Проклятая картина

Глава 6

– Нет, даже не спрашивай, что у нас за новое дело! Пусть начальник сам все расскажет!

Арсений лукаво улыбался, по-птичьи склоняя голову набок, и выглядел в этот момент таким обезоруживающе-забавным, что Марина тоже улыбнулась. Она понимала, что он ее дразнит, но тем не менее поддалась на игру и принялась, как шаману и хотелось, упрашивать:

– Хотя бы намекни!

– Нет, нет и нет!

– Тогда зачем раздразнил? – притворно возмутилась Марина. Но Арсений только рассмеялся.

Кто бы сказал ей в первую встречу летом, что этот экстравагантный, эпатажный, привыкший к роскоши и никому не понравившийся человек на самом деле такой душевный! Как его приняли в команде? Марине очень хотелось, чтобы Арсений влился в коллектив, но она понимала, что завоевать доверие сотрудников агентства не так просто. Сам же парень на расспросы отвечал, что все идет как надо. А что за этим «надо» скрывалось – оставалось лишь догадываться.

Арсений приезжал в больницу почти каждый день и за такой короткий период подружился с Мариной. Он умел, когда хотел, расположить людей к себе, очаровал даже строгую неулыбчивую старшую медсестру. Легкий флирт, комплименты, улыбки и гостинцы для медперсонала – и Арсений быстро стал в отделении любимчиком. К Марине же он подобрал другой ключик – работа и переживания за команду. Как там справляются без нее с бытовыми и повседневными делами, особенно сейчас? Коллеги привыкли к налаженному процессу работы. Марина не только следила за тем, чтобы в офисе все исправно работало, сортировала заявки и отвечала на звонки, но и встречала посетителей и делала все возможное, чтобы те чувствовали себя спокойно, надежно, уютно. А сейчас Макс занят вопросами другого уровня. Лида наверняка считает заказ канцелярии ниже своего достоинства. От Геры в бытовом плане больше шума, чем пользы. А Люсинде хорошо доверять бумажную работу, которая не требует спешки. В новом офисе как пить дать царит неразбериха.

Поэтому новость о том, что Арсений взялся временно ее замещать, не столько удивила Марину, сколько обрадовала. А когда она поняла, что шаман справляется с заданиями лучше некуда, и вовсе успокоилась. Тем более что Арсений явно наслаждался своими обязанностями.

Но он приезжал не только из-за работы. Изначально Марине казалось невероятным, что кто-то не имеющий квалификации врача может справиться с ее проблемой, но она решила принять помощь шамана. Она не могла объяснить и себе, откуда возникло это доверие, но ее накрыло, будто мягким теплым пледом, этим ощущением. Словно какая-то до этого дремавшая часть ее души потянулась к душе Арсения. Чувство узнавания оказалось таким сильным и ошеломляющим, что Марина даже испугалась. Может, шаман включил секретные чары, которые обаяли ее, как и грозную старшую медсестру?

Но как бы там ни было, Марина не пожалела.

Шаман в первую очередь снял боль, которую до этого гасили анальгетики. «Таблетки тебе больше не нужны, – авторитетно заявил он. – Только отравляешь организм и впадаешь в зависимость». Арсений, оказывается, не просто так обаял медицинский персонал: с помощью гостинцев и комплиментов ненавязчиво узнавал подробности диагноза и, выведав все, что ему было нужно, выбрал какой-то свой метод. Марине всего лишь нужно было смотреть Арсению в глаза. Взгляд, направленный, казалось, ей в душу, она выдерживала недолго и быстро погружалась в транс. Что происходило после, девушка не знала. Но после каждого такого сеанса чувствовала себя лучше. Правда, потом она крепко засыпала, но шаман только улыбался: «Во сне ты выздоравливаешь».

Сегодня Арсений вел себя отчего-то по-другому. Гораздо дольше шутил с медсестрами, откровенно с ними флиртовал, пока Марине измеряли температуру и давление. Немного поддразнил упоминаниями о новом деле, а потом резко стал серьезным. Отошел к окну и скрестил на груди руки.

– Вчера я просил духов помочь мне понять, что с тобой. Это был один из ритуалов, который… Впрочем, не важно. Я получил ответ. Но он тебе не понравится. Слишком простой и одновременно сложный.

– О божечки, Арсений! Ты можешь говорить прямо, а не загадками?

Шаман снял пиджак, оставшись в ярко-розовой рубашке, аккуратно повесил его на спинку стула и наконец-то присел.

– Духи подтвердили, что твоя проблема не физическая. Удар машины тут ни при чем. Но мы это и от врачей знали.

– Да, они говорят, что проблема носит скорее психологический характер. Я пережила испуг, болевой шок, стресс и…

– Нет. Это все не то. Духи ответили, что причина не внешняя, а внутренняя. Ты сама создала себе проблему, потому что тебе так надо.

– Что? – рассмеялась Марина. – Как я могу создать себе такое? Я очень хочу вернуться к обычной жизни! Я не желаю себе лежать беспомощно в кровати!

– Но тебе нужен Макс. Его внимание.

– При чем тут он! – она даже немного рассердилась, потому что шаман коснулся сокровенного. Ей и с сестрой было неловко разговаривать о Максе.

Арсений коснулся руки Марины, будто желая ее успокоить, и мягко ответил:

– Ты не уверена в том, что нравишься ему. Не знаешь, приезжает ли он к тебе, потому что любит, или из долга. Макс, видимо, тоже не торопится развеять твои сомнения на понятном тебе языке.

Гость обвел взглядом палату, кивнул на вазу с цветами и на плюшевую игрушку.

– Даже подарки – не доказательство его симпатии, верно? Скажи честно, Марина, ты сомневаешься в его чувствах?

– Ты решил стать моим психотерапевтом? – нервно усмехнулась она.

– Нет. Хотя шаманы тоже немного психотерапевты – по долгу службы. Как и ведьмы. Можешь не отвечать, ты уже подтвердила мои слова.

– Макс никогда не говорил о своих чувствах. Как я могу наверняка знать, что он ко мне испытывает? – решилась Марина впервые озвучить свои сомнения. Даже с Наташей она так не откровенничала.

– И я о том. Вы говорите на разных языках. Макс по натуре молчаливый, свои чувства закапывает так глубоко, что сам зачастую их не осознает. Выражает их не словами, а действиями, без особой эмоциональной окраски.

– Гера даже звал его роботом, – нервно улыбнулась Марина и обняла себя руками, будто ей стало внезапно холодно. – Я это знала и… принимала. Наверное. Но сейчас мне хочется ясности. А ее нет. Он приезжает, привозит подарки, гостинцы, расспрашивает о моем самочувствии. Даже оплатил пребывание в отдельной палате. Но он человек долга, чести. И…

– И наверняка еще, в силу своего характера и всех событий, винит себя за произошедшее, – продолжил Арсений. Марина просто кивнула. Ей стало одновременно и легко из-за того, что она наконец-то озвучила свои сокровенные мысли, и горько, потому что Арсений как бы подтвердил ее сомнения.

– А теперь я подхожу к главному, Марина. И, возможно, тебе будет больно. Готова к этому?

– Хуже, чем есть, не будет.

– В общем, мы признали, что ты сомневаешься в чувствах Макса. Ты ждешь от него одного сценария, а он идет по другому, и это недопонимание между вами множит твои сомнения. Ты не знаешь, будете ли вы вместе после твоего выздоровления, потому что в твоем понимании Макс навещает тебя из-за вины. Но, когда ты окончательно поправишься, он будет избавлен от «долга». Это твоя гипотетическая «реальность», которую ты себе придумала. Так вот. Ты считаешь, что Макс оставит тебя здоровую, поэтому, чтобы этого не произошло, тебе нужно оставаться нездоровой. Понимаешь, куда я веду?

– Хочешь сказать, что я удерживаю его тем, что болею?

– Ты болеешь, чтобы удерживать его, – припечатал Арсений. – Пока ты лежишь слабая в кровати, Макс тебя навещает. И чтобы это не прекратилось, тебе нужно продолжить болеть. Твои физические травмы заживают. И твой мозг придумал другое – эту слабость в ногах.

– Но… Это не так! Я не умею манипулировать, да еще во вред себе!

– Осознанно нет. А вот где-то в глубинах подсознания вполне могла придумать такую хитрую схему. Я собирал историю твоей болезни, Марина. И изначально у тебя не было такой проблемы. Позвоночник не пострадал, чувствительность в ногах не исчезла. Слабость в мышцах стала развиваться позже, по мере того как ты выздоравливала.

– Да, но… Врачи говорят, что проявилось это из-за стресса. Посттравматический синдром и… – пробормотала Марина. Ее негодование стихло так же внезапно, как и возникло. Отчего-то она поверила Арсению – как доверилась и его нетрадиционным методам лечения.

– То, что я тебе рассказал, не противоречит вердиктам врачей. Они считают, что твоя проблема носит психологический характер, как, допустим, внезапная немота пережившего сильный испуг ребенка. Я лишь разобрал ситуацию подробнее. Вскрыл болезненный нарыв.

– И что мне теперь делать? Прижать Макса, мол, или признавайся в любви, или… – она горько усмехнулась. – Конечно, я на такое не пойду.

– Тебе нужно принять другой сценарий, в котором ты здоровая и Макс с тобой. Но разговор вам тоже не помешает, раз тебе для собственной уверенности не хватает ясности.

Марина задумчиво пощипала ткань пододеяльника. Арсений ситуацию разложил понятно, но вот как из нее выйти? Если бы все было так просто! Ей сложно решиться на откровенный разговор с Максом! Особенно сейчас, когда она такая непривлекательная: бледная, осунувшаяся, ненакрашенная, с неприбранными волосами, одетая в пижаму.

– По твоей логике выходит, что я могу встать на ноги и в случае, если утрачу интерес к нему.

– И так тоже, – улыбнулся Арсений, вновь склонив голову набок. – Если так проще.

– Проще? – засмеялась Марина. – Если бы…

Если бы! Ее тайная любовь к Максу два года была одновременно и ее слабостью, и силой. Опорой.

– Ну что ж, давай пока оставим эту тему и перейдем к нашему лечению. Готова?

– Всегда готова! – отрапортовала Марина, пытаясь развеять неловкость, которая возникала каждый раз, когда шаман устанавливал с ней зрительный контакт. Но их прервал удивленный оклик:

– Арсений?

Марина оглянулась и увидела Макса. Как он так незаметно вошел? Что успел услышать?

Шаман же ничуть не растерялся. Он с улыбкой поднялся, будто увидел не шефа, а старшую медсестру, расположение которой нужно срочно завоевать, и неторопливо снял со стула пиджак.

– Что ты тут делаешь? – сердито спросил Макс.

– Навещаю Марину.

Макс нахмурился. Ситуация ему явно не нравилась.

– Я уже ухожу. Встретимся в офисе? – как ни в чем не бывало предложил шаман.

– Угу.

Когда за Арсением закрылась дверь, Макс развернулся к Марине и отрывисто спросил:

– Он что, каждый день приезжает к тебе?

Макс явно злился: лицо его помрачнело, темные глаза стали непроницаемо-черными. Он резко провел ладонью по отросшим волосам, взъерошив их еще больше.

Марина не стала врать и кивнула. Макс сунул руки в карманы куртки и прошел к окну. Пауза затянулась, он стоял, отвернувшись и не меняя позы, невыносимо долго, и каждая секунда превращалась в каплю яда.

– Я думала, ты приедешь вечером, – невпопад сказала Марина, когда молчание стало невыносимым. Голос прозвучал жалобно, будто она действительно совершила что-то нехорошее и пыталась оправдаться.

– Я написал, что приеду в обед. Хотел застать тебя не спящей.

Он наконец-то повернулся к ней.

– Я не увидела сообщения.

– Что Арсений хотел?

Макс спросил уже другим тоном – будто безразличным, но Марина внезапно уловила в его голосе волнение. Макс был не столько рассержен, сколько встревожен. Почему его так обеспокоила встреча с шаманом?

– Арсений приезжает советоваться по работе. Я ему помогаю, делюсь контактами, подсказываю.

– Ясно, – с заметным облегчением выдохнул Макс. – То-то я думаю, отчего он так со всем хорошо справляется!

На этом тему можно было бы и закрыть. Но Марина внезапно решилась, потому что недоговоренность между ними тяготила.

– Арсений еще помогает мне поправиться. Он же шаман, а не только офис-менеджер. Услуга за услугу.

– И что он с тобой делает? – насторожился Макс.

– Вводит в легкий транс и снимает боль. Мне уже не нужны анальгетики! – улыбнулась Марина. Но парень только больше нахмурился.

– Что-то не так? Тебя это… пугает?

– Нет, но… Нет, не пугает! Наоборот, я рад. Очень рад, что ты уже… можешь обходиться без лекарств! – спохватился Макс. Его радость, которую он постарался продемонстрировать, показалась Марине слишком ненатуральной.

– Ты ему не доверяешь, – не спросила, а констатировала факт она. Макс отошел от окна, снял куртку и присел на стул.

– Я не знаком с методами Арсения. Беспокоюсь, чтобы тебе его лечение не навредило. Вот и все.

Марина сделала вид, что ее удовлетворил ответ, потому что и сама еще не понимала, где проходит граница между правдой и тем, что она себе надумала. Может, дело действительно в том, что Макс слишком мало знает шамана.

– Арсений проговорился, что у вас новое дело! Расскажешь?

– Конечно! – оживился Макс и подвинул стул ближе к койке.

Его рассказ был занимателен, но Марина никак не могла сосредоточиться, потому что все думала о словах Арсения. Может, он и прав про разные языки. Но отчего-то сейчас чувствовала, что между ней и Максом пролегла пропасть. Они видят друг друга, но будто никак не могут докричаться: ветер уносит слова, жесты оказываются не так поняты. Казалось, все можно решить просто – задать Максу прямой вопрос. Но этот вопрос был бы подобен шагу к бездне. Готова ли она рискнуть?

Марина украдкой рассматривала лицо Макса с правильными чертами и с горечью думала о том, что такому красивому парню больше подходит другая девушка – яркая, эффектная. Здоровая. Скользила взглядом по его широким плечам, сильным рукам и невольно вспоминала, как крепко он обнял ее в тот августовский день. Тогда они, казалось, объяснились без всяких слов, и она доверилась ему. Может, ей всего лишь и нужно объятие?

«Замолчи. Просто обними меня». Почему-то стало невыносимо слушать бодрый рассказ Макса про едва начатое расследование. Его низкий голос всегда волновал ее, но сегодня отчего-то раздражал.

«Просто замолчи и обними».

Макс не заметил ни ее немой мольбы, ни взгляда, в котором отчаяния было больше, чем интереса. И с каждой секундой Марина лишь больше чувствовала их отдаленность. Макс не улавливал нюансов и намеков. Она же из этих нюансов плела свою жизнь. Марина заменяла работой главное – свои чувства к нему. Для него работа и была главным.

«Как же сложно тебя любить! Как же мне хорошо жилось без этих дурацких чувств! Как все было бы легко без них!»

Она зажмурилась, потому что на глаза навернулись непрошенные слезы. И Макс наконец-то замолчал.

– Ты в порядке? – растерянно спросил он после недолгой паузы, а затем вскочил на ноги.

– Я позову медсестру! Пусть она…

Он опять все не так понял, решил, что Марине больно! Ей действительно было больно, но не физически.

– Не надо! Я в порядке, – соврала она и тут же возненавидела себя за эту ложь. Ну что ей стоило сказать правду? Почему слова даются так тяжело? Почему так непросто попросить его просто обнять ее? Чего она боится – отказа?

– Не в порядке, – качнул головой Макc и снова присел. – Марина, что происходит?

В его темных глазах она увидела искреннюю тревогу и решилась:

– Ничего. Ничего не происходит. Между тобой и мной!

– Не понимаю, – обескураженно произнес Макс и чуть отодвинулся. Движение было невольным, он, похоже, и сам его не заметил, но Марина отметила эту деталь. И, конечно, истолковала все по-своему.

– Не понимаешь, – с горечью усмехнулась она. – Макс, если ты ездишь ко мне из чувства долга, то лучше не надо.

– Что? – он резко сдвинул стул с громким противным звуком. – Марина, что на тебя… Что ты себе надумала?

– Я… – начала она и осеклась.

Как же он был хорош в этот момент – бледный, со взъерошенными черными волосами и… напуганный. Он не разыгрывал возмущение, он действительно был встревожен. Все негодование Марины вышло, будто воздух из проколотого шарика.

– Просто обн…

Она не договорила, потому что дверь с громким стуком распахнулась и в палату вошла медсестра.

– Время обеда!

Медсестра приветливо поздоровалась с Максом. Тот отошел в сторону, чтобы не мешать, но все то время, что Марина усаживалась поудобнее, не сводил с нее взгляда. О чем он думает? Сердится? Ей уже было стыдно за свою вспышку негодования. Может, если бы не разговор с Арсением, выпустивший наружу ее страхи, она бы сегодня привычно поболтала с Максом, порадовалась тому, что у агентства новое расследование, и, конечно, выспросила все детали. Может, даже предложила бы свою помощь – обдумать что-то, проанализировать. Ведь у нее столько свободного времени! Даже с избытком, раз она тратит его на накручивание себя.

Медсестра, оставив поднос с едой, ушла, а у Макса зазвонил телефон.

– Скоро буду, Гера.

Он сунул смартфон в карман и снял со стула куртку.

– Мне пора. Я приеду к тебе завтра вечером. Сегодня у меня ужин с родителями. Перенести не могу: у них годовщина свадьбы. Дата не круглая, без гостей, но я пообещал быть.

– Понимаю, – кивнула Марина, как хорошая девочка. На душе было так паршиво, что она побоялась сказать еще что-либо, чтобы не расплакаться. Или чтобы не рассориться с Максом окончательно. Она опустила голову, боясь встретиться с ним взглядом.

– Завтра я обязательно к тебе приеду и мы обо всем поговорим. Не так, как сегодня. Как взрослые люди. Хорошо?

И она снова кивнула. Облегчения Марина отчего-то не чувствовала, наоборот, какую-то непонятную тяжесть. Уходит – и пусть уходит…

Макс шумно задернул «молнию» на куртке.

А потом, прежде чем выйти, внезапно шагнул к Марине и обнял ее. Крепко. Она в растерянности замерла, не подняв рук, чтобы обнять в ответ. Но когда сердце затопила запоздалая горячая радость, Макс уже отступил.

– Держись молодцом! До завтра.

– До завтра… – прошептала она вслед. И, когда за ним закрылась дверь, схватила подаренного им накануне зайца и прижала к себе.

Лес остался позади, туман рассеялся, явив тонущий в мутных сумерках луг. Косой дождь лишь усугублял удручающую картину. Возможно, от дождя здесь было на несколько градусов холоднее. Марина моментально продрогла, хоть была закутана в объемную куртку – явно чужую, большую, мужскую. Она спрятала руки в карманы, натянула шарф до носа и шагнула вперед. Рано или поздно, но эта бесконечная дорогая ее куда-то выведет. Почва под ногой чавкнула, Марина не без труда выдернула ногу из жижи. Путь через луг явно предстоял не самый легкий. Но стоять здесь – только терять время.

Шаг, еще один – и с каждым пройденным метром ноги проваливались в почву все глубже. Марина беспокойно оглянулась: ушла вроде не так далеко, может, вернуться, пока не вступила в топь? Жижа едва не заливалась в высокие ботинки. Но от любого промедления ноги еще больше увязали в трясине. Ловушка, это ловушка! Попытка развернуться обернулась тем, что Марина чуть не упала. У нее остался лишь один выход – идти вперед и так быстро, насколько позволяло болото.

Она добралась уже до середины луга, когда кочка под ее ногой резко ушла вниз. Марина охнула и провалилась в грязь по колено.

– Чем ты готова пожертвовать ради спасения?

Голос, который принес ветер, был женским, молодым. Марина дернулась от неожиданности и еще больше увязла.

– Что ты можешь отдать за свое спасение?

Незнакомки не было видно, но она, похоже, с упоением наблюдала за тщетными попытками Марины выбраться. Болото, до этого притворявшееся безопасным лугом, ожило: поверхность заколыхалась, забурлила пузырями. Один из них надулся рядом с Мариной и лопнул с хищным чавканьем.

– Что угодно! – вырвалось у нее.

– Отдай мне то, что тебе тяжело нести. Мне нужно только это.

Только это?

Марина дернула ногой сильнее и, не удержавшись, упала. Теперь и обе руки погрузились в жижу. Она с ужасом увидела, как перед ее лицом растет огромный пузырь, и отчетливо поняла, что, когда тот лопнет, ей наступит конец. Болото навсегда заберет ее в плен, и никто никогда не узнает, что с ней случилось. Ноги стали такими тяжелыми, будто к ним подвесили гири: при всем своем желании Марина больше не могла пошевелить ими.

– Бери! Забирай! – вырывалось у нее.

– Уверена? – засмеялась незнакомка. Ее голос пронесся над болотом-лугом сильным ветром, взъерошил, будто ладонью, заросли осоки. Марина уже коснулась пузыря подбородком. Еще чуть-чуть, и она захлебнется жидкой грязью.

– Да.

Женщина оглушительно взвизгнула. Над лугом, кося осоку, пронесся уже не ветер, а смерч. И не успела Марина ужаснуться, как воронка обернулась вокруг нее, сжала тисками, а затем с легкостью выдернула из топи. Марину закрутило в воздухе, перевернуло с ног на голову, несколько раз сильно встряхнуло. Сколько продолжался этот «аттракцион», она не смогла понять. Что-то больно ударило ее в грудь, чиркнуло острым, рассекая не только одежду, но и кожу. И, может, от этой мимолетной, но сильной боли Марина потеряла сознание, потому что очнулась уже на почве – холодной, голой, но твердой. Она несколько мгновений так и лежала, распластавшись и уткнувшись лицом в землю, а затем осторожно пошевелилась. Ее мутило от встряски, испуга и ноющей боли. Марина оперлась на дрожащие руки, подтянула к себе одну ногу, потом другую, встала на четвереньки и наконец-то смогла подняться.

Коварный луг остался позади, а впереди расстилалось кладбище. Простые кресты торчали из полуразрушенных могил, будто костлявые руки, протянутые навстречу отвернувшемуся от них небу. Марина содрогнулась и нервно оглянулась. Назад ходу не было, она только что чудом спаслась из губительной трясины. Значит, опять вперед – через пугающее заброшенное кладбище. Благо, то бесконечно раскинулось в стороны, но впереди виднелся просвет. И все же ей предстояло, пусть и немного, пройти мимо могил. Как жаль, что с ней нет Макса… Ему к таким местам не привыкать. С ним ей было бы совсем не страшно.

От мыслей о Максе в груди вдруг сильно заболело, так, что Марина охнула и невольно прижала ладонь к коже в том месте, где оказался порван свитер. Пальцы нащупали длинный кровоточащий порез. На что она напоролась, пока ее швырял смерч?

– Это пройдет! – раздался снова женский голос.

У края кладбища стояла молодая стройная женщина, затянутая в темное платье. Бледность кожи только подчеркивали черные, стриженные под каре волосы и кроваво-красная помада. Незнакомка протянула к Марине руку и слегка поманила.

– Кто вы?

– Твоя спасительница, – улыбнулась женщина, но в ее угольных глазах улыбка не отразилась. – Иди сюда. Не бойся!

Марина несмело, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы взгляд невольно не цеплялся за кресты и полуразрушенные могилы, пошла вперед. Но, когда до незнакомки оставалась пара десятков метров, невольно посмотрела на одинокую могилу – и только потому, что та была относительно новой, а вместо креста виднелся памятник. Посмотрела – и тут же пожалела об этом, потому что с фотографии на гранитном памятнике улыбался Арсений.