро привыкнут. Считайте, что их тут вовсе и нет. Пожалуйста, не стесняйтесь. (Вместе с Фукагава уходит на кухню.)

Мисако. Что нам делать?

Оба (высовываясь из-за двери). Будь добра, сходи купи сигарет…

Тосиэ. Можешь сам купить.

Оба. Гм… Вот как?.. Ладно, ладно… Но вы еще поймете, какую опору вы имеете в моем лице. Что ни говори, а прочность и солидность семьи зависит от размеров капитала, заложенного в фундамент семейного очага… (Скрывается за дверью.)

Тосиэ. Все та же песня…

Мисако. И притом, похоже, что у него нет денег даже на сигареты. Послушай, мама, нельзя ли, чтобы хоть этот ушел… как его… Фукагава?..

Тосиэ. Ничего не выйдет. Этот человек, кажется, еще больший пройдоха, чем твой отец… Бедная девочка, как тебе не везет в жизни!..

Мисако (вздыхает). Теперь и торговля наша пойдет прахом.

Тосиэ. Нет, этого я не допущу. (Решительно.) Я тоже, знаешь, если уж решусь, знаю, что мне делать… Если дело дойдет до этого…

Мисако. Что же ты сделаешь?

Пауза.

Тосиэ (кивает в сторону кухни). Отец, выйди на минутку!

Голос Оба. В чем дело?

Тосиэ. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Оба, не переставая жевать, входит.

Хакояма снова поднимается по ступенькам.

(К Мисако.) Ступай, принеси соленые овощи!

Оба. Соленья? Это хорошо!

Мисако, недовольно взглянув на мать, выходит.

Тосиэ. Раз уж так получилось, решительно заявляю тебе… (Пауза.) Больше я не допущу, чтобы ты измывался над нами… Поэтому говорю тебе прямо: имей в виду, ты у нас в руках…

Оба. Что-то я не пойму, ты это, собственно, о чем? (Усмехаясь, берет Тосиэ за руку и пытается залезть рукой под кимоно.)

Тосиэ, вскрикнув, отскакивает.

(Достает из кармана платок, утирает рот, морщится.) Надо бы постирать…

Входит Мисако. Тосиэ и Оба не замечают ее.

Тосиэ (немного растерянно). А та история… Ты говоришь, будто нет улик, однако мне все известно… Есть человек, который все видел…

Оба (взволнованно). Правда?

Мисако. Значит, это не просто выдумка?

Оба и Тосиэ испуганно оглядываются.

Значит, отец и в самом деле убийца?

Оба. Ничего подобного! Просто у этого старого Иосино было чертовски больное сердце… А я только выстрелил у него над ухом из игрушечного пистолета… Знаешь, какими пользуются при спортивных соревнованиях… Какое же это убийство? Просто несчастный случай… Ну, в крайнем случае, непреднамеренное действие, повлекшее за собой смертельный исход…

Тосиэ. Но ты ведь совершил это с умыслом?

Оба. Что ты болтаешь, как прокурор! Лучше скажи, кто он, этот свидетель?

Тосиэ. Уж не воображаешь ли ты, что я так просто скажу об этом?

Оба. Ну-ну, не заносись…

Тосиэ. Имей в виду, если ты и дальше будешь измываться над нами — я позову этого свидетеля и вместе с ним отправлюсь в полицию. Вот что я сделаю.

Оба. О-о! Вот как. (Угрожающим тоном.) Что ж, если дело дошло до этого, изволь, попробуй!.. Иди-иди! Хорошая слава о тебе пойдет! «Вот жена, продавшая мужа! — скажут люди. — Жена убийцы!» (Внезапно меняя тон.) Недаром говорится, что поспешность к добру не ведет… Мне придется уехать, но и вам нельзя будет оставаться в городе… Так что лучше доверься мне. (Проникновенно.) Знаешь, мне ведь как-никак, тоже стукнуло уже пятьдесят пять. Пока был молод, знай себе резвился, прыгал, как новенький резиновый мячик, а в такие годы, что ни говори, начинает тянуть к семье, к покою… к тихому семейному очагу…

Мисако (стараясь приободрить готовую расчувствоваться мать). Мама, не поддавайся! Он зарится на наши сбережения!.. Лучше уж…

Тосиэ. Она права. Лучше тебе совсем уехать отсюда.

Оба (смиренно). Так-так, понятно. Какие же вы обе скупердяйки стали за то время, что меня не было… Коли так, не нужно мне ваших денег. Просить будете — ни иены не возьму… Ох, тоска, тоска! Ну да уж ладно, раз сели закусывать, значит, надо доесть. (Уходит.)

Хакаяма снова медленно обходит дом и скрывается за стеной.

Ночь. Дорога.

Справа входят Оба и Фукагава. Фукагава держит банку с клеем, Оба пачку объявлений.

Оба. Ну вот, осталось еще три штуки… Наклеем одно сюда, хорошо? (Карманным фонарем освещает телеграфный столб.)

Фукагава (мажет столб клеем). Что-то у меня на душе тревожно.

Оба. С чего это?

Фукагава. Но ваша жена, похоже, ужасно недовольна… Он тоже очень обеспокоен этим. (Призраку.) Правда?

Оба. Это не имеет никакого значения!.. Баба!

Фукагава. И дочка тоже…

Оба. Говорю тебе — плюнь!

Фукагава. Представляете, какой шум завтра поднимется, когда прочтут наши объявления!

Оба. Так это же хорошо!

Фукагава. Призраки, кажется, тоже об этом уже узнали. Он говорит, что за нами сейчас следует не меньше пятидесяти…

Оба. В самом деле?.. (Невольно оглядывается. Ему не по себе.)

Фукагава (заканчивая мазать столб кистью). Пожалуй, лучше не причинять вам хлопот и податься отсюда куда-нибудь в другое место…

Оба (наклеивая объявление). Я же тебе сказал — не обращай внимания, а ты опять за свое… Ну ладно, хватит об этом. Скажи лучше, как ты находишь мою дочку?

Фукагава. Славная девушка. Ему она тоже очень понравилась.

Оба. В самом деле? (Наклеивает объявление.)

Да и мамаша ее в молодости… Тоже, знаешь ли, была очень даже недурна… Кругленькая, полненькая…

Фукагава. В самом деле? (Поднимает банку с клеем.)

Оба. Да и мордочка — хоть куда…

Фукагава, не зная, что отвечать, несколько раз кивает.

Нежная, чувствительная, как все женщины из Ниигата…

Фукагава. Вот как…

Оба. А тело — что твой камень, не ущипнешь!..

Фукагава. Хе-хе…

Оба. Да, кстати, Фукагава-сан, ты холостяк?

Фукагава (с запинкой). Д-да…

Оба (понизив голос). А что, признайся, Мисако строила тебе глазки, да?

Фукагава. Что вы!

Оба. Безобразие! Ни на что не похоже! Совсем не умеет вести себя с мужчинами!

Фукагава. Зачем вы так… Ему она ужасно понравилась…

Оба. Ладно-ладно, в таких делах не следует торопиться… (Искоса смотрит на Фукагава.) Времени поухаживать у тебя предостаточно… Да, ничего не скажешь, объявления получились удачные. Главное, сразу бросаются в глаза.

Фукагава. Да, действительно.

Оба. Сколько еще осталось, два? (Идет.) Когда мы заработаем денежки, Фукагава-сан, что мы купим прежде всего?

Фукагава (догоняя его). Я лично хотел бы в первую очередь обзавестись новыми башмаками…

Оба уходят. С другой стороны возникает из мрака фигура Хакояма, осторожно наблюдающего за уходящими. Он срывает со столба только что наклеенное объявление, внимательно рассматривает, затем складывает и прячет в карман.

Магазин «Хикари-дэнки». Обстановка та же, что в третьей картине. У входа на специальном щитке — объявление: «Покупаем по высоким ценам фотографии покойников». Десять часов утра. Оба в одиночестве, сидя на стуле, держит зеркало и подстригает бородку.

Голос Фукагава (из комнаты на втором этаже). Оба-сан, покупатели! Пришли, пришли!

Оба поспешно прячет зеркало и ножницы. Фукагава бегом спускается вниз. Из двери кухни выглядывает Тосиэ, внимательно наблюдает за происходящим в комнате.

Фукагава. Теперь уже точно… Пришли… Она уже три раза подходила к двери и уходила… (Призраку.) Правда?

Входит жительница города А. В руках у нее зонтик и хозяйственная сумка. Оба встает, становится за конторку, ждет, потирая руки.

Жительница А (секунду колеблется у входа, затем решительно входит). Здравствуйте!..

Оба. Милости просим!

Жительница А (мнется, роется в сумке). Видите ли… я… я увидела на улице объявление… (Достает фотографию, завернутую в бумагу.) Вот за такую… Сколько я могу получить?

Оба. Разрешите взглянуть… (Берет пакет, развертывает.)

Фукагава заглядывает через его плечо.

Тосиэ (резко). Отец, на минутку!

Оба (с досадой щелкает языком, быстро подходит к ней). Придержи язык, слышишь! Клиентка пришла, не видишь, что ли? (Выталкивает Тосиэ в кухню.)

Тосиэ (успевает сказать). Смотри, полегче! У меня есть свидетель, помни!

Оба. Я же тебе сказал — пойди узнай у него, сколько он хочет, поняла? (Заталкивает Тосиэ в кухню и закрывает дверь.) Черт знает что!.. (Возвращается к жительнице А.) Простите, что заставляю вас ждать… Скажите, этот человек действительно умер?

Жительница А. О да, уже две недели как схоронили, можете быть спокойны… (Внезапно всхлипывает и утирает слезы рукавом кимоно.) Это младший брат мужа. Такой хороший, такой добрый был человек… И фотография осталась только одна, муж ею так дорожит…

Оба. Ах вот как? Ну, если этот снимок имеет для вас такую ценность, мы можем взять его у вас на время и сделать копию… Но в этом случае выйдет немного дешевле, не больше пятидесяти иен…

Жительница А (поспешно). Что вы, какая там ценность… Какая может быть радость от фотографии… Взгляните, какой красавец… Артист, да и только, правда?

Фукагава. Чересчур уж подретушировано…

Оба (жительнице А). А похож этот снимок на самого-то?

Жительница А. Что вы, да он тут как вылитый!

Фукагава. А не было ли у него каких-нибудь особых примет, которых на этом снимке не видно? Например, оспинки или родинки?

Жительница А (с опаской). Как вам сказать…

Фукагава. В случае особых примет стоимость увеличивается.

Жительница А (поспешно). Ах вот как? Понимаете, губы у него были вечно обветрены…

Фукагава. А-а, понятно… (Что-то записывает на обороте фотографии.)

Жительница А. Простите, а деньги?..

Оба (подает ей лист бумаги, перо и указывает на другой лист, лежащий на столе). Сперва напишите все так, как указано в этом бланке… Это личная карточка… Местожительство, год, месяц, день и место рождения, профессия при жизни, причина смерти, обстоятельства смерти, семейное положение… Если возможно, то и вкусы и характер покойного… Цена фотографии зависит от всех этих данных…

Фукагава. И укажите время, когда была сделана эта фотография, а также в чем он был одет, когда умер…

Жительница А растерянно разглядывает бланк, затем неохотно начинает писать.

Оба (подходя к столу). Ну вот, наконец-то наши объявления сработали… От сердца отлегло… (Кладет фотографию на стол.)

Фукагава (посовещавшись с Призраком; к Оба). Он говорит, что призраки тоже очень взволнованы…

Оба. Тссс! Ты же обещал мне ни словом не упоминать о призраках, пока у нас не наберется хотя бы десяток фото…

Фукагава. Ох, извините!.. (С виноватым видом прячет голову в плечи.)

Оба. Соберем хотя бы десятой, тогда все и обнародуем, а до тех пор надо держать в секрете…

Появляется Хакояма. Осторожно поднимается по каменным ступенькам.

Жительница А. Вот этот пункт… Обстоятельства смерти… Это как понимать?

Фукагава (подходя к ней). С ним что-нибудь случилось?

Жительница А. Нет, только долгое время грудь болела…

Фукагава. Значит, так и пишите.

Жительница А снова принимается писать.

(Замечает подошедшего к дверям Хакояма.) Еще один клиент…

Их взгляды встречаются. Хакояма поспешно бросается наутек. Фукагава настораживается.

Оба. В чем дело?

Фукагава. Непонятно… Может, еще вернется… Но почему он так странно держится?

Оба. Не обращай внимания. Просто ему еще не известны высокие идеалы, к которым мы стремимся… (Достает платок и сморкается.)

Призрак что-то говорит. Фукагава утвердительно кивает.

Жительница А (протягивает бумагу). Так хорошо?

Оба. Ну-ка, разрешите взглянуть… (Берет бумагу, рассматривает ее с серьезным видом, потом принимается щелкать на счетах.) Гм, двести пятьдесят иен набежало… Отличная цена!

Жительница А (обрадованно). Правда?

Фукагава. Да, двести пятьдесят иен. (Что-то пишет на бумаге, прикладывает печать и передает Оба.)

Оба (вручает бумагу женщине). Итак, вот вам вексель на двести пятьдесят иен… Через неделю мы уплатим по нему наличными…

Жительница А. А это точно?

Оба. Точно, точно. Это гарантированный вексель.

Жительница А (с сомнением смотрит то на бумажку, то на Оба, но в конце концов засовывает вексель за широкий пояс кимоно). Я хотела спросить… Вообще-то фотографии мертвых… К чему они вам?

Оба. Научные исследования. Разного рода исследовательская работа…

Жительница А, поклонившись, собирается уходить.

Фукагава. Милости просим… Не забывайте.

Жительница А (вздрагивает, но тотчас же овладевает собой). Aх, да… У нас дедушка уже давным-давно не встает, все болеет… Как насчет его фотографии? Не годится?

Фукагава. Но он еще жив?

Жительница А. Да он уже все равно что мертвый… Я бы дешево отдала…

Фукагава. Нет, это не пойдет, даже и по дешевке! (Смеется.)

Жительница А. Ах вот как… Ну, тогда до свидания! (Поспешно уходит, почти убегает.)

Оба (в отличном расположении духа). Ну и дела! Ну и баба!

Из-за дома появляется Хакояма, провожает взглядом жительницу А и идет за ней следом.

Фукагава. Знаете, похоже, в комнате полно призраков… Им не терпится посмотреть фотографию…

Оба (поспешно приходит в себя). Вот как…

Призрак что-то говорит.

Фукагава (передает слова Призрака). Он говорит: шумят, требуют скорее открыть контору…

Оба (окончательно приходит в себя). Рано, рано… Пока не соберем десять фото…

Призрак что-то говорит.

Фукагава (передает слова Призрака). Тогда, говорит, хотя бы дату открытия уточните… Потому что, судя по всему, успех огромный. Что, если назначить, скажем, на сегодня на семь часов? А фотографии будем принимать до шести, идет?

Оба (неопределенно). Ну что ж…

Призрак что-то говорит.

Фукагава (Призраку). Да пойми же, мне это очень трудноодновременно принимать посетителей, регистрировать фотографии и беседовать с тобой…

Оба. Вот я и говорю, что нужно повременить. Давай так: сперва соберем фото, а уж тогда…

Призрак что-то говорит.

Фукагава. Он говорит, нет больше терпения ждать…

Оба (растерянно). В самом деле?.. Но…

Призрак что-то говорит.

Фукагава (кивает Призраку). Да-да, так всем и передай. В семь часов начинаем… (Идет вслед за Призраком к дверям и утвердительно кивает, поддакивая словам Призрака, беседующего с товарищами.)

Оба (наблюдает за ним, потом изумленно пожимает плечами). Ничего не пойму… Если он что-то замышляет, так уж чересчур ловко притворяется… (Встает, распахивает дверь, ведущую на кухню.)

За дверью стоит Тосиэ.

Что это, ты меня напугала, честное слово!

Тосиэ (спокойно, медленно). Хорошее занятие! А вдруг сейчас появится призрак того, кого ты убил, тогда что?

Оба. Брось эти шутки!

Тосиэ бросает на него презрительно-негодующий взгляд, проходит через комнату и, не оглядываясь, уходит.

Оба (к Фукагава). Фукагава-сан, теперь ты больше не сомневаешься в моей искренности?

Фукагава. Что вы, что вы! Все призраки вам так благодарны!

Оба. Нет-нет, не о том речь… Можно задать тебе откровенный вопрос?

Фукагава. Насчет чего?

Оба. Скажи мне… Разве призраки действительно существуют?

Фукагава. Как, вы все еще сомневаетесь?

Оба. Нет, скажи… Они действительно существуют?

Фукагава. Конечно. (Призраку.) Правда?

Призрак что-то говорит.

Оба. Ну, тогда… докажи же как-нибудь!

Фукагава. Честное слово, это ужасно! Если бы мертвых можно было увидеть, живые относились бы к ним гораздо лучше!

Оба. Гм…

Призрак что-то говорит.

Фукагава (кивая в ответ на его слова). Правильно. Он говорит, если вы нипочем не верите, так лучше нам сразу же прекратить все это дело и уйти… Жаль, конечно, да ничего не поделаешь…

Оба. Нет-нет, зачем же… Да нет, я верю… Обязательно буду верить… А что, в самом деле, убытка не будет… Ладно, уже поверил!

Фукагава. Выходит, Оба-сан, вы до сих пор не верили и все-таки столько заботились о нас… Как это благородно с вашей стороны!

Оба. Чего там, пустяки… Ну, коли так, хотелось бы на всякий случай спросить у твоего Призрака вот что: нет ли среди них такого вот господина… Лет этак шестидесяти пяти-шестидесяти шести, росту примерно мне до подбородка, голова похожа на булку со вмятиной на макушке, очки в золотой оправе, толстый, как бочка, и с родимым пятном на лбу…

Призрак что-то говорит.

Фукагава. Он говорит, что-то пока не встречали…

Оба (обращаясь непосредственно к Призраку). Ну тогда… если он вдруг появится — будьте настороже… Товарища из него не получится, так что держитесь начеку…

Кабинет редактора газеты «Китахама-Симпо». Обстановка такая же, как и во второй картине. Вокруг стола сидят Торий-младший, Марутакэ, мэр и Торий-старший, банкир. Поодаль стоит Хакояма. Он как раз заканчивает доклад.

Хакояма (достает объявление и показывает его присутствующим). Вот эти объявления…

Марутакэ (читает). Что такое?.. «Покупаем по высоким ценам фотографии покойников»?..

Хакояма. Такие объявления, штук пятнадцать-шестнадцать, они расклеили по всем улицам. И сразу же сегодня утром явилась женщина, продала фотографию. Я с ней беседовал. Говорит, они расспрашивали ее о разных подробностях биографии покойного, а затем уплатили двести пятьдесят иен.

Все удивлены и взволнованы.

Торий-младший. О его компаньоне удалось что-нибудь разузнать?

Хакояма. Вид у него не слишком-то презентабельный… Точнее, жалкий… Если сформулировать всю эту их затею в газетном стиле, заголовок можно было бы дать такой: «Нелегкое ремесло. Новая тактика: источник прибыли фотографии мертвецов!»

Торий-младший. Я же тебе сказал — в данном случае можешь не думать о статье для газеты!

Хакояма (обиженно). Привычка. Профессия… Итак, как мне быть дальше? Продолжать наблюдение?

Торий-младший. Погоди… (Смотрит на присутствующих.) Мы посоветуемся, а ты пока подожди…

Хакояма, поклонившись, уходит.

Марутакэ. Ну, как вы считаете?.. Мне все-таки кажется, тут какой-то шантаж…

Торий-старший. Да, но что касается той истории, суд уже давно вынес решение о прекращении дела, да и у него вряд ли есть какие-нибудь веские доказательства.

Мэр. Это верно… Но выборы — всегда риск. Из-за любых, пусть даже самых невероятных слухов все может полететь к черту…

Торий-младший. Точно, точно, все именно так, как говорит господин мэр… В этом вся загвоздка.

Торий-старший. Зачем заранее волноваться?

Торий-младший. Нет, вы не правы, братец… Вот и в «Экономической теории инвестиций» что говорится? Город, естественно, растет в сторону земельных владений состоятельных собственников… Однако для того, чтобы эта закономерность осуществилась, прежде всего необходимо, чтобы бразды правления в городе находились в наших руках. Поэтому, если он вернулся в расчете на это обстоятельство…

Марутакэ. Правильно. Человек, восемь лет не подававший о себе вестей, внезапно появляется в городе, и как раз накануне выборов… Это, знаете ли, неспроста…

Торий-старший (с силой). Прошу вас, держитесь, господин Кубота!

Мэр. Я что же… Если вы все меня поддержите…

Торий-старший. Я думаю, мой банк сможет вернуть вам половину той суммы, которую вы внесли в залог…

Мэр. Вот на этом спасибо!

Торий-младший. Итак, что мы решаем? Я думаю, продoлжим наблюдение, пока обстановка не прояснится, а?

Все согласно кивают.

Магазин «Хикари-дэнки». Внизу, у каменных ступенек, появляется Хакояма. Он медленно приближается к дому. Спустя некоторое время отворяется дверь кухни, выходит Оба, утирая рот платком. Включает электричество; комната озаряется ярким светом. Хакояма испуганно замирает на месте. Следом за Оба в комнате появляется Фукагава.

Оба (похлопывая себя по животу). Ну и дрянь эта лапша с овощами! Часу не пройдет, как снова голоден. Так что в конечном итоге никакой пользы от нее нет.

Фукагава (оглядывается, выбирая, куда лучше поставить стол). Оба-сан, помогите-ка передвинуть стол!

Вместе выносят стол на середину комнаты. Хакояма заглядывает в приотворенную входную дверь.

Оба. Пожалуй, лучше было бы повернуть сюда…

Фукагава (твердо). Нет, это по указанию моего друга…

В дверях кухни появляется Мисако.

Мисако. А мне можно взглянуть?

Фукагава. Конечно, пожалуйста…

Мисако (оглядываясь в глубину дома). Мама, а ты не хочешь посмотреть?

Оба. Перестань шутить!

Фукагава. Почему же… Мой друг тоже хочет, чтобы пришла ваша супруга. Чем больше народа, тем веселее…

Оба. Всякий раз ссылаться на Призрак — это, знаешь ли, немножко того…

Фукагава (решительно его прерывает). Не говорите так! Он больше всего не любит, когда о нем говорят подобным тоном…

Мисако и Тосиэ входят в комнату и прикрывают дверь в кухню. Хакояма переходит с места на место, выискивая наиболее удобную позицию для наблюдения. Призрак что-то говорит.

Фукагава (утвердительно кивает в ответ на его слова). Хорошо, сейчас начнем! Оба-сан, прошу вас, откройте входную дверь!

Тосиэ (к Мисако). Зачем это?

Фукагава. Чтобы призракам было удобнее войти.

Тосиэ (к Мисако). Если это призраки, им вовсе не обязательно через дверь…

Оба. Верно. Они могут отличнейшим образом пройти даже сквозь стенку…

Фукагава. Неужели вы не понимаете?.. Это для них вопрос престижа. Они не желают не только пройти сквозь стенку, но даже прикоснуться к стене… Или, может, вы против?

Оба. Никто этого не говорит. (Встает, распахивает дверь настежь.)

Хакояма поспешно прячется.

Кто там?

Хакояма спотыкается о ступеньку и падает. Оба с угрожающим возгласом выскакивает наружу, хватает Хакояма, сгребает его в охапку.

Хакояма (не сопротивляясь). Пустите. Я не имел в виду ничего дурного.

Оба. Тогда смирно! Вставай на ноги и иди-ка сюда.

Хакояма. Хорошо, хорошо…

Оба вталкивает Хакояма в комнату, Хакояма потирает ушибленное плечо. Все настораживаются.

Оба. Ты что там делал? Зачем шатался около дома? А?

Хакояма (отряхивая грязь с костюма). Ну и обращение у вас, нечего сказать!

Оба. Воришка?

Хакояма. Да нет же…

Оба. Грабитель?

Хакояма. Да что вы!

Фукагава. Постойте, я его где-то видел…

Хакояма. Не может быть…

Призрак что-то говорит.

Фукагава (кивает в ответ на слова Призрака). Ну да, ну да! Он приходил сегодня утром, но так и не вошел в дом.

Тосиэ. Я тоже его заметила. Это тот самый человек, которого я видела утром там, внизу, под обрывом…

Хакояма растерянно молчит.

Оба. Не хочешь говорить, так мы сами проверим. (Лезет в карман к Хакояма.)

Хакояма (отталкивает его руку). Скажу, скажу! Я репортер.

Оба. А-а, прихвостень Тории! (К Фукагава.) Ну, как мы с ним поступим?

Мисако (с силой). Не трогайте его! Сейчас же отпустите, пусть идет!..

Фукагава. Но если он хочет посмотреть, почему же нет? Пусть смотрит!

Хакояма. Если б это было возможно…

Оба. Чего-чего? Явился сюда шпионить да еще смеешь…

Фукагава. Но если он напишет в газете, я думаю, это будет неплохо. Опять же, можно будет не писать объявлений… Работы меньше.

Оба. Действительно!.. Это верно… Ладно, вот что: так и быть, я тебя отпущу, а ты напишешь в газету все точь-в-точь, как я скажу?

Фукагава (указывая на Призрак). Вы хотите сказать — как он скажет?

Оба. Ну да, ну да…

Хакояма (удивленно). Кто?

Фукагава. Призрак.

Хакояма (пораженный). Здесь… здесь есть призрак?

Оба. Напишешь?

Хакояма (все еще не может прийти в себя от изумления). Но рекламные статьи стоят дорого. Даже попстолбца стоит самое меньшее пятьдесят тысяч иен…

Оба. Не мели вздор, за деньги никто не стал бы просить! А не хочешь, убирайся отсюда, живо!

Хакояма. Да перестаньте вы… Не толкайтесь! Что я могу без согласия главного?

Оба. Чего? Главного?! Убирайся отсюда ко всем чертям!

Тосиэ (вмешиваясь). Послушайте, прошу вас, уйдите…

Оба. Замолчи, не суйся не в свое дело!

Мисако. Мама, не поддавайтесь! Наберитесь храбрости и расскажите обо всем откровенно. Расскажите о свидетеле, пусть об этом напишут в газете. Тогда уж ему обязательно придется уехать из города!

Фукагава. Свидетель? Какой свидетель?..

Оба (просияв). Постой, вот это мысль! (К Хакояма.) А если главный редактор разрешит, напишешь?

Хакояма. Ну, если разрешит…

Оба. Тогда все в порядке… Ступай в редакцию и скажи господину Тории: «У Санкити Оба есть свидетель одного происшествия». Понял?

Тосиэ. Что ты говоришь!

Фукагава. Я не пойму, о чем вы? Какой-то свидетель…

Оба. Это не важно. Это дело особое, к тебе оно отношения не имеет.

Мисако. Что же нам теперь делать, мама?..

Тосиэ. Ох, и не знаю…

Хакояма. Тут что-то непонятно…

Призрак что-то говорит.

Фукагава (выполняя требования Призрака). Ну, если договорились, тогда давайте потише, хорошо? Пора уже начинать. (Делает несколько шагов вперед.) Простите, что заставили вас так долго ждать! Сейчас мы начинаем прием. Прошу, входите… По очереди, пожалуйста… Он — мой друг, когда-то вместе воевали… Как вы сами видите, он уже давно умер и, значит, совсем такой же, как вы. Все это делается по его инициативе, так что, уверен, вы все будете вполне удовлетворены…

Хакояма (к Оба). Что это за комедия?

Оба. Тссс!

Фукагава садится.

Хакояма (к Мисако). Вы что-нибудь видите?

Мисако. Конечно, нет!

Фукагава. Оба-сан, прошу вас, дайте сюда фотографии!

Оба поспешно достает фотографии.

Хакояма. Черт подери, вот жаль, что не захватил камеру!

Фукагава. Это фотографии, которые нам сегодня на первый случай удалось собрать. Все фотографии покойников. Присутствующий здесь господин Оба много содействовал тому, чтобы получить эти фото.

Оба раскланивается на все стороны.

Пожалуйста, рассмотрите хорошенько эти фотографии. Нет ли среди них вашего друга или знакомого? Я думаю, будет удобнее, если вы станете рассматривать фотографии по двое. Здесь отмечены все основные данные: имя, фамилия, местожительство в момент смерти, причина смерти, краткая биография… Если встретите свой портрет, прошу без стеснения заявить. Мы тотчас же постараемся сделать все возможное — организовать встречу с родственниками и вообще всячески наладить контакт с живыми. Я, разумеется, не имею возможности видеть вас всех или как-то ощутить ваше присутствие, но так как мой друг взял на себя функции переводчика, прошу — можете делать любые заявления, без стеснения. Такие встречи мы теперь будем проводить ежедневно, с семи часов вечера в течение трех часов, так что передайте, пожалуйста, об этом тем своим друзьям, которые еще не знают… (Пауза.) Благодарю вас. Мне кажется, я буквально слышу ваши аплодисменты.

Тосиэ хватается за сердце, ей дурно.

Мисако (поспешно поддерживает ее). Что с тобой?.. Тебе лучше прилечь.

Тосиэ. Ничего, ничего… Я сама… На это невозможно смотреть! (Уходит на кухню.)

Хакояма. Голова закружилась?

Фукагава (к Оба). Помогите, пожалуйста. Сейчас начнем регистрацию. (Достает блокнот.) Кроме сопоставления с фотографиями мы с помощью переводчика будем проводить работу по регистрации ваших индивидуальных примет. Таким образом будет создана своего рода картотека призраков. Всякий раз, как поступит новая фотография, мы будем сличать ее с картотекой и в случае совпадения сообщим номер карточки, с тем чтобы довести это до вашего сведения. Ну, как вы находите такой метод? (Кивает головой, как бы подтверждая, что понял ответ.) В таком случае начинаем… Итак, первым идет… (Слушает слова Призрака.) Ваш номер будет А-два. Первый номер я отдал моему Другу, нашему переводчику. Но все-таки, согласитесь, это памятный номер. А — означает первый том картотеки… Итак, господин А-два, прошу вас, подойдите к штанге для измерения роста, мы запишем ваш рост… Почему же? А-а, вот как… Ну что ж, тогда придется написать так (пишет): «Измерить рост невозможно, поскольку верхняя часть туловища разрушена. Правая половина лица отсутствует… На левой щеке рана…» А ноги?.. Так. «Брюки черные, гетры, солдатские ботинки свиной кожи…» Понятно… Наверное, мобилизованный студент или член команды ПВО… (Перестает писать.) Наверное, погиб при воздушном налете.

Хакояма. А ведь он это серьезно, честное слово!

Мисако от волнения не может говорить.

Фукагава. Вопрос следующий: когда у вас пробудилось самосознание?..

Хакояма (к Мисако). Смотри-ка, даже самосознание… Да этот парень, как видно, интеллигент…

Фукагава (повторяет слова Призрака). Так, восемь с половиной лет назад… Днем, в универсальном магазине, в городе Нагоя… Вплоть до недавнего времени скитался по городу Нагоя… Так, дальше… Любит ездить на поездах… Раньше любил толпу, в последнее время предпочитает одиночество… Что беспокоит сейчас больше всего?.. Страх… (Кладет авторучку и понимающе кивает.) Так, очень хорошо. Запомните ваш номер А-два. Будем рады вас видеть…

Оба (к Хакояма). Ну как, годится для статьи?

Хакояма. Годится. Заголовок дадим такой: «Протянем руку помощи и любви бездомным призракам!..»

Оба. Хе-хе, неплохо!

Фукагава. Нет ли желающих сделать заявление после просмотра фотографий?.. Тогда прошу следующего. Номер А-три!..