Пророчество Синей Звезды. Книга 1. Начало

Глава XIX

Синегривка со Змеезубом, Дроздовиком и Остролапником возвращалась в лагерь из пограничного патрулирования. Теплое солнце Зеленых листьев золотило кошачью шерсть, а когда Синегривка проходила через заросли папоротников, над ее ухом прожужжала недовольная пчела.

— Отличный денек для того, чтобы поваляться на Нагретых Камнях, — вздохнул Остролапник.

— До сих пор не могу поверить в то, что Острозвезд ничего не предпринял, чтобы отнять наши Нагретые Камни у этих рыбомордых Речных котов! — прорычал Змеезуб.

— Да он обязан был напасть на них сразу после того, как они передвинули пограничные метки! — прошипел Остролапник, воинственно взмахнув лапами в воздухе. — А вместо этого мы сидим и смотрим, как рыбомордые нежатся на нашей территории!

— Но Нагретые Камни не дают никакой дичи, — заметил Дроздовик. — У нас есть целый лес для того, чтобы кормить племя.

— Какая разница! — возмущенно оскалился Змеезуб. — Острозвезд выставил нас слабаками перед остальными племенами! Он показал всем, что Грозовые коты не могут постоять за свою территорию. Теперь племя Теней того и гляди потребует у нас Змеиную горку!

— Пусть забирают, — усмехнулась Синегривка. — На этой горке гадюк и лис больше, чем дичи!

Змеезуб угрожающе зарычал.

— Я думаю, что Нагретые Камни не стоят того, чтобы проливать за них кровь, — упрямо продолжал Дроздовик. — Старейшины говорят, что такое уже случалось в прошлом. Проще уступить то, что тебе не особо нужно, чем вечно лить кровь. У нас достаточно дичи.

— В пору Зеленых листьев! — сердито уточнил Остролапник. — А что будет в Голые деревья, когда нам понадобится каждая лапа своей территории?

«Ты просто повторяешь то, что говорит Змеезуб!» — подумала Синегривка, недовольно сощурив глаза. Она давно заметила, что этот мышеголовый оруженосец никогда не думал даже на шаг вперед.

— Я уверена, что, если Нагретые Камни будут того стоить, Острозвезд даст бой Речному племени.

— Это он сам тебе сказал? — оскалился Остролапник.

— Нет, но ему и не нужно ничего говорить, — спокойно ответила Синегривка, когда они добрались до вершины холма. — Это же просто разумно!

Она оттолкнула плечом Остролапника и бросилась вниз по склону.

Пестролапая лежала возле детской. В последние дни живот у нее стал таким огромным, что юная воительница стала больше похожа на барсучиху, чем на кошку.

— Не перегреешься? — спросила Синегривка, пробегая мимо.

Пестролапая подняла голову.

— Мне теперь стало так трудно согреться, что тепла никогда не бывает много, — улыбнулась она.

Синегривка подбежала к куче дичи.

— Столько еды, что не знаешь, какую выбрать, — промурлыкал Львинолап, лежавший возле пня рядом со Златолапкой. — Между прочим, я сегодня поймал дрозда и полевку!

— Перестань хвастаться, шерстяной клубок! — засмеялась Златолапка, шлепнув брата хвостом по уху.

Львинолап пригладил языком свою пушистую грудку и сказал:

— Я не хвастаюсь, а лишь говорю чистую правду!

— Умник, — засмеялась Синегривка. — Скажи еще, что строго следуешь Воинскому закону! — Она отошла в сторону, пропуская Солнцесвета, выбежавшего из палатки оруженосцев.

— Привет, Львинолап! Ты Острозвезда не видел?

— Я думал, он пошел на охоту, — ответил оруженосец.

— Я тоже так думал, — сощурил глаза Солнцесвет, — однако охотничий патруль вернулся без него.

Синегривка склонила голову набок. Интересно, заметили ли охотники, как она вынюхивала запах предводителя возле территории Двуногих? Синегривка до сих пор не могла забыть того, что застала предводителя с рыжим котом, и после путешествия к Материнскому истоку ее не покидало ощущение, что с Острозвездом творится что-то неладное.

«Может быть, он и сейчас отправился на территорию Двуногих, чтобы поболтать с Джейком и другими домашними, отдохнуть и хотя бы на время забыть об ответственности за свое племя?»

Львинолап распушил рыжую шерстку и подскочил к глашатаю:

— Хочешь, я сбегаю, поищу его?

— Нет, — покачал головой Солнцесвет. — Я хочу, чтобы ты отправился со мной патрулировать границу вдоль реки, — пояснил он. — Речное племя отняло у нас Нагретые Камни, однако, они не имеют права спускаться с этих камней на нашу территорию. Рассветный патруль учуял подозрительные запахи на нашей стороне границы, поэтому я решил почаще проверять этот участок, чтобы отбить у рыбомордых всякое желание охотиться на чужой земле. Синегривка, ты тоже пойдешь с нами.

Синегривка с тоской посмотрела на кучу дичи.

— Я успею съесть мышку?

— Успеешь, если поторопишься, — ответил Солнцесвет, отворачиваясь. — Пойду позову Безуха и Птицехвоста.

Синегривка торопливо проглотила мышь и даже чуть не подавилась от неожиданности, когда Львинолап вихрем налетел на нее.

— Ты пойдешь с нами, Златолапка? — крикнул он сестре.

— Нет, — покачала головой Златолапка. — Сегодня мы с Рябинкой должны отработать боевые приемы перед последним испытанием.

— Думаю, пришло время, как следует припугнуть этих блохастых рыбомордых! — прорычал Львинолап, глядя на Синегривку.

Его золотистая шерсть стояла дыбом от гнева.

— Почему им не сидится на собственной территории? Они ведь не любят белок, так зачем лезут к нам?

Синегривка прижала уши, удивленная неожиданной свирепостью всегда добродушного Львинолапа.

Во время битвы с Речным племенем он был еще котенком, а теперь его переполняло желание пустить в ход когти. Синегривка подозревала, что Львинолап втайне надеется на то, что Речные коты все-таки перешли границу, дав тем самым Грозовым воителям повод для нападения. Всем известно, что не только Змеезуб и Остролапник были возмущены, когда Острозвезд принял решение отдать Нагретые Камни без боя. Но Синегривка считала, что предводитель поступил правильно.

— Битва — это совсем не веселая игра, — серьезно сказала она Львинолапу.

— Но у тебя-то была возможность в этом убедиться! — ответил он. — А я еще ни разу не был в бою и соседей видел только на Советах.

«Неужели Львинолап предпочитает встречаться с соседями в бою, а не на мирном собрании? Разве драться интереснее, чем разговаривать? Выходит, Острозвезд был прав, когда говорил о жизни лесных котов как о бесконечной череде войн, ссор и ненависти?»

Синегривка недовольно прищурилась, но потом вспомнила о Кривороте и задумалась. По крайней мере, в бою ты знаешь, с кем имеешь дело и кому можешь доверять.

Она ласково потрепала Львинолапа по уху:

— Идем!

Он выгнул спину и ощетинился, словно готов был прямо сейчас броситься в бой. Подождав Солнцесвета, Кривулю и Ветреницу, они вместе отправились к выходу.

Когда они добрались до новой границы Речного племени, Синегривка поняла, что патрульные ошиблись. Пограничные метки были свежими, однако они не обнаружили никаких следов нарушения границы. Слабые запахи Речных котов на территорию Грозового племени были принесены ветром, а не нарушителями.

Тем не менее, при виде Речных воителей, нежившихся на Нагретых Камнях, Синегривка невольно вздыбила шерсть. Она поддерживала решение Острозвезда, но ей было невыносимо видеть соседей на территории, еще недавно принадлежавшей Грозовому племени.

Солнцесвет угрожающе зарычал, а Ветреница царапнула когтями землю.

— Острозвезд должен как можно быстрее забрать наши Камни обратно! — процедила она. — Речные коты оскорбляют нас каждый раз, когда забираются на эти скалы!

— Трусы! — завизжал Львинолап.

Ветреница поспешно оттащила его за хвост.

— Умный воин начинает драку только в том случае, если может выйти победителем! — прошипела она.

Речные коты вскочили и уставились в сторону леса. Синегривка узнала Криворота. Интересно, сейчас он ей друг или враг? Как ей с ним держаться — как на Совете или как в бою?

Какой-то рыжий кот спрыгнул с Нагретых Камней в густую траву и зашагал к границе.

«Желудь!»

Если по поводу Криворота у Синегривки еще были какие-то сомнения, то никакая сила не могла заставить ее доверять его заносчивому братцу!

Желудь медленно шел вдоль пограничных меток, поглядывая из-за деревьев на патрульных Грозового племени.

Не выдержав, Синегривка бросилась вперед и зашипела. Когда Желудь увидел ее, его глаза заблестели ярче, а Синегривка невольно оцепенела, будто завороженная.

— Речной наглец! — прошипела она.

Усы Желудя дрогнули в улыбке. Синегривка возмущенно выгнула спину. Как он смеет насмехаться над ней?!

— Синегривка! — резко окликнул ее Солнцесвет, но она никак не могла отвести глаз от Желудя.

Наконец Желудь развернулся и медленно побрел к скалам. Синегривка, вся дрожа, отвернулась.

— Не позволяй им выводить тебя из себя, — посоветовала Ветреница.

Синегривка пошевелила усами, словно пытаясь стряхнуть с себя взгляд Желудя. Да кто он такой, чтобы она о нем думала? Такой же самовлюбленный болван, как Остролапник! Сердито фыркнув, Синегривка бросилась за своими товарищами в чащу.

Когда они вернулись в лагерь, Острозвезд был уже там и о чем-то беседовал с Лоскутом возле куста крапивы.

— Привет, Солнцесвет, — кивнул он, завидев своего глашатая. — На границах все спокойно?

— Да, — ответил Солнцесвет. — Как твоя охота?

— Отлично, — кивнул предводитель. — Сегодня Звездное племя было ко мне благосклонно.

«Значит, он просто отстал от патрульных, чтобы немного поохотиться на обратном пути!» — подумала Синегривка, с облегчением заметив огромного скворца, лежавшего на вершине кучи дичи. Славная охота! Но еще приятнее было убедиться в том, что Острозвезд действительно охотился, а не болтался на территории Двуногих вместе с Джейком.

На поляну выбежали Розолапка с Нежнолапкой и наперебой закричали:

— Этот скворец сидел под большим платаном и ждал, когда его поймают!

— Один прыжок — и он у меня в лапах! — захлебываясь от радости, выкрикнула Розолапка. — Жирненький, сочненький скворушка! Уверена, он придется Пестролапой по вкусу!

«Значит, скворца поймал не предводитель!»

Синегривка снова насторожилась, но тут ветки детской заколыхались, и на пороге показался встревоженный Пышноус.

— У Пестролапой начались схватки! Котята вот-вот появятся на свет.

— Так скоро? — всполошилась Ветреница. — Да ведь мы ждали их только через полмесяца!

Лоскут тоже вскочил и бросился к детской.

— Как она себя чувствует? — крикнул он.

Пышноус не ответил. Обернувшись к Острозвезду, он спросил:

— Ты не мог бы побыть с Пестролапой, пока я принесу все необходимое?

Острозвезд с изумлением посмотрел на него и попятился.

«Он что, совсем спятил? Забыл, что Пестролапая вот-вот родит ему котят?»

— Думаю, будет лучше, если вы с Гусохвостом возьмете все в свои лапы, — смущенно ответил предводитель.

«Может быть, он просто боится присутствовать при родах?»

Ветреница презрительно фыркнула и побежала в детскую.

— Я пригляжу за ней!

Пышноус помчался в палатку целителей и чуть не врезался в Гусохвоста, лениво выходившего из папоротников.

— Смотри, куда идешь! — раздраженно крикнул Пышноус. Подняв глаза, он увидел своего наставника и на миг оцепенел. — Извини, Гусохвост.

Но целитель, молча, прошел мимо него и направился к куче дичи.

— Пестролапая рожает! — крикнул ему Пышноус.

— Знаю, знаю, рассеянно пробормотал Гусохвост, роясь в куче. Перевернув лапой все кусочки, он растянулся перед кучей и принялся тщательно обнюхивать еду.

Пышноус раздраженно взмахнул хвостом и скрылся в папоротниках.

Из воинской палатки выскочила взъерошенная Белогривка.

— Пестролапая вот-вот окотится? — спросила она.

Проследив за взглядом Синегривки, она увидела роющегося в куче Гусохвоста.

— Нечего сказать, хорош целитель! Как он может думать о еде в такое время?

— Может быть, он ищет знаки, — нахмурился Лоскут.

— Знаки подождут! — отмахнулась Снеголапка и насторожила уши, услышав громкий стон, донесшийся из детской. — Кажется, Пестролапой нужна помощь!

Синегривка с надеждой посмотрела на Острозвезда, ожидая, что тот сейчас встряхнет Гусохвоста и пошлет его выполнять свои обязанности. Но Острозвезд лишь рассеянно смотрел на целителя, который как ни в чем не бывало продолжал перебирать куски добычи, выискивая самый вкусный. Наконец из папоротников выскочил Пышноус с зажатым в пасти свертком. Не оглядываясь, ученик целителя со всех лап помчался в детскую.

«Слава Звездному племени, хоть у кого-то сохранилась голова на плечах!»

— Давненько у нас не было котят! — вздохнула Зяблица.

Камнехвост взял воробья, которого Гусохвост отшвырнул в сторону, и отнес его в тень под скалой.

— Пока можно и поесть, — сказал он Зяблице. — Это дело неспешное.

Синегривка нервно расхаживала взад-вперед до тех пор, пока Грозовые коты не начали возвращаться в лагерь с охоты и патрулирования. Все собрались на поляне, нервно поглядывая в сторону детской. Время шло, а Пышноус все еще не появлялся.

— Пошел бы ты к ней, — ворчливо сказала Зяблица Острозвезду, сидевшему возле крапивы.

— Что мне там делать? — спросил предводитель. — Я ведь не целитель!

Зяблица негромко прошептала что-то на ухо Камнехвосту и снова повернулась в сторону детской.

Вихрегон аккуратно собрал в кучу добычу, разбросанную Гусохвостом. Подобрав двух землероек, он отнес их на край поляны, где уже сидели Кривуля и Пятнистый.

— К ночи в Грозовом племени будет пополнение, — проурчал он.

Кривуля съежилась, услышав новый вопль из детской.

— Храни их, Звездное племя! — прошептала она.

Солнце уже начало опускаться за верхушки деревьев, когда в лагерь вернулись Рябинка и Златолапка.

Как потренировались? — спросила Синегривка.

— Рябинка говорит, что я отлично пройду испытания, — радостно ответила Златолапка. Потом она замерла и кивнула в сторону детской: — Что происходит?

— Пестролапая вот-вот окотится, — ответила Синегривка.

— Уже? — взмахнула хвостом Рябинка. В глазах ее мелькнула тревога. — Как долго это продолжается?

— Почти весь день.

— А Гусохвост там?

— Нет. С ней только Пышноус.

— А где Гусохвост? — рявкнула Рябинка.

— Когда мы возвращались, он сидел на вершине холма, — ответил Вихрегон, отрываясь от своей землеройки.

— Великое Звездное племя, что он там делает? — вскричала Рябинка. — Этот кот вообще собирается выполнять свои обязанности или нет?

— Когда мы проходили мимо, он пробормотал что-то насчет облаков, — сказал Вихрегон. — Кажется, он нас даже не заметил.

Ветки детской закачались, и Пышноус протиснулся наружу. Глаза его блестели от усталости, взмокшая шерсть прилипла к бокам. Синегривка со всех лап бросилась к нему.

— Ну как? Она в порядке?

Пышноус ничего не ответил.

— Мне нужен влажный мох и травы, — глухо сказал он. — Сбегай к Гусохвосту, пусть он даст тебе листья малины.

У Синегривки похолодело в животе. Ее напугал напряженный взгляд Пышноуса, и она побоялась сказать ему, что целитель бродит неизвестно где.

— Гусохвост… — нерешительно промямлила Синегривка. — Он сейчас не у себя.

— Так… — пробормотал Пышноус и уставился на нее, лихорадочно что-то обдумывая. — Эти листья выглядят вот так, — он быстро начертил когтем на песке изображение листа. — Тебе придется самой их отыскать. Я не могу оставить Пестролапую.

Собравшиеся на поляне коты беспокойно зашевелились. Теперь все поняли, что все идет не так, как следует. Синегривка в панике уставилась на нацарапанный на песке рисунок. Лист, как лист, с виду ничем не отличается от остальных!

— Он мягкий на ощупь, но с зубчатыми краями, — объяснил Пышноус. — Эти листья сложены в задней части пещеры, у стены. Возле кошачьей мяты, — добавил он. — Ты ведь помнишь кошачью мяту?

Синегривка с облегчением кивнула.

— Я отыщу! — пообещала она.

— Ая принесу мох! — крикнула подбежавшая Белогривка.

Вместе они бросились в палатку целителей. Пока Белогривка выуживала кусочки мха из лужицы на краю поляны, Синегривка пробралась в пещеру. Резкий запах лекарственных трав пробудил воспоминание о том, как они с сестрой в детстве залезли сюда и расшвыряли все запасы. Просто не верится, что они когда-то были такими мышеголовыми!

Горькая печаль сжала сердце Синегривки, когда она вспомнила разъяренную Лунницу и ее круглые от страха глаза.

«Слава Звездному племени, что мама успела вытащить нас из пещеры до того, как случилось что-нибудь непоправимое… Я не буду думать об этом сейчас», — приказала себе Синегривка.

Сначала она должна найти кошачью мяту. Принюхиваясь, Синегривка медленно пошла вдоль кучек трав, разложенных под стеной. В пещере было так темно, что она едва различала травы, однако обоняние заменяло Синегривке зрение.

Как и сказал Пышноус, кошачья мята лежала в задней части пещеры. Синегривка сразу узнала ее восхитительный запах. Вытянув лапу, она принялась ощупывать лежавшие рядом листья. Наконец, ее лапа наткнулась на нежный листок. Синегривка взяла его в зубы и провела языком по краям. Так и есть, зубчатые! Наверное, это то, что нужно. Набрав полную пасть, она выскочила из пещеры и помчалась в детскую.

Белогривка уже ждала ее на пороге.

— Он забрал мох внутрь, — сказала она.

Синегривка протиснулась сквозь колючие ветки и бросила листья к лапам Пышноуса.

— Они?

— То, что нужно, — кивнул целитель. — Молодец.

Синегривка увидела лежавшую на подстилке Пестролапую, и у нее оборвалось сердце. Пестролапую было почти не видно в груде мха и папоротников, глаза у нее были мутными от боли, а всклокоченная шерсть пропахла страхом.

Ветреница лапой приподняла голову дочери за подбородок.

— Выпей хоть глоточек, — попросила она, прижимая пропитанный водой кусок мха к самым губам Пестролапой. Та слизнула несколько капель, но вдруг мучительно закашлялась и повалилась на подстилку.

— Идут? — насторожила уши Ветреница.

— Уже скоро, — ответил Пышноус. Разжевав листья в кашицу, он бросил их перед мордой Пестролапой.

— Съешь это, — ласково, но твердо приказал он, и Пестролапая послушно слизнула лекарство и даже попыталась его проглотить, борясь с судорогами, пробегавшими по ее телу.

Синегривка подбежала к ней и прижалась щекой к голове Пестролапой.

— Ты сможешь, — прошептала она. — Ты всегда была самой сильной. Только подумай о том, какие у тебя будут красивые котята! Они все будут настоящими воителями, лучшими во всем племени.

Пестролапая тупо посмотрела на нее, и Синегривке показалось, что она ее не слышит. Вздохнув, она повернулась к выходу.

— Спасибо, — пробормотал ей вслед Пышноус. Синегривка кивнула и вышла из палатки.

Все племя было охвачено тревогой. Вихрегон, Солнцесвет, Змеезуб и Пятнистый нервно мерили шагами поляну, шерсть у них стояла дыбом, словно они никак не могли смириться с тем, что ничем не могут помочь Пестролапой.

Старейшины сидели возле Скалы, глаза их напряженно поблескивали в темноте. Кривуля крепко прижималась к Птицехвосту, словно искала у него защиты от страха, а Зарянка и Дроздовик взволнованно бегали вокруг них, то и дело поглядывая в темнеющее небо.

Гусохвост вернулся в лагерь и как ни в чем не бывало пошел в свою палатку. Он даже не остановился, чтоб спросить о состоянии Пестролапой! Синегривка едва удержалась, чтобы не расцарапать ему морду когтями.

«Великое Звездное племя, ведь он же целитель! Он обязан заботиться о жизни и здоровье своих соплеменников!»

Наконец Острозвезд встал и обошел собравшихся на поляне котов.

— Нужно поесть, — распорядился он. — Котята не появятся быстрее от того, что мы будем морить себя голодом!

Синегривка гневно уставилась на него.

«Котята! Вообще-то, это не чьи-нибудь, а его собственные котята! Неужели Острозвезду все равно?»

Солнцесвет кивнул и вытащил из кучи голубя. Львиносвет нехотя выбрал себе маленькую белку и отнес ее к пню. Дроздовик и Белогривка вместе ужинали в крапиве.

Нежнолапка поймала взгляд Синегривки и кивнула.

— Иди к нам, — позвала она. Они с Розолапкой ели возле куста.

Синегривка с радостью подошла к ученицам. Она не хотела есть, но сейчас ей была необходима близость товарищей. Откусив кусочек мыши, Синегривка посмотрела в сторону детской.

«Приходите поскорее к нам!» — беззвучно позвала она своих будущих соплеменников, которые никак не хотели появиться на свет.

Когда Грозовые коты вылизывались после еды, Серебряный пояс засиял в небе над их головами. Солнцесвет зевнул и встал.

— Что бы ни… произошло этой ночью, завтра будет новый день и новые обязанности.

Бросив последний взгляд на детскую, он пошел в свою палатку. Остальные коты, вздыхая и покачивая головами, тоже начали расходиться.

— Иди спать, — сказал Дроздовик, проходя мимо Синегривки.

— Да… я сейчас, — пробормотала Синегривка, хотя прекрасно понимала, что это невозможно. Разве она сможет уснуть, зная, что Пестролапая так страдает?

Когда Дроздовик отошел, из детской донесся тоненький писк. Синегривка вскочила.

«Котенок?»

Гусохвост тоже выбежал из своей палатки и скрылся в детской. Через мгновение он выскочил наружу и прокричал:

— Первый котенок родился! Девочка!

Из всех палаток тут же показались кошачьи головы, крики радости и облегчения облетели поляну. Протиснувшись мимо Гусохвоста, Синегривка пробралась в детскую.

— Как себя чувствует Пестролапая? — шепотом спросила она.

Ветреница лихорадочно вылизывала уши Пестролапой, в глазах ее светилась надежда. Пышноус склонился над молодой королевой, и Синегривка невольно затаила дыхание, услышав, как еще один котенок с негромким шлепком выпал в мох. Пышноус поспешно вылизал его и, подхватив за загривок, положил рядом с первым котенком под бок Пестролапой.

— Еще один на подходе, — сказал он.

Пестролапая содрогнулась, и последний котенок выпал на подстилку.

— А это у нас мальчик! — радостно воскликнул Пышноус. Вылизав котенка, он положил его к остальным.

Ветреница счастливо замурлыкала, когда усталая Пестролапая вытянула шею, чтобы вылизать свою тройню. Пошатываясь от радости и облегчения, Синегривка вышла из детской. Все племя уже обступило Пышноуса.

— Поздравляю! — крикнул Змеезуб.

— Выиграна еще одна битва! — проурчал Солнцесвет.

Гусохвост, отпихнув Синегривку, снова полез в детскую.

Рябинка подбежала к Синегривке:

— Ты их видела?

— Да, — с гордостью кивнула Синегривка. — Две девочки и котик.

— Ты слышала? — радостно воскликнула Рябинка, оборачиваясь к Кривуле. — Две девочки и котик!

Эта новость, подобно ветру, облетела Грозовое племя, и вскоре вся поляна уже урчала, мурлыкала и мяукала от радости.

Гусохвост снова выбрался из детской и пошел через поляну.

— Не спешите ликовать! Еще неизвестно, смогут ли котята пережить эту ночь! Беда, беда…

Сгорбив плечи, он скрылся в зарослях папоротников. Страшные слова целителя повисли над притихшим лагерем, и дрожь пробежала по сердцам Грозовых котов.

Читайте продолжение истории Синей Звезды в книге «Пророчество Синей Звезды. Выбор»