Проклятие (СИ)

Глава 12

Фестиваль. Марина с самого детства мечтала побывать на этом событие, которое проходит раз в пять лет. Межгалактический Фестиваль Талантов. Любой ребенок стремился туда попасть хоть раз в своей жизни в качестве участника. Здесь можно было увидеть такие эффекты, не всегда магические, не всегда искусственные, что диву даешься. Здесь показывали свои таланты разные представители рас в различных сферах своей деятельности, будь то танцы, пение, художества, магическое искусство, технические самостоятельные произведения и многое другое. Каждый Фестиваль был необыкновенен и незабываем. Программа каждого отличалась от предыдущего, номера, лица, действия, обстановка — все менялось с каждым годом. На фестивале выступали как никому известные разумные, поражающие своими действиями весь Союз и очень известные личности, независимо от рода деятельности, будь то политик, историк, музыкант или певец. Фестиваль собирал бесконечное число разумных у экранов головизоров, телевизоров, экранов Г.М.Т… Рейтинг Фестиваля был огромен.

Марина летела в Медион с Олимпией, не веря до конца своему счастью. Круг людей попадавших на этот Фестиваль был очень узок, хотя превышал около миллиарда разумных. А все потому, что этот Фестиваль отличался тем, что проходил на родной планете медитанцев, одной из бессмертных и самой могущественной расы Медиона. Почему именно на этой планете, ответить Марине ни кто не смог. Маша тоже была удивлена. Как она объяснила Марине, не каждый из правителей удостаивается чести попасть на эту планету, потому что здесь живут самые древние представители расы медитанцев. Маша предложила спросить у Каи, но она понятия не имела, где та находится. Марина поинтересовалась у Олимпии, на что та ответила, что Кая где-то на планете. Большего она сказать не может, потому что не знает.

Летели до Медитаны они не долго. В катапространстве это заняло около трех часов. Летели они все на личном корабле Академии, который Кая им выделила лично. И именно по этой причине их не стали обыскивать многочисленные охранники, принявшие их в космопорту. Это заставило Марину ещё раз задуматься, какой же властью обладает Кая. И судя по выражению лица Маши, та тоже задавалась этим вопросом. А вот Олимпию это ни сколько не напрягала. Марина вообще считала, что Олимпию вообще не возможно чем-то «загрузить». Та принимала все очень легко и так же легко отпускала.

Выйдя из корабля, Марина стала оглядываться. В космопорт огромных размеров прибывали маленькие, большие и огромные корабли разных форм и размеров. Здесь было огроное количество различных разумных. У Марины от такого количества людей глаза просто разбегались. Кажется, столько народу она видела только один раз в Академии, когда даже используя на полную мощность все телепорты Академии в коридорах творилось столпотворение. Тогда Марина, эльфы и Арт ходили с круглыми глазами и пытались понять, откуда столько народу появилось в Академии.

Впрочем, Марину это не волновало слишком сильно. Её волновал более интересный вопрос: увидит ли её Дантелион. Он часто ей снился во время учебы. Марина так хотела его поскорее увидеть. Хотя бы глазком, хотя бы разок.

— Марина, ты идешь? — позвала Олимпия.

— Иду, — ответила та и направилась в город.

Город был огромен. Он располагался на воде. Большая часть всей планеты была покрыта океаном, так что это было не удивительно. Пока они летели, Олимпия успела сообщить Марине, что на небольшом и единственном материке, который имеется на планете, живут эльфы. Их друзья эльфы именно с этой планеты. Откуда у Олимпии такие познания, Марина так и не узнала. Марина вообще чувствовала в компании друзей себя не такой осведомленной. Зак был тысячелетним вампиров, который много знал, дартэры вообще из бессмертной расы и этим все сказано, Олимпия вообще знает больше, чем вампиры и дартэры. Зачем они вообще пошли учиться в Академию, если такие умные? Хотя то, как училась Олимпия, учебой было назвать трудно. Она редкий гость на парах, зато очень частый гость везде, где не надо. Но когда она попадает на пары, то учителя, какими привередливыми они не были, ставят ей пятерки, потому что она всегда готова и все знает.

— И почему мне запретила Кая телепортироваться? — поинтересовалась Олимпия, ведя Марину и Машу к телепорту, хотя по идее это Маша должна была их вести.

— Потому что и без твой телепортации у охраны головной боли выше крыши, — пожала плечами Маша.

Маша изменилась после того, как Кая объявила, что они сестры. Маша перестала пить, курить, даже вроде, бегать начала. И ворчать меньше стала, хотя её перепады настроения ни куда не делись. Но общаться с ней стало на много проще. Олимпия, когда познакомилась с Машей, быстро нашла с ней общий язык. Да и Маше Олимпия понравилась. Поэтому на предложение ехать всем вместе на Фестиваль никто отказываться или возмущаться не стал. Марина даже сумела заметить, что Олимпия в чем-то иногда прислушивалась к старшей сестре и вообще держалась в её присутствии не так, как с Мариной, что было для неё не характерно.

— Охрана, — фыркнула Олимпия. — Ни кто в здравом рассудке не решиться угрожать безопасности этому городу и пробиваться в него с силой. А если кому-то ну очень надо, то они уже давно это сделали другими способами.

— И с чего ты это взяла? — поинтересовалась Маша, взяв обоих девочек под руки.

До площадки телепортов было не так далеко, поэтому количество разумных здесь было очень велико. Надо отдать должное пропускной способности телепортов и всему обслуживающему персоналу. Даже при таком количестве народа не было долгих очередей. Все двигались, конечно не очень быстро, но зато без давки и ругани.

— Слишком уж хорошо город охраняется, — ответила та. — Кроме той охраны, что вы видите, город оплетено несколькими десятками очень сложными заклинаниями Магов Транса. Когда Маги Транса объединяются, то их заклинания увеличиваются по силе в несколько раз, так что тут очень сложно пронести какой-нибудь артефакт или оружие, и нанести вред окружающим. А на очень древние артефакты стоит защита ещё более сильная.

— Почему я этого не чувствую? — поинтересовалась Маша. — Я вроде хорошо разбираюсь в этих заклинаниях.

— Потому что все магические проявления здесь скрыты очень сильными заклинаниями.

— Тогда почему ты их видишь? — не унималась Маша, а Марина только прислушивалась.

— Скажем так, я являюсь по силе не самым последним магом, — уклончиво ответила Олимпия.

— И где ты познакомилась с этой девушкой, Марина? — поинтересовалась сестра.

— Кто из нас ещё с кем познакомился, — вздернула голову Марина. — Это она меня нашла, а не я её. И только потому уже жить стали вместе.

— Весело тебе с ней жить, — хихикнула Маша.

— Не более, чем тебе с Каей.

— Эй, только вот не надо мои отношения с моей старшей сестрой трогать! — раздраженно рявкнула Маша.

Вот, у неё опять начались перепады настроения. Хотя, это для Маши действительно была очень серьезная тема.

— Как это старшей сестрой?! — ошарашено спросила Олимпия.

Марина и Маша одновременно посмотрели на Олимпию. Её глаза были полны непонимания.

— Кая наша старшая сестра, — пожала плечами Маша. — А разве Марина тебе не сказала?

— Нет, — отрицательно покачала головой та, а затем продолжила нормальным обычным тоном. — И почему такие интересные подробности из жизни Каи я узнаю только сейчас?

— Бывает, — сочувствующе сказала Маша.

— Вот попадись она мне на глаза, — сказала более тихо Олимпия. — Устрою я ей разбор полетов.

В этот момент площадка телепортов освободилась и все втроем зашли в неё.

Телепорт переметил их к нужной двери. После шума космопорта тишина этого коридора была оглушительной.

— Вот, наши три комнаты, — сказала Маша, указывая на три двери в этом коридоре.

Коридор был широкий с высокими потолками. Сделан он был из цельного камня, названия которому Марина не знала, да и не очень-то это её волновало.

— Вещи скорее всего уже здесь. Так что умываемся, переодеваемся и разбретаемся по городу в поисках…

— Приключений, — закончила за Машу Марина.

— Кому приключения, а кому искать подруг.

— Оля с Лерой здесь? — поинтересовалась Марина.

— Да. Жаль что обе по дела. Ну, я пошла.

И Маша скрылась в средней двери.

— Даю тебе три часа на отдых. Потому к тебе приду, и буду мучить, — сообщила Олимпия и прошла в левую дверь.

Марина только покачала головой и вошла в оставшуюся правую.

Комната, в которой оказалась Марина, была достаточно просторной. Здесь были все необходимые предметы для двухнедельного проживания. Марина быстро взяла свои вещи из шкафа и направилась в душ. Понежившись немного в ванне, она вышла, переоделась в футболку и шорты и легла спать. Все равно, когда придет Олимпия, она все переделает на свой лад, так что лучше побольше отдохнуть.

Впрочем, Марина отдыхала не очень долго, зато хорошо. Олимпия разбудила её буквально через час. Олимпия была одета в красное платье, диной чуть выше колен. Это было несколько странно, учитывая манию Олимпии ко всему короткому. Но этот вопрос отпал сам собой, когда Марина взглянула на радостное лицо подруги.

— Дай догадаюсь, у Каи была?

— Да, — кивнула та.

Марина отметила, что Олимпия не выглядит слишком празднично.

— А разве мы не идем на открытие? — удивилась она.

— Открытие будет завтра вечером, — сообщила та. — Неужели ты думала, что я бы так пошла на открытие Фестиваля?

— Все, забыли, — сказала Марина. — Тогда куда мы идем?

— Тебе разве не хочется погулять по этому чудесному городу?

— Хочется, — не стала отрицать Марина.

— Тогда одевай что-нибудь потеплее и пошли.

— А зачем потеплее?

— Мы находимся посреди океана. Здесь воздух не такой теплый, особенно, когда дует ветер. Хоть медитанцы и применяют технологии и снижают силу ветра, из-за чего здесь уже миллионы лет не было настоящего шторма, легкий или средний ветер они не отменили даже из-за Фестиваля, — ответил та. — Кстати, воздух здесь куда чище, чем в любом городе и куда полезней. Теперь я понимаю, почему Кая здесь живет.

— А с этого места поподробнее, — попросила Марина, проходя к шкафу и выбирая, что бы надеть.

Как не прискорбно, но о погоде она даже не подумала. В её гардеробе были преимущественно платья и почти все праздничные. Ни курток, ни ветровок она не взяла.

— Хоть она и работает в Тентакрионе, она живет здесь. Здесь кстати они проводит большую часть своих исследований самых опасных артефактов, которые привозит с раскопок.

— Удивительно, что медитанцы ей это разрешают.

— Она наследница Хранителя. Этого вполне достаточно, что бы ей подчинялись даже живущие миллион лет медитанцы.

— Ты изведаешь?

Марина повернулась и посмотрела в красные глаза этой девушки, ища хоть что-нибудь похожее на шутку. Но в глазах подруги не было и намека на шутку. Напротив, они были очень серьезны, что бывало не очень часто.

— Я? Нет. Это чистая правда, — ответила та.

— Но как существа, которым за миллион лет могут подчинятся Кае, которой лет…

— Шестьдесят восемь, — подсказала та.

— Шестьдесят восемь, — повторила Марина, даже не пытаясь представить, откуда Олимпия знает возраст сестры, в то время, как для Марины это всегда было загадкой.

— А ты думаешь, она их себе подчиняет? — выгнула бровь Олимпия.

Марина не столько задумалась над вопросом, сколько задумалась над схожестью Каи и Олимпии. Марина и раньше замечала, что они похожи, но с каждым разом сравнивая их, она находила ещё больше черт для сравнения. У Марины даже закрались подозрения, не в родстве ли Олимпия и Кая? Тогда было бы куда легче объяснить их эту странную связь.

— А разве нет? — спросила Марина.

— Оно её надо, — фыркнула Олимпия. — Она относится к каждому медитанцу старше её хоть на день, хоть на миллион с почтением. Если ей что-то нужно, она подойдет и попросит. Но Кая никогда ещё не смела приказывать никому, даже членам Большого Совета, которые так явно хотят выдать её замуж за Игоря.

— Но если она им прикажет, то они же её в покое оставят, — не смогла не заметить Марина.

— Оставят. Только это не методы Каи. Впрочем, лучше эти вопросы задавай ей. Она тебе лучше объяснит причины своих поступков. Даже Ты решила, что надеть?

— Ну, — протянула Марина.

— Все с тобой ясно, — не стала вдаваться в подробности подруга и выбрала одно из платьев, фиолетовое. — Одевай это. Я позабочусь, чтобы оно не испачкалось, не порвалось и не помялось.

Марина быстро переоделась.

— Я готова. Куда идем?

— Я выпросила у Каи разрешение на телепортацию.

— Так и знала, что ты без неё жить не можешь, — улыбнулась Марина.

— Я просто слишком часто её использовала, что бы в одночасье перестать ей пользоваться, — пожала плечами та.

— И как у тебя на это энергии хватает? Вроде после таких частых телепортаций ты должна пластом лежать.

— Вот ещё, — фыркнула та. — Ты даже не представляешь, на сколько я сильна в магическом плане.

— Кстати, интересный вопрос. Давно его хотела задать. Ты случайно не Маг Транса.

— Нет, — ответила та и Марина облегченно вздохнула. — Я Маг Высшего Транса.

Марина, где стояла, там и села. Благо, села она на кресло.

— Это же шутка, да Олимпия.

— По-твоему я шучу такими вещами? — нахмурилась та.

— Но это же не возможно, — тихо сказала Марина.

В её мозгу такая информация ни как не укладывалась. Марина хотела не верить услышанному, но интуиция говорила, что это чистая правда. Да и Олимпия часто давала повод задумываться над тем, откуда у неё такая сила. Помниться, она говорила, что её очень многие ценили именно за магические способности. Но если она Маг Высшего Транса, то почему она учится в Академии, ведет себя, как обычный человек и нигде не показывает свои таланты? Словно прочитав её мысли, а может, так оно и было, Олимпия ответила, сев рядом с Мариной на кресло.

— Я не афиширую свои способности. Если это станет известно общественности, то мне просто жить не дадут спокойно. Меня постоянно будут куда-то звать, чему-то обязывать. Я не смогу просто учиться в Академии, просто гулять по городу с тобой, отдыхать в клубах. И самое главное, что я не смогу в любой момент быть с Каей.

— Кая тоже Маг Высшего Транса?

— Не думаю, — покачала головой та. — Сколько я себя помню, м…она всегда старалась скрыть свои магические способности. Она боится магию, боится Транса. Причину не спрашивай, я точно ничего не знаю.

— Но разве Транс не дает тебе знания обо всем? — сбилась с толку Марина.

— Дает. Но ты думаешь, что я его всегда использую? С ним же жить будет не так интересно. Самой узнавать всегда интереснее.

— А Кая знает, что ты столь сильна?

— Она не только знает. Она может и меня остановить, если захочет.

— Но ведь она не Маг Высшего Транса.

— Для того что бы остановить меня, ей достаточно появиться у меня на глазах.

— Вот уж ни когда бы не подумала, что узнаю о тебе такие подробности, — покачал головой Марина.

В её голове были тысячи вопросов, но она не стала озвучивать не один. Лучше сначала все хорошенько обдумать.

— Вот вы где, — появилась из воздуха Кая.

Марина аж вздрогнула, а Олимпия сразу заулыбалась.

— Ты с нами гулять?

— Прости, но не могу, — ответила та. — Я просто пришла узнать, все ли с вами в порядке.

— А что с нами может случиться? — округлила глаза Олимпия.

— Зная тебя, моя дорогая, я могу много чего представить. Кстати, а что это, ты Марина, такая задумчивая? — поинтересовалась старшая сестра.

— Олимпия сказала, что она Маг Высшего Транса.

Кая повернула голову к Олимпии.

— И зачем ты ей это сообщила? — поинтересовалась она строгим тоном.

— А почему ты не сказала, что она твоя сестра? — в тон ей спросила та.

— Ну, — протянула Кая. — Забыла. Бывает.

— Забыла она, — возмутилась Олимпия. — Ты постоянно забываешь рассказать самое важное!

— Ну, прости, Олимпия.

— Не прощу, — обиделась та.

— И что мне сделать, что бы заслужить твое прощение? — поинтересовалась Кая, сев на ручку кресла рядом с Олимпией.

Марина посмотрела на них, подумала, и спросила:

— Кая, а вы не в родстве случайно?

— Она моя дочь, — ответила Кая.

Марина думала, что после известия о Высшем Трансе она была поражена. Оказывается, это было не так.

— Теперь прощаю, — сказала Олимпия и ухмыльнулась, — мама.

В этот момент в комнату вошла Маша.

— Что вы с Мариной сделали? — спросила она у Олимпии и Каи.

Марина сидела на стуле с таким выражением лица, будто бы её ударили чем-то тяжёлым.

— Ничего, — сделала честные глазки Олимпия.

Маша все время с их знакомства удивлялась, как эта девушка умеет притворятся. Маша даже специально поспрашивала у неё, не училась ли та на актрису?

— Просто Марина только что узнала, что Олимпия моя дочь, — ответила Кая.

Маша встала на месте как громом пораженная. В её голове мысли завертелись со скоростью света. У Каи есть дочь?! Но это же невозможно! Почему?!

— Кая, нужно поговорить, — загробным голосом сказала Маша, после того, как её мысли более-менее восстановили свой порядок.

— Хорошо, — обеспокоенно сказала та и подошла к Маше. — Олимпия, приведи Марину в чувство, и можете гулять.

— Да, мамочка, — довольно сказала Олимпия.

— Идем, — сказала Кая, и, взяв за руку Машу, телепортировала их на просторный балкон.

Маша тяжело опустилась на один из шезлонгов, который здесь был. Балкон был просторный и вид отсюда был завораживающий. Заходящее солнце представляло собой величественную картину. Но Маше было сейчас не до захода солнца.

— О чем ты хотела поговорить? — спросила Кая, сев на другой шезлонг напротив Маши.

Маша посмотрела на сестру. Как же она изменилась! И не только внешне, но и внутренне. Теперь это уже не та сестра, которой Маша её помнила. Маша всегда думала, что может рассказать сестре все, и та поймет. Но теперь она сомневалась. У Каи была другая жизнь. А ту, что была ей предназначена ещё с рождения, она откинула даже раньше, чем Маша успела это понять. И теперь эта жизнь точно принадлежит Маше.

— Здесь нас ни кто не услышит? — первым делом спросила Маша.

— Ни кто, — кивнула сестра.

Маша промолчала. Она даже не представляла, с чего можно начать столь сложный разговор. Маша с самого начала хотела рассказать все Кае, но постоянно оттягивала этот разговор. И вот теперь она поняла, что деваться ей некуда.

— Ты ведь знаешь о проклятие Никона.

— Больше, чем ты можешь себе представить, — сказала та.

Маша опять замолчала. Как же было тяжело говорить. Почему Кае все это родители не рассказали? Почему она должна ей сама все рассказывать?

— Тогда ты знаешь, что я выхожу за него замуж не по любви, — сказала она.

— Да. Тебя выбрали, — ответила та.

Маша усмехнулась. Даже если Кая знает все, она наверняка не знает маленького пункта в этом проклятии.

— А ты знаешь, что женой его может стать только старшая сестра в семье?

Маша внимательно проследила за реакцией Каи. Та побледнела. Маша не видела её глаз, но могла ясно представить себе реакцию на это сообщение. Маша узнала о том, что сестра должна выйти замуж за Никона, когда ей было четырнадцать лет. Каи не было, а Маша случайно подслушала этот разговор. Маша тогда сильно возмущалась, почему её сестра должна выходить замуж не по любви и бес своего согласия, и грозилась все рассказать сестре. Но родители доходчиво объяснили, что рассказывать Маша не будет, а если расскажет, то женой станет она, а не сестра. Маша тогда мало знала о проклятии и испугалась. Промолчала. А зря.

— Поэтому с самого определения семьи ты должна была выйти за него замуж. Специально поэтому родители тебя заставляли учиться, помогать, не пускали на улицу, запрещали встречаться с парнями. Все это было сделано лишь по тому, что ты должна была принадлежать Никону. К сожалению, мы посчитали, что ты умерла. Отец и мать не могли ни чего сделать. По этой причине они и решили выдать за старшую меня, так как разница у нас не большая. Но как только ты вернулась, его женой просто обязана стать ты. Это не зависит от меня. Я и так вся перетряслась из-за того, что могло случиться, если я предстану перед венцом. Смерть, наверное, самое простое из всего, что я себе представляла. Я долго не могла тебе это сказать, но теперь ты знаешь.

Кая закрыла лицо руками и ничего не говорила. Маша села рядом с сестрой и обняла её. Она понимала, каково ей сейчас осознавать, что её жизнь рушиться.

— Не переживай, — тихо сказала Маша, пытаясь успокоить сестру. — Ты его женой уже стать не сможешь. Потому что у тебя уже есть дочь.

Кая уткнулась Маше в плечо. Ей плечи содрогались. Маша прижала сестру и погладила по гладким пепельным волосам.

— Все будет хорошо, — тихо сказала ей Маша.

— Ничего ты не понимаешь, — еле различимо прошептала та.

Маша ничего не ответила. Она продолжала ждать, пока Кая не успокоиться. Маша даже позволила себе ухмылку. На её памяти было всего три раза, когда плакала сестра, вот так, на плече у Маши. Все остальные сотни раз Маша плакала у Каи, зачастую по пустяковому поводу.

— Хочешь знать, одну из причин, почему я сбежала тогда из дома? — вдруг спросила Кая, когда успокоилась.

— Ты ещё спрашиваешь! Конечно, хочу.

— Я всегда тебе завидовала, — сказала Кая, отчего Маша удивленно уставилась на свою сестру, ища признаки шутки. Но в черных очках она не смогла ничего разглядеть. — Я завидовала той свободе, которую тебе дарили родители. Ты могла спокойно гулять с друзьями до вечера. Родители тебе этого не запрещали. Но если я задерживалась допоздна, то родители запрещали мне потом неделю выходить куда-либо дальше нашей улицы.

Маша помнила это. Родители воспитали Каю во всей строгости, и заставляли учиться. Она ни когда не гуляла с Машей до позднего времени. Вместо этого она либо помогала маме по дому, либо учила уроки. Последнее занимало почти все её время. Зато она была самой умной во всей школе.

— До определенного момента все было бы вроде сносно. Но когда у тебя стали появляться парни, для меня это стало очень тяжело. У тебя они были каждую неделю новые, а у меня не было ни одного. Это было тогда для меня очень большой проблемой, учитывая мою внешность и цвет глаз.

— Внешность можно было и подправить за пару месяцев, а кому твои глаза не нравятся, то пусть они идут лесом, — фыркнула Маша.

— Будто бы ты видела мои глаза, — покачала головой Кая. — Они у меня далеко не серые.

— Один красный, другой синий, — кивнула Маша.

— Ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил та.

— Видела, — ответила Маша.

— Когда?

Маше пришлось признаться, что тогда, плененная, она увидела глаза своей сестры.

— Зрелище, конечно, было не для слабонервных, — заметила Маша. — Но они действительно красивые.

— Ты не первая, кто мне это говорит, — заметила Кая.

— Против правды не пойдешь, — философски пожала плечами Маша. — Кстати, можешь мне их показать.

— Сейчас нет.

— Почему?

— Они помимо очков, мои глаза покрыты специальной блокирующей пленкой, которая дает серый цвет глазам.

— Жаль, — сказала Маша. — Ну да ладно. Так в чем причина была? Неужели в детских комплексах?

— Детские комплексы, между прочим, не лечатся, — сказала Кая. — Помнишь, когда наконец, у меня появился парень? Не помню, как его звали.

— Ха, и она мне ещё жалуется на недостаток мужского внимания, — фыркнула Маша. — Она не помнит, как его звали! Хотя, теперь с твоей внешними данными и с такой репутацией, у тебя уже Властители у ног лежат, так что не мудрено всех влюбленных помнить.

— Брось, — ткнула Кая в бок Машу.

— А, что если это правда!

— Ладно, — махнула на неё рукой сестра. — И когда у меня наконец появился мой первый официальный парень, я была счастлива.

— Да, я помню, — кивнула Маша. — Только у меня такое ощущение тогда складывалось, что ты держишь его на расстоянии.

— Было дело, — не стала спорить сестра. — Честно говоря, сбежала я из дома совершенно спонтанно. У меня никогда и в мыслях такого не было. Но когда в тот вечер я увидела, как ты с ним целуешься…

— Я? — отшатнулась Маша. — Да ты издеваешься!

— Я говорю то, что было, — нахмурилась сестра.

— Ты за кого меня принимаешь! — Маша вскочила. — Я прекрасно знала, как для тебя это важно. Поэтому я к нему даже не подходила! И вообще, если ты не заметила, я последние три месяца мало появлялась на улице и дома.

— И где же ты была? — поинтересовалась Кая, сложив руки на груди.

Маша скривилась.

— В библиотеке. В тот вечер я там вообще до окончания просидела, доклад делала.

Выражение лица сестры говорило само за себя, что она Маше не верит.

— Правда! После того, как ты меня вытащила из дела 904, я стала больше заниматься уроками, больше сидеть дома и тебя больше слушать.

— То есть, тем вечером это не ты с ним стояла и целовалась в большой компании всех наших знакомых.

— Конечно не я!

— Тогда прости за то, что все это время старалась тебя забыть, — тяжело вздохнула Кая.

Маша аж задохнулась от возмущения. Все это время сестра винила её и не хотела объявлять о том, что она жива!

— Я найду того, кто это сделал, и порву его на части! — заявила Маша Кае.

— Не надо, — покачала головой та. — Это было так давно. К тому же это не изменило бы моего решения.

— Почему? — не поняла Маша, сев на место.

— Потому что я бы по любому тогда ушла из дома. Я уже тогда была беременна Олимпией.

— Кая, знаешь ты кто после этого?!

Маша хотела взвыть в голос. Её сестра, прилежная, воспитанная, умная, всегда вытаскивающая Машу из различных передряг была беременна ещё раньше, чем даже Маша переспала с парнем! Да, как выражается Кая, в тихом омуте много чего водится. И её сестра тому ярчайший пример.

— Кая, я тебя убью. Сама. Руками.

— Спокойно, Маша, спокойно, — расплылась в улыбке Кая.

— Сначала ты меня обвиняешь в том, что я не делала, а потом я узнаю, что ты была беременна, когда училась ещё в школе! И ты мне говоришь быть спокойной?!

— А почему бы и нет, — пожала плечами та.

— Нет, я тебя точно прибью!

Маша встала и стала ходить по балкону туда-сюда, что бы снять напряжение.

— Знаешь, что самое паршивое в этой ситуации? — спросила Маша у Каи, как только слегка пришла в себя.

— Что?

— А то, что когда ты родила дочь, ты отказалась от назначения, и оно перешло на меня. Но это не самое главное. Хуже всего то, что мы с Никоном просто хорошие друзья. А вот тебя он любит по-настоящему!

Кая сразу помрачнела.

— Ты многого не знаешь, сестренка.

— Так объясни, сестра!

— Думаю, с тебя на сегодня хватит, — встала Кая. — К тому же у меня много дел.

— Ты постоянно бежишь, — сказала Маша, не глядя на сестру. — Рано или поздно, но ты не сможешь убежать.

— Когда это время придет, убегать придется не мне, — как-то странно сказала Кая, и исчезла, оставив Машу со своими мыслями.