Прокачаться до сотки 2

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Спасти заложников это полбеды, вопрос, что с ними со всеми делать? Нет таких кто начал бы качать права, и что-то требовать не было. Люди были качественно обработаны. Часть уже сломлена, часть просто терпела, кто-то пытался устроиться и как-то облегчить себе жизнь. В общем, ещё тот винегрет, но покорности их научили.

Некоторые вообще просили убить их и дать возможность переродиться и забыть всё, что с ними творилось на руднике. Но такую инициативу пришлось резать на корню. Ибо освобождённых рабов оказалось более трёх сотен человек.

Представляете даже если часть из них отправить на перерождение? Ну хотя бы человек пятьдесят? Это ведь будут новички, которые только возродятся на Эдеме, со своими замашками и виденьем ситуации.

Тут-то и могут проявиться те, кто начнёт качать права и биться в истерике, возмущаясь тем, что кто-то посмел требовать от них добывать руду. А уж в то, что там за аркой их кто-то скрутит и заставит работать, многие не поверят. Ведь это же нарушение всех прав. Мы же просто хотим их обмануть. Знаем, плавали.

А руду то добывать надо! Ибо, пока мы не выполним квест по переустройству песочницы, не видать нам одиннадцатого уровня, как своих ушей, без отражающей поверхности. Во загнул, талант!

Но тем не менее, факт остаётся фактом. Освобождённые рабы, ничего хорошего не ждут от тех, кто сидит за портальной аркой. И ни у кого, не возникает сомнений в том, что их там ждёт. Нет, они находясь в рабстве надеялись… но нам всё-таки поверили.

А уж когда услышали, что от них требуется только сдавать план, так же как в Свободном, то народ выпал в осадок. Ибо план этот был в три раза меньше их прежней дневной нормы.

А взамен, мы пообещали решить вопрос с теми, кто на той стороне портала. Чтоб людей выпускали и никого не трогали, но не раньше чем через месяц.

В конце концов, нам надо не только дождаться пока спадёт штраф на опыт, но и девчонок целителей прокачать, а на это требуется время.

Конечно, всё это было не так гладко как звучит, пришлось много говорить и внушать свою точку зрения. Не уверен, что всё будет как надо, и возможно что кто то, быстро прокачавшись рванёт к арке. Так вот пусть когда их схватят, они и поведают о том, что произошло в песочнице, и сообщат, что мы собираемся договариваться. А ещё что мы забираем чёрные бриллианты себе. То есть, у нас есть, что предложить тем, кто снаружи.

Да-да. Я собираюсь усыпить бдительность бандитов, подготовить свою маленькую армию, а затем всех там уничтожить.

Затем, нас ждала уже отработанная схема отбора бойцов. Тридцать девять человек, были признаны подходящими для наших целей. Тридцать девять из семидесяти уничтоженных бандитов.

При этом совсем конченными были признаны только девять человек. На них указала Пума и бывшие рабы. А остальные просто не прошли собеседование, решившись изнасиловать предложенную им Лису. А нам такие личности не нужны.

Хотя врать не буду, бывшие рабы вообще требовали убивать всех, дескать, они все мерзавцы и негодяи. Но пойти на такое я не мог. Мне нужны бойцы. И недовольство хоть и было, но в открытую роптать боялись. Ибо все знали, что добротой и всепрощением я не отличаюсь.

Из трёхсот освобождённых рабов, уже на следующий день были убиты пять человек. Почему? А потому что стучали на своих, Посредникам.

Ах да. Я же не уточнил. Убили их не мы. Их в бараке, ночью придушили… Тогда возникает закономерный вопрос, а откуда бывшие рабы знают, что я не слишком добрый?

А у нас тут приключился бунт. Ведь я был очень сильно недоволен самоуправством работников рудника, кто они такие, чтоб решать, кому жить, а кому умереть?

Ну и представьте ситуацию, триста человек, неожиданно осознавших, что над ними больше нет Посредников, и нас четырнадцать человек, включая Веру и Лиду, плюс три локиса и один пёс! Да согласен, цифры не в их пользу, но они отчего-то решили иначе…

Как я уже и говорил, нам требовалось сперва скручивать, а затем вербовать большое количество бывших бандитов. Поэтому на руднике, для присмотра, остались Пума, Тихоня и Хаски.

Собственно, почему бы и нет, ведь Рита заверила, что всё будет в порядке, ведь она успела переговорить с несколькими людьми из числа бывших рабов. С теми, кто пользовался наибольшим авторитетом в своей среде.

Можно было бы конечно, для усиления, оставить кого-то из ранее завербованных бойцов, но простая логика подсказывала, что бывшие рабы плохо их воспримут. Мне же хотелось, установить нормальные взаимоотношения с ними.

А с утра Тихоня сообщил о трупах в бараке. Мне это жутко не понравилось, так что оставив возрождённых бандитов запертыми в Свободном и наказав Седому и Спиди бдеть, рванули всей толпой на рудник.

Что? Кто такой Спиди? Ну так раньше его звали Бегун, он самый первый кого Молот с компанией завербовали на свою сторону, из числа переродившихся бандитов. Согласитесь, что Бегун не звучит. Да и глупо так называть человека.

Представьте себе, стоит такой наш Бегун, и мимо него мчатся откинув волосы назад пяток бойцов. И ты такой кричишь: «Эй, Бегун!». И что? Там же все бегуны. Так что выдал парню позывной, будет Спиди.

Он вначале напрягся, но когда я ему объяснил, что это имя произошло от слова скорость, то мнение тут же поменял и заулыбался. Как говорится, зашёл человеку позывной.

И вообще, надо будет ещё и Изи с Семёном, хорошие позывные подобрать, а то, что как не родные? Во! И Лиде с Верой тоже. Только пока ничего в голову не приходит…

Однако, вернёмся к нашим баранам, числом аж триста человек. Сидели они в бараке, вместе с трупами, из-за чего Пума поссорилась с Тихоней. Тот проявил характер.

Когда убийство обнаружилось, Витя начал задавать вопросы. Но внятных ответов не получил, ибо работнички тут же начали рассказывать, что жертвы сами повесились.

На что Витёк, потребовал трупы снять, вынести наружу, а самим подозреваемым сидеть и ждать пока явится его великолепие Мажор, и решит, что с ними делать. И вот тут народ начал бузить.

Ну а что? Их триста человек, а против них всего двое. Причём одна из них, бывший раб. Ей так и сказали, мол, ты же вечно лезла с тем как правильно, нас из-за тебя били и унижали, а теперь ты на стороне надсмотрщиков. И толпой попёрли вперёд. Нет, вы поняли? Нас назвали надсмотрщиками. Пума впала в ступор.

Тихоня быстро смекнув, что дело пахнет звездюлями, схватил Пуму за шкирку и выскочил за дверь, едва успев её захлопнуть за собой. Некоторое время было тихо, а затем раздалось лихое уханье и двери задрожали.

Вот тогда Витёк не долго думая, швырнул бутылочку взрыв-алхима с сторону дверей барака. Так чтоб громыхнуло, но не повредило ничего. И сообщил бунтарям, что если попытки выбить дверь продолжатся, он закинет бутылку в отдушину над дверью.

Ему не поверили… Тихоня попытался закинуть и поссорился с Пумой. Та не позволила этого сделать, вцепившись в руку мёртвой хваткой. Ударить жену у Вити рука не поднялась… Да ещё и Хаски прибежала, для того чтоб поддержать подругу. Дескать, это же гражданские. Нельзя их взрывать.

Так что к нашему прибытию картина была следующая. Взволнованная толпа пыталась выбить двери в одном из зданий, в нём раньше жил главарь, а теперь там забаррикадировались Пума, Тихоня и Хаски. По счастью, они успели это сделать. Иначе могло получиться кисло, ибо именно там хранилось оружие. И туда же мы сгрузили вчерашнюю добычу.

Так увлеклись, что нас не заметили. Хоть бы ворота на рудник закрыли. Не то чтоб это помогло, но ради приличия то?

— Что за шум, а драки нет? — интересуюсь у присутствующих, перед этим громко и пронзительно свиснув.

Пух аж на задние лапы присел, бедолага, и неодобрительно так глянул на меня. Но гавкать не стал, ибо свежи были воспоминания, о том, как я ему читал лекцию, о вреде сбрасывания зайцев на головы людей. Без моего приказа понятное дело.

С приказом, можно. С приказом можно даже вражеских разведчиков скидывать и, не побоюсь этого слова, лосей. Если поднимет, конечно.

Толпа замерла и перестала буянить, с той стороны, в нашу, кто-то пошёл. Люди расступаясь в стороны, выпустили вперёд двух мужчин и женщину. Хотя можно, наверное, сказать, двух парней и девушку. Тут на Эдеме вообще с возрастом не ясно. На вид девушка, а на самом деле может и все пятьдесят лет.

— Бунтуем, граждане? — интересуюсь, чуть склонив голову к плечу.

— Мы больше не хотим ни на кого работать! — выкрикивает девица, со странным именем Нифера.

— А чего только сейчас? — развожу руками. — Почему не вчера с утра?

— Мы были ещё не готовы! — гордо вскидывает голову девица, а толпа за спиной одобрительно шумит.

— Да уж, — киваю, — прав был мой папа, когда говорил, что люди доброту принимают за слабость. Ну что ж, раз вы так хотите, то с удовольствием верну вам дневную норму которая была при Посредниках. Надеюсь, больше никто не посчитает нас слабыми! — и нехорошо улыбаюсь.

— Вы не заставите нас! — выкрикивает мужичок справа от Ниферы.

— Вы не имеете права! — поддерживает девица.

— Имею, — зубы показываются в оскале. — У вас в руках оружие, — киваю на толпу, в руках у людей молоты, кирки, лопаты… — а так же вы сегодня убили моих людей. Ведь они то, не нападали на нас, а значит, были моими людьми. Я сейчас ещё думаю, поубивать вас всех, а потом при перерождении, просто загонять в забой, или всё-таки только зачинщиков наказать…

— Попробуйте, — скалится деваха, поудобней перехватывая кайло, — это наш рудник, мы на нём пот и кровь проливали, нам не нужны чужаки!!! Уходите, или мы убьём вас.

И тут мне становится смешно. Это так уморительно выглядит, стоит такая тощая девка, с рабочим инструментом в руках, и угрожает мне.

Да уж картина ещё та. Стоят триста человек, напротив них четырнадцать человек, три локиса и пёс. Все серьёзные. А я ржу. И если мои парни вполне адекватно восприняли мой пассаж, ну кроме Балагура, он тоже ржёт, ему особый повод не нужен. То наши девочки с локисами вместе, удивлены, а толпа бунтовщиков начинает нервничать. Ну как же так, их вон сколько много, но над ними ржут?

— Ладно, — вытерев набежавшую слезу, продолжаю, — поясню для особо одарённых. Вы с чего то решили, что раз нет Посредников, то можно творить, что хотите? Дескать, бандитов было много, и перед ними надо было лебезить, а этих мало, сотрём их в порошок? Так удивлю вас. Это ведь мы уничтожили всех Посредников, не вы. Так с чего вы решили, что мы слабее их? Для того чтоб убить вас троих, — указываю пальцем на стоящих впереди людей, — мне требуется, меньше секунды. А вас здесь триста рыл. Простая математика. Триста делим на три, сто секунд. Нас здесь семнадцать человек. Итого…

— Рраф!!! — возмущается Пух.

— Нас здесь восемнадцать, — тут же поправляюсь. — И так, немного округлим и получим шесть секунд. Добавим для надёжности, ещё немного. Ибо за вами же бегать придётся. И так, думаю, за пол минутки управимся. Я ведь всё верно посчитал?

— Бред! — выкрикивает Нифера. — Нас триста человек, вы не…

— Триста трусов! — рублю ладонью воздух. — Триста слабаков, которых унижали и избивали, а они молчали в тряпочку. Что ж ты борзая такая раньше не выступила? Чего молчала? Чего смотрела, как девчонок ломают и заставляют удовлетворять похоть негодяев?

— А что я могла сделать? — визгливо выкрикивает, оглядываясь назад, на толпу.

— Ну сейчас же решила, что можешь? Можешь против тех, кто спас вас, кто хотел защитить? А может ты тоже одна из тех, кто стучал Посредникам, и просто убрала тех, кто мог сдать тебя им? — указываю рукой на людей, стоящих за её спиной.

И вскинув руки, выкрикнул:

— Люди, вспомните, хоть раз, хоть один бандит, пытался заставить ублажать себя эту предательницу? Уверен, что нет. А теперь она просто убрала подельников. И вы поддавшись на её уговоры, кинулись на тех, кто желал вам только добра. Кто освободил вас от гнёта. Кто даже работать вас не заставлял. Тех, кто сказал вам, вы свободны, идите куда хотите! Вы же сами не пошли, ибо там вас ждёт новый враг. А может она как раз на них и работает? Вспомните, над сколькими женщинами издевались и что хотели от них? А от неё? Ведь нет. Уверен её даже били просто чтоб не выделялась. Если били вообще… Ну, давайте, вспоминайте!

И народ зашушукался, Нифера судорожно заозиралась, понимая, что власть ускользает из её рук, и взвыла:

— Да что…

Договорить я ей не дал. Ибо нефиг мне портить такую речь! Ускорившись, метнулся вперёд, один тычок пальцами в шею и тело бунтарки обмякает, падая на землю. Ещё два движения и её спутники валятся рядом с ней. И вот я как грозный как… М-м-м… Ну кто там у нас грозный, красивый и при этом жутко справедливый? Хм… На ум только я сам и прихожу. Ну, значит, стою, как грозный я!

— Как я и говорил, — криво ухмыляюсь, — меньше секунды, — и, вскинув палец в небеса, добавил: — Математика! Полминуты чтоб убить всех. Но я справедливый, так что даю шанс осознать, кто тут враг, — и, изобразив брезгливость, пинаю Ниферу.

И тут людей накрыло. Ну ещё бы. Им недавно и очень подробно расписали, как быстро их могут убить, а теперь и показали. Не думаю, что хоть кто-то из них смог заметить моё движение. К людям возвращается страх перед сильным, они вспоминают, что это именно мы уничтожили их хозяев. А тут ещё и такая информация об их лидере.

По уму Ниферу требовалось убить, а не вырубить, но мне требуется кого-то наказать за убийство, эти трое потерявших сознание, подойдут для этого идеально. Но кроме них, мне надо наказать кое-кого ещё, одного из своих. А именно Пуму…

Она знала, о том, что у рабов был лидер, знала о том, что есть стукачи, но ничего не сказала мне. А затем не позволила Тихоне бахнуть взрыв-алхим. Да были бы жертвы, но ведь здесь нет конечной смерти.

А в результате её выходки, бывшие рабы, чуть не ворвались в то здание, где хранится оружие и тот самый взрыв-алхим. И нам бы пришлось весьма кисло, если бы бунтовщикам это удалось.

Могли бы пострадать кто-то из наших. В первую очередь, под ударом оказались бы Вера и Лида, у них нет нужных навыков. Так что Пума должна быть наказана. Именно для этого я и оставил в живых эту троицу.

А тем временем ситуация резко изменилась… В отсутствии лидера, который мог бы, возможно, как то повлиять на их мнение, люди сдулись.

В общем, от бунта оказалось есть польза. Да. Ибо я заявил, что не могу позволить считать себя слабым, но в тоже время, я ну очень добрый, поэтому не буду ставить тройной план, как при Посредниках, а только двойной. И если люди докажут, что их просто обманули, а на самом деле, они вовсе не плохие, то через пару-тройку неделек, возможно план вернётся к тому, что в Свободном. Но только если не будет эксцессов.

После этого я швырнул бутылку алхима далеко в сторону, бумкнуло хорошо, мой намёк был всем понятен. А теперь пора приступать к наказанию Пумы.

Хотя, наверное, стоит пояснить, почему люди поверили в то, что Нифера, могла быть предателем. Вон тот же Балагур, когда немного всё утряслось, не выдержал и спросил:

— Как ты догадался, что она тоже стукач?

— А кто сказал, что она стукач? — удивляюсь.

— Но ты же сам, сказал, что её не били, не пытались оттрахать. Откуда ты мог это знать?

— Вовка, вот если бы меня кто другой спросил, я бы понял, но ты то! Вова, она же мышь серая. Ты на неё посмотри, она же страшная, как морда Степаныча с похмелья.

— Но-но, попрошу! — возмущается прапор.

— Проси, — разрешаю, — но симпатичней с похмелья, ты всё равно не станешь.

— Да ну вас, — отмахивается Дед. — Ты лучше про Ниферу эту дальше объясни.

— А нечего объяснять, — кивает Балагур, — всё верно. Зачем домогаться этой плоскогрудой страшилки, если есть красивые бабы. И насчёт битья тоже верно, на неё стопудово даже внимания надсмотрщики не обращали. Так только, если случайно под руку попадётся, разок по хребту вытянуть.

— Да уж… — хмыкает Тихоня, — не зря мы, сидя здесь, говорили, что будь тут Мажор, он бы придумал. Соображался варит. Мажор, Рита же всё осознала, не заставляй её, а?

— Не ной, не можешь бабу свою воспитать, значит, я это сделаю.

— Не лезь, Вить, — Степаныч, мягко приобняв парня, отводит в сторону, — Ритка виновата. Впредь умнее будет.

Была мысль, привязать троицу лидеров к столбам для наказания, дать Ритке плётку и заставить забить их на смерть. Но… Я же добрый… Так что ей пришлось стоя лицом к толпе и закусив губу, перерезать Нифере и её подельникам горло. Точнее только двоим. Второго мужика казнить пришлось Хаски. Ибо нефиг лезть, когда Тихоня недогранаты швыряет.

Кстати, надо дать пинка Листику, пусть смастерит нормальные, а то не уютно мне без гранат живётся, как голый себя чувствую. Ещё бы «калаш» и пару «Стечкиных», каждому, и можно было бы идти гасить эльфов.

Да Пума была не рада, но и спорить не пыталась. Ибо, не смотря на то, что сделала на эмоциях… Свой косяк осознавала, да ещё и Тихоня наш разошёлся, пока они в осаде сидели. Витю если достать, он много всего рассказать может, нудный наш парень.

Так что у нас теперь благодать. Рудник работает, как часы. Там, сейчас, за главного Хан, у него не забалуешь.

А уже через неделю, стали выпускать работников сходить в Свободный. Посмотреть, как живут там люди. Так сказать, проникнуться и осознать, что бунтовать вредно.

В Свободном же жизнь била ключом. После нашей победы, пришёл караван с местными. Теперь у нас есть новый кузнец. Тоже жадный, но в меру. Точнее у него выбора не было. Либо работать по нормальным ценам, либо валить нафиг.

Тем более, что у нас есть кузница, и там Молот помаленьку возится. Вы ведь помните, что он свой позывной не просто так получил, а за то, что и на земле в кузне подрабатывал.

Особо выдающимся пока похвастать не может, да и особо не пытается. Он всё боевую кувалду себе мастрячит.

Так что жизнь потихоньку налаживается. Не считая того, что надо ещё вопрос с бандитами за аркой решить.

Вон Веру и Лиду удалось уже до пятого уровня докачать. Единственным тёмным пятном, со времён бунта, был только один эпизод…