Проект "Анима"

Глава 32

- Ты сам всё понимаешь, - сказал Рюрик. Он сидел в кресле начальника охраны. Аскольд стоял перед столом. Ровная линия его рта сдвинулась вбок.

- Понимаю, - сказал он. – Ты назначил виновных.

Новый начальник охраны развёл ладони.

- Этот пост больше подходит мне, а не тебе.

Аскольд покачал головой.

- Я годы провёл в контрразведке, после того ранения. Я знаю дело. А ты просто головорез. Но здесь тебе не горы. Здесь нужно уметь зарезать человека одной бумажкой.

Боевик слегка растянул губы.

- Я умею зарезать человека одним грустным взглядом. И ты когда-то умел.

Аскольд снова покачал головой.

- Я лучший начальник охраны.

- Хреновый ты начальник охраны. Ты и солдат был хреновый. А теперь ты проворонил гнездо чистюль прямо у себя под носом, или побег добровольца, как тебе больше нравится. Ты должен понимать, что Агентство не может себе позволить руководителя, который допускает такие ляпы.

Аскольд сжал кулаки, медленно разжал.

- И что теперь?

- Теперь ты отправишься домой. Вспомнишь своё настоящее имя. Устроишься начальником службы безопасности в какой-нибудь фирме.

- Мне положена квота на Аниму для ушедших в запас.

- Верно. Но не для уволенных за служебное несоответствие.

Ноздри Аскольда раздулись. Рюрик усмехнулся.

- Ну, давай! Хоть раз прояви эмоции.

На челюстях бывшего начальника заиграли желваки. Седой широко улыбался.

- Нет в тебе жизни, подполковник. Тебе и душа ни к чему, в общем-то. А живой человек всегда немного зверь.

- Я могу сломать тебе шею, полковник, - ледяным тоном сказал Аскольд. – Исправить ситуацию.

Рюрик звучно рассмеялся.

- Ну, хоть что-то. Нет, дружок. Не можешь. Ты хорошо тренирован, но нет в тебе правильных инстинктов. Ты обычный бюрократ, только с пагонами. В том несчастном бедолаге, что взорвался, было куда больше жизни, чем в тебе. А теперь, убирайся, подполковник, с моей базы. Полетишь в Яргыль. Дальше сам.

- Не боишься, что сболтну лишнее? Там, в Москве.

Седой перестал улыбаться. На его лице повисла всегдашняя хмурая маска, исполненная отвращения ко всему человечеству.

- Дурак ты! Ты уже наговорил достаточно, чтобы я тебя навсегда закопал в этой горе. А тебе всего лишь сунули пальчик в задницу. Слабак! А теперь проваливай с глаз моих. И если ещё раз вякнешь не по делу, я напомню тебе, как можно перерезать человеку горло листом бумаги.

Аскольд моргнул. Его широкие плечи напряглись. Рюрик расслабленно сидел в кресле и смотрел на него равнодушными серыми глазами. Как у мясника на бойне. Аскольд повёл шеей и вышел за дверь. Рюрик усмехнулся и вертанулся на стуле.

Лопасти шинковали воздух всё быстрее, пока над вертолётом не вырос стальной зонтик. Борт качнуло, и длинный серебристый корпус выпорхнул из скалы.

Бывший начальник охраны пристроился в грузовом отсеке. Ближе к хвосту, чтобы выйти побыстрее, с ещё двумя сотрудниками, которые летят по делам. Один из них – снабженец базы, который должен сдать груз и взять припасы. Он повернул пухлое лицо к Аскольду, но почесал нос и отвернулся. Лицо бывшего начальника пылало белым ослепительным бешенством. Оно просвечивало через натянутую бледную кожу лица, горело в крупных карих глазах. Снабженец отвернулся и не пытался разговаривать.

Груз закреплён в коридоре метра три в ширину и несколько десятков метров в длину. Я сидел в одном из ящиков. Просторно.

Как я и предполагал, хитрый вертолётчик с дружками из охраны, возит на базу контрабанду. Всякие приятные мелочи, запрещённые на режимном объекте. Меня это вполне устроило. Анима в кабине пилотов, присматривала, чтобы все вели себя хорошо.

Мы летели часа два, и я смирно дремал под гулкий шум винтов. Рыжий подсказал, где у них склад с одеждой. И теперь на мне серые штаны и синяя рубашка. Куртку я оставил себе. Тепло, но неизвестно где придётся ночевать и при каких обстоятельствах. До дома путь неблизкий.

Единственное о чём я пытался не думать, чем буду заниматься, когда доберусь до Москвы. Домой нельзя. К друзьям нельзя. При нынешних способностях я без труда могу добывать пищу и одежду. Найти ночлег. В конце концов, ближайшие месяцы можно ночевать где угодно. Полиция мне теперь не страшна. А осенью можно перебраться на опустевшие дачи в Подмосковье.

Я хмыкнул. Ирония судьбы. При всех своих нынешних сверхвозможностях – единственная дорога для меня – в бомжи.

А ещё, я пытался не думать о Вике. Её бледном лице и красных глазах от лопнувших сосудов. Без дополнительной энергии она не излечится, а значит ей прямая дорога на хирургический стол. И что я могу сделать? Ничего.

Винты вертолёта перестали резать воздух и теперь со свистом переругивались с ним, всё тише и тише.

Я вылетел из кабины вертолёта и застыл. Мир вспыхнул передо мной яркими красками. Густой и плотный, как бывает в детстве. Свежий воздух проходит сквозь моё невидимое тело. Я мог стать совсем бесплотным, но сейчас я специально немного сгустился, чтобы чувствовать ветер. Я огляделся.

Аэродром так себе. Небольшой, с короткой взлётной полосой. Между квадратными бетонными плитами пробивается трава. Вокруг поля ещё больше травы. Через десяток метров маленький ржавый самолёт без шасси, лобового стекла и части обшивки. На поле ещё один вертолёт, около которого крутятся бородатые мужики с закатанными рукавами. Рядом огромные рюкзаки.

А к нам направляется группа людей в такой же одежде как у меня. Только в лёгких синих куртках, под которыми виднеются кобуры пистолетов. Впереди человек в сером костюме и красном галстуке. Лет тридцати пяти. Среднего роста. С округлым, смертельно серьёзным лицом. Гладкие чёрные волосы зачёсаны назад. Чуть полноватая фигура недавнего спортсмена. Он неторопливо подошёл к пилоту и пожал руку.

- Здорово, Корень! – голос приглушённый, но сильный.

- Рад видеть, Дир! – пилот широко улыбнулся.

Боевики начали выгружать ящики и переносить в грузовики с закрытыми тентами.

- Шухер был на базе, – сказал боевик.

- Да, но сейчас вроде всё уладилось. Говорят, шпионов ловили, - рыжий снова усмехнулся. Дир покачал головой.

- Беда с этими шпионами. Везде пролезут.

- И не говори.

Я поднял голову и меня пронзил яркий золотистый свет. Тёплый как вода в ванне. Меня окатило горячей вибрирующей радостью. Я наполнился солнцем и мой разум замерцал.

Я мотнул головой и стукнулся о деревянную стену ящика. Погладил затылок.

- Чёрт! Где Анима?

Впервые я потерял контакт со своей душой. Мгновенно взмок. Вытер лоб рукавом куртки. Что случилось? Вот в чём вопрос. Если она опять попалась в ловушку... Но нет. В прошлый раз я всё видел и чувствовал её глазами. Значит, дело в другом. В ладонь лёг тяжёлый холодный металл. Ничего, у меня ещё есть пистолет. Живым я не дамся.

Ящик тряхнуло. Снаружи слышалось жужжание электрокаров. Колёса подбрасывало на разбитой дороге. Через несколько минут ящик опустился на землю. Я снял пистолет с предохранителя.

Дерево скрипнуло, и крышка открылась. Я прикрыл лицо рукой, но здесь солнца не было. Ветхая, но сухая комнатушка. Под потолком маломощная лампочка. Я сунул пистолет в карман. Если он увидит оружие, может о чём-нибудь догадаться. Придётся рискнуть. Если что, буду стрелять прямо через карман.

Я осторожно выпрямился. Корней стоял, насупив брови и поджав губы. Его руки упёрты в бока. В одной из них зажат ломик. Комната небольшая, забита коробками с цветными этикетками. В основном, запрещённые на базе сигареты и алкоголь. Я опёрся на деревянный край и выбрался наружу.

- Ломик брось, а то руку сломаю.

Железо звякнуло о пол.

Пилот настороженно смотрел на меня. Хорошие новости. Он не знает, что я не контролирую Аниму.

- Где остальные ящики?

- Сейчас грузят в грузовики. Они там, во дворе, крытые зелёными тентами.

- А как ты этот похитил?

Здоровяк ухмыльнулся. В углу рта блеснула золотая коронка.

- Все парни у меня отовариваются. На этом ящике особый знак стоит. Его всегда отдельно грузят.

- В какой стороне взлётная полоса?

Пилот приподнял брови.

- К северу.

- Мне это ни о чём не говорит.

- Выйдешь отсюда, направо.

- Ясно. Как можно выбраться из этого города?

- Если ты о вертолётах, забудь сразу. Они летают на местные точки. Есть небольшой вокзал. Поезда проходящие. Небольшой порт, но тоже на местные посёлки. Баржи только транзитом. Долго ждать придётся, и незаметно не попадёшь. Там зайцев быстро ловят. Если хочешь на большую землю, иди по старинке на вокзал. Найди товарняк поудобнее и езжай с богом. Других путей нет.

- Ясно. Деньги гони.

Пилот скривил губы.

- Это уже грабёж.

Я посмотрел на него.

- Это возмещение морального ущерба. Я недоволен работой вашей авиакомпании. Есть возражения?

Он сощурился и качнул плечами. Его лицо зарумянилось.

- После того как я тебя вывез с базы?

- Перед этим ты доставил меня на базу. Помнишь? Крышу небоскрёба – небольшой пиф-паф.

Он хмыкнул и покачал головой. Сунул руку в карман куртки и достал бумажник. Протянул пачку купюр.

- Где вокзал? – спросил я.

- Здесь одна дорога в город, - сказал пилот. Посмотрел на меня исподлобья. – Пройдёшь насквозь, он небольшой. Это просто перевалочный пункт среди тайги, чтобы добираться проще было. Там увидишь станцию, не ошибёшься.

До меня дошло, что следующий вопрос нужно было задавать до того как я его раскулачил, но теперь уже ничего не поделаешь.

- Груз с базы идёт в Москву?

- Понятия не имею, - он пожал мясистыми плечами. – Но этот груз охраняют. Так что, он в любом случае вреден для здоровья.

- Ладно. Спасибо. Не хочу угрожать на такой благостной ноте.

Пилот фыркнул.

- Так не надо.

- Уверен?

Рыжий без улыбки посмотрел мне в лицо.

- Пилот вертолёта всегда должен быть уверен в том, что делает.

- Уважаю. Пока!

Я присел в небольшом чахлом леске перед аэродромом. Успел взмокнуть. Солнце распалилось, и моя голова начала немного поджариваться.

Я вытащил пистолет, снял куртку и накинул на руку, скрывая оружие. В кармане лежат три тысячи рублей. Не бог весть какой гоп-стоп, но для первого раза неплохо. Подозреваю, что до Москвы мне ещё не раз придётся злостно нарушать закон, и до дома я доберусь законченным рецидивистом.

Два часа я ждал, пока улетит вертолёт на базу. Во рту драл наждаком невидимый столяр. Он же скрутил тисками желудок. Как плохо, что рыжий пилот не возит контрабандой воду и шашлыки.

Раньше меня держала Анима. С ней, я могу продержаться без еды и воды гораздо дольше отпущенных природой сроков. Я прислонился к дереву.

Вот она, скотина невидимая. Но для меня видимая вполне. Стоит прямо рядом с вертолётом, закинув вверх голову. Похоже, Аниму глюкнуло. От солнца. Или у неё солнечный удар. Дело дрянь в любом случае.

Наконец, последний ящик загрузился, туда вошли десятка два боевиков в серой униформе. Задний трап закрылся. Я вздохнул и стукнул лбом об дерево.

- Давай уже!

Захотелось выбежать и дать вертолёту хорошего пинка под металлический зад.

Винт медленно завертелся, и я выпрямился.

- Наконец-то!

Рокот пропеллеров нарастал. Трава под лопастями пригнулась. Вертолёт качнулся и неторопливо поднялся вверх.

Несмотря на всю жажду, я улыбнулся. Наконец-то я свободен. Свободен! Больше меня никто не задержит. Для всех я мёртв. Меня никто не ищет. Я никому не нужен. Перекантуюсь в городке, пока не уедет поезд со стражей и секретными грузами. А вечером подамся на вокзал и укачу на первом же товарняке, неважно, куда он идёт. На глаза выступили слёзы. Я присел на корточки и уткнулся лицом в непромокаемую куртку.

Невероятно, но я сделал это!

Мои ноги подгибались. Осталось только подобрать эту солнцеманку.

Я подошёл и встал перед ней. Вертолёт с геологами или кто там они были, давно улетел. Из старого ветхого здания диспетчерской никто не выходил. Сомневаюсь, что там вообще кто-то есть. От складов, где шла погрузка, разгрузка далековато. Нам никто не помешает.

Анима пылает золотистым солнечным светом. Словно налитая летним мёдом. Неподвижно висит сантиметрах в десяти над землёй. Я смотрю на черты, так похожие на мои. Только вид у него идиотский. Глаза невидяще смотрят на солнце, рот приоткрыт. Разве что слюна не течёт по подбородку. А так – готовый пациент дурки.

- Эй, приятель, - голос сиплый от жажды. Я с усилием сглотнул остатками слюны и пощёлкал пальцами перед его лицом. – Просыпайся, соня!

Ноль эмоций. И как прикажете его будить?

Я на всякий случай ещё раз огляделся по сторонам. К счастью, никто не видит, как я разговариваю сам с собой, иначе в дурку придётся отправиться мне самому. Я почесал голову. Приложил ладонь козырьком ко лбу и тоже посмотрел на небо. Ничего интересного, кроме слепящего, жаркого солнца. Под мышками образовались круги пота. Лоб намок.

- Эй, приятель! Я сейчас расплавлюсь здесь вместе с тобой. Лучше просыпайся. Тихий час окончен.

Я вытер лоб рукавом и вздохнул. Стоп. В прошлый раз я связался со своим двойником через общие воспоминания. Смутное лицо мамы, тётка в чёрной одежде. Олег и Борька – друзья по школе, хулиган Васильков. Лариса – первая любовь с загорелыми стройными ножками, которых я мечтал коснуться. Вкус мёда и водки, прикосновение к женской груди. Месяц в Геленджике. Тяжёлое густое море. Прозрачно-синие волны. Склизкие медузы болтаются, словно космонавты в космосе.

Анима совсем по-человечески заморгала и опустила голову. Я посмотрел в свои золотистые глаза. Энергия вошла в меня. В глазах прояснилось, солнце перестало жечь кожу. Голос обрёл учительскую твёрдость. Я даже подпрыгнул от избытка энергии. Есть контакт! Так-то лучше. Пора прогуляться по городу. Пить, есть, ждать вечера. И наслаждаться свободой.