Про котиков и не только: Рассказы, пьесы - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Unknown (Начало книги) #1

Сергей Редькин

ПРО КОТИКОВ

И НЕ ТОЛЬКО. .

Санкт-Петербург

ВВМ

2011

Р33

Редькин С. В.

Р33

Про котиков и не только: Рассказы, пьесы. — СПб.: ВВМ, 2011. — 532 с.

ISBN 978-5-9651-0000-0

ISBN 978-5-9651-0000-0

ПРО КОТИКОВ

ПРОКазы бРаТЬЕВ КОТОВСКИх

(Цикл рассказов)

Когда сбываются мечты

(Сказочка)

— Давай зароем здесь. В этот подвал только крысы и осмеливаются ходить. Даже бомжи, и те, брезгуют! — сказал старший из воров, небритый детина, лет двадцати.

— Можно и тут, — поддакнул его товарищ, тоже бугай, правда, чуток поменьше и где-то на пару годков моложе.

— А теперь идем отсюдова быстрее. Не то шеф прознает еще. Он ведь, как Вельзевул, плохое нюхом чует.

— Пошли уж, — согласился младший, — береженного и Бог бережет!

И оба, выйдя из подвала, словно растворились в ночи. Мы с Севастьяном всегда мечтали жить, ну, если не богато, то хотя

бы зажиточно. Севастьян, это котик мой. Красавец: блондин, один

глаз голубой, а второй желто-золотой! А вот породы какой, непонятно. То ли ангорец, то ли ван, а, может, и бирманец, во всяком случае, очень похож на все эти породы. Хорошо еще, что точно не русский

голубой тире альбинос! Потому, что Сева мой этих голубых жуть, как

не любит! Ну, да ладно.

Значит, сидим мы как-то с Севой вдвоем: я винцо попиваю, а он, соответственно, пузырек с валерьянкой катает. А почему одни сидим?!

Так это просто. Жена с тещей и Севиным братом, Тимой, на даче. Бабка — пенсионерка, а супруга в отпуске.

Вот мы и отчепручиваемся за все прежние наши притеснения. Занимаемся мы, значит, ответственным делом, а заодно и размышляем, как обычно, вслух.

— Слушай папа, — говорит мне Сева, — может, пойдем перед

сном прошвырнемся?! Я мурку, а ты себе бабу надыбаем, кажись, готовы уже! Я-то точно нанюхался.

— Так и я, кажись, тоже, можно сказать, в форме, — поддакиваю я.

— Ну, что, пошли, — мурлычет Сева и, достает из шкафа свой любимый гуляльный комбинзончик. В нем он чертовски хорош! Ни одна

кошка не устоит! (Они ведь, дуры, падки на обеспеченных котиков, а когда допрут, что это всего лишь показуха, дело давно уже сделано!)Одеваю и я свой костюмчик, ну и идем гулять! Ходим, носом водим. Глазами зыркаем туда, сюда, а все зря! Словно ветром сдуло

и баб, и мурок, похоже, тоже, за компанию. Опечалились мы. Что делать? Не ведаем. То ли домой идти. Или еще, поддав с горя, все же

продолжить поиски дальше.

Решили все-таки тяпнуть, а там видно будет. Для этого зашли

в наш любимый подвал. Не на улице же пить из горла. Да и вообще, мы с Севой за культуру. Ежели выпивать, то в соответствующем

для этого дела месте!

Короче, выпили мы по чуть-чуть, уже в подвале, потом еще по столько, ну а после Сева захотел пописать. А как коты писают и, что для этого делают, я полагаю, рассказывать не надо, все и так знают. Стал, значит, Сева ямку рыть, долго чего-то ковырялся, видать хотел оба дела

в одну лузу оформить. Он у меня хозяйственный. Ковыряется, значит, он, а потом вдруг как заорет. Я в это время курил. Я иногда по пьяни

этим грешу. А так, ни-ни. Не переношу запаха табачного дыма.

— Эй, — орет Сева! — Папа, родимый, да тут, кажись, капуста

зарыта!

— Ну, и хрен с ней, — говорю, — делай дело и дуем отсюда, уже пора.

А сам сердитый потому, что чуть не подавился дымом. Ведь Севастьян, если орет, то так, что хоть уши затыкай! В первый раз, услышав

этот слоновий рев, я чуть было не обдулся со страху. А жена с тещей, да и Тима заодно, аж целую неделю из ушей беруши не вынимали. Потом и они все же привыкли.

— Да не, — еще громче ревет Севастьян Сергеевич, — ты папа

просто не понял, это деньги зелененькие!

— Доллары, что ли?

— Аха, — урчит котик.

— Сколько?

— Цельная коробка!

— Давай, тащи сюда, зверюга, говорю я.

А сам радуюсь. Ну, наконец-то! Молодец, котяра, сильно, значит, папу любишь, раз так глубоко копаешь!

Взяли, значит, мы эти доллары да и бежать домой. Как посчитали

уже дома сколько, так и припупели! Сто тысяч баксов. Короче, когда

прошла эйфория, поняли, что за такие бабки достанут откуда хочешь. Загрустили на совесть. Хотели нести уже обратно, потом Сева все-таки

придумал кое-что. Он у меня очень умный парень, хотя и рисковый.

— Давай, — говорит, — папа Сережа, сделаем вот как. Сегодня

уже поздно, а завтра ты пойдешь к маклакам и обменяешь часть этих

денег на фальшивые. Думаю, сумеешь договориться.

Положили мы, значит, эти фальшивые деньги в коробку да и закопали там же, где и нашли. А денег настоящих у нас осталось еще предостаточно. Ну, и зажили мы с тех пор с Севой очень неплохо. И пока

родственники трудились на даче, как пчелки. Мы, как заядлые трутни, развлекались вовсю! Правда, когда те приехали, пришлось утихнуть. И, чтобы чего не вышло, не дай бог прознают — точно прибьют, деньги-то не малые — припрятали остатки на черный день. Я — у родителей и кое-что в банке. Сева — часть у подружки, а остальное, как

он позже шутил, тоже в банке, только он эту банку зарыл.

— Эй, вы, идиоты гребаные, думали меня можно надуть?! А вот

хрен вам, понимаешь ли! А ну несите живо сюда, сколько там у вас?

Шеф бандитов взял из трясущихся рук младшего коробку с долларами. Старший наотрез отказался делать это. Видимо, предчувствовал, что ему будет от этого неприятность.

— Ни хрена, — присвистнул главный, — сто тысяч баков! Толково, молодцы, храбрецы! Да за такие бабки я вас, пожалуй, наказывать

не стану. Я — шеф правильный, все понимаю! Явно хотели как лучше, только молодые еще, поэтому и напортачили. Но следить за вами

теперь буду в оба! А теперь вон отсюда!

— Представляешь, Сергей, — говорит мне теща уже осенью, —

Иван Ароныч, что с соседней дачи, нашел клад сто тысяч долларов!

— Везет же людям!

— Да обожди ты, дослушай сначала, — перебивает теща. Понес

он их, значит, в банк на счет свой класть.

— И не побоялся, что оставят только двадцать пять процентов, а остальное — государству?

— Какой же ты все-таки у нас дурак, поэтому и денег у тебя ни копейки. Я хотел было возразить, но вовремя одумался.

— Да он же никому не сказал!

— Как — никому?! Ты-то знаешь!

— Я другое дело, мне можно! Так вот, а они, оказывается, все фальшивые! Хорошая, конечно, работа, а все равно, догадались, сволочи!

— И что, взяли его, твоего Ивана?

— Скажешь тоже! Кто ж его тронет, он ведь бандит в законе!

Все до копеечки вернули обратно! Так он потом, бедный, даже

с его авторитетом смог лишь за полцены их маклакам пристроить. Не, теперь мы на дачу с Севой точно ни ногой! Ибо этот Ароныч, он, как черт все прознает! А оно нам надо?!

Да, к слову, так, напоследок.

В газете статья была, где-то ближе к зиме. О том, как финские

пограничники задержали двух молодых мужиков, обряженных медведями, да и то только потому, что те по простоте душевной сами к ним

на пост пришли просить политического убежища!

9 января 2007 г.

Тимонс

Кот назван так в честь прокурора из «Санта-барбары». а по-нашему, по-домашнему, просто Тима!

(Тоже сказочка)

Котик Тима:

— Мама Галя, а папа с Севой опять нарушают!

— И чего на этот раз делали?

— Сева стащил пузырек валерианки, а папа Сережа грыз пупсикин шоколад!

— Неужели весь сожрал, скотина? Опять мелкий будет не доволен!

Ладно, хоть не родной, а племянник всего лишь.

— Не, не весь. Только, где уже начато было, пообгрызал чуток.

— Ну, это терпимо, лишь бы бабка не догадалась. А то опять учинит скандал. А ты, Тимочка, молодец, всегда докладывай маме. Я ведь

не против Севы и папы твоего. Но, понимаешь ли, миленький, в доме

всегда порядок нужен, и если хозяйка чего не знает, то его, стало быть, и нет. Вот оно, как в жизни, маленький. Сплошная философия!

— Да уж, — соглашается Тима и просит дать ему попить молочка, но не за докладание, он у нас котик порядочный, а просто так, чисто

по-человечески.

Пришлось жене налить. А иначе обидится и перестанет шпионить

для неё.

Вечером того же дня. Тима и Сева лежат в обнимку на диване

и травят анекдоты.

Тима:

— Тренер волейбольной женской команды, сам, правда, мужчина, после очередного проигрыша, говорит своим подопечным: «Ну, все, девочки, хватит. Я обещал вам, что если проиграете и в этот раз, я вас

всех буду безжалостно драть, так, как прежде, никогда! Итак, с кого

начнем?!»

Самый храбрый голос: «Я не поняла, как это «драть», трахать

что ли?!»

Тренер разводит руками: «А уж как получится».

Тот же голос: «Не, тогда я, чур, не первая!»

Тренер, начиная злиться: «Давай, подходи, не дрейфь. Как говорится, наше дело не рожать, сунул вынул и бежать!»

Никто не шелохнется, видать, побаиваются крутого тренера!

«Ладно, — говорит тот, поняв, что малость перезагнул палку, —

я пошутил. Короче, матрос девчонку не обидит. Ну, девочки, да не бойтесь же так». Опять ноль. Только через несколько секунд из рядов выходит маленькая пушистенькая болоночка и, виляя хвостиком, подходит к тренеру... Сева, перебивая, Тиму:

— Я не понял это ты о чем? Чья болонка-то?

Тима:

— Ох! Чья-чья? А я почем знаю? Наверное, одной из спортсменок. Сева:

— А, вон ты как загнул, у... круто!

Тима:

— В общем, тренер, как увидел это, сразу смекнул, что тут, чтото не так, ну и говорит: «Ах, ты моя лапочка, мурочка моя волосатенькая!»

Сева:

— Болонка — Мурка?!

Тима:

— Да! Заткнись! Слушай дальше.

Тренер: «Просишь простить их. Хорошо, так и быть!» Девушкам:

«Считайте, что вам повезло!»

Сева:

— Не, лучше будет так: «Считайте, что у вас сегодня внеочередной

выходной».

Тима:

— Ух ты, хитрец! Хотя я сам так и хотел закончить.

Сева:

— А теперь я.

Поехал один российский турист за границу без жены. Ну и первым

делом в публичный дом. Заплатил все, как положено, пришел к проститутке. Та и говорит: «Свет будем выключать?» «Нет, — говорит

наш турист, — я ничего не боюсь!»

Короче, сделал он дело, старался, как мог, чтобы было что вспомнить. Одевается, собрался уже было уходить, а та дает ему на дорожку

целую пачку зеленых! Тот даже не спросил за что, чтобы она не передумала, затем ноги в руки и бегом, значит, на улицу, да так, чтобы

нипочем не догнали!

Приехал обратно домой, ну и рассказал об этом другу. Думал, что, может, и тому сгодится. Он ведь тоже ходок хороший. Когда и его друг

приехал по путевке в заграницу, конечно, в тот же город, он первым

делом пошел в то место, куда ему посоветовал приятель. Уж в чем

в чем, а в своих способностях он был уверен. Проплатил, сколько

надо, заходит в номер к той же самой бабе. Специально напросился. Ну, она и говорит ему: «Будем свет выключать?» Тот подумал и отвечает: «Пожалуй». «Хорошо», — говорит женщина. Сделал он дело, старался изо всех сил, совсем бедную умаял! Стоит, ждет платы, а та дает ему всего-то ничего, по сравнению с тем, что получил его приятель.

«Как же так? — изумляется он, — ведь моему другу вы заплатила

намного больше?»

«А, так это был ваш друг? Извините, но его мы транслировали

по телевидению, а вас всего лишь по радио».

Тима:

— Не понял, а почему такая несправедливость?!

Сева:

— Эх ты, обалдуй, он же свет-то выключил!

Тима:

— А, теперь понятно!

Сева и папа Сережа. Мама Галя на работе, бабушка пошла в магазин. Тима на кухне пьет молоко, правда, ушки врастопырку, а они

у него, как у зайчика. Когда жена его принесла, он был такой забавный, эдакий клубочек с хвостиком и предлинными ушками. Сева:

— Папа, дал бы ты Тимошке чуток деньжат. Или купил бы ему

чего-нибудь путного, он ведь тоже твой сын. От бабки с мамой Галей

ничего не дождешься. Они все только для ихнего мелкого, Сереженьки! А нам с тобой и куска хлеба лишний раз не подадут. Они и Тимку

не очень-то жалуют, хотя он больше ихний. Да и вообще, пока тебя

нету дома, бабка нас с Тимошкой за всякие шалости крепко гоняет, а меня так иногда даже бьет!

— О, скотина старая, ты ведь у нас и так не от мира сего! — Папа

Сережа явно расстраивается и, смахнув набежавшую слезу, продолжает, — да, надо порадовать Тимку, но как? К мурке сводить или купить

ему резиновую? Так он кастрированный.

Сева, влезая без очереди:

— Купи тогда мне!

— Да пошел ты! Сами найдем, я тебе уже помогал. Помнишь, когда деньги нашли?

— Да тише ты, папа, вдруг Тимка услышит, продаст ведь.

— Не продаст, он по-крупному всегда с нами, а за мелочь я на него

не в обиде. Сева:

— Да и я тоже, брат все-таки!

Тима из кухни:

— Ребята, а я все слышал!

Сева:

— Я же говорил! У, урод! — бежит на кухню.

Шум драки, потом выходят оба в обнимку, у одного поцарапано

под левым глазом, у другого под правым.

Папа Сережа:

— Опять подрались?!

Тима:

— Не, просто договаривались.

— Ну и как?

Сева:

— Похоже, он все понял!

Тима:

— Да-да, обязуюсь денно и нощно неусыпно следить, любимый

папочка Сереженька, за твоими женой и тещей! И докладывать, куда

и что они от вас прячут. А денег ваших мне не надо! Я не такой!

Сева перебивая:

— Да дадим, дадим и тебе деньжат, не ной!

Тима:

— Ну, если только за работу, а трудиться я буду, клянусь, как слон!

С этого дня, точнее с того момента, как ему первый раз заплатили, мы все трое стали «не разлей вода». Друзья, да и только! Даже спали

и то, теперь в обнимку! А жена с бабой Мусей, так ничего и унюхали!

Был, правда, один маленький прокол, да удалось кое-как отбиться. Это, когда я теще подарил на именины сто долларов, что мне Сева

назад от своей прежней мурки притащил, с которой к этому моменту

вконец рассорился, а они оказались фальшивыми. Даже дед Иван, тещин сосед по даче, и тот этому посмеялся. А она, дура старая, почемуто расстроилась. Я же на это сказал лишь одно:

— А мне-то как стыдно тещенька. Да, видать, на все воля Божья!

Сева сначала озлился на мурку очень, хотел было заставить сказать

правду, но я его сумел отговорить, объяснив, что, может быть, мы сами

чего напортачили, когда деньги меняли. Ибо мурка-то Севкина была

кошечкой невестки все того же Ивана Ароновича, героя нашей предыдущей истории. И все-таки Сева обиделся, теперь уже на меня. Выходит, я мог сунуть ему липовых денег, ему, моему любимому

сыну!

Хотел уже было даже Тимке поплакаться. Пришлось подбросить

ему, да и Тимошке за компанию, деньжат. Так, на всякий случай!

10 января 2007 г.

Добрый поступок

(Еще сказочка)

Когда он пил,

То всех мирил.

С.Р.

— Ладно, — сказал Сева и почесал лапкой нос. — Папа придет —

откроет, а я покамест с Тимкой в шашки поиграю.

Эй, братец, хватит спать, вставай, будем в шашки биться! — трясет

кота Тимку. Тот и усом не шевелит.

— Ну, хорошо волосатый! — говорит Сева и идет на кухню за водой, чтобы уже точно разбудить Тимошку. Кто же выдержит такое?!

Тима сквозь сон:

— Ох, придется просыпаться, а то это чмо короткошерстное сделает какую-нибудь гадость. Глубоко зевая, а заодно и рыча, как маленький лев, окончательно

просыпается. Только он, значит, пришел в себя, а Сева уже тут как тут, с цельной кружкой!

— А это ты братан, — говорит Тима, а сам косится на кружку, —

чего это у тебя?

— Да так, видя, что попался, отнекивается Сева, — попить малость захотелось. Тима:

— А не описаешься, выпив стоко?!

— Ах ты Мурло! — трубит Севастьян и кидает в брата кружку. Слава богу, промахивается.

Тима, блаженно улыбаясь:

— Хорошо, Чудо, сдаюсь! Идем играть в шахматы.

Сева:

— Идем, но только в шашки!

Тима:

— В поддавки или Чапаева?

Сева:

— Все попробуем, не успокоюсь, пока не выиграю.

Берут доску и играют шахматными фигурами в шашки.

Через некоторое время Сева:

— Не, в Чапаева неудобно, фигуры какие-то нелетучие!

Тима:

— Оно понятно, значит, сдаешься?!

— Ну, уж нет!

Играют дальше. Сева, уже вконец обозленный тем, что проигрывает:

— Да ну его, этого Чапаева, уже все лапы отбил. Предлагаю ничью. И играем в поддавки.

— А если не соглашусь?

— Тогда... тогда, — немного подумав, — не дам тебе валерианки. Мне папа Сережа подарил.

— Брешешь поганец, я сам видал, как ты у бабушки из шкафчика

стащил. Увидел, что там ещё есть, вот и не удержался.

— Ваша правда, господин старший брат. Ну, так как ничья?

— Слушай братан, я, конечно за, но помни, чему я учил тебя маленького. Сева:

— Ур-ра, ничья! Не хочу в поддавки, давай лучше выпьем!

А что воровать плохо, это я помню.

Тима:

— Еще бы, если бы меня так же колотили, тоже бы не забыл. Теперь уже Тима пытается открыть пузырек. Никак не получается.

— Да ну его, папа придет откроет. Через некоторое время снова

пробуют, уже каждый по очереди.

Сева:

— Да что же это люди делают! Так закрыть!

Тима:

— Не любят они животных, вот и вредят им!

Сева:

— Обидно, однако, что мы — пьяницы какие что ли? Если пьем

иногда, то только по делу.

— Верно братик, а чего еще прикажешь делать, коли жизня такая

неинтересная!

Опять не открыть. Думают. Затем Сева ударяет себя по лбу и говорит:

— А пес с ним, раз не открыть — разбабахаем его нахрен! А содержимое с пола слижем, ведь не впервой. Тима:

— Правильно, давно бы так!

Швыряет пузырек в холодильник, тот раскалывается. Но не вдребезги, а как надо, потому что бросок мастерский. Аккуратно, чтобы

не порезаться, зашвыривают осколки под холодильник. Затем начинают лизать пролившуюся валерианку.

— Хорошо, — урчит Тима, уже малость окосев.

— И не говори, — поддакивает Сева, — крепкая, зараза. Долизав все вчистую, пошатываясь, идут в комнату и ложатся

на диван спать, как обычно, в обнимку. Через пару секунд уже храпят

на всю квартиру!

Мама Галя (почему-то сегодня она пришла раньше всех. Отпросилась, наверное. Сердце матери, оно все чует! Нюх-нюх):

— Не пойму, чем это пахнет?! Похоже на валерианку. Ну, мать, все ей неймется! Я вот химии не употребляю. Лучше уж водочки хряпнуть, ежели нервничаешь!

О том, что валерианка не только успокаивает, она, видно впопыхах, начисто, забыла.

— Фу, как прет, сколько же это надо вылакать, чтобы так пахло. Небось, целый пузырек.

(Как в воду глядела!)

Раздевшись, идет в кухню.

— Похоже, пила здесь. Сколько раз просила: «Не делай этого

на кухне!» Никогда не слушает. Ладно, сегодня я ей все скажу. Входит теща. Тоже нюх, нюх.

— Кто разлил валерианку?!

— А то ты не знаешь! Только не разлил, а так пил.

— А откуда мне знать! Меня дома с утра не было!

— А вот и врешь, ты только одна и сосешь валерианку!

— Ну не также, что я дура какая-нибудь, чтобы вонять на всю

квартиру! Я всегда по чуть-чуть.

— Но только не сегодня!

— Да заткнись ты, показывай лучше, что там у тебя.

Внимательно, причем на пару, обнюхивают и осматривают кухню. Теща, одевая очки:

— Кажись, вон откуда прет, — показывает под холодильник. —

Посмотри что там.

Мама Галя смотрит:

— Щас достану. Так и есть пузырек, только разбитый! Ну, мама, ты что совсем охренела на старости, разве можно так ставить. Думать

надо! Ты ушла, а оно само и упало. Это же холодильник. Его знаешь, как трясет!

Теща:

— Лучше заткнись, корова, а то сейчас врежу! Вечно на мать наговариваешь. Да не я это, не я!

— Точно, не ты?!

— Не сейчас, точно получишь!

— А кто тогда?

Грозно смотрят друг на друга.

— Может, твой разлюбезный или его бандит Севка!

— Да? Убедила! Придет — спросим!

Звонок в дверь. Теща:

— Кто там? — Да я, я!

— Ну, слава богу, приперся, наконец-то. Сейчас за все ответишь!

Открывает дверь. Входит зять (папа Сережа) с двумя баулами. Мама Галя, высовываясь из кухни:

— А сам открыть не мог?!

— Извини, милая, я очень торопился!

Обе:

— Подарки что ли приготовил?

Зять примирительно:

— Почему сразу подарки, просто в щечки побыстрей поцеловать хотел. Обе недовольные:

— Да пошел ты... иди, смотри, что тут!

Папа Сережа, сразу смекнувший, в чем дело:

— Не ничего не чую. Теща сует ему битый пузырек в нос:

— А это что?! Папа Сережа:

— Ну, я это, я, а что такого? Он сам упал!

Теща грозно:

— Почему не убрал?!

— А где?!

Теща:

— Мать твою, чего прикидываешься?!

Зять, поняв, что отнекиваться бесполезно:

— Не было времени, торопился очень!

Мама Галя, снова ковыряясь рукой под холодильником:

— Я чего-то не пойму, а где разлитое?!

Папа Сережа:

— Испарилось, наверное?!

Мама Галя:

— И все-таки странно.

Все трое идут в комнату, а там... Короче, как обнюхали ребят, так

и поняли сразу, в чем дело! Хорошо, что хоть каждый по-своему. Мама Галя:

— Сергей, ты все-таки свинья! Вдруг они отравятся, ведь целый

пузырек выдули!

Теща:

— Да как же! Будет им чего! Я же говорила, что Севка, поганец!

Треплет Севку за ухо, но тот и не чует. Видать, действительно

многовато по пол пузыря на рыльце.

Мама Галя примирительно:

— Да и наш тоже хорош, а еще за порядком следить оставлен!

Папа Сережа:

— Ладно, девочки, пусть проспятся сначала, а там видно будет. Давайте лучше обмоем мою новую книгу! Я и бутылочку принес!

Открывает баул, достает шампанское.

— А там, что? — спрашивает теща, пытаясь заглянуть внутрь.

— Да там несколько книжек, на память подарили!

Мама Галя:

— Твоих, что ли?

— Ага!

Теща:

— Небось, гадость?!

Папа Сережа:

— Давай лучше замнем... мама Галя, открывай!

Теща:

— А ты, что сам не можешь? Мужик — тоже мне!

Мама Галя:

— Он боится!

Ну и стали, значит, они наливать да выпивать, пока бутылку до конца не приговорили! После чего подобрели настолько, что больше уже

к котам не цеплялись.

Конец сказочки!

13 января 2007 г.

Совсем сказочка

— Блин, — сказал Тимоша, стукнув с досады лапкой по стульчику, на котором сидел Сева.

— Ой, да больно же!

— А ты, что хотел? Если мне какая-то скотина мешает смотреть

порнуху, я что ли терпеть должен?!

Сказал да и пошел брать телефонную трубку.

В телефоне человеческий голос:

— Писателя Свеклина можно?

Тима с досады человеческим голосом:

— Ведь уже два часа ночи!

В трубке:

— А я поздно ложусь. Так, где он?!

Тима, уже буквально рыча в трубку:

— Спит писатель ваш, теперь до утра не дождетесь!

Трубка:

— Хорошо. Передайте, что Атлантов звонил.

Тима, малость опешив, а заодно и подобрев:

— Ух ты, певец что ли?

— Нет, поэт!

Тима, разочарованно:

— А! Хорошо, передам. Он знает ваш номер?

— Знает.

— Ну, тогда он вам сам позвонит завтра, аж с самого утра!

Голос в трубке испуганно:

— Только, чур, не раньше десяти. Я поздно встаю.

Тима:

— Да понял я, понял.

Кладет трубку. идет обратно в комнату, а заодно по пути недовольно урчит:

— Блин! Развелось, понимаешь ли всякой шушеры! Один, блин, писатель, а этот, блин, и вовсе поэт! Во дятлы-то!

Входит в комнату. А там Сева воспользовавшись отсутствием брата, вовсю шурует пультом, крутя пленку туда и обратно. Тима:

— Ты чего делаешь, мелкий? Так и поломать недолго!

Сева:

— Да мне интересно, когда на убыстренном, кролики да и только!

Во, смотри, — опять крутит.

Тима смотрит во все глаза, затем согласно кивает:

— Точно, блин! А я и не замечал раньше!

Сева:

— Так ты всегда порнуху вполглаза смотришь!

Тима:

— Это почему же?

— Ты уж прости за правду, брат, но ты ведь у нас кастрированный. Тима обиженно:

— Да, что я евнух что ли какой-нибудь, мать твою! Мне тоже интересно, большое иск-х-уйство, как-никак!

Сева:

— Оно, верно, — заграница. Кстати, наши тоже насобачились

не хуже! Хочешь, поглядим?

Тима:

— Да не, я пас. Расхотелось чего-то.

Сева:

— А кто звонил-то? Баба Муся с дачи?

— Не, другой тронутый. Поэт, понимаешь ли, Атлантов. Сева:

— Не не знаю. Мелочь, наверное, какая-то!

— А то нет!

— И чего ему надо было?

— Папу Сережу требовал!

— Во дают! Три часа ночи! — смотрит на часы, — совсем не спится что ли?!

— Да нет, говорит, только поздно встает.

— Ну мы ему устроим, все доложим папе!

Тима:

— Точно, разбудим его пораньше и пусть себе звонит. Сева:

— Интересно, сколько нам еще блаженствовать? Когда у мамы

Гали путевка кончается? Тима:

— Кажись, послезавтра должна приехать из Парижу!

Сева:

— Во, как! Живут же люди. А мы с тобой все дома, да дома, даже

на улицу и то — по праздникам выпускают.

Тима:

— И не говори братец, зверюги! Ладно, ты досматривай, а я пойду

спать ложиться.

Влезает на кровать к папе Сереже, обнимает его и мгновенно засыпает. Сева, уже где-то под самое утро:

— Не, все, хватит, глаза уже слезятся! А все же хорошая штука

порнуха. Надо бы к муркам самому шастнуть! Жаль, Тимка не в теме. А, может, пока наших баб нет, вообще к себе пригласить?! Папа будет

не против, я уверен. Ему все до фени! Вот Тимка, тот может заартачиться. Ладно, видно будет.

Тоже влезает к папе на кровать, обнимает того, уже с другого боку

и также быстро засыпает.

Где-то в семь тридцать все трое вскакивают, от неистового звонка

телефона.

«Кто это может быть?» — удивляются все трое, а особенно папа

Сережа. Он вообще раньше девяти никогда глаз не открывает. Папа Сережа протирая глаза, а заодно густо матерясь, идет поднимать трубку:

— Алло?!

— О, Свеклин, здорово, это Атлантов.

— Ну, ты даешь: ведь только полвосьмого!

— Извини, но я вдруг неожиданно вспомнил, что мне сегодня рано

вста вать. Хочу в Пушкин съездить в парк. Гербариум пособирать, а заодно и воздухом подышать. Поедешь со мной?

— Да ты что, ку-ку, что ли совсем?!

— А чего? Пивка попьем!

Папа Сережа, осознав, что случай тяжелый:

— Да не, не могу, жену надо встречать из заграницы приезжает.

— Ну, ладно, как хочешь. Тогда бывай!

Сева, как и обычно, в таких случаях, спрашивает у Тимы (Сева

туговат на ухо):

— О чем говорили-то?

Тима:

— Да, блин, говорит: «В парк поехали! Гулять!» Не, точно дятел

обмороженный Сева:

— И все, больше ничего?

— Да, кажись, мать наша приезжает чуть ли не сегодня!

— А когда?!

— Не знаю, наверное, ближе к ночи.

Сева, усиленно размышляя (не в слух): «Бля, бля, бля! Так нужно

торопиться, не то поймает! А я уже загорелся. Может, не стоит? Впрочем, плевать, ведь не выгонят же! Подумаешь, бабу привел. Я ведь

не папа Сережа, женатик хренов! Я — кот-одиночка, бля и еще раз

бля! В конце концов!»

Вслух:

— Папа Сережа, а ты когда сегодня будешь обратно дома?

— Да поздно, сыночек. Дел много.

Сева, про себя: «Ага, значит все о'кей! Ведь не врет же?!»

Сева, когда папа Сережа ушел на работу.

— Слушай, Тимонс, ты не против, ежели я пока папы нету, мурку

приведу сюда? Тима:

— А к ней не хочешь сползать?!

Сева:

— Да не, братик, с той я поссорился. А у той, которая на примете, хаты нет! Кстати, можем и тебе привести, только без обид!

Тима:

— Право, не знаю, мне-то зачем? Если только потискать?

Сева:

— А хоть бы и так. Я все оплачу, иначе мне стыдно!

Тима:

— А пес с ним, тащи шерстлявочек! Что я — не кот, что ли?!

Сева одевает гуляльный комбинзончик и уходит в поход по злачным местам. Где-то около двух по полудню приводит двух цыпочек. Тима к этому времени хату уже подготовил. Знакомятся, значит. Похоже «мальчики» кошечкам понравились. Болтают, телик смотрят, короче, весело проводят время!

Потом очередь доходит и до главного. Расходятся по разным комнатам. У Севы все, как и должно быть, тип-топ. У Тимы возникают

кое-какие трудности.

Киска (звать Машка):

— Да не переживай ты так, котик, я ж не знала! Давай лучше просто пообнимаемся. Обнимаются. Через некоторое время:

— Слушай Тим, а говорят, что у некоторых все же получается иногда, только котят от них не бывает. Тима обиженно:

— Не верю!

— А давай, я у Клавки возбудителя попрошу и попробуем. Идет в комнату, где Сева и Клава. Задерживается надолго, затем

приходит довольная:

— Вот, — показывает пузырек, — две капли, а лучше — четыре. Посмотрим, что будет.

Тима пьет.

Машка:

— Подействует не сразу, если, конечно, подействует!

Тима:

— А когда?!

— Часа через два, три, а что, у нас разве уже нет времени?

Прошло три часа.

Машка:

— Ну, как?

Заодно и Клава с Севой поддакивают. Тем уже этого дела

не надо!

Тима:

— Пока ни мур-мур! Сева:

— Девочки, сколько еще у вас есть свободного времени?

Обе хором:

— Только до восьми часов вечера!

Тима, разочарованно:

— Блин, уже полвосьмого!

Сева шутит:

— А ты, как кролик попробуй, ведь не зря же я тебе фильму крутил! Клава:

— А как это? Ты мне показывал?

Сева:

— Да показывал, показывал.

Клава:

— А вот и врешь, а ну быстро снова в койку. Заныкал, понимаешь ли. Снова идут в другую комнату. Тима озадаченно:

— О, кажись, зашевелилось! О, блин, фантастика!

Мурка:

— Ах ты мой золотой!

Вопли, стоны и тому подобное!

Вдруг неожиданно открывается входная дверь. Пришел папа Сережа. Ничего не подозревая, открывает дверь в комнату, где Сева с Клавой.

— О, мама родная! — Тихонько закрывает дверь. — Не буду

мешать.

Идет в другую комнату.

— Господи и здесь траходром! Во, дают котята!

Уходит в кухню, чтобы не отвлекать. Сидит, ждет, а заодно и кофий

с булочкой попивает.

Где-то без пяти восемь вечера, коты и кошки выходят из своих

логовищ и гуськом на кухню: девочки перекусить напоследок, котики

приветствовать папу.

Только, значит, сделали они свои дела, стали уже прощаться, как

в квартиру ввалилась мама Галя с чемоданами!

Мама Галя:

— Привет, ребята!

Папа Сережа:

— Так ты, вроде, должна лишь завтра?!

— Да, блин, так получилось, я и сама не ожидала.

Замечает всю гоп-компанию.

— А это, что за чудики?

Папа Сережа:

— Это-то, друзья к ребятам в гости заходили, уже уходят. — Кошечкам: — Ну, все, все. Хватит сопли жевать, пора и по домам. Мамки

с папками, небось, заждались!

Клава с Машей:

— Чао, мальчики.

Папа Сережа открывает дверь, и те уходят.

Сева:

— А проводит можно?

Тима:

— Да заткнись ты, и так влипли!

Папа Сережа:

— Не, сынок, мама не разрешает, поздно уже!

Мама Галя:

— Ну-ну, проводить, значит!

Папа Сереже:

— Я так и знала, что все этим кончится! А где твоя? Призна вайся!

Папа Сережа, испуганно:

— Да ты что, дорогая? Я ни-ни. Это все они! Котики!

— Котики, говоришь. Хорошо, позже проверим, как ты меня любишь! И, если грешен — прибью! — Котам: — А вы, чего лыбитесь?

И вам тоже всыплю, за компанию. Да и вообще, что это такое! Вы кто: кобели или коты?!

Дальше не было ничего интересного.

14 января 2007 г.

Не виноватые мы, он сам хотел!

(Печальная сказка)

Тима с Севой на чердаке на даче, курят марихуану.

Тима, докурив до конца цигарку:

— А все-таки гадость!

Сева, искурив только наполовину, тушит остаток:

— И не говори, а выбросить все же жалко, после докурю. Тима:

— Да брось ты её совсем, нахрен.

— Как же, щас. А вдруг кто найдет, что тогда?

Тима:

— А чего нам-то бояться, все люди знают, даже Иван Ароныч, что кошки травку не курят!

Сева:

— Кстати, об Иване Ароныче. Чего это к нему человеки какие-то

зачастили, все носят да носят чего-то?!

— Ну ты, ё-моё, даешь! А где я по-твоему взял эти цигарки?!

Сева:

— Выходит, ему все мало, уже и в наркотики вдарился! У, хапуга!

Тима:

— Дурень, это и есть самый прибыльный бизнес для такого бандюги, как он. Сева:

— А все-таки, он дерьмо собачье, если не хуже!

Тима:

— Согласен, но что мы можем?! Нам его не пробить.

Сева:

— Бля буду, но я ему все же наврежу!

Тима:

— Так и я не против, но как?

Сева:

— Стоит подумать (думает вслух): «Милицию натравить... бесполезно. Там все у него схвачено. Стащить не удастся — охрана (пауза). А если спалить нахрен, а Тимон?!

Тима:

— Да, можно попробовать, а вдруг он дома запасов больших и

не держит?! Может, у него, пункт — транзит!

— Во бля, как запел, транзит, значит. Скажи лучше — боишься!

А, вообще, хоть бы и так! Все равно подпалю. Клянусь папой Сережей. 23

Заслужил!

Тима:

— Пожалуй, ты прав, пусть весь сгорит нахрен, не жалко!

Сева испуганно:

— Не, не, малость подпалим да и будя, а там пусть потушат. С говном лучше шибко не возиться, себе же дороже. Тима:

— Думаешь, могут узнать, что это мы?!

Сева еще более испуганно:

— Акстись засланец, тогда уж точно шапки сделают, — едва

не хватаясь лапкой за сердце, пока ещё только, вытирая со лба пот. —

А какая из меня шапка?!

Тима с чувством черного юмора:

— Ясное дело, хреновая!

Сева обиженно:

— Да пошел ты!

Тима примирительно:

— Так и я боюсь! Да делать нечего, кто же постоит за правдуматушку, коли не мы?! Сева:

— Верно, помнишь, как когда-то три богатыря!

Тима:

— А третий, стало быть, папа Сережа?

Сева:

— Ну не мама же Галя?! А давай вдвоем?!

Тима:

— Ладно, видно будет! А теперь пошли-ка, братан, на разведку. Разнюхаем, что там у Ароныча.

Слезают с чердака с превеликим трудом, видать, действительно, крепко курнули. Пошатываясь, а затем и вовсе ползком проникают

на участок соседа.

Хозяйский пес Грифон из конуры:

— Кто это там, так обкурился, мать вашу, — вылезает. — А, привет

Тимон с Севастьяном. — Чего надо-то? Барина дома нет. Тима с Севой одновременно:

— Да мы это, просто гуляем.

Грифон:

— Знаю я вас, опять нагадить в чужом месте норовите?!

Сева:

— Не понял?!

Тима затыкает ему пасть лапой:

— Тише ты, скотина, вдруг догадается, продаст ведь!

Сева в знак согласия кивает ушами. Тима отпускает его. Сева:

— Слушай, дядя Гриф, а ты сам-то курнуть не хочешь?

Тима снова затыкает ему пасть уже другой лапой.

Грифон:

— Да отпусти его Тимка, пущай полает, авось, что дельное и прокукарекает. Небось, не дурак, в натуре!

Сева, наконец, свободный:

— Да не, в натуре, Гриф, хорошая штука, крепкая, еще полцигарки

осталось! — Достает из кармана окурок, — не веришь? На, помусоль!

Грифон:

— А чего, в натуре? Все равно делать нехрена. Давай сюда, попробуем. А ты, случаем, не с перьями котик?

Громко хохочет, довольный своей шуткой.

Тима, опережая Севу, чтобы тот все не испортил:

— Не, он у нас чистый, как сам Ангел, гляди, какой белый!

Тоже хихикает, довольный данной импровизацией.

Грифон раскурив начинает пробовать качество. Сева все это время, отвернувшись, стиснув зубы, а за одно и кулачки, зло топает ногами, короче, выпускает пары, чтобы не вцепиться в Грифонову морду. Грифон:

— Ух, хорошо.

Докурив:

— Жалко маловато, надо бы еще добавить!

Тима:

— Братан, сгоняй еще за одной.

Сева, уже успевший выпустить пар:

— Так нету же больше!

— А то ты не знаешь, где я брал. А ну, живо давай, слыхал?! Домато его нету!

Уже на ухо:

— А я тут пока барбосу лапшу повешу.

— Гут, — говорит Сева и начинает действовать.

Тимон в это время отвлекает Грифона, травя тому байки. Приведу, только одну из них, она больше всех понравилась псу. В армии, в стройбате, солдат говорит прапорщику-прорабу: «Товарищ прапорщик, а вы можете гвоздь забить с одного удара?»

Прапорщик: «Ясное дело, смогу, товарищ солдат, а вы?»

Солдат пробует. Куда там!

«Эх вы, а ведь уже второй год служите! Дайте сюда!»

Берет гвоздь, затем молоток. Хлоп! С одного удара самое то, что надо.

«Ух, ты», — восхищается солдат.

«Это еще что! — говорит польщенный прапорщик. — Я могу

и в стену!»

Солдат: «Да неужто?!» — «А то, как же! Глядите, товарищ

солдат!»

Бах и точно, стена пробита насквозь, да так, что шляпку и клещами

не ухватить!

Солдат восхищенно: «Товарищ прапорщик, а вы не могли бы это

все показать всему нашему отделению? А то сержант на слово точно

мне не поверит».

Прапорщик совсем, отупев от похвальбы: «Хорошо, я вам, бляха, устрою спектакль, до старости не забудете».

Уже перед всем отделением: «Смотрите: раз и готово! Ну как?»

Молчание.

«Ладно. Вот еще раз!» — уже в совсем другое место, чтобы, наконец, оценили. «Не правда ли, круто?!»

Отделение хором: «Так точно, товарищ прапорщик!»

Сержант: «Товарищ прапорщик, а не могли бы вы сделать это

еще один раз, но только в том месте, которое я вам укажу?»

Прапорщик: «Хитрите, сержант?» — «Да нет, просто очень интересно, товарищ прапорщик». Прапорщик, махнув рукой: «Была — не была, показывайте, где, товарищ сержант».

Сержант показывает ему место.

Прапорщик — раз и ни хрена! Гвоздь заходит в стену лишь до половины. Прапорщику стыдно, просит перебить, мол, рука дрогнула. Берет другой гвоздь, раз и опять неудача.

«Как же это так, да быть такого не может!» — изумляется прапорщик. В третий раз, уже без спроса берет гвоздь и бьет, на этот раз, уже

изо всех сил и притом два раза! Все равно ничего. На одной и той же

длине гвоздь застревает и дальше уже — ни в какую. Только он собрался стукнуть в третий раз, как из-за стены раздался голос командира части: «Вашу там мать, зачем же так громко стучать в стену, я же

не глухой, уже иду! Ой, а это что, бля, такое, кто посмел?!»

Грифон, услышав эту байку, долго смеялся. Минут пять, не меньше. Очень уж ему понравилось то, что командир части оказался крепче

гвоздей!

Наконец, Сева возвращается с полным карманом цигарок. 26

Тима:

— Дядя Гриф, пару хватит?

Грифон:

— Давай четыре, гулять, так уж на полную!

Сева:

— А плохо не будет?!

Грифон:

— Как же, щенок, жди! Я — псина крепкий, да и барин только

послезавтра приедет. Еда и вода есть, так что точно оклемаюсь!

Коты оба хором:

— Ну, как знаешь!

Дают ему цигарки. Тот курит, а они смотрят, умиляясь, до тех пор, пока пес не вырубается окончательно.

Сева:

— Ну, что, пора? Пошли палить!

Тима (он-то выкурил больше):

— Пошли, хотя, постой. А вдруг вспомнит о нас старый, ведь

продаст!

Сева:

— А кто ему такому поверит! На него же и свалим.

Видать, Сева успел еще добавить для храбрости, потому так долго

и отсутствовал.

Тима почесывал лапкой нос:

— А как ты думаешь: Ароныч по-собачьи понимает?

Сева:

— Да не должен, вроде бы.

Тима:

— А я думаю, что да. Ведь скотина-то он редкая!

Сева:

— Так идем или нет?!

Тима:

— Хрен с ним рискнем, где наша не пропадала!

Уходят на дело. Уже на обратном пути переговариваются.

— А ты прав, нету дома ни хрена путного, видать, и впрямь транзит! За это пусть теперь и мучается! А не потухнет?

Тима:

— Да пошли уже, что теперь-то вспоминать, когда дело сделано!

Там видно будет. Уже глубокой ночью, разбуженные воем пожарных

сирен, наблюдают с чердака, как пожарные спасают от огня соседский

участок.

Тима:

— Не понял, кажись, дом уцелел?! А что же горит-то?

Сева:

— А пес его знает! 3начит, не вышло, пошли узнаем!

Тима:

— Да боязно!

— А мы потихоньку!

Вынюхивают, значит. Подслушали разговор двух пожарных.

— Слушай, первый раз такое вижу.

— Да и я тоже. Жалко пса. Чего это он убежать не мог, что ли?

— Как же убежать, а цепь?

— Так ведь будка-то сгорела, а шест, за который он был привязан

тоже деревянный был.

— Тогда не знаю, может, пьяный?

Подходит командир, уже без противогаза:

— О чем гутарим парни?

— Да, командир, пса жалеем!

Командир:

— А чего его жалеть! Скотина безмозглая, так обкурился анаши, что чуть пол участка не спалил! Хорошо хоть и сам тоже сгорел, а то бы вообще неприличина получилась. Пожарные хором:

— О, бля, чего только не бывает!

Командир, подозрительно зыркая глазами по тому месту, где спрятались котики.

— Интересно, кто же его этому научил? Наверняка, не хозяин.

— Не мы это, не мы, — взвизгивают Сева и Тима, — и опрометью

бросаются вон из этого ужасного места.

Пожарные, все трое разом:

— Да тут еще и кошаков полно, ну тогда хозяину, точно надо съезжать отсюда нахрен. Можно, конечно, было бы и дальше продолжить

эту историю, да только зачем? И без того понятно, что безобразники. И в этот раз ушли от ответственности. Добавлю лишь одно! С этого

самого дня, отношения между бабой Мусей и Иваном Ароновичем, стали все более и более ухудшаться. И теперь они не друзья, а скорее

враги. Увидя ее, он орет:

— Твои коты только на шапки годные.

А она ему в ответ:

— А твой пес и вовсе сдох!

15 января 2007 г.

Первый день нового президента,

или Попросту кошмар!

Сева входит в комнату.

— А это кто?

Тима:

— Ну, блин, даешь! Это же новый президент!

Сева:

— Ну и рожа!

Тима:

— Так это же кукла, дебил!

Сева:

— Не понял, кто кукла, а кто дебил?

Тима:

— Да передача такая есть. Шендерович сварганил. В ней, понимаешь ли, всех крупняков нашего государства парадируют в виде кукол. Сева:

— Так что же тогда выходит, этот — ненастоящий?! Тогда нахрена

он мне нужен?! И смотреть не буду.

Уходит, возвращается снова:

— А кто все-таки дебил? Я что-то не урюхал?!

Тима:

— Да все они там дебилы!

Сева:

— Понятно!

Уходит уже окончательно.

Тима переключает на кабельное, на тот канал, где эротика. Видать, и ему тоже не понравилось, как президента песочат. А там, мать

твою, опять те же куклы! Только повтор давнишней программы, когда

еще старый Бориска всем верховодил. Ну, ту самую, где он со свиньей

в Царской ложе разговаривал. Как его бишь там? О, кажись, вспомнил: «Лебединое озеро» называется. Посмотрел Тимон чуток, чтобы

вспомнить, в чем суть. А как вспомнил, вообще выключил телевизор

нафиг. Да и улегся спать пораньше с горя! Так, видно, что-то ему

в этом грёбаном телевизоре не понравилось.

Сон Тимы.

Тима — президент, Ельцин у него за премьера.

Сева, тот и вовсе — вылитый Паша Грачёв (то есть министр

обороны).

Секретная беседа в кабинете самого Тимы!

Тима Ельцину:

— Нет, Борис, ты не прав, с американцами дружить надо!

Сева влезая без очереди:

— А зачем? У нас территория больше, значит, мы и круче!

Тима:

— Боря, объясни ему, я уже не могу!

Боря Ельцин:

— А я его поддерживаю. Плевать, что у них армия сильнее, все равно мы лучше. Есть же и международное мненье, кто же им, как Никите, тапком стучать позволит по столу, не те нынче времена, понимаешь ли.

Тима, хватаясь за голову обеими лапками сразу:

— Блин, куда я попал! Цирк да и только, даже хуже прямо сплошной зверинец! Сева и Ельцин хором:

— Не поняли Шеф?! Ты, что против нас, что ли?!

Тима испуганно:

— Да не, я за, но только осторожность никогда не помешает, лучше

обождем. Ельцин с Севой опять хором:

— Чего?

Тима:

— Дальнейшего развития событий! Короче пустим все на самотек. Сева:

— То есть подождем, пока они сами не предпримут первые шаги

Ельцин:

— Во дает, уже на вы Америку называет! Ладно, ребята, раз дело

сделано, давайте обмоем. Приглашаю ко мне на дачу!

Президент:

— Уж не в Барвиху ли?

Ельцин:

— Самое, что ни на есть для этого дела место!

Тима и Сева выпучивают глаза от удивления, затем Тима пишет

что-то и передает это Севе. Тот читает.

Сева-Паша:

— Да господин Президент так и есть, за ним осталось. Ельцин возмущенно:

— Чего за мной осталось, небось брешите?! Я всегда долги плачу! — надвигается грозно на Севу. Тима-Президент примирительно:

— Все, хватит трындеть. Если решили, то едем и точка!

Барвиха. Общий стол в зале для торжеств. За столом: Тима с супругой, Ельцин с женой, Сева с Эллой Панфиловой, с ними затесались

Абрамович с Таней Дьяченко. Пьют, значит, жрут, а заодно и дела свои

обсуждают. Один Ельцин почему-то песни поет.

Наина Ельцина:

— Борис, хватит орать, не слышишь что ли, о чем президент с Абрамовичем беседуют?!

Ельцин еще громче:

— Ой, мороз, мороз, не морозь меня, а морозь коня! Я ведь, это Я!

Абрамович, толкает Бориску в бок локтем и шепотом, но так чтобы

все слышали:

— Ну, хватит, лучше и впрямь заткнись, а то карманных денег

не получишь! Дьяченко очень тихо, чтобы никто другой не расслышал:

— Ромик, не обращай на него внимания, мы и сами все обтяпаем!

Ельцин неохотно умолкает, после обиженно:

— Вот так всегда, вечно пугает! Несправедливо это!

Плачет. Сева с Наиной успокаивают его. Сева:

— Не надо, Боря, мы за тебя и мы все помним. Ельцин успокаивается. Тима супруге Мурке Моисеевне на ушко:

— А я, блин, все, все слышал! Ну, Ромка, а еще детдомовец! Все, небось хапнуть хочешь, да и Танька туда же! Оно, правда, и понятно, бабы все дуры!

Мурка Моисеевна, обиженно фыркая:

— Все да не все!

Тима:

— Извини, дорогая, я не тебя имел в виду!

Мурка:

— Ладно, замнем, слушай лучше дальше, ишь уши какие отрастил, как у зайца. И, чтобы после обо всем доложил! А то глупая я, понимаешь ли, а сам-то тоже недалеко ушел! Тима:

— Тише!

Ельцин, видно, уже окончательно очнувшись:

— Все, надоело, пойду прошвырнусь!

Жена хочет идти вместе с ним.

Ельцин Наине Иосифовне:

— А ты сиди здесь и слушай, может, еще чего надумают. Орет во все горло:

— Эй, свинья!

Входит кабан в малиновом пинджаке с револьвером в одном кармане и сотовым телефоном в другом, правда, без буденовки, точнее, вообще с бритой наголо головой. Похоже, телохранитель Борискин. 31

Свинья:

— Я здесь, босс!

Ельцин:

— Поехали прогуляемся.

Уходят в обнимку.

Наина, порываясь вмешаться:

— Куда это они?!

Но Абрамович, а заодно и Дьяченко не пускают ее.

Сева шутит:

— Куда-куда? По девкам, небось!

Наина пыхтит от злости.

Сева, не замечая, шутит дальше:

— А, может, и по мальчикам. Тайное обязательно становится явным!Наина хватается рукой за сердце. Тима дает Севе-Паше подзатыльник:

— Не смей больше так шутить, накажу!

Сева, оправдываясь:

— А чего, пожалуй, я правду сказал, не пить же по-новой он поехал?! Мог бы и здесь с тем же успехом. Все обиженно хором, кроме Наины, та пока еще не пришла в себя:

— Как не стыдно, а ещё министр обороны!

Затем уже один Абрамович:

— Еще раз ляпнешь подобное, станешь бывшим!

Тима-президент примирительно:

— Ну, все, Рома, хватит, постоянно ты чем-то недоволен! Я ведь

тоже могу так! Абрамович с гонором:

— Это, что, угроза, президент?

Тима грозно:

— Лучше не зли, не то все отберу, — добавляя как бы на будущее, — и Чукотку, да и Челси тоже потом отниму! Вообще голым

останешься!

Абрамович на все это показывает Тиме кукиш, а затем и вовсе

неприличный жест! На этом месте Тима в ужасе просыпается. То ли

от страха, то ли от гнева — непонятно, наверное, и сам не знает. Тима, отирая со лба пот:

— Блин, приснится же такое! А еще говорят: «Сказок не бы вает!»

На этом конец истории.

16 января 2007 г.

КаЖДОМУ ПО заСЛУГаМ

(Счастливая сказочка)

Пошли как-то Тима с Севой в магазин сельский (дело было на даче) рыбки купить. Очень уж им этого захотелось. Пришли, глядь, а магазин закрыт. Чего там? Прочитай! — Говорит Сева.

Тима надевает очки и начинает читать:

— Переучет на четыре дня. Ничего себе!

Сева:

Вконец оборзели люди, совсем срамоту утеряли! А как же мы?

Ведь за цельных четыре дня без рыбки и сдохнуть можно!

Тима (тоже недовольный):

— Вечно не везет, что делать-то будем, брат?

Сева:

— Даже не знаю. — Думает. — Придется, пожалуй, зайти без

спроса.

Тима:

— Да ты что, украсть что ли?! А вдруг поймают, прибьют же!

Сева:

— Не поймают, мы осторожно.

Осматривает магазин снаружи.

— Аха, вот, где сигнализация! Ладно, будем копать и затем проломим пол. Тима:

— Блин, скоко работы, а вдруг там и рыбы-то нет той, которую

мы любим! Во, фигня-то будет!

Сева:

— Как же нет! Есть она там, осетринка, есть! Я сам видал, как

Ароныч с черного хода два осетра пер.

Тима:

— А кто еще видал?

Сева:

— Кажись, никто. Во всяком случае, драки точно не было!

Тима:

— А, может, он все у них и конфисковал? Небось, поэтому с горя

и закрылись!

Сева:

— Не, я сам слышал, как он обещал еще зайти, как раз именно

сегодня. Во влип-то, старый хрыч! Придешь, козел, а оно и закры33

то. Будешь знать, как нас забижать! А то шапки, мол, из нас и то, не выйдут!

Тима:

— Верно, и чего он к нам привязался?!

Сева:

— Ладно, полно причитать, давай лучше о деле. Значит, все сегодня ночью грабанем. Тима:

— Блин, работы много!

Сева:

— Ничего, братик, выдюжим, зато бесплатно!

Тима со вздохом:

— Только это и обнадеживает.

Уже дома беседуют, готовясь к делу.

Тима:

— А чем пол ломать будем, не зубами же его грызть?!

Сева:

Ох ты, а ведь я это не додумкал. Что же делать-то?

Тима:

— Блин, и еще раз блин!

Чешет горлышко.

— Придется делиться!

Сева:

— Чего? С кем еще?!

Тима:

— С кем, с кем! С хорьком этим вонючим, крысой Арнольдом. Сева испуганно:

— Да ты, часом, не опупел, братан? Они же все сожрут сами. Тима задумчиво:

— Да, семья у него большая.

Сева:

— Не то слово, огромная! В прошлый раз, когда я его видел, он говорил, что баба его снова дюжиной окотилась. Теперь, небось, уже

большие!

Тима:

— Договоримся, нам осетрину, а им все остальное. Ну, я пошел

к Арнольду, а ты пока готовься получше, чтобы все прошло на мази. За полночь, у магазина Тима и Сева, со снаряжением, крыса Арнольд с семейством. Сева:

— Ты чо, Арни, совсем обнаглел что ли, столько привел?!

Арнольд, оправдываясь:

— Так все хотят.

Тима:

— Угомонись, братан, так даже лучше.

Сева обиженно:

— Чем?

Тима:

— Быстрее будет.

Сева, подумав, уже миролюбиво:

— Ладно, Арни, гони отпрысков на дело.

Уже внутри магазина.

Арни и его семейство, скопом:

— Во, жратвы-то скоко! Не уйдем, пока все не сожрем. Тима и Сева в один голос, награждая подзатыльниками не в меру

разбушевавшихся крысят:

— А ну тихо, вашу мать! Сначала мы, как договорились, а потом

уже ваша очередь! Арнольд, видя, что Тима с Севой что-то основательно ищут:

— Ребята, а побыстрее нельзя?! Я ведь их, долго сдерживать

не смогу.

Сева радостно Тиме:

— Все, нашел, только две рыбки и осталось!

Тима:

— А где?

Сева:

— Да вот, — показывает — где. Тима:

— Блин, здоровущие какие! Допрем?

Сева:

— Надо, братик, надо. Не оставлять же этим, — зло смотрит

на Арнольда с семейством. Берут каждый по рыбине и с трудом тащат прочь. Арнольд восхищенно:

— Во, дают, неужели стащат?!

Предлагает:

— Мальчики, вам помочь?

— Не, не мы сами.

— Ваше дело, — говорит Арнольд.

Затем, уже обращаясь к своим деткам и супруге:

— Ну, все братва, коты ушли, налетай! Ура!

Тима и Сева кое-как дотащили рыбины. Уже на чердаке едят

осетрину и, запивая её, Тима пивком, а Сева валерианкой, мило беседуют. 35

Тима:

— Интересно, Арнольд все, что сможет в нору утащит?

Сева:

— А ты разве не слыхал, как они пели: «Не уйдем, пока все не сожрем!» Тима:

— Точно-точно, теперь и я вспомнил. — Подумав, — тогда их, точно, застанут. Сева:

— А нам-то что? Думаешь сдадут нас?

Тима:

— Да кто им поверит. Все знают, что они сами первостатейные

ворюги.

Сева:

— Не, лучше я пойду и объясню им, что так нельзя.

Тима:

— А как надо, знаешь!?

Сева озадаченно:

— Пойдем тогда вместе?!

Тима:

— Пошли!

Тима и Сева перед магазином, внутрь заходить не хотят, шёпотом:

— Арнольд, выходи, это мы.

Появляется Арнольд очень довольный.

— А это вы. Чего ещё?

Тима:

— Слушай, Арни, вы там надолго?

Арнольд:

— А чего? Там еще много.

Сева:

— Знаешь что, утащите-ка, что можете в нору, а остальное бросьте, не то точно пропадете!

Арнольд, подумав:

— А ведь дело говоришь, кот. Пойду, поговорю со своими, но ничего не обещаю. Тима и Сева:

— Твое дело, а мы пошли назад. Ну, смотри, ежели попадешься

и нас сдашь, всех твоих, кто спасется, точно передушим.

— Понял, — обиженно говорит Арнольд, все будет, как надо!

Уходит.

Тима и Сева тоже удаляются доедать рыбку.

Где-то через неделю баба Муся говорит маме Гале:

— Слышала? Наш Сельпо обворовали, пока у них там переучет шел. 36

— А кто?

— Да говорят, непонятно: не то люди, не то живность какая!

— Не врубилась?

— Да, понимаешь, что не унесли, так начисто перепортили!

Мама Галя:

— Тогда, значит, и те, и эти пошустрили!

Баба Муся:

— Думаешь?!

— А то как же? А я-то думаю, чего это у нас в доме, вроде, как

рыбой пахнет.

Обе загадочно смотрят друг на друга.

А Тима и Сева к этому времени уже рыбку всю и доели. Так что, сами понимаете, опять увильнули.

А что же случилось с Арнольдом и его семейством? Да ничего

особенного. Осень, а затем и зиму они так и питались одними магазинными запасами вплоть аж до самого мая. А потом их, разжиревших

на дареных харчах, почти всех переловили приехавшие на лето соседские котики. Кажись, только Арнольд с женой и уцелели, да и те остались инвалидами: он без хвоста, а она без уха. Но это им не помешало

к осени подготовить еще одну ораву Арнольдин и Арнольдиков. Конец

заветной седьмой сказочки.

16 января 2007 г.

Незваный гость хуже...

Сева ковыряется на свалке, ищет что-либо годное для хозяйства. Тима дежурит на стреме. Сева, разгребая очередную кучу хлама:

— Не понял, а что там за морда, а ну вылазь живо! Тимка, греби

сюда, щас мы его на пару уделаем!

Тимка тут же подскакивает на помощь.

Тима:

— Ну, чего там?

Сева показывает ему.

Тима:

— Кажись, крыса там, ну и чего! На кой она нам? Мы же домашние. Сева, злой:

— Не, щас все равно достану, не люблю я этого дерьма. 37

Грозно:

— А ну, выходи, харя, не то хуже будет.

Крыса выходит с поднятыми к верху лапами.

— Все, сдаюсь нахрен, честное слово!

Тима и Сева, хором:

— Кажись, я его знаю!

Крыса, внимательно всмотревшись:

— О, черт, с перепугу и не узнал! Привет, ребята, да я это я! Арнольд!

Сева приходит в себя первым.

Сева изумленно:

— Кажись Арнольд.

Тима, тоже уже в себе:

— Арнольд-то Арнольд, а где, блин, хвост?

Крыса смущенно:

— А, так вы, стало быть, ничего не знаете! Тима и Сева, снова

хором:

— А чего знать-то? Давай же, не томи.

Арнольд:

— Так это, как вы уехали, сначала все было путем, а потом еда кончилась, уже ближе к маю, мы и вылезли на промысел. А сами-то уже

ожирели, да и разленились вконец на украденных харчах, вот кошки

и подрали, да так, что мы с женой только и спаслись, да и то чудом. Я теперь без хвоста, а она без левого уха. Горе-то какое. Рыдает.

Тима сочувственно:

— Неужто всех деток подъели?!

Арнольд, еще громче рыдая:

— Всех!

Сева, тоже сочувственно:

— Жалко, а чего здесь делаешь?

Арнольд, утирая слезы:

— Так, куда было податься? Пробрались мы, значит, к вашей бабке

в поклажу, да и дунули вместе с ней в город, но до конца все-таки, побоялись, вдруг не признаете нас, тогда уж точно, пиши пропало. Вылезли, значит, перед самой дверью пока старая с ключами возилась, да и бегом в подвал. Там с тех пор и прижились. Местных-то всех

бомжи переловили, а затем и их самих выгнали. Мне знакомец, кот

Степа, рассказывал.

Сева:

— Который с первого?

— Он самый.

Тима:

— Этот может, он смирный. Сева, влезая:

— Да и ленивый он потому, что жирный. Где ему мышку или крысу слопать! А жена-то, где?

Арнольд:

— Да дома она, обед готовит.

Тима:

— А ты чего тогда здесь?

Арнольд:

— Так я, как и вы, ребята, искал что-либо пригодное для хозяйства. Сева:

— Ну и нашел?

— А вы?

Сева:

— Ну, ни хрена путного, ладно Тимон идем назад. Чего зря болтаться, дома ведь все равно никого нету. Вот это раздолье так раздолье!

В квартире одним-то!

Арнольд заискивающе:

— А я за всю жизнь ни разу в городской квартире не бывал!

Тима:

— Оно и понятно, ты же деревенский.

Сева сочувственно:

— Считай, тебе не повезло, парень.

Арнольд канючит:

— Ребята, я хочу с вами. Возьмите и меня, ну возьмите же, пожалуйста!

Тима и Сева чешут лапками: один — нос, другой — затылок. Размышляют, значит. Тима:

— Ну, брат, как думаешь — возьмем его?

Сева:

— Давай, пусть хлопец красивую жизню, хотя бы напоследок, увидит. Арнольд:

— А почему напоследок, мальчики, я чегой-то не врубился?!

Тима, смеясь:

— Да, — шутит он, шутит. — Ладно, пошли с нами. Уже в парадном, Арнольд:

— Ребята, вы поднимайтесь, где ваша квартира, я знаю, видел, а я пойду пока пописать, вниз сбегаю, а то в гостях неудобно. Сева:

— Только, давай, поживей, а то не впустим.

Арнольд:

— Я живо!

Бежит в подвал к супруге.

Тима вдогонку:

— Можешь и матрешку свою захватить.

Арнольд, уже с самого низа:

— Не-не, я один приду, так лучше будет.

Уже в самой квартире Тима, Сева, крыса Арнольд сидят за столом

в комнате смотрят телевизор (не порнуху!), а заодно выпивают и закусывают. Арнольд:

— Да, хорошо тут у вас. так и тянет здесь пожить остаться!

Сева уже изрядно нагрузившийся и потому реагирующий неадекватно:

— А что, живи сколько хочешь я разрешаю!

Тима более трезвый, он всегда пьет понемногу осторожничает:

— Скажешь тоже, а где нам его спрятать?!

Арнольд пьяный вообще в дым, но еще вяжущий лыко:

— Ребята, а я ведь о вас вначале плохо подумал!

Тима и Сева хором:

— Колись, бесхвостый, чего удумал?!

Арнольд, еле ворочая языком:

— Считал, что вы меня заманить хотите!

Пауза.

— Я был неправ.

Наливает себе еще по полной с горя, выпивает и тут же падает

рылом в салат. Короче, вырубился значит.

Тима:

— Чего это он, часом не сдох ли?

Сева:

— Да не, в обморок упал, переволновался!

Продолжают пить и закусывать дальше. Некоторое время спустя. Сева уже почти в дупель пьяный:

— Я пойду сосну чуток, а ты, брат, разберись с этим, — показывает на Арнольда. Ложится на диван и тут же засыпает.

Тима:

— Во, блин, подарил бог родственника! Пьянь да и только!

Зло смотрит на Арнольда:

— А этот, блин, скотина безмозглая, тоже хорош!

Трясет крысу, Арнольд и носом не шевелит.

Тима озадаченно:

— Выбросить его, что ли за дверь нафиг?

Думает.

— Не, жалко, как никак сами пригласили, придется к жене снести

в подвал. Тоже, блин, неохота!

Пробует приподнять крысу.

— О, блин, тяжелый-то какой! Да, ну его, точно не дотащу! Что же

делать-то?

Длительная пауза.

— Нет он должен все-таки сам, мало ли, что в гости пригласили. Зачем же так пить! Опять думает.

— О, кажись, сообразил. Положу-ка я его пока в холодильник. Полежит там чуток, живо дурь выветрится! А как проситься станет, я его

и выпущу. И все будет тип-топ, как говорится, и крысы сыты, и коты

довольны.

С превеликим трудом делает, что и обещал. Закрыв холодильник, идет обратно в комнату и продолжает смотреть телевизор. Тима:

— Интересно, сколько ему для этого понадобится? Я полагаю, не менее часа! Крутит каналы. Затем где-то уже почти к самому сроку

неожиданно сам для себя, случайно засыпает.

Уже ближе к ночи. Папа Сережа, пришедший, наконец, с работы, первым делом открывает холодильник, а там!..

Папа Сережа:

— Ё-моё, крыса в холодильнике?!

Чешет нос.

— И как она туда попала, хотел бы я знать?!

Трогает крысу пальцем, непонятно: вроде, как холодная, а вроде, как и не совсем?

Идет в комнату.

Папа Сережа:

— Понятно. Опять отчебучили!

Трясет Севку — бесполезно! Тимку... тот, нехотя, врубается. Тима:

— А, папочка, привет.

— Я те сейчас дам «привет»!

Идет на кухню, берет платочком крысу (так брезгует), несет её

в комнату и показывает Тимке.

Тима, все ещё не очень соображая:

— Кто это?

Папа Сережа грозно:

— А вот ты мне сейчас сам и расскажешь!

Кладет крысу в платочке на стол. Снимает ремень, а заодно и хватает кота за шкирку. Тимка, видя, что дело швах скулит:

— Не надо не бей, я все расскажу!

Папа Сережа отпускает и вставляет ремень обратно.

— Я слушаю, гаденыш.

Тима:

— Это все он, — указывает на спящего Севку. — Совсем допился

задница!

Папа Сережа грозно:

— Короче!

— Да это Арнольд, крыса, помнишь тот, который с дачи?

Папа Сережа:

— Не знаю я никакого Арнольда, я на даче уже и забыл, когда был. Ладно, понятно, но зачем же в холодильник?!

Тима:

— Так он выпимши в хлам, думали — там отрезвеет.

— Думали... ни хрена вы не думали! Когда я пришел вы дрыхли, а он там мерз! Тима:

— Каюсь, папа, грешен, надо было будильник поставить.

— Эх ты, на посту заснул значит! Ну, ладно, посмотрим, что там.

Делает Арнольду разогревающий массаж, тоже через платочек. Очень старается, наконец, крыса подает первые признаки жизни. Арнольд, открывая глаза, первым делом чихает, затем осматривается, увидев папу Сережу пытается вырваться, но не тут-то было!

Папа Сережа:

— Ишь ты, шустрый, ожил-то как!

Тима:

— Арни, не шебуршись, это свой.

Крыса успокаивается, но все ещё затравленно зыркает глазами. Папа Сережа отпускает крысу.

Арнольд:

— Что это со мной случилось, замерз, как собака?!

Тима, не признаваясь:

— Не знаю, когда мы с Севой вздремнули, ты лежал мордой

в салате.

Арнольд старательно обнюхивает свою шерстку:

— Странно, а пахнет так, как будто я в морозилке сидел! Со мной

это уже было, однажды, когда с дуру в рефрижератор залез. Потом

с месяц радикулит мучил!

Тима — папе Сереже, боясь, что все раскроется:

— Проводи его, папа, домой, пожалуйста, он в нашем подвале

живет!

Арнольд, ударяя себя лапкой в лоб:

— Я же жене не доложил! Который час?

Тима:

— Полночь!

Арнольд:

— От это да! Она, наверное уже, кого смогла на уши поставила. Надо спешить, не то беда будет!

Тима:

— Папа Сережа тебя проводит, а заодно все и объяснит. Арнольд:

— А ты, что не можешь?

Тима загадочно:

— Не, папа лучше сможет!

Делать нечего, папа Сережа берет Арнольда с платочком вместе, в придачу к ним — кусок колбасы грамм на двести — и выходит из квартиры. Почти тут же буквально впрыгивает обратно! Уже

без колбасы и Арнольда.

Орет:

— Тимка, сволочь ты немытая, там же их тьма!

Тима:

— Кого это?!

Папа Сережа не может найти подходящего слова, потом всё же

выпаливает:

— Да друзей Арнольда твоего!

Тима:

— Во, блин, попали! Папа, делать нечего, разгружай холодильник!Папа Сережа согласно кивает:

— Да лучше так, не то, как бы хуже не было! Только теперь ты

иди сам!

Тима:

— А мы Севку пошлем, он еще ни хрена не знает.

Будят того, приводят в чувство, обвешивают сосисками и выставляют за дверь. Оттуда, шум тарарам! Папа с Тимой очень хотят узнать, что же вышло из их затеи, но выглянуть боятся! Через некоторое время

шум стихает. Затем и вовсе открывается дверь и обратно входит Сева, причем с Арнольдом на руках!

Сева радостно:

— Не дрейфь, мужики, я договорился! — Указывает на Арнольда. — Он будет жить у нас!

Немая сцена, напоминающая окончание пьесы Гоголя «Ревизор». 17 января 2007 г.

загадочная история

(Cказочка)

Сева, выглядывая в форточку настолько основательно, что Тима

держит его за ноги: — Вот это да, смотри, какая бибика, в жизни такой

не видел!

Тима:

— Где? Сева:

— Да слева, почти под нашими окнами!

Тима, отпуская одну «ногу» Севы, вытягивается и глядит влево.

— Не, не вижу!

Сева чувствуя, что он начинает съезжать вниз, орет от страха:

— Ты чо, братан, я же упаду! Ой, мама!

Тима:

— Блин, а я и забыл, что тебя держу! Сейчас!

Втаскивает того обратно в комнату.

Сева:

— Однако, ну и натерпелся же я, прямо душа в пятки ушла!

Тима:

— Прости, родненький, — ласково гладит брата по голове, — я же

не нарочно.

Сева:

— Ладно, замнем. Ну и тачка, тысяч сто баков, пожалуй, стоит!

Тима, почесывая нос:

— Живут же люди, нам бы так!

Сева:

— Верно, братик, обидно, даже завидки берут.

Тима:

— А где она все-таки стоит, расскажи?

Сева:

— А чего болтать-то зря? Стемнеет, пойдем и посмотрим. Мы ведь

и ночью, что надо, углядим.

Тима:

— А зачем тогда, когда можно прямо сейчас?!

Сева:

— Не, пока нельзя, я что-то удумал.

Тима:

— Опять гадость какую?!

Сева:

— А чего? И правильно. Не люблю я выскочек, сам знаешь!

Тима:

— Хорошо, как скажешь, только ты это... не очень. Вдруг выследят?

Сева:

— Ха, ха, как же, не бойся! Сам знаешь, какие из нас шапки!

Уже ночью, чтобы наверняка, папа Сережа дрыхнет без задних ног, короче, вообще ничего не чует, мамы нет, она в гостях, бабки тоже. Та на даче.

Тима:

— Пошли что ли? Чего ковыряешься?

Сева:

— Помог бы, а то мне одному тяжело тащить стоко причиндалов!

Тима:

— А на хрена набирал?

— Сева:

— Скажешь тоже! В таком деле всякое сгодится.

Тима с Севой теперь у самой машины. Осторожно, но тщательно

ее осматривают и еще более осторожно ощупывают.

Тима:

— Не, угнать не сможем, сигнализацию точно не осилим. Сева:

— Похоже, что так. Что же делать?!

Тима:

— Видно, придется идти домой не солоно хлебавши.

Сева:

— Ну, уж дудки. Гадом буду, коли чего не удумаю! Помнишь, как

хохол в известном анекдоте: «Что ни зъем, то надкушу!»

Тима:

— Чего на этот раз хочешь, признавайся. А то и я убежать

не успею!

Сева смеется:

— Хорошая шутка, братец. Не дрейфь, все будет, как и обычно, в ажуре!

Тима:

— Ну, коли так, тогда, давай вредить.

Сева:

— С чего начнем?

Тима:

— А я почем знаю, ты же командир!

Сева сразу, приободрившись, начальственным тоном:

— Итак, раз кругом сигнализация, шибко трогать опасно! Отвинтить колесо точно не сможем, поцарапать тачку, тоже навряд ли. Остается только одно, действовать на расстоянии!

Тима:

— И чего делать будем?

Сева:

— Ха, зря я что ли стоко добра сюда припер!

Тима:

— Да там у тебя все больше ключи гаечные да отмычки. Сева:

— Не только. Есть еще нож кнопочный и во!

Вытаскивает из-за пазухи ракетницу.

Тима:

— Ну и чем будем?

Сева:

— Да и я, брат, тоже пока еще не решил. Послушай: если ножом, то можно лишь колесо проколоть.

Тима:

— Пожалуй, и стекло разбить можно.

Сева:

— Так и камнем не хуже!

Тима:

— Тогда, как же быть, не томи, я чо-то не врубаюсь!?

Сева:

— Это просто, будем действовать ракетницей. И бьет дальше, да и поджечь может запросто!

Тима:

— Хорошо, давай целься!

Сева:

— Не спеши, давай мешок с нашим добром на спину и дуй на угол

на шухер. А я тут сам разберусь.

Тима, одевая мешок:

— Ну, уж нет, кукиш, я оттуда не все увижу!

Сева:

— Ну, коли и ты не боишься, тогда готовься.

Отходит на несколько шагов и целится из ракетницы в лобовое

стекло. Выстрел, трам-тарарам от ракетницы... стеклу хоть бы хны, как будто бронированное!

Сева едва успел увернуться от отскочившего патрона, лишь трава

малость загорелась! Сева тут же еще раз, теперь уже ножом в колесо. . ни хрена путного.

Сева:

— Не понял, ведь вошло же?! И тут, сами понимаете, вой сигнализации, а вслед за ней и жуткий рев хозяина из окна.

— Вы чо в натуре, охренели там совсем что ли? Я ведь из-под

земли достану! Тима бросает свой рюкзак, а Сева нож и ракетницу. И опрометью скрываются через потайной ход в подвале. Где-то через пару дней папа Сережа маме Гале:

— Слыхала, у Банкира с шестого новую тачку грабануть хотели?!

Мама Галя:

— Ну и как?

— Не вышло, едва ноги унести успели! Даже инструмент, и тот, со страху побросали.

— И как, следствие идет?

— А то как же! Говорит, уже сняли отпечатки пальцев. Просили

приехать, мол, очень неожиданные результаты.

Папа Сережа и сосед Банкир с охраной встречаются у выхода

из лифта. Папа Сережа, приподнимая шляпу:

— Здравствуйте, Виктор Степанович!

Банкир:

— А это ты, писатель. Привет. Не поверишь, они там в милиции

совсем сбрендили, в натуре. Человека от кошки отличить не могут!

Но я, этого так не оставлю, я сам все разузнаю!

Идет дальше, выходит из парадной, за ним охрана.

Папа Сережа, усиленно обмозговывая услышанное:

— Или я дурак! Или чего-то все-таки не так понял?! Причем здесь

кошки-то? Входит в квартиру раздевается, заходит в комнату, подозрительно поглядывает на дрыхнувших на диване Севку и Тимку.

— Не, это не мои! Они, так не могут, я ведь их сам учил, что вредить соседям грех. Случайно открывает кладовку:

— Не понял, а где мой новый набор инструментов? Я ведь его

еще так и не открывал, с тех пор как принес из магазина. 47

Усиленно думает. Затем:

— О, ё-моё, если это точно, то, что я думаю, надо держать ухо

востро, пусть лучше считают, что это кошки!

Конец сказочки.

18 января 2007 г.

за все надо платить, или Нечестный папа!

(Невеселая сказочка)

Пошли как-то летом Тима с Севой на охоту, а заодно и лукошки

с собой взяли, ягодок пособирать. Сева — тот ещё и короб на спину

взвалил, для грибов, значит. А какая у котов охота, сами знаете. Птичек половить, да зайчиков попугать!

Охотятся, ни черта поймать не могут. То ли птица шибко умной

в последнее время стала, то ли причиндалы не позволяют.

— Все, — говорит Сева, — больше не могу, устал. А ты брат?

Тима:

— Тоже умаялся. Говорил я тебе, оболтусу, ну на кой ляд нам этото дерьмо, — машет лукошком, а заодно и тычет им в короб Севки.

— Снял бы что ли эту гадость.

Сева:

— Да погорячился я малость, думал, что, если не одним, так другим займемся. А тут на тебе, сплошной фиг нахрен. Ни птичек, ни грибов, да и ягод, кажись тоже. Прислушивается:

— Слышишь: кто-то там вдали, как кусты ломает.

Тима тоже навостряет уши:

— Так не только ломает, кажись, и орет вдобавок. Сейчас чуток

передохнем и пойдем поглядим.

Отдыхают.

Сева обиженно:

— Это просто наглость какая-то, сколько можно, совести что ли

нет, уже совсем слышно стало!

Тима, нехотя поднимаясь:

— Блин, пошли выясним в чем дело!

Сева:

— Причиндалы берем или пока здесь бросим?

Тима испуганно:

— Ты чо, звезданулся что ли? Стащат ведь!

Сева:

— Да, жалко будет. Ладно, идем.

Берут каждый свое и идут разузнать, в чем там дело. Где-то, уже

значительно ближе к источнику шума, вдруг неожиданно замечают, как из кустов вдалеке выскакивают двое мужиков, а вслед за ними

огромный бурый медведь. Похоже, очень старается, но догнать мужиков пока не может. Тима и Сева, присвистнув, хором:

— Во дают то.

Сева:

— Как ты полагаешь, братан, поймает он их или нет?

Тима, прищурившись, всматривается:

— Не братик, на дерево влезут, а может, и рекой уплывут. Сева жалостливо:

— Плохо, что мы этого не увидим, гляди, как быстро шуруют-то. Нам нипочем не догнать!

Тима:

— Хватит скулить, идем дальше. А тебе не кажется, братик, что, вроде, потише как стало?

Сева:

— Ага, это я заметил. Да и вообще, похоже, звук весь ушел за этой

троицей.

Тима, останавливаясь:

— Блин, это чо, мы выходит, зазря такой путь прочапали?!

Сева:

— Погод, родимый, нюхом чую, там что-то и для нас осталось!

Тима:

— Тогда потопали.

Доходят до того места, откуда медведь с мужиками выскочили, внимательно всматриваются, затем бредут дальше.

Сева:

— Это что такое, яма какая-то, могила что ли?

Тима, внимательно оглядывая яму:

— Щас спустимся, тогда и узнаем.

Лезет в яму.

Сева:

— Я что-то боюсь!

Спешит вслед за братом. На дне ямы. Тима смотрит наверх.

— Во, блин, накопали-то, метра два, не меньше!

Сева испуганно:

— Я же говорил, что могила это! Пошли отсюда, еще придурок

какой-нибудь закопает.

Тима:

— Да не ссы ты так, кому мы нужны! А тут что?

Тычет куда-то.

Смотрят, затем усиленно копают лапками.

Сева восторженно:

— Вот енто да! Оружие, кажись?!

Тима:

— Да, трофейное, еще с времен Отечественной осталось. Сева пробует поднять автомат. — Во тяжесть-то!

Тимка помогает Севе пристроить автомат на спину в короб, дуло

торчит наружу.

Сева:

— Ну, я полез обратно что ли?

Тима:

— Погоди, я еще кое-что надыбал! — держит в зубах противотанковую гранату. — А теперь айда!

С превеликим трудом лезут наружу, при этом по пути Тима изо

всех сил толкает Севу в задницу, чтобы тому легче было. Наконец, все-таки выбираются. Оба пыхтят, причем Тима больше. Тима:

— У, блин, устал!

Хочет отдохнуть.

Сева, тоже едва жив:

— Не, Тимон, давай лучше дунем отсюда, пока не поздно, дома

отдыхать будем!

Тима, ругаясь:

— Блин, бля, хорошо, гаденыш, пошли.

Идут домой. Короче, еле допехали, когда уже совсем стемнело!

Еще бы. Как никак километров с десять отпахали! Уже утром, как

обычно, на чердаке дачи.

Сева:

— А на кой оно нам надо, это добро, а братик? Мы ведь стрелятьто не умеем!

Тима:

— Во дебил, кто ж это тебя стрелять заставляет? Мы его лучше

продадим!

Сева:

— Не, гранату не дам. Она для Ароныча, а то с тех пор, как погорел, совсем нас не уважает!

Тима:

— Щас! Как же — для Ароныча. Больше я в такие кумекалки

не игрок.

Забыл, что еле спаслись тогда! Нет, тоже продадим.

Сева хнычет:

— Не отдам, драться буду!

Тима, угрожая ему автоматом, с трудом отбирает у Севки гранату. Тима:

— Ну, что успокоился?!

Сева задумчиво:

— А кому продадим-то?

Тима:

— Блин, во влипли! Связей-то у нас, и вправду, нет, если только

через того же Ароныча!

Сева показывает брату кукиш, а это, мол, видел? И пытается снова

взять гранату. Тима опять наставляет на него автомат, затем слышится

шум драки.

Папа Сережа откуда-то снизу, он в этот раз тоже на даче, по пьяни

случайно заехал:

— Эй, вы там, ребята, чего опять не поделили?!

Сева и Тима, выглядывая в чердачное окошко:

— Привет папа, лезь сюда!

Теперь уже втроем рассматривают добытое оружие.

Папа Сережа довольный:

— Хорошие штуки, ребята! Автомат, можно сказать, в рабочем состоянии, только подготовить малость надо, да и граната, кажись, целая. Что делать-то будем?

Тима:

— Продавать!

Сева опять за свое:

— Нет, гранату не отдам!

Папа Сережа:

— Тише, сыночек, дай папе подумать.

Мыслит.

— Знаете, что, мальчики, связей-то и у меня нет, да и опасно продавать, могут ведь и прокатить. Сева озадаченно:

— Как это?!

Тима:

— Эх, деревня, это же просто, оружье отберут, а потом еще и по башке дадут, — обращаясь к папе Сереже, — правильно я говорю, а па?

Папа Сережа:

— Молодец, сынок, толково мыслишь! Поэтому я и предлагаю, не продавать оружие каким-то там барыгам, а взять да и сдать его

попросту государству.

Сева:

— И что за это нам будет?

Папа:

— Ничего плохого, еще и деньгу дадут в придачу. Кажись, три

штуки за Калашник и тысячу за гранату!

Тима:

— Видать, ничего другого и не остается. Как говорится, лучше

синица в руке, чем журавль в небе.

На том и порешили. Севе, чтобы не ныл про гранату, папа Сережа

подарил пузырек валерианки из тещиных личных запасов, Тима ограничился одной колбаской. Где-то денька через три Тима после беседы по сотовому с папой, немного грустный, Севе:

— Слышь, братан, гранату-то твою не взяли!

Сева, взвизгивая:

— Я же говорил не отдам, выходит не зря. — Идиоты, она бы мне

и тут пригодилась! — зло смотрит в сторону соседского участка. Тима:

— Да тише ты, заранее не ори, она у тебя неисправная оказалась!

Сева:

— Быть не может!

Тима:

— А на кой им врать-то?!

Сева разочарованно:

— А я уж было обрадовался! Думал, папа обратно привезет и тогда

уж... а так что, на кой она мне такая?!

А за автомат скоко дали?

Тима:

— Как папа и обещал, аж три тысячи.

Сева уже на другой день:

— Слушай брат, я всю ночь не спал, все размышлял: нестыковка, как вроде какая-то получается. Если он сдал государству, то оно

все брать обязано! Тима:

— А ведь верно братик, а папа, засранец, сказал, что гранату

не приняли! Сева:

— Позвони и спроси, куда он её дел?

Тима идет звонить.

Приходит обратно.

Сева:

— Ну, чего?

Тима озадаченно:

— Выбросил, говорит.

Сева:

— Понятно!

Затем оба хором:

— Обманул, значит, нас папа, это детей-то своих! Хорошо же, папочка, как аукнется, так и откликнется!

Постскриптум.

Медведь, хоть сам мужиков и не поймал, но все-таки догнал их аж

до самого отделения милиции, где те за всё и поплатились. Оказывается, это были черные, как их бишь, короче, оружьеискатели!

А медведю этому с тех пор в лесу, что ни наесть самый почет был!

Никто на него не только не охотился, а всякий, наоборот, так и норовил каким-нибудь гостинцем одарить. 18 января 2007 г.

бесы в бане

(Сказочка на ночь)

Решили как-то Тима с Севой сельскую баню посетить, а то что же

это получается, третий месяц на даче, а еще ни разу как следует не помылись. Как говорится, сказано — сделало. Пошли, правда, уже ночью. Чтобы никого не отвлекать. Подходят к бане, а сами удивляются, чего это там свет горит?!

Тима озадаченно чешется.

Сева:

— Погодь, брат, не спеши, я щас влезу да и посмотрю зачем это?

Влезает глядит в окно.

Длительная пауза, затем Сева:

— Вот это да, Тимка, лезь-ка и ты сюда.

Тима уже рядом с Севой:

— Блин, ни хрена себе! Им что, дня мало? Сева:

— Да ты посмотри, что вытворяют! Интересно, кто это все-таки?

Тима, тщательно протирает запотевшее стекло, потом внимательно всматривается: 53

— О, узнал, кажись, это же местный мэр, а тот который слева... Сева:

— Что шаечкой прикрывается?

Тима:

— Он самый.

Сева:

— Ха, так и я его узнал, это же Ароныч, только голый. Тима:

— Во блин, каких друзей себе завел зверюга!

Сева:

— И не говори, везет же людям. Я бы тоже от таких крошек не отказался!

Тима:

— Да я не о девочках, а о мэре.

Сева малость задумывается. После паузы:

— Это что же получается, власть дружит с бандитами?! Нет, это плохо.

Тима:

— Да уж, чего хорошего!

Сева:

— Давай их, сдадим милиции, хоть на какое-то время неудобство

почуют. Тима:

— Как же, неудобства!. Да таким писай в глаза, а они смахнут

и скажут — то с небес роса.

Сева:

— А ты, все-таки позвони.

Тима достает телефон, звонит. Никто не берет трубку. Тима:

— Блин, никто не хочет отвечать, похоже бесполезняк!

Сева, прищуриваясь:

— То-то я гляжу, эта рожа мне знакома. Тимка, прекращай дозвон!

Здесь ихний начальник в самой, что ни на есть гуще бабья! Ишь ты, чего выделывает, постеснялся бы, ведь мы же смотрим!

Тима, спрятав сотовый:

— Да ты за нас не беспокойся, братик, мы уже не маленькие!

Пристраивается рядом с Севой. Оба внимательно изучают картину

за окном.

Сева:

— Какая гадость, не-е, я этого, так не оставлю!

Тима:

— Ну, хватит, опять своё заскулил, да не хочу я им вредить! Честно

скажу, просто боюсь. Пошли лучше и мы мыться, оттаскивает брата

за шкирку. Тот вначале упирается, потом все же соглашается. Сева:

— А все равно обидно! Ладно, раз ты так хочешь, пойдем, сначала

помоемся. Тайком пробираются туда, где еще свет не горит. Уже внутри, Тима:

— Блин, это что за каморка?

Включает фонарик и все внимательно осматривает.

Сева:

— Да выключи ты свою коптилку, у меня и так с утра глаза чегото болят!

Тимка:

— Так не видно же ни хрена! Пару по самое «дальше некуда». Сева, прикрывая глаза рукой:

— Ну, как, изучил?

— Да, похоже удачно попали. Это не зал, а номер.

Сева:

— Маленький чегой-то?

Тима:

— Дурень, он же одиночный! А нас-то двое!

Сева:

— А, понятно. Ну чо, братан, начинаем? Да выключи ты его. Мы лучше на ощупь, что я тебя голого что ли не видел!

Тима, выключая фонарь:

— А оно ведь и правда забавно, на ощупь-то.

Моются, кряхтят, пищат, похоже, очень стараются! Постепенно

привыкают к туману и, уже кое-что видят.

Тима:

— Слушай, братан, а тебе не кажется, что чего-то чересчур уж

жарко.

Сева:

— Не, не очень, как в парилке!

Тима:

— Вот именно!

Сева:

— Давай дальше.

Выливает ушат холодной воды на Тимку, тот орет.

Тима:

— Ой, блин, ледянючая!

Сева обиженно:

— Опять, значит, набрехал, а ведь говорил, что жарко. 55

Немая сцена протеста с обеих сторон, опосля — шум серьезной

драки — писк, визг и рев (Севкин).

Увлекшись, не замечают шум приближающихся шагов. Приходят

в чувство, только тогда, когда уже слышат чьи-то голоса. Голоса:

— Кто это там, Кузьмич?!

Сторож пьяным в дупель голосом:

— Знамо дело кто, бесы банные там, тоже моются!

Долгая пауза, тихо как в глуши. Затем робкий голос Ивана Ароновича, его ребята сразу узнали, сосед как никак.

— Брешешь?!

Сторож:

— Не верите, можете сами проверить!

Ароныч:

— Ладно, пошли, но ты, чур, первый!

Кузьмич:

— Ясное дело.

Выходит откуда-то из темноты с масляной лампой. Хочет включить рубильник. — Нет, — говорит Ароныч, — идем так, я голый!

— Понятное дело, господин барин, извольте.

Пошатываясь идет туда, откуда был слышен бесов шум, за ним

следом Ароныч, на цыпочках с пистолетом наизготовку. Подходят уже

к самому месту.

Тима и Сева, со страху окончательно помирившись, шепотом

за дверью:

Тима:

— Кажись, влипли?!

Сева:

— Похоже. Что же делать?

Тима:

— А я знаю!

Сторож осторожно открывает дверь и лампой освещает помещение. За ним Ароныч с пистолетом. Тима и Сева, как увидели пистолет, так

заверещали от страха, чуть самим дурно не стало. А сторожу хоть бы

хны, только лампу пониже, значит, опустил, посмотреть, в чем там дело. Но Ароныч, тот тоже струхнул, да так, что пистолет выронил нахрен. Ну, тот возьми да и выстрели сам, прямо в сторожеву лампу. Наступила, можно сказать, полная неразбериха. Тима и Сева, воспользовавшись этим, выскочили в окно, позабыв при этом не только

банные принадлежности, но и одежду тоже. Спасли только телефон

и фонарик, да и то потому, что дрались ими.

Ароныч, уже с обратной стороны двери, сторож все еще внутри. Ароныч:

— Кузьмич, чего это было то?

Сторож:

— Я же говорил, бесы это банные. Во, кажись, и причиндалы ихние! Только их самих, уже нету. Ароныч более спокойным тоном:

— Ушли, значит, это хорошо.

Нехотя, открывает дверь и заглядывает внутрь.

Ароныч:

— Чего там Кузьмич, тащи сюда, не томи.

Кузьмич:

— Барин Ароныч, сходи, включи рубильник, пожалуйста, плевать

что голый, а то ни хрена не видать!

Ароныч включает рубильник — зажигается свет! Ароныч голый, сторож в тулупе, видать, с улицы пришел, с пистолетом в одной руке

и, котяжкиными достопримечательностями во второй.

Ароныч, отбирая у него пистолет:

— Это не твое, а тут что такое?

Показывает на другую руку сторожа.

Сторож:

— Да я же говорил, одежа это ихняя!

Ароныч внимательно рассматривает Тимкины с Севкой трусики, маечки и гуляльные комбинзончики.

Ароныч:

— О, бля, мелкота какая, а шуму сколько!

Сторож:

— А мелкий бес, он завсегда самый шумный. Силы, понимаешь

ли, нет, а пугать хочется.

Ароныч:

— Слушай, Кузьмич, а, может, это лилипуты какие-нибудь? А?!

Не бреши лучше, не то, как скажу ребятам сразу на смех поднимут!

Кузьмич:

— Не, бесы это, точно! Видал же, как в окно сиганули. Не-е, лилипуты так не могут!

Тима и Сева, уже дома, как обычно, на чердаке.

Сева:

— Хорошо, что хоть сами спаслись. Ведь, кажись, даже стреляли!

Тима грустно:

— Тебе хорошо, у тебя комбинзончиков гуляльных куча!

Сева:

— Ха-ха, будешь теперь блудить в трусах и майке!

Тима:

— Во, блин, влип!

На другой день, уже ближе к вечеру.

Бабушка маме Гале:

— Слушай, Ароныч совсем обнаглел. Я у него знаешь что, на бельевке нашла?!

Показывает дочери котикову одежку.

— Во, гляди, комбинзончики, трусики, маечки.

Галя, все внимательно оглядев:

— Блин, точно наши!

— Вот и я говорю тоже. Во, хапуга-то! На кой они ему?!

Галя:

— А нечего было их самой во дворе вывешивать! Бабушка:

— Да я же, кажись, их снимала. Точно, Тимка приходил забирать!

Галя:

— Тогда не пойму.

— Да я тебе говорю — он это, точно он!

Чуть позже Ароныч, обращаясь к маме Гале. С бабушкой он так

пока еще и не помирился:

— Леонидовна, ты не видала, куда делись шмотки?

— Какие?

— Да трусы, маечки... совсем детские.

— Нет, а что?

Ароныч:

— Да, блин! Улики это! На кой хрен домой припер? Жена, дура, взяла, да постирала. Теперь, в натуре, все пропало. Кто же без них

мне поверит?

Значительно позже. Сева обрадовано Тиме:

— Наши шмотки нашлись!

Тима:

— А где?

Сева:

— У Ароныча, жена сушила.

Тима:

— Не, не бери, я все равно не одену!

Сева:

— Так я уже обещал!

Тима:

— Блин! Давай их нахрен зароем!

Сева:

— А ты, в чем гулять будешь?!

Тима:

— А я подожду, пока папа мне такой же из дома привезет!

Сева:

— Ну-ну, долго ждать придется.

Тима:

— Так я уже позвонил!

— Ну-ну, — снова бубнит Сева еще загадочнее. — Ладно, я пошел

за вещами!

Конец сказочки № 11.

19 января 2007 г.

борцы с нечистью

(Cказочка-кошмарик)

Тима Севе, опять же на чердаке, жалуется по секрету:

— Вконец измаялся!

— А что так?

— Да чертовщина с неделю какая-то снится! А вчера и вовсе пугать приходили! Сева:

— Как это?

Тима:

— Да проснулся понимаешь среди ночи, надоело рожи поганые

во сне видеть, ну и пописать заодно. Только я открыл глаза, блин, а на меня прямо в упор, нечистая сила смотрит. Мама родная, ну точьточь та же, что и снилась! Испугался я, значит, дюже, закрыл глаза, а сам думаю: «Какой там пописать, до самого утра так и буду лежать

с закрытыми глазами, пока петухи не пропоют, а там уже, говорят, и не страшно будет»!

Сева, перебивая:

— А я почему ничего не учуял?!

Тима:

— Так ты опять по обыкновению наклюкался на ночь!

Сева:

— Ну, не так же. Странно, а мне вообще редко когда, что приснится. Тима:

— Оно и понятно!

Сева:

— А я говорил тебе, братец, нервы беречь надо.

Тима:

— Так я же не нарочно!

Сева:

— И чего делать будешь?

Тима озабочено:

— Говорят, чеснок в таких случаях помогает.

Сева:

— Не понял?

Тима:

— Да тяжело с тобой братец! Чеснок, есть главное оружие в борьбе с нечистой силой, его даже вампиры боятся!

Сева:

— А почему?

Тима:

— Пес его знает, сила говорят у него такая!

Сева:

— У чеснока-то?

Смеется.

Тима:

— Короче, Склифасовский, дуй за чесноком к бабке!

Сева:

— Так у нас чеснока и нету, один лук только и остался!

— А на огороде?

— Тоже уже нет, все наши «коровы» слопали!

Тима:

— Блин, не верю!

Уходит проверять. Возвращается обратно, весь чумазый. Тима удрученно:

— Ты прав, братец, нету ничегошеньки. Все, что мог перекопал!

Сева:

— А лук не сгодится? Тоже ведь гадость!

Тима:

— Фиг его знает. Чеснок — точно, а лук — не знаю.

Сева:

— Ну, тогда попали!

Тима усиленно размышляет. Затем радостно хлопает себя по лбу.

— Эврика, не пропадем!

Сева:

— Чего удумал-то?

Тима:

— А то ты не догадался?

Сева тоже думает:

— А-а — понял: если нет, то надо стащить, а у кого?

Тима:

— Знамо дело, у Ароныча, у него куркуля, точно есть!

Поздно вечером, когда стемнело, дело было в середине сентября, предпринимают попытку украсть чеснок с огорода соседа. Все, конечно же, проходит тип-топ!

Уже на чердаке:

Тима:

— Хорошо сходили, я подсчитал двадцать — ты, да двадцать шесть

я припер. Думаю, хватит!

Вешают чеснок, где только могут достать.

Нечистая сила сидит в своем логове.

Старший:

— Ну, чо, братва, летим и сегодня, в натуре, пугать шерстлявика

Тимку?! Бригада:

— Летим! И Севку тоже пугнём!

Старший:

— Ну, это-то, навряд ли получится. Он, небось, опять в дупель!

А такому сами знаете и море по колено!

Бригада озадаченно:

— Да, похоже, этот парень не по нашим зубам!

Ночь — самое пугательное время. Бригада нечисти, взбирается

по лестнице на чердак. Старший уже у самого входа. (Нюх-нюх):

— О, бля, в натуре влипли! Это же чеснок! Вот сволочь, никакой

жизни нам, нечисти, нету! — Братве: — Что делать то будем?

Братва хором:

— Ну, на нет и суда нет. Айда, Шеф, тогда к Аронычу!

Шеф, поводя рылом:

— Только чур, пить не до усёру!

На другой день, Ароныч, где-то около полудня, сразу видно, что не в настроении, выходит из дома и идет по направлению к сортиру. По пути замечает, что грядки с чесноком значительно поредели, останавливается.

Ароныч:

— Ё-моё, в натуре, и на чеснок позарились. Все, больше столько

не пью. А то так вообще все просрать можно!

Сказав это, злой, как черт, скрывается за дверью туалета. 61

За два часа до этого, Сева просыпаясь, уже вставшему Тиме:

— Ну как, помогло?

Тима радостно:

— А то как же, наука великая сила!

Сева, ещё зевая:

— Тогда я тоже доволен!

Конец, возможно, самой коротенькой сказочки.

17 января 2007 г.

Тимкина благодарность

(Тринадцатая сказочка)

Квартира жены Свеклина, людей нет дома. Сева смотри телевизор, а заодно и приглаживает шерстку Тиминой щеткой. Тима на кухне

пишет натюрморт. С некоторых пор он заделался художником. Ходит

теперь по квартире в берете и шарфике. Рисует пока еще не очень, но уже исправляется и, даст бог, все же станет-таки большим мастером, хотя бы среди животных!

Сева переключает на новости. Показывают кадры казни Саддама

Хуссейна.

Сева, переставая чесаться, негодующе:

— Звери, а не люди! Ты посмотри, что делают. Он же и так старик, зачем же вешать? Нельзя подождать что ли, пока сам на небо

отправится?!

Читает титры. Бывший диктатор Ирака Саддам Хуссейн казнен

там-то и тогда-то... мировая общественность взбудоражена поспешным решением нынешних властей Ирака!

Сева:

— А я что говорю? Это несправедливо и, без базара, в натуре! —

Орет на всю квартиру, — Сволочи! как не стыдно, убью!

Кидает в телевизор чесалку. После молотит по экрану лапками

в припадке гнева.

Арнольд (крыса) из коридора, вылезая из своего ящика:

— Севастьян, чего опять орешь-то? или забыл, что я в это время

отдыхаю!

Сева:

— Да пошел ты... Тут человека убивают, а я, что терпеть должен?!

Арнольд, уже заинтересованно:

— А кого?

Сева:

— Какого-то Хуссейна старого!

Арнольд:

— Неужто Саадама все-таки казнили?!

Сева:

— Ага, только что!

Арнольд:

— О, бля, самое интересное-то я проспал! Не, меньше пить и жрать

надо, а то вечно в сон клонит.

Севастьян, если будет еще что-нибудь стоящее, буди, не стесняйся!

Снова забирается в ящик и продолжает спать, как ни в чем не бывало!

Тима с кухни:

— Братик, чего горланишь-то? Обожди, скоро буду, уже почти закончил!

Делает несколько завершающих мазков, потом, откладывая кисти, любуется проделанной работой. На картине накалякано нечто вроде

квадрата Малевича, только больше смахивает на трапецию. Моет руки и идет в комнату.

Тима:

— Чего опять?

Замечает на полу, брошенную в сердцах Севкой щетку-чесалку:

— Так-так, значит, своим добром пользоваться не хочешь, все на чужое заришься?!

Поднимает чесалку, рассматривает:

— Ох, скотина, сколько волосни нанизал-то!

Чистит щетку.

— Ладно, говори уж!

Севка, смущенный тем, что плохо обращался с имуществом брата:

— Да я и не орал вовсе. Обидно просто было.

Тима:

— А с чего?

Сева:

— Так это, казнили все-таки Хуссейна!

Тима:

— Во, блин! А чо, и, правда, показывали как?!

Сева:

— Показывать-то показывали, но как-то не очень. Съемка, видать, любительская!

Тима:

— И как он, не испугался?

Сева:

— Не, вел себя геройски!

Тима:

— Молодец! А все же жалко.

Сева:

— Не то слово!

Плачет. Затем уже и Тима за компанию.

Сева сквозь слезы:

— Это все американцы! Заставили, небось!

Тима, вытирая слезы и беря себя в руки:

— А то как же. Ох, не люблю я эту Америку, лучше бы ее не было

вовсе!

Сева, наконец, кончив плакать, торжественно:

— Я решил протестовать против произвола!

Тима:

— А как?

Сева:

— Ты напишешь плакать с каким-нибудь лозунгом, а я буду с ним

гулять ходить!

Тима разочарованно:

— Ну, этого, брат, мало!

Сева обиженно:

— А что мы еще можем?!

Тима:

— Ну, не знаю, надо подумать, да и вообще, такие дела с наскока

не делаются!

Ближе к вечеру сидят втроем за столом, пьют, едят, а заодно и делятся впечатлениями. Арнольд:

— Ребята вы правы, нехорошо они с Хуссейном поступили, да и американцев, тоже проучить надо! Сева:

— А я о чем толкую! Тима:

— Тогда, мальчики, нужно начинать с их консульства на Фурштадтской, там, в соседнем доме, папин друг живет! Можно попробовать через него. Я поговорю с папой об этом. Арнольд:

— Нечего людей в такие дела завлекать, ненадежные они!

Сева и Тима одновременно:

— Не, папе нашему можно доверять!

Арнольд ехидно:

— Ну-ну, запамятовали что ли, как он вас с гранатой надул?

Тима:

— А ведь было дело, верно.

Сева, вздыхая:

— А я ему так верил!

Арнольд перебивая:

— Братва, я, кажется, придумал! Давайте поступим так же, как

тогда в магазине. Сева:

— А где же ты здесь, такую шоблу наберешь?

Арнольд:

— Баба моя поможет, у неё связи.

Берет сотовый, идет в ванную и звонит оттуда жене в подвал. Долго о чем-то беседуют, а про что, даже Тимке, и то, не слышно. Затем

возвращается обратно.

— Ребята, все на мази, она договорится. Кстати, можем и без вас

обойтись.

Тима:

— Как это?!

Арнольд:

— Так, мы сами все сделаем. Чего вам-то, зря болтаться?

Сева:

— Но мы тоже ведь возмущены.

Арнольд:

— А мы и за вас отомстим.

Тима и Сева скопом:

— А как мы узнаем?!

Арнольд:

— Так по телевизору в новостях объявят!

— А когда?

Арнольд:

— А чего тянуть-то, послезавтра, в утренних и услышите. Послезавтра утром. Сева и Тима сидят у телика, ждут новостей.

Арнольд и его супруга рядом.

Новости: «Вчера ночью произошло чрезвычайное происшествие. Кто-то, пробравшись внутрь здания консульства США, воспользовавшись нерасторопностью охраны, изрезал, словно ножом, коллекцию

живописи господина Консула! По оценкам экспертов ущерб от содеянного около миллиона долларов, так как некоторые картины, можно

сказать, не подлежат восстановлению!»

— Ура, — орут все и громко хлопают в ладоши.

Затем гробовая тишина, в которой строгий голос Тимки звучит

подобно набату:

— Чему радуемся, дебилы, горю людскому?! А вы, Арнольд и Арнольдиха, вообще, полное Чмо. Картины надо было не губить, а стащить! Тогда бы у них, хоть какая-то надежда появилась!

Конец — сцена подобная той, что в картине Репина

«Не ждали»!

20 января 2007 г.

Удачная рыбалка

(Почти быль)

Решили как-то мама Галя и папа Сережа, искупаться в речке. Ну

и мальчиков взяли для компании. Сева сидит, значит, в рюкзаке за спиной у папы, а Тима у мамы, только тыковки ихние наружу выглядывают. Чтобы скучно не было, переговариваются. Тима:

— Братан, правильно сделали папа с мамой, что и нас с собой

взяли.

Сева:

— Конечно, а то мы бы сами поленились в такую даль. Тима:

— Искупнемся!

Сева:

— А ласты с маской не забыл?!

Тима:

— Да взял, блин, во всяком случае, для себя точно!

Сева:

— А мне и не надо я и без них неплохо могу.

Тима:

— Ясное дело, ведь твои предки с озера Ван!

Сева:

— Так и ты, вроде как, норвежец у нас, тоже морской, значит человек! Тима:

— Не, в ластах все же сподручней, а уж с маской-то, могу даже

под водой во все глаза смотреть!

Уже на реке. Папа с мамой, раздевшись, идут купаться. Тима с Севой уже успели вылезти из рюкзаков. Тима в ластах и маске, правда, без трубки. Сева с биноклем в лапах. Тима пробует воду, Сева смотрит в бинокль.

Тима:

— Во, блин, холодная что-то.

Сева:

— О, кажись, рожа знакомая!

Тима:

— А где?

Сева:

— Да на том берегу, метров за двести отсюда вперед. Тима, плавая на спинке, вдоль берега:

— И кто там? Сева:

— Ясное дело, Ароныч! Кто же еще может так дурью маяться!

Тима:

— Чего делает-то?

Сева:

— Да рыбу, придурок, удит.

Тима:

— Брешешь, я сколько раз здесь плескался, а ни разу так ни одной

и не видел! Сева:

— А я о чем говорю. О, ё-моё, братан, не поверишь, кажись, клюет. Тима, переворачиваясь на животик:

— Хватит врать-то, все равно не поплыву, далеко это. Сева орет благим матом:

— Мать его, поймал-таки. Ни хрена, щука, да и большая, еле вытянул, подлюга! Тимка, услышав о таком, едва не захлебнувшись, тоже

благим матом:

— О, морда, тоже хочу!

Сева:

— Не спеши, братец, пущай ещё поймает, а мы потом у него, когда

пописать пойдет, все и стащим!

Тима:

— Тогда давай подберемся поближе.

Сева:

— Давай, только я с берега руководить буду, сам ведь говоришь, что вода холодная, да и бинокль у меня, как же в таком деле

без него!

Тимка:

— Паршивец ты все-таки. Ну да ладно, я сегодня добрый! Почапали, чего стоишь-то? Подбираются поближе, Тима по воде. Севка вдоль

берега. А папа Сережа и мама Галя, так и продолжают купаться, даже

не подозревая ни о чем подобном. Ароныч довольный:

— Никогда не думал, что в этой зассаной речке даже щучки водятся! Целых четыре, уже изловил. Так, пора, что ли, пописать... —

расстегивает ширинку, по-видимому, собираясь все шурануть в воду. 67

Потом, все же, спохватившись, — нет, не годится так, добегу-ка я лучше до кустов, вдруг еще чего-нибудь захочется! — спешит к кустам, что шагах в тридцати от берега.

Сева Тиме через речку по-кошачьи:

— Пора, Тимон, только, чур, поживее!

Тима:

— Да я и сам вижу.

Подплывает к берегу, затем вылезает из воды, хватает бечевку

с нанизанными щучками, тащит это все обратно. Рыбки сопротивляются!

Сева:

— Дай им по балде, а то сорвутся ещё!

Тима бьет несколько раз изо всей силы по щучьим головам. Те, вроде как, и затихают сразу.

Когда Ароныч возвращается, Тима с грузом уже на середине реки. Ароныч:

— В натуре, не понял, кто посмел?

Внимательно смотрит по сторонам, но все равно никого не замечает. Берет сотовый, набирает номер:

— Эй, Василий, скажи ребятам, чтобы срочно еще пару ящиков

запустили. Тут, блин, кто-то ворует! Когда буду-то? Да как наловлю

побольше, так сразу. Короче, заберите часа эдак через три!

Поговорив, начинает снова удить.

Тима, наконец-то, выныривает у другого берега:

Тима:

— Братик, не поверишь, чуть не утопили нафиг! Помоги-ка, пожалуйста!

Сева помогает тому вытаскивать рыбу на берег.

Сева:

— А почему только три? Ни хрена, все еще живые! — изо всех сил

топчет рыбу лапами, та снова на время затихает.

Тима, оправдываясь:

— Так я же и говорю тебе, буйные они очень, особенно в воде!

Пришлось одну загрызть.

Сева:

— Сожрать, что ли?

Тима, облизываясь:

— Не, сорвалась гадина, только покусал малость!

Сева, почесывая затылок биноклем, не-не Тимкин свой!

— Опять брешешь, ладно бежим, пока не поймали!

Тайком пробираются по берегу обратно. Уже на самом месте. 68

Мама Галя:

— О, мальчики вернулись!

Папа Сережа:

— Ничего себе, где столько рыбы стащили?

Сева обиженно:

— Не стащили, а Тимочка сам добыл.

Тима, наконец, снимая ласты и маску:

— А то я, в натуре, и рыбки поймать не способен что ли?! Лучше, папочка, не задавай глупых вопросов, а принимай поскорее работу!

Папа и мама Галя, пристраивают рыбу.

Папа в свой рюкзак две, а мама только одну, женщина все-таки!

Вес папы 66 килограмм, мамы 99.

Озадаченно Сева:

— А меня в чем обратно понесете?!

Папа Сережа думает.

Мама Галя хочет посадить Тимку в свой рюкзак к щуке. Тот орет:

— Нет, я с этой зверюгой не поеду! И, вообще, я за себя не ручаюсь!

Папа Сережа:

— Да отпусти ты его, пусть пешком идет! — Севе, — и ты с ним, сыночек, а то Тимке одному скучно.

Тима:

— Ладно, ладно поеду, перетерплю, а то устал очень, прямо сил

никаких!

Сам залезает в рюкзак к рыбке. Та вроде, как не возражает. Сева

идет пехом, в его рюкзаке места не хватило!

Так и шел, аж до самого дома, а по пути Тимке заодно фиги показывал да рожи строил, чтобы тот чего плохого не сотворил. А Ароныч, потом еще долго перед всеми хвалился, какой он рыбак

умелый, сколько рыбы-то зараз наловил!

Верная лапа и его друг

(Сон Севы)

Много справедливости натворили Верная лапа и его друг, странствуя по прериям и пампасам Техаса. И вот, наконец, судьба свела

их с самим Элькойотом! Верная лапа (Сева) и его друг (Тима) наблюдают с верхушки кактуса в подзорные трубы, чтобы не упустить

ни малейшей подробности. Элькойот (на расстоянии полета меткой

пули) беседует о чем-то со своим приятелем, продажным Шерифом. Оба на лошадях.

Мулы Тимы и Севы спрятаны где-то в чаще более мелких кактусов. Элькойот — крыса Арнольд, продажный Шериф — Ароныч. Тима, наконец, наведя нужную резкость:

— Да, лошади у них знатные, не чета нашим!

Сева, тоже накручивая подзорную трубу:

— Какие лошади, урод, а это что торчит?!

Тима присматривается:

— Точно, а я, блин, оказывается, не туда смотрел!

Сева:

— А на кой гоп им такие крутые жеребцы?

Тима:

— Знамо дело, чтобы от нас побыстрее улепетывать!

Сева:

— И оружие у них получше нашего.

Тима:

— Да, брат, не только револьверы, но и берданы дальнобойные!

Сева:

— Как же мы тогда справедливость чинить будем?!

Тима:

— Верно, братан, как? А ведь надо!

Рассуждает дальше:

— На нашей скотине их нипочем не догнать. Да и бердана тоже

штука шибко опасная! Что же, будем хитрить.

Сева:

— Придется, Тимон, только, как?

Тима:

— Попробуем их подманить совсем близко.

Сева (Верная лапа):

— Верно и затем застрелить нахрен исподтишка!

Тима ловит странствующего голубя, случайно задремавшего неподалеку. Пишет записку и просит переслать ее, показывает кому. Голубь соглашается за мешочек риса. Но Тима хитер, как сам Элькойот!

Мешочек будет лишь на обратном пути.

Голубь улетает, поверив котику на слово.

Элькойот читает записку, после чего говорит своему приятелю:

— Ароныч, нас, кажись, вызывают!

Ароныч:

— А зачем и куда? Да и кто, блин, посмел, в натуре?!

Элькойот (Арнольд):

— Не подписано!

Шериф (Ароныч) берет у Койота писульку и читает вслух

по слогам:

«Записка

Блин, мудаки грёбаные, если хотите узнать интересное. Срочно

скачите к большому кактусу у обрыва. А коли боитесь, то мы вас

тогда вообще поимеем.

Аноним».

Шериф, поняв смысл прочитанного, злобно рвет записку в клочья!

Шериф:

— Ну, я и устрою им, бляха, жизнь за таки слова, в натуре!

Элькойот:

— А вдруг это ловушка?

Ароныч:

— Да, блин, хоть бы и так! Но за такие слова я их и сам поимею!

Скачет туда, куда указывает писулька. Элькойот, нехотя, следует

за ним.

Элькойот по пути:

— Вот всегда они так, люди, постоянно из мухи пытаются выдуть

слона. Мало ли, что там написано, а может это просто юмор такой. —

Пауза, — черный!

Подъезжают к самому месту, шериф впереди, Койот чуть сзади. Тима уже поджидает их под кактусом.

Севы не видно, похоже, замаскировался для пользы дела, какникак, Верная рука все-таки!

Ароныч злобно:

— Так это ты, гнида, стало быт, чирканул мазу? Растопчу!

Тима, едва успевает скрыться за кактусом.

Элькойот авторитетно (он же за старшего):

— Да не мельтиши ты так, Иван, вдруг парень дело сбалакать хочет! Просто у него натура вредная. Теребит один из мешочков с золотом, привязанных к его поясу. Продажный Шериф, видя это, сразу, как-то успокаивается. Элькойот Тиме:

— Ладно, выходи засланец, мы тебя сразу не тронем!

Тима послушно выходит. Сева с вершины соседнего кактуса осторожно берет обоих бандитов на мушку. Арнольд (Элькойот):

— Говори, что там у тебя интересного.

Шериф:

— И коли брешешь, спалим заживо, даже без базара!

Тима:

— Джентльмены, я предлагаю вам заключить пари.

Шериф:

— С кем, с тобой что ли?

Элькойот:

— А на какой интерес?

Тима:

— Вы ставите ваше добро, а я свою жизнь и пожитки!

Выводит из кактусов своего мула-ослика.

Бандиты, наблюдая это, чуть ли не лопаются от смеха. Арнольд, утирая слезы:

— Согласен, ох и уморил же! А чо делать-то будем?

Тима:

— Стрелять!

Арнольд:

— В кого?

Тима показывает на продажного Шерифа.

Ароныч, кончая икать:

— Не понял, а почему в меня?!

Тима:

— Хорошо, давайте тогда в цель!

Бандиты озадаченно, уже оба:

— Хватит темнить, говори ясно, чо делать-то будем?!

Тима:

— Эх, ребята, короче, я могу с расстояния ста шагов попасть в доллар, даже из револьвера. Элькойот:

— Не, я пас. Я точно не попаду!

Шериф:

— Да врет он все! Такое сможет только Верная Лапа, а я того знаю, это не он! Тима:

— А если я промахнусь, то поступайте со мной, как и договорились.Ароныч Койоту:

— Соглашайся, Арнольд, не потянет он этого. А как промажет, тут

мы его, сразу и поджарим! У кошаков, говорят, мясо вкусное!

Арнольд:

— Ладно, согласен, а куда монету присобачим?

Тима:

— Можете держать её в вытянутой руке, я не промахнусь!

Арнольд испуганно:

— Нет, только не я!

Шериф:

— Ну и трус же ты, Койот! Он ведь все равно не попадет!

— Хорошо, пусть буду я.

Тима:

— Только, чур, слово свое держать, а иначе я не согласен!

Шериф:

— Да ты чо, совсем оборзел в натуре. Пахану не веришь. Во, блин, дает! Берет и отъезжает, как и договорились на сто шагов. Тима достает револьвер, прицеливается, стреляет. Бах, монета вылетает из руки Шерифа да так, что чуть пальцы не оторвало нахрен!

Тот удивляется. А на самом деле, это Верная Лапа (Сева) попал

в цель с верхушки соседнего кактуса. Делать нечего, хотя и обидно, а слово держать надо. Шериф понурый, бредет обратно, держа коня

на поводу. Подходит.

— Ладно, забирай, коль выиграл! Подает уздечку Тиме, тот ему

взамен своего мула.

Пожимают друг другу руки в знак обоюдоуважения.

Элькойот:

— Хватит, Ароныч, садись на ишака и поехали, мы и так уже опаздываем. Ароныч:

— Погоди малость, дай еще раз обниму волосатика, такой человечище! И тут, как назло, в самый неподходящий момент откуда-то

сверху Шерифу точно в глаз, попадает птичья кака! Это, оказывается, голубь, нажравшись риса нахаляву, сработал. Видать, тоже верная, только не лапа, а задница! Ну, что тут делать прикажешь?! Выковырял

он, значит, то самое дерьмо из глаза, да и посмотрел наверх: чтобы

это могло значить? А там, значит голубь. Хотел было пристрелить, да случайно скосил, когда целился, глаз не в ту сторону. Видать, птичья зараза еще действовала. А там на другом кактусе Верная Лапа. Ну, тут ему все и понятно стало! Схватил он тогда Тимошку в охапку, заткнул тому рот кляпом, чтобы орал поменьше, да и привязал бедного к кактусу. А проделав это, и вовсе поджег этот самый кактус, как

и обещал. А Верная Лапа, дремал в это время на вершине безмятежно, а все потому, что привык верить людям на слово. Он ведь полагал, что работа-то им уже выполнена. И что же было дальше?

А вот что!

Уже реальность.

Тимка, тряся спящего Севку за плечо:

— Чего верещишь-то так? Приснилась дрянь что ли?!

Сева, просыпаясь, весь в холодном поту:

— Ой, это ты Тимка, — осматривает свои руки и ноги. Пауза. —

Ура, выходит, все-таки живы остались.

Конец сказки о приключениях Верной лапы

и его друга.

20 января 2007 г.

Предатель

(Тоже сказочка)

Тима, Сева и Арнольд между ними дрыхнут на диване, обсмотревшись военной тематики. Всем троим снятся очень похожие сны. Сказать точнее, у всех трёх общий сюжет да и смысл тоже. Тима и Сева, заключённые в концлагере, очень страдают. К ним

подселяют нового товарища, чуть живого от учиненного над ним насилия лагерных бонз. За несколько часов до этого. Секретная беседа в личной камере

самого здешнего начальника. Начальник стоит спиной, поэтому, как

он выглядит, не видно. Агент, вообще где-то скрывается, слышен лишь

голос, да и то, измененный, на всякий случай.

Шеф:

— Все, разговор окончен. Пойдешь на это дело, иначе и самому

крышка! И без базара, в натуре, я все сказал!

Агент:

— Господин бос, я всегда рад стараться в вашу честь, но не слишком ли я мелок, для такого задания?

Шеф:

— Больше некому, только твоя рожа, на мой взгляд, и способна

еще, вызывать доверие у здешних узников.

Агент:

— Слушаюсь, масса бос. Ну, я пошел?

Шеф:

— Да, не забудь зайти по пути в здешнее Гестапо, чтобы там тебя, как следует, подготовили к заданию, я уже дал Ц.У.

Агент:

— А без этого нельзя, а босс?

Шеф грозно:

— Пошел отсюда! И попробуй, только все завалить.

Показывает кулак агенту. Тот, прошмыгнув между ног начальника, в страхе скрывается за дверью.

Камера. Тима и Сева играют в карты в подкидного. Товарищ постепенно приходит в себя. Тима, замечая это:

— Да, брат, тяжело тебе наверное, ишь, как настрадался!

Новый товарищ (ясное дело, это сам Арнольд):

— Да, да, очень плохо, братцы, но я им ничего не сказал!

Сева:

— И правильно!

Арнольд обиженно:

— Но они же били меня!

Тима:

— Не, нас с братом пока лишь матом ругали.

Арнольд возмущенно:

— Вот сволочи! Сева:

— Ничего браток, не горюй, мы тебе поможем, слово даю. Тима:

— Конечно, блин, или мы тогда, уже не братья Тим и Севастьян

Котовские, а всего лишь шушера обычная!

Новый товарищ:

— Да неужто я познакомился с самими Котовскими!

Тима и Сева хором:

— Мы не собаки, брехать не любим!

Арнольд, потирая ладошки:

— Это такая честь, такая честь! А у вас есть уже какие-нибудь

намётки.

Сева:

— По досрочному освобождению что ли?

Арнольд обрадованно:

— Аха!

Тима Котовский:

— Да, блин, план-то есть уже, но дело серьезное, лишняя харя

не помешает!

Арнольд с пафосом:

— Я всегда готов на все, ради справедливости!

Сева Котовский:

— Так и мы тоже, пойдешь с нами? Арнольд, едва не теряя сознание, снова, уже от радости: — Да, ведь мне рядом с вами бояться

К описанию Далее >

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги