Про жизнь и про любовь

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Квиссаны

Ивик с любопытством разглядывала новичков. Двенадцатилетние, как и она, самые обычные ребята, и в отличие от нее, еще не в форме. Вообще хорошо, что она раньше приехала и жила здесь две недели почти в полном одиночестве. Были в тренте - общежитии - еще старшие квиссаны, но на Ивик никто не обращал особого внимания. Она ходила в столовую, сидела в библиотеке, обследовала окрестности квенсена. Надо было только являться к отбою, но с этим проблем и не возникало. Ивик одна жила в просторной комнате на десять коек - сейчас все эти койки были пусты и даже не застелены.

Ей уже стало скучновато, но вот наконец-то - начало учебного года, завтра уже занятия, а сегодня съехались все будущие квиссаны. Наверное, они думают, что Ивик уже второкурсница - потому что в форме.

Очередной автобус остановился у ворот и выпустил целую толпу ребят. Вначале выскакивали местные, старшие квиссаны в зелено-серой парадной форме. Потом - с чемоданами, баулами и рюкзаками - слегка испуганные, растерянные новички. Во дворе они осматривались и сразу присоединялись к толпе таких же, одетых еще в гражданское ребятишек, сидящих на своих вещах. Ивик стала приглядываться к ребятам.

В глаза ей сразу бросилась симпатичная, рослая девчонка, окруженная небольшой толпой внимательных слушателей. Ничего особенного она не говорила, иногда смеялась, иногда отпускала какую-то реплику - просто на нее хотелось смотреть. И даже красавицей девочка не была, но так и приковывала взгляд. Коротко стриженные, необычно светлые для дейтры, пшенично-русые волосы. Глаза, пожалуй, слишком большие и круглые. Круглое, крепкое лицо. Из-под короткого рукавчика платья виднелись развитые бицепсы. Она была очень энергичной, словно сжатая пружина, готовая в любую секунду распрямиться и взлететь. Огонь так и бился в глазах, выливался в белозубой улыбке, в точных, экономных и сильных движениях.

— Когда ж нас отсюда заберут? - говорила она улыбаясь, и все вокруг сочувственно кивали и улыбались в ответ.

Ивик пошла дальше. Увидела девочку, сидящую на огромном черном чемодане отдельно, в сторонке от всех.

Полная противоположность той яркой блондинке. И сидела девочка одна, и никто не обращал на нее внимания. И внешность - она была очень маленькой, миниатюрной, Ивик ей дала бы лет восемь на вид. Ну десять в крайнем случае.

Черные волосы девочки вились и мягкими волнами падали на плечи, кудряшки обрамляли тонкое смуглое личико, глаза - огромные, угольно-черные, ярко блестели. До смешного хрупкие запястья торчали из рукавов серой куртки, в этой куртке девочка словно тонула. Она не выглядела растерянной или несчастной, но не казалась и опасной, способной обидеть. Рядом с чемоданом лежал маленький футляр скрипки. Ивик подошла к девочке.

— Привет.

— Привет. Ты со второго курса? - голос девочки оказался неожиданно высоким.

— Не-а. Я просто раньше приехала, и мне уже форму выдали. Я тоже на первый поступаю.

— Садись, - девочка приглашающе похлопала по своему чемодану. Ивик уселась рядом с ней. Через минуту они познакомились. Девочку звали Дана. Приехала она из Лоры. Тоже очень удивилась, не думала, что ее возьмут в гэйны.

Толпа вокруг золотистой красавицы громко захохотала. Дана неодобрительно покосилась на ребят.

— Это Скеро, - сказала она, - мы с ней в автобусе ехали.

— Эта девчонка?

— Да. Ее зовут Скеро.

— Внимание! - загремел громкоговоритель откуда-то из глубины двора, - Всем прибывшим - внимание! Встать! Построиться в три шеренги с вещами.

Будущие квиссаны повскакали и, подхватив свои баулы и чемоданы, кинулись строиться. Это удалось легко и быстро, в тоорсене все проходили военку. Ивик встала в третьем ряду, так, чтобы быть незаметнее, рядом с Даной.

Перед строем стояла группа преподавателей, некоторых из них Ивик уже знала. Один из них, кажется, его звали хет Арран, не старый еще гэйн с наполовину седой головой, вышел и заговорил. Негромко, вроде бы, но слышно было очень хорошо.

— Сейчас вы будете распределены по сенам. Куратор каждого сена проведет вас в общежития, вы сдадите вещи и получите спальные места и форму. После этого пройдете на обед. В пять часов общее построение и посвящение в квиссаны. Меня зовут хет Арран иль Рео. Мой сен будет носить имя иль Шеран. Внимание, я называю имена абитуриентов, принадлежащих к моему сену, те, кто назван, выходят из строя и идут ко мне! Лаир Велли-Ней!

Мальчишка с довольно тощим рюкзаком робко шагнул вперед. Хет Арран жестом показал перед собой, иди, мол. Лаир Велли-Ней двинулся к нему. Куратор сена называл следующие имена. Собрав вокруг себя кучку ребят, он повел их к тренте. Его место заняла молодая женщина-гэйна, которая казалась Ивик доброй и невредной, и вообще нравилась. Невысокая и гибкая, сероглазая, с темно-русыми короткими волосами, она казалась совсем молоденькой, но на ее плечах уже поблескивали нашивки шехины, а далеко не все преподаватели были офицерами.

— Меня зовут Меро иль Лав, - представилась женщина, - мой сен будет носить имя иль Кон. Скеро Аир-Сатон!

Рослая девчонка уверенным шагом вышла из строя и направилась к ней. Меро продолжала называть имена будущих квиссанов. Иль Кон, Ивик мысленно примерила к себе это окончание. Ивенна иль Кон - это звучало бы неплохо, но народу еще очень много, вряд ли она попадет в этот сен. А жаль, Меро, кажется, хорошая тетка. Мальчики и девочки вставали в две шеренги позади своего нового куратора, Ивик с любопытством вглядывалась в лица, и где-то в глубине души начала бояться - а что, если ее вообще никуда не вписали? И все это окажется ошибкой? Если ее просто нет в списках? Конечно,бояться рано, еще вон сколько народу, но все же!

— Дана Лик-Шаир!

Черноглазая малышка взглянула на Ивик растерянно, вздохнула, подхватила свой чемодан и скрипку и стала протискиваться сквозь ряды. Ивик подавила разочарование - жаль, так мало пообщались. Кажется, могли бы и подружиться.

Сен - это очень, очень важно. Не случайно же даже фамилию свою человек получает не от родителей - родительская фамилия только у малышей, а по названию своего сена, полученному в альма матер - профессиональной школе, "матери души". И все, кто учился вместе с тобой, на всю жизнь - твои братья и сестры. Так везде, но у гэйн, наверное, это родство особенно важно. Сен иль Кон собирался тем временем, причем Ивик показалось, что все строятся вокруг Скеро. Она будто организует пространство вокруг себя.Бывают же люди с таким вот талантом лидера. Наверное, ее назначат командиром сена, подумала Ивик, или как это у них называется…

— Ивенна Рото-Эллан!

Она еще не успела обрадоваться и удивиться, как ноги сами вынесли ее вперед, к новым братьям и сестрам, к Меро и к Дане, с которой они теперь уж наверняка смогут подружиться.

Спальня, в которой Ивик ночевала все это время одна, мгновенно заполнилась шумом, смехом, девчоночьими голосами. Дана заняла койку слева от Ивик, а справа, через проход, оказалась незнакомая девочка, милая и спокойная на вид. Ивик, которой заняться было все равно нечем, с интересом наблюдала за соседкой. Бывают люди, которые так аккуратно и точно работают, что смотреть при этом на них невыразимо приятно. Вот и соседка Ивик очень ловко застелила постельное белье, распаковала свою большую сумку, достала аккуратно завернутые умывальные принадлежности, книгу, молитвенник, четки, расческу, гигиенический набор, шерстяные белые носки, маленькую шкатулку, быстро и точно распределила все эти вещи в ящике. На поверхность тумбочки она постелила кружевную салфетку, поставила маленькую статуэтку какой-то святой, отчего пространство вокруг нее сразу стало казаться обжитым и уютным. Девочка выложила на покрывало пакет с новенькой формой и стала переодеваться. И белье на ней было простое, но очень аккуратное и хорошо сидело. И сама она вся была ладненькая, крепко сбитая, вроде Диссе. И лицо симпатичное, тоже не совсем обычное дейтрийское лицо. Волосы слишком светлые, пепельно-русые, а главное - длинные. Ни у кого из девчонок не было длинных волос, максимум - до плеч. А у этой волосы зачесаны назад и забраны в узел на затылке. Не успела еще постричься. Глаза - большие, чистые, серо-голубые. Лицо с мягкими закругленными чертами, овальное, нежное. Девочка надела форму, и выглядела так, будто в этой форме и родилась. Серые вставки гармонировали с цветом ее глаз. Брюки, мундирчик и берет сидели как влитые. Ивик обернулась - Дана тем временем тоже надела форму, но выглядела в ней немного нелепо, как малыш, напяливший отцовское обмундирование, хотя форма была ей разве что слегка великовата.

Сероглазая соседка, нагнувшись, расправляла покрывало, добиваясь идеально ровной поверхности. Подбив ладонью край, она обернулась к Ивик и улыбнулась.

— Привет! Меня зовут Ашен. А тебя?

— Ивик.

Девочка протянула ей руку, будто взрослая, Ивик робко пожала ее. Дана скользнула через проход.

— Ашен? Ашен Рой-Дор?!

— Да, - девочка кивнула.

— Вот это да, - сказала Дана. До Ивик ничего не доходило, она с недоумением глядела на новых подруг. Дана спросила:

— Так твои родители…

— Да, - вздохнула Ашен, - Кейта иль Дор и Эльгеро иль Рой.

— Ого, - выдохнула Ивик и расширив глаза, посмотрела на сероглазую Ашен. Ничего себе! Дочь двух великих гэйнов! Особенно Кейта, легендарная личность, родилась на Триме, и ведь это же она - пусть случайно, но именно она открыла четырнадцать лет назад новый мир для всего Дейтроса!

— А ты тоже бывала на Земле? - спросила Дана.

— Да, - кивнула Ашен, - у меня там бабушка живет. Она ничего не знает… представляете, ничего!

Подруги смотрели на нее, временно потеряв дар речи. Ничего себе дела! Побывать на Земле - это одно уже многого стоит. Никого из детей вообще в другие миры не пускали, да и в Медиану-то не разрешали ходить. Ивик, правда, выходила, но знала, что если об этом станет известно - ей не поздоровится. А у Ашен, видите ли, на Земле живет бабушка!

— Да ладно, что вы на меня так смотрите, - пробормотала Ашен.

— Повезло тебе с предками, - заметила Ивик солидно, - великие гэйны - надо же!

— Ага… великие. Только лучше бы они не были такими. Вы думаете, это так здорово, когда родители гэйны, а на самом деле, - Ашен опустила глаза и шмыгнула носом, - вы даже не представляете, как это… когда их вообще не видишь. Месяцами. Все каникулы в школе. И не знаешь, вернутся ли они вообще… каждый раз не знаешь.

— Да, - сказала Дана со странным, застывшим выражением лица, - но они же у тебя живы.

— Да, пока еще живы. А твои родители кто? - спросила Ашен.

— А у меня нет родителей. Они… умерли. Давно. Я в тоорсене одна совсем жила. Все время.

Ашен схватила Дану за руку. Взглянула ей в лицо с ужасом и сочувствием.

— Как же ты? И родственников нет, бабушек…

— Нет. У меня никого нет, - ответила Дана. Ивик молча смотрела на них, не зная, что сказать.

Ее родители были живы, здоровы и принадлежали к касте медар. Умирать они вовсе не собирались.

— Нас, кажется, покормить обещали, - заметила Ашен. Ивик встрепенулась.

— Пойдемте, я покажу, я знаю, где столовая!

Начальник квенсена Мари-Арс (Улыбки Пресвятой Девы), хессин Керш иль Рой, стоял на небольшом возвышении, наблюдая за церемонией принятия в квиссаны. Кураторы новоиспеченных сенов толпились рядом. Абитуриенты в новенькой форме выстроились в каре, по сенам, заполнив половину плаца. Их разделили на четырнадцать сенов, в каждом по 20-25 человек. Старшие квиссаны, десять лучших четверокурсников стояли в центре, малыши по нескольку человек подходили к ним, получали нашивки квиссанов и кто более, кто менее стараясь шагать правильно, возвращались в строй. Зрелище было ежегодным, привычным. Ребятишки стояли взволнованные, гордые. Квиссаны. Будущие гэйны. Господи, в сотый раз подумал Керш, до чего же они маленькие…

Он скосил глаза. Рядом стояла Меро. Выражение ее лица было невеселым. Что-то он еще должен был с ней обговорить, а что?

— Как тебе детки? - спросил Керш. Меро посмотрела на него.

— Хорошие детки, - она вздохнула, - обычные. Есть немножко нагловатые. Но ничего, сделаем.

А, вот что. Он вспомнил.

— Меро, у тебя в сене есть такая Дана. Дана Лик.

— Да, есть такая.

— Она сирота.

— Я смотрела сопроводилки.

— Там не все сказано. Ее мать умерла десять лет назад, от эпидемии. Знаешь, этот случай с дарайской диверсией, с белой чумкой.

— Да.

— Ее отец расстрелян в Версе. Обвинение в ереси.

— О Господи!

— Да. Ей было восемь лет. Она должна его помнить.

— Но почему в ереси, ведь он же…

— Ее отец был хойта. Ощутил призвание уже после смерти жены. Учился в заочной семинарии, проповедовал. До рукоположения не дожил.

— Вот что, - беспомощно сказала Меро. Потом спросила.

— И как же ее направили в квенсен после этого?

— Вот направили. Но девочка очень талантливая. Исключительно. Коэффициент семь семьдесят пять.

Меро взглянула на него.

— Спасибо, что вы сказали, хессин. Я прослежу.

— И личное дело прочитай подробно.

— Да, конечно, я в любом случае собиралась это сделать. Сделаю в первую очередь.

В их сене было примерно поровну мальчишек и девчонок. Скеро села за стол, и сразу стало ясно, что этот стол находится в самом центре учебной комнаты. У нее уже компания появилась, уныло подумала Ивик. Нет, Скеро ей нравилась. Красивая девчонка, яркая, интересная. Но почему-то Ивик побаивалась ее.

А мальчишки какие, интересно? Похож кто-нибудь на Тена? Да, было двое или трое сильных, крепких ребят, явных спортсменов. Но большинство - самые обыкновенные, и даже хилые на вид.

Дана села слева от Ивик, Ашен справа. Так и у нас своя компания, с удовольствием подумала Ивик. Нет, все-таки здесь лучше, чем в тоорсене. Ребята, конечно, разные, но вот есть Дана и Ашен, а с ними, она уже это чувствовала, будет легко. Есть и другие симпатичные девчонки, и мальчишки на вид не такие психи, как обычно.

Ашен тем временем что-то рассказывала. А, про ее брата. Оказывается, у нее есть брат, и он сейчас на третьем курсе. Тоже квиссан!

— У вас вся семья, получается, гэйны? Вас двое детей? - спросила Ивик.

Надо же, где-то гэйнов очень мало, а где-то - вон целая семья! Хотя может быть, это наследственное. Только у нее все случайно вышло.

— Еще младший брат есть, он в вирсене. Он пока не гэйн, - улыбнулась Ашен. Она хотела еще что-то сказать, но тут в кабинет вошла хета Меро. Ребята повскакали с мест, замирая по стойке "смирно".

— Вольно, квиссаны, садитесь.

Она обвела взглядом свой сен. Ребята сидели дисциплинированно, тихо. Взгляд ее задержался на Скеро, безошибочно определив будущего командира сена.

— С завтрашнего дня у нас начинаются занятия, - заговорила Меро, - хочу предупредить сразу, учиться придется очень много. В первом блоке, который продлится до дня Памяти, никаких спецзанятий не будет. Ваша подготовка сейчас будет включать четыре раздела. Первый - общее образование. Второй - физическая подготовка. Третий - теория Медианы и военная теория. Четвертый - боевая подготовка для Тверди. Пятый раздел, практические занятия в Медиане, начнется позже. Не следует думать, что есть более важные и менее важные разделы и предметы. По каждому предмету вы должны будете получить зачет в конце блока, без этого зачета вас не допустят к дальнейшим занятиям, точнее - его придется досдавать позже. Очень советую вам не набирать хвостов, сдавать все вовремя и тщательно готовиться к каждому уроку. Сейчас это для вас самое главное.

Теперь по разделам. Общее образование. Как вы знаете, окончание тоорсена не означает, что теперь вы можете забыть о школе и заниматься только профессиональным совершенствованием. Общее образование продолжается у нас в Дейтросе до 16-17 лет, в вашем случае - до окончания квенсена. Так же, как и в тоорсене, вы будете продолжать изучать математику, физику, астрономию, химию и биологию, дейтрийский язык, два иностранных языка, литературу, искусство, историю, социологию и богословие. Но не следует думать, что это отвлеченные знания, не нужные вам в жизни. Во-первых, эти предметы формируют ваше мышление. Гибкое, богатое мышление, умение видеть предмет с разных точек зрения - неоценимо для работы в Медиане. Во-вторых, что не менее важно, многие из этих предметов вам просто понадобятся в жизни. Скажем, вы все должны свободно владеть дарайским языком - не нужно объяснять, зачем? Физика необходима вам как основа для понимания теории пространства-времени, которой вы будете пользоваться практически…

В дверь стукнули, и тотчас широким шагом в помещение вошел хессин Керш иль Рой. Квиссаны снова повскакали с мест, гремя отодвигаемыми стульями.

— Вольно, садитесь! Простите, хета, что я прервал вашу работу, - обратился начальник к Меро, - Я хотел бы сказать несколько слов квиссанам лично.

Меро кивнула. Керш всегда после посвящения обходил сены и лично говорил с новичками.

— Я не задержу вас надолго.

Керш встал так, чтобы видеть весь сен. Горящие любопытством детские глаза. Черные, карие, серые. Стриженные головы, в основном черные и темно-русые. Маленькие дейтры.

— Как настроение, квиссаны? - спросил он. Ребята заулыбались гордо и смущенно.

— Хорошее настроение, хессин! - бодро ответила самая высокая девочка, явный лидер группы. Керш нашел взглядом ту самую малышку, Дану Лик. Да, и правда, малышка. И не улыбается, в отличие от остальных. Вид уж очень отрешенный, нездешний. Впрочем, так бывает у очень способных детей.

— К битвам готовы?

— Готовы, - согласилась бойкая девчонка, остальные одобрительно зашумели. Взгляд начальника скользил, быстро изучая сен. Кто здесь из тех, кто запомнился при изучении личных дел? Чен из Дигоны, болезненный мальчишка, неизвестно, как будет с физической… Верт, этот на грани проскочил, коэффициент четыре. Но очень хотел, и физически крепкий. Ивенна, ее он запомнил, она здесь жила несколько дней, там какая-то нехорошая история с мамой…

— Ну битв для начала я вам не обещаю. Все битвы будут гораздо позже. Все, ребята, что вам сейчас предстоит - это учиться, учиться и еще раз учиться. Здесь вам не тоорсен. Чего здесь не будет точно - это легкой жизни. Предупреждаю сразу, выдержать будет нелегко. Но вы сможете. Потому что вы сильные, и вы хотите быть гэйнами. Потому что в ваших руках будет защита Дейтроса. И если не вы, то никто не спасет Дейтрос от новой гибели. И никто не спасет Землю и память о Христе. Помните об этом. Это ваша задача.

Он снова обвел взглядом посерьезневшие лица детишек.

Защитников Дейтроса. Будущих.

— Ваша будущая профессия - это война. Мы с вами гэйны, коллеги. Я провел на этой войне вот уже сорок два года. И вот что я вам скажу, квиссаны. Война - это скучная вещь. Невыносимо скучная и тяжелая. На войне, квиссаны, не нужны герои. Нужны хорошие работники. И вот этому мы будем вас учить.

Он кивнул Меро.

— Спасибо, хета. Продолжайте занятие, - и направился к двери. Следовало обойти еще восемь других сенов.

— Ты не видела Дану? - спросила Ашен обеспокоенно. Ивик покачала головой.

— С утра нет… Я уже ходила в изолятор, думаю, может, она заболела, но почему ничего не сказала… Ее там нету.

— Поискать, наверное, надо… - пробормотала Ашен. Ивик молчала. Ей надо было в библиотеку, писать на завтра сочинение, но вдруг правда с Даной что-то случилось?

— Ладно, пойдем, - решила она. Девочки вышли из спальни. В коридоре тусовалась дружная компания, в центре, как всегда - Скеро, которая что-то там изображала, какие-то кудряшки накручивала на голове, а ее подпевалы дружно хохотали. Едва увидев компанию, Ивик испытала острую, мгновенную неприязнь. Непонятно почему, но и Скеро, и те, кто за ней бегал, вызывали у нее отвращение. Может, Скеро там ее высмеивает… запросто, между прочим. Перестань, одернула себя Ивик. Она тебе ничего не сделала, и нет никаких доказательств даже, что она к тебе плохо относится.

Просто такое ощущение.

— Ашен! - повелительно окликнула старшая сена. Ивик молча отметила про себя, что обратились снова не к ней. Ашен подошла ближе к Скеро.

— Подруга-то ваша где? Почему на занятиях не была?

Каждое слово Скеро раздражало Ивик. Почему она ведет себя, как взрослая, как офицер? Ну пусть она старшая сена, но зачем так выпендриваться?

А вот Ашен, похоже, все это не раздражало.

— Мы не знаем, Скеро. Вот как раз хотим ее поискать. Никто не видел Дану? - обратилась она к ребятам.

Ей ответили в смысле, что нет, никто не видел.

— А то Меро-то уже интересуется, - заметила старшая, - найдите ее, скажите, пусть не валяет дурака.

Ивик с Ашен вышли из тренты под мелкий, мерзкий моросящий дождь. Только теперь Ивик дала волю своим чувствам.

— Чего она командует все время?

— Ну она же старшая, - заметила Ашен примирительно, - потом, ее как раз трясут, наверное, она же отвечает… А Дана в самом деле могла бы и сказать.

Мысли Ивик приняли другое направление.

— Где искать-то будем?

Дана обнаружилась довольно скоро. На чердаке основного учебного здания. Ивик пришла в голову мысль поискать ее именно там, в укромном и уютном местечке, где они уже несколько раз бывали втроем. Да Ивик и сама туда лазила, когда становилось совсем невмоготу, и хотелось хоть немного побыть одной. Если бы она пряталась от всех, то отправилась бы именно на чердак.

Ход мыслей Даны не был оригинальным.

Она сидела на куче досок, сваленных в углу, за толстой опорной балкой. В тусклом свете, который сочился из приоткрытого оконца, Дану было и не разглядеть, но она громко шмыгала носом, так что найти ее особого труда не составило.

— Ты чего? - растерянно сказала Ашен, присаживаясь рядом с подругой.

Смуглое личико Даны было заплаканным, глаза опухли и покраснели.

— Ничего, - выдавила она. Ивик села с другой стороны.

— Ты с утра, что ли, тут сидишь?

— Девчонки, я не могу больше, - без всякой связи ответила Дана. Подруги посмотрели на нее. Дана снова захлюпала носом.

— На, вытрись, - запасливая Ашен протянула ей платок. Дана высморкалась, потом повторила тихо.

— Я не могу больше, девочки. Я уйду отсюда.

— Перестань глупости говорить, а? - Ашен села рядом с ней и обняла подругу за плечи. Ивик тоже подсела с другой стороны, взяла Дану за руку. Девочка снова разрыдалась.

— Я не могу… - говорила она сквозь слезы, - я не выдержу-у… у меня сил больше нет…

— Перестань, - ласково уговаривала ее Ашен, - ну что ты? Всем ведь тяжело. Потом легче будет.

Ивик не знала, что ответить на это. Чем тут поможешь? А ей будто не тяжело? Ашен, может, и легче, она куда тренированнее и крепче их обеих. А ей, Ивик, просто невыносимо. Но как-то ни разу не возникала мысль - бросить все и уйти. Не потому, что она сильная, просто выхода нет. Страшно подумать, что еще четыре года так мучиться. Но еще страшнее мысль - вернуться домой, под мамино крылышко, и Диссе скажет "ну я же тебе говорила, вот это разумный поступок".

Но если бы, предположим, что-то случилось такое, и Ивик все же решила бы бросить, она не сидела бы на чердаке - это глупость, а пошла бы к Меро и прямо сказала.

— Ну может, пойти к Меро? - спросила она растерянно.

— Не знаю, - ответила Дана.

— А куда ты пойдешь? В других кастах, думаешь, намного легче? - спросила Ашен. "Конечно, легче", подумала Ивик. Судя по письмам Диссе, ни в какое сравнение даже не идет то, как учатся в столичной Академии и здесь, в квенсене.

— Не зна-аю, - Дана заплакала. Ивик почувствовала легкое раздражение. Да что такое, ее просто все бесит в последнее время! Но это же правда глупость! Сидит тут и не знает даже, что делать. Уж за день Ивик бы все обдумала и пришла бы к какому-нибудь решению. А Дана сидит и ревет, чтобы ее утешали. А как тут утешить? Раздражение вдруг сменилось жалостью. Дана - она слишком уж маленькая, слабая, слишком уж не от мира сего.

— Ну не плачь, - она погладила Дану по руке, - будет легче все равно. Привыкнем. Не плачь.

— Я никогда не привыкну, - сдавленным голосом ответила Дана.

— Твой отец, он ведь тоже был гэйном раньше? - спросила Ивик. Про отца Дана любила говорить. При людях - нет, никогда. А с ними она часто разговаривала об отце.

— Угу.

— А ты хотела? Ты вообще же сама хотела в квенсен?

— Я не думала, что меня пошлют. Но когда послали, то да… я хотела.

Девочки молчали. Дана снова заплакала.

— Но я не могу…

Ивик очень хорошо понимала Дану. Она тоже уже - и очень давно - чувствовала, что больше не может.

Угрозы преподавателей в первый день как-то не воспринимались, между тем они оказались чистой правдой. Работы было слишком много. Невероятно много. Стонали не только слабаки вроде Ивик и Даны, стонали и Верт, и Скеро, сильные и тренированные ребята.

Ивик привыкла просыпаться с ощущением ужаса - еще один день. И конца этому не будет никогда! Вообще никогда. До воскресенья неимоверно далеко еще… жить не хочется и невозможно. Но все равно надо было вставать, и очень быстро застилать постель, и натягивать форму, и еще,не дай Бог, застегнешь неправильно, впопыхах или забудешь что-нибудь… Весь этот утренний процесс казался невыносимой пыткой, выполняя все это, Ивик думала только об одном - хорошо бы сейчас сломать ногу… или руку… или заболеть. Но болезни и травмы, которые преследовали ее всю жизнь, сейчас, как назло, куда-то исчезли.

Самое тяжелое - встать. Потом становилось легче. Жизнь казалась уже переносимой, до воскресенья не так уж далеко, появлялись маленькие радости - булочка вместо черного хлеба на завтрак, яблоко, кто-нибудь угостил конфетой из домашней посылки, короткие паузы между занятиями, когда можно хоть немного отдохнуть и побыть собой.

День квиссанов начинался с зарядки - гимнастика во дворе, полчаса быстрого бега вдоль озера, купание, а когда выпал первый снег, вместо купания ввели помывку холодной водой из множества кранов в общей девчоночьей душевой. Затем следовали общая молитва, построение, завтрак, и начинались занятия. В первой половине дня изучали дисциплины первого блока - общеобразовательные, и четвертого - пока что они только изучали основные виды личного оружия для Тверди, легкий автомат Клосс с подствольным гранатометом, автоматический пистолет Дефф и некоторые другие, иногда стреляли в тире и на полигоне, тренировались надевать противогазы и защитные костюмы и действовать в них, проводить экспресс-анализ на зараженной местности, и многое другое. До обеда было три сдвоенных занятия, после обеда - небольшая, получасовая пауза, затем самоподготовка и третий блок - тактика, а в середине - главное мучение дня, занятия по трайну, рукопашному бою. Или наоборот, сначала тактика, затем трайн, а после уже, перед ужином, самоподготовка. Занятия по трайну длились по три часа ежедневно. Ивик и Дана никогда не занимались борьбой, впрочем, и большая часть сена - тоже. Вот Скеро уже имела 1й разряд, и трайн для нее никакой сложности не представлял, она спарринговала на равных с мальчишками и нередко укладывала их. Ашен тоже неплохо владела рукопашным боем, она обмолвилась, что дома они и по выходным частенько тренировались с родителями, просто ради игры, и отец показал ей немало полезных приемов. Те же, кто не занимался никогда, теперь страдали. Преподаватель трайна, хет иль Дрей, казался Ивик садистом и негодяем, слабых он высмеивал и заставлял без конца то отжиматься, то приседать, то еще что-нибудь. Но что было делать? Приходилось выполнять его распоряжения. После этих тренировок нестерпимо болели мышцы, болели синяки, набитые во время отработки блоков. Вообще болело все и всегда, это было уже привычное, нормальное состояние.

Ивик и Дана были в прежней ступени, в тоорсене в числе самых слабых, они никак не могли предположить, что их возьмут в армию. Они не готовились к этому, не интересовались военным делом. Утешало то, что в квенсене таких, как они, было большинство. Такие, как Верт, Скеро или Ашен, подготовленные заранее - редкость. Почему-то в квенсен, как оказалось, часто брали самых, казалось бы, слабеньких и неприспособленных ребят.

Ивик ненавидела эти тренировки. Но что было делать? Не ехать же, в самом деле, назад, к маме. И уже сейчас, через полтора месяца, она чувствовала, что хоть легче и не становится, но тренировки эти не бессмысленны - мышцы становились явственно крепче и сильнее. Хотя с ударами и блоками пока все было довольно плачевно.

Лишь после ужина у них был час личного времени. Всего час! Ивик иногда проводила его с подругами, иногда убегала куда-нибудь, лишь бы только побыть одной. Она не могла выносить постоянного присутствия вокруг других людей. Побыть одной - все равно, где, все равно, как. К счастью, в квенсене было много укромных уголков, да и пустые кабинеты в тренте и учебке не запирались. Не одна Ивик любила уединяться.

Но и этот час нередко бывал испорчен - потому что на самоподготовке, слишком короткой, Ивик не успевала выучить дарайские слова или дорешать задачи, и приходилось наверстывать все это вечером.

Еще отдых у них был в воскресенье, после церкви. И в субботу учились лишь в первой половине дня, правда, тренировка по трайну тоже была до обеда. Если бы не эти полтора дня выходных, Ивик давно сошла бы с ума. Всю семидневку только и ждешь - вот еще три дня потерпеть… еще два дня… и вот они уже, выходные!

Ивик никогда раньше не представляла, что человек может учить СТОЛЬКО. На первом занятии по дарайскому языку преподаватель объяснил им грамматическую тему, сделали упражнения, а затем он задал - целую страницу упражнений по грамматике и выучить к послезавтрашнему дню 70 слов. Два длиннющих столбца. Сен тихо, но явственно завыл.

— Это ж невозможно, - озвучила Скеро общую озадаченность. Преподаватель пожал плечами.

— Почему невозможно? Все учат.

И вышел, оставив их осознавать страшную действительность - к послезавтрашнему дню и правда придется запомнить 70 дарайских слов. А на следующем занятии, на химии, хета задала им целую страницу формул и задач. Еженедельно по каждому из предметов проводились зачеты, кто-то не успевал их сдать, накапливались хвосты. У Даны уже было пять или шесть хвостов. Ивик далеко не была лучшей, но как-то успевала сдать все зачеты более или менее вовремя. Лучшей ученицей в рейтинге стала Скеро. Она и вообще была лучшей и первой во всем. И в спорте, и в учебе. Скеро была и способной, умненькой, и весьма трудолюбивой, мощное честолюбие не позволяло ей проигрывать и получать плохие отметки - никогда. Она выделялась из всего сена - остальные плелись кое-как, а она успевала все.

Ивик, Ашен и Дана были середнячками. Но это их не очень волновало. Вообще никого не волновали отметки и рейтинг, тут лишь бы вообще как-то удержаться. У Нэша накопились несданные зачеты, его уже к хессу иль Рою вызывали, проводили беседу на тему, как быть дальше. Говорили, что те, кто не сможет к концу года сдать все зачеты, останутся на первом курсе на второй год.

— Слушай, а давай с Риштом поговорим? - предложила Ашен. Дана молчала. В черных глазах блестели жемчужинки слез.

— Давай правда, а? - принялась Ашен развивать свою идею, - ведь это же его профессия, в конце-то концов. Он для этого здесь и сидит, чтобы решать всякие душевные проблемы.

— Можно и Меро сказать, - заметила Ивик.

— Да ну, Меро еще под арест отправит, - возразила Ашен, - надо к психологу. Он же не имеет права наказывать. Так что… поговорит, и все.

Меро не отправит, - сказала Ивик, и подумала - почему, собственно? Она безотчетно доверяла куратору группы, и почему-то знала, что вот если бы она так сделала - Меро не дала бы ей дисчасы. Ведь ясно же, что человеку плохо… но на самом деле всякое может быть. Мало ли, что Меро сочтет нужным сделать!

Пожалуй, Ашен права. Им еще ни разу не приходилось сталкиваться с Риштом, психологом квенсена. Кто его знает, что за человек? Но почему бы не обратиться за помощью? Ведь уходить из квенсена Дана не хочет… или…

— А ты хочешь остаться в квенсене? - спросила Ивик. Дана шмыгнула носом.

— Хочу… наверное. Не знаю.

В квенсен направляют не по желанию, по выбору комиссии. Но кто же откажется от такого шанса? Ведь это же такая гордость, такая честь! Ивик вздохнула. Какая уж там гордость… Честно говоря, Дана права - тяжело уже так, что и не надо такой чести и радости. Если это такой ценой… не надо. Сама Ивик не хотела бросать квенсен, но лишь потому, что чуть ли не с боем вытребовала себе право в нем учиться, и теперь было бы невыносимо стыдно вернуться…

— Тогда пойдем, - решила Ашен, - надо же что-то делать, Дан. Не сидеть же так! Хочешь, я сбегаю договорюсь с Риштом?

Психолог был на месте и согласился принять Дану сразу же. Ивик поняла, что с уроками на завтра ничего не получится. Пойти сейчас в комнату самоподготовки было уже совсем невозможно. Они с Ашен примостились в "уголке отдыха" неподалеку от кабинета психолога. Ивик с наслаждением развалилась на мягком диванчике, созерцая аквариумных рыбок в мерцающем свете, среди подводных стеблей и гротов.

Подумать только, еще недавно ей казалось, что в тоорсене тяжело. Нет, там тоже было по три пары ежедневно, и задавали уроки, и были еще внеклассные занятия. И общественная работа. И все-таки можно было хоть каждый день вот так сидеть где-нибудь… просто вылезти через дыру в заборе и гулять по лесу. Играть. Ивик вдруг подумала, что уже очень давно ни во что не играла. Да и не хочется как-то…

Наверное, детство кончилось. Вот так оно и бывает.

— Смотри, какой клоун, - показала Ашен.

— Эта рыбка, что ли? Сине-желтая?

— Ага… классный аквариум, между прочим. Морской…

Круглая яркая рыбка скользнула между розовыми складками кораллов.

— Ты еще знаешь, как они называются…

— У меня подруга увлекалась, - объяснила Ашен, - у нее был аквариум в школьном биоцентре. Сейчас она учится в академии, на биолога, аслен.

Лучше бы и меня сразу отправили в академию, подумала Ивик. Здесь ведь все равно ничего не выйдет… рано или поздно сломаюсь вот как Дана. Или вообще просто ничего у меня не получится. Ее снова охватил страх. А почему она решила, что сможет быть гэйной? Если уже сейчас, во время учебы, ей так тяжело? И ничего не получается. Снова всплыли мамины пророчества - в самом деле, какая это глупость, почему она решила, что сможет?

Взгляд Ивик упал на портреты, которые галереей тянулись вдоль этажа. До самого Зала Славы. В Зале выставляли портреты и памятные стенды погибших квиссанов и выпускников квенсена. Места там не хватало. Некоторые - старые портреты - вынесли в коридор. На введении в военную историю первокурсников уже несколько раз водили в Зал Славы и сюда. Рассказывали. Ивик запомнила некоторых из погибших героев. Прямо перед ней висел портрет Шела иль Вана, он давно уже погиб, еще до Нового Дейтроса, и не в квенсене - но был его выпускником. Парень лет двадцати, волосы полностью сбриты, лысые виски, берет, темные глаза поблескивают, смотрят прямо. Шел иль Ван остался в Медиане прикрывать отступление товарищей, один, против нескольких десятков дарайцев, спас своих и погиб. Ивик перевела глаза на следующий портрет. Лица она не помнила, но имя подписано крупными буквами - Лен иль Аррос, и от этого имени ее передернуло, она хорошо помнила эту историю. Тоже очень старую, десятилетней давности. Лен был квиссаном, четверокурсником. Попал в дарайский плен в Килне. Несколько дней выдерживал пытки. Его мертвое, обезображенное тело нашли распятым на бревенчатой стене килнийской хижины, руки и ноги прибиты гвоздями. Ивик помнила, как подобные истории рассказывали в тоорсене, тогда это было интересно, красиво, вдохновляюще… и совершенно не касалось их обыденной жизни. Теперь все воспринималось иначе. Этот Лен тоже когда-то зубрил тактику, математику и химию, преодолевал полосу препятствий, зевая и ежась, выползал по утреннему холоду на построение.

Еще один портрет. Девушка, даже скорее, молодая женщина, Инья иль Риго. В одиночку удерживала на Тверди, в Килне, укрепление в бою с дарайцами. Не в Медиане, где один гэйн стоит двадцати врагов - на Тверди. Удерживала два дня, до прихода своих. И даже выжила тогда - погибла позже, в каком-то очередном бою.

Полоса портретов тянулась до самого конца коридора. Ивик вздохнула. Посмотрела на Ашен.

Вот Ашен - она правильно попала сюда. Наверное. Ее родители - герои. И сама она такая же. Спокойная, сильная, уверенная в себе. Она сможет.

— Ты чего, Ивик?

— Знаешь что? - Ивик говорила с трудом, - мы ведь не вытянем все это… не знаю, как Дана. Я не смогу.

— Ну ты еще давай! - недовольно буркнула Ашен, - одной идиотки мне мало…

— Понимаешь, - Ивик мотнула головой в сторону портретов, - они все - герои. И вы. Настоящие. А я…

Она умолкла. Комок подкатил к горлу, не давал вымолвить ни слова.

Это ведь воображать легко. Думать, вот я, мол, смогу. Вот я бы тоже… да. В воображении она много раз прыгала с проклятого моста. Подходила к краю. Садилась. И не глядя вниз, на бушующий холодный поток, соскальзывала.

А когда на самом деле там сидишь, на холодных и склизких досках, пальцы судорожно сжимают цепочку - ничего сделать невозможно, просто ничего. Ноги немеют, мышцы отказываются слушаться. Вот так же и здесь. Это думать легко. С мамой спорить - мол, справлюсь, мол, подумаешь. А на самом деле? Ей уже невыносимо тяжело, а ведь это только начало…

— Да, да, - сказала Ашен, - конечно же, а ты не герой. Штаны с дырой.

— Вы сильные…

Сейчас Ивик как никогда отчетливо понимала - ничего из того, что сделали эти ребята, глядящие с портретов, она не сделает никогда. Это выше ее воли и желаний. Это невозможно. Есть вещи, просто физически невозможные.

А тогда зачем она здесь?

Она не Дана, конечно, вытерпеть все это она может. Предположим, она чему-то научится… Но ведь когда придется воевать по-настоящему - все это будет, наверное, гораздо тяжелее, чем сейчас. И более ответственно. И что тогда? Все кончится просто ужасно - она подведет всех, например, и это будет такой позор… лучше, гораздо лучше было бы ей стать простой медар или аслен, лечить людей или изучать бактерии под микроскопом.

Может, лучше уже прямо сейчас сдаться? Наверняка ей пойдут навстречу. Пойти к хессу иль Рою, поговорить…

— Прекрати, - Ашен сжала ее локоть, - хватит чушь нести. Сильных нет. Нет сильных, понимаешь?

— Ну да…

— Это моя мама говорит, - спокойно сказала Ашен. Ивик примолкла. Кейта иль Дор?

— Она всегда говорит, что сильный человек - это тот, о слабости которого знает только он сам.

— Но я не могу, - Ивик заплакала, - понимаешь, Дана вот устала… а я не то, что устала. Я просто про себя знаю, что не смогу. Я всегда была… я не такая, как все, понимаешь? Я хуже всех. Трусливая. Никчемная. У меня все из рук валится…

Мама была права, с ужасом и раскаянием думала Ивик. Она была права, а я ей не верила.

— Я не то, что обычная - я хуже других. И если я сейчас не уйду, то потом вообще будет плохо. Все это всплывет. Все увидят, что я не могу…

Ивик говорила и говорила. Она плакала, хлюпала носом, вспоминала всю свою жизнь - с самой первой ступени, с марсена, - как она всегда отличалась от других, причем в худшую сторону, как ничего у нее не получалось, как она всех подводила… Ашен смотрела на нее с непонятной жалостью. Наконец Ивик замолчала, всхлипывая. Ашен протянула ей платок.

— Спасибо, - пробормотала Ивик, вытирая нос.

— Знаешь что, - задумчиво сказала Ашен, - по-моему, надо попробовать. Все равно надо.

— Ты думаешь? - с сомнением спросила Ивик.

Ашен не возражала ей. Не говорила: ты сможешь, у тебя все получится, ты сильная. Ашен верила Ивик. Воспринимала всерьез.

Может быть, поэтому ее слова и звучали так убедительно?

— Думаю, да, - кивнула Ашен, - комиссия ведь не ошибается. Раз направили, значит у тебя есть коэффициент сродства, ты можешь стать гэйной. Если не получится… Ну ведь весь Дейтрос от этого не погибнет, правда? Будет неудача, ее можно пережить. Так а если ты сейчас уйдешь - вообще всю жизнь будешь жалеть.

Дверь в кабинете психолога вздрогнула судорожно. Потом медленно отворилась. Девочки замолчали, глядя, как Дана появляется в дверном проходе, шагает через порог, оборачивается и говорит что-то, тонкая рука прикрывает дверь, и еще поддергивает ее, чтобы закрыть надежнее.

Дана подошла к подругам. На лице - высохшие дорожки слез.

— Ладно, извините, - сказала она, - столько времени на меня потратили… пошли, нам еще к завтрашнему сочинение писать.

Ивик выросла в субтропиках, в Шим-Варте никогда не бывало снега, а сейчас только что закончился сезон дождей. Квенсен Мари-Арс располагался в умеренном поясе, и впервые в жизни Ивик видела настоящую осень - с золотыми, алыми, рыжими, как в Лайсе, кронами деревьев, с листопадом, и настоящий холод уже давал себя знать. Но во время занятий она почти не замечала того, что творится вокруг. Когда замечать - во время кроссов, когда пот заливает глаза, и думаешь только о том, чтобы удержаться на ногах любой ценой? В выходные первокурсники старались в первую очередь отоспаться, во вторую - наверстать домашние задания.

И вот теперь у Ивик была полная возможность наблюдать осень - только осень уже и кончилась. Деревья почти полностью облетели, голые ветви, как сети антенн, чернели на фоне блеклого неба. Земля под ногами покрылась мелкой ледяной изморосью, проскальзывала под ботинками - к этому Ивик уже успела привыкнуть. На дворе стоял настоящий галдеж, квиссаны ждали автобусов. Ивик засмотрелась на мальчишек впереди - Марро и Нэш сцепились опять из-за чего-то и лупили друг друга, тихо, чтобы не заметило начальство.

— Папа, - вдруг тихим восторженным голосом сказала Ашен. И сорвалась с места. Помчалась через двор, лавируя в толпе, и бросилась на шею высокому гэйну с проседью в черных волосах… ого, ничего себе, это шеман! - отметила Ивик. В прежней, штатской жизни это не имело бы никакого значения, подумаешь, одна большая восьмиконечная звезда на плече - но сейчас! Высшее звание гэйна. Она невольно вытянулась в струнку, хотя до шемана было далеко, и не мог он ее видеть. И не просто шеман, а Эльгеро иль Рой. Великий гэйн. Отец Ашен. Бывает же такое! Ивик представила, как расскажет дома и девчонкам о том, что дружит с дочерью Эльгеро иль Роя…

Хотя вряд ли это произведет на кого-то впечатление.

— Холодно, - пожаловалась Дана, пытаясь спрятать ладошки в рукавах формы. Безуспешно. Ивик виновато взглянула на подругу. Как она должна чувствовать себя? Ашен встретилась с отцом. Ивик и вообще весь сен едет домой. А у Даны нет дома, нет никого - не к кому ехать. Родители Верта тоже умерли, но он вырос у тетки и едет к ней. А у Даны… А Дана и на каникулы остается в квенсене.

Но подруга не выглядела расстроенной. Глядела весело, только носик покраснел от холода.

Ашен пробилась сквозь толпу, великий Эльгеро шагал за ней и наконец приблизился к девочкам. Ивик с Даной вытянулись, во все глаза глядя на шемана. Вслед за Эльгеро подошел третьекурсник, девочки знали его - брат Ашен, Дэйм. Дэйм не был похож на сестру. Он пошел в отца, высокий, стройный парень, разве что коротко стриженные волосы посветлее оттенком.

— Ну здравствуйте, квиссы, - улыбнулся Эльгеро. Ивик машинально вскинула руку к козырьку.

— Вольно, - сказал Эльгеро, - так что, Ашен, познакомишь меня с подругами?

— Ага, - лицо Ашен сияло, - это вот Ивик. Это Дана. А это мой брат, девчонки - Дэйм.

Рад познакомиться, - солидно сказал третьекурсник и протянул руку Ивик. Та робко пожала ее. Дэйм повернулся к Дане, и наблюдательная Ивик заметила, как вздрогнуло и слегка изменилось его лицо. Он даже руку сначала убрал. Но потом протянул снова. И Дана протянула свою, неприлично уставившись в лицо Дэйма.

— И я рад, - сказал шеман, - Ашен писала мне о вас. Ивенна… - он пожал руку девочки, - Дана.

Ивик не слышала, что еще говорил Эльгеро, хотя преданно смотрела ему в лицо - ей было слишком неловко, она покраснела, и внутри надувалась от гордости, ведь не каждому дано поздороваться за руку с самим Эльгеро иль Роем!

— Автобус пришел! Кто на Варту! - закричали сзади, Ивик вздрогнула, вскинула на плечо свой мешок и стала прощаться с девочками.

От аэродрома она добралась сама - подумаешь, какие-то пять километров пешком! После автобуса и ужасного вертолета, где ее в итоге все-таки вырвало - даже лучше пройтись по свежему воздуху. Тем более, здесь было еще тепло, Ивик расстегнула куртку, и лишь перед самым поселком снова привела себя в порядок, поправила берет.

После Дня Памяти каникулы были небольшими, всего пять дней. День Памяти в квенсене отмечали так же, как везде, как Ивик привыкла с детства. Тот страшный день, когда погиб прежний мир Дейтроса, когда темпоральный винт отправил в небытие целую планету. После него несколько десятков лет выжившие дейтрины кое-как жили в изгнании, пока не был найден новый мир. Этот. Новый Дейтрос. Но День Памяти - он будет всегда. Ведь нельзя же забыть свои корни. И нечестно это было бы по отношению к миллиардам погибших тогда людей.

В квенсене показывали памятные съемки Старого Дейтроса, была Минута Молчания в строю, были старые дейтрийские песни. Пожалуй, единственное, что было иначе, чем везде - хессин иль Рой произнес еще речь перед строем (большая часть квенсена, больше полутысячи ребят, стояли на поле. выстроенные по сенам, в большом каре). И в речи той говорилось о дарайцах. О том, что агрессия дарайцев - единственная причина гибели Старого Дейтроса. О том, что страшное темпоральное оружие было направлено против Земли, Тримы, и герои, Рейта и Кларен иль Шанти, пожертвовали родным миром, чтобы спасти Землю. Дарайцы не остановились тогда перед тем, чтобы уничтожить все население Тримы - или же все население Дейтроса, составлявшее тогда почти два миллиарда людей. Мы, гэйны, каждый день сталкиваемся со злодеяниями дарайцев, мы знаем цену этим нелюдям. Важно, чтобы мы никогда не забывали о том, с кем нам приходится воевать. От кого мы спасаем Дейтрос…

Все это было для Ивик достаточно абстрактно. Про гибель старого Дейтроса, про вину дарайцев, она давно уже все знала - это с вирсена каждому известно.

Сейчас ее волновало другое. Впервые, пожалуй, с того момента, как началась учеба, Ивик почувствовала себя счастливой.

Она шла по улицам Шим-Варта, знакомые пока не попадались навстречу, но наверняка кто-нибудь ее видел, кто-нибудь знал. Ивик шла в новенькой парадке, в сером берете, в зеленой, хорошо подогнанной куртке, с нашивками "к" - квисса - на плечах. В штанах с серыми лампасами, в высоких, удобных ботинках на тяжелой подошве. Оружия только не хватало, не полагалось ей пока. Но это, в конце концов, неважно! Важно то, что она - квисса. Она гэйна. Вот так, и пусть они все думают, что хотят.

Ивик воображала, как будет рассказывать ребятам во дворе о квенсене. Родителям. Братишке. Квенсен - совершенно другая жизнь, там все иначе. Ей хотелось рассказать каждую деталь, она припоминала какие-то мелочи, и сейчас та выматывающая, невыносимо тяжкая жизнь, постоянная боль в мышцах и от набитых синяков, постоянный тяжелый труд - все это выглядело в другом свете. Ивик сама чувствовала, как изменилась. Ей было легко идти, спина стала прямой и ровной, походка - уверенной. Она могла бы так пройти десяток километров и не устать. Исчез страх. Исчезла неуверенность в себе, вечные опасения - теперь она чувствовала себя здесь - своей. Не чужой, не посторонней. Она гэйна и будет защищать этот город и этот мир.

Подумать только, что в минуту слабости она едва не захотела бросить квенсен! Об этом, конечно, Ивик никому рассказывать не собиралась.

Ей теперь очень хотелось увидеть своих - и чтобы они увидели ее, как она изменилась, повзрослела, и с уважением слушали бы ее рассказы о том, как живут и тренируются в квенсене.

Ивик свернула в родной двор. Белая цепь одноэтажных бараков, тянущаяся до самого леса. В сотне метров впереди - еще один ряд бараков. Между ними - сушится белье на веревках, в песочницах возятся малыши, ребятишки раскачиваются на канатах и качелях, играют в ножички, войну или прятки, бабушки на скамейках вяжут и обмениваются свежими сплетнями…

Вот здесь, меж этими двумя рядами бараков, Ивик выросла. Здесь и был ее родной дом.

Странно - она не была-то здесь всего десять недель. А кажется - прошли годы…

Досадно, что во дворе почти никого не было. У входа сидела подслеповатая бабушка Шарья, Ивик нарочно громко поздоровалась с ней, бабушка ответила.

— Здравствуй, здравствуй… да ты, что ли, дочка Тэм?

— Да, это я, - ответила Ивик. И постучала в двери. Мама возникла на пороге. И, не оценив небесной красоты серо-зеленой парадки, немедленно заключила дочь в объятия.

— Ивик! Наконец-то! Доченька!

А где все? - спросила Ивик, улыбаясь. Оказывается, она соскучилась по маме.

— Папа работает сегодня, а Ричи где-то носится, - объяснила мама, - а что ж ты не позвонила? Мы бы тебя встретили…

— Да ну, - отмахнулась Ивик, - что мне, трудно самой дойти…

— Ну пойдем, пойдем, я как раз довариваю обед…

Ивик сидела в маленькой кухоньке, привычной с детства, сбросив свой вещмешок и аккуратно положив на него берет. Мама поставила перед ней тарелку супа и теперь сидела рядом, забрасывая дочь вопросами.

Когда Ивик настояла в Педсовете на том, что сейчас же, немедленно уедет в квенсен, мама была шокирована. Но потом написала ей сама, первая, и вроде бы сейчас от этой обиды не осталось следа. Похоже, мама смирилась с неизбежным и теперь даже отчасти гордилась тем, что вот ее дочь - будущая гэйна.

Или Ивик так казалось.

Она воображала, что мама будет внимательно слушать, и можно будет рассказывать негромким голосом, взрослым, суровым тоном о трудовых буднях квенсена, о кроссах и тренировках, об оружии, о ребятах из сена. Но выходило совсем не так.

— А моетесь вы там где? Душ есть?

— Ну что-то вроде… краны…

Ивик решила умолчать о том, что теплой воды в тех кранах не бывает - сейчас, в отличие от фантазий, она понимала, что маме обо всем лучше не говорить. Мама, чего доброго, еще воспримет это как повод к написанию жалоб на плохое содержание детей…

— Что за краны? А спальня на сколько человек? Сколько мальчиков в сене? Там хоть следят за тем, чтобы вы поменьше общались с мальчиками?

— Мама, - простонала Ивик, - какие мальчики? Ты думаешь, нам до того?

— Я знаю, до чего бывает дело в этом возрасте! У вас гормоны начинают играть, тут только следи! Смотри, Ивик, в подоле мне не приноси, предупреждаю! Сначала надо получить образование, а потом думать о любви!

О Господи, мысленно сказала Ивик, проглатывая ложку супа. Вкусного, надо заметить.

— А как вас там кормят?

— Нормально, - Ивик решила не распространяться и о том, что весь первый месяц у нее подводило живот от голода. Сейчас уже почти привыкла к этому состоянию. Кормили не хуже, чем в тоорсене, но организм при нагрузках требовал гораздо больше…

— Ты похудела, вроде бы.

— Так это же хорошо, - сказала Ивик, - ты же говорила, что мне надо похудеть.

— А здесь вроде поправилась, - мама сжала ей бицепс, действительно, окрепший, Ивик едва сдержалась, чтобы не ойкнуть - как раз на этом месте ей позавчера поставили синяк.

Пожалуй, лучше при маме и не снимать рубашку, чтобы не вызывать лишних комментариев… Надо же, а Ивик казалось, можно будет погордиться этими синяками.

— Мы много тренируемся, - объяснила Ивик, - мышцы.

Мама покачала головой.

— А нормальные-то хоть занятия у вас есть? Или вы только мышцы качаете?

Все возвращалось на круги своя. Ивик почувствовала, что рассказывать о квенсене уже и не очень-то хочется.

— Мам, я пойду, погуляю? Диссе, наверное, приехала уже…

Подумав, Ивик сняла форму и натянула старенькое цветастое платье с широкими рукавами до локтей.

Выпендриваться как-то расхотелось. Ничего не изменилось. Будь она хоть трижды взрослой, квиссой, даже гэйной, наверное, никогда ничего не изменится. В квенсене одна жизнь, здесь - совсем другая. Никому здесь не интересно то, чем она теперь живет.

Интересно только маме, но уж лучше бы она совсем ни о чем не спрашивала. Чем такой интерес - лучше никакого.

Диссе действительно уже приехала. В ее блоке, как всегда, царила кутерьма, куча братишек-сестренок, крикливая мама. Ивик подождала подругу у двери. Диссе выскочила из квартиры и бросилась ей на шею.

— Здорово! Наконец-то! Ну как ты там?

— Ничего, а ты как?

Диссе не слишком изменилась. Все та же девчонка в аккуратном, но несколько застиранном стареньком платье, симпатичная, длинноногая, ловкая. Теперь Ивик и в себе не чувствовала больше никаких изменений. Она снова слегка робела перед бойкой подругой.

— Зайдем за Каном?

— Пошли.

Кан был третьим из их дворовой компании, кто в этом году закончил тоорсен. Его направили учиться на инженера тяжелого машиностроения, аслен. Кан тоже оказался дома. К тому времени, как он вышел, компанию уже окружила стайка ребят и девочек помладше. Так бывало каждый год. Ивик вдруг подумала, что на будущий год ей уже и не захочется играть с детьми. Те, кто заканчивал тоорсен, ненадолго сохраняли детские привычки. Где бы они ни учились - очень быстро становились взрослыми. У старших ребят была своя компания, свои дела.

Это они трое пока сидели на крыше веранды, в окружении восторженной ребятни. Диссе оживленно рассказывала о столице.

— Пал очень, очень большой город… кто-нибудь там был?

— Не-а, - забормотали ребята. Шари-Пал, столица Нового Дейтроса, располагался в южном полушарии - не очень-то наездишься.

— Огромный! Вы представляете, пешком даже за час не пройдешь. Там сейчас строят метро. А так по улицам ездит автобус, не как у нас, а постоянно. Каждые четверть часа. Там почти двести тысяч человек. Самый большой город Дейтроса! А какие дома в центре!

— Как Дом Культуры? - спросила Вета. Да, пятиэтажный Дом Культуры был выше всех зданий в Шим-Варте.

— Больше, ты что! Пятиэтажки там везде. У нас и трента пятиэтажная, а я живу на четвертом этаже.

— Вот это да!

— А я на третьем, - вставил Кан, - у нас четыре этажа в тренте.

— А в центре, в центре - там у нас целый ряд домов, я снимки покажу, по 16 этажей!

— Ух ты!

— Ого!

— А так разве бывает?

— Конечно, - важно ответила Диссе, - а еще там мороженое везде дают. На любой Базе! И жаренки, и все, что хочешь. Конфеты. Ну только по норме, конечно…

— И что, прямо каждый день можно мороженое брать? - не поверила Вета.

— Да запросто. И колбаса там бывает. И мясо всегда есть. Вообще там по-другому все…

— В Варте тоже хорошо, - сказал Кан, - у нас База прямо напротив школы. И кино там же. Мы каждую неделю в кино ходим… А после занятий купаться, на пляже загорать, так здорово! Там же озеро соленое, Варталин.

— Мы ездили на Варталин, - сказал маленький Тейр.

— А мы после занятий с девчонками ходим в парк, - сказала Диссе, - или на базу, у нас там знаете, какая одежда есть! А косметика! Выдают, конечно, немного, по норме, но там просто есть на что посмотреть, выбрать. Купаться тоже ездим, но на автобусе. Еще у нас там танцы были, летчики приходили из военной школы…

— Как это вы успеваете все, - пробормотала Ивик. Да, оказывается, не так уж ей и повезло. У людей вон какая счастливая, интересная жизнь! Новые большие города, новые впечатления… Интересно, а чего она вообще так радовалась, когда ее взяли в гэйны?

По сравнению с квенсеном и Шим-Варт кажется большим городом.

Вета, самая бойкая из малышей, посмотрела на нее.

— Ивик! А ты-то где учишься?

— В квенсене, - ответила она. А рассказывать было и не о чем - там ведь даже ближайший населенный пункт в десяти километрах. Это место даже никак и не называется, Мари-Арс, и все тут.

— Тяжело, наверное? - спросила Диссе, с сочувствием взглянув на нее. Ивик кивнула.

— Да ничего, жить можно. А у вас много учат?

— Да уж побольше, чем в тоорсене, - мрачно сказал Кан.

— Да, зубрежки много, конечно, - вздохнула Диссе, - и еще математику тоже надо учить… химию.. я думала, уже теперь специализация, а это все тоже знаешь, как спрашивают…

— Знаю, - усмехнулась Ивик.

Ей совершенно ничего не хотелось больше рассказывать. Да и что? Впечатлений, как у Диссе, да и у Кана, у нее не было. Квенсеном никто особо не интересовался. Может быть, конечно, это просто ее характер - вот Скеро бы на ее месте рта не закрывала, и только ее бы все и слушали. Но зачем это нужно? Если бы Ивик спросили - она бы рассказала. А так - зачем?

— А пошли на речку, - предложил Кан, - посмотрим, как там шалаш стоит, не растащили еще? Может, костерчик сделаем.

— Стоит, не растащили! Пойдемте! - поддержала Вета. Вся компания сорвалась с места, ребята дружно посыпались с крыши веранды вниз. Ивик обычно слезала по столбику, задерживая всех. Она подбежала к самому краю и мимолетно удивилась - чего было бояться? Здесь не выше, чем стенка на Полосе. Легко спрыгнула вниз, спружинила. Кажется, никто не заметил ее достижения, но Ивик внутренне похвалила себя и поняла, что все-таки - изменилось многое.

Пусть даже этого никто не замечает, и на это всем плевать.

И это здорово, что она учится в квенсене.

После каникул учиться стало легче.

И не только потому, что напряженный ритм жизни вошел в привычку. Квиссанов слегка разгрузили. Теперь тренировки по трайну и вообще занятия после обеда проводились только три раза в неделю. Соответственно, три вечера освободилось. И в эти свободные часы ввели занятия, которые можно было выбрать по собственному желанию.

Ивик знала, что Ашен неплохо рисует (видимо, унаследовала способности от матери). Ашен и на уроках иной раз развлекала подруг тем, что рисовала шаржи на ребят и преподавателей. Ничего не было удивительного в том, что дочь Кейты иль Дор стала посещать художественную студию квенсена. А вот талант Даны оказался неожиданным. Выяснилось, что Дана - уже состоявшийся и одаренный юный музыкант. Напряжение первых недель было таким сильным, что девочка ни разу не вспомнила о привезенной с собой скрипке, а вот теперь инструмент был торжественно извлечен из камеры хранения, и Дана занялась любимым делом. Она играла на скрипке не то с трех лет, не то с четырех, и могла играть часами. В школе она училась спустя рукава, насколько это возможно, работы никакой не любила, но скрипку как работу и не воспринимала. Дана могла просто так сидеть и без конца пиликать, пиликать какое-то трудно дающееся место, повторять его сотни раз, что, конечно, надоедало окружающим, но саму Дану это нисколько не смущало. Зато она играла так, что можно было заслушаться. Казалось, не было ни одной известной, классической вещи, которую Дана не могла бы исполнить. Знала она даже произведения некоторых композиторов Тримы - Моцарта, например, или Паганини. Но особенно Дана любила импровизировать. Она могла и сочинять музыку. Дважды в неделю она занималась теперь с преподавателем музыки, одним из взрослых гэйнов, которые служили в боевой части квенсена, одновременно давая ребятам уроки. Он, правда, сказал, что вряд ли сможет многое дать этой девочке - у нее до того были слишком хорошие учителя, да и сама она играла на совершенно взрослом уровне. По субботам Дана занималась в струнном оркестре квенсена, где сразу стала первой скрипкой.

Но таких, как Дана, больше не было среди первокурсников. Да и вообще одаренных в чем-то одном и уже что-то умеющих - было меньшинство. Марро писал стихи. Маленькая Намис, правая рука Скеро, неплохо играла на клавире. Сама Скеро блистала сразу несколькими талантами, да и желаний разных у нее было много. Она стала посещать скульптурную мастерскую, где лепили кукол, литературный клуб - Скеро, оказывается, писала короткие рассказы и сказки, и учиться играть на клори. Кроме этого, еще и в один из полных дней Скеро все-таки выкроила время для участия в школьном театре. Непонятно, как она все это успевала - но ведь это же Скеро… что же тут удивляться?

А большинство ребят, Ивик была в их числе, еще ничего толком не умели, да и не знали, чего хотят. Ивик в тоорсене охотно пела в хоре. Начала учиться играть на клавире, но маме очень не понравилась эта идея - теперь Ивик понимала, почему. Но в хоре петь ей очень нравилось. Хотя голос не был сильным, Ивик никогда не солировала. Теперь она решила учиться играть на клори. Это и музыка, и можно аккомпанировать пению, а ведь Ивик уже пробовала сочинять песенки. Правда, дурацкие. Никому особенно и не пела их - так, для себя.

С ней занималась одна из четверокурсниц, Виста иль Тер, отличная клористка. Уроки были два раза в неделю, в оставшееся время Ивик иногда пыталась позаниматься самостоятельно, но чаще всего безуспешно. Времени было все равно очень мало.

Начались спецзанятия - то, что собственно отличало гэйнов от остальных каст, и от гэйн-вэлар. Занятия в Медиане. Вела их сама Меро иль Лав, куратор группы.

— Поднимите руки, - велела она, - кто уже выходил в Медиану?

Ивик сначала решила, как всегда, скрыть это дело. Детям в Медиану выходить запрещалось. Если бы кто узнал - в школе бы меньше, чем поркой, точно не обошлось. Оно и понятно - в Медиане легко наткнуться на дарайцев, да мало ли еще на что. И несмотря на эти опасности и даже на запрет, Ивик нередко выходила в этот странный мир, промежуток между мирами - слишком уж тянуло ее туда. И показывала этот мир Диссе - единственной, кто знал ее тайну. Диссе говорила, что кроме Ивик, никто не умеет туда ходить. Да и не пробовал. Но Ивик никогда не придавала этому значения, мало ли… Тен, например, ушами умеет шевелить - ну и что?

А вот болтать о своих походах в Медиану не следует. Это она усвоила прочно. Маме сболтнула один раз по малолетству, и это был единственный раз, когда мама ее по-настоящему больно отлупила.

Ивик и сейчас промолчала бы. Но в воздух взметнулась рука Скеро. За ней робко потянулись еще несколько рук. Ивик посмотрела на подруг - Дана тоже робко подняла ладонь. Ашен - уверенно, ну да, она-то выходила в Медиану с родителями. Ивик подняла руку, и увидела, что то же самое сделали все. Все квиссаны, оказывается, хоть раз да побывали уже в Медиане.

Меро улыбалась, глядя на ребят.

— Опустите руки. Ничего удивительного. Именно поэтому вас и взяли в квенсен. Вам запрещали ходить в Медиану, вас наказывали за это - и делали правильно, потому что Медиана опасна. Но вам дана эта способность, и в отличие от других, вам непреодолимо хочется выйти туда. Все дело в том, что есть люди с высоким коэффициентом сродства к Медиане. Этот коэффициент зависит от подвижности облачного тела. Вы все знаете, что такое облачное тело, мы это уже изучали… Это источник нашей жизненной силы. Верт, что будет, если разрушить облачное тело человека?

— Человек умрет, - Верт встал, - отказ иммунной системы, депрессия, через два-три месяца наступает смерть.

— Совершенно верно. Еще одна функция облачного тела - художественное творчество. Именно поэтому все гэйны - одновременно одаренные поэты, музыканты, художники, артисты, иначе просто не бывает. Именно поэтому мы даем вам возможность заниматься любимым делом, это не развлечение - это жизненно необходимо каждому гэйну. Это развитие и поддержка облачного тела, вашего основного рабочего инструмента. Ну а развитое и подвижное облачное тело дает возможность легко выходить в Медиану. Это врожденная способность, которая почти не поддается изменению и развитию. К тому же, это расовая способность. Скажем, все земляне, жители Тримы, даже таланты и гении, обладают очень низким сродством к Медиане. У них может быть высокоразвитое, мощное облачное тело, но оно почти неподвижно. Земляне не могут покидать свой мир. Они обречены оставаться в нем всегда - разве что космические полеты позволят им посетить другие планеты. С другой стороны, почти все дарайцы обладают подвижным облачным телом, но оно не позволяет им творить. То есть подвижность и способность создавать образы мало связаны между собой. Все дейтры способны выходить в Медиану, так же, как и дарайцы. Но вот творить образы могут только гэйны. Нас не так уж много, и от нас зависит само существование Дейтроса - потому что мы - это единственное, в чем Дейтрос сильнее Дарайи.

Скажите, что вы делаете, когда хотите выйти в Медиану? Нэш?

Мальчишка вскочил. Оттопыренные уши слегка покраснели.

— Я это… ну… как бы это сказать… в общем, я закрываю глаза и чувствую… внутри как бы что-то поворачивается…

— Разрешите? - Скеро встала, - Это похоже на то, как будто внутри, от сердца распространяется волна. Теплая такая, горячая волна.

— Именно! - кивнула шехина, - это и есть движение облачным телом. Вас не надо учить это делать. Птица не объясняет птенцам, как летать. Мы сейчас просто встанем и сделаем это. Сен, слушай мою команду… Встать! Эшеро Медиана!

Ивик вскочила и, прикрыв глаза - это делать не обязательно, но как-то всегда хочется - скользнула в теплую волну, полную света и солнечных искр, сквозь радугу, в покой, туда, где легко. Еще бы не выходить в Медиану! Ведь ни одно удовольствие в мире не сравнится с этим. И потом, там, в Медиане - никого нет. Там нет надоевших учителей, ребят, которые все до одного умнее и сильнее, чем она, и очень этим гордятся, там нет родителей, там - пустота и покой. Полное, совершенное одиночество. Тревоги улетают прочь, и можно наконец-то побыть собой. С собой наедине.

Ивик открыла глаза. Теперь она не была наедине с собой. Медиана не изменилась - все то же серое пустое пространство, камни, холмы и разломы, и ничего больше, ни пятнышка живой зелени, ни движения. И серое, равномерно светящееся небо. Но теперь рядом с Ивик стояли два десятка ее братьев и сестер по сену, и куратор.

— Вот так, квиссаны. Пока вам надо запомнить несколько простых правил. Выход в Медиану возможен из любого места Тверди, из любого мира Тверди. А вот входы в миры - так называемые врата - есть далеко не везде. Вы будете учиться ориентироваться в медиане и находить эти ворота. После перехода с Тверди на Медиану вы можете сразу же вернуться обратно - по так называемому "горячему следу", временные врата сохраняются от нескольких минут до часов. А вот если вы только что перешли из Медианы на Твердь, облачное тело должно еще около десяти минут восстанавливаться. В бою это, конечно, неудобно, но так устроен наш мир. Вы можете походить здесь, немного освоиться, но не возвращайтесь на Твердь. Потом мы продолжим. Если есть вопросы - задавайте.

— Хета Меро, - обратилась Рица, - нам всегда говорили, что Медиана опасна. А мы сейчас, здесь… мы не встретим… кого-нибудь?

— Нет, мы находимся в зоне квенсена. Она постоянно охраняется нашими патрулями.

Ивик отошла в сторонку. Нет, все-таки даже когда в Медиане - толпа, здесь как-то лучше, чем на Тверди. Спокойнее. Кажется, что это - твой собственный мир. Даже непонятно, почему так. Ивик присела на камушек, стала глядеть в мерцающее серыми искрами небо.

— Скажите, хета, - в разговор вступил Клайд, задумчивый парнишка, очень религиозный, он прислуживал в школьном храме по воскресеньям, - А вот как Медиана… как она соотносится с Библией? Тут ведь нет ангелов или чертей. Тут вообще никого нет.

— Совершенно верно, согласно учению нашей церкви, Медиана принадлежит Тверди, а не Небу. То есть да, здесь нельзя встретить какие-либо духовные сущности. Правда, мы знаем, что жители иных миров с неподвижным облачным телом, даже земляне, могут выходить в медиану в измененном состоянии сознания. Некоторые наркотики расшатывают облачное тело. Но все, что можно встретить в Медиане - это людей и творения человеческой фантазии…

Ивик перестала слушать и вся отдалась созерцанию Медианы. Надо же - теперь можно. Прямо на уроке выйти в Медиану! Так не бывает… Не тайком. Без всяких мыслей, как возвращаться, чтобы никто не заметил.

— Квиссаны, внимание! Продолжаем занятие.

Ивик встала.

— Сегодня мы сразу попробуем творить, - сказала Меро, - итак, постарайтесь вообразить какой-нибудь предмет. Не берите ничего сложного! Камень, палку, геометрическую фигуру. Что-то очень простое. У вас богатое воображение, и представить вы можете многое. Но вы не сможете сразу сотворить что-то сложное. Начните с простого. Например, синий куб…

Меро протянула вперед руку, и на ее ладони возник небольшой сияющий лазурный кубик. Сжала его - сквозь пальцы просачивалось синее свечение, а затем кубик исчез. Это было похоже на цирковой фокус.

— Приступайте!

Ивик представила шарик. Золотой, тяжелый, с металлическим блеском. Протянула вперед ладонь.

… Этим и отличается Медиана от Тверди. Это не совсем физический мир, хотя мы и выходим в него физическим телом. Здесь можно усилием мысли создавать реальные предметы. В принципе - любые. Строить города, дома, машины. Самые талантливые гэйны могут создавать приблизительные образы животных и людей. Изменять свое тело, превращаясь во что-то иное.

Можно создавать оружие - и это оружие будет убивать реально. Важно лишь представить его воздействие на врага. А вот еда, созданная в Медиане, не насытит, к сожалению. Иначе гэйны легко могли бы накормить весь мир. Для того, чтобы еда насыщала, надо представить и создать каждую отдельную молекулу аминокислот, сахаров, жиров, которые смогут проникнуть сквозь клетки кишечника и быть использованы организмом. И уже из этих молекул должна быть построена пища. Нет, вполне съедобные и вкусные вещи создать можно, но на тонком уровне невозможно сделать их такими, чтобы организм усвоил и воспринял эту еду.

Гораздо проще вообразить оружие. Пуля должна всего лишь обладать скоростью и массой, чтобы разорвать живые ткани. Луч может резать и сжигать. Неважно, из чего построено оружие на молекулярном уровне - важно лишь его действие.

Основное, чему учат в квенсене - это создание и использование оружия в Медиане. Все остальное - лишь вспомогательное. Именно поэтому каждый талантливый ребенок - на вес золота. Поэтому в гэйны берут и девочек - одних мальчиков никогда не будет достаточно, берут и самых слабых, болезненных, неспособных, казалось бы, воевать.

Как говорит хессин иль Рой, солдатом можно сделать каждого или почти каждого человека. Гэйном - лишь того, кто способен к этому от природы…

Как ни напрягалась Ивик, на ладони ее появлялись лишь желтые крупицы или сероватые куски, похожие на пемзу. Она с досадой стряхивала их на почву и пыталась снова. Успокаивало лишь то, что и у ее соседей дела шли не лучше. Ивик временами оглядывалась по сторонам - нет, никто еще не создал ни одного приличного предмета.

Не так-то это просто - творить в Медиане. Всем приходится вначале учиться.

Под конец занятия Ивик удалось сотворить бесформенный ноздреватый кусок не-пойми-чего, однако уже почти нужного размера, хотя и серый, под цвет вещества Медианы, но с желтоватым оттенком. Меро похвалила ее, Ивик раздулась от гордости - далеко не всем удалось сотворить что-нибудь цельное. Ашен, Скеро, Лоренс и Дзиро достигли примерно тех же результатов - серых кусков непонятной формы. У всех остальных дела шли еще хуже. Меро скомандовала возвращение. Они снова оказались в том же самом зале - оказывается, здесь был постоянный ограниченный вход, отсюда и ходили на тренировки в Медиану, в ее замкнутую, хорошо охраняемую область.