Пророчица

ГЛАВА 8

Кремниевый Малыш, в новом красочном костюме и начищенных черных сапогах, вошел в таверну «В Конце Пути», подождал, пока за его спиной захлопнется дверь, и осмотрелся. Увиденное им даже превзошло ожидания того, как, по его мнению, должна была выглядеть Внутренняя Граница: игроки и шлюхи, горняки и авантюристы всех мастей — все как один при оружии, и каждый — настоящий или потенциальный убийца. «Синий шатер», по сути, находился в Республике; «В Конце Пути» же принадлежала именно тому месту, где находилась: торговому поселку на крошечной планете, расположенной на Границе и носящей имя Последний Шанс.

Он снова окинул взглядом помещение, в котором оказался, с радостью отметив, что некоторые из завсегдатаев бросали в его направлении любопытные взгляды, и удовлетворенно кивнул головой. Наконец он подошел к бару.

— Что будешь пить? — спросил Айсберг и, прихрамывая, направился к Малышу, чтобы обслужить его.

— Пиво.

— Вижу, ты только что прибыл.

Айсберг подставил пустой стакан под кран, пробурчал: «Лейся», — подождал немного, приказал крану закрыться и подвинул стакан к Кремниевому Малышу.

— Что-нибудь вдогонку? — спросил Айсберг.

— Нет, одно пиво, и все, — сказал Малыш, выложив на стойку бара несколько шестиугольных монеток и подвинув их бармену, внимательно глядя на Айсберга.

— Какие-нибудь проблемы? — спросил тот, подозрительно посмотрев на Малыша.

— Это странно, — ответил Малыш.

— Что именно?

— Черт побери, вы выглядите совсем не так, как, на мой взгляд, должна выглядеть живая легенда.

— Откровенность за откровенность: я вовсе не ощущаю себя живой легендой, — ответил Айсберг. — Но все же, любопытства ради, как, по-твоему, должна выглядеть живая легенда?

— Не знаю, — ответил Малыш. — Но только не так, как вы. — Он помолчал. — Все же вы, должно быть, действительно настолько грозны, как о вас говорят, хотя бы потому, что сумели дожить до таких лет.

— Сынок, могу я дать тебе один маленький дружеский совет? — сказал Айсберг, внимательно изучая Малыша.

— Что за совет?

— Не знаю уж, действительно ли я настолько грозен, как говорят, или нет, но все же я достаточно грозен. — Он помолчал. — Ты этого не замечаешь, но в данный момент на тебя нацелены четыре пушки, так что мой тебе совет: не совершать необдуманных поступков. В противном случае, к моему глубокому сожалению, ты не проживешь долго.

— Четыре? — удивленно переспросил Малыш. Он еще раз огляделся вокруг. — А где они?

— А это, — сказал Айсберг с мрачной улыбкой, — секрет. — Он опять помолчал. — Кстати, о секретах. Раз тебе так интересна моя персона, скажи, чего ради тебя занесло на Последний Шанс?

— Я прилетел сюда, чтобы разыскать вас.

— Отлично, теперь ты нашел меня! — воскликнул Айсберг. — И что дальше?

— Дальше я должен передать послание от Танцующего на Могиле.

Айсберг бросил на него пристальный взгляд.

— Что тебе известно о Танцующем на Могиле? — наконец спросил он.

— Если хотите, можете называть нас с ним партнерами.

— Такое едва ли пришло бы мне в голову, — ответил Айсберг. — Люди, подобные Ломаксу, не нуждаются в партнерах.

— Однако, — сказал Малыш, начиная волноваться, — он дал мне свой корабль и доверил сообщение для вас.

— Отлично. Что за сообщение?

— Как? Прямо здесь? В баре?

Айсберга, казалось, позабавил такой ответ.

— А что такого? В радиусе тридцати футов от нас никого нет. Ты хочешь передать мне его за ближайшим рулеточным столом или, может быть, в мужском туалете?

Малыш пожал плечами и наклонился к стойке бара.

— Человек, который хочет вас убить, — лидер религиозной секты, называющий себя Помазанным.

Айсберг нахмурился.

— Впервые про такого слышу. А почему он желает моей смерти?

— Этого я не знаю.

Айсберг, протирая полотенцем стаканы, обдумывал услышанное.

— А почему Ломакс просто не послал мне это сообщение по радио? — наконец спросил он. — Зачем понадобилось посылать тебя?

— Он отправился на встречу с Помазанным, в общем…

— Тебя не пригласили.

Малыш уныло кивнул.

— Понятно, вот что значит быть младшим партнером.

— Есть и еще кое-что, — сказал Малыш.

— Да?

Малыш снял с пальца кольцо Ломакса.

— Он сказал, чтобы я показал это вам.

— Отлично, я его увидел, — ответил Айсберг. — Это его. Теперь выкладывай оставшуюся часть послания.

— Независимо от того, какие до вас будут доходить слухи, он не собирается убивать вас.

— А до меня будут доходить такие слухи?

— По-моему, он так считает.

— Значит, он собирается встретиться с Помазанным под видом ищущего работу наемного убийцы?

— Вы очень догадливы.

— Ладно, остается надеяться, что этот Помазанный не предложит ему столько денег, что он забудет, кому должен сохранять верность.

— Он на это не способен, — с пылом воскликнул Малыш.

— Ты будешь сильно удивлен, мой мальчик, когда узнаешь, на что только не идут люди ради денег, — ответил Айсберг. Он достал с полки позади бара бутылку, прихватил пару стаканов и, прихрамывая, направился к пустому столу недалеко от входа.

— Пойдем, молодой человек, — пригласил он. — Нам есть о чем поговорить.

Малыш последовал за ним к столику и сел напротив.

— Угощайся, — предложил Айсберг, наполнил стаканы и пододвинул один Малышу. — За счет заведения.

— Спасибо. А что это?

— Виски, его привезли из системы Биндера.

Малыш сделал глоток. Виски обожгло его язык и глотку, но ему удалось выдавить из себя улыбку.

— Неплохо, — пробормотал он.

— Не видать тебе карьеры дипломата или политика, — с иронией в голосе заметил Айсберг.

— Не понял.

— Лгун из тебя никудышный.

— Я сказал: мне оно нравится! — раздраженно воскликнул Малыш и опорожнил стакан одним глотком. Последовавшая за этим попытка справиться с кашлем оказалась безуспешной.

— Какой черт дернул Ломакса связаться с тобой?

— Вы это о чем? — спросил Малыш с вызовом.

— Это значит, что я хочу знать, какой черт дернул Ломакса связаться с тобой, — спокойно повторил Айсберг.

— Я оказал ему одну услугу на Сером Облаке.

— Это какую же?

— Я спас ему жизнь.

Айсберг удивленно уставился на него.

— Ты? — переспросил он с явным недоверием.

— Я.

— Не смею спросить как, но, может, ты все-таки расскажешь мне?

— Думаете, я вру? — оскорбился Малыш.

— Давай скажем так: я думаю, что ты слегка преувеличиваешь, — примирительно сказал Айсберг. — И лучше бы так оно и было, — добавил он, немного помолчав. — Если у Ломакса возникла нужда в том, чтобы ты спасал его жизнь, то, значит, я нанял не того. Я не дожил бы до своих лет, если бы неверно оценивал людей, которых нанимаю. — Он помолчал. — Где вы напали на след Помазанного?

— Мы с ним не встречались. Мы имели дело с одним из его людей на Олимпе, но я понятия не имею, где находится сам Помазанный.

— А что ты о нем знаешь?

— Немного. Лишь то, что он руководит какой-то религиозной сектой и жаждет вашей смерти.

— Ты уверен, что тот, о ком ты говоришь, — он, а не она? — спросил Айсберг, наконец-то тоже отхлебнув из своего стакана.

— Да. По крайней мере Корбеккиан — это его человек на Олимпе, тот самый тип, который нанимал людей, чтобы убить вас, — так вот Корбеккиан называл его он. А в чем дело? — поинтересовался Малыш. — Разве тут замешана какая-то женщина, у которой зуб против вас?

— Вполне возможно, — ответил Айсберг. — Я просто хочу убедиться, что сейчас она не называет себя Помазанный.

— Так значит, где-то все же существует женщина, которая хочет убить вас, — повторил Малыш, и в его глазах вспыхнул интерес. — А что вы ей такого сделали?

— Это долгая история, — ответил Айсберг и допил стакан.

— Я весь одни сплошные уши.

— Кроме того, это не твое дело.

— Знаете, я бы не назвал вас самым дружелюбным собеседником из тех, с которыми мне приходилось встречаться.

— Слушай, — сказал Айсберг, — за последний месяц сюда заявились один за другим четыре человека, которых я никогда не видел и которые пытались меня убить. А теперь откуда-то из голубых далей появляешься ты и заявляешь мне, что какой-то чокнутый монах хочет меня убить, а еще вдобавок к этому в любой день я могу услышать, что Танцующий на Могиле работает на него. Некоторые люди, возможно, способны испытывать дружеские чувства при этих обстоятельствах, но я не принадлежу к их числу.

— Но я здесь для того, чтобы помочь вам, — сказал Малыш.

— Ты? — переспросил Айсберг с улыбкой. Похоже, его очень позабавил ответ молодого человека. — И что ты можешь сделать?

— Да что угодно.

Айсберг пожал плечами.

— Возможно, тебе и удастся меня удивить. — Он помолчал. — Как тебя зовут?

— Меня называют Кремниевый Малыш.

— Кто называет?

Малыш сглотнул.

— Все, кто встретился мне с тех пор, как я покинул Серое Облако, — ответил он не очень уверенно.

— Угу, все десять из них? — сказал Айсберг. — Ладно, это интересное имя, особенно для молодого человека, который, кажется, состоит из плоти и крови. Откуда оно взялось?

— Его мне дал Танцующий на Могиле.

— В таком случае я просто заинтригован. Почему ты Кремниевый Малыш?

— Я имплантировал себе электронные чипы, которые позволяют видеть в темноте, а также в инфракрасной и ультрафиолетовой областях спектра. А за время пути с Олимпа сюда я разработал еще один, который позволит мне обладать реакцией более быстрой, чем у любого человека во всей Галактике.

— Ты еще не имплантировал его?

— Нет, но это простая операция, которую может сделать любой врач, — ответил Малыш. — Если у вас на Последнем Шансе есть врач, то можно это сделать меньше чем за час.

— У нас тут есть один, — ответил Айсберг, — но за последние десять лет его ни разу не видели трезвым. На твоем месте я бы подождал, пока попаду на какую-нибудь планету побольше.

Малыш выглядел разочарованным.

— А я-то надеялся сделать это здесь, тогда бы я смог защитить вас.

— Спасибо за заботу, но я не нуждаюсь в защите на своей собственной планете. — Айсберг помолчал и добавил: — Кроме того, я улетаю сегодня.

— А куда?

— В Республику.

— Но почему?

— Потому, что не хочу оставаться мишенью для киллеров этого Помазанного, — ответил Айсберг. — Возможно, Ломаксу удастся взять ситуацию под контроль, а возможно, и нет, однако я не собираюсь сидеть и ждать, чем же все завершится.

— Но почему Республика? — спросил Малыш. — Я ведь не говорил, что Помазанный находится именно там. — Помолчав, он добавил: — Черт, я понятия не имею, где он.

— Я тоже, но я намерен это выяснить.

— И вы думаете, что кто-нибудь в Республике сможет вам сказать это?

— О да, — уверенно ответил Айсберг. — Там есть некто, кто может мне это сказать.

— Но к чему проделывать весь этот путь? — продолжал допытываться Малыш. — Почему просто не послать ему запрос через подпространство?

— Я ведь не говорил, что он хочет мне это рассказать, — ответил Айсберг. — Я сказал всего лишь, что он может. — Он помолчал и мрачно добавил: — И сделает это.

— Я лечу с вами, — внезапно решил Малыш.

— Не припоминаю, чтобы предлагал тебе присоединиться.

— Но если вы уезжаете, здесь не будет никакого сражения.

— Малыш, — сказал Айсберг серьезным тоном, — на кладбищах полно романтиков, которые прилетели на Внутреннюю Границу понаблюдать за сражениями. Поверь мне, тебе лучше всего сидеть здесь и дожидаться, пока не появится Ломакс.

Малыш покачал головой.

— Кроме этого места, есть еще целая Галактика, ожидающая, когда ее увидят. — Он улыбнулся. — И я надеюсь ее увидеть.

— Отправляйся туристическим классом — и проживешь дольше.

— Если вы не возьмете меня, я просто полечу вслед за вами на корабле Танцующего на Могиле, — сказал Малыш.

— Это твое право, — ответил Айсберг. — Постарайся не поломать его.

— Черт возьми! — жалобно воскликнул Малыш. — Айсберг, почему мне никак не удается вас убедить, что я на вашей стороне!

— Малыш, ты даже не представляешь себе, во что ввязываешься.

— А вы?

— Тоже, — признался Айсберг. — Но я непременно узнаю.

— Я вам пригожусь.

— Сомневаюсь.

— После имплантации чипов, я стану самым быстрым оружием, которое когда-либо видел мир.

— Быстрота — это хорошо, — сказал Айсберг. — Но точность лучше. — Немного помолчав, он добавил: — А знать, когда стрелять не надо, еще лучше.

— Если я буду с вами, вы сможете мне сказать, когда стрелять, а когда — не надо.

— Я не вправе давать тебе указания, что делать, — сказал Айсберг. Он посмотрел в глаза Кремниевому Малышу. — Ты не знаешь, во что собираешься встрять. Если у тебя есть голова на плечах, то тебе лучше отправиться на Серое Облако и сидеть там.

— Но ведь вы тоже не знаете, во что встреваете, — парировал Малыш.

— Я уже встрял, — ответил Айсберг. — Четверо уже приходили сюда, чтобы убить меня.

— Что заставляет вас думать, будто они оставят свои попытки лишь потому, что вы покинете Последний Шанс? — спросил Малыш. — Я мог бы помочь вам.

— Зачем?

— Что зачем? — смущенно спросил Малыш.

Айсберг с любопытством поглядел на него.

— Я впервые увидел тебя всего десять минут назад. Чего ради ты хочешь рисковать из-за меня своей жизнью?

— Еще ребенком я слышал рассказы о вас. Может быть, вы в это не поверите, но вы — один из моих кумиров.

— Я слишком стар и толст, к тому же еще хром, чтобы быть чьим-либо кумиром.

— Тем больше причин, почему вам потребуется моя помощь. Возможно, вы неуязвимы на Последнем Шансе, но стоит вам покинуть планету, и вы станете легкой добычей.

— Слушай, Малыш, даже если ты вставишь себе эти чипы, все равно это будет означать лишь то, что твоя реакция стала быстрее.

— Разве этого мало?

И снова ответ Малыша позабавил Айсберга.

— Мало, не мало — ты просто промахнешься два раза там, где обыкновенный человек — всего один.

Малыш поднялся, взял бутылку и направился к стойке бара. Он поставил ее у дальнего конца и вернулся к столу.

— Вы можете закрыть ставни и выключить свет? — спросил он.

— У меня тут пара дюжин завсегдатаев, которые этого не оценят.

— Всего лишь на несколько секунд.

— Но зачем?

— Тогда я смогу доказать, что действительно необходим вам.

Айсберг посмотрел на него, потом пожал плечами.

— Мы на пару секунд погасим свет, — объявил он занятым своей выпивкой или азартными играми посетителям. — Нет никакой причины беспокоиться. Если на вашем столе лежат карты или деньги, пожалуйста, накройте их руками.

Он подождал немного и кивнул одному из своих людей. Через секунду двери закрылись, окна стали непрозрачными, и свет был потушен.

— Что теперь? — поинтересовался Айсберг.

— Теперь я покажу вам, что умею.

Стоящая в баре тишина нарушилась звуком выстрела из ручного оружия и затем звоном разбитого стекла.

— Что это была за чертовщина? — спросил Айсберг; какая-то женщина завопила, а несколько мужчин непристойно выругались.

Свет был немедленно включен, и Айсберг увидел, что не меньше половины клиентов вытащили свое собственное оружие.

— Все нормально, — успокоил он присутствующих. — Нет причины волноваться.

— Взгляните, — гордо сказал Малыш, указывая на разлетевшуюся вдребезги бутылку из-под спиртного.

Айсберг, прохромав к стойке бара, встал в нескольких футах от того места, где была бутылка, разглядывая осколки стекла, лежащие на стойке бара.

— Ты и вправду можешь видеть в темноте?

Малыш кивнул.

— И я могу попасть туда, куда целюсь.

— А как я могу проверить, вдруг ты просто запомнил, где она стояла? — спросил Айсберг.

— Вы вправду так думаете? — спросил Малыш. — Мы можем повторить, и вы сами поставите бутылку куда пожелаете.

Айсберг обдумал предложение и покачал головой.

— В этом нет необходимости. Я верю тебе.

— Ну и? — спросил Малыш с уверенной улыбкой.

— Ну ладно, — признался Айсберг. — Я поражен.

— Насколько поражены?

— С этого момента ты работаешь на меня.

— А какая будет оплата?

— Это будет зависеть от того, какие задания я буду тебе поручать, — ответил Айсберг.

Он вытащил пачку кредиток из кармана и дал их Малышу.

— Это тебе на первое время.

— Спасибо, — ответил Малыш, беря деньги. — Когда мы летим?

— После того, как я пообедаю и упакую свое снаряжение. Можешь ждать меня у ангара.

— Спасибо, Айсберг, вы не пожалеете.

— Поживем — увидим, — ответил тот.

ГЛАВА 9

Планета называлась Родниковая Вода и являла собой относительно новую концепцию межзвездного недвижимого имущества: Уединенная Планета для Очень Богатых.

Родниковая Вода гордилась своими полями для гольфа, которых здесь было по одному на каждые пятьдесят жителей, при том, что все население планеты составляло около тридцати пяти тысяч; открытыми и закрытыми бассейнами в каждом доме; быстрой доставкой заказов из местных магазинов; тем, что на каждые двести человек приходилось по одному врачу; гарантией одной мили побережья океана с чистейшей водой для каждого владельца собственности; завезенными со всей Галактики пернатыми разнообразнейших форм и расцветок; ежедневными межпланетными рейсами космических лайнеров на более чем дюжину основных планет Республики; сотнями частных ангаров; полудюжиной брокерских контор, связанных со всеми фондовыми биржами; высокими заборами вокруг каждого участка и огромными, но ненавязчивыми силами безопасности.

— Должно быть, жить здесь стоит огромных денег, — заметил Малыш, когда они с Айсбергом вышли из своих кораблей.

— Большинство живущих здесь людей могут себе это позволить, — сухо ответил Айсберг.

— И кто же здесь живет?

— Всякий, кто может себе это позволить.

— По всей вероятности, здесь нет проблем с перенаселенностью.

— Да.

Они прошли через здание космопорта, в котором располагались первоклассный ресторан и два очень дорогих магазина сувениров, и выбрались на яркое солнце и теплый воздух Родниковой Воды.

— Человек, с которым я хочу переговорить, не любит беседовать в присутствии посторонних, — сказал Айсберг, поворачиваясь к Малышу. — На этой планете доктора уж точно не опасны. Почему бы тебе не вставить себе чипы, пока я занимаюсь своими делами? Встретимся здесь, у ресторана, где-нибудь между пятью и шестью часами вечера. Перед отлетом мы сможем вкусно пообедать.

— Меня это устраивает, — согласился Малыш. Айсберг указал на аэролифт.

— Он поднимет тебя до платформы монорельсовой дороги, по которой ты сможешь добраться до города минут за десять. А с тем чтобы разыскать доктора, на этой планете у тебя проблем не будет.

— А вы разве не поедете в город?

Айсберг покачал головой.

— Нужный мне человек живет в другом месте. Я возьму напрокат машину.

— Ладно, до встречи.

Молодой человек направился к лифту, а Айсберг — за машиной.

Он ехал по живописной дороге, минуя одно выходящее к морю поместье за другим, пока наконец не добрался до того, которое искал.

Свернул на подъездную дорожку длиной примерно в четверть мили и поехал по ней, пока не уперся в электронное поле системы ограждения.

— Кто там? — спросил механический голос, исходящий из создающей голографическое изображение следящей станции.

— Карлос Мендоса.

— Проверка файлов… — раздался тот же голос. — Идентификация положительная.

После чего раздался уже другой, человеческий голос:

— Черт меня возьми! Каким ветром! Заходи!

Поле исчезло, и Айсберг проехал оставшиеся три сотни ярдов до дома, возведенного из инопланетного материала, который, казалось, вспыхивает сотнями изменяющихся цветов в бесконечном узоре. Он был окружен бассейнами, беседками и экзотическими садовыми растениями с издающими хрустальный звон цветами, и длинной стеклянной стеной, за которой открывался вид на сине-зеленый океан.

Айсберг поставил машину на стоянку и встал на движущуюся платформу на воздушной подушке, которая мягко доставила его на второй этаж. Входная дверь была открыта, и он вошел в зеркальный вестибюль, где его приветствовал старый лысый человек с тонкими руками и ногами, но с кругленьким брюшком.

— Карлос Мендоса! Сколько лет!

Айсберг кивнул.

— Как поживаешь?

— Да в общем, не жалуюсь, — ответил мужчина, проводя его через вестибюль в большую круглую комнату, из которой открывался потрясающий вид на побережье.

Айсберг оценивающе оглядел комнату и улыбнулся.

— Тебя сочли бы сумасшедшим, вздумай ты жаловаться.

— Ты бывал здесь раньше?

— Однажды, когда ты только перебрался сюда.

— Ах да, моя прощальная вечеринка. — Пожилой человек помешкал. — Могу я предложить тебе чего-нибудь выпить?

— Почему нет?

— Что будешь пить? — спросил хозяин, направившись к бару, выдвинувшемуся из стены при его приближении.

— Что пьешь ты сам.

— Ладно, у меня тут для особого случая припасена бутылочка коньяка с Лебедя, — сказал пожилой мужчина. — Так как ты мой первый гость за последние несколько месяцев, то я думаю, что случай достаточно особый.

— Приятно слышать, — ответил Айсберг, подойдя к стеклянной стене и разглядывая океан. — Отличный вид.

— Не правда ли? — согласился пожилой, не скрывая гордости.

— Отличная планета. Заставляет меня думать, что я мог бы свыкнуться с уединением.

— Дальше по дороге есть пара отличных участков на продажу. Почему бы тебе не посмотреть их. — Он нажал кнопку на своих наручных часах, и сияющий полированным металлом робот появился в комнате. — Сидней, будь добр, два коньяка с Лебедя.

Робот поклонился и покинул комнату.

— Сидней? — переспросил Айсберг с улыбкой.

— Черт, не называть же его Модель АУ-644, — ответил пожилой мужчина. — Садись, Карлос.

Айсберг подошел к ближайшему креслу и сел. Кресло тут же подстроилось под его тело. Хозяин дома устроился в соседнем кресле. Несколько секунд спустя в комнату вернулся робот с двумя рюмками коньяка на сияющем подносе, сделанном из сплава, состава которого Айсберг не знал.

— Спасибо, Сидней, — сказал хозяин. — Пока все.

Робот вновь поклонился.

— Во сколько тебе обошлось это чудо механики? — поинтересовался Айсберг.

— Недешево.

— А он умеет еще что-нибудь, кроме как приносить тебе выпивку?

— Да, в тех редких случаях, когда мне удается придумать для него какое-нибудь другое занятие, — ответил пожилой мужчина. Он сделал небольшой глоток. — Восхитительно! Все же они делают его лучше, чем где-либо еще.

Айсберг пригубил свою порцию.

— Не стану с тобой спорить.

Последовала пауза, во время которой хозяин испытующе смотрел на Айсберга.

— Итак, Карлос, — наконец сказал он, — ты действительно хочешь уединиться?

— Я постоянно думаю об этом.

— Не вижу причин, которые бы тебе могли помешать. Ты достаточно времени провел на Границе, и Бог свидетель — денег у тебя хватает. Что тебя останавливает?

— За последний месяц четыре разных типа попытались меня прикончить, — ответил Айсберг.

— Вот как?

— Некто объявил на меня охоту, — объяснил Айсберг. — Я подумал, что ты можешь помочь мне разобраться, почему.

— Карлос, уже почти четыре года, как я удалился от дел. И я понятия не имею, что сейчас происходит на Внутренней Границе, да и в любой другой части Галактики.

— Но ты можешь выяснить.

— Как?

— Я знаю имя особы, жаждущей моей смерти.

— Я же сказал тебе, я потерял все связи.

— Да брось ты. Ты проработал в спецслужбе полвека. Ты не убедишь меня, что тебе не звонят время от времени, чтобы воспользоваться твоими мозгами, или что твой компьютер не соединен напрямую с центральным компьютером на Делуросе VIII.

Хозяин выглядел раздосадованным.

— Для человека, внезапно вынырнувшего из туманных далей, ты просишь слишком много.

— Тридцать Два, но я ведь и дал тебе много, — сказал Айсберг.

— Забудь это прозвище, — ответил пожилой мужчина. — Они изъяли из обращения мое кодовое имя, когда я ушел в отставку. Теперь я всего лишь Роберт Гибс.

— Если шесть лет назад я бы не согласился выступить против Пенелопы Бейли, тебя вышвырнули бы прежде, чем ты получил возможность уйти в почетную отставку, — с уверенностью сказал Айсберг. — Тот, для которого я таскал каштаны из огня чуть больше шести лет назад, был Тридцать Два, и именно Тридцать Два обещал мне при случае вернуть долг. За этим я сюда и прилетел.

— Тебе хорошо заплатили за то дело, — возразил Гибс.

— Так же, как и тебе, о чем красноречиво свидетельствует окрестный пейзаж. — Айсберг помолчал. — Все же ты мой должник.

— Я смотрю на это несколько иначе, Карлос, — ответил Гибс. — Я работал на правительство. Ты был свободным художником, требовавшим за свои услуги огромные деньги.

— И честно отрабатывавшим их, когда больше никто в Галактике не мог сделать этого, — заметил Айсберг. — И не строй из себя святошу только на том основании, что ты оставался на службе. Я проработал в разведке пятнадцать лет, прежде чем пошел своим путем. Они получили свой кусок мяса и кое-что еще.

— Однако…

— Черт побери, я не стал бы просить у тебя помощи, если бы мог! — оборвал его Айсберг. — Я же сказал: на меня было совершено четыре покушения!

— За эти годы ты приобрел кучу врагов.

— Это правда. Но Помазанный не принадлежал к их числу, а именно он пытается меня убить! — воскликнул Айсберг.

Гибс пораженно уставился на него.

— Помазанный? — повторил он.

— Именно.

Гибс поднялся с кресла, подошел к окну и устремил взгляд на океанские дали.

— Почему он хочет тебя убить?

— Именно это я и хочу узнать. Мне нужна вся информация на него, какая у тебя есть.

— У меня нет ничего.

— Но ты можешь получить ее, — сказал Айсберг. Гибс кивнул.

— Да, могу.

Теперь, в свою очередь, насупился Айсберг.

— Откуда вдруг такая покладистость? У меня создалось впечатление, что ты собираешься упираться до конца.

— Это не тот случай, — ответил Гибс, повернувшись к нему лицом. — Республика уже года три озабочена проблемой Помазанного.

— Почему?

— Потому, что он вырос из незначительного выскочки в серьезную угрозу. За ним стоит не меньше двухсот миллионов последователей.

— Тогда почему я о нем ничего не слышал?

— Он начинал свою деятельность на Внешней Границе, потом подвизался в Спиральном Рукаве, а действовать в границах Республики стал примерно год назад. Именно поэтому я удивился, что он взялся за тебя: насколько мы знаем, он больше не совершает набегов на Внутреннюю Границу.

— Расскажи мне о нем, — сказал Айсберг, отпив глоток коньяка.

— Он претендует на роль религиозного лидера, — ответил Гибс, допив свой коньяк и поставив пустой стакан на столик. — У него возникали проблемы с налогами, и тут же начинали исчезать занимающиеся этим делом чиновники и свидетели. Именно тогда мы и обратили на него внимание.

— Продолжай.

— Мы не знаем, какова его конечная цель, но мы можем обвинить его более чем в пятидесяти убийствах. Мы знаем, что он закупает в огромных количествах оружие, мы знаем, что в его распоряжении есть довольно большая армия, и мы знаем, что все это финансируется по каналам, связанным с нелегальным бизнесом. Мы привлекали его к суду за нарушение налогового законодательства более чем на восьмидесяти планетах, и девяносто процентов этих процессов, похоже, обречены тянуться до бесконечности из-за нескончаемых проволочек, а он по-прежнему будет утверждать, что возглавляет религиозную организацию, которая должна быть освобождена от налогов. — Гибс презрительно фыркнул. — Сколько тебе известно религиозных движений, обладающих собственной армией?

— Как ты думаешь, какие у него планы?

Гибс пожал плечами.

— Черт возьми, понятия не имею, и никто не знает. Поначалу мы считали, что он действительно планирует подчинить себе несколько окраинных планет и образовать собственную маленькую империю, но тут он перенес свою деятельность в границы Республики.

— А вы уверены, что он не планирует выступить против нее?

— Мы отрабатывали и такую версию, — ответил Гибс, глядя на террасу, где три золотистопурпурные птицы опустились на автоматическую кормушку.

— Но ведь Космофлот насчитывает миллиарды кораблей, — заметил Айсберг.

— Которые рассредоточены на пятидесяти или шестидесяти тысячах планет. Неожиданный удар по Делуросу VIII мог бы вызвать столь большой хаос, что нам, пожалуй, пришлось бы пойти на сделку с ним.

— Я сильно в этом сомневаюсь.

— Ну не знаю, по крайней мере такой была наша первоначальная оценка, — сказал Гибс. — На всякий случай мы отозвали назад 23-й флот для защиты системы Делуроса от возможного нападения, хотя этому Помазанному понадобятся годы, чтобы собрать силы, представляющие по-настоящему серьезную опасность. Но вот что интересно: примерно год назад или около того он, по-видимому, изменил свои интересы.

— Ну?

Гибс кивнул.

— Да. Согласно данным, полученным нами от осведомителей, он, кажется, вступил в схватку с другой религиозной деятельницей, которую называют Пророчица. Возможно, он почувствовал конкуренцию. — Гибс улыбнулся и в удивлении покачал головой. — Только диву даешься, где они берут такие имена и как находят последователей. — Помолчав, Гибс продолжал: — Как бы то ни было, в настоящее время он скорее всего скрывается где-то на окраинах Республики и стремится распространить свое влияние на галактическое ядро. Это означает, что в ближайшее время он появится на Внутренней Границе.

— Зачем?

— А я-то надеялся, что ты мне расскажешь, — сказал Гибс. — В конце-то концов ведь это тебя он пытается убрать.

— Я впервые услышал его имя два дня назад, — сказал Айсберг, наблюдая через стену-окно, как две из трех лун планеты быстро перемещаются по небу.

Гибс вновь пожал плечами.

— Я рассказал тебе все, что знаю.

— Но не все, что известно Республике, — отметил Айсберг. — Я хочу выяснить, где он находится сейчас.

— Если бы нам это было известно, мы бы немедленно попытались его задержать.

— Все же я хочу знать то, что известно Республике, — сказал Айсберг. Он пристально посмотрел на Гибса. — Я хочу видеть его личное дело.

Гибс приказал Сиднею принести ему еще один коньяк.

— Сомневаюсь, что оно существует.

— Ну да, будешь мне байки рассказывать, — презрительно фыркнул Айсберг. — Я ведь тоже работал на силы безопасности, забыл?

— Я вовсе не пытаюсь тебя одурачить, Карлос. Они ни черта не знают про него.

— У них же должны быть фотографии, голографии, биографические сведения, данные о том, с кем он контактирует…

— Карлос, это секретные материалы, — ответил Гибс, беря из рук Сиднея коньяк. Робот поклонился, забрал пустой стакан Гибса и ретировался в другую комнату. — Поэтому я не могу их тебе передать.

— А я уверен, что можешь. Тебе надо лишь связаться с Делуросом и сказать им, что тебе нужно это дело. Ты ведь по-прежнему имеешь на это право.

— Наверняка там есть сомнительные моменты, которые могут поставить правительство в затруднительное положение, но никак не помогут тебе, — сказал Гибс. — Система безопасности ведь тоже не без коррупции. Если там упоминаются имена агентов или должностных лиц, находящихся под следствием, но которым официально не было предъявлено обвинения, я не хотел бы, чтобы их имена попали тебе на глаза.

Он помолчал, упершись взглядом в Айсберга.

— Вот мое условие: я затребую досье у главного компьютера на Делуросе, но просмотрю его и оставлю только то, что посчитаю безопасным передать.

— Меня это устраивает, — ответил Айсберг. — Я бы хотел получить файл и на Пророчицу.

— В этом я не смогу тебе помочь, и это правда, — сказал Гибс. — У нас нет на нее дела. По правде говоря, если бы наши осведомители не упомянули о ее конкуренции с Помазанным, мы даже не знали бы о существовании этой самой Пророчицы.

— Очевидно, он считает, что Пророчица представляет для него угрозу, — сказал Айсберг. — И если человек, обладающий таким могуществом, проявляет беспокойство из-за Пророчицы, то какого черта Республика ничего про нее не знает?

— Карлос, мне это тоже кажется невероятным, — признался Гибс. — Но если и найдутся какие-нибудь материалы, я согласен предоставить тебе их на тех же условиях: я опущу все сведения, которые могут создать неприятности для нашей конторы. — Он помолчал и добавил: — Это максимум, что я могу для тебя сделать.

— Договорились, — согласился Айсберг.

Гибс прошел в свой кабинет, включил компьютер и послал от своего имени запрос на дело Помазанного. Тем временем Айсберг поднялся и обошел комнату, любуясь произведениями искусства, выполненными аборигенами и людьми, которые приобрел Гибс или, что более вероятно, его архитектор-декоратор.

Немного погодя хозяин вернулся.

— Это займет пару минут, — объявил он.

— Главное, что мне надо, — сказал Айсберг, — это перечень мест, где я вероятнее всего смогу обнаружить его или его последователей, пару голографических изображений, материалы, относящиеся к его прошлому, и список наемников, которых он использовал.

— Я полагаю, что он вербовал всех, кого мог, — ответил Гибс. — И я сразу тебе скажу, что ни голографии, ни даже фотографий не будет: на всех процессах его представляли помощники.

— Откуда тогда вам известно, что он мужчина? — спросил Айсберг.

— А почему ты считаешь, что нет?

— Потому что, как мне кажется, шесть лет назад о нем никто не слышал.

Гибс помолчал, видимо, пытаясь проследить ход мысли Айсберга и наконец улыбнулся.

— Так ты думаешь, что он — это Пенелопа Бейли?

— Возможно, — сказал Айсберг, вновь усаживаясь в кресло.

— Карлос, ты заблуждаешься. Его имя Моисей Мухаммед Христос, которое, я думаю, ты со мной согласишься, более пристало мужчине. Кроме того, у нас сидят несколько его последователей, и они подтвердили, что Помазанный — мужчина лет сорока. — Он опять помолчал. — Кроме того, Пенелопа Бейли мертва.

Айсберг подался вперед.

— Повтори!

— Она мертва, Карлос.

— Чушь, — сказал Айсберг с абсолютной уверенностью.

— Она находилась в заточении на Альфе Крепелло III.

— Да, когда я видел ее в последний раз, — согласился Айсберг. — Планету часто называют Ад.

— Ну так вот, Ад больше не существует.

— Что ты такое говоришь?

— Примерно восемнадцать стандартных месяцев назад в планету врезался огромный астероид, — объяснил Гибс. — Не осталось ничего, за исключением разве что пыли да обломков на орбите вокруг Альфы Крепелло.

— Ты уверен?

— Если не веришь мне, слетай сам и убедись. — Гибс встал. — Файл, должно быть, уже получен. Если ты позволишь…

Пока Гибс просматривал дело Помазанного в своем кабинете, Айсберг молча, не шевелясь, сидел в кресле. Наконец хозяин вернулся, держа в руке распечатку, и отдал ее Айсбергу.

— Надеюсь, это тебе поможет, — сказал Гибс. — Я больше не уполномочен давать такие задания, но Республика была бы очень признательна, если бы ты смог уничтожить Помазанного.

— Перед Республикой стоит гораздо более серьезная проблема, чем какой-то придурковатый религиозный фанатик с имперскими замашками, — мрачно сказал Айсберг. Он встал и направился к двери.

— О чем ты говоришь? — спросил Гибс.

Айсберг, дойдя до двери, обернулся.

— Ни один из вас никогда по-настоящему не понимал, с чем вы столкнулись. — Он помолчал. — Ты и сейчас этого не понимаешь.

— Может, просветишь меня? — спросил Гибс, не пытаясь скрыть раздражения.

— К чему? Ты ведь все равно мне не поверишь.

— Все же попробуй.

Айсберг пристально посмотрел на него.

— Пенелопа Бейли жива.

— Ты заблуждаешься, — усмехнулся Гибс.

— Черта с два.

— Повторяю тебе: Альфа Крепелло III была уничтожена астероидом.

— Я в этом и не сомневаюсь.

— Все находившиеся на планете погибли, включая и ее.

Айсберг долго задумчиво смотрел на Гибса, потом глубоко вздохнул.

— Глупец, — сказал он и вышел к ожидавшей его машине.

ГЛАВА 10

Когда Айсберг вернулся в космопорт, Малыш уже поджидал у входа в ресторан.

— Все нормально? — поинтересовался Айсберг.

— Немножко болит. Хирург применил местный наркоз, и сейчас его действие постепенно проходит.

— Согласись, это небольшая цена за то, чтобы быть самым быстрым стрелком в Галактике, — усмехнулся Айсберг. — Теперь тебе осталось стать самым метким…

— Я работаю над этим, — заверил его Малыш.

— Для этого потребуется много практиковаться.

— Тренировки — удел неудачников. Я сделаю это при помощи чипов. — Он вдруг усмехнулся. — Я ведь Кремниевый Малыш, забыли?

— Постараюсь впредь этого не забывать, — сардонически заметил Айсберг.

— А как ваши успехи? — спросил Малыш, немного помолчав.

— Не очень, — ответил Айсберг хмуро. — Если не сказать больше.

— Ну?

— Полагаю, не стоит торчать здесь, — сказал Айсберг. — Пойдем пообедаем и после этого отчалим.

Он подозвал метрдотеля, который провел их мимо разноцветного фонтана в середине зала к уединенному столику у дальней стены.

Малыш немедленно схватился за меню и принялся его изучать.

— Похоже, тут все привозное, — заметил он. — Казалось бы, планета с таким райским климатом может сама себя прокормить.

— Она предназначена не для этого, — ответил Айсберг.

— Но ведь везти все из такой дали очень дорого.

— Тех, кто живет на Родниковой Воде, мало волнуют цены на продукты.

— Полагаю, вы опять правы, — сказал Малыш, оглядывая окрестности и поигрывая хрустальными бокалами для вина и воды. — Замечательное место.

— Спорить не стану, — заметил Айсберг. — Видишь тех моллюсков? — добавил он, указывая на аквариум, расположенный у самой стены.

— Да. И что?

— Это гибрид, — объяснил Айсберг. — Они доставлены из системы Пинипеса. — Он помолчал. — Я вряд ли смогу правильно произнести их название, но считается, что это самое лучшее лакомство во всей Галактике.

— Я никогда не был поклонником морской кухни.

— Ладно, в таком случае поверь мне на слово, — сказал Айсберг. Он осмотрелся. — А на стене — подлинные картины хеспоритов, не подделки какие-нибудь.

— Как вы это определили?

— Подожди, пока мимо них пройдет официант, — посоветовал Айсберг. — Картины начинают светиться, когда на них падает тень.

— Почему?

— В этих картинах использованы личинки фосфоресцирующих насекомых, — объяснил Айсберг. — При дневном свете картины кажутся написанными маслом, но в темноте светятся.

— Никогда не слышал о таком.

Айсберг улыбнулся.

— Вероятно, существует еще немало вещей, о которых ты никогда не слышал. Проживи долго, и ты сможешь кое-что узнать.

— Похоже, вы вообще не особенно цените всех, кто моложе Танцующего на Могиле, — усмехнулся Малыш.

— Верно, — согласился Айсберг.

Он подозвал официанта и заказал вино с Антареса, Малыш же заказал себе пиво.

— Знаете, до того как я покинул Серое Облако, я никогда не видел живого официанта, — заметил Малыш. — Теперь же я встречаю их уже второй раз за неделю.

— Да, они считаются предметом роскоши, — ответил Айсберг. — Тебе приходится платить за это, и платить довольно прилично.

— Эх… до тех пор пока я решу окончательно, чем заняться на Границе, буду экономить, — решил Малыш.

— Брось. Пока ты путешествуешь со мной или работаешь на меня — а в данный момент ты делаешь и то, и другое, — я оплачиваю счета.

— Вы так богаты?

— По правде сказать, да.

— А как можно стать таким же богатым, как вы? — поинтересовался Малыш.

— Для этого надо прожить долгую жизнь и не совершать слишком глупых поступков, — ответил Айсберг с улыбкой.

— Ну вот опять.

— Что опять?

— Пренебрежение к людям моего возраста.

— Не ко всем, — ответил Айсберг. — На данный момент наиболее опасная во всей Галактике особа — двадцативосьмилетняя женщина по имени Пенелопа Бейли. Она, возможно, стала самой опасной со дня своего рождения.

— Никогда про такую не слыхал.

— Да нет же, слышал, и не раз. Ты просто никогда не знал ее настоящего имени.

— Кто она?

— В разные времена она была известна как Прорицательница и Пифия.

— Пифия? — переспросил Малыш, внезапно воодушевившись.

— Именно.

— Расскажите мне про нее.

— Сейчас.

В этот момент к ним подошел официант, принесший их напитки и список дополнительных блюд, не включенных в меню, которые можно было заказать в этот день. Малыш заказал простой бифштекс, а Айсберг моллюска в сметанном соусе.

— Сэр, желаете выбрать лично? — поинтересовался официант.

Айсберг покачал головой.

— Полагаюсь на ваш вкус.

— Благодарю вас, сэр.

— Я действительно люблю дары моря, — сказал Айсберг, когда официант ушел. — Ты уверен, что не хочешь попробовать? Бифштекс ты сможешь съесть в любом другом месте.

— Нет, спасибо.

— Ты делаешь ошибку, — продолжил Айсберг. — Один соус стоит целого обеда.

— Вернемся к Пифии, — нетерпеливо сказал Малыш. — Какая она?

— Молодая женщина, у которой есть дар, — ответил Айсберг. — Впервые я встретил ее двадцать лет назад, когда она была всего лишь маленькой пугливой девчушкой, но даже тогда две сотни лучших головорезов Внутренней Границы не могли справиться с ней.

— Вы говорите, восьмилетняя девочка выстояла против двух сотен вооруженных охотников? — скептически переспросил Малыш.

Айсберг улыбнулся и покачал головой.

— Ты, похоже, вообразил, что она их всех перестреляла. Ее дар действует иначе.

— И как же?

— Она предвидит.

Малыш нахмурился.

— Что это значит?

— Это значит, что она видит будущее, — сказал Айсберг. — Более того, что она способна видеть несколько будущих и может выбрать среди них то, которое для нее наиболее благоприятно.

— Как такое возможно?

Айсберг пожал плечами.

В это время на площадке перед фонтаном появился струнный квартет, и звуки музыки наполнили зал.

— Я не знаю, как это происходит, но знаю, что происходит.

— Ну например?

— Ладно. Скажем, она скрывается от тебя здесь, в багажном отделении, а тебя наняли ее убить. — Он помолчал и наклонился вперед. — Какой бы метод ты ни избрал, какой бы вход ни использовал, она узнает об этом раньше тебя. Она способна видеть бесконечное количество вариантов будущего. Возможно, ты убиваешь ее во всех, за исключением, скажем, трех. Она определит, что должна сделать, чтобы воплотить один из этих благоприятных исходов в реальность.

— Как?

Айсберг пожал плечами.

— Возможно, это что-то совсем простое: она выйдет в одну дверь, когда ты войдешь в другую. А может быть, это будет нечто более сложное: коробка, падающая тебе на голову и убивающая в одном случае из миллиона; тогда она сделает что-то такое, что заставит эту одну на миллион возможность свершиться. Или она видит, что среди всех возможных будущих есть одно, в котором ты умираешь от внезапного сердечного приступа. Тогда она проанализирует все аспекты этого будущего, посмотрит, чем оно отличается от всех остальных, и решит, какие действия она должна предпринять.

— Но все же должны быть такие варианты, что она не выживет во всех случаях? — сказал Малыш. — Что, если я соберу человек пятьдесят и мы окружим дом?

— Она наверняка найдет варианты будущего, при которых ей удастся ускользнуть.

— Ха! — воскликнул Малыш так, что даже один из скрипачей поморщился.

— Не надо так шуметь. Возможно, большинство обедающих хочет слушать музыку.

— Извините. Но вы сказали «вероятно». А что, если у нее все же не получилось?

— Тогда она сдастся и найдет какой-нибудь способ избавиться от тебя через час, через день или через неделю. — Айсберг помолчал. — Не все проблемы можно решить немедленно. Как-то раз она попалась в лапы одному из инопланетных охотников, и тот держал ее в своей комнате прикованной к кровати, когда ее впервые обнаружил один из моих знакомых. — Он помолчал. — До сих пор я не могу понять, действительно ли мой друг нашел ее, или это она устроила так, чтобы быть найденной.

— И все благодаря этому своему дару, как вы его назвали? Предвидению?

— Именно так, — согласился Айсберг. — Вот почему Республика была так заинтересована в том, чтобы воспользоваться ее даром.

— Республика?

— А кто, ты думал, нанимал всех этих охотников? — спросил Айсберг. — Подумать только, есть кто-то, кто способен не только предвидеть будущее, но управлять им. Ведь тогда они никогда не проиграют войны, да что войны, ни одного сражения. Они бы точно знали, как справиться с галактическим хозяйством. Они, возможно, просто высаживали бы ее на новую планету, чтобы узнать, стоит ли затрачивать усилия на создание горнодобывающей промышленности или нет. — Он помолчал, затем улыбнулся. — И уж конечно, если бы они нашли способ контролировать ее, то никогда бы не потерпели поражения на выборах, никогда бы не сделали неверных инвестиций в торговле, никогда бы не обманывали своих супруг, если бы знали, что есть шанс быть пойманным. Они бы знали загодя, что заболеют раком или другими болезнями, и предприняли бы меры предосторожности, чтобы избежать их.

— Теперь я начинаю понимать, — сказал Малыш. — Черт, в таком случае она должна стоить миллиарды.

— Это именно то, о чем они думают, — ответил Айсберг. — Вот почему они так стремятся наложить на нее лапу.

— Вы говорите так, как будто они не правы.

— Они не понимают, с чем столкнулись, — сказал Айсберг, еще больше понижая голос, так как скрипач из квартета теперь медленно ходил по залу, исполняя соло перед теми столиками, где надеялся выпросить чаевые.

— А что же они думают по этому поводу? — спросил Малыш.

— С их точки зрения, это была маленькая восьмилетняя девочка, которая всего лишь умела ловко вывертываться из их цепких рук. Я же полагаю и уверен, время докажет, что я прав, это был ребенок, способный оставаться свободным, несмотря на все усилия самого могущественного правительства в истории. Большинство легендарных охотников делали попытку поймать ее: Смит Могила, Олли Три Кулака, Джимми Воскресенье, но, когда пыль оседала, они были мертвы, а она по-прежнему на свободе.

— Она убила их всех? — спросил Малыш. В его голосе звучало недоверие.

— Не она сама, но все же ответственность за их смерть лежит на ней. — Айсберг опять замолчал, вспоминая то время, когда он впервые встретился с Пенелопой Бейли. — Дело в том, что она не была похожа на большинство других опасных людей Галактики. Она была похожа на испуганную маленькую девочку, которая всегда ходила в обнимку со своей старой тряпичной куклой. Но в конце концов всякий, кто связывался с ней, те, кто пытался поймать или защитить ее, оказывались мертвы, а она по-прежнему оставалась на свободе.

— А как же вы?

— Мне повезло. — Айсберг похлопал по своему протезу. — Хотя вот здесь все же должна была быть плоть и кровь.

— Но она не убила вас.

— Она была еще очень молода и не полностью овладела той силой, которая ей доступна, — ответил Айсберг. — Она намеревалась покончить со мной, но в те времена она еще не умела смотреть в будущее достаточно далеко, чтобы узнать, что я выживу.

— И это была ваша встреча с Пифией?

Айсберг покачал головой.

— В те времена она была всего лишь Пенелопа Бейли, хотя некоторые инопланетяне, таскавшиеся за ней, прямо-таки боготворили ее и называли Прорицательницей, и со временем это имя закрепилось за ней.

Официант принес заказанные ими салаты. Малыш отставил свою порцию в сторону, а Айсберг, наоборот, с аппетитом принялся за свой.

— Надо бы добавить чуть-чуть перца, — заметил он.

— Одну секунду, сэр, — сказал официант, поставил перед ним перечницу и удалился на кухню.

— А как она стала Пифией? — спросил Малыш.

— Как я говорил, она была очень молода и еще не в полной мере развила свой дар, — ответил Айсберг. — Она и ее инопланетный друг искали убежища на планете под названием Ад. Каким-то образом инопланетяне, которые там жили, разузнали о ее способностях и сумели заточить ее в камере, окруженной непроницаемым силовым полем. Хочу напомнить, в то время она еще не достигла нынешнего могущества.

Айсберг, подцепив вилкой очередную порцию салата, отправил его в рот.

— Как бы там ни было, — продолжил он, — они заключили с ней соглашение: они заботятся о ней, а она поддерживает их попытки оставаться независимыми от Республики. В течение следующих четырнадцати лет правительство Ада руководствовалось в своих действиях указаниями, которые исходили из ее камеры. Именно так она и стала Пифией.

— А как вы опять впутались в это дело?

Айсберг вздохнул.

— Это очень длинная история. Человек, с которым я сегодня встречался, — тогда его звали Тридцать Два, и он работал на Республику. Так вот, этот самый человек нанял меня, чтобы убить ее.

Он доел салат и отодвинул пустую тарелку, после чего продолжил:

— И так как я знал, какую угрозу она представляла, я согласился взяться за дело, но и она прекрасно знала, кто я такой, поэтому я, в свою очередь, поручил это дело тому, кто был моложе и выносливее.

— Вы не любите рисковать, когда можно избежать этого, правильно? — сказал Малыш.

— Да, если это в моих силах, — ответил Айсберг, не проявив ни малейшего раздражения по поводу заданного вопроса. — Я не дожил бы до своих лет, если бы сам искал для себя неприятности.

Официант принес их обед, и оба мужчины опять замолчали, ожидая, пока он уйдет.

— Восхитительно! — воскликнул Айсберг, отделяя кусок от своего моллюска. — Полагаю, следует навещать Тридцать Два почаще.

— Ну и что дальше? — сказал Малыш, как только официант удалился за пределы слышимости. — Итак, вы наняли кого-то еще убить ее. А какова же была ваша роль?

— Требовалось прорваться сквозь множество голубых дьяволов, так мы называли тех инопланетян, чтобы добраться до Пифии, — сказал Айсберг, пробуя соус и одобрительно кивая. — Она была очень ценной для них, поэтому тщательно охранялась. И в какой-то момент я почувствовал, что моему человеку слишком легко удается прокладывать путь к месту ее заточения. Я тут же направился туда, чтобы попытаться остановить его.

— Остановить его? — нахмурившись, повторил Малыш. — Зачем?

— То, что никому не удавалось остановить его и даже ощутимо замедлить его продвижение, означало, что она хотела, чтобы ему это удалось; не ее убийство, конечно, а то, чтобы он достиг ее тюрьмы. И если она этого хотела, то, следовательно, мне это было ни к чему.

— Таким образом, вы спасли ей жизнь.

Айсберг покачал головой.

— Ее жизнь никогда не была в опасности. Возможно, Пифия не была в опасности с того самого дня, как родилась.

— Но если бы ваш киллер проник в ее тюрьму…

— Ты до сих пор не понял. Даже если ее поставить к стенке, — он сделал жест в сторону стены ресторана, — и запрограммировать дюжину лазерных пушек вести по ней огонь, она ведь будет знать, в какой момент выстрелит каждая из них и куда каждый пучок попадет, поэтому просто избежит их. И если ты будешь стрелять таким большим количеством пучков, что она не сможет их всех избежать, тогда она найдет будущее, в котором одна из пушек окажется неисправной и разрядится прямо в тебя, прежде чем ты успеешь пустить в действие остальные.

— И что же произошло на Аде?

— У моего человека была информация, необходимая ей: он знал что-то, что могло помочь ее исчезновению. Но он погиб прежде, чем она смогла его использовать. — Айсберг бросил рассеянный взгляд на посадочное поле. — Он был чертовски хорошим парнем.

— Значит, она с тех пор продолжала оставаться в заключении на Аде?

— Точно.

— А теперь она вновь на свободе?

Айсберг кивнул.

— Когда она сбежала?

Айсберг пожал плечами.

— Понятия не имею. Но не раньше восемнадцати месяцев назад.

— Как кто-либо может вырваться из силового поля? Я даже и не слышал, что мы разработали подобную технологию.

— Мы и не разработали. На Аде обитали не люди, и это они ее разработали.

— Тогда как ей удалось вырваться?

— Не знаю.

— А где она сейчас?

Айсберг вновь пожал плечами.

— Какое-то время я полагал, что она — это Помазанный, но теперь понял, что заблуждаюсь. Слишком много людей его видели, и все они подтверждают, что это мужчина лет сорока.

— Минутку! — воскликнул Малыш. — Вы не знаете, когда она исчезла, вы не знаете, как она исчезла, и вы не знаете, где она сейчас. Правильно?

— Правильно.

— Тогда как вы узнали, что она вообще исчезла?

— Видишь ли, восемнадцать месяцев назад крупный астероид разнес эту чертову планету на мелкие кусочки. Никто не выжил.

— Ладно, допустим, но в таком случае она скорее всего тоже погибла в результате этой катастрофы.

Айсберг покачал головой.

— Только не она. Если бы существовал хоть один вариант из триллиона, при котором астероид не столкнулся бы с Адом, а пролетел мимо планеты или был распылен при помощи оружия, она бы нашла возможность это сделать.

— Но это бессмысленно! — воскликнул Малыш. — Если она могла заставить его пролететь мимо планеты, как случилось, что планета была уничтожена?

— Просто пришло время расплаты, — ответил Айсберг голосом, в котором не было и тени сомнения. — За какое-то время до этого столкновения она нашла способ освободиться от силового поля… и точно так же, как она могла выбрать будущее, в котором астероид минует Ад, если бы она по-прежнему оставалась на планете, она могла выбрать одно из миллионов будущих, в котором он разнесет планету, раз уж ей удалось освободиться. Это была раса, заточившая ее почти на два десятилетия, и она не собиралась ограничиваться полумерами.

Малыш обдумывал слова Айсберга.

— Вы действительно считаете, что она обладает достаточной для этого мощью? — с сомнением спросил он.

— Я уверен в этом.

Малыш наконец собрался попробовать кусочек своего бифштекса и недовольно скривился.

— В чем дело? — поинтересовался Айсберг.

— Он холодный.

Айсберг, не забывавший во время беседы и о еде, к этому моменту как раз доедал последний кусочек.

— Жаль, — сказал он. — Возможно, что в ближайшие месяцы тебе не удастся попробовать ничего столь же искусно приготовленного.

— Вы думаете, что теперь она разыскивает вас? — спросил Малыш, жуя остывший кусок мяса.

— Нет. Я для нее не больше, чем какое-нибудь насекомое. Ее цель — не отдельный человек.

— Отлично. В таком случае оставьте ее Республике и давайте займемся Помазанным.

— За двадцать лет Республика так и не смогла понять, с кем имеет дело, — сказал Айсберг. — Кроме того, они уверены, что она мертва.

— Из-за астероида?

— Да.

— Кто знает? Может быть, они правы, а вы ошибаетесь.

— Я не ошибаюсь! — сердито бросил Айсберг.

— Пусть так, вы не ошибаетесь, — сказал Малыш, — но что в таком случае вы собираетесь предпринять?

— Ничего. Пока.

— Вы не хотите отправиться за ней?

— Куда?

— Тогда, как я уже предлагал, давайте сосредоточимся на том, чтобы остановить Помазанного.

— Помазанный — всего лишь мелкая забота.

— Эта мелкая забота повинна в появлении уже четверых, пытавшихся убить вас, — заметил Малыш.

— Ломакс с ним разберется, — сказал Айсберг, ставя в их дискуссии точку. — Или по крайней мере предупредит, если еще кто-нибудь пожелает явиться по мою душу. У нас же найдутся дела поважнее.

Малыш нахмурился.

— Например?

Айсберг бросил на него пристальный взгляд.

— Разве ты не слышал, о чем я сейчас говорил? Монстр вышел на свободу, и никто во всей Галактике не осознает угрозы, которую она представляет. — Он помолчал и добавил: — Я собираюсь выяснить, где она сейчас скрывается, какое на этот раз взяла себе имя и насколько хорошо защищена.

Малыш в смущении нахмурился.

— Мне показалось, будто только что вы сказали, что не собираетесь отправляться по ее следам.

— Я — нет. Ей известно, кто я такой и как выгляжу. Я буду мертв прежде, чем мне удастся приблизиться к ней.

— Тогда как?..

— Если я обнаружу ее местонахождение, то следующим шагом будет попытка выяснить, что она замышляет. — Он опять пристально посмотрел на Малыша. — Вот это-то я тебе и поручу сделать.

— Мне?

— Разве не ты прожужжал мне все уши о желании стать настоящим героем Внутренней Границы? — усмехнувшись, поинтересовался Айсберг.

— Ха! — воскликнул Малыш с воодушевлением. — Конечно же, я согласен.

ГЛАВА 11

— Планета где-то здесь, — сказал Айсберг, когда корабль перешел на досветовую скорость вблизи системы Альфы Крепелло.

Кремниевый Малыш прильнул к обзорному экрану.

— Ее теперь здесь нет, хотите вы сказать? Айсберг всматривался вдаль, в несущиеся по

орбите клубы пыли и обломки того, что осталось от Альфы Крепелло III.

— Я должен был убедиться, — заметил он. — Ну что ж, я убедился.

— И Пенелопа Бейли сотворила такое, просто пожелав этого? — сказал Малыш, тоже наблюдая за несущейся по орбите пылью и пытаясь вообразить на ее месте планету.

— По существу, да. Возможно, реализовать это было несколько сложнее, но, по сути, ты прав.

Малыш тихонько присвистнул.

— Ничего себе дамочка, — сказал он. — В сравнении с ней вы и Танцующий на Могиле выглядите эдакими робкими детишками.

— А ты по-прежнему ощущаешь себя новым героем, — усмехнулся Айсберг.

— Только не я, — ответил Малыш, продолжая глазеть на обзорный экран. — Она здорово меня напугала. Люди не способны на такое.

— Она не человек, — сказал Айсберг. — Теперь уже нет. И довольно давно.

Он помолчал, размышляя, и добавил:

— Возможно, в ней не было ничего человеческого с самого рождения.

— Говорят, что она убила Вечного Малыша, когда ее еще звали Прорицательницей. Это правда?

— Не совсем.

Малыш в недоумении нахмурился.

— Не понимаю.

— Она не убивала его, — объяснил Айсберг. — Она могла спасти его, однако решила этого не делать. По закону это, конечно, разные вещи, но с точки зрения морали одно и то же.

— Столько легендарных героев, и вы единственный, кто выжил, — сказал Малыш. — В чем же ваш секрет?

Айсберг пожал плечами.

— Мне повезло.

— Один раз может повезти, но дважды…

— Малыш, если бы я знал, в чем тут дело, то охотно бы согласился вновь пойти против нее.

— Может быть, вы тоже обладаете какой-нибудь скрытой силой, — предположил Малыш. — Такой, о которой ничего не знаете.

— Если бы я обладал ею, то уж наверняка бы знал.

Айсберг бросил прощальный взгляд на то место, где прежде был Ад.

— Она одним ударом уничтожила чертовски много голубых дьяволов, — заметил он. — И людей тоже немало.

— Я и не знал, что они жили на Аде.

— Они там и не жили, но вокруг планеты вращалось три луны, на которых существовали колонии людей: Порт Маракайбо, Порт Марракеш, Порт Самарканд. Согласись, что теперь их что-то не видно.

— Что с ними случилось?

— Возможно, они упали на солнце, когда удерживавшая их своим тяготением планета перестала существовать.

Малыш надолго замолчал. Наконец он сказал:

— Все же у нее были оправдания. Как-никак ее продержали в заключении шестнадцать или семнадцать лет.

— И это, по-твоему, оправдывает уничтожение целой планеты со всеми на ней живущими и всех ее лун?

— Они не должны были заточать ее, — сказал Малыш. — Из вашего рассказа я понял, что как только они обнаружили ее талант, то сразу же посадили под замок.

— А как бы ты поступил на их месте?

Малыш пожал плечами.

— Не знаю. Поговорил бы с ней, выяснил, какие у нее планы, поискал способ заставить ее на меня работать.

— Ты глупец.

— Откуда известно, что она не собирается использовать свое могущество для того, чтобы приносить добро?

— Кому? Себе или нам?

— Может оказаться, что это одно и то же.

— Такого никогда не случится. Ты допускаешь ту же ошибку, что Тридцать Два и все остальные. Ты думаешь, что раз она выглядит как человек и раз ее родители — люди, то и она должна быть человеком. — Айсберг помолчал. — Малыш, поверь мне, она уже давно перестала им быть, если вообще была когда-нибудь.

Малыш повернулся на своем кресле лицом к Айсбергу.

— Как вы можете в этом быть уверены?

— Дело в том, что я понимаю, как работает ее разум, по крайней мере в той степени, в какой человек способен это понимать, — ответил Айсберг. — Меня пугает и должно бы до смерти напугать тебя и всех остальных не то, что у нее хватает сил превратить планету в пыль. Черт, наш флот тоже способен это сделать. — Он покивал головой, как бы мысленно соглашаясь с собой, и продолжил: — Нет, меня пугает другое — а что это так, я не сомневаюсь: она сделала это без малейших сожалений и колебаний. За то время, пока она была Пифией, она утратила все связи с людьми, и мы значим для нее не больше, чем песчинка.

— Но все же изначально она была человеком, — упрямо настаивал Малыш. — Вы сами говорили мне, что она была всего лишь запуганной маленькой девочкой, когда вы впервые с ней встретились. Где-то в глубинах ее подсознания до сих пор должны сохраниться следы человечности.

Айсберг тяжело вздохнул.

— Отлично. Вот ты их и поищешь.

— Обязательно, если мне выпадет такая возможность.

— Надеюсь, тебе повезет, — заметил Айсберг. Он отдал кораблю команду оставить орбиту и покинуть систему Альфы Крепелло. — Я увидел все, что хотел увидеть. Оставаться здесь дольше нет смысла.

— И куда мы теперь? — спросил Малыш.

— Теперь, — сказал Айсберг, помечая на появившейся на голографическом дисплее звездной карте планету где-то на самом краю Внутренней Границы, — навигационный компьютер должен был проложить туда курс, — мы отправимся на Конфуций VI.

— Никогда не слышал о такой планете.

— Это отвратительная маленькая планета на самом краю Границы.

— И зачем мы туда летим?

— Затем, что там обычно можно купить нужную информацию.

— А что за информация нас интересует? — спросил Малыш, не отводивший взгляда от голо-графического дисплея до тех пор, пока изображение на нем полностью не погасло.

— Мы попытаемся найти ниточку того клубка, который приведет нас к Пророчице.

— Пророчице? — удивленно воскликнул Малыш. — Это какая-то темная личность на Границе?

— Может быть.

— Может быть? — повторил Малыш. — Вы думаете, что ею может оказаться Пенелопа Бейли?

— Не знаю, — ответил Айсберг. — Именно это я и собираюсь выяснить.

Он сходил на камбуз и, вернувшись с замысловатой формы бутылкой в руке, налил себе выпить.

— Будешь? — спросил он.

— Не откажусь, — ответил Малыш. — А что это?

— Альфарский бренди, — ответил Айсберг, передавая Малышу бутылку и чистый стакан. — Конечно, его не сравнить с тем, что производят в системе Терразана, однако оно лучше переносит сверхсветовые скорости.

— Спасибо, — сказал Малыш, наполняя стакан и возвращая бутылку Айсбергу. — Ничего не имеете против, если я задам вам вопрос?

— Валяй.

— Вы ведь выбрали Пророчицу не случайно? — спросил Малыш, сделав глоток и решив для себя, что напиток ему понравился. — Ведь по Границе шатаются сотни типов со странными именами. Почему вы решили, что под прозвищем Пророчица может скрываться Пенелопа Бейли? Почему не Папаша Санта-Клаус, не Гробовщик Мак-Нэйр, не Властитель Границ?

— Имя подходит, — заметил Айсберг, повернувшись в кресле и поставив недопитый стакан на панель навигационного компьютера. Но это не суть важно. Прорицателей хватало во все времена. — Он помолчал и добавил: — Дело в том, что на эту мысль меня навел Тридцать Два.

— Каким же образом?

— Он упомянул, что Помазанный усиленно наращивал свои силы, собираясь предпринять какую-то военную акцию против Республики, но за последний год он, кажется, переменил цель. Теперь он якобы охотится за Пророчицей.

— Ну и что?

— А ты пораскинь мозгами, — сказал Айсберг, возвращаясь на свое место с новым стаканом в руке. — Это фанатик, сумевший поставить под свои знамена пару сотен миллионов вооруженных последователей, все приготовления к нападению на Республику закончены, и вдруг он решает, что какая-то Пророчица представляет для него гораздо большую опасность. Республика с ее почти миллиардом кораблей и регулярной армией, насчитывающей, наверное, не меньше десяти миллиардов человек! Что, по-твоему, может представлять опасность большую, чем это?

— Это звучит довольно убедительно, — признал Малыш. — Но ведь также очень может быть, что Помазанный просто-напросто пришел к выводу, что у него маловато силенок, чтобы сразиться с Республикой… или решил обратить последователей Пророчицы в свою веру.

— Каких последователей? — спросил Айсберг. — Тридцать Два утверждает, что у Республики нет никакой достоверной информации относительно Пророчицы. Неужели ты думаешь, что власти оставались бы в неведении, располагай она миллионами человек, готовых встать под ее знамена? — Он опять помолчал. — Вот ты говоришь, что она — Пророчица — обыкновенная мошенница, каких много на Границе. Допустим. Кого она ограбила? В каком районе она «работает»?

— Не знаю, — признался Малыш. Он посмотрел на Айсберга. — Но и вы тоже не знаете. Вы только знаете, что Пророчица — какая-то недавно появившаяся личность.

— Как я говорил, это возможно.

— В таком случае стоит ли пороть горячку и охотиться неизвестно за кем?

— Я разыскиваю Пенелопу Бейли, так как Республика считает, что она мертва. Эти безумцы и не собираются ее разыскивать. — Он помолчал. — Хотя причина, по которой я пытаюсь найти Пророчицу, еще прозаичней. Просто у меня нет других ниточек.

Он глубоко вздохнул и, медленно выпустив воздух, добавил:

— Кроме того, есть еще одна причина.

— Да? Какая?

— Я за свою жизнь ни разу не встречался с Помазанным, — сказал Айсберг. — И еще две недели назад я мог бы сказать, что никогда о нем и не слыхал.

— И как это связано с Пророчицей?

— Может быть, и никак, — признал Айсберг, подняв стакан и сделав небольшой глоток. — Но если мы никогда не встречались и я никогда ни в чем не препятствовал ему, то, как мне представляется, есть только одна причина, по которой он может желать моей смерти.

Он опять замолчал, казалось, не замечая нетерпения, с которым Малыш ждал продолжения.

— Я единственный человек, когда-либо встречавшийся с Пенелопой Бейли и оставшийся в живых. Это может означать, что я на нее работаю.

— Но ведь это не так, — заметил Малыш. Айсберг улыбнулся.

— Ты знаешь это, я знаю это, но Помазанный может этого и не знать. Единственное, что ему известно, — это то, что я находился вблизи от нее несколько раз и все еще жив.

— Однако надо признать, что у вас информации еще меньше, чем у него, — ответил Малыш, допивая бренди одним глотком. — Как по поводу мотивов Помазанного, так и относительно личности Пенелопы Бейли, если она до сих пор жива.

— Бренди полагается пить маленькими глотками, — заметил Айсберг.

— Я запомню это.

— Будь добр. Это дорогой напиток. Если у тебя жажда, могу принести воду или пиво.

— Ладно, — раздраженно бросил Малыш. — Я сказал, что запомню — значит, запомню.

Он помолчал.

— Лучше скажите, как мы сможем выяснить, правы вы или нет относительно Пророчицы?

— Мы будем исходить из предположения, что она — Пенелопа Бейли, — сказал Айсберг. — И начнем мы с Конфуция IV. Я ничего не знаю о Пророчице, ты ничего не знаешь о Пророчице, даже Республика ничего не знает о Пророчице. Но мы знаем, что она существует. Люди слышали о ней. Люди говорят о ней. Мы знаем, что Помазанный разыскивает ее по всей Внутренней Границе. — Айсберг замолчал и принялся барабанить пальцами по панели компьютера. — Поэтому мы начнем поиски, перемещаясь с одной подходящей планеты на другую до тех пор, пока не найдем кого-нибудь, кому известно больше, чем просто ее имя. Может, нам удастся обнаружить место, где она сейчас находится, а может быть, сцену недавнего преступления, может быть, имена сообщников, однако рано или поздно, но мы найдем что-нибудь.

— А потом?

— А потом мы начнем складывать крупицы добытой информации воедино до тех пор, пока не выясним, является она Пенелопой Бейли или нет.

— Ну не знаю, не знаю, — с сомнением в голосе сказал Малыш. — На словах все звучит довольно гладко, но все это сплошные предположения.

— Верно, — согласился Айсберг. — Однако все это звучит правдоподобно.

— Значит, мы будем мотаться по всей Внутренней Границе в погоне за какой-то сомнительной личностью только потому, что это звучит правдоподобно? — сказал Малыш с сардонической усмешкой.

— Когда будешь платить ты, тогда и решения принимать тоже будешь ты, — отрезал Айсберг. — А сейчас, коли ты против, то я могу высадить тебя на ближайшей планете с кислородной атмосферой.

— Нет, нет, я останусь с вами, — заявил Малыш. — Я по-прежнему не прочь повидать другие планеты. И гораздо приятней делать это, получая еще и деньги. — Он глубокомысленно помолчал и добавил: — И если она и впрямь жива, я хочу на нее посмотреть. — Неожиданно он улыбнулся. — Кто знает? Может быть, я войду в историю как человек, убивший Пенелопу Бейли.

— Вот на это я бы не поставил свою последнюю кредитку, — сухо заметил Айсберг.

ГЛАВА 12

Конфуций IV вряд ли можно было назвать густонаселенной планетой. На нем и было-то три заброшенных торговых поселка, горстка шахт, в большинстве своем уже полностью выработанных, равнины с не очень плодородной почвой, к тому же не слишком обильно орошаемой дождями, и один небольшой городишко.

Город — Нью-Макао — выглядел довольно невыразительно даже по стандартам Внутренней Границы. Его вымощенные булыжником мостовые давно уже нуждались в ремонте и приводили в равно печальное состояние ноги и колеса. Центральный отель города походил на сделанную из стекла и металла пагоду, обстановка комнат была столь же безвкусной, как и само произведение архитектора. Еще один отель походил на императорский дворец: по-видимому, так его представлял себе кто-то, кто никогда в жизни не видел ни императоров, ни дворцов. Зато баров и наркопритонов на узких, извилистых улицах, пожалуй, было даже слишком много, и это — при почти полном отсутствии представителей власти.

— Мне здесь нравится, — сказал Кремниевый Малыш.

Они с Айсбергом шли по центральной улице, мимо гостиниц и ужасно дорогих ночных клубов.

— А по-моему, здесь грязно и опасно, — ответил Айсберг.

— Именно поэтому мне здесь и нравится. Какая экзотика!

— Мы с тобой сильно расходимся в понимании экзотики, — поморщившись, ответил Айсберг.

— Только посмотрите на людей, стоящих в дверях некоторых из этих зданий! — возбужденно воскликнул Малыш. — Мне кажется, добрую половину из них я видел на плакатах «РАЗЫСКИВАЕТСЯ!».

— Вполне возможно, — ответил Айсберг. — Пожалуй, стоит предупредить, что это не делает их общество желательным.

— Всю свою жизнь я провел среди фермеров, — сказал Малыш. — Эти парни выглядят гораздо интереснее.

— Интересно, когда в последний раз фермер вытаскивал у тебя бумажник, перерезал глотку и оставлял тебя умирать посреди улицы?

— Хотел бы я посмотреть на того, кто попробует это сделать теперь, когда я вживил себе чипы, — самоуверенно заявил Малыш.

— Хочешь проверить? — спросил Айсберг, которого позабавило последнее заявление его спутника. — Отлично, я могу предоставить тебе такой шанс.

— Что вы имеете в виду? — возбужденно спросил Малыш.

— Когда мы свернем с этой улицы, просто держись в двадцати ярдах за мной. Гарантирую: у тебя будет возможность испытать Нового Улучшенного Себя.

— А вы?

— Я? Я прекратил пускать пыль в глаза еще полвека назад.

— Нет, — сказал Малыш. — Я хочу сказать, что если это место настолько опасное, почему они не тронут вас?

— Наверно, потому, что хотят жить.

Малыш рассмеялся.

— Но ведь вы же просто толстый старик, к тому же хромой.

— Правильно.

— В таком случае почему они вас не тронут?

— Потому, что я Айсберг.

Он сказал это таким ледяным тоном, что Малыш решил: его пожилой компаньон гораздо более грозен, чем кажется.

— А куда мы сейчас идем?

— В одно местечко, где не появляется полиция, — ответил Айсберг. — Осталось пройти пару кварталов.

— А у него есть название?

— Переулок Кошмаров.

— Живописное, — заметил Малыш.

— И, главное, точное, — ответил Айсберг.

Они прошли еще примерно пятьдесят ярдов, после чего свернули на узкую боковую улочку.

— Это уже переулок Кошмаров? — поинтересовался Малыш.

— Потерпи чуть-чуть, — сказал Айсберг. Они прошли еще два заброшенных дома, затем миновали извилистый проход, и неожиданно окружающий их пейзаж сменился по сравнению с тем, который Малыш считал экзотическим, а Айсберг просто жалким, на совсем иной, который оба они признали таинственным.

Вдоль переулка, вплотную друг к другу расположились клубы, почти каждый со своим зазывалой. Наркопритон, букмекерская контора, бар, опять наркопритон, порношоу, публичный дом для мужчин, публичный дом для женщин, публичный дом для инопланетян, публичный дом для любителей сексуальных отношений между видами (что большинство считало гнусным пороком). Пивные бары, каждый следующий темнее и подозрительнее предыдущего, обслуживающие все расы. Пронзительные выкрики и хриплый смех доносились из публичных домов, а из одного наркопритона неслись ужасные вопли. Тут же расположилась парочка оружейных магазинов, один из которых специализировался на лазерных пистолетах и винтовках, а другой — на метательном оружии. Малыш подумал, что наверняка все оружие в этих лавках без серийного номера:

Буквально через каждые несколько шагов они натыкались на распростертое на тротуаре тело. Некоторые были просто пьяны, другие находились в коматозном состоянии. Айсберг не обращал на них никакого внимания.

— Мне показалось, что я только что видел Ящерицу Маллоя вон в том баре, на противоположной стороне! — возбужденно прошептал Малыш.

— Полагаю, здесь для него самое подходящее место, учитывая, что за его голову установлено солидное вознаграждение, — ответил Айсберг.

Несколько голов обязательно поворачивались в сторону Айсберга и Малыша, когда они проходили мимо очередного дома, но никто не сделал ни единого движения, чтобы помешать им. И даже зазывалы отступали в сторону, когда к ним приближался Айсберг.

— Похоже, что они знают вас! — изумленно воскликнул Малыш.

— Во всяком случае, они знают достаточно, чтобы не беспокоить меня, — ответил Айсберг.

— А я-то думал, что последние четыре года вы не покидали Последний Шанс.

— Это правда.

— В таком случае вы произвели на них глубокое впечатление, когда были здесь последний раз.

Айсберг оставил это замечание без ответа, остановившись у двери.

— Нам сюда, — сказал он. — Когда войдем, держи рот на замке, а глаза нараспашку. Договорились?

— Хорошо, — сказал Малыш. После небольшой паузы он неуверенно добавил: — А что я должен искать?

— Когда увидишь, то сразу поймешь.

Он вошел внутрь, сопровождаемый Малышом.

— Добро пожаловать в «Дом Ашера», — приветствовал их высокий мужчина, одетый в линялый смокинг. Он пригляделся к Айсбергу и неожиданно улыбнулся. — Сколько лет, сколько зим, мистер Мендоса! А до нас доходили слухи, что вас убили.

— Меня можно убить только серебряной пулей, — пожал плечами Айсберг. — Я полагал, что все это знают.

Он вытащил купюру в сто кредиток и, сунув ее в руку мужчины, добавил:

— Я арендую столик рядом с баром. На ближайшие два часа там будет мой офис.

Мужчина взял деньги и кивнул.

— Ты получишь еще по сотенной за каждого человека, которого приведешь в мой офис, если у него будет что-нибудь интересное на продажу.

— А что вы покупаете?

— Информацию.

— Информация бывает всякая, мистер Мендоса.

— Дай всем знать, что Мендосу интересует информация о Пророчице.

Мужчина глубокомысленно потер подбородок.

— Это может оказаться несколько труднее, чем вы полагаете, мистер Мендоса. За все время, что я здесь, мне лишь дважды случалось слышать упоминание о Пророчице.

— Это переулок Кошмаров, — ответил Айсберг. — Кто-нибудь что-нибудь да знает. — Он вытащил еще две купюры. — Побеспокойся, чтобы о том, что мне нужна информация, узнали и на улице. Скажи им, что я пробуду здесь два часа, после чего покину Конфуций.

— Все будет сделано, только вот провожу вас к вашему столику.

— Не беспокойся, я знаю дорогу.

Как только высокий мужчина отошел от них, Айсберг обернулся к Малышу.

— Иди за мной и не таращи так глаза.

— На кого?

— Вообще. Это дурной тон.

Айсберг повел его через запутанные коридоры мимо тускло освещенных комнат. В одной находилось несколько мужчин и женщин, нажевавшихся семян альфанеллы, в разных стадиях оцепенения и кататонии. Их зрачки были расширены, глаза широко раскрыты, лица искажены в кошмарных улыбках. В другой — трое зеленокожих инопланетян, внешним видом слегка напоминавших обезьян, сидели голыми на полу, окруженные, наверно, двумя сотнями свечей, горевших голубым пламенем. Каждый из инопланетян разрезал небольшое животное. Малыш попытался не замечать пронзительных воплей, издаваемых животными; он не удивился, если бы узнал, что наблюдает религиозный ритуал, или тайный обед, или и то, и другое одновременно.

Они миновали еще три каморки, в каждой из которых сидели люди или инопланетяне и занимались чем-нибудь таким, в чем в обычной жизни их никто не заподозрил бы. Наконец они добрались до бара. Здесь была примерно дюжина столов, равномерно распределенных по всему помещению; все они, за исключением трех, были заняты примерно равным количеством людей и инопланетян. Айсберг выбрал самый дальний от входа. Двое сидевших за ним, лишь только взглянув на приближающегося к ним человека, торопливо освободили столик.

— С возвращением, мистер Мендоса, — воскликнул бармен, тучный лысый мужчина с длинными, подкрученными вверх усами, окрашенными в ярко-синий цвет. — Сколько времени утекло!

— Не так уж и много, — ответил Айсберг, скопировав противный голос бармена, в ответ на что тот захихикал. — Принеси-ка нам парочку кружек пивка.

Бармен кивнул и секунду спустя появился у их столика с полными кружками.

— Вы уверены, что я не смогу вас заинтересовать «Пылевым дьяволом» или «Синим гигантом»? — спросил он, задыхаясь от усилий, которые ему пришлось затратить, чтобы пересечь комнату.

— Только пиво, — ответил Айсберг, и бармен удалился к себе за стойку.

— Потрясно! — воскликнул Малыш, не в силах подавить возбужденные нотки в голосе.

— Тебе здесь нравится? — спросил Айсберг.

— А вам разве нет?

— Всех подонков Внутренней Границы, если они опустились достаточно низко, рано или поздно заносит на Конфуций IV, и худшие из них появляются в переулке Кошмаров. Если бы у меня не было здесь дел, ты не смог бы уговорить меня провести здесь и двух секунд.

— Однако какая здесь атмосфера!

— Да уж, — хмыкнул Айсберг. — Тебе придется изрядно поскрести себя мочалкой под душем, если захочешь от нее избавиться.

— Вы не любите приключения, — улыбнувшись, сказал Малыш.

— Малыш, это вовсе не приключение. Это — дело, причем смертельно опасное.

Малыш понизил голос:

— Видите ту женщину, за третьим от нас столиком? Тощую, с красными волосами?

— Да.

— Мне кажется, это Кровавая Салли!

— И что же?

— Да ведь она же убила тридцать человек, может быть, даже тридцать пять! — возбужденно зашептал Малыш.

— Я знаю.

— А вы знакомы с ней лично? Я хотел бы с ней познакомиться.

— Почему бы тебе не подойти к ней и не попросить автограф? — язвительно поинтересовался Айсберг.

— Может быть, я так и сделаю.

— Не советую.

— Но почему?

— В «Дом Ашера» приходят не для того, чтобы встречаться с любителями автографов, — заметил Айсберг. — Ты здесь для того, чтобы заниматься делом. Мужчина, что сидит с ней за столиком, вряд ли пришел сюда, чтобы купить ей выпивку и уговорить провести вместе ночь, поэтому я думаю, он не будет в восторге, когда к их столику подойдет незнакомец.

Айсберг помолчал.

— Возможно, он даже решит, что ты собрался вымогать у него деньги, шантажируя тем, что знаешь о его встрече с Салли.

Малыш задумался над словами Айсберга.

— Ладно, — угрюмо согласился он. — Только зачем же насмехаться…

— Я просто пытаюсь настроить тебя на деловой лад, — ответил Айсберг. — Мы пришли сюда, чтобы что-нибудь разузнать о женщине, которая уничтожает целые планеты столь же легко, как Салли перерезает глотки.

Минут десять они посидели в молчании. Потом очень маленький человечек, лицо которого было обезображено какой-то кожной болезнью, которую он, должно быть, и не пытался лечить, подошел к ним и присел за столик.

— Говорят, что вы интересуетесь Пророчицей, — прохрипел он.

— Это правда, — подтвердил Айсберг.

— Сколько заплатите?

— Зависит от того, что ты продаешь.

— За три сотни рублей Нового Сталина я могу вам указать парня, который на нее работает.

— На этой планете?

— Нет, но это недалеко. Вы доберетесь туда за полдня.

— И обнаружим, что такого не существует или что он никогда не слышал о Пророчице. Сколько нам понадобится времени, чтобы разыскать тебя? — спросил Айсберг.

— Вы назвали меня лжецом?! — воскликнул мужчина.

— Нет, всего лишь неумелым торговцем, — ответил Айсберг. — А теперь проваливай.

— Я никуда не уйду до тех пор, пока вы мне не заплатите что-нибудь за время, которое я на вас потратил, — заявил мужчина.

— Малыш, — сказал Айсберг. — Дай ему что-нибудь за труды.

Малыш выхватил акустический пистолет так быстро, что даже Айсберг, который ожидал этого, не смог уследить за движением. Пистолет был нацелен в грудь не желавшего уходить мужчины.

— Желаешь получить оплату сейчас или чуть позже? — поинтересовался Айсберг.

Человечек бросил на него свирепый взгляд, пытаясь скрыть свой страх, пробормотал какое-то ругательство и поспешно ретировался в направлении коридора.

— Полагаю, я сделал все как надо? — спросил Малыш.

Айсберг кивнул.

— Только не вздумай кого-нибудь пристрелить без моего приказа, — сказал он. — Если пойдет молва, что мы убиваем клиентов, то можно сразу закрывать контору.

— Нам не нужны посетители, подобные ему.

— Однако нам придется общаться с отбросами общества, — ответил Айсберг. — Пятеро из шести посетителей будут похожи на него. Пообещай им дать на бутылку виски или дозу наркотика, и они будут готовы поклясться в чем угодно, продать тебе любую информацию, которую ты ищешь, и к тому времени, как ты обнаружишь, что тебя надули, они уже будут далеко или вообще мертвы.

— Как же узнать, говорят они правду или нет?

— Есть способы, — ответил Айсберг.

Он встал, отнес на стойку бара их пустые кружки и заказал еще. Прежде чем он успел отхлебнуть из новой кружки, к ним подсел хорошо одетый мужчина с длинными золотистыми кудрями.

— Вы Айсберг? — спросил он.

— Так оно и есть.

— Мне кое-что известно об интересующем вас человеке.

— И что ты про него знаешь? — спросил Айсберг.

— Прежде всего — это она.

Айсберг вытащил пачку банкнот, отделил одну и положил на стол перед блондином.

— Продолжай.

— Она на Внутренней Границе.

— Где?

— Я не знаю, на какой конкретно планете, но слышал, что она была на Океании, Порт-Равене и Примуле.

Айсберг положил еще одну банкноту поверх первой.

— Чем она занята?

— Ходят слухи, что она собирает армию и хочет захватить некоторые планеты Внутренней Границы.

На этот раз Айсберг не стал класть на стол очередную банкноту.

— Слухи недостоверны. Ей вовсе не нужна армия.

— Эй, я всего лишь рассказываю то, что слышал.

— Что еще ты знаешь или думаешь, что знаешь, про нее?

— У нее, по-видимому, есть какое-то оружие чудовищной разрушительной силы, — сказал мужчина. — Болтают, что она уничтожила целую планету.

— Устаревшие новости, — заметил Айсберг, по-прежнему не добавляя новых банкнот. — Что-нибудь еще?

— Все, — ответил мужчина, забирая свои две банкноты и собираясь уходить.

— Погоди, — задержал его Айсберг.

— Да?

— Я добавлю к полученному тобой столько же, если ты скажешь мне имя.

— Имя? — непонимающе переспросил осведомитель.

— Имя человека, который сказал тебе, что Пророчица — женщина.

— Не думаю, что это вам поможет. Он мертв.

— В любом случае я плачу сотню за имя.

Мужчина некоторое время удивленно смотрел на Айсберга, не произнося ни слова. Наконец он сказал:

— Занзибар Брукс.

— Кто он?

— Он занимался всем понемногу, вы понимаете, что я имею в виду.

— Понимаю. За его голову была назначена награда?

— Да. Пятьдесят тысяч кредиток за живого или мертвого. — Он помолчал. — Его прирезали во время потасовки в баре на Порт-Равене пару недель назад. — Неожиданно он улыбнулся. — Если бы я знал, что это случится, я бы его сам пришил и получил вознаграждение.

— Он действительно видел Пророчицу?

— Он говорил, что да.

Айсберг выдал ему последнюю банкноту.

— Премного благодарен, — сказал человек. — Если вы захотите расспросить меня еще о чем-нибудь, я буду в одной из комнат прямо по коридору.

Он встал и вышел.

— Вы поверили ему? — спросил Малыш.

— На первый вопрос он ответил правильно. Что до остальных, то это все слухи, и если и есть что-то, в чем Пенелопа Бейли не нуждается, так это армия. — Он сделал большой глоток пива. — Однако если нам не удастся больше ничего разузнать, мы пошлем запрос на Порт-Равен и попытаемся выяснить, где Занзибар Брукс провел последний год своей жизни.

За следующий час к их столику подошли еще двое мужчин и одна женщина, но ни у одного из них не было ничего достойного внимания, кроме душещипательных историй о том, как они нуждаются в деньгах. Айсберг уже собирался уходить, когда вошел высокий худощавый мужчина, осмотрелся и направился прямо к их столику.

— Вы Мендоса? — спросил он.

— Точно.

— Меня зовут Куинн. Могу я присесть?

— Сделайте одолжение.

Человек, назвавшийся Куинном, уселся.

— А это кто? — спросил он, кивком головы указывая на Малыша.

— Друг. Все, что ты хочешь сказать, можешь смело говорить при нем.

Куинн улыбнулся.

— За ту сумму, которую вы мне заплатите, я готов рассказать это любому.

— Откуда ты можешь знать, сколько я тебе заплачу.

— Меньше чем за пять кусков я и разговаривать не стану.

Айсберг окинул его внимательным, оценивающим взглядом.

— Что такого ты знаешь, что, на твой взгляд, тянет на пять тысяч кредиток?

Куинн откинулся на спинку стула и уверенно ухмыльнулся.

— Я знаю, где вы сможете найти Пророчицу. — Он выдержал паузу и добавил: — Ну как, мы договоримся, или я пойду?

— Договоримся, — ответил Айсберг.

— Пока что я не вижу денег.

Айсберг опять вытащил свою пачку банкнот, отсчитал пять тысяч кредиток и положил их перед собой на стол.

— Можешь начинать.

— Она на Моцарте.

— Моцарте? Никогда не слышал о такой планете.

— В секторе Терразана есть звезда под названием Симфония, — сказал Куинн. — Они там поназывали все планеты в честь композиторов, даже те, которые не пригодны для жизни. Бетховен и Шнитке — газовые гиганты. Моцарт — третья планета от звезды.

— Почему ты уверен, что она на Моцарте? — спросил Айсберг.

— Потому, что я сам ее там видел, — ответил Куинн.

— Как она выглядит?

— Блондинка, среднего роста, старше двадцати, довольно привлекательная.

Айсберг пододвинул стопку банкнот к Куинну.

— Что еще ты можешь о ней рассказать?

— Могу сказать, что это очень странная дама. Айсберг положил свою пачку банкнот на стол.

— Поподробней.

— Я работаю на грузовом корабле, — сказал Куинн. — Две недели назад у нас в двигателе случились неполадки. Мы как раз находились возле Симфонии, поэтому, пока механики чинили корабль, он болтался на орбите вокруг Моцарта. Некоторые из нас отправились провести день на планете.

— И?..

— Это не очень густонаселенная планета, обычная сельскохозяйственная колоний, которая снабжает провизией ближайшие планеты с горнодобывающими предприятиями. Но эта девица правит планетой, как какая-то богиня. Я знаю, что ее слово — закон. И да поможет Бог всякому, кто осмелится ослушаться ее, кто даже только подумает об этом. — Он помолчал. — Она, должно быть, мутант или что-то в этом роде, потому что кажется, будто она знает раньше любого, о чем он подумает в следующее мгновение. Пару раз ее пытались убить; несмотря на то что у нее нет охраны, убийцы даже не смогли к ней приблизиться. Черт, я своими глазами видел, как она шла по городу, как будто ей нечего бояться на этой планете! Она даже не спрашивала нас, почему мы там оказались, похоже, она это уже знала.

— Как долго она там находится? — спросил Айсберг.

Куинн пожал плечами.

— Думаю, месяцев пять.

— Почему?

— Что почему?

— Почему она на Моцарте? Какова ее цель?

— Это будет стоить еще пять тысяч.

Айсберг отсчитал запрошенную сумму, и Куинн алчно сгреб деньги.

— Она собирается основать на Внутренней Границе свою собственную империю, — сказал Куинн.

— Это она тебе сказала?

— Нет, но она говорила это кое-кому на Моцарте.

— Ты уверен?

— У меня нет причин вам лгать.

— А как она собирается это осуществить?

— Говорят, что она устанавливает контакты с группой наемников, — ответил Куинн. — Возможно, она собирается с их помощью захватывать одну колонию за другой.

— Ты знаешь еще что-нибудь о ней? — спросил Айсберг.

— Это все.

— Ладно, вы очень нам помогли, мистер Куинн. Позвольте мне заказать для вас что-нибудь выпить, прежде чем мы расстанемся.

— Вы и так были со мной очень любезны, — ответил Куинн, улыбаясь и пряча деньги.

— Да что там, ерунда.

— Мне необходимо идти.

— Но я настаиваю, — сказал Айсберг.

— Я же говорил вам, что должен…

Тут, к полной для себя неожиданности, Куинн увидел направленный на него ствол пистолета Малыша.

— Проявите к нам чуть-чуть благосклонности, мистер Куинн, — сказал Айсберг, вставая. — Я сейчас вернусь с вашей выпивкой.

Он подошел к стойке бара и что-то прошептал толстяку-бармену, после чего вернулся со стаканом спиртного.

— Это для вас, мистер Куинн, — любезным голосом сказал он, поставив стакан на стол перед Куинном.

— Если вы думаете, что сможете отравить меня прямо здесь, у всех на виду, то вам следует знать, что у меня есть друзья.

— Это очень успокаивает, — сказал Айсберг. — А теперь пей.

Куинн еще раз взглянул на пистолет Малыша, затем очень медленно поднес стакан к губам.

— Давай глотай, — неумолимо сказал Айсберг.

Куинн закрыл глаза, сделал глубокий вдох и опорожнил стакан одним глотком. После чего откинулся назад, наверное, уже приготовившись умереть в ужасной агонии. Когда ничего не произошло, он моргнул, наклонился вперед, словно собираясь что-то сказать, и как бы оцепенел.

— Отлично, мистер Куинн, — сказал Айсберг. — Вы можете слышать и понимать каждое слово, которое я скажу. Позвольте вас уверить, что вы не были отравлены и я не собираюсь вас грабить. Я всего лишь хочу повторить пару своих вопросов. — Прежде чем задать их, он некоторое время помолчал. — Какую цель поставила перед собой Пророчица, находясь на Моцарте?

— Я не знаю, — пробормотал Куинн.

— И никто на Моцарте тебе не говорил, что она намеревается основать свою собственную империю, так?

— Так.

— Но ты действительно видел ее там?

— Да.

— Большое спасибо, Куинн, — сказал Айсберг. Он наклонился к оцепеневшему мужчине и забрал половину своих денег обратно. — Ты заработал первые пять тысяч, однако тебе не следует быть таким алчным. Я не настолько богат, чтобы платить людям, которые меня обманывают.

Он поднялся и жестом показал Малышу, чтобы тот следовал за ним.

— Мы уходим, Куинн, — заключил Айсберг. — Мускулы снова будут подчиняться тебе минут через десять, и ты не будешь страдать от побочных эффектов наркотика, который я добавил тебе в спиртное. Наоборот, в следующую пару минут ты испытаешь огромное наслаждение.

Напоследок он дружески похлопал неподвижного мужчину по плечу, и неожиданно его голос стал тихим и зловещим:

— Я очень надеюсь, что ты окажешься настолько благоразумен, что, когда вновь обретешь способность двигаться, не станешь предпринимать попыток следовать за нами, а удовольствуешься своими пятью тысячами кредиток.

Айсберг и Малыш пошли в обратном направлении по лабиринту коридоров и вышли через главный вход «Дома Ашера».

— Что мы будем делать теперь? — поинтересовался Малыш, пока они выбирались из переулка Кошмаров.

— Теперь? — переспросил Айсберг. — Теперь мы продолжим поиски. Мы постараемся немного больше разузнать о Моцарте и попробуем разыскать еще кого-нибудь, кто бывал на этой планете и видел Пророчицу. После этого нам останется узнать, чем же она таким занята, что Помазанный начал беспокоиться и даже пришел к выводу, что она представляет для него угрозу большую, чем Республика.

— Если только она действительно ее представляет, — поправил его Малыш.

— О, в этом нет никакого сомнения, — заявил Айсберг с абсолютной уверенностью. — Меня удивляет лишь то, что он это понял.

— И когда мы все это сделаем, — сказал Малыш, — наконец тогда-то мы полетим на Моцарт?

— Один из нас уж точно полетит, — ответил Айсберг.

ГЛАВА 13

Айсберг задержался на Конфуции IV еще на один день, однако ему не удалось выяснить о Пророчице ничего нового. Зато Кремниевому Малышу удалось узнать кое-что новое о самом Айсберге.

Они сидели в вестибюле их похожей на пагоду гостиницы, решив позавтракать перед тем, как отправиться в космопорт, когда в гостиницу вошел Куинн, пересек помещение и встал перед ними.

— Вижу, вы чувствуете себя гораздо лучше, — вежливо заметил Айсберг.

— Ты сукин сын! — прорычал Куинн, привлекая внимание сидевших за другими столиками. — Ты накачал меня наркотиком и забрал мои деньги!

— Вы пытались продать информацию, которой у вас не было, — ответил Айсберг. — Поэтому деньги мои.

— Они мои, и я здесь, чтобы вернуть их! Если для этого понадобится тебя убить, я это сделаю!

Малыш напрягся, но Айсберг наклонился и положил ему на плечо руку.

— Похоже, парень дело говорит, — сказал он. — Нам лучше отдать ему то, что он хочет.

— Но… — начал Малыш.

— В конце концов это всего лишь деньги, — заметил Айсберг. — Ради них не стоит умирать.

Он под пристальным взглядом Куинна полез в карман, из которого прежде доставал свою толстую пачку банкнот, выхватил оттуда маленький пистолет и выстрелил. У Куинна на лбу, точно посередине между глаз, появилась маленькая дырочка. Две женщины истошно завизжали, а официант выронил поднос. Высокий мужчина был мертв, еще не упав на пол.

— Я же говорил тебе, не стоит умирать ради денег, — сказал Айсберг, обращаясь к трупу.

— Вы убили его! — воскликнул Малыш.

— Черт побери, надеюсь, что да.

— Вы не дали ему ни единого шанса.

— Ты, похоже, вообразил, что это что-то вроде игры? — раздраженно бросил Айсберг. — Здесь не принято придерживаться каких-либо правил.

Помолчав, он закончил:

— Этот парень явился сюда ограбить меня или убить. Может, ты думаешь, что я был обязан дожидаться, пока он вытащит свою пушку?

Малыш ничего не ответил, а Айсберг, заметив приближающихся управляющего гостиницы и двух охранников, поднялся из-за стола.

— Все в ресторане были свидетелями, — сказал Айсберг. — Он грозился убить меня.

— Он грозился вас убить, если вы не отдадите деньги, — вмешался посетитель из-за соседнего столика.

— Какая разница? — возразил Айсберг. — Я прибыл сюда не для того, чтобы быть ограбленным под дулом пистолета.

— Его оружие так и осталось в кобуре, — заметил управляющий.

Айсберг пожал плечами.

— Он оказался на редкость паршивым грабителем.

— У нас все записано на голографический магнитофон, — сказал один из охранников. — Если все произошло именно так, как вы говорите, то у вас не будет никаких проблем.

— У меня их никогда не бывает, — ответил Айсберг, и Малыш почему-то сразу поверил, что это правда.

Чуть позже в отеле появились два полисмена и стали пробираться сквозь толпу, собравшуюся вокруг тела Куинна. Они выслушали ту же самую историю, которую для них повторил Айсберг.

— Звучит правдоподобно, — сказал один из них. — Желаете пройти в участок и сделать заявление?

— Я сделаю его здесь. Этот человек был глупцом и поплатился за свою глупость.

— Это не то заявление, которое я имел в виду, — заметил офицер с улыбкой.

— Это все, что я могу сказать, — ответил Айсберг. — Не могли бы вы проверить запись сразу же. Мы с моим напарником собираемся после обеда покинуть Конфуций.

Офицер внимательно на него посмотрел.

— Вы ведь Карлос Мендоса, так?

— Да.

Офицер кивнул.

— Я так и подумал, — сказал он. — Если вы утверждаете, что это была самооборона, то меня удовлетворяет такое объяснение. Вы свободны под подписку о невыезде, и мы постараемся просмотреть пленку до полудня. Если ваш рассказ подтвердится, то сможете лететь, куда пожелаете.

— Вполне справедливое решение, — согласился Айсберг.

Голографическая запись подтвердила описание происшествия, данное Айсбергом, и сразу после полудня они стартовали.

— Теперь мне понятно, почему вас назвали Айсбергом, — заметил Малыш, когда Конфуций остался далеко позади.

— Ну?

— Вы так же холодны и невозмутимы, как Пенелопа Бейли, если верить вашим описаниям, — сказал Малыш, потом поспешно добавил: — Я не хочу сказать, что это плохо. Возможно, что здесь эта черта характера просто необходима для выживания. — Он помолчал и добавил: — В молодости вы, должно быть, были чертовски опасным человеком.

— Сейчас я гораздо опасней.

Малыш долго и внимательно на него смотрел, после чего пожал плечами.

— Вам виднее. Между прочим, большинство жителей Конфуция, кажется, знают вас.

— Когда-то давно у меня были здесь дела.

— Они все называли вас Мендоса, а не Айсберг, — не отставал Малыш. — Почему?

— Прозвища приходят и уходят, а Мендосой я был всю жизнь.

— Айсберг вам подходит гораздо больше.

— Спасибо… я тоже так считаю, — ответил, усмехнувшись, Айсберг.

— А какие другие имена были у вас в прошлом?

— Не важно.

Следующие несколько минут они просидели молча. Затем Малыш отправился на камбуз и приготовил обед. Когда он вернулся к своему креслу, то застал Айсберга за изучением голографической карты, а точнее, карты сектора Терразана.

— Ищите Моцарт? — поинтересовался Малыш.

— Уже нашел, — ответил Айсберг, указывая на ярко-желтую звезду. — Это Симфония, Моцарт — третья планета.

— Как далеко это от нас?

— Отсюда? — переспросил Айсберг. — На полной скорости нам понадобится чуть больше стандартного дня.

— И что я буду должен делать, попав туда? — спросил Малыш.

— Наверное, тебе следует как можно ближе подобраться к Пенелопе Бейли и постараться выяснить, какие у нее планы. А вот что тебе делать непосредственно сейчас, я не знаю, так как мы направляемся на Аристотель.

— Аристотель?

— Это университетская планета на окраине Республики. Мы заплатим взнос и подключимся к их компьютерной сети, чтобы выяснить все, что можно, относительно Моцарта.

— А почему бы нам просто не подключиться к Центральному компьютеру на Делуросе VIII? — спросил Малыш.

— Потому что она скорее будет контролировать центральный компьютер, чем какой-то компьютер на Аристотеле, — объяснил Айсберг.

— Почему вы так считаете? — упорствовал Малыш. — Если она действительно так проницательна, как вы описывали…

— Я никогда не говорил, что она проницательная. Я говорил, что она предвидит будущее.

— Какая разница, — сказал Малыш. — Что ей мешает контролировать и компьютер на Аристотеле?

Айсберг откинулся на спинку кресла и выключил голографический дисплей.

— Пенелопа Бейли, несомненно, самая могущественная и опасная женщина из всех живущих, но и у ее могущества есть свои пределы, — наконец сказал он. — Она провела детство в скитаниях до тех пор, пока ей не исполнилось восемь лет, потом шестнадцать или семнадцать лет ее жизни прошли в камере. Как думаешь, какую часть Галактики она успела повидать? Делурос VIII — это планета, являющаяся столицей расы людей, поэтому она, несомненно, знает о ней, но я готов поспорить, что про Аристотель она даже не слышала.

— Лучше, чтобы вы оказались правы, — сказал Малыш. — Ставку, конечно, делаете вы, но я-то буду тем, кому придется расплачиваться в случае проигрыша.

— Я никогда не проигрываю, — заметил Айсберг. — Она обладает могуществом, превосходящим все границы понимания, но она не вездесуща. — Он помолчал и добавил: — В любом случае, если мы узнаем о Моцарте немного больше, то, может быть, у нас возникнут какие-нибудь идеи относительно того, под видом кого тебе там появиться.

— А почему бы мне не выдать себя за наемника в поисках работы? — предложил Малыш.

Айсберг расхохотался.

— Что такого смешного я сказал? — обиделся Малыш.

— За всю историю человечества никто не нуждался в наемниках меньше, чем Пенелопа Бейли, — ответил Айсберг. — Кроме того, если бы ей понадобились наемники, она бы потребовала рекомендации, а я единственный, кто может тебе их дать. Не уверен, однако, что такая рекомендация тебе пригодится.

— Я мог бы сказать, что работал на Танцующего на Могиле.

— Ломакс простой исполнитель. Он никогда не нанимает других.

Малыш пожал плечами.

— Я ведь просто предложил.

— Если ты поверил хотя бы в половину того, что я тебе о ней рассказывал, то это было дурацкое предложение, — ответил Айсберг. — Если ты хочешь выжить, то тебе пора начинать шевелить мозгами.

— Ладно, — недовольно пробурчал Малыш. — Только не надо язвить по поводу моих умственных способностей.

— Твоя голова — это все, что у тебя есть, — сказал Айсберг. — Мой тебе совет — никогда не забывай об этом, а вот о твоих улучшенных при помощи микропроцессоров способностях лучше бы забыть.

— Некоторые из этих способностей могут оказаться чертовски полезными на Моцарте.

— Например, какие?

— Например, способность видеть в темноте.

— Ей нет необходимости видеть, она будет знать, где ты находишься и куда направляешься — и через тридцать секунд, и через тридцать минут.

— Если я такой тупой и такой бесполезный, тогда зачем вы вообще меня посылаете? — спросил Малыш.

— Если бы мог, я бы сам туда отправился, но мне не скрыть своей хромоты, и, кроме того, она все равно догадается, кто я такой. — Он помолчал. — Ты отправляешься потому, что на данный момент ты тот единственный шар, который я могу запустить в игру.

— Благодарю за доверие, — сардонически заметил Малыш.

— Смотри только не слишком задирай нос. Независимо от того, насколько хорошо я тебя подготовлю к встрече — если ваша встреча вообще состоится, — Пенелопа Бейли на первый взгляд самая обыкновенная молодая женщина, и ты, возможно, подумаешь, что я преувеличил угрозу, которую она представляет. — Помолчав, он добавил: — Только помни, что люди и поопытней тебя пытались ее остановить, и все они мертвы.

— В таком случае зачем мне вообще отправляться туда?

— Но ты летишь туда вовсе не за тем, чтобы доставлять ей неприятности, — ответил Айсберг. — Ты всего лишь попытаешься раздобыть кое-какую информацию. Если она не может предвидеть достаточно далеко вперед и если не знает, что ты собираешься делать с этой информацией, я думаю, ты без проблем сможешь выбраться оттуда.

Айсберг встал, потянулся, насколько это было возможно в тесном пространстве кабины, и повернулся к Малышу.

— Пока мы летим на Аристотель, я собираюсь вздремнуть, — объявил он. — Ты можешь последовать моему примеру.

Малыш кивнул и направился к своей койке. Он был уверен, что ему не удастся заснуть, однако ему показалось, что он только прилег, когда очнулся от того, что Айсберг потряс его за плечо.

— Что случилось? — пробормотал он, резко подскочив, так что даже ударился об изголовье. — Я что, перепутал кровать?

Айсберг улыбнулся.

— Их всего две.

— Тогда что случилось?

— Ничего. Просто ты проспал одиннадцать часов. — Он помолчал. — Мы уже на орбите Аристотеля.

— Разыгрываете! — воскликнул Малыш, с трудом поднимаясь на ноги.

— Не веришь мне — убедись сам, — сказал Айсберг. — Кстати, я уже приготовил завтрак.

— Вы едите всегда по часам, да?

— Если могу себе это позволить, то да.

Малыш присоединился к Айсбергу на камбузе, который был так же тесен, как и кабина.

— У вас не возникало желания обзавестись кораблем побольше? — спросил Малыш, взял свою кружку с кофе и отпил глоток.

— Задумайся я над этим, то непременно бы так и поступил, — признал Айсберг. — Дело в том, что я больше не собирался покидать Последний Шанс.

— Если хотите знать, Последний Шанс — не самая лучшая планета.

— А я не собираюсь тебя спрашивать.

— Человек вашего калибра и с вашими деньгами мог бы позволить себе поселиться рядом с другом на Родниковой Воде.

— Это дело вкуса, — ответил Айсберг. — Мне больше по душе Внутренняя Граница.

— Родниковая Вода тоже на Границе.

— Но она нетипична для Внутренней Границы, — возразил Айсберг. — Она создана для удалившихся на покой толстосумов. Последний Шанс мне больше по сердцу.

— Что до меня, то мне больше всего по душе Конфуций, — сказал Малыш, — особенно переулок Кошмаров.

— Ты еще молод.

Корабельный компьютер дважды пискнул.

— Слушаю, — ответил Айсберг.

— Я установил связь с геополитическим компьютером на Аристотеле, — объявил компьютер.

— Хорошо, — сказал Айсберг. — Закажи всю информацию о планете под названием Моцарт.

— Звездная система? — спросил компьютер.

— Симфония, звездный сектор Терразана.

— Выполняется… заказал.

— Отлично, — сказал Айсберг. — Теперь посмотри, есть ли там какое-нибудь упоминание о человеке, известном как Пророчица.

— Выполняется… ответ отрицательный.

— Хорошо, — сказал Айсберг. — Отсоединись и оплати подключение с моего счета на Биндере X.

— Выполняется… готово… связь отключена, — объявил компьютер.

— А теперь распечатай то, что тебе удалось раздобыть.

Секунду спустя компьютер выплюнул единственную страничку.

— И это все? — спросил Айсберг, нахмурившись.

— Да.

— Отключись.

Он взял листок и прочитал, потом перевел взгляд на Малыша.

— Вряд ли нам это как-то поможет, — заявил он.

— Я так и думал, — ответил Малыш. — Так что мы все же имеем?

Айсберг вновь перевел взгляд на листок.

— Моцарт — планета с кислородной атмосферой, девяносто шесть процентов стандартной гравитации, население планеты, согласно последней переписи, двадцать семь тысяч триста сорок два человека. — Он помолчал несколько секунд. — Сферы занятости населения распределяются следующим образом: шестьдесят три процента заняты в сельском хозяйстве, двадцать два процента — в бизнесе, связанном с экспортом. Естественно, они экспортируют сельскохозяйственную продукцию. Остальные заняты всякими прочими вещами. Ни регулярной армии, ни боевых кораблей. Планета разделена на шесть штатов с центральным правительством, переизбираемым каждые три года.

Всего один космопорт и никакой туристической индустрии.

— Может быть, мне стоит представиться сельскохозяйственным рабочим, ищущим место? — спросил Малыш.

Айсберг покачал головой.

— Если ты попадешь на ферму, там тебя так загрузят работой, что и думать ни о чем другом не сможешь.

— Ну тогда, полагаю, я могу попробовать наняться работать в магазине в одном из их городов.

— Слишком очевидно, — ответил Айсберг, обдумав это предложение. — Черт побери, кому может прийти в голову прилетать на сельскохозяйственную планету, чтобы работать служащим или даже продавцом в магазине?

— Что же тогда?

Айсберг долго, изучающе смотрел на него.

— Ты — Кремниевый Малыш, — наконец сказал он. — Ты полетишь туда как специалист, продающий свои знания. — Он вновь замолчал, обдумывая все детали легенды, после чего опять заговорил: — Ты путешествуешь по Внутренней Границе и создаешь чипы, какие пожелает заказчик. Фермеру для борьбы с хищниками поможет умение видеть ночью, экспортеру не помешает держать в голове дюжину чужеземных языков, бармен захочет смешивать напитки быстрей. Ты сможешь изготовить чипы, которые им нужны. Я думаю, это сработает.

— Я-то изготовлю, но ведь я не чудотворец и не хирург. Даже если я изготовлю чипы, я не смогу их имплантировать.

— А это не твоя забота, — ответил Айсберг, отметая возражение. — Твое дело — изготовить чипы. А уж дело покупателей — имплантировать их себе.

— На планете с населением всего в двадцать шесть тысяч человек может не оказаться врача, способного это сделать.

— Тем лучше, — заметил Айсберг. — Пока за ним пошлют, пока он прилетит, ты сможешь, не вызывая подозрений, околачиваться там. Они же не станут платить, не убедившись, что твой товар действует.

— А какие чипы мне предложить Пенелопе Бейли? — спросил Малыш.

— Ей они ни к чему.

— Жаль, — сказал Малыш. — В этом случае будет трудней добиться, чтобы она меня заметила.

— Ты отправляешься туда лишь за тем, чтобы собрать информацию, — сказал Айсберг. — Если повезет, то она и вовсе тебя не заметит.

— Судя по тому, что вы о ней рассказывали, она не из тех, кто доверяет свои секреты помощникам, — возразил Малыш. — Если я не установлю с ней личный контакт, как я смогу вообще что-нибудь узнать?

— Я удивлюсь, если у нее вообще есть помощники, — ответил Айсберг. — Что касается сбора информации, то тебе просто надо держать глаза и уши широко открытыми.

— Вы имеете в виду, что я должен разузнать, не импортируют ли они оружие и амуницию?

Айсберг покачал головой.

— Она в этом не нуждается.

— Тогда что?

— Хотел бы я сам это знать, — вздохнув, ответил Айсберг. — Это, возможно, будет что-нибудь совсем заурядное, если не забывать, что за всем этим стоит незаурядная женщина.

— Ну например?

— Узнай, не заказала ли она книги о Делуросе VIII; это может означать, что он будет следующим пунктом, куда она направится. Если ты обнаружишь, что она заказала кассету с языком системы Лодин, можно будет предположить, что она планирует пойти на альянс с лодинитами. Тебя не должно волновать, чем она занята сейчас, она видела настоящее столько раз, в стольких его реализациях, как если бы бесконечно репетировала пьесу. То, что она делает и говорит в данный момент, для нее уже старые новости, она смотрит на дни и недели вперед.

— Черт возьми, можно не продолжать, — сказал Малыш.

Айсберг скривил губы в усмешке.

— У тебя по-прежнему сохранились иллюзии, будто сделать это будет раз плюнуть?

— Нет, но…

— Единственное, о чем ты ни на секунду не должен забывать, — это что твоя единственная цель — сбор информации. И если ее будет трудно раздобыть, если тебе понадобится кого-нибудь ограбить или убить, чтобы заполучить нужные сведения, сразу оставь эти намерения, потому что если Пенелопа Бейли узнает, а она способна узнать, как ты собираешься поступить, еще до того, как ты подумаешь об этом… Ты понял, что я тебе сказал?

— Да.

— Хорошо, потому что от этого зависит твоя жизнь. — Айсберг на секунду задумался и внес небольшую поправку: — Твоя жизнь и, очень может быть, жизни еще сорока триллионов.