Проект Рвж – 2017

Глава 9. Разведи пошире руки …

Станислав просидел за компьютером весь день. Выходные пролетели просто не заметно. Единственное, что не давало ему покоя, так это близость с Татьяной. Они спали на одной кровати.

Она каждую ночь прижималась к нему, но пристать к ней Станислав так и не решался. Прошла уже неделя с тех пор как он забрал ее из больницы.

Приезжал давешний майор.

Еще раз выслушал ее путаную историю. Часть правды от Славы и матери. Что, мол, Славу она узнает. Квартиру нет.

Себя не помнит. Только имя и фамилию. Что делать? Но мы не против, пусть живет, раз ей нравиться. Татьяна была даже за.

В конце концов, майор дело закрыл за отсутствием улик.

Тане выдали новый паспорт. И началась ее новая жизнь. Таня вообще идеально просчитывала людей. Умела найти подход к любому человеку.

Сегодня у них был важный день.

Точнее важным он был в сознании Станислава. Он купил билеты в кинотеатр.

После кино планировался ужин в ресторане не далеко от дома, свечи, приятная музыка, потом тихая прогулка домой. Где Станислав собирался признаться в любви.

А то, что он влюбился отчаянно и безнадежно, с первого взгляда, было понятно уже, наверное, не только ему самому.

Мамка словно тонко настроенный барометр, вовсю вела разговоры о свадьбе, намекая, что накопленный на ремонт фонд, отлично потратиться на праздничные мероприятия. Станислав же хотел услышать ее ответ.

Кино оказалось выше всяких похвал.

Романтическая кинокомедия, привела Таню в восторг, всю дорогу до ресторана она так и этак смаковала просмотренный фильм.

Из общения с Таней Слава давно понял, что она пропустила почти весь кинопрокат с 1990 года. Так что смотрели вечерами сначала старые фильмы, а вот теперь сходили и на новый. Хотя Таня и не любила американцев, кино ей очень понравилось.

Ужин тоже прошел вполне предсказуемо.

Бесшумные официанты, мягкое ненавязчивое обслуживание, улыбки и романтические свечи на столе в виде восковых сердечек.

Пили легкое вино, вкусно ели.

И говорили, как будто не виделись утром. Таня была отличным собеседником.

Могла долго слушать, могла интересно рассказывать.

И что особенно было приятно Славе, что вся манера его ухаживать, для Татьяны была в новинку. Тяжелые послевоенные годы, да и сама война лишили ее всего этого.

Потом был брак. Потом муж погиб и Таня, поставив на себе крест, полностью уходила в работу.

Теперь же после обретения молодости многое пришлось осваивать заново.

В том числе и отношения с мужчинами.

После четвертого бокала Таня, хихикая на ухо, поведала Станиславу, что уже больше 70 лет не была с мужчиной.

И в принципе вообще забыла как это. А после процедуры обновления и физически является… ну в общем даже стыдно признаваться.

Станислав был поражен.

Так вот почему она себя так вела? За бравадой и интеллектом опытной женщины, скрывался банальный страх.

Страх снова открыться, страх снова любить и быть любимой?

Таня не знала ответ на этот вопрос.

Просто горячо его поцеловала и сказала, что очень ценит его терпение. И поддержку. Сказочный вечер подошел к концу.

Станислав расплатился по счету, подал куртку Тане и в обнимку они пошли домой.

Дом Станислава, когда-то был обычной, многоэтажной конструкцией, с маленькими квартирами, окошками, в сравнении с современными окнами, больше похожими на амбразуры. Для жизни, не самые подходящие апартаменты. Но близость к центру делала свое дело.

Теперь же вокруг жилых домов было мало.

А те, что были в основном либо сдавались под офисы, либо под съемные квартиры для многочисленных приезжих с Киевского вокзала, либо под бордели.

Станислав и сам задумывался о том, чтобы продать квартиру и купить хорошую трешку поближе к МКАД, но с лучшими условиями.

Но все ни как руки не доходили. Они зашли в арку и тут, Слава почти мгновенно, протрезвел. Дорогу перегораживали четыре молодца. Сзади, судя по топоту, набегали еще трое.

— Эй, красавца. Зачем тебе этот дохляк? Пойдем с нами а? Повеселимся! — Стоявший в центре, мордоворот похожий на быка, шириной морды и увесистой цепью на груди, ухмылялся во все лицо.

Слава оглянулся. Так и есть, трое сзади, уже не торопясь, замыкали круг. Слава вдруг понял, что дело очень плохо.

И чтобы спасти Таню придется поработать не только мозгами. Удивительно, но смерти как таковой он не боялся.

Страшно было за Таню. Он нагнулся к Тане отрывисто, но разборчиво прошептал

— Как начну, вдоль левой стены беги домой.

Фора будет секунд 15–20. Будешь бежать быстро, успеешь.

Таня как-то заторможено кивнула. Слава слегка встряхнул ее и швырнул в крайнего слева бандита.

— Ты, чувак, лови. Тот машинально поймал Таню в объятья.

— Спорю у тебя член как карандаш, а сам ты пассивный гей?

Держа глазами крайнего, Слава во время произношения этой фразы сделал два шага к тому, что стоял следующим.

Тот, видя, что Слава смотрит на его товарища, расслабился. Банда, выслушав Славину тираду, громко заржала.

— Эй, хромой, тебя тока, что какая то козявка пи. сом обозвала.

Державший в объятьях Таню бандит толкнул ту к стене, а сам рванулся к Славе.

Но Слава не терял времени, он хлестанул пощечину тому, что был посередине и буквально с места прыгнул на того, что был справа.

— Таня, Беги!!!

Потом, анализируя события, Слава себя хвалил не раз. От удара ногой, вожак захрипел и согнулся бы, не прижмись к нему Слава. А потом, падая, не потяни на себя.

На целых две минуты, на пути к Тане, возникла куча мала, в которой толпа кого-то азартно пинала. Слава прикрылся телом вожака, которому в азарте пинания кто-то два раза въехал по голове своим подкованным ботинком.

Большую часть ударов приняло на себя уже бесчувственное тело вожака, а Слава лишь заслонял локтями голову и полоскал на чем свет стоит нападавших, да так изощренно, что они, включившись в раж, не могли остановиться.

Конец побоищу на счастье вожака положил сердитый и спокойный женский голос.

— Вы и вправду голубые.

Толпа замерла на секунду перестав пинать кучу малу на полу. Злобно ухмыляясь, разошлись, полукольцом окружая изящную фигурку.

— Счас ты мля узнаешь, в три богатыря, какие мы голубые!

Дальше Слава помнил смутно. Таня просто размазалась в воздухе.

А ребятки стали, как в замедленном кино подлетать в воздух и разлетаться по стенам арки. 12 секунд. Ровно 12 секунд и на полу остались лишь кое-где постанывающие тела.

Таня бесцеремонно и очень легко подняла Славу на ноги.

— Цел?

— мда.

— Прости. Не могла не полюбоваться, как ты геройствовал. Ты молодец. Я в тебя верила.

— т. е. ты с самого начала это могла???

— Да. Я если ты не забыл, прошла кое, какие усовершенствования.

И чтобы меня поиметь, нужно или народу побольше, или подготовка получше. Таня улыбнулась. Пойдем мой герой.

Ты все равно сделал для меня то, что нельзя повторить. Ты был готов отдать за меня жизнь. Это очень много значит для меня.

Пойдем. Станислав не зная как реагировать, обнял Таню и, постанывая от боли, в отбитых ногах и руках, поплелся домой.

Бандиты не подавали признаков жизни, но их судьба Славу не интересовала.

Дома Таня заботливо уложила его в теплую ванну и всего помыла, потом, не слушая возражений, обработала йодом все ссадины и ушибы.

Помогла дойти до кровати и уложила спать.

Станислав, уже засыпая, поймал себя на мысли что как это приятно быть пусть не до конца, но защитником своей женщины. Быть мужчиной.

Разбудили Славу новости.

"— Трагическая эпопея с групповым изнасилованием нескольких девушек на севере Москвы, совершенно неожиданно, но не менее трагично была оборвана группой неизвестных добровольцев. Они выследили банду насильников, воспользовавшись тем, что те, как раз напали на свою очередную жертву, вмешались. По итогам неожиданного и чрезмерно жестокого вмешательства, стало то, что из 12 нападавших, ходить больше не сможет никто. А предводитель банды Некто Руслан Ароев скончался в больнице от полученных телесных повреждений.

Милиция выступила с заявлением, что самосуд опасная и уголовно наказуемая затея. Родственники потерпевших девушек со слезами на глазах благодарили неизвестных мстителей.

Напомним, банда ловила одиноких девушек, оттаскивала в подвалы и подворотни и жестоко всей группой насиловала.

Часто не однократно и с особой жестокостью. Все жертвы после пережитого до сих пор не пришли в себя, и проходят лечение в Психиатрической клинике. У многих переломы и изрезанные ножом лица"

Значит, Таня их правильно наказала. Оставалось, правда наедятся, что никто не докопается что это их рук дело.

Вечером пришел участковый. Поспрашивал как дела, не видел ли кто чего подозрительного. С сомнением выслушал историю Славы о падении с лестницы и о том, что вчера, дескать, он ничего не видел.

Потом жестом пригласил его на балкон. Закурил.

— Слушай сюды Гаврилов. Чтоб морду свою, пока синяки не сойдут, из квартиры не казал. Понял? Я репортаж смотрел.

У меня дочь подрастает. Ты с друзьями все правильно сделал, хотя я на тебя и не думал никогда, что ты такой герой.

Но по-глупому залетать не надо. У наших, нет ничего на тебя. Так что просто сидите дома недели две безвылазно. Понял меня?? Герой твою мать?

Слава озадаченно кивнул.

— Понял не дурак. И это спасибо вам.

— Тебе спасибо. Но смотри у меня. Повторишь, я тебя лично, под землю закапаю!

Слава примирительно поднял руки. Больше не буду.

— Вот и ладненько. Распрощавшись, ушел. Слава объяснил ситуацию и поковылял в комнату, звонить начальству.

Вечером, Таня с загадочным видом закрыла дверь в коридор, щелкнула замком, потушила свет и тихонько прокралась к кровати. Слава, измучавшись за день, синяки болели и чесались, дремал на диване.

Таня подлезла под бок и замерла, уткнувшись носом в грудь.

Слава проснулся и уже привычным жестом, превозмогая боль, прижал ее к себе и потянулся поцеловать ее на ночь.

Обычно поцелуй был нежным, но не долгим, но сегодня Таня выложилась на все сто. Слава забыл про боль и ушибы.

Горячая волна ударила в голову и руки сами потянулись сначала к ее прекрасному лицу, потом пальцы заскользили по изящной шейке, ладонь прошлась по нежному шелку ночной рубашки, следуя линии спины, сомкнулась на упругой попе.

Таня тихонько постанывала, пока Слава осыпал поцелуями ее шею. Уже чувствуя, что не сможет остановиться Слава на секунду замер.

— Ты уверена?

— Как никогда раньше. Ее рука скользнула вниз, а его пошла вверх.

Эта ночь была для кого-то удивительна, для кого-то печальна, а для двух ранее одиноких сердец, она стала ночью безумной любви.