Пропавшие девушки

Глава 5

Как только я сообщаю, что хочу обсудить дело Сары, Ава приглашает меня к себе на обед в пятницу.

«У меня редкие выходные, – пишет она в сообщении. – Так что сможем узнать друг друга поближе».

По адресу, который дает мне Ава, расположена новостройка в Викер-парке, один из тех современных домов, где спереди сплошные окна. Два этажа зеленого стекла отражают небо и улицу позади меня. Звоню в дверь и через матовую панель входной двери наблюдаю, как приближается Ава, слегка покачиваясь на лестнице со второго этажа. За стеклом она напоминает клубок дыма.

– Привет, – говорит она, открывая дверь, и приглашает меня войти. – Я тебя едва узнала без готического прикида.

Поднимаю руку к волосам, вспомнив темный парик, который был на мне в ночь нашего знакомства, и чувствую, как шею охватывает жар.

– Ага, это немного чересчур, да? – спрашиваю я.

Со второго этажа доносится музыка, напоминающая песню «Chain of Fools»[14]. Кудрявые волосы Авы убраны с лица и заколоты, она босиком и держит в руке пузатый бокал красного вина. Выглядит она невероятно молодо для врача, но губы накрашены красной помадой, и я почти уверена, что свободное синее платье на ней – от Ральфа Лорена. А квартира на первый взгляд, наверное, стоит столько же, сколько дом моей матери.

– А по-моему, было здорово, – отвечает она.

– Это тебе, – говорю я, протягивая ей бутылку вина, которую купила, поскольку на распродаже в «Марианос» ее продавали со скидкой за пятнадцать долларов вместо двадцати пяти.

Моих знаний о вине вполне хватает, чтобы определить, что марка так себе. Мы с Эриком когда-то шутили, что стоило бы завести винный погребок в нашей старой квартире, потому что покупали целые ящики «Риохи» в сети «Ликор-парк». Теперь же, когда я не хлещу водку, то считаю бутылку, купленную за шесть долларов в супермаркете «Трейдерс Джо», подарком себе.

– О, как замечательно, – говорит Ава, как будто скромное подношение действительно приводит ее в восторг. – Тед обожает «Божоле».

Иду следом за ней по лестнице на основной этаж квартиры. Попадаю в гостиную с высоким потолком, за которой расположена кухня, похожая на кадр из мультсериала «Джетсоны». За стойкой режет зелень мужчина с перекинутым через плечо полотенцем для посуды. В помещении пахнет укропом, поджаренным чесноком и жареными орехами.

– Марти, это Тед, – говорит Ава.

– Добро пожаловать, – приветствует меня Тед, махнув ножом и улыбаясь невероятно белыми зубами.

Тед – высокий и подтянутый парень, который в старшей школе вполне мог бы быть моделью для «Аберкромби и Фитч». Песочного оттенка волосы разделены на косой пробор и приглажены набок. Наверняка он из тех, кто в кармане пиджака носит черный гребешок с частыми зубцами.

– Могу я предложить вам выпить?

– Марти принесла «Божоле», – проходя у него за спиной, шепчет Ава, словно это потрясающий секрет.

С крючка под шкафчиком она снимает еще один большой бокал.

– Чудесно, – отвечает Тед.

Кажется, так мог бы сказать мой отец. Тед – настоящий Кен из яхт-клуба. Но в нем есть и что-то трогательное, напоминающее очарование щенка золотистого ретривера, который считает мир удивительным местом, потому что люди всегда так восхищаются им. И не скажешь, что у такого парня шурин сидит в тюрьме за убийство.

– Невероятное жилье, – говорю я, осматривая огромные окна, обрамляющие заходящее солнце, камин в гостиной, стеклянную ширму, за которой металлическая лестница ведет на третий этаж.

– Тед работает в агентстве недвижимости, – объясняет Ава, наполняя бокал из графина на стойке и протягивая его мне.

– Теперь я занимаюсь коммерческими площадками, – говорит он и продолжает резать зелень. – Но когда нужно, все еще могу подобрать подходящее жилье.

– Мы здесь уже два года, но иногда по-прежнему кажется, что мы только что въехали, – говорит Ава.

– Это потому, что она спит в больнице не реже, чем тут, – отвечает Тед, как будто между нами существует взаимопонимание. – Лично я вполне освоился.

Ава хлопает его по плечу. С укором, но в то же время игриво.

– Идем, – говорит она, берет графин и жестом приглашает меня следовать за ней. – Пойдем во внутренний двор.

На крыше гаража во внутреннем дворе устроено большое патио, окруженное зеленью. Над ним нависает балкон третьего этажа. Ава удобно устраивается в одном из шезлонгов, и я поступаю так же. Нас окружают подсвеченные изнутри окна более высоких зданий, и то тут, то там я замечаю признаки движения.

– Тед вроде отличный парень, – говорю я. – Готовить умеет.

– Да, он хороший, – отвечает она – скромно, но давая понять, что комплимент ей приятен. – Иногда мне даже жаль беднягу. Он понятия не имел, во что ввязался. Я почти уверена, что, если бы не сделала предложение, он бы рано или поздно одумался и сбежал.

– Ты сама сделала ему предложение? – спрашиваю я.

– Однажды в машине. Кажется, мы как раз ехали в суд к Колину. Я просто взяла и спросила, и он так обалдел, что едва не промчался на красный.

Я замечаю, что она впервые назвала своего брата по имени. Колин. Ее брат, осужденный за убийство девушки.

– Откуда ты родом? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

– Я выросла в Олбани-парк, – отвечает она. – Мама работала в офисе в старшей школе, а папа… ну, папа, как бы сказать, много чем занимался.

Я не прошу ее прояснить, потому что мне кажется, будто она как раз хочет, чтобы я об этом спросила. Я научилась этому, наблюдая за тем, как Андреа берет интервью для подкаста. Никогда не позволяй собеседнику управлять разговором.

– Ты там часто бываешь? – спрашиваю я.

– В последнее время нет, – говорит она. – К тому же мы часто переезжали с одного съемного жилья в другое. Если и возвращаться туда, то только чтобы пройтись по барам. Колин раньше часто туда ездил, но я там практически не бывала с тех пор, как уехала.

Ирония в том, что мы с ней выросли на расстоянии всего нескольких миль друг от друга. Но, судя по тому, что я выяснила, пока в течение недели изучала дело Колина в Сети, ее воспитывали совсем иначе, нежели меня. Прежде всего она выросла в семье рабочих. А еще насилие. Сначала отец – на протяжении десяти лет он каждые несколько месяцев отправлял мать Авы в больницу. А потом судимость Колина. Драка в баре, закончившаяся обвинениями в нападении и побоях. Приговор – сто часов общественных работ.