Прогулки с Библией

Глава первая. Ашера — царица неба

Не так давно на экраны европейского телевидения вышел и вызвал большой интерес трехчастный фильм, сделанный по материалам книг и лекций историка одного из английских университетов Франчески Ставракопулу. Интерес этот легко понять. Как утверждает Ставракопулу, она обнаружила и доказала некий сенсационный факт, имеющий прямое отношение к Господу Богу. «Его называют по-разному: Яхве, Аллах или просто Господь, — говорит Ставракопулу в заставке к фильму, — но все, кто исповедует одну из великих авраамистических религий, будь то евреи, мусульмане или христиане, согласны в том, что этот Бог — единственный Творец всего и вся, а не просто один бог среди многих других. — И продолжает: — Однако после многолетних исследований истории и религии Израиля я пришла к волнующему и для некоторых, возможно, малоприятному выводу, что у этого Бога была жена и звали ее Ашера».

Ставракопулу утверждает, что ее открытие опирается на многочисленные древние тексты угаритского происхождения, в которых то и дело упоминается могущественная богиня плодородия с этим именем, и на столь же многочисленные фигурки и надписи из Угарита, посвященные ей. Угарит, как известно, это город-царство древнего Ближнего Востока, религия которого, как считают многие историки, оказала прямое влияние на древнееврейскую. В угаритских источниках Ашера выступает как супруга главного бога по имени Эль. Единый еврейский Яхве, утверждает Ставракопулу, именуется в Библии как Яхве Элоим (множественное от «Эль»), и та же Ашера упоминается в связи с этим Яхве как в самой еврейской Библии, так и в надписи VIII века до н. э. на обломке сосуда, найденного при раскопах в Кунтиллет Аджруд в Северном Синае. «Эта надпись, — объясняет Ставракопулу, — содержит просьбу о благословении, обращенную к „Яхве и Его Ашере“ как к божественной паре. — И добавляет: — Позднее были найдены и другие надписи того же рода, подкрепляющие мысль о том, что у библейского Бога когда-то была жена, которая, если верить библейской Книге Царств, почиталась даже в иерусалимском Храме, где ей была установлена специальная статуя».

Что значит «была»? Была — а потом ее не стало? И что это за статуя богини в иерусалимском Храме, если еврейская религия сурово запрещает всякие изображения подобного рода? Как вообще отнестись к этому «сенсационному открытию»? Не выдумка ли все это?

Нет, не выдумка. Единственное, что тут, мягко говоря, не совсем точно — это утверждение об «открытии». Потому что все, что рассказывает Ставракопулу в своем фильме, давным-давно известно всем знатокам древней истории. Гипотезу о существовании у древних евреев богини Ашеры выдвинул еще в 1967 году еврейский историк Рафаэль Патай в своей книге «Ивритская богиня». Но и он не был первым. Об угаритской богине Ашере (она же Атира, Элат и Кодеш), а также о многочисленных (около сорока) упоминаниях этого имени в Библии специалистам было известно и до Патая. Заслуга этого ученого состояла в том, что он первым связал эти два факта и заявил, что Ашера была главной богиней не только в Угарите, но и в древнееврейской мифологии. Позднее раскопки в Синае подкрепили эту гипотезу. Здесь, в развалинах древней крепости Кунтиллет Аджруд, были обнаружены среди прочего обломки двух больших сосудов для воды, почти сплошь расписанных живописными изображениями животных и воинов; ниже этих изображений начертаны (смешанным финикийским и ивритским шрифтом) надписи, в одной из которых неведомый автор просил благословения у «Яхве из Шомрона и его Ашеры», а во второй — у «Яхве из Темана и его Ашеры». Впоследствии аналогичная пара имен была найдена и в надписи: «Благословен Уриягу от Яхве и его Ашеры, от врагов Он спас его», обнаруженной в Хирбет-эль-Хом вблизи Хеврона.

Кто же она, эта Ашера? Для лучшего понимания стоит обратиться к Библии. Почти все упоминания об Ашере (в русском синодальном переводе она названа Астартой) осуждают тех, кто ей поклоняется (например, говорится, что царь Манасия «посадил себе» или «сделал себе» Ашеру и этим «сделал зло перед лицом Господа»), и восхваляют тех, кто эту Ашеру «разбил» или «срубил». Здесь Ашера явно понимается как священное дерево или деревянная статуя. Во Второзаконии имеется прямой запрет сажать такое дерево или поклоняться такой статуе. Однако в некоторых других случаях (например, в Четвертой книге Царств, а также дважды у пророка Иеремии) о ней говорится как о богине. Именно на этом основании Патай уже в 1947 году, в более ранней своей книге «Человек и храм в древнееврейском мифе и ритуале», выдвинул тезис о длительном существовании в еврейской религии сильных элементов политеизма и, в частности, культа многочисленных женских богинь и великой Богини-Матери, выступавшей под такими именами, как Ашера, Анат, Астарта, Ашима, Матронит (она же Шехина) и даже Шабат (то есть персонифицировнная суббота).

По мнению Патая, статуи херувимов в Соломоновом Храме были изображениями этих богинь, а вне Храма ее символизировали священные деревья и шесты. Другая исследовательница этого вопроса, Тильда Бингер, в своей книге «Ашера, или Богини Угарита, Израиля и Библии» (1997) добавила к этому предположение, что в Древнем Израиле Ашере поклонялись не только в виде деревянной статуи, но также в виде статуи из глины или камня (иногда без ног), которую ставили перед домом или в лесу, а вдоль дорог Древней Палестины — просто в виде высоких деревянных шестов. Такие женские статуи, хотя и небольших размеров, действительно зачастую находят при раскопках Древнего Израиля.

Однако в 2000 году идеи Патая и Биндер получили куда более широкую интепретацию, когда американская исследовательница Джудит Хадли в своей книге «Культ Ашеры в Древнем Израиле» заявила, будто все эти находки однозначно доказывают, что богине Ашере поклонялись не просто как одной из богинь или главной богине, а как «супруге Яхве». Эту идею Хадли подхватил и еще более энергично развил известный американский археолог Вильям Девер. В книге «Была ли у Бога жена?» (2006) он последовательно изложил теорию, согласно которой Ашера выступала в еврейской религии как богиня-супруга Яхве вплоть до эпохи Давида, Соломона (и даже всех последующих царей Израиля и Иудеи) и ей поклонялись как «царице неба», устраивая в ее честь специальные праздники. В доказательство своих построений Девер ссылался на упомянутые выше цитаты из Книги Иеремии («Дети собирают дрова, а отцы разводят огонь, и женщины месят тесто, чтобы делать пирожки для богини неба» — и в другом месте: «И когда мы кадили богине неба и возливали ей возлияния, то разве без ведома мужей наших делали ей пирожки с изображением ее?..»).

Книга Девера вызвала бурные споры среди ученых. Израильские археологи Ахитув и Амит назвали ее, по сути, безграмотной и недостоверной, тогда как некоторые западные теологи сочли «глубокой» и «замечательной». В целом, однако, интерпретация Девера не получила поддержки большинства специалистов. Многие из них высказали более умеренную гипотезу, по которой Ашера не была ни «царицей неба», ни тем более супругой Яхве, но имела статус некоего «посредника», через которого осуществлялось благословение Яхве, в силу чего в синайских и хевронских надписях и появилось выражение «Яхве и его Ашера». И наконец, третья, самая большая группа ученых осталась при мнении, что поклонение Ашере-Астарте представляло собой просто часть тех домонотеистических культов Ханаана, непрерывная борьба с которыми проходит сквозь все книги Библии, начиная с Второзакония.

Очень выразительно описывает эту длительную борьбу израильский археолог Финкельштейн в своей книге «Библия, извлеченная из земли». Он напоминает, что во времена Давида и Соломона дворцовая и храмовая бюрократия была слабой, а авторитет иерусалимского Храма стоял далеко не так высоко, как это описывается в Библии. В ту пору и даже много позже Храм отнюдь не был единственным средоточием религиозного культа. Параллельно с ним в Иудее и Израиле существовала также обширная система обрядов, практиковавшихся среди простого сельского населения. «Раскопки Баруха Гальперина и других, — пишет Финкельштейн, — доказали существование на всей этой территории многочисленных родовых святилищ, где отправляли местные обряды и приносили жертвы местным богам и богиням. Это поклонение родовым или местным богам не было — вопреки утверждениям редакторов Библии — каким-то „отступничеством“ от якобы повсеместно существовавшей уже „чисто монотеистической“ религии (чистый монотеизм появился только после вавилонского изгнания). То была часть древней традиции жителей Нагорья (Иудеи), которые почитали Яхве наряду с множеством других богов и богинь, заимствованных у соседних народов… Широкое распространение этой синкретической религии, — продолжает Финкельштейн, — доказывается сотнями фигурок обнаженных богинь плодородия, найденных в Северо-Западном Синае и в предгорьях Иудеи. Все они, по всей видимости, были посвящены богине плодородия Ашере. Однако этот глубоко укорененный культ не ограничивался только сельской местностью. Есть достаточно библейских и археологических свидетельств того, что синкретический культ Яхве процветал в самом Иерусалиме. Так, пророк Иезекииль упоминает о пагубной практике устанавливать культовые объекты, посвященные другим богам (включая вавилонского Таммуза), в иерусалимском Храме. И даже после суровой религиозной реформы царя Езекии, о котором в Библии сказано, что „он разбил Ашеру и срубил столбы“, этот народный политеизм воскрес снова, причем сразу же после смерти царя, когда его преемник Манассия, как сказано в Четвертой книге Царств (21:3–7) „поставил жертвенники Ваалу… и соорудил жертвенники всему воинству небесному на обоих дворах дома Господня… и поставил истукан Астарты, который сделал, в доме…“».

Подведем итоги. История Ашеры — интересный этап в истории иудаизма, но звания «супруги Яхве» эта богиня вряд ли заслуживает. Она вполне могла быть и предстательницей перед ним (поскольку упоминается как «его Ашера»). Мнение большинства специалистов по этому поводу еще в 1983 году подвели Роберт Грейвз и Рафаэль Патай в своей совместной книге «Еврейские мифы»: «Поскольку творение поначалу понимали как естественное рождение, а не искусственное создание мира, то его центральным персонажем была женщина. Однако большинство мифов Ближнего Востока принадлежат уже к тому времени, когда по крайней мере часть священных прерогатив женщины была передана состоявшему ранее в ее свите воину-мужчине. Тем не менее богини были хорошо известны иудеям библейских времен, которые совершали молитвенные ритуалы в рощах богини Ашеры и… почитали Астарту, богиню финикийцев и филистимлян. Но хотя Ашеру и Астарту почитали во всех сословиях, пока существовало Иудейское царство, нигде в Библии нет и намека на ее связь с Яхве-Элоимом, и никакая иудейская традиция не приписывает ни одной богине роль создательницы». Спустя пятнадцать лет швейцарский библиевед Отмар Киль почти буквально повторил этот вердикт в своей книге «Боги, богини и их изображения в Древнем Израиле»: «Ни изображения Ашеры на черепках, ни ее упоминания в библейских текстах не понуждают нас заключить, будто отношения между Яхве и „его Ашерой“ имели сексуальный характер».

Так что, суммируя мнения ученых, можно сказать, что на данный момент высший суд научной справедливости большинством голосов отвергает намеки на какую бы то ни было сексуальность еврейского Бога.

Глава вторая. Великий Иерихон

В тех же местах, где когда-то царила Ашера, есть и другая историческая загадка — древний Иерихон. Библейский рассказ о стенах, павших от рева еврейских военных труб, некогда увековечил имя Иерихона в человеческой памяти. Но для историков это название звучит еще весомее. Иерихон — одна из важнейших вех на пути человечества из каменного века в век бронзовый. Это один из древнейших, а может быть, и самый древний город на Земле. В сокровищнице исторических ценностей, которыми столь богата Земля Израиля, Иерихон — одна из ценнейших. Самому старому из сохранившихся народов западной цивилизации вполне приличествовал самый древний (из сохранившихся) ее город, и не случайно какое-то время назад журнал «Сайентифик америкэн» открыл свой специальный номер, в котором были собраны все ранее опубликованные в журнале статьи, посвященные древним городам мира, статьей, рассказывающей о раскопках в Иерихоне. Принадлежала она перу Кэтлин Кеньон, дочери бывшего директора Британского музея и знаменитой исследовательнице, которая в середине XX века впервые открыла миру долгую и славную историю древнего Иерихона. Эту волнующую и загадочную историю стоит проследить. Вчитываясь в нее, разглядывая фотографии археологических раскопок в Иерихоне, невольно ощущаешь, как ты все глубже и глубже опускаешься по ступеням веков в прошлое.

Вот уже скрылись из виду гигантские метрополии современности, пустыннее стала земля, все меньше на ней людей и поселений, в сотнях и тысячах километров находятся они друг от друга, разделенные безлюдными и дикими пространствами; вот уже одни только охотничьи племена с их каменными орудиями остались на поверхности планеты, и именно тут, в этой дали туманного прошлого, взгляд натыкается на нечто неожиданное и явно искусственное: мощные каменные стены, взметнувшиеся к небу из пустыни. Иерихон…

Человечество не сразу перешло к оселлому образу жизни. Этот переход произошел лишь с окончанием последнего ледникового периода, «каких-нибудь» десять тысяч лет назад, в конце каменного века. Именно тогда в Западной Азии возникли первые оседлые поселения — то, что впоследствии стало называться городами. Значение их в истории цивилизации огромно, недаром англичане подчеркивают, что слово «city» одного корня со словом «цивилизация». Город — это нервный узел любой цивилизации, средоточие ее административных, религиозных, культурных и всех прочих функций, символ ее непрерывности и преемственности. Сегодня две трети человечества живет в городах. Но так было не всегда. Первые поселения сосредотачивали в себе всего несколько сот, а то и десятков жителей. Первым городом на Земле стало место, население которого впервые в истории перевалило за тысячу. Это и был Иерихон.

На приведенной в упомянутом журнале исторической шкале, протянувшейся от 8000 года до н. э. к 1000 году после ее начала, длинной цепочкой вытянулись самые древние города Земли. Открывает этот список Иерихон. За ним, с разрывом в полтысячи лет, следует Тель-Абу-Хурейра, что в Сирии. Проходят еще полторы тысячи лет, и появляются Чатал-Хююк в Анатолии (современная Турция) и Мергар в нынешнем Пакистане. Только за пять с половиной тысяч лет до нашей эры возникли первые города Месопотамии — знаменитые Ур, Урук и другие, а за ними, с разрывом еще в три с половиной тысячи лет, — Иерусалим и Кносс на Крите. Большинство этих городов ныне занесены песками, а Кносс — вулканическим пеплом. И только в Иерихоне и Иерусалиме все эти нескончаемые тысячи лет до наших дней непрерывно продолжают жить люди. Что уж тут говорить о Помпеях или Петре, а тем более о первом русском городе Новгороде, возникшем практически уже в «наши», исторические времена, где-то на рубеже первого тысячелетия новой эры! Младенцы…

Как ни странно, еще несколько десятков лет назад такой список немыслимо было себе представить. Историки знали, конечно, что Иерихон существовал еще во времена завоевания евреями Ханаана, но никогда не думали, что его стены уходят в такую седую древность. Да и стен этих давно уже не было. Первых археологов привела в Иерихон вовсе не эта древность (о которой никто не догадывался), а жгучее желание проверить библейскую легенду — воистину ли стены этого города рухнули от рева труб?

Поиски этих рухнувших стен начал британский археолог Джон Гарстанг в 1930 году. Именно он первым обратил внимание на древний холм неподалеку от города и пришел к выводу, что как раз под этим холмом должны скрываться остатки библейского Иерихона. Холм (или курган) в семитских языках — «тель», что созвучно английскому «tell» («рассказывать»). И раскопанный Гарстангом Тель-Иерихо действительно рассказал о прошлом этого города.

Нет, археолог не нашел подтверждения библейской легенды. Зато он отыскал кое-что более важное для исторической науки. Глубоко в раскопе его сотрудники обнаружили бесспорные свидетельства того, что люди жили в этих местах уже в конце каменного века. Иерихон стал сенсацией в мировой археологии.

Не удивительно, что вслед за Гарстангом сюда пожаловала следующая археологическая экспедиция, которую возглавляла Кэтлин Кеньон. К тому времени она уже прославилась своим участием в раскопках в Родезии и Англии. В январе 1952 года ее сотрудники первый раз вонзили свои лопаты в землю иерихонского холма и стали слой за слоем снимать его покровы.

Основы современной археологии заложил еще в прошлом веке английский ученый Флиндерс Петри. Он указал, что датировка прошлого может производиться с помощью оставшихся от этого прошлого предметов — артефактов. В особенности красноречива в этом смысле глиняная посуда. Петри показал, что каждой стадии истории Востока соответствовала своя особая посуда, которую можно классифицировать по эпохам и сопоставить с клинописными и иероглифическими надписями Египта и Месопотамии. Это позволяет в конечном счете датировать все эпохи, а с ними — и те слои, в которых были обнаружены «говорящие артефакты». Важно только снимать эти слои один за другим, тщательно и терпеливо отделяя эпоху от эпохи.

Разумеется, это не очень удобный, а главное — не очень точный метод. Отдельные слои порой идут под наклоном, углубляясь в землю и пересекаясь там с другими слоями. Черепки нередко перемешиваются временем и человеческой рукой. Впоследствии методы Петри были усовершенствованы и дополнены приемами радиографического (радиоуглеродного) определения дат, которые оказались несравненно более точными. Именно с их помощью удалось доказать, что даже Кеньон ошиблась в своей датировке иерихонских руин. Она определила возраст города в 7000 лет, тогда как радиографические методы показали, что он на добрую тысячу лет старше. Ошиблась Кеньон и во многом другом. Тем не менее ей принадлежит несомненная заслуга: она извлекла из небытия доселе практически неведомый древний город и показала его человечеству. В Иерихоне глубина культурного слоя оказалась чудовищной — до 70 метров! Уже одно это говорило о глубочайшей древности и непрерывной преемственности жизни в этих местах. Оно и не удивительно.

В раскаленной Иудейской пустыне первобытные охотники, первыми сменившие кочевой образ жизни на оседлый, могли поселиться только там, где есть вода и подходящая для земледелия почва. Иерихон — оазис среди пустыни, это видно еще и сегодня, когда спускаешься с Иудейских гор и едешь в сторону Мертвого моря. Оазис обязан своим существованием многочисленным подземным источникам, среди которых еще в древности выделялся так называемый «Фонтан Элиши».

Экспедиция Гарстанга вскрыла неолитические слои только на самом крайнем, северо-западном углу холма. Да и то для этого пришлось рыть глубокую шахту. Кеньон сразу же обнаружила, что артефакты каменного века находятся и на западной оконечности холма, где древние слои подходят намного ближе к поверхности земли и залегают на глубине всего четырех метров. Первое поразительное открытие не заставило себя ждать: оказалось, что площадь поселения уже в каменный век была куда больше, чем думалось. По размеру оно явно превосходило примитивные поселения той эпохи (вроде Чатал-Хююка), которые археологи время от времени раскапывали на Ближнем Востоке. Это означало, что и по количеству жителей Иерихон уже в те времена значительно превосходил обычную деревню.

Кеньон оценила его первоначальное население примерно в 2000 человек. Произвести эту оценку ей позволило второе крупное открытие. Доведя раскопки до скального слоя, то есть до максимальной глубины, сотрудники экспедиции вскрыли в этом первом, самом раннем слое остатки глиняных сооружений — грубые хижины, в которых жили основатели Иерихона. Они напоминали собой глиняные подобия круглых шатров кочевых охотников. Но эта фаза иерихонских построек оказалась довольно короткой. Уже следующий период (следующий слой) продемонстрировал исследователям огромный прогресс в строительстве и архитектуре. Дома (а их уже можно было без преувеличения назвать не хижинами, а настоящими домами) приобрели прямоугольную форму, стены стали толще и прочнее, в них появились четко прорезанные входы, а внутреннее пространство жилья было разбито на отдельные комнаты, тесно группировавшиеся вокруг общего двора. Но самым интересным было обнаружение следов штукатурки на стенах и полах, что придавало помещениям законченный, даже отчасти современный вид.

Это уже были жилища прочно устоявшейся, сложившейся общины. К тому же — общины весьма организованной, судя по тому, что все поселение окружала массивная каменная стена. У иерихонцев каменного века еще не было посуды, и этот вроде бы малозначительный факт показывает, как глубоко ушли археологи в глубь времен, к самому началу оседлой жизни человечества: ведь горшки и миски — одно из первых изобретений оседлых людей. Несомненно, причиной, по которой бывшие охотники облюбовали и решили укрепить это место, стала прежде всего его пригодность для земледелия. Обилие воды и тропический климат оазиса делали необычайно плодородной его землю, и пришельцы могли рассчитывать, что сумеют добыть себе здесь пропитание. Судя по тому, как расцвел и продолжал расти Иерихон впоследствии, они не обманулись в своих ожиданиях.

Но прогресс этих первых поселенцев не ограничивался областью материальной культуры. Одно из самых поразительных открытий, совершенных экспедицией Кеньон, состояло в обнаружении среди руин каменного века особого помещения, явно служившего ритуальным, то есть религиозным, целям. В глубине небольшой комнаты археологи нашли нишу, где возвышался грубо обработанный каменный пьедестал, а рядом с ним — уже тщательно обработанный кусок вулканического камня, который, судя по виду и месту обнаружения, когда-то был предметом неизвестного нам религиозного культа. Окружавшие камень глиняные фигурки животных свидетельствовали о том, что религия первых иерихонских поселенцев, скорее всего, представляла собой культ плодородия. По сути, эта находка в Иерихоне позволила историкам воочию увидеть, как зарождались древнейшие религии оседлого человечества и как возникали их первые храмы.

Но что еще более поразительно — оказалось, что культура древнейших земледельцев каменного века не исчерпывалась одним лишь культовым поклонением богам плодородия. Кеньон нашла целую галерею портретных масок! Их было семь, и каждая представляла собой высохший череп, на который какой-то неведомый древний художник наложил слой глины, грубо изобразив на нем черты человеческого лица. До сих пор историки искусства знали только о раскрашенных человеческих портретах из знаменитого Фаюмского оазиса в Египте. Теперь перед ними предстали на несколько тысячелетий более древние, возможно первые в мире, изображения людей, к тому же — людей каменного века. Археологи увидели не просто глиняные или каменные фигурки божков и богинь — перед ними были лица реальных людей, живших семь — восемь тысяч лет назад! Иерихон оказался настоящей «машиной времени».

Кто же были эти люди? Почему они удостоились такой чести? Не исключено, что портреты изображали почитаемых в поселении предков-основателей, вроде римских Ромула и Рема. Но в таком случае искусство живого портрета (а не просто схематического изображения оленей и охотников, как во французских пещерах) возникло уже в седой древности. Уже тогда первобытный Рембрандт вглядывался в лица своих соплеменников, чтобы запечатлеть их для вечности. И видимо, отдавал себе отчет в том, что он творит…

Говорят, что искусство особенно расцветает в суровые и опасные эпохи. Судя по толщине каменных стен первого города, иерихонский Рембрандт жил именно в такую эпоху: стены не воздвигаются для защиты от друзей. Иерихонцы одни из первых на Земле перешли к оседлому земледелию; вокруг еще бродили дикие охотничьи племена, и врагов у горожан, надо думать, было предостаточно. Тем не менее первый город просуществовал на удивление долго — об этом свидетельствует толщина культурного слоя, в пределах которого техника изготовления изделий практически не меняется.

Жизнь людей в ту пору была короткой, умирали (или погибали) в среднем в возрасте тридцати лет. В городе успело смениться не одно поколение: сложились традиции, устоялись обычаи, проглядывалась в смутной дали непонятного времени какая-то своя легендарная история, о которой рассказывали детям и внукам. Всему этому пришел внезапный конец где-то в начале бронзового века. Палестина, как ее станут в будущем называть, стала тогда местом бурного городского строительства. Как грибы после теплого дождя поднимались вокруг поселения, защищенные стенами, воздвигались дома и жилища, строились храмы и капища; там, где раньше на всю огромную пустынную округу был один Иерихон, слухи о котором наверняка уже обросли сказками и легендами, теперь появилось множество конкурентов. А где города, там цивилизация, а где цивилизация, там войны.

К тому времени неолитический Иерихон уже высоко поднимался на своем холме — ведь столько поколений оставляли здесь следы своего пребывания. Примерно к 3000 году до н. э. (когда настоящие города на всей планете еще можно было пересчитать по пальцам) стены Иерихона возвышались на холме 20-метровой высоты. Из ворот города в разные стороны разбегались торговые дороги. Об этом можно судить по тому факту, что в слоях этой эпохи уже обнаруживается не только местная посуда, но и черепки глиняных изделий из других мест, расположенных подальше к северу, западу и востоку.

Сотрудники Кэтлин Кеньон нашли в раскопках и другие признаки цветущей и широкой торговли. Город еще более расширился — видимо, разбогател. Надо полагать, что окрестное население массами тянулось под прикрытие иерихонских стен: ведь город защищал вход в Ханаан со стороны южных и восточных пустынь, откуда непрестанно рвались к этим плодородным землям племена кочевых охотников. С каждым разом они все ближе подступали к городу, а порой даже нападали на него. Судя по раскопкам Кеньон, стены Иерихона разрушались не менее семнадцати раз! И далеко не всегда виной этому были землетрясения.

В 2100 году до н. э. стены были разрушены полностью и до основания. На сей раз виновники известны точно — это воинственные племена амореев, именно в ту пору захватившие большую часть здешних земель. Они не только разрушили стены Иерихона, но вдобавок сожгли город дотла. После слоев с обожженными пламенем остатками стен пошли «пустые» слои — видно, жители бежали из города или были уведены в рабство.

Почти двести лет угрюмые и безлюдные руины Иерихона одиноко высились в пустыне. Другие города, помоложе, став жертвой такой катастрофы, уходят в небытие, заносятся песками. Но не таков этот древнейший город.

Уже на рубеже 2000 года до н. э. в археологических слоях снова стали появляться остатки жилищ. И опять, как в начале заселения, — это грубые, примитивные постройки. Их явно создавали пришельцы, не знавшие навыков городской жизни, ее архитектуры и методов строительства. Видимо, на развалины Иерихона пришли жители других мест, привлеченные древней славой города и его плодородными землями. А к 1900 году до н. э. появляются новые крепостные стены и добротные, просторные дома. В развалинах этих построек археологи нашли бронзовое оружие и украшения из бронзы. Это позволило установить, что новые поселенцы пришли откуда-то с севера, несколькими волнами, причем каждая следующая волна несла с собой все более высокую культуру бронзового века. Не удивительно, что город стремительно разрастался, и уже через несколько сотен лет периметр городских стен охватил огромную по тем временам площадь — самую большую, которую когда-либо занимал Иерихон. Сами стены тоже были возведены по новой системе — насыпанный вдоль основания вал, видимо, предназначался для того, чтобы воспрепятствовать приближению боевых колесниц.

Культуру новых жителей Иерихона сохранили их гробницы. Археологи раскопали десятки таких гробниц с уцелевшими в них остатками изделий из дерева, текстиля, плетеных корзин и даже пищи. И снова Иерихон оказался непохожим на других: во всех остальных местах здешней земли такие артефакты давно истлели, а здесь время их совершенно не тронуло. Благодарить за это следует сухой и жаркий климат Иорданской долины. Он — и только он — позволил историкам узнать, как жили люди в Святой земле в эпоху появления там праотца Авраама.

Каждая гробница содержала богатый набор вещей и провизии. Можно думать, что люди того времени верили в загробную жизнь и старались снабдить покойников всем необходимым для продолжения существования на том свете. Предполагалось даже, что они будут есть, сидя за столами, и поэтому археологи обнаружили в гробницах целые комплекты мебели — деревянные столы, стулья и кровати, отделанные с немалым искусством. Деревянные и глиняные горшки и кувшины содержали запасы пищи, а большие, с четырьмя ручками сосуды — питье. На полах были расстелены плетеные матрацы, в деревянных чашках или алебастровых сосудах были приготовлены туалетные принадлежности, в плетеных корзинах деревянные и металлические гребни лежали вперемежку с одеждой. Разумеется, все это сохранилось лишь фрагментарно, но и в таком виде позволяет увидеть, что люди в Иерихоне жили зажиточно. То была уже настоящая и довольно высокая по тем временам цивилизация.

Конец ее наступил вместе с концом среднего бронзового века, с началом становления и расширения великих ближневосточных империй. Лежавший на скрещении путей Ханаан оказался предметом внимания и интереса великих держав. Около 1560 года до н. э. (Иерусалим уже был тогда столицей племени иевуситов) в страну вторглись египтяне. Они захватили, разграбили и сожгли Иерихон. С этого момента культурный слой снова становится стерильным.

Предшественник Кэтлин Кеньон, уже упоминавшийся выше Гарстанг, нашел, правда, на краю иерихонского холма какие-то жалкие остатки невысоких стен и временных жилищ, которые он датировал 1350 годом до н. э. Что же касается библейского рассказа о Иерихоне, то сегодня можно уже с почти полной уверенностью утверждать, что к концу XIV столетия до н. э., то есть ко времени, к которому большинство современных историков относят завоевание Ханаана евреями, не было вблизи Мертвого моря ни богатого и сильного города, ни тех стен, которые мог бы сокрушить рев еврейских боевых труб. Там находилось лишь небольшое и вряд ли защищенное поселение. Так что предание о рухнувших от трубного гласа стенах Иерихона — всего лишь красивая легенда. Ну что ж, Иисус Навин не был ни первым, ни последним среди тех, кто слегка преувеличил свои боевые заслуги, — достаточно глянуть на победные стелы египетских фараонов и ассирийских царей того времени.

Впрочем, у Иисуса Навина были вполне реальные причины гордиться взятием Иерихона — вступив в этот древний город, каким бы он к тому времени ни стал, он вместе со своим народом вступил в историю.

Глава третья. В поисках Содома и Гоморры

А теперь еще об одной, не менее знаменитой библейской легенде, она же историческая загадка. Не так давно группа американских археологов под руководством Стивена Коллинза из Юго-Западного университета Троицы в штате Нью-Мехико (США) завершила очередной этап раскопок на холме Тель-Хаммам в районе Мертвого моря. Группа Коллинза ведет свои раскопки в Тель-Хаммаме уже не первый год и за это время вскрыла своего рода «ближневосточную Трою» — лежащие друг над другом остатки крепостных сооружений, возводимых в этом месте начиная с так называемой ранней бронзовой эпохи (3600–2350 годы до н. э.) и до исламских времен. По мнению Коллинза и его сотрудников, древнейшие из этих сооружений представляют собой не что иное, как развалины знаменитого Содома.

История Содома и Гоморры известна всем. Этим городам посвящены два рассказа в Книге Бытия. В первом из них излагается история войны «пяти царей равнины» (включая царей Содома и Гоморры) с царем «элоамским» и его приспешниками. Решающая битва произошла «в долине Сиддим, она же Соленое море». (Российские синодальные переводчики, усомнившись в том, что сражение могло происходить в море, осторожно поправили оригинал и написали: «В долине Сиддим, где ныне море Соленое».) В этой битве «пять царей равнины» победили царей Содома и Гоморры, те обратились в бегство и утонули в «смоляных ямах», которыми изобиловала долина, но затем в войну вступил праотец Авраам со своими слугами и наголову разбил армию захватчиков. Как говорят некоторые комментаторы, «Авраам вернул городам долины Сиддим их былую независимость». Но видимо, вернул напрасно, потому что из второго библейского рассказа мы узнаем, что жители Содома и Гоморры вели себя из рук вон плохо, грехи их буквально вопияли до небес и Господь покарал их, пролив «дождем серу и огонь… с неба», и «увидел», как на всем пространстве содомско-гоморрской равнины «дым поднимается с земли, как дым из печи».

Живописные подробности этих рассказов: смоляные ямы, соляные столпы, дым, стелющийся над огромной равниной, — явно были когда-то кем-то увидены и свидетельствуют о том, что легенды о Содоме и Гоморре содержат определенные элементы реальности. Однако в отношении главного содержания легенды остается много неясного. У комментаторов нет согласия даже по вопросу о том, за что именно Господь покарал эти два города (а на самом деле еще и три соседних). Обычно считается, что за мужеложство, но многие мудрецы Талмуда утверждают, что вовсе не за это, а в первую очередь за душевную злобу содомитян, за их бесчувствие, ненависть к «чужакам» и садистскую жестокость. К примеру, некоторые талмудические комментарии именно жителям Содома приписывают изобретение так называемого «прокрустова ложа», а бытует еще и легенда, будто содомитяне убили одну из дочерей Лота за помощь чужестранцу, а другую дочь, раздев и вымазав медом, повесили на городской стене на потребу муравьям, и будто бы крики несчастной были так ужасны, что донеслись до престола Господня.

Легенда о Содоме и Гоморре порождает споры и среди ученых мужей. Одни специалисты считают, что она была навеяна сильнейшим землетрясением (хотя, по утверждению геологов, катастрофических землетрясений в этом районе не было уже много тысяч лет); другие объясняют гибель этих городов вулканической деятельностью (но, по утверждению тех же геологов, в этой местности многие тысячи лет не было извержений вулканов); третьи винят во всем удар крупного метеорита (однако никаких следов метеоритного вещества здесь тоже не найдено); а кое-кто упоминает даже некое извержение, произошедшее в 3123 году до н. э. в Австрийских Альпах, заявляя, что облако раскаленного пепла, выброшенное в Альпах, могло достичь Мертвого моря и выпасть «огнем» на его берегах. Но главная научная загадка во всей этой истории связана, конечно, с географией: где именно находились пресловутые Содом и Гоморра? Некоторые из читателей скажут, пожалуй, насмешливо: «Как это „где“? Известно ведь, где находится нынешний Сдом в Израиле — на западном берегу Мертвого моря, южнее Масады…» — и будут не правы, потому что все это известно именно о нынешнем Сдоме. А библейский Содом, как считает большинство ученых, мог находиться в совершенно ином месте. Например, американец Эд Уайтет утверждал, что нашел его развалины на Синайском полуострове! Основания для таких сомнений дает сам библейский рассказ. В 13-й главе Книги Бытия рассказывается о том, как поссорились пастухи праотца Авраама с пастухами его племянника Лота и как дядя предложил племяннику разойтись подобру-поздорову: «Да не будет раздора между мною и тобою… — сказал Авраам. — Не вся ли земля пред тобою? Отделись же от меня». Лот огляделся. Вся земля иорданская лежала перед ним. «И увидел всю окрестность Иорданскую, что она, прежде нежели истребил Господь Содом и Гоморру, вся до Сигора орошалась водою, как сад Господен, как земля Египетская. И избрал себе Лот всю окрестность Иорданскую; и двинулся Лот к востоку… и раскинул шатры до Содома».

Разговор этот Авраама с Лотом происходил, между прочим, у Вефиля, как сказано в той же главе. Вефиль же — город известный, в Библии упоминается впервые как раз в этом рассказе об отделении Лота от Авраама, а потом — в истории праотца Иакова. Когда Иаков бежал из дома в Харран, ему по пути приснился знаменитый сон о лестнице, по которой спускались и поднимались ангелы, и он, проснувшись, дал тому месту, где увидел этот сон, название Вефиль, на иврите Бейт-Эль, то бишь «дом Бога». Так вот, этот древний Вефиль лежал в двенадцати «римских милях» (то есть почти в восемнадцати километрах) севернее Иерусалима, и Лот, идя «к востоку» от него, должен был пройти много севернее Мертвого моря и выйти на нынешнюю Иорданскую равнину за рекой Иордан. Об этом говорит и тот факт, что место, куда он пошел, орошалось водой, «как земля Египетская», то есть долина Нила. Иными словами, Лот выбрал себе для поселения земли в южной части Иорданской долины. Здесь и сегодня по обе стороны реки простираются два больших оазиса: равнина Иерихона — к северо-западу от окончания Мертвого моря, и так называемый «Иорданский диск» — округлая равнина радиусом в 25 километров, но к северо-востоку от этого же края Мертвого моря, уже в Заиорданье, то есть на территории Иордании.

Упомянутый выше холм Тель-Хаммам, где ведут раскопки американские ученые, находится как раз в центре этого «Иорданского диска». И именно здесь, по их убеждению (а вовсе не на западном берегу Мертвого моря, около нынешнего Сдома), когда-то находился библейский Содом, а также все другие города, цари которых («цари равнины») упомянуты в 13-й главе Книги Бытия. Убеждение американских археологов покоится на том факте, что в этом месте именно в «эпоху праотцев» (на языке науки — в эпоху ранней бронзы) существовал большой укрепленный город. Раскопки показали, что он был окружен стеной 6-метровой толщины с частыми земляными башнями. Затем он был разрушен, но вскоре возник заново в тех же, лишь немного перестроенных стенах и просуществовал в таком виде еще 350 лет, то есть весь период так называемой «промежуточной бронзы».

С началом эпохи средней бронзы (2000–1550 годы до н. э.) он сильно разросся и был окружен новыми, еще более массивными укреплениями толщиной в 50 метров и высотой 20–30 метров. Такой город, разумеется, не мог существовать в полном одиночестве — то был, надо полагать, город-государство, столь характерное для тех времен образование: небольшое царство с мощной крепостью в центре и множеством окружающих ее деревень. Как раз то, что, видимо, имели в виду библейские авторы, говоря о «царствах равнины».

Надо думать, земля вокруг царской крепости на холме Тель-Хаммам была достаточно плодородной, коль скоро она практически непрерывно поддерживала жизнь в этом оазисе на протяжении трех тысяч лет. Можно предположить также, что такое плодородие позволяло поддерживать жизнь и в других городах-царствах этого края — ведь таким же почти непрерывным (и даже более длительным) было существование близлежащего Иерихона, а возможно, и всех иных «царств равнины», упомянутых в Книге Бытия. Это означает, что в глубокой древности вокруг северных берегов Мертвого моря существовал обширный, цветущий и многолюдный край, где возделывали виноградники, растили оливки, пахали и сеяли, добывали дорогую в те времена соль, строили деревни и укрепляли шумные города. И, надо думать, торговали с ближними и дальними землями: не случайно археолог Нельсон Глюк в начале 1920-х годов обнаружил древний торговый путь, который вел из Месопотамии в район Мертвого моря.

Но всему на свете есть мера, и, как показали сейчас раскопки археологов Университета Троицы, примерно за 1550 лет до н. э. жизнь на холме Тель-Хаммам внезапно оборвалась — тамошнее царство постигла какая-то внезапная (ученые думают — климатическая) катастрофа, в результате которой и сам город, и весь окружавший его район обезлюдели совершенно и надолго, на 500–700 лет. Любопытно, что точно такое же внезапное и полное исчезновение жизни было еще раньше обнаружено при раскопках Иерихона — и в то же самое время, около 1550 года до н. э. Что-то случилось тогда на всей территории этого края, более того — на протяжении последующих 700–900 лет это «что-то» не позволяло жизни в окрестностях Тель-Хаммама возникнуть снова. Как говорит один из археологов, «тот загадочный факт, что такой плодородный край столь долго не заселялся снова, требует дальнейшего изучения». Замечу для полноты картины, что некоторые ученые выдвигают увлекательную гипотезу, согласно которой эта загадочная катастрофа была не климатической, а военной и вызывало ее произошедшее примерно в то же время, около 1550 года до н. э., вторжение древнееврейских племен под водительством Иисуса Навина.

Вернемся, однако, к загадке Содома. На своем веб-сайте руководители раскопок в Тель-Хаммаме так объясняют, почему они считают возможным искать на этом холме или поблизости от него следы библейского Содома: «Тот факт, что Тель-Хаммам и другие места на восточной стороне „Иорданского диска“ расположены точно в том географическом районе, куда Библия помещает так называемые „царства равнины“, может оказаться не просто совпадением, и тогда мы обнаружим ту географическую рамку, в которой разворачивалась история Лота и его бегства из Содома во времена средней бронзы». Это несколько странное объяснение, если вспомнить, что эпоха средней бронзы простирается от 2000 до 1550 года до н. э., то есть завершается как раз той загадочной катастрофой, которая прервала историю «царств равнины». Как уже говорено, это времена Иисуса Навина, наступившие через добрых полтысячи лет после времен Авраама и Лота, как они исчисляются в библейской традиции. Утверждение американских археологов означает, следовательно, что они считают библейский рассказ о сожжении Содома легендарным отражением реальной катастрофы, постигшей этот город во времена еврейского вторжения в Ханаан.

Дерзкая гипотеза. Интересно, удастся ли авторам ее доказать. Пока, во всяком случае, они не нашли на своем холме никаких следов «серы и огня», вызвавших гибель библейского Содома. Но там ли они ищут? Действительно ли древний Содом находился на восточном берегу Иордана?

Этот вопрос интересовал многих ученых и породил острые споры. На самом деле нынешняя экспедиция Коллинза — далеко не первая попытка найти следы Содома и Гоморры. Много раньше, в 1924 году, аналогичную попытку предпринял выдающийся археолог Уильям Олбрайт. Будучи убежден в буквальной точности всего написанного в Библии, он долго искал Содом и Гоморру на юго-западной оконечности Мертвого моря, вблизи нынешнего Сдома, но ничего не нашел. Он обшарил также — на всякий случай — восточный берег моря и вблизи его южного конца нашел подозрительные развалины в районе Баб-эд-Дра, но это были развалины небольшого поселения, а не города, который он искал, и в конце концов Олбрайт и его ученик Райт заключили, что Содом и Гоморра, видимо, находились на южной оконечности озера, но их останки были затоплены. Олбрайту, разумеется, и в голову не пришло бы искать эти останки далеко на севере, в Тель-Хаммаме на «Иорданском диске». Но следующее поколение археологов не согласилось и с его гипотезой об «утонувшем Содоме». В начале 1960-х годов археолог Лапп вернулся к найденному Олбрайтом поселению Баб-эд-Дра и начал интенсивные раскопки в этом месте. Он нашел там большое кладбище, где людей хоронили в неглубоких цилиндрических шахтах, а также останки домов с посудой, глиняными фигурами богинь и другими предметами древнего быта. Некоторые изделия имели приметы месопотамской культуры, что намекало на возможное существование торговых связей между этими отдаленными местами и Месопотамией.

Поначалу Лапп высказывал лишь робкие предположения о том, что Баб-эд-Дра можно отождествить с Содомом, но затем, в период с 1973 по 1979 год, Раст и Шауб обнаружили южнее этого места останки еще четырех поселений (их арабские названия — Нумейри, Сафи, Фейфа и Каназир), и тогда «Журнал библейской археологии» торжественно объявил, что это и есть «пять царств равнины», упомянутых в 13-й главе Книги Бытия, в рассказе о войне этих царств с царями Содома и Гоморры. Журнал сообщал также, что общее число захоронений, найденных в этих «городах», составляет полтора миллиона (!). Кроме того, говорилось в журнальной статье, Баб-эд-Дра существовал более 1000 лет, зато Нумейри — не более 100. А поскольку талмудические мудрецы уже в древности каким-то неизвестным науке способом подсчитали, что Содом существовал всего 52 года, то «Журнал библейской археологии» немедленно провозгласил, что Нумейри и есть библейский Содом, и в подтверждение этого в следующих статьях сообщил, будто все эти пять городов были засыпаны пеплом и серой.

Строгие научные сведения о находках в этих пяти древнейших поселениях на южных берегах Мертвого моря заинтересованный читатель может найти на веб-сайте другой археологической экспедиции (EDSP, или Expedition to the Dead Sea Plains), которая под руководством Шауба и Раста ведет там, с небольшими перерывами, раскопки с 1973 года. Эти находки поистине поразительны (хотя, конечно, не так фантастичны, как описывал их «Журнал библейской археологии», известный вольным обращением с фактами). Там действительно были вскрыты кладбища, на которых хоронили в течение сотен лет, раскопаны руины, по которым ученым удалось успешно реконструировать древние жилища, обнаружены следы примитивных святилищ и найдена древняя посуда, порой даже с остатками пищи (что позволило восстановить диету местных жителей) и так далее. Все эти находки подтвердили исходное предположение о длительном существовании тут обширного района древних поселений, который тянулся на юг от Баб-эд-Дра, полукольцом охватывая южную оконечность Мертвого моря.

Наличие тут именно пяти поселений (опять-таки как в библейском рассказе о Содоме и Гоморре) побудило археологов выдвинуть гипотезу, по которой Баб-эд-Дра с его самым большим святилищем был культовым центром всей этой группы поселений, а близкая к нему Нумейра играла роль второго центра. Эти два поселения, по мнению Шауба и Раста, как раз и есть Содом и Гоморра. Их гипотезу подкрепляет тот факт, что поселения действительно несут следы внезапного разрушения. Тому есть даже правдоподобное объяснение: археологии нашли в этих местах воронки со следами выхода природного газа, а также следы нефти и битума. Возможно, говорят они, какой-то особо крупный выброс газа привел к вспышке, которая распространилась по битумным полям и привела к гибели поселений. Тогда воспоминания об этом бедствии могли сохраниться в виде легенды о Содоме и Гоморре.

Вот вам и второй претендент на звание библейского Содома, и даже более убедительный, чем Тель-Хаммам, в котором, как мы видели, пока еще не нашли ни «пяти городов», ни следов катастрофы. Однако и у поселений на юге есть своя «ахиллесова пята», увы. Как показала радиоактивная датировка, все они возникли в самом начале ранней бронзовой эпохи и, просуществовав около 1300 лет подряд, вымерли, не дожив до 2000 года до н. э. А это намного раньше «эпохи праотцев». Так что приходится с сожалением констатировать, что загадка Содома и Гоморры на данный момент все еще ждет решения.