Проклятие (СИ)

Глава 7

Никон брел по подводному городу. Медитана очень красивая планета. Её океаны, которые покрывают большую часть планеты будоражат сознание разумных своей красотой. Её огромные, пышные леса и долины не оставят равнодушным ни одного эстета любой из рас.

Так уж получилось, что эта планета уже не один миллион лет является неформальной столицей и родиной планетой главенствующей расы в галактике Медион — мединтацев. Эти рыбоподобные создания вышли в космос не один миллион лет назад и живут практически бесконечно. Они очень миролюбивы, довольно сговорчивы, правда, занудны. По крайней мере, так кажется людям. Но это отнюдь не мешает людям находить общий язык. Ведь каждая раса по-своему уникальна и имеет свои отличительные характеристики. Но какими бы они разными не были, их объединяет одно — все расы разумны. А разумные всегда находят общий язык, не зависимо от рождения, внешнего вида и способа общения друг с другом.

Никон специально прилетел сюда. Здесь на самой секретной планете галактик обитало существо, которое могло помочь ему найти ответы на некоторые его вопросы.

Никон шел по прозрачному туннелю из одной части города в другую. Подводное царство медитанцев было поистине великолепно. Оно отличалось не только своей необычной, неземной красотой, но ещё и своей естественностью. Большие куполообразные города, светящиеся великолепием цветов. Огромные подводные арки, здания, сооружения, находящиеся под толщей воды — они завораживали, и наполняли все вокруг спокойствием и умиротворенностью. Даже проклятие не могло полностью заблокировать чувство восхищения.

Никон ещё ни разу не был в этом городе. Этот город был закрыт для чужих. А под чужими здесь понимали тех, кому не исполнилось как минимум сто тысяч лет. Ведь здесь жили самые старые медитанцы. Медитанцы, легенды о которых существовали ещё до того, как человечество впервые вышло в космос. И сейчас Никон шел к самому старому из них.

— Добрый день, Властитель, — услышал Никон знакомый голос. Он перестал смотреть по бокам и посмотрел вперед.

В десяти метрах от него стояла Кая Вайсотер. Никон даже затаил дыхание. Она была просто великолепна. На ней было серебряное дленное платье, сидящее на её фигуре просто идеально. Оно подчеркивало все достоинства великолепного, гибкого, тренированного тела.

— Добрый день, Кая, — улыбнулся Никон.

Даже красота подземного города не могла сравниться с ней. Никон внутренне ликовал. Его встретил не очередной член Большого Совета, который бы в лучшем случае промолчал, а в худшем начал бы философствовать о вечном и бесконечном. Интересно, какой же властью она обладает, если находиться здесь, на этой странной планете.

— Вижу, вам понадобилось что-то важное, раз вы набрались храбрости прийти к Хранителю, — сказала Кая, пока Никон подошел к ней.

— Да, — кивнул Никон, начиная забывать, зачем пришел.

— Тогда пройдемте.

Они вместе пошли в большое каменное помещение. Здесь Кая взяла небольшой браслет протянула Никону. Никон не взял его. Вместо этого он смотрел на часы, на руке Каи. Это были те самые часы, которые он видел в том сне. Более того, они тоже отсчитывали время, как во сне.

— Никон, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросила Кая.

— Не совсем, — ответил тот. — Откуда у вас эти часы?

— Не знаю, причем тут мои часы, но если вас так это интересует, то их изготовил мне Хранитель, — спокойным тоном ответила она, хотя интуиция и проклятие это отрицали.

— А что они отсчитывают?

— Время.

— А если честно? — поинтересовался Никон.

— Что они отсчитывают, я вам, извините, не могу сказать, так как это слишком личное, — ответила она. — Так что, если больше ко мне нет вопросов, возьмите, пожалуйста, анигулятор и следуйте за мной.

Никон взял его и одел, как и Кая, себе на запястье. Анигулятор являлся производителем и кислорода и специального поля, которое обволакивало тело и позволяло находиться под водой достаточно долгое время. Он так же позволял передвигаться под водой без особых затруднений, как будто ты идешь по земле.

Они прошли в подводный переход. переход который не был закрыт от воды ничем. Что примечательно, он был такой же, как и обычные наземные переходы между зданиями или между двумя разными сторонами улиц. Только окна здесь не были закрыты стеклами или защитными полями, в них проникал свет не солнца, а свет от потолка и пола. Никон знал, что подводные камни, из которых строятся переходы, да и большая часть подводных городов старого типа покрывается особенным составом микроорганизмов, которые и выделяют этот холодный синий свет. Никон ступал по светящемуся ковру — он затухал. Но едва убирал ногу, как свет возвращался, как будто ничего и не было.

Кая замолчала, а Никон корил себя, за то, что не сдержал себя. Ему вдруг хотелось поговорить с ней о чем угодно, лишь бы она не молчала. Странно, обычно Никон был замкнутый человек. Сказывалось его строгое воспитание. С раннего детства его обучали политике, социологии, философии, этике, астрологии, географии и многому другому. Его воспитывали, как положено Властелину. И у него никогда не было нормальных друзей, с которыми он мог поговорить. Не было друзей, с кем можно было разделить секреты. И не было тех секретов, которые бы можно было кому-то раскрыть. Единственными исключениями были Иван и Олимпия. Но исключения, как всегда являются лишь подтверждением правила. Властитель не имеет права любить и иметь друзей. С такими людьми проклятие разбирается быстро.

Последняя мысль отрезвила Никона. Ему нельзя любить. Ему нельзя дружить. Иначе проклятие уничтожит.

Никону опустил голову. На Каю он старался не смотреть. Вместо этого он оглядывал окружающее пространство. За пределами перехода открывался вид на город. Никону почему-то этот пейзаж уже не казался таким завораживающим. Все его мысли в голове беспорядочно крутились. И Никон с удивлением понял, что большую часть его разума занимает не столько ответ Хранителя на его вопросы, сколько женщина, идущая рядом с ним.

Никон постарался отогнать от себя непрошенные мысли. Он любит Олимпию и точка. Ему не нужен никто, кроме неё. Никон постарался сконцентрироваться на своих воспоминаниях. Воспоминаниях о тех минутах, когда они были вместе. Он вспомнил об их отношениях, об их чувствах, об их разговорах. Пожалуй, ни с кем во всей Вселенной он не мог разговаривать так легко, как с Олимпией. Эта легкость, непринужденность очень ему нравилась. Они могли общаться часами о чем угодно, будь то мелочь или проблема глобального масштаба.

— Никон, мы пришли, — эта фраза вырвала его из мыслей.

Они стояли у огромных, метров в пять каменных ворот. Хотя, при чуть внимательном осмотре было ясно, что это были уже не камни, а что-то другое. Странный, пористый материал не был знаком Никону. Он сделал зарубку на будущее спросить, что это такое.

— Спасибо, — кивнул Никон, отметив, что Кая была задумчива.

Свет играл на её лице, на её губах, так и притягивая к себе. Никону захотелось даже на мгновение забыть обо всем, и просто прильнуть к её губам. И неважно было, что поле анигулятора не дало бы прочувствовать вкус её губ. Неважно было, что они находились на глубине несколько километров под водой. Не важно, что они стояли у дверей, ведущих в самое тайное место, может быть во всей галактике Медион. Но воспитание Никона быстро подавило эту бунтарскую мысль. Уроки самоконтроля, которые преподавали ему с детского возраста, дали свои плоды.

— Я буду ждать у перехода, — сказала Кая и, развернулась в обратном направлении.

— Не стоит, принцесса, — услышал Никон властный, нет, Властный голос, который, казалось, исходил отовсюду.

Никону даже с обучением у лучших ораторов мира сего и своим личным опытом даже и пытаться не стоит повторить что-то подобное.

— Что-то нужно? — бесстрастным голосом поинтересовалась Кая, тем самым поразив Никона.

Мало кто из разумных, а тем более людей мог бы противостоять силе этого голоса. О Хранители ходили легенды. Это было очень древнее, и очень мощное существо. И практически никто не мог ему противостоять. Все, кто знал о его существовании боялись его. Если бы он хотел, галактики «лежали» бы у его ног. Но Хранитель не стремился к власти. Он стремился к мудрости и к разуму.

— Ты должна присутствовать на собрании Большого Совета по поводу проведения Фестиваля.

— Это не моя юрисдикция, — тем же тоном ответила Кая.

Никон поразился её ответу. Теперь он начинал понимать, почему именно она стала Принцессой Хранителя.

— Речь пойдет и о твоей Академии в частности.

— Хорошо. Я буду присутствовать там, — ответила Кая и ушла.

Хранитель появился в трех метрах от Никона. Хотя, трудно было сказать, Хранитель это, фантом или что-то ещё. Хранитель не так часто появлялся в истинном обличии. Никон, например не видел его ни разу истинно. Он видел лишь одни фантом и «один водяной клон». Хранитель был скорее водой, чем плотью. Слишком долго он жил в этих галактиках.

— Проходи, Никон, — сказало «вода», указывая в образовавшуюся дверь в воротах.

Никон вошел. Едва он преодолел порог, как тут же оказался в небольшой комнате без воды. Никон тут же снял поле анигулятора. Комната не была обременена мебелью. Посреди неё стоял стол из красного коралла, и два удобных современных кресла, по дизайну подходящие этому столу. На столе уже стояли два бокала отличнейшего эльфийского вина и фрукты. Это, как понял Никон, намек: разговор будет достаточно откровенный, но не долгий. Хранитель вообще обычно был нелюдим. Ему не было равных по уровню знаний в десяти галактиках. Он давно сделал те открытия, до которых современные ученные доходят до сих пор.

Никон сел в одно из кресел. Напротив тут же появился Хранитель. Никон бросил на него мимолетный взгляд, который захватывал весь его вид. Все же, Хранитель появился в истинном обличии. Это было существо высокого роста. Раза в полтора выше Никона. Медитанцы все высокие. Это связано с их эволюцией в водной среде. У этого существа была вытянутая рыбная голова. Два выпученных черных глаза смотрели, кажется, в саму душу и видели все, что там было. Плоский, широкий рот. В том месте, где у обычного человека уши, находились жабры, закрытые, небольшой, решетчатой мембраной. Кожа у существа была влажная, сине-зеленого цвета. Вообще, эти существа были вегетарианцами. Никон знал из учебников истории, что медитанцы раньше обладали способностью к фотосинтезу. Сидящий напротив него разумный живое тому доказательство.

— Что ты хочешь узнать, Никон? — поинтересовалось существо все тем же властным голосом.

— Простите, Хранитель, за мое требование, но мне нужна информация, — сказал прямо Никон.

Он не собирался ходить вокруг да около. Существо напротив него могло ему помочь найти возлюбленную. И точка.

— Какого рода?

— Секта Кафайрен, пятьдесят один год назад, — сказал Никон тут же.

— Конкретнее.

— Человеческая девушка, семнадцать лет, блондинистые волосы, полная, один глаз синий, другой красный, рост метр шестьдесят два. Имя Олимпия. Она состояла в этой секте. Меня интересует, где она находиться.

— Она мертва. Лазерное ранение в область спинного мозга.

В душе Никона все опустилось. Снова. Теперь уже навсегда.

— Благодарю за информацию, — сказал Никон, вставая.

Хранитель только кивнул. Никон тут же вышел из комнаты и попал в воду. Но ему было все равно. Тысячи тон воды давили на него, воздух отсутствовал. Ему же было все равно.

Эти месяцы он жил с надеждой снова встретить её. Снова увидеть её нежную улыбку, услышать её чарующий голос. Снова обнять её, обнять крепко и сильно, обнять и не отпускать, ни кому не отдавать. Эти месяцы были настоящим испытанием. Он засыпал с надеждой новой встречи. Засыпал, видя её глаза перед глазами.

А теперь все действительно умерло. И он сам тоже умер.

Никон висел в воде и смотрел на поверхность воды. Там пробивались лучи солнца. Кажется, рассвета. Она ведь так любила рассветы и закаты. Никон смотрел затуманенным взглядом, с болью в груди и пустотой в сердце. Она часто говорила, что рассвет — это начало жизни, начало чего-то нового, совершенного и доброго. Она была не права. Не права единственный раз за всю его жизнь.

Поля анигулятора активизировалось, и Никон упал на каменную площадку. Вода уже не давила на него, воздуха было достаточно. Никон закашлял. Его грудная клетка горела от недостатка кислорода. Он вдыхал кислород и приходил в себя. Едва он приобрел способность более менее мыслить более конструктивно, как услышал голос.

— Интересно, что такого вам сказал Хранитель, что вы решили покончить с жизнью таким своеобразным образом, притом прекрасно понимая, что умереть проклятие вам не даст?

— Это личное, — ответил Никон и получил новый приступ кашля.

— Что ж, весьма интересно, — сказала она. — Вставайте.

— А если я не хочу? — безжизненно спросил он.

Ему было на все глубоко плевать.

— Я вашим мнением в данный момент не интересуюсь.

Никон стал на автомате. Он был весь мокрый. Легкие уже не горели синим пламенем, треугольник тоже работал в обычном режиме. Кая телепортировала его в какую-то комнату и заставила переодеваться. Никон это делал на чистом автомате. Его мысли были далеко в прошлом. В таком счастливом прошлом.

Затем, Кая заставила его лечь на кровать. Робот-врач его стал обследовать. Чем закончилось обследование, Никон не знал. Он уже спал.

…Холодно. Ветер в эту ночь дул достаточно сильно. Куда смотрят маги? За что им вообще деньги платят? С такими мыслями Никон шел по пляжу. Часы на руке показывали половину первого ночи. Он пришел сюда по просьбе Олимпии. Она позвонила ему и странным голосом попросила встретиться с ней. Никон забеспокоился и отправился сюда. За время их разговоров он ещё ни разу не слышал такого голоса. Вот, он видит силуэт во тьме. Он безошибочно определяет, что это его возлюбленная. Он подходит к ней. Она его замечает и… бросается к нему на грудь и плачет.

— Что случилось, Олимпия? Кто тебя обидел? — спросил он обеспокоенно, прижимая её к себе все сильней.

Она не ответила, а только сильнее залилась слезами.

— Скажи кто, и я все сделаю, — сказал он серьезно. — Пожалуйста, перестань плакать.

— Он… они поцеловались… — всхлипывая, ответила она.

— Подожди-ка, это твой парень?

— Да.

— Кого он целовал?!

— Машу. Я… я шла к ним, когда увидела, что…

Она сильней расплакалась.

— Вот, гад! Разве он ни чего не понимает?! Разве он не понимает, как это для тебя важно?

Она не ответила, только сильнее прижалась к его груди.

— Ладно, я со всем разберусь. Только перестань плакать. Он твоих слёз не заслужил, — сказал Никон, обнимая её крепче. — Давай, ты успокоишься, и я со всем разберусь.

— Нет, не надо, — ответила она.

Его слова немного успокоили девушку.

— Мне повезло, что у меня есть ты, — тихо сказала она. — Кроме тебя мне ни кто не нужен.

— Скорее мне повезло, что у меня есть ты, — усмехнулся он, и нежно поцеловал её в голову. — О большем я и мечтать не могу.

— Да, ладно тебе, — кажется, улыбнулась она. — Мне повезло больше. Ты пришёл ко мне в этот час, хотя у тебя много работы. Ты защищаешь меня, хоть я и не твоя девушка. Тебе не всё равно, что я думаю. Ты ко мне относишься совершенно не так, как другие. Ты мне не делаешь больно, даже если я тебе её причиняю. Мне кроме тебя уже ни кто не нужен.

— Я не буду с тобой спорить, потому что для меня ты значишь на много больше. Если бы не моё проклятие, я бы сейчас взял тебя замуж.

— Брось…

— Что брось? — удивился он. — Я говорю на полном серьёзе. Я тебя сильно люблю и всегда любил. Так что если ты не будешь против, то я буду твоим официальным парнем до самого конца.

— Я тебя тоже сильно люблю, — ответила она, а за тем произнесла слова, которые он запомнил навсегда. — Я сниму твоё проклятие, чего бы мне это не стоило, даже жизни.

— Только давай без угроз, — пошутил он. — Ты его не сможешь снять. Так что забудь эту бредовую идею. Я и с проклятием всегда буду твоим…

Никон резко подскочил.

— Куда?! — тут же остановил его голос.

Никон повернул голову и увидел Каю, сидящую на кресле напротив него. Она сидела в кресле, как королева, рукой она подпирала лицо. Она выглядела довольно расслабленно и изящно. А вот Никон сидел на парящей кровати. И судя по ощущениям, которые ещё не до конца притупило проклятие, выглядел он не очень, да и чувствовал себя тоже.

— Что происходит? — поинтересовался он у Каи.

— Ты нуждался в отдыхе после того, как пробыл несколько часов под водой, — ответила она. — Тебя уже обследовали. Все нормально. Твое тело функционирует в обычном режиме.

— Когда умру, тогда отдохну, — ответил ей Никон.

Он не хотел грубить, но его эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Он чувствовал себя разбитым на тысячу мелких кусочков.

— Прости, я…

— Ничего. Я понимаю, — сказала Кая, улыбнувшись.

От этой улыбки Никону сразу стало тепло.

— Думаешь?

— Уверена, — сказала она вставая. — Мне нужно идти. У меня дела. А ты, я надеюсь, отдохнешь, и больше не будешь пытаться умереть.

— Конечно, — ответил он, сам от себя такого не ожидая.

— Тогда, пока, Никон.

— Пока, Кая.

И она исчезла в телепорте, оставив в его сердце какое-то смешанное, странное и знакомое чувство.

Марина сидела в своей комнате и собирала вещи. Вечером должна была начаться практика. Кая уже звонила и сообщила, что скоро будет. А за четыре дня до этого позвонила и сообщила о начале практики.

Олимпия Марине всячески помогала. Она не всегда ночевала в квартире. Она вообще была сейчас занята романом с одним магом, весьма перспективным, сделала вывод Марина. При должном подходе вполне мог стать и Магом Транса. Звали его странно — Ноискони Идетра. Человек был достаточно красивый. Марина таких парней не видела ещё. Познакомились они с ним после того, как Марина сдала все экзамены, и они вместе отправились с Олимпией по клубам. В клубе все девушки были его. Но и Олимпия не так проста. Все парни в зале тоже покушались на её красоту. Так что не было ни чего удивительного в том, что они сошлись. Маг оказался не только красивый. Он вообще был мечтой любой девушки. Галантный, вежливый, умный. Воспитанный в лучших традициях. Талантливы маг, состоятельный человек, да ещё и холостой. Олимпия была ему под стать. Вместе они очень гармонично смотрелись. С тех пор Олимпия не думает ни о ком, кроме него. Кажется, она была на столько сильно влюблена, что практически ни чего вокруг не замечала. А как его звонков ждала! В общем, диагноз был поставлен.

— Зачем тебе на раскопках учебная литература? — покачала головой Олимпия. — Поверь, там будет много, чем можно заняться. Притом полезного и самое главное — интересного. К тому же Кая Вайсотер настоящая живая и ходячая энциклопедия, у которой к тебе весьма хорошее расположение. Иначе, она не оставила бы тебя, да ещё и со мной в своей квартире.

— Ладно, ладно, — сказала Марина, убирая на полку пару учебных листов. — Что ещё посоветуешь взять?

— Думай сама. Не я же на практику еду, — ответила Олимпия. — Я подскажу уж в крайнем случае, если что забудешь. Или же скажу, что брать не стоит.

— Вредная ты стала, Олимпия, — обиженно сказал Марина. — Раньше с тобой было куда веселее.

— Все хорошее когда-нибудь кончается, — философски ответила та. — И вместо того, что бы мне тут выражать свое неудовольствие, лучше возьми и подумай, что ещё положить.

Марина отвернулась и принялась вспоминать. Сменную одежду она взяла. Косметичку она взяла. Пару чистых листов для записей взяла. Видеокамеру тоже взяла. Что ещё?

— Марина, Олимпия, я дома! — вырвал её из размышлений голос, доносящийся из коридора.

Марина и Олимпия не успели выйти, как Кая оказалась рядом.

— Привет, — сказали они в один голос.

— Привет, — ответила Кая. — Вижу, сборы иду полным ходом.

— Да, — кивнула Марина.

— Почти, — скептически сказала Олимпия.

— Почему именно почти? — поинтересовалась Кая.

— Потому, что Марина даже собираться толком не умеет.

— Это приходит с опытом, — сказала Кая. — К тому же это первый раз, когда Марина практикуется не на обычной станции.

Марина кивнула. Её первая практика проходила на станции, на краю галактике Хорэр. Там они с помощью специального оборудования проводили замеры, снимали параметры, делали расчеты и вели разработку деталей границ трех смежных систем. Практика была веселая. Все же группа у них очень дружная.

— А ты Олимпия я слышала, прошла вступительные экзамены в Академию досрочно, та ещё и на бюджетное отделение, да ещё и ускоренное.

— Простоя формальность, а не вступительный экзамен, — фыркнула Олимпия.

— Я бы не сказала, — покачала головой Кая.

— Да? — выгнула бровь Олимпия чуть придвинувшись к Кае и. — Интересный кулончик.

Её рука быстро потянулась к кристаллу-капле, висевшему на шее Каи. Последняя перехватила её руку, не дав ей даже коснуться её.

— Олимпия! — возмутилась Марина и хотела уже извиниться, только вот глянув на Олимпию, замолчала.

Олимпия слегка побледнела. Её лицо выражало крайнюю степень изумления. Кая же только досадливо поморщилась и отпустила её руку.

— Зря ты это сделала, — сказала Кая.

— Почему? — тихо ответила Олимпия.

— Я не хочу об этом говорить. Идемте пить чай.

Кая пошла в кухню. За ней, словно тень, двинулась Олимпия. Марина следом. Марина шла и думала, что это такое между ними происходит.

— Теперь, я надеюсь, ты больше не будешь делать различных глупостей, — сказала Кая Олимпии, наливая всем чай.

— Что ты под ними имеешь в виду? — поинтересовалась та.

Кажется, она уже отошла от того шокового состояния.

— Скажем так, мне бы не хотелось, что бы ты была замешана в каких-либо незаконных или противоправных действиях вообще, — ответила Кая.

— И ты думаешь, что после этих долгих лет разлуки я буду тебя слушать? — поинтересовалась Олимпия, взяв в руки кружку.

При этом Марина не смогла не отметить, что та намеренно коснулась руки Каи.

— А разве нет? — поинтересовалась Кая странным тоном.

— Буду, — не стала спорить Олимпия. — При условии, что ты снимешь свою маскировку.

— Этого я сделать не могу по весьма явным причинам, — покачала головой Кая.

— Получается, что ты и дальше будешь экранизироваться от меня?

— Тебя это сильно беспокоит?

— Весьма, — спокойно ответила Олимпия.

— Я могу снять только часть, что бы ты могла чувствовать на некотором расстоянии. Большего я пока тебе дать не в силах, — ответила Кая.

— Я ни куда не спешу, — пожала плечами Олимпия.

Кая сняла свое кольцо на среднем пальце.

— Этого мало, — обронила Олимпия.

— Пока Марина здесь, я этого сделать не могу до конца, — ответила Кая. — Не обижайся Марин.

— Если бы я ещё понимала, о чем речь, — просто сказала Марина.

— Объяснять очень долго, — пожала плечами Кая. — Но, как вариант, можешь расспросить Олимпию. Кстати, дорогая моя, будь так любезна, застегнись на все пуговицы, — обратилась Кая к Олимпии.

На Олимпии была черная блузка, которая выглядела на ней весьма откровенна, и была застегнута всего на одну пуговицу. А с учетом форм Олимпии, это выглядело весьма вызывающе. Марина с интересом посмотрела на Олимпию. Та скептически посмотрела на Каю. Марину аж разразило любопытство. В прошлый раз Олимпия не как не отреагировала на замечание Каи. Да и с чего бы Олимпии слушать кого-то, тем более Каю.

— А что мне за это будет? — поинтересовалась Олимпия.

— Моя признательность, — ничуть не растерялась Олимпия.

— Так не честно! — возмутилась Олимпия.

Марина с удивлением отметила, что всё плохое настроение, которое постоянно сопровождало Олимпию, пропала, как будто его и не бывало.

— Честно, — ответила Кая. — Большего я тебе дать не могу.

— Почему?

— Олимпия, некоторые вещи находятся вне сферы моего влияния, — вздохнула Кая.

— Тоже мне, принцесса подводного мира, — фыркнула Олимпия, застегивая блузку. — С тебя шоколадка.

— Договорились, — тепло улыбнулась Кая.

— А можно я поеду с тобой? — вдруг поинтересовалась Олимпия.

— Нет.

— Почему? — тут уж удивилась Марина.

— Потому, что там будет не все так просто. А за Олимпией нужен глаз да глаз, — ответила Кая.

— Это ведь часть из всех причин, — покачала головой Олимпия.

— Да, — не стала спорить Кая. — Ты начинаешь меня чувствовать.

— Ну конечно, — кивнула Олимпия. — Ты же сняла кольцо.

Марина хоть и не до конца, но начала понимать. Именно о ней Олимпия рассказывала. Только с её слов, Кая должна быть мертва. Хотя, если Кая экранизировалась, тогда Олимпия могла ошибочно предположить, что Каю убили.

— Я думала, что ты так четко не будешь меня чествовать хотя бы час. Я ошиблась, — сказала Кая.

— Да, — кивнула Олимпия. — Но можно я поеду с тобой?

— Олимпия, я буду очень рада, если за все то время, что ты пробудешь здесь, ты заслужишь отличные оценки.

— До начала учебы ещё три с половиной месяца, — фыркнула Олимпия. — А я даже не зачислена в Академию.

— Ничего страшного. Вот будет чем заняться. Пока поступишь, пока ознакомишься со всем устройством Академии. Можешь подать заявки в те или иные спортивные, художественные, научные и так далее клубы. За это время ты сможешь себя занять всем, чем захочешь. Потом у тебя просто не будет на это время. Я тебе это гарантирую, а Марина подтвердит.

Марина только кивнула головой. Олимпия скептически посмотрела на Каю. Последнее время, это выражение лица не сходило с её лица. Марина с удивлением отметила, что Олимпия очень похожа на Каю. До этого она как-то даже не присматривалась к ней. Марина посмотрела на Олимпию, а затем на Каю и обратно. Олимпия казалось некоторой копией Каи: такие же губы, той же формы нос, форма бровей. Марина сделала заметку на будущее расспросить Олимпию на этот счет. Кажется, открыться должно много интересного.

— Хорошо, — сказала Олимпия раздраженно. — Я все сделаю.

— Молодец. Я буду очень признательна.

— Нужна мне твоя признательность, — отмахнулась Олимпия.

Но Марина заметила, что в глазах Олимпии все же плескалось веселье от такого ответа. С каждой минутой Марина все больше убеждалась в том, что Кая тот самый человек, о котором рассказывала Олимпия. Затем Олимпия извинилась, сказала что ей нужно идти и телепортировалась в неизвестном направлении.

— Ты все собрала? — поинтересовалась Кая у Марины, едва красная дымка после телепортации Олимпии рассеялась.

— Думаю, да, — ответила Марина.

После того, как они закончили пить чай, Кая сделала ревизию всего того, что взяла с собой Марина, и осталась довольна.

В шесть часов по времени Андромеды они уже были на взлетно-посадочной платформе. Здесь было несколько десятков различных видов кораблей, предназначенных для межгалактических перелетов. Кая направилась к дальнему, не самому большому кораблю, который висел над площадкой в полуметре.

— Раскопки будут проводится на одной из закрытых планет в Отеране, — сообщила Кая Марине, пока они шли.

Мимо них то и дело сновали разумные, проезжали погрузочные машины, метался туда-сюда технический персонал, состоящий из роботов.

— Кроме непосредственных участников экспедиции, так будут присутствовать две комиссии, которые будут проверять ведение раскопок.

— Комиссии? — удивилась Марина.

— Да. Одна — отеранская — они наблюдатели. В её состав входит Властитель галактики Отеран.

— Правда? — удивилась Марина.

Вот так новости. Марина и представить себе этого не могла. Впрочем, если уж за Каей ухаживает Властитель Тентакриона, почему бы Властителю Отерана не понаблюдать за раскопками. Хотя, у Никона уже есть невеста.

— Да. А вот вторая комиссия исходит из Медиона. Её возглавляет мой друг — Дантелион. Задача этой комиссии, в том, что бы обеспечить мою безопасность. Кстати, заранее предупреждаю, что бы ты с Дантелионом не сходилась слишком близко.

— Как можно?! — возмутилась Марина. — У меня есть…

Она осеклась. Вспоминать о том, что сделал Даниэль ей не хотелось. Марина его любила. Но она до сих пор не могла понять, почему же её так возмутил тот поцелуй. Кстати, с того вечера Даниэль даже не звонил ей ни разу. Это больше всего било по Марине.

— Я все понимаю, Марина. Но Данте тот ещё любитель разбивать сердца, — сказала Кая. — Так что будь аккуратней.

— Хорошо, — пообещала Марина.

Они подошла к кораблю. Кая что-то уточнила у одного разумного из рабочего персонала, а за тем они сели на скамейку возле корабля.

— До отправки не так долго осталось, — сказала Кая. — Почти все оборудование погрузили. Полетим в катапространстве. Осталось дождаться Данте с его комиссией и можно лететь.

— Отлично, — кивнула Марина.

Её мысли все были заняты Даниэлем. Марина очень сильно по нему скучала. Она даже несколько раз срывалась и пыталась ему позвонить, но Олимпия всегда возвращала её к реальности.

Марина вспомнила, как познакомилась с родителями Даниэля. Точнее, с его отцом и младшей сестрой. Те приехали в выходные на квартиру Даниэля и устроили скандал. Отец Даниэля оказался очень упрямый человек. Это кстати и было характерно и для Даниэля. Пока отец и сын выясняли отношения в зале, Марина и Анжелика пошли на кухню.

— Сказать честно, я ну думаю, что ты подходишь моему брату, — сказала Анжелика.

Она была светленькая, невысокая девочка с наивным лицом.

— А кто, по-твоему, подходит? — поинтересовалась Марина.

Крики из зала благополучно гасил полог молчания, который повесила Марина. В отличии от своего отца Анжелика вела себя довольно спокойно.

— У меня есть подруга — Ириса. Она на эту роль подходит больше. К тому же, они давно друг друга знают, — ответила Анжелика.

Они спокойно стали пить чай. Анжелика казалась Марине достаточно интересной девушкой. Она не стала оскорблять или язвить Марине. Она говорила с ней, как со старшей сестрой. Говорила прямо.

— Это решать Даниэлю, — ответила ей Марина. — Тебе так не кажется?

— Ты не понимаешь, Марина, — покачала она головой, причем взгляд при этом был такой, будто Марина первоклашка рядом с первокурсницей. — Если о романе Даниэля и тебя узнают, то будет хуже обоим.

— Интересно, и кто же это такие, что могут так сильно нам навредить? Родители твоей подруги?

— Нет, Марина. Просто имей ввиду.

— Это угроза?

— Всего лишь констатация факта, — пожала плечами Анжелика.

— Весьма интересно, — покачала головой Марина.

Не то, что бы она не доверяла этим предупреждениям, просто она не могла представить себе, в чьих это было бы интересах.

— Впрочем, если отец сейчас не переубедит Даниэля, ты скоро сама во всем убедишься, — сказала Анжелика. — Я не имею против тебя ничего лично. Мне ты даже нравишься. Но таково реальное положение дел.

— Я уверена, что если мне попытаются сделать что-нибудь плохое, у меня найдутся очень серьезные защитники.

В мыслях Марины был Властитель Отерана. Раз уж Маша выходит за него замуж, нужно вынести из этого свою выгоду. Входной звонок просигналил о посетителе. Анжелика пошла открывать. Вернулась она с Олимпией.

— Привет, — сказала Марина.

— Привет, — ответила та. — Налей мне тоже чай.

Марина начала наливать ей чай. Анжелика села на место слегка бледная.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Марина.

— Нет, — выдавила из себя улыбку та.

— Не обращай внимания, — сказала ей Олимпия. — Она всегда бледна, когда я рядом нахожусь.

— Что она тебе такого сделала, что ты её так напугала? — поинтесовалась Марина, протягивая чашку чая подруге.

— Мне и самой интересно, — пожала та плечами. — А что там в зале происходит, что ты полог наложила? Причем полог слабый.

— Даниэль со своим отцом ругается относительно меня, — ответила та. — Отца я не устраиваю в виде девушки.

— А, — протянула Олимпия. — Ну, пусть поругаются. Полезней будет.

— Ты не будешь вмешиваться?! — изумленно поинтересовалась у Олимпии Анжелика.

— А зачем? Сами пусть разбираются. Даниэль должен уметь отстаивать свое мнение.

— А ты разве не за то, что бы Ириса была его девушкой?

— Я-то тут причем? — возмутилась Олимпия. — Почему чуть что, сразу я?

— Ты крайняя, — ответила ей Марина.

— На себя посмотри, — фыркнула та. — Ты тоже рядом с краю.

— Иди ты, — отмахнулась Марина, а за тем поинтересовалась у немного ошарашенной Ажелики. — Что с тобой?

— Ни чего, — тихо ответила та.

Марина подняла вопросительный взгляд на Олимпию. Та скорчила кислую рожицу. Олимпия понимала Марину без слов.

— Скажем так, меня все боятся в их семье.

— Так это она должна была создать мне проблемы?

Два взгляда: один удивленный, а одни сверлящий, переместились на Анжелику, которая покраснела и сжалась в комок.

— Ладно, забудь, — сказала Марина Олимпии, готовую просверлить в девочке дырку, причем в прямом смысле этого слова.

— Хорошо, — сказала Олимпия и встала.

— Куда? — поинтересовалась Марина.

— Сейчас приду, — ответила Олимпия и исчезла.

— Ты с ней так просто разговариваешь?! — это было первое, что спросила Анжелика.

— Да, — кивнула Марина. — А что тут такого? Она же моя подруга.

— Вот уж не думала, что у Олимпии есть подруга, — покачала та головой.

— А почему? — не поняла Марина.

Да, Олимпия не идеал, и заскоки у неё иногда бываю такие, что хоть за голову берись. А её угрожающий тон вообще кого угодно доведет до дрожи в коленях. Но она отличный человек. Она для Марины как младшая сестра-вундеркинд — все знает, всегда поможет, послушает, успокоит, но все равно она ведет себя как ребенок.

— Ну, — Анжелика взяла паузу. — Она слишком переменчива с настроением, и если к ней в гневе попадешь под руку — испепелит так, что от тебя мало что останется.

— Не знаю. Я к ней уже привыкла. К тому же она очень добрая и…

На кухню вошли Даниэль, его отец Эдвард и Олимпия. Причем Олимпия была очень недовольная.

— Что ты сделала? — поинтересовалась Марина.

— Ничего, просто проучила этих двоих, — ответила та. — Эдвард больше не будет лезть в ваши личные дела с Даниэлем, а Даниэль займется после обучения семейным бизнесом.

— Не слишком ты с ними жестока? — хихикнула Марина.

Хотя на самом деле она была немного напряжена. Судя по лицам мужчин, Олимпия выкинула что-то очень серьезное. А по словам Анжелики — Олимпия может очень многое.

— Они оба это заслужили, — ответила та. — Ты же сейчас свободна?

— В какой-то степени, — осторожно ответила Марина.

— Тогда пошли гулять. Эти двое мне все великолепное настроение испортили, — сказала та.

— А…

— А с родителями познакомишься в более приятной обстановке и в другое время, — заявила Олимпия.

И ни кто ей не посмел противоречить. Марине ничего не оставалось, как собраться и пойти гулять. Жаль, что после этой встречи Марина так и не познакомилась с родителями нормально. Только с Анжеликой иногда переписывались.

Марина вынырнула из своих воспоминаний. Но едва она вернулась в реальность, то поняла, что её голова покоится на плече главы Академии. Марина тут же отстранилась от женщины, которая что-то читала на гололисте. Заметив движения Марины, она повернула голову и спросила:

— Что-то случилось?

— Нет, — ответила покрасневшая Марина. — Извини, я…

— Ничего страшного, — ответила та.

Марина не ответила. Она всегда казалась себе обычной, ничем не примечательной девочкой. Заслуг у неё никогда никаких не было, отличницей учебы она не была. Просто ей повезло попасть в престижную Академию десяти галактик. А сейчас ей повезло просто сидеть с главой Академии, на лекции которой ходят тысячи студентов, за которой ухаживает Властитель Тентакриона. Женщина, которая является принцессой Хранителя.

— А можно задать вопрос? — спросила Марина.

— Почему бы и нет?

— Только вы не сердитесь, — заранее предупредила Марина, чем вызвала улыбку со стороны этой женщины.

— Не буду, Марина.

— А кто такой Хранитель?

— Услышала от Кариэля? — поинтересовалась женщина, ничуть не возмутившись.

— Да, — кивнула Марина.

— Это один очень старый медитанец. Хочешь, я тебя с ним познакомлю?

— А он будет морали читать? — поинтересовалась Марина.

— Будет, — улыбнулась Кая. — Но от него очень легко избавиться, если позовешь меня. Он терпеть не может, когда я с ним спорю. Особенно по вопросу молодежи.

— Н-да, у тебя очень много знакомых медитанцев, — сказала Марина.

— Не так много, как тебе кажется, — не согласилась Кая. — Когда я оказалась первый раз на Медитане, меня забрал к себе Хранитель. В этот же день. И он сам ограничивал мой круг общения. В основном это были члены Большого Совета Медиона.

— Это ещё кто? — удивилась Марина.

— Ты знаешь, что галактикой Медион правит Мудродхомед Хотрудберди. Но он правит только номинально. В основном его должность предусматривает поездки и переговоры за пределами Медиона и связь с общественностью. Всю же внутреннюю политику, и направление внешней ведет Большой Совет. Он состоит из тридцати представителей. Там есть все: и драконы, и эльфы и медитанцы. Меня тоже хотели туда забрать. Этот вопрос даже рассматривался на одном из их заседаний. Но пришел хранитель и заявил, что столь ценную личность, как я, он ни за что не отдаст на попечение Совета, пока те не перестанут исходить каждый из своих собственных принципов и своего возраста. Те, конечно, поворчали, но спорить не стали, — объяснила Кая.

Марина сидела с открытым ртом. Глава «СубНода» поведала ей столько, что Марина и представить себе не могла. И почему это ни кто не знал?

— А Хранитель что, выше Совета? — спросила Марина.

— Да, — легко ответила та. — Только ты об этом не упоминай не при ком, кроме меня. Медитанцы, знаешь ли, очень трепетно относятся к своим тайнам, — но потом сжалилась и добавила. — Тебе ничего не грозит. Все же ты находишься под защитой принцессы, как бы пафосно и старомодно это не звучало.

— Буду иметь ввиду, — сказала Марина.

— Кстати, а вот и Дантелион.

К ним подошел человек. Марина во все глаза уставилась на него. Он был великолепен. У него были массивная фигура, широкие плечи, черные волосы, не слишком короткие, глубокие карие глаза, на которых были прозрачные очки.

— Я не опоздал? — поинтересовался он бархатным голосом.

— Опоздал, — ответила Кая. — Знакомься — это Марина. Моя практикантка. Марина — Дантелион.

— С каких это пор глава Академии выбирает себе практикантов? — поинтересовался он, и улыбнулся Марине. — Приятно познакомиться со столь очаровательной юной леди.

— Мне тоже, — выдавила Марина.

— Так, все в сборе. Властитель Отеран присоединиться к нам только на месте назначения. Полетели.