Проданная замуж (СИ)

— Зейтун — старый, опытный ведьмарь. — Осуждающе посмотрела на Димитрия Джосси. — Я считаю, что он хорошо осведомлён о подобных вещах, так что вряд ли в его доме есть зеркала.

Димитрий, видимо, не рассматривавший проблему с этой стороны, покраснел. Мне снова захотелось обнять его.

— Вот видишь! Я об этом и говорю. Этот эликсир ему был известен ещё до моего рождения, а я только недавно о нём прочитал! Как можно победить кого-то, кто настолько опытнее и сильнее? Впервые я готов признать: он действительно знает предел моих возможностей. И сам Зейтун далеко за этим пределом. Единственное, что я могу ему противопоставить — это защищать Альвион и вас двоих, сколько смогу. Рано или поздно он найдет, чем сломать абсолютную защиту, которая нас сейчас спасает.

Мне очень хотелось помочь мужу, но, помимо всего прочего, я ужасно боялась, что скажу глупость и этим вызову лишь его снисходительную насмешку. Но упустить этот момент было бы непростительно, и я осмелилась влиться в их диалог.

— Что, если выйти за его пределы возможного? Ты ведь не думаешь, что у Зейтуна их нет?

— Есть. — Непонимающе ответил Димитрий. — Но я не могу выйти и за собственные, а пределы Зейтуна несоизмеримо дальше, чем мои.

— Пойди в другую сторону! — С нарастающим энтузиазмом продолжила я, наблюдая, как выражения их лиц ещё больше напоминают друг друга в своём непонимании. — Если из этой комнаты нет выхода через дверь — выберись из окна! Это будет опаснее, но, возможно, окажется именно тем, что ты ищешь.

Взгляд мужа сфокусировался на моём лице.

— Я прослеживаю логическую нить в твоих измышлениях, Джейн, но всё ещё не понимаю, как это мне поможет.

— Что, если обратиться к чему-то, чего Зейтун не знает? К силе, что древнее и сильнее его самого? И которая у тебя перед самым носом?

— Дженни, ты нас озадачила. — Задумчиво ответила Джослин. — Альвион строили ведьмари, и здесь есть особые места силы, но как мы можем их использовать? Димитрий?

— Зейтун легко сориентируется, — пожал плечами Димитрий. — Ни один из ведьмарьских приёмов не ускользнет от его внимания.

Я закрыла и снова открыла глаза. Очень важно донести свою мысль правильно, чтобы её не отбросили в самом начале.

— Я говорю о парке, нашем Альвийском парке, наполненном эльфийской магией.

— Эльфийской магией? — Недоверчиво переспросила Джослин. — С чего ей там быть?

— Джейн. — Димитрий вернее понял, куда я клоню. — Парк не населён эльфами. То, что я тебе рассказал в первый день нашего знакомства — просто красивая легенда.

— Однако тётушка пропала.

— Она сбежала, Джейн. — Терпеливо, словно меленькому ребёнку, объяснял супруг.

— Среди ночи, оставив записку, что отправилась любоваться ночными танцами эльфов? Ты говорил, что Альвион наименовали так в честь парка, название которого пошло от слова Альв — то есть Эльф. Эльфион? Эльфийский парк? Ты правда не видишь взаимосвязи?

— Я… — Димитрий растерялся. — Вижу взаимосвязь, но никогда не видел эльфов.

— А ты хоть раз ходил в парк понаблюдать за ними?

— Нет, потому, что всегда считал эту историю выдумкой. Красивой, но выдумкой.

— До недавних пор я ведьмарей считала выдумкой. — Побеждено ответила я, понимая, что мои догадки не помогут, но, все же, не имея желания сдаваться.

Все замолчали. Джослин смотрела в одну точку, Димитрий смотрел на меня. Мои щеки заалели: так не хотелось выставлять себя на посмешище, но всё равно так и получилось. Я опустила взгляд. Захотелось побыть одной.

— Никто не мешает нам проверить эту догадку. — Внезапно произнёс Димитрий, буравя меня взглядом. — Если ты испробовал все возможные средства, и они не помогли — осталось испробовать невозможные.

Он не сводил с меня глаз, и я не удержалась — тоже подняла взгляд на мужа. Его широкоскулое лицо было таким красивым, а он сам смотрел на меня с такой любовью, что у меня защемило где-то в груди. Он делает это для меня. Решился проверить эту — признаем правду — притянутую за уши догадку просто, чтобы я не расстраивалась.

Я и так знала, что его чувства ко мне чисты и подлинны. Но каждый день, в каждом нашем разговоре, в каждом его жесте, в каждом слове сквозит столько настоящей и неподдельной любви, что мне просто не верится, что на этом счастливом месте сижу именно я. Когда-то Димитрий выбрал меня, и, право, это был день, который определил мою судьбу.

Я не смогла сдержаться и снова подошла и обняла его. Наши чувства затапливали с головой, и мы оба с радостью в этом море тонули.

Глава 13. Альвийский парк

После завтрака Димитрий отправился проверить состояние защиты Альвиона. Мы с Джосси решили тоже подготовиться по мере своих возможностей — отправились в библиотеку. Где-то там, на полках, предположительно должны были пылиться жизнеописания предков Димитрия. Больше всего нас интересовала биография пропавшей тётушки.

— Как же её звали? — Вслух размышляла Джослин, прогуливаясь пальцами по корешкам книг. — Розалинда… Розамунда… нет. Её имя было красивым и необычным, но мне нужно его увидеть, чтобы вспомнить.

Род Грейсонов уходил корнями в прошлое на столетия. Я наугад открывала жизнеописания усопших родственников Димитрия, пока не вспомнила имени его деда — потому, что пальцем как раз пробежалась по корешку с его именем.

— Инджимер Грейсон. Посмотрим…

Но я ошиблась. Этот Инджимер оказался старше деда Димитрия на несколько поколений. В книге также приводился портрет, донельзя схематический и грубый. Димитрий совершенно не был похож на своего предка: тот был изображен с густыми бакенбардами, усами и бородой; на этом растительность на его голове заканчивалась. Взгляд злой и расчетливый. Мне захотелось вернуть книгу на полку, но взгляд зацепился за ужасающую вещь, указанную уже на первой странице биографии: «…испытывал греховную страсть к собственной сестре Эссине».

— Джослин! — Неуверенно позвала я. — Красивое и необычное имя? Может, её звали Эссина?

— Точно! — Послышался голос Джосси из-за стеллажей. — Я должна вернуться обратно к букве «Э». Вот, я же говорила!

Наставница подошла ко мне и открыла принесённый том биографии Эссины Грейсон.

— Здесь говорится, что она была красива, как весенний подснежник. Смотри, даже изображение есть.

Портрет Эссины выглядел куда более аккуратным; он же подтверждал написанное: черты лица женщины отличались нежностью, если не считать густых нахмуренных бровей. Из-за сердитого выражения лица она выглядела старше. А ещё — несчастной.

— Здесь сказано, что она отправилась в Альвийский парк смотреть на эльфов на тридцать первом году жизни, и после этого её никто не видел. Она оставила об этом записку. Больше всего о ней горевал брат Инджимер.

— Смотри. — Я протянула Джосси книгу, которую держала в руках. — Не от него ли она сбежала?

Джослин прошлась взглядом по строчкам и нахмурилась.

— Теперь ясно, почему к тридцать первому году жизни Эссина так и не вышла замуж. Если написанное в этой книге — правда, значит, Инджимер не благословлял сестру на брак. По понятной причине.

— Какой ужас! — Мне стало очень жаль бедную женщину, не сумевшей испытать истинного счастья в жизни из-за пороков собственного брата. — Мне всё меньше верится в сказку об эльфах. Эссина просто хотела спастись, потому и убежала.

— Твоё слово уже сказано. — Меланхолично ответила Джослин. — Димитрий готовится проверить твою теорию. Возможно, он сможет заметить немного больше, чем ты, но твоя помощь ему пригодится.

День прошёл чрезвычайно быстро: сегодня стемнело гораздо раньше, чем в предыдущие дни. Я с тревогой смотрела на ярко-красное закатное небо.

— Он становится сильнее. — Я не услышала, как Димитрий подошел и остановился за моей спиной. — Солнце садится раньше. Дни и ночи будут холоднее. Вскоре мы услышим о новых исчезновениях людей. Ему нужно больше и больше.

Я прильнула к его груди, и Димитрий обнял меня, укрывая, и, сам словно укрывался от остального мира. Эти драгоценные мгновения мы не испортили излишними словами, наслаждаясь друг другом. Каждый испытывал страх, что это последний покой, который нам судился.

Около полуночи мы были уже собраны: я надела плащ на теплой подкладке поверх платья для прогулок; Димитрий вышел в вестибюль в удлиненном черном жакете. Серебристые пуговицы на его груди выстроились в два ряда по три штуки. Выглядело очень сдержанно, но при этом достаточно привлекательно.

— Ты своей красотой и сама походишь на эльфийку. — Димитрий взял меня за руки и нежно поцеловал в щеку. — Я начинаю волноваться, что эльфийский король перепутает королев, и заберет тебя к себе.

Его милые комплименты согревали моё сердце в этот неуверенный час, и я была благодарна супругу, что он отвлекает меня от дурных мыслей.

И всё же, их было слишком много…

Мириады звёзд раскинулись над нашими головами, когда мы мощёными дорожками пробирались к Альвийскому парку. Я замерзла в считанные секунды. Димитрий сжал мою руку сильнее, и тут же ощущение холода пропало — меня словно закутали в тёплое перьевое одеяло.

— Как ты это сделал? — Удивилась я, помня слова, что он не умеет творить магию без зелий, но супруг не ответил.

Его взгляд был устремлён вглубь парка. Я с запоздалым страхом обнаружила, что мы идем в густом тумане, клубящемся всё больше по мере того, как мы подходим к опушке.

— Ты замечал раньше…?

— Нет. — Оборвал Димитрий. — Это… потому, что мы идем. И… нас ждут.

Мороз пробежал по коже. Кто? Как давно? Я боялась задать вопрос, потому, что ещё больше боялась получить ответ. Мы брели вглубь парка, который при дневном свете казался вполне безобидным и дружелюбным; ночью же представлял собой картину из страшного сна.

Звёзды на небосводе уже почти не проглядывались сквозь кроны деревьев, когда мы вышли к большой поляне. И не признать правоту Димитрия было сложно: нас действительно ждали.

Под невероятно большим, раскидистым каштаном, на ковре из опавших листьев, стоял высокий трон, выполненный из незнакомого материала — точно не из древесины.

«Эльфы чтут природу» — мелькнуло в голове. — «Ни один эльф не причинит вреда дереву».

Трон был пуст, хотя чужое присутствие я ощущала так же явно, как присутствие супруга рядом. На лице Димитрия невозможно было прочитать ни единой мысли — настолько сосредоточенным и отстранённым он выглядел. Тогда я снова перевела взгляд на каштан, и едва не вскрикнула: именно в эту секунд из-за трона вышла высокая фигура.

Это абсолютно точно была человеческая женщина, хотя и одета была, как эльфийка. Её чело венчала тиара, выполненная в виде дубовой веточки. Длинное серебристое платье прихвачено простым пояском из нескольких металлических звеньев; в ушах — камни, светящиеся мягким зелёным цветом.

Но моё внимание привлекло именно её лицо, её взгляд под слегка нахмуренными бровями; взгляд, который я уже видела буквально несколько часов назад.

Это и была леди Эссина Грейсон.

Она не подходила ближе, чем на десяток метров, более того: леди Грейсон крайне неодобрительно смотрела на Димитрия.

— Я буду говорить только с женщиной. — Её голос был глухим и тихим, словно она пыталась говорить с нами сквозь плотную завесу. — Подойди ближе. — Коротко кивнула мне.

Димитрий опасливо отошёл на несколько шагов, не выпуская меня из виду. Леди Эссина присела на свой высокий трон и сложила ладони лодочкой — в ту же секунду на деревьях вспыхнули огоньки, раскрасив слишком мрачную обстановку в более тёплые тона. Я оглянулась: воздух за моей спиной подёрнулся рябью.

Димитрий присел на листву, опершись о ствол дуба, но я не могла услышать ни звука из-за прозрачной пелены.

— Так-то лучше. — На неподвижном лице Эссины мелькнуло подобие улыбки. Теперь её голос звучал громче и звонче.

— Зачем вы это сделали? — Непроизвольно вырвалось у меня, и я тут же мысленно себя выругала.

Эссина не обиделась.

— Я недолюбливаю мужчин. — Коротко ответила она, и тут же перешла к делу. — Я догадываюсь, почему вы пришли, но хотела бы, чтобы ты подтвердила мои предположения.

Леди Грейсон выглядела столь внушительно, что было боязно говорить вообще что-либо, потому я постаралась тщательно подбирать слова. По поверьям, эльфы миролюбивы и кротки, но, глядя на

Эссину, в это верилось с трудом.

— Люди в опасности. — Осторожно начала я. — Многие, и мы с Димитрием в том числе.

— Предположим, — обманчиво мягко начала моя собеседница, — что судьбы людей совсем не волнуют эльфов. Люди зачастую властолюбивы и жестоки: эти два качества сплетаются в жажду насилия, которой никто из смертных не может противостоять. Поэтому эльфы не помогают людям. Невозможно помочь тем, кто стремится к разрушению, ибо в первую очередь они разрушают себя самих.

— Но ведь вы не эльфийка. — Эти слова повисли между нами в воздухе, и я испугалась, что теперь она точно не хочет продолжать разговор.

— Не эльфийка. — Сдержанно ответила леди Эссина. — Не по праву крови так точно. И лишь поэтому ты и потомок моего рода нашли ко мне дорогу. Видишь ли, то, что сейчас происходит с природой, волнует и эльфов тоже. Не дрязги и ссоры между людьми, нет — эльфам никогда не было дела до людских войн. Но в этот тёмный период опечалена сама Мать-Природа, потому, что кто-то сумел попрать её законы и изменить ход вещей, что был подвластен лишь ей.

— Мы с вами говорим об одном и том же человеке. Он несёт разрушение и смерть, как для людей, так и для природы. Прошу, помогите нам! Мы не одолеем это зло в одиночку.

— Боюсь, даже со мной вы не справитесь. — Меланхолично качнула головой Эссина. — Этот ведьмарь невероятно силён. Ты себе не можешь даже представить, насколько.

— Откуда вы знали, что я говорю о ведьмаре..?

— Потому, что я с ним знакома.

Повисло молчание. Я не хотела торопить названную эльфийку, но это и не потребовалось — она сама продолжила нелёгкий разговор.

— Чудовище, что сейчас изводит всё живое и угрожает твоей жизни — то же, от которого когда-то бежала я. Ведьмарь, известный тебе как Зейтун — не кто иной, как мой родной брат Инджимер.

Я застыла неподвижно, ошеломлённая откровением Эссины. Эта истина просто не умещалась в голове. Внезапно стало понятно, чего стоило леди Грейсон это откровение.

— Я благодарна вам за эти слова. — Мой голос постыдно задрожал. — И теперь я осознаю, как сложно было вам решиться на встречу со мной, и как тяжело далось это признание. Я читала жизнеописание вашего брата и знаю, каким он был человеком. Сейчас многое стало на свои места.

Во взгляде женщины мелькнуло одобрение.

— Возьми это. — Она протянула мне что-то, оказавшееся амулетами на шнурках из пеньки. — Они защитят тебя, твоего супруга и женщину, которой ты дорожишь. Инджимер не сможет к вам прикоснуться, не сможет навредить. Но о большем не проси.

— Я бы и об этом не просила, если бы могла обойтись без вашей помощи. — Я благодарно приняла дары из рук Эссины. — Спасибо за ваше неравнодушие! Могу ли я рассказать услышанное мужу?

— Только то, что считаешь нужным.

Это были последние слова леди Грейсон, которые я услышала. Она хлопнула ладонями, и я словно очнулась ото сна. Высокий трон под огромным каштаном, огни на деревьях, и даже зловещий туман — всё исчезло. Я стояла посреди парка под пасмурным небом, и лишь грянувший вдалеке гром привел меня в чувство.

— Джейн! — Димитрий поднялся с земли. — Ты в порядке?

Супруг подошел ближе, и я протянула ему амулет, подаренный Эссиной.

— Надень. Леди Грейсон сказала, что это защитит нас от… от… — мысли перебивали друг друга, и я не знала, с чего начать. — Ты знал, что Зейтун — твой предок? Он — Инджимер Грейсон, брат Эссины.

Даже под тусклым светом луны было видно, как побледнел Димитрий. Поднялся ветер, и раскат грома послышался уже ближе, чем в прошлый раз. Муж взял меня за руку.

— Нет! — Перекрикивая гром, отвечал он. — Нужно возвращаться домой. Буря грядёт!

Мы заспешили обратно. Димитрий вновь старался согреть меня чарами, но ничего не получилось в этот раз: он был слишком перенапряжён и утомлён. Мы перекидывались короткими фразами всю дорогу к Альвиону, но этого хватило, чтобы Димитрий понял: одолеть его предка нам никто не поможет.

Всю ночь, эту длинную, страшную ночь, стены Альвиона сотрясали не виданные мной доселе порывы ветра, завывающие, словно неупокоенные души. Дождь какими-то невероятными, огромными каплями бился в окна, и лишь наутро я разглядела: на стеклах не оставалось ни единого развода. Все капли разбивались о невидимую преграду в нескольких сантиметрах от окна.

Утром прискакал гонец. Димитрию пришлось выйти за пределы поместья, защищаемые магией — иначе гонец просто не мог войти на территорию. Несколько минут спустя он вернулся, и его выражение лица не сулило ничего хорошего.

— В столовую. — Коротко скомандовал он.

Димитрий хотел было отправиться на поиски Джослин, но она уже была на месте — помогала горничным сервировать для нас завтрак. Её измученная улыбка тут же исчезла с лица, едва она завидела нас обоих.

— Хватит приносить дурные вести! — Взмолилась Джосси. — Давайте просто поедим!

Её просьба не возымела должного действия: Димитрий за несколько минут проглотил свой завтрак и выпалил:

— Нас едва не обвели вокруг пальца.

— Если уж ты не можешь сдержаться от плохих новостей, то, пожалуйста, начни сначала. — Умоляющим голосом произнесла Джослин.

— Я постараюсь быть кратким. Сегодня гонец принес мне приглашение на свадьбу принцессы Терезы Монтерино и наследника соседнего государства Армандо из династии Лейкеров.

Воцарилось молчание. В голове жужжали мысли, словно рой сердитых пчёл. Разве принцесса уже не была помолвлена? Более того, разве её избранник — не брат Димитрия, Александр? Мы ведь получили приглашения буквально вчера!

— Это был предлог, — словно отвечая на мои мысли, глухо констатировала Джослин. — Лишь предлог, чтобы выманить вас подальше от защищенного Альвиона.

Мы все сидели оглушенные, теперь явно понимая, до чего было глупо с нашей стороны поверить в то, что кто-то отдаст кровную принцессу за мелкого дворянина.

— Что же тогда случилось с Александром? — Задала я вопрос, который боялся задать каждый из нас. Димитрий беспомощно взглянул на меня.

— Не знаю… — Обессиленно сказал он. — Просто не знаю.

Я вспомнила об одном из трех амулетов, подаренных нам Эссиной Грейсон, и надела его Джослин на шею.

Каждый из них отличался друг от друга. Мой талисман походил на сплетение ветвей винограда. Когда я его надевала, внутри загорался камешек. Мягкий зелёный цвет навевал дремоту.

Амулет Димитрия горел ровным красным цветом. Супруг то и дело снимал его и внимательно разглядывал. Красные огоньки отражались в глубинах его серых глаз.

Когда же я надела шнурок на шею Джосси, её талисман едва-едва засветился успокаивающим, светло-голубым цветом.

— Красивый. — Джослин взяла в руку амулет, выполненный в виде двух ангельских крыльев, прячущих что-то внутри. — Где ты его взяла?

— Если я расскажу, ты не поверишь…

Но она не стала подвергать наш рассказ сомнению, напротив — слушала с явным интересом, а когда мы описали всё произошедшее с нами в Альвийском парке, возжелала подробностей.

— Она стала эльфийкой?

— Вряд ли, — покачал головой муж. — Во всяком случае, полноценной точно нет. Подозреваю, что её принял к себе эльфийский народ, когда она искала укрытия от домогательств брата. Думаю, потому она и прожила столь долго.

— Значит, эта легенда оказалась правдой. — Задумчиво сказала Джосси. — Ты, Джейн, была права.

— Да, только это не помогло. — Я сокрушенно склонила голову. — Леди Грейсон не присоединится к нам, чтобы драться с Зейтуном.

— Она и так очень помогла мне. — Серьезно произнёс Димитрий. — Эти амулеты дают нам абсолютную защиту сродни той, что сейчас охраняет Альвион. Теперь у меня больше смелости, но совершенно нет новых идей. Так что я собираюсь последовать той, которую мне сегодня неожиданно подбросили.

— Свадьба принцессы? — Переспросила я. — Ты думаешь, Зейтун будет там?

— Будет. Несомненно. На свадьбе будет невообразимое количество людей, а чем больше Зейтун принесёт в жертву, тем сильнее станет сам.

От его слов я покрылась гусиной кожей.

— Для чего он это делает? — Еле слышно спросила я. — Зачем ему абсолютное всемогущество? Он ведь и так может получить всё, что пожелает! Зачем губить стольких людей, чтобы достичь… чего?

— Ты не совсем права. — Поправил меня Димитрий. — Есть кое-что, к чему он не может дотянуться уже очень давно. Вернее, не к чему, а к кому.

Внезапная догадка пронзила меня в самое сердце.

— Ты думаешь, он хочет вернуть её? Леди Грейсон?

— Эта мысль пришла мне в голову сегодня ночью. — Нервно признался супруг. — Ради чего ещё он может вершить такое зло? Она недосягаема для него в укрытии эльфийского народа, но Зейтун, видимо, считает, что развив силы до предела он сможет её достать.

— Сколько людей умерло из-за одной его призрачной надежды… — В ужасе прошептала Джослин. — Для чего же он измывается над теми несчастными, что попали к нему в плен?

Димитрий помрачнел, вероятно, вспомнив ту девушку, которую спас, но не уберёг.

— Возможно, пытается создать что-то… кого-то, что поможет ему. Кого-то, кто своей магической мощью станет вровень с эльфами.

— Как могут эльфы наблюдать за подобным, но не пытаться его остановить?!

— Такова их позиция. — Веско произнес супруг. — Вежливый нейтралитет. Или же они не верят, что его усилия увенчаются успехом.

Не верят… Только вот Эссина Грейсон все же решила, в меру своих сил, помочь нам.

Глава 14. Королевский бал

Мы принялись поспешно готовиться к свадьбе принцессы, и последующие несколько дней прошли в хлопотах. Приглашенные портнихи шили наряды для меня и Димитрия; Джослин пыталась выдумать подарок для новобрачных. Сам Димитрий в приготовлениях почти не участвовал, всё больше погружаясь в свои невесёлые мысли. Не последнее место в них занимало беспокойство о судьбе брата.

— Как ты думаешь, — просил меня однажды Димитрий, когда мы уже лежали в постели. — Александр еще жив?

Я совсем не могла знать, где его брат, и всё ли с ним в порядке, но не могла бросить супруга в бездне отчаяния одного.

— Конечно, жив. — Ответила я с уверенностью, которой не ощущала на самом деле. — Думаю, он сбежал.

Димитрий повернул ко мне своё лицо, черты которого в лунном свете казались ещё более совершенными.

— Ты так говоришь, чтобы меня успокоить. Во всем поместье герцога неприкосновенными остались только мы с тобой, потому, что были под защитой зелья. Скорее всего, Александр в плену у Зейтуна.

— В таком случае, он хотя бы жив.

— Вряд ли тут есть чему радоваться. — Покачал головой муж. — Пленники Зейтуна — несчастнейшие люди на свете. Возможно, смерть для них желаннее. И то, не факт, что Зейтун оставил его в живых надолго.

— Как и бабушку Ребекку. — Ответила я, опуская голову на плечо супруга.

— Да, — Димитрий поцеловал меня в лоб. — Мы с тобой в похожих ситуациях — нас обоих лишили родственников, с которыми мы не в лучших отношениях, но их пленение всё равно больно по нам ударило.

— Мы найдём их. — Твёрдо произнесла я, не смея завершить фразу правильно.

«Если они ещё живы».

На следующий день Димитрий отправился в библиотеку поискать как можно больше рецептов зелий, которые связывают ведьмарей. Я же отправилась на примерку праздничного вечернего платья.

Казалось, я видела уже столько чудесных платьев, что меня ничем не удивить, но… Приглашенная портниха держала в руках его — ярко-алое платье с белыми кружевными рюшами; почти полную копию того платья, которое мне когда-то подарил отец. И в котором меня впервые увидел Димитрий.

Глаза наполнились слезами, но я какими-то нечеловеческими усилиями сдержала их.

— Я хочу его надеть. — Прошептала.

Оно село великолепно. Конечно, изначально платье и шилось под меня, но портнихи приносили ткани других цветов, да и кружева не были белыми. Я внезапно поняла, кто подсказал швее цвет и фасон платья, и едва не расплакалась вторично. Димитрий сейчас переживает не самые простые свои времена, но, всё же, нашел маленькую возможность сделать красивый реверанс в мою сторону.

Такого человека можно любить вечно…

Время, оставшееся до свадьбы, непостижимым образом пролетело ещё быстрее, чем обычно. Мне было страшно — оттого, что история может повториться, и Зейтун вновь усеет зал мёртвыми людьми. Страшно, что Димитрий, пусть и защищенные амулетом Эссины Грейсон, всё равно может пострадать.

Сборы, новая долгая дорога, вновь усадьба, нарочито приветливо нас встречающая. Я перестала доверять таким, казалось бы, обыденным картинам, ведь в каждом мог таиться враг.

В королевском замке не было и намёка на суету, царившую в поместье герцога. Подпёртый колоннами свод; золотые херувимы на расписном потолке; несколько рыцарских доспехов в пределах одной комнаты и роскошные вышитые гобелены — едва я успела рассмотреть половину убранства, как к нам уже подбежал слуга.

— Позвольте поприветствовать чету Грейсон в королевском дворце Монтерино! — Чинно произнёс наш провожатый, безошибочно назвав, кто мы такие. — Я проведу вас в предназначенные покои, где вы сможете подготовиться к балу.

— Мы много часов пробыли в пути и успели проголодаться. — Димитрий озвучил то, что я не осмелилась бы произнести. — Можем ли мы чем-то подкрепиться до празднества?

— К вам пришлют служанку с поздним обедом. — Кивнул слуга. — Прошу за мной.

Без него мы определённо заблудились бы: одинаковые коридоры сменяли друг друга. Абсолютно каждая анфилада, которую мы проходили, была похожа на предыдущую. Золото, скульптуры, резное дерево, снова золото, диваны с шелковой обивкой, скульптуры… Когда остановились перед огромными двустворчатыми дверьми, я не поверила своему счастью.

— Это бальный зал. — Провожатый уничтожил мои надежды на скорый отдых. — Пожалуйста, не опаздывайте к началу бала. Он будет проходить тут.

Отведённые нам покои, как ни странно, находились всего на этаж выше. Я вздохнула с облегчением, потому, что то этого сомневалась, что мы сможем безболезненно найти дорогу к празднованию. Комната — даже комнатка — оказалась крошечной, вместившей в себя лишь кровать, комод для одежды, и небольшой письменный стол. Я присела на краешек кровати, борясь с желанием упасть лицом в подушку и проспать несколько часов, но не хотела показываться перед Димитрием в невыгодном свете.

— Не страдай. — Внезапно улыбнулся муж. — Падай.

Я с радостью сбросила дорожное платье и забралась под одеяло. Даже есть хотелось не так сильно, как немножко вздремнуть, но в дверь постучали почти сразу же. Димитрий поднялся, полагая, что кто-то из служанок принес обещанный поздний обед, и почти не ошибся. С подносом в руках, и в форме прислужника, в дверь вошел Александр.

— Ого. — Удивлённо произнёс супруг. — Еду оставь нам, но сам подожди за дверью, пожалуйста. Джейн нужно одеться.

В моей душе боролись два противоречивых чувства. Одно — я была ужасно рада оттого, что с братом супруга всё в порядке. Второе — уж очень не хотелось выбираться из-под теплого одеяла и возвращаться в суету предпраздничных приготовлений.

Но пришлось. Димитрий расположился в кресле; я — присела на стул. Александр, немного более дёрганный, чем я запомнила, опустился на краешек кровати.

— Очень рад, что ты жив. — Возобновил разговор Димитрий. — Расскажи, что произошло?

Александр немного помолчал. Словно… Словно выбирал, о чём рассказывать.

— Та девица не хотела от меня отвязываться ещё полвечера. — Наконец-то произнёс он. — Ходила за мной, угрожала, потом — просила жениться. Расспрашивала о тебе и о ваших отношениях. Грозила своим отцом.

— И что ты сказал? — Хмуро спросил Димитрий.

— Ничего. Я похож на сплетника?

— Нет, извини. Продолжай.

— Удовольствие от вечера уже было испорчено, и около полуночи мне удалось сбежать. Не было никаких признаков того, что что-то случиться, и я неспешно брёл коридорами дворца. В одном из переходов я встретил влюблённую парочку, и, чтобы их не смущать, быстро прошёл мимо. Возможно, это спасло мою жизнь — я покинул пределы замка намного быстрее. Я был в дальнем конце сада, когда это случилось.

— Опиши как можно подробнее. — Попросил супруг.

Александр кивнул. Его глаза забегали, словно каждую секунду он ожидал, что увиденное им повториться. Он не был похож на себя самого. Совсем не походил на того Александра, которого мы видели на балу у герцога.

— Вспышка. Не свечение, а именно резкий свет, от которого невозможно было спрятаться. Я упал с лавки; мне показалось, что я ослеп. Сколько времени прошло, когда я пришел в себя — не знаю. Но город покинул быстро. От людей слышал и знаю уже, что все, кто были в замке — погибли. Меня спасла случайность. Что спасло вас?

— Зелье Димитрия. — Ответила я. — Он запечатал нас в покоях.

— Почему вы здесь? — Александр сжал руки на крае подноса. — Я спрятался в королевском дворце, потому, что на службе у вдовствующего принца — самые сильные ведьмари королевства, и они уж точно смогут предотвратить похожее на тот ужас. Значит ли ваш приезд, что…?

Братья несколько мгновений смотрели друг другу в глаза. Александр негромко выругался.

— Проклятье. Есть ли в этом королевстве дом, где можно спрятаться от… От кого? Я даже этого не знаю.

— Я дам тебе то зелье, что спасло нас. — Тихо произнёс супруг. — Разобьешь его в комнате, и до утра будешь в безопасности. Сквозь пелену защиты никто снаружи не проникнет. Но ты можешь сделать и другой выбор. Помоги мне победить его. Помоги застать врасплох. Бегать от него по королевству бесполезно, ты прав. Рано или поздно он доберётся до тебя, или до твоих близких. Он не рассчитывает, что у меня могут быть союзники, и твоя помощь может стать решающей в этом сражении.

Александр побледнел. Его выражение лица ясно говорило о том, что в этот момент больше всего он желает оказаться как можно дальше от королевского дворца. И всё же, он не шелохнулся.

— Что-то случится сегодня? — Переспросил он.

Димитрий кивнул.

— Я немного поразмыслил над тем, что нам делать дальше. Зейтун знает меня в лицо, и незамедлительно отреагирует, едва я появлюсь в его поле зрения. Возможно он не нападет открыто, но попытается на меня воздействовать. В этот момент вы можете помочь мне преломить ход событий — вы оба. У Джейн есть надёжные оберег; свой же я отдам тебе, Александр. Хочу быть уверен, что ты останешься невредим.

— Нет! — Возмутилась я. — Димитрий, мы не можем рисковать тобой! Если с тобой что-то случится — кто его одолеет? Кто пойдёт на это?!

— Нет другого выхода. — Грустно подытожил супруг. — Зейтун не заметит вас, а если и заметит — вы будете вне его власти. На это я делаю свою ставку. Вам нужно разбить пузырёк у его ног. Я дам вам их с запасом, но одного хватит, чтобы обезвредить его. Просто попадите. Большего содействия от вас не нужно. Я буду удерживать его внимание, сколько смогу.

Димитрий замолчал, и наши покои погрузились в тишину. Александр обдумывал предложение, я же — страшилась, что он это предложение примет. Возможно, с его помощью Димитрию удастся победить. А может, этого погубит нас всех.

— Я согласен. — Внезапно произнёс Александр. — Твой амулет надёжен?

— Более чем. — Ответил Димитрий, посерьёзнев. — Эльфийской работы.

Александр приподнял бровь, но ничем больше не выдал своего удивления. Вскоре он покинул нас, оставив готовиться к празднику.

Для меня прислали служанку, но Димитрий отослал её назад. Он сам помог мне надеть красное бальное платье. Его заботливые пальцы осторожно закрепили все крючки и завязали ленты; он нежно поцеловал меня в плечо.

— С волосами не помогу. — Муж накинул камзол на праздничную белую рубашку. — Я со своими еле управляюсь.

Я подвязала локоны красной лентой — в тон платью, после чего подхватила получившийся хвост и подвязала ещё несколько раз. Причёска вышла простоватой, но довольно аккуратной. Если честно, в эти моменты красота прически — последнее, что меня волновало.

Я была готова к бою. Телом, но не душой.

Едва мы с Александром вошли в бальную залу, наши имена тут же огласили.

— Граф и графиня Грейсон!

Это не было нам на руку — Александр нахмурился, понимая, что представление нас публике могло привлечь внимание того, от кого мы собираемся ускользнуть этой ночью. Мы спустились с лестницы, и Александр мягко повёл меня вдоль колонн.

— Сейчас начнётся вальс. — Прошептал он. — Позволишь пригласить тебя, Джейн?

В другой ситуации я бы не согласилась, но не в этой. Я вложила свою руку в его и посмотрела ему в глаза — человеку, с которым мы были связаны опасностью; человеку, с которым мы вместе должны спасти Димитрия.

— Всё будет хорошо. — Произнёс он и побледнел.

Я ясно видела, как ему было страшно, но это не стало причиной отступить от того, на что он решился. Это вызывало уважение.

Вместе мы отправились в самую гущу танцующих, вклиниваясь в их ряды безупречным вальсом. В обычных условиях танец опьянял меня, заставлял испытывать острое желание танцевать ещё и ещё. Я обожала эти моменты, когда голова очищалась от всех мыслей, и я летела навстречу этому желанию.

Сегодняшний вечер таким не был. Мрачная действительность нависла надо мной угрожающим мечом, и, хотя я старалась расточать улыбки — на душе нарастала тревога. Я нигде не видела Димитрия, и, судя по невеселому выражению лица Александра — он тоже. Зейтуна я тоже не наблюдала, но, подозреваю, ему ничего не стоит сменить облик, и явиться в этом зале другим человеком, не тем, что я видела на празднике у нас дома.

Вальс закончился, и пары, чинно раскланявшись, разошлись к столикам, освободив место для следующего танца — паваны. Мы с Александром решили её пропустить, спрятавшись около одного из балкончиков, и крайне вовремя это сделали. В ряду танцующих я заметила её — даму с горбинкой на носу.

— Смотри! — Я кивнула в сторону маркизы Оланто, и Александр побледнел ещё больше.

— Нужно постараться, чтобы она как можно дольше меня не видела. — Скривился он. — И без неё проблем хватает.

Моё мнение о брате Димитрия металось от полюса к полюсу: от разгильдяя и повесы до храбреца, и обратно. Он согласился рискнуть жизнью ради брата, к которому никогда не питал особых братских чувств, но сейчас прячется от женщины, чью репутацию растоптал без надежды на восстановление. Я не умаляю вины маркизы в случившемся, ведь ситуация, свидетельницей которой я стала, выходила за рамки всех вообразимых приличий, но всё же: он мог бы взять ответственность за тот поступок. Таково моё мнение.

Но Александр так не считал. Более того, он порадовался, что маркиза не увидела нас, танцующих вальс, и больше не собирался танцевать, планируя провести остаток вечера в укрытии ниши, которая вела на балкон. Зал отсюда совсем не просматривался, но он отмахнулся от моего замечания.

Что же. Буду бдеть одна.

Не успела я выйти из ниши, как тут же поступило приглашение потанцевать. Я протянула руку пригласившему меня мужчине, даже не взглянув на его лицо, и мы вышли в центр зала.

Зазвучали первые мелодии кадрили, и танцующие поспешно выстроились в два ряда. Я высматривала Димитрия, но супруга нигде не было видно. Мой партнер по танцу уже несколько раз касался моего плеча, привлекая к себе внимание.

— Леди, вы так красивы и так печальны. — Заметил юноша, переходя из одной фигуры в другую. — Если вы позволите, я буду рад станцевать с вами будущий вальс. Это более приятный и личный танец.

— Конечно. — Рассеянно отвечала я, вертя головой при каждом удобном случае. Я надеялась, что на этом балу отведённое количество вальсов уже исчерпано.

Провидению было угодно поиздеваться надо мной, и следующим танцем вновь объявили вальс. Я обречённо подошла к колонне, и мой партнёр тут же объявился.

Мы кружили по залу под звуки фортепиано, и в моё поле зрения попала маркиза Оланто. Она совсем не выглядела обделённой жизнью или расстроенной утерей своей репутации. Наоборот, светская дама едва успевала отбиваться от кавалеров.

Очередной поворот — и я, наконец-то, разглядела супруга среди присутствующих около лестницы. Он с абсолютно безмятежным видом потягивал приятный напиток, только что поднесённый ему прислужником. Я знала, что это напускное. Я знала, что он близко.

Александр тоже обнаружил Димитрия, и, как и обещал, далеко от него не отходил. Я присмотрелась: они стояли друг от друга на расстоянии броска. Ловят на живца.

Словно что-то притянуло вниание мужа ко мне, и он безошибочно поймал мой взгляд. Безразличие на его лице сменилось удивлением, удивление — столь яркой гримасой неподдельного ужаса, что у меня задрожали ноги. Я тут же огляделась: за моей спиной не было ничего, что могло бы вызвать у супруга подобную реакцию.

В считанные секунды произошло несколько событий. Димитрий, расталкивая танцующих, бросился в мою сторону. Неожиданно для меня, мой партнёр по танцу прижал меня ближе и одним резким движение сдёрнул шнурок с моей шеи.

— Эссина! — Прошипел он зло. — Выдумщица!

От осознания, с кем я протанцевала полвечера, мне стало дурно. Зейтун спрятал мой амулет в карман и подтянул меня ближе. Я ощутила холодную сталь у горла.

Димитрий остановился. Весь зал замер.

Я не шевелилась. Страх почему-то отсутствовал, но здравый смысл твердил: «Не двигайся». И я ему подчинялась. Многочисленные гости в мгновение ока словно испарились, оставляя нас наедине с этим безумием. В голове мелькнуло, что я за этот вечер даже не успела увидеть Его Величество Вдовствующего Принца и новобрачных — совершенно глупая и неуместная мысль, но разум сам себе не принадлежал.

— Остановись, Инджимер! — Спокойно произнёс Димитрий, поднимая руки вверх. — Джейн тебе не нужна. Я безоружен. Возьми меня.

— С чего ты взял, — не менее спокойным тоном отвечал Зейтун, — что мне не нужна та, что была мне обещана?

Я наблюдала за происходящим словно со стороны. Вот Димитрий — собранный, хладнокровно глядящий прямо противнику в глаза, но пальцы подрагивают, выдавая волнение и страх за мою жизнь. Александр исчез. Они с Димитрием стояли по обе стороны лестницы, но сейчас я его нигде не видела. Мой амулет в кармане Зейтуна, и, по правде говоря, как он меня защищал, если враг так спокойно снял его с моей шеи?

— Она не обладает ни силой, ни особыми умениями. — Уговаривал мой супруг ведьмаря, полукругом обходя нас. Зейтун, ни на миг не ослабевая хватку, поворачивался вместе со мной, оставаясь лицом к Димитрию. — Джейн не сварит зелья, и не обучит твоего ученика. Она ничего не умеет и для тебя бесполезна.

— Я не верю, что ты до сих пор пребываешь в счастливом заблуждении, что твоя жена нужна мне в качестве помощницы. — Процедил этот мерзавец, ещё сильнее прижимая меня к себе. — Зато она молода и здорова, и в состоянии выносить крепкого наследника… Не находишь?

Если то, что он говорит — правда, значит, он не собирается причинять мне вред. По крайней мере, серьёзный и пока что. Значит, надо его отвлечь!

Внезапно я заметила Александра. Тот на мгновение выглянул из-за колонны на опоясывающем зал изнутри балкончике, и тут же исчез. Через несколько мгновений я увидела его уже около следующей колонны. Он подкрадывается ближе! Чувство благодарности затопило меня с головой. Не бросил!

— Почему именно Джейн? — Димитрий оттягивал неизбежное, но терпение у его противника заканчивалось быстро.

— Хватит! — Рявкнул Зейтун. — Пора ухо…

Вдруг воздух прочертило серебристой полоской, и у наших ног упал пузырёк, один из тех, которыми Димитрий снабдил Александра и меня. Крепкое стекло флакона подвело нас — он остался цел даже несмотря на падение с высоты второго этажа.

Зейтун взмахнул рукой — и Александр, коротко вскрикнув, рухнул на пол возле колонны. Этого промедления хватило, чтобы я, вывернувшись из захвата, упала на пол и схватила спасительный пузырёк. Дрожащими руками попробовала откупорить пробку — она держалась крепко. Всё происходило в какие-то доли секунды, за которые я даже не успевала осознавать свои действия.

Взмах! Я бросила зелье Димитрию, и муж поймал его одним точным движением. В который раз все присутствующие замерли, даже Зейтун: его ноздри хищно раздувались, и он то и дело переводил взгляд с меня на Димитрия, и обратно. Я видела, что супруг не собирается бросать зелье во врага. Почему? Времени спрашивать не было, потому я быстро достала из кармана ещё один пузырёк и изо всех сил швырнула его Зейтуну под ноги.

Флакон разбился. Но ничего не произошло. Зелье не связало ведьмаря и не отключило его. У меня задрожали руки. На это была вся надежда! Но, видимо, после такого количества принесённых в жертву людей Зейтун стал неуязвим для связывающих зелий.

— Попрощайся с любимым. — Лениво вымолвил он.

Я замерла от ужаса: Димитрий ведь не имел устойчивости к подобным снадобьям! Пузырёк разбился не под его ногами, но зелье уже оказывало действие на супруга. Он чаще и тяжелее задышал, и вдруг снял с шеи амулет тётушки Грейсон.

Димитрий опустился на колени, изо всех сил борясь с сонливостью. Его длинные волосы спутались и губы посинели, но он, вопреки всему, поднял пузырёк, оставшийся целым после броска Александра.

Стоя на коленях и стараясь не лишиться сознания, он, крепко держа флакон, ударил им в середину амулета, туда, где сиял красный камешек, после чего сам упал рядом без сил.

Я не могла плакать, не могла кричать. Происходящее просто смешалось в ужасную какофонию боли, ужаса и страха, где я могла лишь обречённо ждать своей участи.

Оберег Эссины, разбитый Димитрием, внезапно засветился ярче. Яркий красный свет заливал зал, и я, зажмурившись, упала, но всё равно видела это разъедающе-алое сияние даже с закрытыми глазами. Я не знала, что происходит, и, казалось, уже была готова ко всему.

Но только не к тому, что увидела в действительности.

Я осмелилась раскрыть глаза лишь через несколько минут после того, как красное свечение ослепило меня. Рядом с нами, с необыкновенно свирепым выражением лица, стояла она — Эссина. Я оторопело уставилась на неё, не веря своим глазам. Леди Грейсон держала перед собой сжатый кулак, из которого вырывалось живое пламя, причиняя ей боль. Но она всё равно держала.

Перед ней на полу, на коленях, вытянутый в струну и неподвижный, находился Зейтун. Когда Эссина сжимала кулак сильнее, из его горла вырывался хрип, одновременно с этим похожий на стон раненого животного.

— Он не успел тебе навредить? — Негромко спросила она, даже не взглянув на меня.

— Нннет. — Пробормотала я. — Мне нет. Димитрий и Александр…

Она кивнула.

— Я о них позабочусь.

И тут же разжала кулак.

Зейтун вскочил, пошатываясь. Он вскинул руки и произвёл несколько пассов, но ничего не произошло. Эссина мстительно улыбнулась.

— Ты так долго шёл… К чему? Это то, чего ты желал? Твои пороки привели тебя к величию?

— Ты, вижу, многому научилась у эльфов, сестрица. — Он лихо сверкнул глазами, вновь занося руку и желая сотворить заклинание, но Эссина не позволила. Она снова сжала кулак, из которого полыхнул огонь. Зейтун застыл с выражением нечеловеческой муки на лице.

— Я могу так долго, — зло прошептала леди Грейсон. — Отвечай! Зачем тебе именно эта девушка? Чем она отличается от других?

— Тебе ли не знать. — Сквозь зубы произнёс он, когда она немного ослабила хватку. — Ты сама в ней видишь.

— Вижу в ней; вижу и прошлое в твоих глазах. — Холодно подтвердила Эссина. — Значит, ничего нового ты не скажешь.

Она сжала кулак и повернула его в сторону. Раздался ужасающий хруст; Зейтуна вывернуло в несколько сторон одновременно. Пламя в руке леди Грейсон погасло, и она разжала хватку: то, что осталось от Зейтуна, упало на пол без каких либо признаков жизни.

Я упала на колени и отвернулась — от увиденного меня тошнило. Эссина зашаталась, из её носа пошла кровь.

— Леди Грейсон! — Я бросилась к женщине, спасшей сегодня жизни сотен людей и наши с Димитрием тоже.

— Я… Всё хорошо. — Она оперлась на меня. — Он больше никому не навредит.

— Вы пришли, потому что Димитрий разбил амулет? — Не сдержалась я от вопроса.

Эссина кивнула. Хоть она и утверждала, что сможет долго держать Зейтуна под действием своих сил, сейчас я отчётливо поняла, что это не было правдой. Она уже была чрезвычайно уставшей и обессиленной — как и я.

— Так и было задумано, — она вымученно улыбнулась. — Я обманула тебя, сказала, что не приду, потому, что не могла рисковать. Боялась, что он прочитает твоё прошлое в глазах, как только что я считала его прошлое. Твой отец…

— Да, я знаю. Он обещал меня.

— Дважды обещал. И он допустил непозволительную ошибку.

— Дважды? — Оторопела я. — Как он мог?

Эссина ласково погладила меня по голове.

— Твоя мать не могла забеременеть. Потому он обратился к тому, к кому уже обращался, и получил помощь. Зейтун… Мой брат, дал твоему отцу зелье. Оно должно было помочь твоей матери зачать, но, к тому же, наделяло ребёнка силой. Не явной, нет — пассивной, такой, что делало тебя идеальной парой для ведьмаря, которому ты могла бы выносить ребёнка — ведьмаря — превосходящего в силе всех ныне известных.

— А если бы я родилась мальчиком?

— По его воле ты могла родиться только девочкой, и он считал тебя предназначенной ему. Ты должна была подарить ему сильного наследника.

Я с ненавистью взглянула на кучу тряпья, которая раньше была братом леди Эссины. Где-то в стороне простонал Димитрий, приходя в себя.

— Могу я рассказать всё это мужу? — Спросила я её, как тогда в парке.

— Только то, что ему необходимо знать. — Ответила она, протягивая мне два флакона с ярко-зелёной жидкостью. — Это поможет им. Возьми.

Она наклонилась, коснувшись рукой Зейтуна, и они оба исчезли в серебристой дымке. Тут же в зал вбежали гвардейцы короля, словно до этого их что-то удерживало, и только сейчас открыло путь к нам.

Димитрий и Александр поправились; отгремела королевская свадьба. Природа медленно возвращала себе свою власть; перестали пропадать люди.

После смерти Зейтуна с его логова спали чары защиты, и Димитрий смог освободить бабушку Ребекку и остальных пленников.

Облетели листья, землю запорошило снегом, но я до сих пор не рассказала Димитрию слова леди Эссины о том, что могу стать матерью сильнейшего ведьмаря на свете.

Супруг не допытывался о случившемся тогда. В общих чертах я, конечно, рассказала о произошедшем, а именно, о Эссине Грейсон, которая спасла нас от своего брата.

Папа… Я не могла его осуждать, хотя пыталась. Умершего сложно в чём-либо обвинить. Я не понимала его действий, не могла их осознать и не хотела верить в то, что он оказался способным меня кому-то отдать. Дважды. И всё равно продолжала отчаянно его любить.

Но вот пришла весна, и я поняла, что пора. Нет смысла дальше скрывать от Димитрия то, что грядёт.

Я нашла супруга в его любимом месте — в мастерской у библиотеки. Он улыбнулся, когда я вошла.

— Джейн! — Каждый раз, когда он меня видел, его лицо светилось счастьем. — Как твоё самочувствие?

Я не сомневалась в нём ни секунды, никогда. Почему же боялась рассказать? Почему перестала бояться сейчас?

— Я умолчала. — Сходу ошарашила я его своими словами. Димитрий нахмурился. — Леди Грейсон прочитала в глазах Зейтуна его прошлое. Оно касалось меня. И с недавних пор касается тебя.

Мы вышли из мастерской в чуть лучше освещённую библиотеку. Я остановилась у окна, Димитрий тоже. Он не отрывал от меня взволнованного взгляда. Я открыла рот, и снова его закрыла. Почему-то испытывала в этот момент смущение, которого не знала раньше.

Супруг молчал, и этим же подталкивал меня к разговору.

— Леди Эссина рассказала мне немного больше о папе. Много лет назад он сделал глупость.

— Я знаю, — ничуть не весело ответил Димитрий.

— Ты не всё знаешь. После того папа… Он обратился к Зейтуну ещё раз. Не знаю, чем он думал… Они с мамой не могли родить ребёнка, и он дал им эликсир. Как ты видишь, я здесь, значит, он и вправду им помог.

— Но это не всё, — проницательно заметил Димитрий.

— Нет, — я вздохнула, — это зелье не только помогло маме родить меня, но и дало мне… что-то. Какую-то силу. По словам леди Грейсон, я могу стать идеальной женой для ведьмаря.

— Ты и так идеальная жена ведьмаря, — Димитрий с нежностью погладил мою щёку.

— Он имела ввиду другое. Ребёнок, которого я могу родить ведьмарю, будет сильнее любого из известных тебе ведьмарей. И в сотни раз сильнее своего отца. Таково было свойство эликсира Зейтуна. Это и было причиной, по которой он хотел меня заполучить.

— В тот вечер он что-то такое и говорил, — задумался супруг. — Но я не воспринял эти его слова настолько буквально. Почему же ты, Дженни, рассказываешь мне об этом только сейчас?

— Потому, что, — мои щёки заалели, а сердце заколотилось с бешеной скоростью, — этот сильнейший ведьмарь должен родиться в конце осени. Возможно, в начале зимы.

Лицо Димитрия выдало целую гамму чувств: с удивлённого сменилось на ошеломлённое, после — на абсолютно счастливое.

— Джейн! — он взял мои ладони, и поцеловал их обе. — Как же сильно я тебя люблю!

Он обнял меня, и в его объятиях я, впервые за долгое время, ощутила полнейшее спокойствие и умиротворение.