Телефон спецсвязи на столе руководителя операцией освобождения заложников зазвонил резко и неожиданно. Ведущий аналитик департамента по борьбе с экономическими преступлениями просил его срочно включить новости на одном из европейских каналов.
Маленький телевизор постоянно работал, переключить каналы было секундным делом. Министр промышленности некоторой европейской страны с сокрушением рассказывал о неожиданных итогах полугодовой деятельности известного химического концерна. Его голос был почему-то знаком руководителю операции.
Суть интервью была проста. Небольшая часть акций концерна исторически принадлежала государству, и министр был членом Совета Директоров концерна. Основной пакет акций концерна со второй мировой войны был в руках крупной заокеанской финансово-промышленной группировки, а потом разошелся в открытой продаже. Полугодовой финансовый отчет, представленный руководством концерна, был в радужных красках, цена акций ползла вверх.
Министр, как член Совета Директоров, усомнился в итогах и потребовал внеочередного аудиторского заключения. Сегодня Совет заслушал итоги проверки. Результат был крайне неприятен – полугодовой отчет содержал серьезные ошибки, заметно меняющие положение вещей.
– Ну и что? – спросил руководитель операции в трубку. В это время корреспондент начал задавать министру очередной вопрос:
– Ваше Превосходительство…
– Так, – снял свой вопрос руководитель операции, – то-то мне его голос показался знакомым. Значит, мы видим Заказчика цели номер два. Что вы нарыли еще?
– Достаточно, чтобы общая картинка сложилась.
Первое: дама – финансовый менеджер, сделавшая ошибку, поступила на работу в концерн по устной рекомендации этого самого Министра. Месяц назад она неожиданно уволилась по семейным обстоятельствам.
Второе: за прошлый месяц на пике цены продан практически целиком пакет акций концерна, принадлежавший второму по величине акционеру. Это малоизвестная компания с капиталом сомнительного происхождения. Давно в прессу просачивались сведения о связи этой компании с кем-то в правительстве. Более никто акции не продавал, все играли на дальнейшее повышение.
Третье: сегодня с утра, буквально за час до заседания Совета Директоров, был продан еще один заметный пакет акций этого концерна. Пресса уже знает, кто его продал. Это жена президента концерна.
При этом нужно учесть, что недавно она поменяла своего брокера на бирже. Ее новым брокером стал малоизвестный молодой человек, с которым она познакомилась весной этого года на курорте.
Муж был сильно занят и отправил ее отдыхать одну. Служащие отеля заметили, что уже в первый вечер к ней за столик как бы случайно присел обаятельный молодой человек. Потом их стали видеть вместе днем, потом и вечером. Похоже, она не устояла, ну и решила немного помочь молодому человеку в деловой карьере.
Выводы. Совет нового брокера жены обойдется для президента концерна очень дорого. Продажа акций концерна на пике стоимости накануне выявления ошибки в отчетности тянет на огромный скандал. Президент концерна час назад подал в отставку, ему грозит уголовное преследование. Акции концерна начали падать стремительно в цене.
Если к тому же название этого концерна будет нарисовано на снаряде с отравляющим веществом, сделанным для нацистов, сброс акций примет характер обвала. Чем больше подростков погибнет, тем больше об этом будет кричать пресса. Легко догадаться, кто на самом деле скупит за несколько дней акции по бросовым ценам и станет новым главным акционером.
Руководитель операции на пару секунд задумался, потом взял другой аппарат и громко дал команду:
– Группы один, два, три – на взлет. – И тихо добавил сам себе: – Если это и есть второй заказ, то больше ничего этого Феликса не задерживает.
Помощник руководителя операции с шумом вбежал в его временный кабинет на колесах:
– Шеф, там началось. Из окна вниз сброшен какой-то предмет, похожий на боеголовку снаряда с химическим оружием. Пока не взорвался.
– Ах ты, дьявол, опередил. Не успеем. Пока взлетят, пока долетят, пока высадятся, пройдет не меньше полчаса. – И опять пошла короткая команда, – Группа номер четыре – вперед.
Тем временем в комнате с заложниками развивались неожиданные события. Было время второго завтрака. Медбрат был вместе со всеми в комнате, развозя нехитрые бутерброды.
Неожиданно Феликс впервые за долгое время появился на публике. Его внешний вид заметно изменился. У него была теперь короткая стрижка. Стало понятно, что ранее на его голове был парик. У Феликса появились аккуратные полубаки и усики, скорее всего наклеенные, но очень естественные.
Самое неожиданное было в том, что теперь его лицо стало очень похожим на лицо медбрата. Более того, на Феликсе был ранее отобранный у медбрата халат, на шее висела карточка с его фотографией.
– Ну, что, – с кривой улыбкой обратился он ко всем, – время пришло. Небось, страшно? – И он принялся рассматривать лежащих на кроватях ребят, ожидая увидеть дрожь и мольбы о помиловании.
В этот момент медбрат неспешно двигался с тележкой в сторону стола со снарядом. Он поравнялся со снарядом, быстро и осторожно охватил его руками с двух сторон, стремительным движением швырнул в окно и упал на пол.
Звук разбивающегося стекла смешался с чьим-то невольным вскриком. Взрыва не последовало.
– Вставай, дурак, – сказал ему насмешливо Феликс. – Так я и думал, что ты нестойкий боец. Поэтому и сделал я все на самом деле по-другому. Вот где настоящая отрава, – и он достал из нагрудного кармана две большие запаянные стеклянные ампулы. – Зачем на вас много тратить, еще пригодится, а тут как раз доза на эту комнатенку.
Медбрат медленно поднялся. Феликс продолжал разглагольствовать:
– Чувствовал я, что ты с ними слишком долго будешь. А они ведь заразные. Вот поэтому я тебя и приготовил заранее в расход. Но ты должен гордиться, что послужил великой цели. Сейчас я тебе, когда навсегда успокоишься, баки и усики под ноль состригу. Не пожалел я купить новую механическую бритву, даже обидно на тебя тратить, да уж ладно. И паричок тебе на голову натяну. Вот ты у нас и будешь Феликс. А меня, с признаками жизни, повезут в реанимационной машине. Положить водителя и сопровождение и тихо исчезнуть – это для меня дело нехитрое. Патронов в пистолете – полная обойма.
– Что-то не слышу плача, – завершил свой спич Феликс. – Ну ладно, молчаливые мои, сейчас послушаю другую вашу песню. – И Феликс с размаху бросил на пол одну за другой стеклянные ампулы.
Все, как один, на секунду-другую напряглись, вводя противоядие. Феликс тоже прямо сквозь одежду что-то воткнул себе в ногу. Потом он бросил пустой шприц под ближайшую кровать, достал еще один и еще раз ввел что-то, уже в другую ногу. Медбрат захрипел и застыл на месте, поднеся руки к горлу.
И тут раздался тихий шелест моторчиков. Феликс услышал его, но не понял, откуда исходит звук. Он решил, что звук идет с улицы, из разбитого окна, и направился в ту сторону. На первом шаге правой ногой он наступил на осколки ампул, раздался смачный хруст, большие обломки ампул прилипли к подошве.
Он успел сделать только два шага к окну, как «шмели», описав стремительную восьмерку под потолком комнаты, одновременно впились в мягкие части Феликса и медбрата.
Уже через несколько секунд медбрат перевел дыхание и начал осознавать происходящее вокруг него. Феликс же, напротив, ощутил наступление какой-то скованности. Он застыл на месте, потом с трудом повернул голову
– Что это, – хрипло спросил он, обращаясь ко всем.
– Это тебе подарок от всех нас, – спокойно и торжественно ответил за всех Индус. – Мы так и думали, что ты не планируешь умирать за идею. Так мы тебе немного исправили эффект от твоего противоядия. Ты не умрешь, мы не такие кровожадные. Просто мышцы нижней части тела у тебя навсегда отключатся. Будешь как один из нас.
– Нет, не может быть, – пытался закричать, но только зашипел Феликс. Он, конечно, не мог знать, что этот эффект временный. На самом деле его решили отключить всего часа на три.
Слезы брызнули у него из глаз. Повторяя все тише:
– Нет, нет, – он решил двигаться к находящемуся в двух шагах разбитому окну, к свежему воздуху, надеясь ослабить воздействие газа.
Но ноги ему уже совсем не подчинялись. При следующем шаге правой ногой Феликс поскользнулся на сидящих в подошве осколках ампул и полетел прямо в окно. Он уже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Его окаменевшее тело легко проломило остатки стекла, на мгновение зависло в неустойчивом равновесии на высоком подоконнике и затем медленно перевалилось наружу. То ли крик, то ли какое-то громкое рычание разорвало тишину за окном и затихло. Звука падения тела наверху слышно не было.
Наступившую тишину прервал Индус:
– У меня плохая новость. Мне кажется, что у Феликса были два разных отравляющих вещества. Они с пола дымят по-разному. И колол он себя дважды. Против второго у нас ничего нет. Его механизм действия не знаю. Чувствую в груди какое-то жжение, это не от зарина. Кто может – бейте окна. И на всякий случай – намочите полотенца и дышите через них.
Тем временем бойцы спецслужб начали штурм через разрушенную лестницу. Этот вариант рассматривался руководителем операции как запасной. Тем не менее, пять человек были наготове со всем необходимым.
Самым сложным в этом варианте штурма был вопрос о проникновении сквозь завал на лестнице. Выбранный метод должен был сильно расстроить владельцев гостиницы, но с ними это никто и не собирался согласовывать. Жизнь заложников была важнее всего.
Через минуту после получения команды «вперед» Четвертая группа произвела подрыв следующих четырех пролетов лестницы. По мнению специалистов, это был самый простой и быстрый способ обеспечить проникновение в комплекс на крыше. Разборка завала на лестнице могла занять многие часы.
Подрывники могли гордиться собой – последовательно взрывающиеся заряды обеспечили действительно плавное движение обломков, которые просто опустились еще на два этажа ниже. Прижавшиеся к стенам коридора 12-го этажа штурмовики оказались в результате на уровне середины обвалившейся лестницы. Их коридор теперь выходил в пустоту.
Ничто не преграждало путь наверх, куда тут же полетели армированные наконечниками тросы. Уже через несколько десятков секунд первые штурмовики в противогазах и бронежилетах поехали по этим тросам вверх.
Они слышали по общей оперативной связи срочные сообщения с улицы:
– Из окна выпал человек, погиб на месте. Судя по всему, это один из заложников, медработник. Значит, внутри остались одиннадцать лежачих инвалидов и террорист. Похоже, он сейчас бьет зачем-то окна. При необходимости разрешается стрелять в того, кто на ногах, на поражение.
То, что руки медбрата были на виду и были заняты раскладным металлическим стулом, сохранило ему жизнь. Ворвавшиеся штурмовики чуть не застрелили бедного медработника, но стул за оружие никто не принял. Для начала его скрутили и положили на пол.
Потом командир штурмовой группы лично произвел анализ воздуха. Простой, но надежный армейский газоанализатор не показал наличия серьезных концентраций каких-либо отравляющих веществ.
Это было не удивительно – уже несколько минут комната с бывшими заложниками была открыта все ветрам. За окном на такой высоте температура оказалась гораздо ниже, чем в комнате. Теплый воздух из комнаты вместе с отравляющими газами моментально выдуло в разбитые с двух сторон комнаты окна.
Медбрат сразу после команды Индуса схватил складной стул и управлялся с окнами очень успешно. Два окна ребята разбили сами, бросая в них тяжелые тарелки, не сходя с кроватей.
Когда штурмовики сняли противогазы, ребятам удалось объяснить, что это один из заложников, а террориста нужно искать внизу.
Командир штурмовой группы докладывал руководителю операции:
– Террорист – это тот, кто выпал. Здесь пока без жертв. Террористом были применены два каких-то газа. Заложники сами синтезировали антидот от нервно-паралитических газов на основе фосфорорганики. Применили, и явно по месту. Одно отравляющее вещество вроде бы нейтрализовано. По поводу второго газа ничего не понятно, он нашими средствами не определяется. Состояние заложников пока стабильное. Хотя чем-то надышаться успели, но насколько это опасно – ничего не можем сказать. У нас с собой есть противоядия почти от всего возможного, но нельзя же им колоть все подряд, это и здоровые люди не выдержат. Когда будет врач?
Руководитель операции отвечал:
– Два врача на третьем борту, там же и корреспонденты государственного канала. Если для них опасности нет, я им разрешаю посадку на крышу, принимайте. Остальные вертолеты посадим на крышу соседней гостиницы, там есть нормальная вертолетная площадка. Они будут ждать вашего решения – нужно эвакуировать по воздуху или нет. Докладывайте оперативно.