Пропавший чиновник

Предисловие

Среди прогрессивных деятелей датской культуры видное место занимает Ганс Шерфиг, сатирик–романист, журналист и художник.

Шерфиг родился в 1905 году в Копенгагене в буржуазной семье. Он получил прекрасное образование и, отказавшись от карьеры чиновника, стал сначала художником, а затем журналистом и писателем. Прогрессивные взгляды молодого автора сблизили его с представителями передовой общественности: он стал сотрудником органа коммунистической партии газеты «Арбейдербладет», вступил в коммунистическую партию.

Литературная деятельность Шерфига началась в тридцатые годы. Одной из наиболее волнующих проблем в датской литературе этого периода был вопрос о назначении и роли интеллигенции. С особенной остротой этот вопрос встал после фашистского переворота в Германии, когда многим писателям пришлось коренным образом пересмотреть свои представления об обязанностях интеллигенции перед народом. Реакционные идеологи выступали с ревизией завоеваний прогрессивной культуры; под видом борьбы с «культурным большевизмом» они призывали к отказу от социальной проблематики в искусстве, проповедовали мистику и индивидуализм. В целях защиты цивилизации от фашизма прогрессивные деятели датской культуры создали объединенный культурный фронт, печатным органом которого стала газета «Культуркампен» (1935–1939).

Прогрессивные писатели не только выступали против воинствующих идеологов реакции, но и старались разбудить тех, кто стоял «вне схватки», не замечая нависшей над миром опасности. Горьковская тема борьбы с мещанством обошла литературу почти всех стран мира. Эта тема легла в основу лучших произведений Шерфига.

В тридцатые годы Шерфиг выступает на литературной арене как журналист, сотрудник газеты «Арбейдербладет». В своих статьях по вопросам культуры он резко критикует упадочное искусство и буржуазную систему воспитания, противопоставляя им культуру молодого социалистического государства и его жизнеутверждающее искусство. Многие темы статей Шерфига впоследствии нашли свое образное воплощение в его романах.

Публицистический темперамент Шерфига, острая наблюдательность, тонкое чувство юмора подсказали ему выбор литературного оружия — сатиры. В сатире Шерфиг нашел наиболее действенную, разящую форму критики, позволившую крупным планом показать ненавистные ему черты современного буржуазного общества. В своем творчестве Шерфиг опирается на мировую и в первую очередь на датскую сатирическую традицию, истоки которой Шерфиг, большой знаток истории национальной культуры, справедливо возводит к датским народным сказкам. На этом пути предшественниками Шерфига в Дании были такие замечательные мастера сатиры, как Л. Гольберг и Г. X. Андерсен. Но, опираясь на опыт сатирической литературы прошлого, Шерфиг остается своеобразным и оригинальным художником. Беспощадный в своей критике современного общества, Шерфиг далек от всеотрицающего нигилизма датского сатирика XIX века Густава Вида, он не утешает читателя картиной социальной утопии, как Людвиг Гольберг. Шерфиг смотрит в будущее ясным взглядом писателя–коммуниста, твердо верящего в социальный прогресс, в победу сил демократии, в торжество разума и мира.

Первое значительное произведение Шерфига (рассказ «Мертвец») вышло в 1937 году. В этом произведении писатель выступил против упадочного искусства, против буржуазной богемы с ее мещанской психологией индивидуализма, оправдывающего в конечном итоге любой компромисс. В образе героя новеллы, художника Брандта, Шерфиг высмеял духовную нищету декадентов, мечущихся от модернизма к религии и мистике, тщетно пытающихся уйти от действительности, замаскировать свое творческое банкротство и готовых при первой возможности сменить индивидуалистический бунт на буржуазное благополучие.

Со всей силой сатирического обобщения Шерфиг заговорил о мещанстве в своих романах «Пропавший чиновник» (1938) и «Загубленная весна» (1940).

Хотя роман «Загубленная весна» появился в печати через два года после «Пропавшего чиновника», сюжетно он предшествует ему. После «Пропавшего чиновника» Шерфиг вернулся к школьным годам своего героя, чтобы подчеркнуть роль буржуазной школы в омеща- нивании интеллигенции.

В романе «Пропавший чиновник» Шерфигу удалось нарисовать типический образ мещанина–интеллигента, обнажить корни обывательской психологии, показать мещанство как опору и в то же время жертву определенной социальной системы. Писатель создает сатиру на буржуазный мир с его социальным неравенством, бюрократизмом и лицемерием, сатиру на мир собственников и филистеров, живущих по законам волчьей морали индивидуализма. Это произведение явилось протестом против той лицемерной проповеди мнимой свободы, которая приучала видеть в тюремном режиме идеал благополучия, против культивирования сознательного равнодушия к общественным и политическим вопросам, ибо это равнодушие расчищало дорогу фашизму. Роман «Пропавший чиновник» — классическое произведение прогрессивной датской литературы, и он поныне сохраняет свою жизненность и актуальность.

Герой романа Теодор Амстед — один из тех гимназистов, о детстве которых рассказано в романе «Загубленная весна». Теодора воспитывали так же, как теперь воспитывают его сына Лейфа, которого школьная и домашняя муштра превратят со временем в образцового Амстеда.

Сам Теодор Амстед тоже мечтал когда–то о полезной и увлекательной деятельности, о путешествиях и географических открытиях, но семья и школа заставили его пойти по иному пути, и Амстед стал таким, каким мы видим его в романе, — жалким, духовно искалеченным человеком.

Амстед появляется только во второй части романа, но вся первая часть подготавливает нас к встрече с этим чиновником, интересы которого уместились в пространстве «между чернильницей и пресспапье». Сатирической манере Шерфига свойственно подчеркнутое правдоподобие, точность в деталях. Ему достаточно описать подробно личные вещи Амстеда, чтобы раскрыть его убогую, бескрылую жизнь, жалкий мир его духовных интересов и в то же время показать, что в Амстеде сохранились черты, которые вносят в его характеристику не только сатирическую, но и драматическую окраску. Ведь в отличие от других самодовольных обывателей маленький заурядный Амстед тяготится своей судьбой. Где–то в глубине его души живет еще не окончательно задушенное стремление порвать с ничтожным, бессмысленным существованием, живет протест против той жизни, на которую он обречен. Этот протест привод днт Амстеда к неожиданному «бунту». Но самое страшное состоит в том, что в условиях общества, создавшего Амстеда, б, уит одиночки, не имеющего представления о том, на каком пути следует искать подлинную свободу, сам неизбежно принимает уродливую форму.

Сатирические романы Шерфига построены на основе острого, занимательного сюжета. Эта форма несет в себе элементы пародии на детективный роман, нарушая традиционные представления о героических детективах и неуловимых преступниках. Но прежде всего острый сюжет позволяет Шерфигу раскрыть типическое в особенно яркой и выпуклой форме. Так и сюжет «Пропавшего чиновника» — таинственное исчезновение Амстеда и розыски его полицией — не только дает Шерфигу превосходно мотивированную возможность показать читателю замкнутый семейный мирок чиновника, отделение министерства, хутор богатого крестьянина, кружок спиритов, но и позволяет провести через роман мысль о том, что весь комплекс обывательских представлений о свободе, как о безответственном, автоматическом, бесплодном существовании, неизбежно превращает тюрьму в идеал мещанского благополучия, ибо сама тюрьма ничуть не хуже того, что именуется буржуазной свободой.

Сатирический образ буржуазного государства — гигантской тюрьмы, разделенной на маленькие замкнутые мирки, внешне изолированные, но связанные друг с другом всей общностью тюремного распорядка, — постепенно от страницы к странице возникает в романе Шерфига.

Вот семья — эта мельчайшая клеточка общества. Традиции превращены здесь в цепи, они приковали членов семьи к жалкой, изолированной от больших интересов жизни. Здание министерства даже внешним своим видом напоминает тюрьму. Корректные взаи«мсотношения чиновников маскируют зависть и мелкий карьеризм. Такой же внешней благопристойностью и скрытым уродством отмечена и жизнь бедного городского квартала, где девятилетняя проститутка делает реверанс, выпроваживая посетителей, где притоны и нищета прячут свое лицо от посторонних глаз под вывеской благополучия и нравственности.

Беспощадным пером сатирика–реалиста рисует Шерфиг датскую деревню. В этом мире не может быть и речи о каких–нибудь патриархальных, идиллических отношениях. Между богатыми хуторянами и бедняками–хусменами идет непрерывная борьба. В руках богатых хуторян сосредоточена вся власть в деревне. Они распоряжаются местным управлением, пособиями по безработице и больничной кассой. Они безнаказанно и бесконтрольно обирают, эксплуатируют, обманывают безработных батраков и малоземельных крестьян. Расправа с непокорным Андерсом, помещенным в работный дом, лишенным семьи, — одно из многочисленных преступлений, совершаемых за стенами идиллических сельских домиков. Сатирическим воплощением мира деревенских хищников становится образ Хагехольма — доносчика, лицемера, стяжателя, убийцы.

С ужасом смотрит Амстед на страшную картину деревенской жизни, о которой он по школьным хрестоматиям составил представление как о райском уголке. Но если для Амстеда эта жизнь представляется биологически страшной, как жизнь мокриц и водяных пауков в аквариуме, где все осуждены пожирать друг друга, то Шерфиг смотрит на нее глазами художника, который видит социальные корни зла, источник той звериной борьбы, которая толкает людей на преступления, на убийства, которая отдает в руки Йенсенов и хагехольмов власть и право распоряжаться судьбой беззащитных андерсов. Этот источник–частная собственность… «Моя земля», «мои цветы», «моя дорога», «моя», «мое» — таков уродливый принцип, породивший хагехольмов, Йенсенов, амстедов.

Окунувшись в эту страшную действительность, Амстед добровольно возвращается в тюрьму. Тюрьма — это не только идеальное воплощение того, что происходит вне ее стен, это то, к чему всю жизнь готовили Амстеда. Здесь та же иерархия, тот же бессмысленный труд, та же пожизненная обеспеченность, то же бесправие, Амстед это понял и смирился. В этом смирении заключается драма интеллигента, не сумевшего найти выхода из обывательского болота. Но в готовности Амстеда смириться проявляется и бесхребетность, желание спрятаться от жизни, за что Шерфиг гневно и горько осуждает Амстеда.

Роман ограничен показом мира Амстеда, однако здесь незримо присутствует и другой мир. Писатель недаром говорит о том, что далеко не все заключенные (в широком значении этого сатирического образа) так довольны своей жизнью, как Амстед. «Это неспокойные люди… Они не гармоничны и не добропорядочны…» Точка зрения этих беспокойных людей отражает и точку зрения самого автора, который верит в иные нормы жизни, смотрит на мир амстедов глазами сатирика и противостоит ему как гуманист, демократ, борец за социальный прогресс. Сила негодования автора, сила его критики, его уверенность в том, что общественные условия, породившие Хагехольма и Амстеда, Друссе и Омфельдта, могут и должны быть изменены, — таков «положительный герой» романа Шерфига, определяющий разоблачительный пафос его книги.

Борьба Шерфига за идеи гуманизма и демократии, за интересы народа нашла свое отражение не только в его романах, но и в общественной и журналистской деятельности. Сотрудник «Арбейдербладет» в предвоенные годы, Шерфиг в период оккупации становится активным участником антифашистской борьбы. Брошенный гитлеровцами в тюрьму, писатель был впоследствии освобожден в связи с тяжелой болезнью. Но ни тюрьма, ни болезнь не заставили Шерфига сложить оружие. В эти годы был написан роман «Идеалисты» (1943), в котором Шерфиг, продолжая тему «Мертвеца», выступил против реакционных течений современной философии. Этот роман интересен тем, что в. нем впервые прозвучала политик ческая тема. (Прозрачные намеки на оккупационный режим в Дании сделали невозможным публикацию романа на родине писателя, и он был издан в Швеции.)

Война и послевоенные события активизировали общественную жизнь Дании. В своем романе «Скорпион» (1952) Шерфиг рассказал о том, как происходит прозрение обывателя, как остается все меньше «маленьких людей», которые, считая себя честными, могут закрывать глаза на то, что происходит вокруг, мириться с социальной несправедливостью. Шерфиг показал в этом романе вторжение действительности с ее социальными и политическими противоречиями в жизнь «маленького человека», которого они выбивают из привычной колеи, не для того, чтобы он примирился с несправедливостью, а для того, чтобы он задумался над большими вопросами современности. Если в биографии Амстеда тюрьма — это гротескный образ буржуазного порядка, то для героя романа «Скорпион», учителя Карелиуса, тюрьма — это реальная тюрьма, из которой он, жертва судебной ошибки и злоупотребления, выносит уверенность, что буржуазная демократия оставляет желать много лучшего.

Положив в основу произведения нашумевшее уголовное дело, Шерфиг сумел обобщить важнейшие черты послевоенной датской действительности. Этот роман, главная тема которого — борьба против сил милитаризма и войны, увидел свет на страницах органа компартии газеты «Ланд ог фольк», где протекает в основном послевоенная журналистская деятельность Шерфига. Он выступает здесь с еженедельными обзорами радиопередач. Здесь публикуются его статьи по истории датской национальной культуры. На страницах «Ланд ог фольк» Шерфиг выступает и как художник. Он создал серию иллюстраций, по–козому раскрывающих содержание сатирического романа Гольберга «Путешествие Нильса Клима под землей». В газете были впервые опубликованы и отдельные очерки и зарисовки Шерфига, связанные с его поездкой в Румынию и Советский Союз (впоследствии писатель выпустил книги «Поездка по Советскому Союзу» (1951) и «Освобожденная Румыния» (1953).

Эти очерки и книги, рассказывающие датскому народу правду о жизни Советского Союза и стран народной демократии, дополняют творчество писателя — борца за мир и укрепление дружественных связей между народами.

Ю. Яхнина