Продается тело Христа

Глава 20. Все еще среда. Австрия. Зальцбург.

Обед в поместье неподалеку от Зальцбурга превратился в ранний ужин. Неожиданный приезд журналиста Риттера отодвинул начало трапезы. Сначала гость не мог въехать в ворота. Автомобиль оказался непростым, на его крыше была установлена спутниковая тарелка, это была небольшая трансляционная студия на колесах. Потом приезжего устраивали в доме, этим занималась, как обычно, донна Исабель.

Устроившись, журналист спустился в гостиную и откровенно рассказал Илье и кардиналу историю своего появления в поместье, начиная от «установки» шефа.

Выбирая тему для будущего репортажа, Риттер предположил, что сделка уже совершена, причем объект сделки соответствует утверждениям продавца. Этим он объяснил молчание Ватикана и исчезновение сайта с объявлением о продаже. Выйти на покупателя клонированного тела, как оказалось, было легко.

В каждой стране Евросоюза есть люди, имеющие доступ к единой базе данных европейской комиссии по надзору за отмыванием денег. Риттер нашел в Интернете несколько предложений купить за скромную мзду справку о свершившихся в мире за последний месяц крупных финансовых операциях.

За последнее время была только одна сделка с ценой, соответствующей запросу продавца. При этом было сразу понятно, что цена сделки не соответствует официальному предмету приобретения – поместью под Зальцбургом. За эти деньги можно было купить сотню таких поместий. Найти свершившего сделку нотариуса, чтобы уточнить адрес, было уже делом техники и настойчивости.

После рассказа Риттер пообещал, что он не будет снимать ничего, что не будет одобрено владельцем поместья. Илья отдавал себе отчет в том, что происходящее может иметь историческую ценность. Поэтому он решил, что появление профессионального и напористого журналиста – это судьба, с чем был согласен и кардинал. Илья пообещал, что после обеда они пойдут в лабораторию, и предложил перейти к трапезе.

Не успели они расположиться за столом, как в прихожей опять появился доктор Бирман. Он нес в руке явно нетронутую корзинку с продовольствием. На вопросительный взгляд донны Исабель доктор честно признался, что сразу заснул, а теперь, когда проснулся, решил предложить кому-нибудь разделить с ним ужин. Илья познакомил его с журналистом, и они уже вчетвером перешли к столу.

Беседа как-то сама собой перешла в обсуждение истории создания лаборатории и появления главного пациента.

Сначала кардинал всем рассказал самые главные сведения о плащанице. Илья дополнил его рассказ тем, что узнал от прежнего владельца лаборатории.

Затем пришло время для рассказа доктора об истории самой лаборатории. Доктор Бирман работал практически со дня основания, начал лаборантом, потом был помощником руководителя лаборатории.

Первый руководитель был, по мнению доктора, человек уникальный. Все ныне живые клоны были результатом именно его экспериментов.

В этом месте журналист робко поднял руку и спросил:

– Так Он не один?

Доктор сказал:

– Сейчас, подождите, все расскажу. Наш первый руководитель, к сожалению, пятнадцать лет назад скоропостижно скончался и унес с собой тайну успешного клонирования. Сегодня во всем мире никто не умеет делать то, что он умел. Когда вы размещаете ядро клонируемой клетки в чужую яйцеклетку, нужно, чтобы они потом синхронно развивались. Руководитель использовал какой-то специальный цикл температурной обработки яйцеклетки. Он собирался опубликовать свой метод, говорил, что это точно тянет на Нобелевскую премию. Но не успел. После него – как отрезало, ни одного успешного эмбриона за пять лет. Потом пошли известные всем опыты с овечкой и так далее. Проблему до сих пор никто решить не может. Не дано пока больше никому создавать здоровые клоны животных, не говоря о человеке. В общем, мы отказались от дальнейших попыток.

Доктор Бирман посмотрел по сторонам, убедился, что донна Исабель ушла на кухню, и продолжил:

– Именно первый руководитель и уговорил прежнего хозяина лаборатории на второй эксперимент, с несколькими клонами от одного носителя. Господин Алекс не хотел давать на этот эксперимент денег. Он и так нас постоянно попрекал, что мы для него только убытки приносим, а как реально оживить его отца – не знаем. Он ведь так нам представил главного пациента. Но в это самое время скончался сын донны Исабель. Вам ее не узнать, но мы все тогда были люди молодые и признали в ней бывшую известную порнозвезду. Она родилась и выросла в Южной Америке. Господин Алекс увидел ее в студии, когда он приехал со своей группой снимать очередное «порно». Он много фильмов снимал в Южной Америке, по экономическим соображениям. Исабель тогда была начинающая киноактриса в обычных сериалах. Алекс пригласил ее поужинать, интересовался материальным положением. А положение ее было незавидное. Исабель была матерью-одиночкой. Отца ее ребенка убили в какой-то драке, пока она была в роддоме. Она была вынуждена много работать. Мальчик часто один оставался дома, а когда стал подрастать, то играл на улице. С приятелями они гоняли в любимый футбол прямо на улице день и ночь. И однажды ее мальчик попал под колеса автомобиля, управляемого пьяным водителем. Денег не хватало не то, что на лечение, но и просто на жизнь. Алекс предложил ей переехать в Европу, пообещав, что даст работу в кино и деньги на лечение сына. О том, в каком кино ей предстоит сниматься, она поняла слишком поздно. Беззащитная женщина оказалась вместе с сыном в полной зависимости от Алекса, без документов и без денег, на полулегальном положении. Выбора не было. Сначала она снималась в фильмах господина Алекса. Потом, когда стала постарше, он ее взял к себе в управляющие хозяйством. Мальчика, как потом выяснилось, он отдал не в клинику, а в приют. И приют был не в Германии, а в какой-то стране бывшего социалистического лагеря. Платил за содержание копейки, и ребенком, судя по всему, никто серьезно не занимался. Донне Исабель Алекс не разрешал покидать поместье. Иногда он организовывал ей телефонный разговор с сыном, который даже не мог ей объяснить, где же он находится. Господин Алекс был в отъезде, когда однажды в поместье раздался звонок из приюта. Звонок приняла донна Исабель и ей самой сообщили о смерти мальчика. Тогда донна Исабель не выдержала и рассказала самым близким из сотрудников свою историю. Она поклялась отомстить Алексу. Кто-то оперативно донес хозяину о случившемся. Тут он и придумал этот вариант – взять в качестве донора для эксперимента ее сына. Пока Алекс финансировал лабораторию – жили двенадцать копий сына донны Исабель. В результате она заботилась о сохранении здоровья господина Алекса больше, чем о своем собственном.

Ужин завершился неожиданно. На мобильный телефон Ильи второй раз за день позвонил нотариус из Зальцбурга. Он был откровенно взволнован.

– Господин Стольский, – сказал он, – у меня опять были гости по вашему поводу. Только, по сравнению с этими людьми, тот корреспондент был сама деликатность. Мне угрожали ножом, обещали отрезать все, что можно отрезать, если я немедленно все о вас не расскажу. Их было двое. Еще раз меня простите, но я им тоже все рассказал, у меня семья, дети, сами понимаете. Мне кажется, они собираются поехать к вам. Я вам рекомендую вызвать полицию.

Илья передал свой разговор сотрапезникам. Доктор посоветовал вызвать привратника, Мусу. Тот моментально явился и объяснил, что господин Алекс неплохо укрепил ворота и ограду.

– К тому же, – напомнил привратник, – сам я бывший военный. Так что два хулигана не являются для нас предметом для беспокойства. Если что – вызовем по телефону полицию, они за пять минут будут здесь.

Быстро завершив ужин, все пошли в лабораторию. Здесь Риттер впервые за многие годы вдруг ощутил в себе какую-то внутреннюю дрожь, какое-то возвышенное волнение.

Доктор с удовольствием вызвался помочь журналисту в развертывании его телевизионной системы. Автомобиль – мобильную телестудию – подогнали к дверям лаборатории. Оказалось, что можно подключить две телекамеры, одну стационарную и одну переносную.

Стационарную камеру установили в комнате для наблюдений и настроили ее на передачу изображения главного пациента лаборатории. Переносная камера была соединена со студией радиоканалом. Можно было легко перемещаться в радиусе ста метров с камерой в руках. Доктору было весьма интересен процесс ориентации спутниковой антенны. Он активно помогал Риттеру и до наступления темноты все уже было настроено.

И Илья, и кардинал были рядом с ними на улице, когда вдруг яркая вспышка озарила темные низкие облака. Через несколько секунд дрогнула земля, сначала коротко, потом потише и как-то протяженнее, и раздался звук, похожий на короткий раскат грома. Все переглянулись. Предположить, что это было, никто не смог.

Раздался звук быстрых шагов, и к дверям лаборатории подошел привратник. Его смуглое лицо было явно озабочено.

– Господин Илья, – тихо сказал он, – примерно в полутора километрах от нас только что взорвали какое-то строение.

– Почему вы так думаете? – спросил Илья. – И давайте погромче, у меня нет секретов от доктора и гостей.

Муса стал объяснять для всех. Расстояние до взрыва определяем при помощи разницы между скоростью света и скоростью звука. Свет приходит практически без задержки, а звук идет медленнее. Время, прошедшее от момента вспышки до услышанного нами звука, умноженное на скорость звука, дает расстояние до места взрыва.

Задержка была примерно пять секунд, множим на триста метров в секунду и получаем около полутора километров. Взрыв был на земле, иначе мы бы не почувствовали толчок.

Скорость звука в земле выше, поэтому сначала мы ощутили взрывную волну, пришедшую по земле, а потом услышали ее по воздуху. А потом догнала по земле еще одна звуковая волна, тихая и протяженная. А по воздуху ее не было. Значит, после первого взрыва на землю обрушилось какое-то тяжелое строение, ну или дерево очень большое, или скала.

Журналист с уважением посмотрел на Мусу и спросил:

– Если не секрет, откуда такой опыт?

– Я родом из Афганистана, – сказал Муса, – приходилось много раз брать в руки оружие. И отец мой, и дед, и прадед воевали за нашу землю. Не сразу до меня дошло, что я и мои друзья пытаемся воевать за Родину, а где-то наверху делят власть и деньги. Мой дядя, глава нашего клана, в этой игре проиграл. Его убили, за нами начали охотиться. У нас хороший род был. Многие, и я в том числе, получили приличное образование. Я неплохо знал английский. Удалось уйти с женой и двумя детьми через границу. Долго мы мыкались, пока не осели здесь, в Австрии. Давно это было, дело не в этом. Не нравится мне этот взрыв, слишком близко, а здесь ведь нет никаких производств.

Доктор Бирман, держа в руке мобильный телефон, сказал:

– А я, кажется, знаю, что взорвали. Пока Муса говорил, я стал вспоминать, что за высокие строения есть в окрестности полутора километров. Кроме башни связи ничего не вспомнил. Если напряжете память, то прямо по дороге от Зальцбурга справа перед последней развилкой стоит за забором высокая металлическая конструкция. На ней антенны всех мобильных операторов и прочее. Так вот, у меня на мобильном телефоне сигнала нет. Я сделал поиск доступных сетей и получил полный ноль. Кто-то свалил башню связи.

Все достали свои телефоны и убедились, что предположение доктора, по-видимому, верное.

В этот момент земля коротко дрогнула еще раз. Тут же послышался звук, но относительно негромкий. Вспышки в этот раз никто не заметил. Все молча повернулись к Мусе. Его авторитет уже ни у кого не вызывал сомнений.

– Я бы сказал, что это взрыв гораздо меньшей мощности. Это было тоже где-то неподалеку от нас, в расщелине или в небольшой шахте, – сказал Муса. – Вы заметили, не было видно никакой вспышки. При этом ударная волна по земле была заметно сильнее звука, который был той же самой волной, но пришедшей по воздуху. А задержка между ними была маленькая, значит, взрыв был тоже где-то неподалеку.

Теперь все повернулись к доктору. Все оценили логику его предыдущего анализа.

– Так, – сказал доктор, – ближайшие горы отсюда километрах в тридцати, расщелин вроде здесь нет, шахт тоже я не встречал. Из похожих объектов есть, пожалуй, только подвалы в домах да колодцы для разных коммунальных служб. Наверное, знаете, это такие круглые ямы с тяжелыми металлическими крышками. Они нужны для обслуживания водопровода, канализации, и кабелей связи. Электрические кабели ведь здесь в основном на опорах, на столбах, а вот все остальное идет в земле. Если где-нибудь что-нибудь разветвляется – там и делают колодец.

В этот момент дверь в лабораторию распахнулась, и из нее выбежал дежурный лаборант. Он бросился к доктору со словами:

– Доктор, что делать, нет доступа в Интернет. А ведь было заметно, что поток сам начал снижаться. Мы уже были близки к какому-то пределу. И тут все оборвалось. Когда пропала связь, я прямо Ему в лицо смотрел. Поверьте мне, Он на пропадание сигнала отреагировал. Было видно, лицо вздрогнуло, как будто от боли.

Муса помрачнел и сказал Илье:

– Похоже, что где-то бросили в телефонный колодец пару гранат. Этого хватает, чтобы связи надолго не было. Я пойду, запру покрепче ворота, и достану палку покрепче. Господин Алекс боялся огнестрельного оружия, так что у нас даже охотничьего ружья в доме не найдется. Разрешите, я всех женщин соберу во флигеле. Там есть укромный подвальчик с небольшими запасами, если не знать – ни за что не найти. Похоже, нужно ждать гостей. И это не простые хулиганы.

Доктор и кардинал смотрели друг на друга со слезами на глазах. Они оба давно поняли, что происходило в лаборатории. Сознание стремилось соединиться с плотью. И кто-то хотел этому помешать.

Вдруг лицо доктора просветлело. Он взял Илью за руку и подвел его к журналисту.

– Скажите, господин Риттер, вы ведь можете прямо сейчас начать свою передачу через спутниковый канал?

– Да, – ответил журналист, – мы же с вами уже настроили антенну на наш спутник связи. Мне теперь нужно только включить станцию и послать запрос, буквально через пару минут дадут канал. Но и платить нужно с момента представления канала.

– Давайте не об этом, – сказал Илья, – доктор, продолжайте.

– Так вот, – сказал доктор. – Вы мне вот что поясните. Я правильно понимаю, что вы заказали двухсторонний канал?

– Да, – ответил Риттер, – ничего другого мне заказать не удалось, хотя и собираюсь использовать канал только в одну сторону, от нас.

– Отлично, – просиял доктор, – запросите, пожалуйста, как можно быстрее в обратную сторону подключение к Сети. Нам нужен доступ в Интернет на всю возможную полосу.

Он перевел глаза на Илью и увидел, что тот утвердительно ему кивает.

Примерно через полчаса все собрались опять в гостиной. Журналист был расстроен. Доктор, напротив, радовался как ребенок – поток из Сети опять был восстановлен, причем было заметно, что он действительно ослабевает. Предоставленный спутниковый канал был заполнен даже не полностью.

На вопрос Ильи о причине уныния, Риттер ответил, что, хотя он и «поднял» картинку из лаборатории, но она ведь передается в никуда. Он не может связаться со своей компанией. Чтобы принять изображение, они должны со своей стороны активировать канал от стационарной студии до приемной спутниковой станции. Пока получается, что он передает, а никто не принимает.

Доктор, продолжая радостно улыбаться, сказал:

– Ой, ну разве это проблема? Давайте выложим вашу картинку прямо в Сети. Я вам на память скажу сейчас адреса сайтов любой известной телекомпании. У них у всех теперь есть страница для приема информации от читателей. Принимают все, вплоть до видеозаписей. Вот и передавайте им свой репортаж на здоровье.

Риттер искренне обрадовался:

– Как же я не сообразил. Я ведь и своей компании на сайт могу так же перегонять, пока они не сообразят, что могут забрать более качественную картинку.

И он убежал в свою студию на колесах, откуда вернулся минут через десять совсем в другом настроении.

В прихожей показался Муса. Он сказал, что прогулялся без лишнего шума вдоль забора. За забором ходят какие-то люди. Их не меньше пяти, может быть и больше.

– У меня есть несколько отверстий в заборе на примете, и я посмотрел немного на непрошенных гостей. Странно. Все они одеты в какие-то темные одежды, ни одного светлого пятна.

Илья как бы про себя, но довольно громко задал вопрос:

– Что же это за темная сила такая?

Кардинал ответил:

– А я вам что читал?

И теперь уже все внимательно слушали кардинала, а он вновь и вновь перечитывал вслух строки старой рукописи:

– До этого места, – сказал кардинал, – все более-менее разборчиво. Потом фраза не сохранилась. Следующие два предложения прочитать можно примерно так:

Здесь кардинал запнулся и сказал:

– Далее совсем трудно перевести, получается какая-то бессмыслица. Дословно перевод примерно такой:

А далее просто текст не сохранился, только есть еще последняя фраза:

Все призадумались.

Кардинал увидел, что Муса тоже в задумчивости опустил голову, и осторожно его спросил:

– Скажите, пожалуйста, а вы знаете, кого мы будем теперь все вместе охранять?

Муса ответил спокойно и с достоинством:

– Конечно, уважаемый. Это Иса, сын Мариам. А я потомственный воин, по-вашему, наверное, рыцарь. Так что, судя по всему, я здесь пригожусь.