Проклятие эротического зелья

Глава 2. Контрзаклятье.

«В самом деле? И кто же стал жертвой?», осведомился Дамблдор. Несмотря на невозмутимый вид, Гарри заметил в его голосе волнение.

«Гермиона!», не замедлил с ответом Гарри «Мы занимались в библиотеке и кто — то подлил зелье в ее чашку с кофе»

«Это очень серьезно. Где мисс Грейнджер находится в настоящий момент? Мы должны найти ее. Эротическое зелье чрезвычайно опасная смесь. Оно …», Дамблдор встал со своего кресла.

«… держит любого человека в постоянной неконтролируемой жажде секса с десятикратной силой в отличие от стандартного желания», не удержавшись, вмешался Гарри « Я знаю сэр, что чувствует Гермиона и ее поведение уже стало …в общем, она ведет себя необычно…не так как прежде »

«Необходимо оградить ее от общества студентов», сказал Дамблдор.

«Да профессор, мы с Джинни так и поступили. Мы заперли Гермиону в ее собственной комнате, и я применил к ней замораживающее заклятие, поэтому некоторое время она пробудет в оцепенении», сообщил Гарри.

«Хорошо Гарри, это поможет выиграть время», кивнул Дамблдор.

«Вы можете помочь ей?», спросила Джинни.

«Мадам Помфри должна лучше меня знать об излечении этим зельем», ответил Дамблдор.

«К сожалению, противоядия для эротического зелья не существует. Оно считается одним из наиболее дьявольских смесей, когда-либо изобретенных черными магами», взволнованно ответила мадам Помфри.

«В магических законах оно упоминается как особая форма насилия…», добавил профессор.

«Да!», задохнулся Гарри «Потому что единственный путь, которым можно избавиться от его действия — переспать с человеком, давшем зелье»

«Откуда вы знаете об этом, мистер Поттер? Большинство взрослых волшебников не знает о существовании эротического зелья и уж тем более никто не обучает этому в школе!», спросила с подозрением мадам Помфри.

«Мне рассказал это человек, который подлил зелье в чашку Гермионы», признался Гарри.

«Это был…», начал профессор Дамблдор.

«Драко Малфой. Он незаметно подлил зелье в чашку. Когда Гермиона выпила кофе, она стала вести себя необычным образом. Она стала…в общем неважно…Эффект зелья прошел через пару минут, и когда она поняла, что случилось — убежала из библиотеки. После этого я встретил Малфоя, который рассказал мне обо всем….», Гарри до боли сжал свои кулаки.

«Если это правда, то Малфой будет наказан самым суровым образом», решительно произнес Дамблдор «Но самое главное — мы должны помочь мисс Грейнджер. Что мы можем сделать, мадам Помфри?»

«Гарри прав…Действие зелья сначала относительно слабое, но с каждым новым приступом оно будет становиться более сильным и более продолжительным по действию. Если желание не будет удовлетворяться, то человек будет мучиться как безумный и, в конце концов, сойдет с ума…».

Джинни побледнела после объяснения мадам Помфри, и ее веснушки стали более отчетливыми.

«И это все что мы можем сделать? Всегда держать Гермиону под заклятьем оцепенения?», со слезами на глазах выговорила она.

«Безвыходных ситуаций не бывает, так нет и волшебства, которое нельзя было бы разрушить….но это потребует кое-чего», вздохнул Дамблдор.

«Чего, профессор?», решительно спросил Гарри.

«Ты знаешь, Гарри, что когда Волдеморт попытался убить тебя впервые, любовь твоей матери защитила тебя от его злого волшебства. Я хочу напомнить, что любовь — древняя и могучая защита против любого зла. Ее чистота может противодействовать даже самым низменным чарам…», слегка улыбнулся Дамблдор.

Гарри с трудом сглотнул, потому что у него пересохло в горле, и отвел взгляд в сторону. Он начал понимать, куда клонит старый волшебник.

«Я поняла, о чем Вы говорите, профессор, но…данное волшебство требует взаимности…», вмешалась мадам Помфри.

«О чем Вы, я не понимаю…?», поинтересовалась Джинни.

«Если Гермиона должна переспать с кем — то, кто любит ее, но не как друг, а как возлюбленный, зелье должно потерять силу. Переменная в уравнении — то, что она должна тоже любить того человека, но мисс Грейнджер, я боюсь, не испытывает этого чувства в необходимой степени…», слегка смутившись, разъяснила мадам Помфри.

«Ах, вот оно что…Тогда проблемы не существует! Он может решить ее!», Джинни радостно ткнула пальцем в Гарри.

«Джинни, что ты говоришь?», испуганно отшатнулся от нее Гарри.

«Гарри, я знаю, что ты влюблен в нее! Скажи ей об этом!», оживилась девушка.

«Джинни, даже если я люблю ее, то не могу подойти к ней и сказать — Гермиона, мы должны переспать, иначе ты сойдешь с ума! Это смешно и глупо!», ответил он, даже не понимая, что не отверг своего чувства к Гермионе.

«Но это единственная возможность вылечить ее!», парировала Джинни.

«Успокойтесь, вы двое…», остановила их мадам Помфри.

«Гарри … ты — самый близкий человек в мире для Гермионе. Она доверяет тебе во всем. Я думаю, что она чувствует к тебе то же, что и ты к ней», не отставала Джинни.

«Нет, Джинни. Ты ошибаешься. Мы только друзья. Она никогда не относилась ко мне иначе», снова возразил Гарри.

«Достаточно», прервал дискуссию Дамблдор «Я хочу, чтобы вы оба вернулись в Гриффиндорскую башню и проследили бы за Гермионой. Тем временем, я попытаюсь войти в контакт с отделом Алхимии в Министерстве Магии и узнать другой возможный способ излечения от этого зелья»

«Спасибо профессор!», с надеждой поблагодарил его Гарри.

Джинни и Гарри вышли из кабинета и направились в сторону Гриффиндорской башни. Джинни шла возле Гарри, не отставая, и впивалась в него презрительным взглядом.

«Трус…», пробормотала она.

«Что?», переспросил Гарри.

«Ты — трус, Гарри, потому что отказываешься от собственных чувств!», гневно произнесла Джинни

«Джинни, это не обо мне… любовь должна быть взаимной, ты забыла?», отмахнулся Гарри.

«О, пожалуйста, не начинай! Неужели ты ничего не заметил за эти годы? Гермиона очень скрытная девушка; она не и тех, кто рассказывает всем о своих чувствах. Ты когда нибудь интересовался, что она испытывает к тебе?», осведомилась Джинни.

Гарри слегка пригнул голову.

«Нет, после того, как они с Роном стали встречаться на шестом курсе, я почувствовал себя лишним. Конечно же, я не мог тогда спрашивать ее об этом, а потом …тем более. Не понимаю, почему Рон не захотел удержать ее — нужно быть идиотом, если не хотеть быть рядом с этой девушкой!», разоткровенничался Гарри.

«Посмотри в зеркало, и ты увидишь еще одного идиота», рассмеялась Джинни. Гарри понял, что попался в собственную ловушку.

«Да, ты права… но если серьезно, если бы мы …мы…ты понимаешь, о чем я…, и она при этом не любила бы меня, каково это было бы для нее потом? Что было, когда бы она все осознала? Я не хочу использовать ее!», Гарри ужаснулся собственной мысли.

«Я не думаю, что она возненавидела бы тебя после этого. На самом деле, я думаю, что она даже была бы счастлива, что это был ее самый лучший друг, а не кто-то другой, менее достойный кандидат…Я даже уверена в этом!», предположила Джинни.

Некоторое время они шли молча. Гарри напряженно принимал решение, и Джинни не мешала ему. Когда они подошли к портрету дамы в розовом платье, Гарри остановился и повернулся к своей рыжеволосой помощнице.

«Джинни, ты можешь приютить у себя девушек из комнаты Гермионы на эту ночь?», заливаясь краской стыда, спросил он у нее.

«Разумеется!», понимающе сверкнула глазами Джинни.

Гарри напряженно сглотнул и подошел к портрету. Когда он вошел через дверной проем, все присутствующие студенты обернулись к нему. Его сердце учащенно забилось от волнения, но он старался придать себе спокойный вид. Когда он снова стал подниматься по лестнице в сопровождении Джинни, еще одна мысль пришла ему в голову.

«Еще одна просьба. Когда Рон вернется со свидания, не могла бы ты…», нерешительно начал он.

«Не волнуйся, все будет под контролем!», хихикнула Джинни.

Гарри кивнул и подошел к необходимой двери. Он достал волшебную палочку и произнес заклинание, отворяющее дверь. Войдя, он запер ее за собой.

В комнате ничего не изменилось. Гермиона по — прежнему лежала на спине под действием заклятья оцепенения. Помедлив минуту, Гарри нагнулся над кроватью и прошептал контрзаклятье.

Тело девушки расслабилось, и через пару минут Гермиона медленно открыла глаза. Она удивленно оглянулась вокруг. Гермиона не могла понять, почему находится в кровати. Ее сознание слегка прояснилось, после чего она заметила Гарри, сидящий рядом с нею. Воспоминания ночи всплыли в ее памяти, и она в ужасе расширила глаза.

«Боже мой,…Гарри,…что я натворила?», пролепетала девушка.

«Шш...», успокоил ее Гарри и взял ее руки в свои ладони. Она попыталась отодвинуться, но он не дал этого сделать.

«Гарри, пожалуйста, не надо….я не могу управлять собой…понимаешь? Скоро это опять повториться…я чувствую…», страдальческим голосом взмолилась Гермиона.

Он сочувствующе вздохнул и поправил прядку ее волос, упавшую на лицо.

«Миона…», наконец то он позволил себе посмотреть на нее как на кого-то, кого он любил не только дружески.

Гермиона никогда не слышала, чтобы Гарри обращался к ней таким тоном; его взгляд был таким ласковым … таким призывающим.

«Гарри … я … », она не знала, что сказать в ответ на его чувства, которые читались во взгляде.

Он медленно наклонился к ней, слегка касаясь ее щеки ладонью.

«Ты….всегда только ты….», нежно прошептал Гарри.

Слезы заполнили ее глаза, а сердце было готово вылететь из груди. Невероятным усилием Гермиона заставила себя отсрочить приближающийся приступ еще на несколько секунд.

«Гарри…о чем ты?», тихо спросила она.

«Я люблю тебя, Гермиона!», Гарри наклонился еще ближе и поцеловал ее.