Проект «anima». Деймон (СИ)

ГЛАВА 8

Неожиданный звук заставил Деймона вздрогнуть.

— Привет, Дей.

Парень вытянулся по струнке и отрапортовал:

— Добрый вечер Эмма. Я занимался уборкой и в настоящий момент готовлю тебе ужин. Твои указания на счет моих действий в твое отсутствие не имели конкретной формы. Поэтому я делал то, что моя программа посчитала наиболее приемлемым и логичным в данной ситуации.

— Дей, я очень тебя прошу, вместо «моя программа» говори «я». Ладно? И я не давала тебе никаких приказов, указаний, распоряжений. Делай, что хочешь, или считаешь нужным, пока меня нет.

Молодой человек с какой-то скучающей обреченностью теперь уже окончательно понял, что эксплуатировать «адекватно» его не будут. А как на это реагировать, он не знал.

— И… у тебя наш ужин подгорает.

Деймон испугано повернулся к кастрюле с булькающей массой и снова принялся за помешивание, теперь сверяясь с поваренной книгой каждые 10 секунд. В общем, парень, погрузившись в работу, снова выпал из пространства и времени.

Прежде чем выйти из кухни, Эмма бросила последний взгляд на занятого готовкой парня. Сейчас он казался ей таким близким и родным. А еще юным и наивным. В общем, Дей был признан очаровашкой и одарен умильной улыбкой. Но сам молодой человек этого не заметил. Он был полностью погружен в процесс создания кулинарного шедевра. И состояние это ему нравилось. Да, именно так он охарактеризовал это ощущение увлеченного спокойствия. О том, как спокойствие может быть увлеченным он старался не задумываться. Потому что любые не сенсорно-обусловленные ощущения вообще были невозможны. По-определению. Но они были. И логичнее всего их просто принять. Ведь эмоции (реакции на воздействие внутренних и внешних раздражителей, проявляющихся как в субъективных переживаниях, так и в физиологических реакциях) не нарушают основных принципов функционирования модели ТSА-357_683:

1. быть безопасным в использовании.

Ведь все ощущения носят субъективный внутриличностный характер и не могут причинить вреда. А появляющиеся желания и потребности не несут деструктивного характера. Поэтому их можно назвать безопасными.

2. выполнять свои функции при условии, что они не представляет опасности для людей.

Все переживания так же носят субъективный внутриличностный характер и не мешают выполнению приказов. Пока не мешают. И раз прецедентов еще не было, их можно считать приемлемыми.

3. оставаться в сохранности во время эксплуатации, если только твое уничтожение не продиктовано соображениями безопасности людей или приказом владельца.

А к последнему пункту они вообще никак не относятся. Так что все было в порядке.

Девушка убедившись, что ужин в надежных руках, отправилась в душ. Она и предположить не могла, какие мысли бродят в голове ее… гостя (Эмма не сразу нашлось с определением его статуса). Ведь по большому счету, кто он? Не вещь. Это она решила для себя еще вчера. Не друг, и не приятель. Они же совсем не знакомы. Да, проживают в одной квартире, но у слова «сожитель» есть подтекст не слишком адекватный данной ситуации. Обзывать же парня «возлюбленным», ввиду отсутствия взаимности, просто не хотелось.

Эмма любила принимать душ. Ей казалось, что она может стоять под струями горячей воды часами. Это помогало снять напряжение и усталость, расслабиться и не думать.

Но отбросить абсолютно все мысли отчего-то не получалось. Они все равно возвращались к Деймону. Нет, она определенно больна им и не знает, что с этим делать. Не успел парень появиться в ее жизни, как занял все ее мысли, кухню и диван в гостиной. Наверное, виной всему затянувшееся одиночество. Правы были подружки, говоря, что ничего хорошего из ее воздержания нее выйдет. Так и получилось. Но раз с этим ничего не поделаешь, то нечего и страдать по данному поводу. Тяжело вздохнув, Эмма выключила воду и вышла из душевой кабины.

В кухне стоял просто умопомрачительный запах. А разложенная по тарелкам и присыпанная зеленью «непонятная субстанция», выглядела теперь вполне аппетитно. А вкус! Эмма уже давно не ела ничего подобного. Она обычно питалась полуфабрикатами, которые были скорее съедобными, чем вкусными. Но это экономило много времени. Да и готовить исключительно для себя ей не очень хотелось. Для того чтобы готовить для кого-то, нужно, чтобы этот кто-то имелся в наличии. А до вчерашнего дня ни один парень даже порог ее квартиры не переступал.

Девушка даже и не заметила, как ее тарелка опустела.

— Дей, ты — гений. У тебя просто кулинарный талант.

Парень несколько растерялся. И не зная, как реагировать, осторожно ответил:

— Я точно следовал рецептуре и соблюдал пропорции. Ты довольна?

— Спасибо. Было очень вкусно.

— Могу я чем-нибудь еще быть полезен?

Деймон всем своим видом показывал готовность прямо сейчас подорваться из-за стола и исполнить любой ее каприз. Но ложку из руки не выпустил, и тарелку не отставил. Тарелка, кстати говоря, была почти полная. И последний взгляд, брошенный на нее парнем, говорил о том, что наесться он не успел. Но раз долг зовет…

— Ешь. Я чай сама заварю.

А потом за кружечкой чая, они вели непринужденную беседу о том, как прошел день. Если, конечно, непринужденной беседой можно назвать монолог Эммы, разбавленный допросом Деймона. Но для первого раза и это было неплохо. Они ведь только начинали привыкать друг к другу, и только учились контактировать между собой. В целом же вечер прошел тихо и мирно. А в одиннадцать эти двое разошлись по разным комнатам и легли спать.

Утро следующего дня началось так же, как и предыдущее. Девушку помог проснуться будильник, а она в свою очередь разбудила сладко спящего на диване парня.

— Доброе утро Дей, — жизнерадостно провозгласила она, входя в гостиную.

Видимо она снова сделала это слишком громко и слишком жизнерадостно. Дей опять, испуганно подскочил. Он, как и вчера, примерно с минуту не мог сообразить, что произошло, чего от него хочет его Госпожа, и зачем было так кричать.

— Доброе утро Деймон, — повторила девушка уже совсем тихо. — Пойдем завтракать?

— Доброе утро, — прозвучало в ответ. — Как скажешь.

— Я не утверждаю, а спрашиваю. И, вообще, ни к чему принуждать тебя не хочу. Понимаешь?

— Я понял. Ты не желаешь отдавать приказы.

— Ничего ты не понимаешь, — отозвалась Эмма тихо, почти шепотом.

А парень почувствовал себя странно. Как будто бы он повел себя неправильно или нарушил прямой приказ. Но ведь ничего подобного не происходило. Его поведенческие реакции полностью соответствуют норме. По крайней мере, в данном конкретном случае. Так почему же горло сжал спазм, руки стали холодными, а сердце заколотилось в два раза быстрей? А еще появилась иррациональная потребность подойти к хозяйке и… Он не мог понять, что конкретно захотел сделать. Наверное, просто прикоснуться, почувствовать тепло ее кожи. Пробежаться кончиками пальцев по ее щеке, шее, волосам, нежно очертить контур алых губ, чтобы на них заиграла солнечная улыбка. Зачем? Просто так, без особого повода. И он почти поддался этому безумному порыву, но девушка вдруг резко развернулась и направилась в кухню.

— Мне приготовить что-нибудь?

— Давай, ты овсянку, а я чай?

Деймон тяжело вздохнул. Его легкомысленная хозяйка, похоже, вообще не знает, что такое повелительное наклонение. Никаких приказов — только просьбы. И объяснять, что применять такие формулировки по отношению к андроиду, некорректно, кажется, бесполезно. Потому что она не хочет этого понимать. Но именно это и делает ее особенной. А это важно — быть не таким, как все. Молодой человек еще раз вздохнул. Для него уже что-то стало важным. А это неприемлемо. Хотя, может он просто подстроился под поведение хозяйки. Эмма ведет себя несколько эксцентрично. Вот и он… нет, она здесь совершенно не причем. Ему и до встречи с ней были интересны разные вещи. Интересны?! Нет, он точно ненормальный социоборг. Нормальные — безэмоциональны. А ему постоянно чего-то хочется, что-то интересно. Может быть он поломан? Или все андроиды такие, но никто об этом не знает? Кто же будет интересоваться у компьютера его ощущениями, если их быть не должно в принципе?

— Дей, ты заснул? — прозвучал ехидный голосок из кухни.

— Нет, — попытался, как можно более бесстрастно ответить он.

— Ну, тогда не стой столбом посреди комнаты, иди сюда. Или завтрак готовить ты передумал?

— Нет. Прошу прощенья.

— Прощаю, — великодушно кивнула девушка. — Только давай быстрей, у меня времени мало.

— Хорошо. Будут ли какие-либо указания на сегодня?

— Нет, — беспечно ответила Эмма.

Парень тяжело вздохнул и попробовал переформулировать вопрос:

— Что я могу сделать для тебя сегодня?

— Ужин.

Обрадованный тем, что ответ Хозяйка был хотя бы немного похож на конкретный приказ, он продолжил допытываться:

— А что бы ты хотела на ужин.

— То, что ты приготовишь. Главное, чтобы оно уже было готово к моему приходу.

Съев свой завтрак, девушка быстро оделась и убежала на работу, отдав на прощание еще две «некорректные» команды:

— Дома буду поздно. Так что не скучай без меня. Квартира и комп в твоем распоряжении. Развлекайся.

Как андроид может развлекаться? И как можно не скучать? Ведь стоило только ей скрыться за дверью, в квартире моментально стало невероятно тихо и холодно.

Эммы не было рядом. Парень особенно отчетливо почувствовал это спустя минут пять-десять после ее ухода. Ему стало почти физически плохо. Пусть бы отдавала «некорректные» команды в каких угодно количествах, молчала бы или не обращала на него внимание, но была рядом. Живая. Настоящая. Особенная. Но ее рядом не было. А раз она просила не скучать, то нужно занять себя чем-нибудь. Вчера ведь получилось. Он и не заметил, как пролетело время. К тому же Эмме понравилось. И тут Дей поймал себя на мысли, что у него появилось еще одно желание. Ему хотелось еще раз увидеть ее улыбку. Потому что она красивая.

Поняв, что этим самым он еще раз расписался в собственной «ненормальности», парень тяжело вздохнул и принялся за стирку-уборку-готовку. Ведь его Хозяйка просила не скучать.

День пролетел для Деймона совершенно незаметно. Он научился готовить жаркое из курицы с грибами, чинить проводку и чистить фильтр в стиральной машине. И его даже удивило, как легко и комфортно ему было одному. Хотя временами он и чувствовал щемящую тоску по хозяйке. Но Эмма должна была скоро вернуться. И это его несколько успокаивало. По крайней мере, молодой человек находил в себе силы то, что его увлекало, и не думать. Ему совершенно не хотелось думать. Ведь андроиды не должны думать. Их главная функция — выполнение приказов. Но приказы должны быть прямыми, четкими.

Деймон странно себя чувствовал. Хотя, если честно, он последние два дня чувствовал себя именно так. В нем зарождалось осознание, неправильности происходящего. Как будто бы сам мир не такой, каким ему видится. И в этом мире нет ни стабильности, ни простоты. Он гораздо сложнее, чем должен казаться андроиду. И гораздо интереснее.

И все же некая постоянная в этом человеческом мире у Деймона была. Его хозяйка. Эта нелогичная, непоследовательная девушка, не умеющая отдавать приказы. Пусть не здесь и не сейчас, но она у него была. Ему нужно только немного подождать и Эмма откроет дверь, войдет в их маленькую квартиру и улыбнется ему. Он знал, верил, что так будет. Потому что так должно быть.

Но ни в шесть, ни в семь, ни в восемь часов девушка так и не появилась. Ужин безнадежно остыл, а молодой человек начал беспокоиться. Он сам до конца не понимал причин собственной тревоги.

Ему хотелось встать с дивана и начать мерить шагами крошечную комнату. Хотелось выйти в коридор и стоять там, прислушиваясь к шагам на лестнице. Но так как такие действия были абсолютно бессмысленными, Деймон подавил в себе это желание. Он продолжал сидеть на диване. Но взгляд его все же был прикован к входной двери. И молодой человек ничего не мог с собой поделать. Возможно, разумнее было бы занять себя чем-нибудь. Но Дей не хотел. Ему вдруг стало сложно сосредоточиться на выполнении какого-либо действия. Мысли его раз за разом возвращались в Эмме. И он вдруг понял, что она ему особенно важна. Возможно, так и должно было быть. Владелец, точнее исполнение его команд являются функциональным смыслом самого существования андроида. И, следовательно, можно сделать вывод, что он (Деймон) нуждается не в хозяйке, а в ее приказах. Такое предположение было логичным, но в корне неверным. Молодой человек четко ощущал в себе именно потребность в своей хозяйке, потому что… нет, просто ощущал. И в основе этого понимания не лежало никакой внятной причины. Оно просто имело место быть.

И вдруг, дверь распахнулась и в коридор влетела Эмма. Она раскраснелась и тяжело дышала, но вместе с тем улыбалась. В ее руках была небольшая сумочка и объемистый пакет.

— Привет, — улыбнулась она еще теплее, когда Деймон вышел ей на встречу. — Я замерзла.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Да. Поставь чайник. Пожалуйста. На улице похолодало. Нужно было одеть свитер. Кстати, это тебе.

Девушка вложила ему в руки пакет и попыталась раздеться. Заледеневшие пальцы отказывались слушаться. И если расстегнуть молнию на куртке еще получилось, то снять обувь вообще не представлялось возможным. Это было до боли обидно. Помощь пришла неожиданно. Дей грациозно опустившись на колено, расстегнул сначала один сапожок, потом другой, а затем снял их. Он делал это нарочито медленно. Можно даже сказать, чувственно. И от его нежных, почти невесомых прикосновений Эмму бросило в жар. Пробормотав смущенное: «Спасибо», — девушка опрометью бросилась в свою комнату.

Ей понадобилось минут пять, чтобы прийти в себя, и выровнять сбившееся дыхание. А это было очень сложно. Ее мысли то и дело возвращались к Деймону. И из-за этого девушка очень сильно злилась на себя. Ну, почему она так реагирует на него? И почему он такой особенный? Хотелось плакать. Этот чертов андроид снова смог вывести ее из равновесия! Хотя ничего особенного он и не сделал. Но справедливости ради нужно отметить то, что он все-таки сделал, было приятно. Очень. Сердце Эммы до сих пор сладко замирает, а по телу проносится волна неги, стоит только вспомнить тепло его рук. В ней боролись желание и смущение. Ей хотелось, чтобы Дей прикоснулся к ней еще раз, и чтобы не делал этого больше никогда.

Молодой человек, в это время ставил чайник и разогревал ужин. Он казалось, и не заметил смятения Эммы. Ему было важнее само ее присутствие рядом. А какие она при этом испытывала эмоции, его интересовало мало. Ведь что такое эмоции? Что-то абстрактное, еще совершенно ему непонятное. Социоборги — последовательны и функциональны. Они созданы мыслить, а не чувствовать. Тогда как эмоции лишены абсолютной логики, а подчас и смысла. Андроиды способны их классифицировать, определять динамику, интенсивность, и улавливать причинно-следственные связи эмоциональных реакций. Но понять могут только люди. Или не только? Потому что он (Деймон) может. А это значит… нет, это ничего не значит!

Когда девушка зашла на кухню, ужин уже стоял на столе, распространяя просто умопомрачительный запах. Эмма зажмурилась и тихо застонала, а потом весело произнесла:

— Очередной шедевр? Дей, у тебя определенно талант. Все, как в дорогом ресторане. И я только сейчас поняла, насколько голодна!

«Я скучал», — не сказал молодой человек. Хотел. Но не смог. Ему было трудно подобрать нужные слова. Как рассказать о щемящей пустоте в груди, если он остается в одиночестве? Как объяснить ей, что только, когда она рядом он чувствует тепло и уверенность? Правда, в чем заключается эта уверенность Деймон и сам пока не понимал. Все это было так сложно. И легко. Потому что ему и не нужно было подбирать слова. Зачем андроиду описывать чувства и эмоции? Ведь он их лишен. И Эмма не будет ждать от него такой способности. Или будет? От нее можно ожидать чего угодно.

Молодой человек улыбнулся своим мыслям. Его хозяйка, судя по всему, такая же ненормальная, как и он сам. Хотя, нет. Она — особенная!

— О чем ты думаешь, Дей?

— Я? — растерялся молодой человек.

— Да. Ты. Так о чем?

— О тебе.

— И что же ты обо мне думаешь? — Девушка кокетливо улыбнулась.

— Что ты — это ты. Единственная…

— И неповторимая? А ты, оказывается льстец. И садись за стол. Я бы хотела поскорее попробовать то, что ты приготовил. Умираю от голода.

Покончив со своей порцией, девушка расслабленно откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.

— Ты — гений, Дей! Я такой еды в жизни не ела. А о том, чтобы приготовить — вообще молчу. Как у тебя это получается?

— Я могу пересказать тебе технологию приготовления данного блюда, — самым серьезным тоном объявил парень. — Мне сделать это сейчас или позже?

— Не надо! — Эмма засмеялась. — Пощади! Я устала. И я терпеть не могу готовить.

— Тогда зачем ты спрашивала, как я приготовил это блюдо? — Растерялся Деймон.

— Это был риторический вопрос. На него совсем не обязательно отвечать.

— А зачем задавать вопрос, если ответ на него не нужен?

Девушка беспомощно пожала плечами. А затем сквозь полуприкрытые веки стала рассматривать своего «заколдованного принца». Потратив на это минуты три, она постановила, что он изменился. Он стал более человечным. Или менее механическим. Это нельзя было назвать разительной переменой, скорее, едва заметной. Но Эмму радовало даже малое. Ей что-то подсказывало: все идет своим чередом. Да и торопиться-то ей по большому счету некуда.

— Кстати, куда ты положил тот пакет, который я принесла?

— На комод в коридоре. Принести?

— На кухню? Нет, конечно. Пойдем в гостиную? Там будет удобнее разбирать где — чье. Я растратила почти половину зарплаты. Но никуда от этого не деться. Не можешь же ты ходить в одном комбинезоне. Да и мне давно пора было обновить гардероб.

— Ты купила мне одежду? — молодой человек даже растерялся от такого заявления хозяйки. — Но зачем?

— Чтобы ты не ходил в одном и том же. Не тормози. И пойдем скорее. Мне не терпится посмотреть на тебя в чем-нибудь не таком сером. Ультра-модные вещи, мне, конечно, не по карману, но мне и не нравится пестрые вещи. Я так воспитана. Юго-Восточный округ вообще является оплотом пуританской морали и просто-таки патологической нравственности. Яркую одежду носят только маленькие дети. Мужчины — исключительно деловые костюмы темных тонов, а женщины — строгие платья. Представляешь, там даже появление девушки на улице без шляпки считается проявлением дурного тона. Единственное исключение из правил — званые вечера. Дамам на них предписывается являться в открытых платьях, а их спутникам — в светлых костюмах и без галстуков. Но то, что принято здесь… Бусы, стразы и блестки, жуткая мешанина цветов… Там, где я родилась, даже сотрудники «интимной сферы развлечений» одеваются скромнее, чем добропорядочный граждане здесь. Ну, и почему ты гипнотизируешь футболку вместо того, чтобы примерить ее? Это не картина. Не надо на нее любоваться. Бери первый комплект и марш в ванную — переодеваться.

Деймон чувствовал себя очень странно. Он, казалось, привык уже к этому состоянию, но оно постоянно изменялось. Парню вдруг стало ясно, что гамма его эмоций не умещается в это понятие. С каждой минутой его маленький мир становился все сложнее и сложнее. И в то же самое время проще.

Глупое, иррациональное желание — рассказать об этом, было безжалостно подавлено. Потому что Дей не знал двух вещей: как на это отреагирует Эмма, и какими словами можно выразить бурю в его душе. Второе, что, в принципе, странно, беспокоило молодого человека намного сильнее, чем первое. Ведь андроид должен руководствоваться предпочтениями хозяина. Но то, что он должен, его уже мало волновало. По крайней мере, сейчас. Потому что слишком уж много свалилось на него того, что он не должен был, но получил в полном объеме. За этими не слишком веселыми мыслями, Деймон переоделся в черные джинсы и белую футболку. Посмотрел на себя в зеркало. Поправил на себе одежду и вышел в гостиную.

— Тебе идет, — тихий нежный голос разбил несколько гнетущую тишину.

Эмма сидела на диване и грустно улыбалась, глядя на него.

— Так и знала, что в этом ты будешь великолепен. Черное и белое. Жаль я не обладаю способностью в любых вещах выглядеть столь же сногсшибательно.

— Но ты прекрасна…

Девушка резко вскинула голову и изумленно уставилась на молодого мужчину, стоящего в нескольких шагах от нее. «Нет, не может быть», — промелькнуло у нее в ее голове. Да, определенно, показалось. Лучше всего решить для себя, что это следствие усталости и ее собственных желаний. Ведь как глупо будет она выглядеть, спросив: «Деймон, не сказал ли ты пару минут назад, что я прекрасна? А то знаешь, мне показалось, что сказал». И подхватив свои вещи, девушка, молча, ушла в свою комнату.

Как только за ней открылась дверь, парень на негнущихся ногах подошел к месту, где она только что сидела. А потом с тихим стоном опустился на пол возле дивана. Он чувствовал опустошение и глухую боль в груди. Не нужно было этого говорить. Если бы он сдержался, то Эмма не ушла бы. Его хозяйка не собиралась уходить. Но он все испортил. Потому что не может вести себя как все андроиды. Потому что он — вещь. Вещи индифферентны по отношению к своим владельцам. Но он не может так. И бессмысленно задаваться вопросом: Почему? Просто он такой. Неправильный и иррациональный. И ему без нее плохо.

Тихий всхлипы за тонкой перегородкой стены полночи сводили его с ума. И он ничего не мог с этим поделать.

Этой ночью Деймон и Эмма почти не спали. Не могли уснуть. По разным причинам. Точнее, причина была у них одна, но видели ее эти двое по-разному. А вот проснулись они одновременно. Рано утром от рева пожарной сигнализации. И последующего уведомления, о том, что это была учебная тревога.

— В шесть утра! Какая может быть учебная тревога в шесть утра? — возмущалась девушка, сидя на кухне. — Дей, ну скажи, что это за безобразие? Я спать хочу! Мне плохо! И все это в шесть утра!

Деймон в новых брюках и красной футболке спокойно делал бутерброды. После вчерашнего разговора о риторических вопросах, он эти самые вопросы стоически игнорировал. И это было не так уж и сложно. Эмма пыталась дать выход эмоциям. И диалог ей для этого был не особо нужен. А молодому человеку вполне достаточно было лишь изредка кивать, выражая согласие и понимание.

— Представляешь, у меня же сегодня выходной. Впервые за две недели. Думала, посплю подольше. А тут такое… Я испугалась и начала паниковать. Даже одеться не смогла толком. Ненавижу такие вещи.

— Что тебе нужно, чтобы успокоиться? — серьезно спросил Деймон. — Что ты хочешь? Сейчас. Не задумывайся. Просто скажи.

— Глупость, — немного смущенно проговорила она.

— Просто скажи и я это сделаю.

— Хочу чай, шоколадку и на ручки.

Молодой человек мягко улыбнулся:

— Пять минут и все будет. Чай сейчас заварю. Шоколадка где-то была. Я ее видел. Вчера.

Эмма и опомниться не успела, как оказалась у него на коленях с чашкой горячего чая в руке. Шоколадку Дей не нашел. Но решил заменить бутербродом с шоколадным маслом. И с самым невинным видом пытался ей его скормить. А уговоры и заверения девушки в том, что это ужасно не вкусно и практически несъедобно, молодой человек будто бы и не слышал. Ведь пока он не получил запрета на свои действия, они формально считались допустимыми. Поэтому парень делал, что хотел, а Эмма лишь слабо сопротивлялась его натиску. Ей, от чего-то, трудно было отказывать ему по-настоящему. Она могла, но не хотела. В ее душе теплилась надежда… на что? Девушка и сама не отдавала себе отчета в полной мере. Скорее всего, на чудо.

А Деймон просто наслаждался ее близостью. Зарывшись носом в ее волосы, он улыбался. И впервые за все это время его не интересовало ничего кроме мимолетного мгновения отделяющего прошлое от будущего. Он наслаждался этим «Сейчас» и был счастлив. А собственные переживания, сомнения и прочие проблемы он решил игнорировать. Ведь прошедшей ночью он не просто сходил с ума от бессилия. Он еще и думал. Обо всем. И пришел к выводу, что ничего не может поделать со сложившейся ситуацией. А раз так, то нужно ее просто принимать. И получать удовольствие от всего, что не противоречит желаниям хозяйки. Потому как, его программа быть критерием не может. Ввиду ее неадекватности. К тому же, у молодого человека созрел план, который был прост, как все гениальное. Раз андроид хочет быть рядом со своей хозяйкой, необходимо устроить так, чтобы она сама захотела быть рядом с ним. А для этого нужно сделать ее счастливой. Очень счастливой, чтобы уж наверняка. И в тот миг, когда Деймон приступил к выполнению поставленной задачи, на него снизошли покой и абсолютная уверенность. Его мир не стал от этого простым и понятным. Где-то в глубине души парень осознавал, что это и есть единственно верный путь. И Дей уже по нему шел. Пока что к новой цели. А потом… потом можно будет придумать что-нибудь еще.