Просто друзья

ГЛАВА 22

Ченс

Ченс сразу почувствовал, что что-то не так, когда проснулся. И причиной тому было не отсутствие криков. Он привык к этому. С тех пор, как ушел отец, в доме было спокойно. Нет, это чувство проснулось внутри него и начало разрастаться в первый день нового года. Что-то было не так. Все вокруг не было умиротворенным и спокойным, было ощущение, что все будто умерло.

Что-то правда, правда случилось.

Парень начал выбираться из своей комнаты, но куча белья, валявшегося на полу почти по колено, преграждало ему путь. Он схватил дверную ручку, используя ее как рычаг, чтобы высвободить себя из этого ада и прорваться в зал. Ченс был весь мокрый от пота настолько, что его одежду можно было выжимать. Как это вообще возможно, если дома было так чертовски холодно?

Чувство страха усилилось, когда он доковылял до кухни. Все было выключено. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что единственным звуком в этом мире тишины — был звук его сердца, качающего кровь.

Он оглядел комнату, пытаясь понять, что случилось. Но все казалось прежним и на своих местах. Кухня была такой же, как и тогда, когда он был тут в последний раз. Так почему он тогда так волновался?

Ченс пошел дальше и наткнулся на стопку книг, стоящую за диваном. Он схватился за стойку в попытке удержать равновесие, словно маленький ребенок на катке.

— Мам! — крикнул он слабым голосом. Ответа не последовало. Парень пересек гостиную, направляясь к маминой комнате и чем ближе он подходил, тем быстрее билось его сердце.

— Мам? — позвал он еще раз, не понимая то ли это стены сдвигаются, то ли это он так шатался. Все вращалось вокруг него, а в голове прокручивался лишь один эпизод из Баффи — где она находит свою мать мертвой.

У него сердце ушло в пятки, когда он добрался до закрытой двери комнаты мамы. Второй раз на этой неделе он боялся открыть ее, он боялся того, что он может там увидеть. Он толкнул дверь и почувствовал, как желчь поднимается в горле.

Комната была пуста.

Да, конечно, там все еще стояла кровать, комод и подоконник тоже был на месте и даже плетеная корзина для мусора, но вот одно отличие — здесь вообще не было никаких вещей. Ни одежды, ни предметов гигиены, и определенно признаков его матери, ничего не было.

Она ушла.

Ченс стоял в пустой комнате и усталыми глазами пытался найти какую-нибудь зацепку. Может она пряталась? Может она пошла погулять… со всеми вещами? Он чувствовал как земля уходит из под ног. Он едва успел осознать, что падает на пол, как уже стоял на коленях в попытках найти хоть что-то, что даст ему надежду. Но ничего не было. Только пустая комната.

Прошло почти полчаса, когда он нашел в себе силы подняться с пола спальни родителей. Ченс вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Одна мысль продолжала крутиться в голове: где она? Ему нужно было найти свою мать. Она могла потеряться где-то и бродить по округе. Ради всего святого, она может навредить себе! А вдруг ей уже больно?! Он схватил телефон с кухонной стойки, где он стоял на зарядке, готовый отчаянно звонить, когда наконец взглянул на холодильник.

Там, на фиолетовой почтовой бумаге, с любимой цитатой его мамы из “Унесенные ветром” были ответы на все его вопросы. Она оставила ему записку, с парой двадцаток, сложенных внутри.

Ченс, (записка была написана элегантным маминым почерком) я уехала к твоей тете ЛаЛайне немного отдохнуть душой. Береги себя. Я вернусь когда-нибудь. Не волнуйся.

Мама

Вот и все. Она бросила его этими двумя строчками, как и все остальные. Леви ушел. Его отец ушел. Дженни уже отстранилась от него. А теперь и мать. Все сбежали; но они же не могли бросить его так быстро. Парень сжал в руке записку, чувствуя как к горлу подступает тошнота. Он почувствовал, как по щекам текут слезы, как печаль надвигается на него словно волны, грозясь свалить его с ног. Ченс упал на колени, ледяная плитка опалила ноги холодом сквозь джинсы. Он посмотрел на телефон, который все еще сжимал в руке. Он должен взять себя в руки. Ему нужно ходить в школу — он не может сломаться сейчас. Он продолжал смотреть на телефон, борясь со слезами.

У него все еще был один звонок.

— Привет, вы позвонили Леви Мастерсу. Меня сейчас нет на месте, поэтому, пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала или что-то там еще на этом тупом смартфоне.

— Они ушли, — сказал он, осознавая, что уже рыдает. Голос был слабым от слез, а из носа начинало течь.

— Они ушли, Леви, и я не знаю, что делать. Примерно, как тогда, когда они свалили перед твоим выпускным, только хуже. Они не вместе сейчас. Они оба ушли, а дом такой пустой. Пожалуйста, просто не… не оставляй меня одного.

Ченс положил трубку, уже стыдясь своей эмоциональной мольбы. Я должен быть сильнее этого, мать твою!

Итак, его мама свалила. А это и вправду было таким сюрпризом? По какой причине она вообще должна была здесь оставаться?

Я не пойду в школу, решил он.

Но он вспомнил, что хотел провести еще один нормальный день с Дженни прежде чем все изменится.

Я дам себе один день. Один день, чтобы скорбеть, упиваться жалостью к себе, а потом решу, что делать дальше.

Ченс пошел в свою комнату и закрыл за собой дверь, включил стерео, чтобы заглушить тишину. Стоя посреди своей грязной комнаты, парень понял, насколько одиноким он был. Несмотря на свою репутацию, у него не было друзей кроме Дженни, да и она была слишком занята с Дрейком. Его мир был слишком ограниченным. Ему некому позвонить, не с кем поговорить.

Ничего другого не придумав, он решил убраться в комнате.

Спустя примерно два часа и три полных мешка с мусором, он оглядел результат своей работы. Он впервые видел пол, с тех пор, как они переехали сюда. У него в комнате был бежевый ковер — ну ничего себе, кто бы знал? Удивительные вещи способна сотворить даже минимальная уборка. Одежда была в шкафу или ванной, а кровать наконец-то заправлена. Все было на своих местах.

Но он все еще чувствовал себя разбитым.

Из комнаты он переместился в ванную и вычистил там раковину, помыл зеркало. Нашел бутылку Scrubbing Bubbles под раковиной и принялся чистить ванну. Ченс уже не понимал: он плакал от испарений всех этих химических средств или все же от чего-то другого? Колени болели от долгого стояния на линолеуме, но ему было наплевать. Оттуда он направился на кухню, методично вычищая каждый шкафчик и переставляя абсолютно все по другим местам. У них на кухне не было системы, не было правил типа “все консервированные овощи лежат в одном шкафу” или “все пачки с хлопьями лежат на холодильнике”. Нет, они просто разбрасывали вещи повсюду, где было свободное место. Его родители никогда не заботились о том, чтобы создать хоть какую-то систему.

Он как раз заканчивал, когда посмотрел на часы в гостинной. Уже три? Он не мог поверить, что потратил весь день на уборку. Усталость накатила на него, и он оперся на стойку. Нельзя останавливаться, если я остановлюсь — мысли нагонят меня. Но он уже вымыл все, что мог. Кроме себя, подумал он, мне точно пора в душ.

Он уже начал мыть голову, когда услышал звук телефона. Наверно Дженни спрашивает, почему я не в школе. Телефон снова запиликал. И снова. Он вибрировал так сильно, что в какой-то момент свалился с раковины и с треском приземлился на пол. Кому он был так нужен?

Ченс выключил воду, обернул полотенце вокруг талии и вышел из душа, чтобы проверить телефон.

Это была не Дженни. На самом деле, это был кто-то не из его сохраненных контактов.

Это Келси. Твой номер дала мне Лесли.

Срочно поезжай к Дженни. ТЫ ЕЙ НУЖЕН.

Чувак, это НЕ учебная тревога.

Я официально за нее переживаю.

Он пялился на ее сообщения. Дженни нуждалась в нем? Но у нее же был Дрейк. Ведь это то, о чем должен позаботиться ее парень? Если только не… Он вспомнил свой разговор с Дрейком на Новый год.

Неужели Дрейк вне игры? Это чрезвычайная ситуация? Он предполагал, что они помирились в школе.

Ченс набрал Дженни, но она не ответила на звонок. Он попытался еще раз, на всякий случай, но ничего не изменилось.

Если она не отвечает, значит я не нужен ей прямо сейчас, решил парень.

Впрочем, и не думать о ней он не мог. Что же случилось? Все ли с ней хорошо?

Именно тогда Ченс услышал шум из кухни. Он застыл с телефоном в руке, напряженно прислушиваясь. Парень услышал, как кто-то пробормотал себе под нос проклятие, и голос был явно мужской.

Папа? подумал он.

Он не мог сдержать возникшую надежду на то, что кто-то из его родителей вернулся домой, что кто-то пришел спасти его. Он слепо, спотыкаясь шел по коридору, спеша увидеть кто же это был. Телефон снова завибрировал в его руке, показывая еще одно сообщение от Келси.

Она говорит, что хочет побыть в одиночестве, но не знаю.

Я не купилась на это.

Высокий мужчина стоял в гостиной спиной к Ченсу. На нем была потертая коричневая куртка, ее длинные рукава закрывали даже ладони. Светлые волосы торчали во все стороны, и были гораздо длиннее, чем когда Ченс видел его в последний раз. У ног гостя, разглядывающего комнату, стояла сумка с вещами.

Ченс замер, не в силах поверить тому, что видел. Спустя какое-то время, показавшееся ему целой вечностью, он смог заговорить.

— Леви?

Леви обернулся, широко улыбаясь.

— Привет, младший брат, — он остановился, окидывая взглядом Ченса. — Неудачное время?

Ченс просто стоял, неспособный придумать что бы сказать. С кончиков его волос капала вода, а мыслями он был до сих пор с Дженни. Сам вид Леви, стоящего посреди гостиной был настолько странным, что он просто не мог осознать этот факт. Когда был тот последний раз, когда он вообще видел своего брата?

— Ченс? — Леви сделал шаг к нему навстречу, и Ченс пришел в себя.

— Я не… — он замолчал, опуская взгляд на свой телефон. — У меня нет на это времени. Мне нужно идти, — парень попытался проскочить мимо брата, но Леви схватил его за руку.

— Ченс, не думаешь, что сперва тебе надо одеться?

Дерьмо.

Парень посмотрел на свое полотенце.

— Точно, — пробормотал он, поворачиваясь в сторону своей комнаты. Леви последовал за ним, продолжая говорить даже тогда, когда Ченс закрыл дверь перед его носом.

— Я получил твое сообщение… очевидно. — прозвучал приглушенный голос Леви, пока Ченс искал одежду по комнате. Забавно, как я ничего никогда не могу найти, после того, как уберусь в своей комнате. — Я и не осознавал, что все стало так плохо. Когда ты сказал, что на Рождество ушел папа, я и правда думал, что все будет нормально.

Значит Леви все-таки получил его последнее сообщение и даже не удосужился ответить. Ченс быстро переоделся, пытаясь снова дозвониться до Дженни. Но она по-прежнему не брала трубку.

— Я сел в машину и приехал сюда как только вышел с работы.

Он схватил ботинки и начал натягивать их, даже не развязав шнурки. Где мои ключи? Он заглянул в свою прикроватную тумбочку, прежде чем вспомнил, что повесил их у входной двери.

— Я решил воспользоваться отпускными, поэтому останусь тут ненадолго. Нам нужно выяснить, что с этим со всем делать. Если никто из них не вернется, тогда…

Ченс открыл дверь, пытаясь протиснуться мимо Леви. Тот прервался на половине предложения, смотря как уходит его брат.

— Ченс, ты должен поговорить со мной.

Он, наконец, остановился.

— Мы поговорим, ладно? Только не сейчас. Моя подруга нуждается во мне, и я буду рядом с ней. Я не хочу говорить об этом: ни о маме, ни о тебе, ни о том, что ты собираешься делать со мной. Не сейчас, хорошо? Я просто хочу один единственный день. Ты можешь дать мне его?

— Ладно, — наконец ответил Леви. — Поговорим об этом завтра.

* * *

— Привет, — сказал Джек, впуская Ченса.

— Где Дженни? — спросил парень, заглядывая в гостинную. Судя по всему, Джек играл в игры на диване — повсюды были раскиданы тарелки и обертки от еды.

Джек пожал плечами. — В своей комнате, наверно. Она там с того момента, как пришла домой. А что-то случилось? Она обычно орет на меня за то, что я разбиваю лагерь в гостинной.

— Все хорошо, — ответил ему Ченс и бросился наверх по лестнице. Приглушенная музыка слышалась из ее комнаты, но дверь была закрыта. Ченс постучал один раз, ответа не последовало. Он снова постучал, но ему опять не повезло. В конце концов, он повернул ручку и слегка приоткрыл дверь. Дженни сидела за столом, спиной к двери, открытые книги покрывали все свободные поверхности ее комнаты. Она пялилась в экран ноутбука, что-то печатала, а потом стирала.

Ченс пересек комнату, протянул руку и захлопнул ноутбук. Девушка вздрогнула, испуганно повернула голову и посмотрела на него.

— Ченс! — закричала она. — Какого хрена ты делаешь? Знаешь, сколько я потратила времени на это?

— Ты уже минут пять печатаешь, а потом удаляешь все.

Она скрестила руки, глядя на него.

— Как ты вообще вошел?

— Джек, — ответил он. — Келси сказала мне, что что-то случилось.

Он переместился немного, чтобы сесть к ней на кровать, откинулся назад и заложил руки за голову. — Ты не отвечала на мои звонки.

— Некоторые люди, понимают, что это некий намек, знаешь ли.

Но она не злилась.

— Убери ноги с постели или сними обувь, выбирай.

— Господи боже, Дженни, жизнь коротка.

Но все же парень послушно сбросил ботинки и жестом предложил ей лечь рядом. — Я здесь, чтобы тебе стало легче, но этого не произойдет, пока ты не скажешь мне, что произошло.

— Ты должен быть счастлив сейчас, что я не в бешенстве от того, что ты прервал меня. Я работала над своей исследовательской работой, — сказала она, опершись на подушку.

— Дженни, она нужна через два месяца.

— И у меня все еще есть все основания в мире на то, чтобы швырнуть снежок тебе в голову.

— И ты рискнешь изуродовать это великолепное лицо? — в насмешливом ужасе спросил он. — Ты не посмеешь.

— Ой правда? — захохотала она. — Дай мне причину, чтобы не делать этого, красавчик.

Ченс сел и потер подбородок, сведя брови в притворной концентрации. И вдруг наконец крикнул, — Ага! — с чрезмерным энтузиазмом и широчайшей улыбкой на лице. — Ты слишком сильно меня любишь.

— Две минуты. У тебя было целых две минуты серьезных размышлений и это все, что ты смог придумать?

Она засмеялась.

— Напомни мне еще раз, как ты попал в классы с усложненной программой?

— Я был неправ? — спросил он, ложась обратно. Он игриво подтолкнул ее рукой, в ожидании ответа. — М? Был? Ну ты же меня любишь, правда?

Выражение ее лица так и оставалось невозмутимым, пока парень не начал щекотать ее, заставляя девушку бороться за каждый вдох и контроль над своим телом.

— Прекрати! — смеялась она.

— Тогда скажи это, — он продолжал щекотать, — Скажи это!

— Хорошо, я…, — но стук в стену рядом с кроватью прервал ее.

— Чуваки, я не знаю, что вы там делаете, но по звукам вполне могу догадаться. Ради всего святого и моей невинности, остановитесь! — прокричал им Джек из маминой комнаты.

— Хватит уже подслушивать, извращенец! — крикнула Дженни в ответ, все еще смеясь. Она воспользовалась секундным отстранением Ченса и решила ему отомстить, выбрав единственное место, где он боялся щекотки — ноги.

— К счастью для меня, ты решил снять свои ботиночки, а не убрать ноги с кровати, — сказала она и начала щекотать.

— Нет! Сто…, — он замолчал и просто смеялся, — если я ударю тебя в лицо ногой, это будет твоя вина, — ему все же удалось выбраться между приступами истерического смеха.

— Все! — опять сказал Джек через стену. — Я ухожу вниз, скажи мне, когда он уйдет.

— Это не то, что ты думаешь! — прокричала Дженни, но вдруг замолчала и начала задыхаться, когда Ченс, восстановив дыхание, вновь начал борьбу. Это был самый настоящий бой щекотки!

— Перемирие! — завопили они оба, когда дышать уже было просто невозможно.

— Не рассказывай никому об этом, — прохрипела Дженни. — Не хватало нам еще, чтобы люди говорили о нас, как о людях, которые устраивают щекотные драки на кровати.

Девушка посмотрела на парня, лежащего рядом с ней. Ее волосы выбились из пучка, это смотрелось так… лениво сексуально.

— Дженни, люди говорят о нас намного больше, чем щекотные бои в постели, — ляпнул он, не задумываясь. На мгновение парень забыл обо всем: Дженни была расстроена, его мать ушла, а Леви ждал дома.

Атмосфера в комнате вдруг изменилась, любой намек на былой смех исчез с лица Дженни.

— Знаю, уж поверь мне.

Она села и положила подбородок на колени.

— Готова поговорить об этом? — спросил он и тоже сел.

Девушка тяжело вздохнула и рассказала ему все. Ченс сидел, слушал, а злость наполняла его с каждой секундой, с каждым ее словом.

Что за херня? Я знал, что Дрейк был придурком, но это? Я должен был быть там. Но, что еще хуже: я бы не смог помочь. Я бы сделал все хуже. Мое пребывание здесь - то, что спровоцировало всю эту ситуацию с самого начала.

Частично это моя вина.

— Не могу поверить, что это случилось на парковке, — сказала Дженни больше себе, чем ему. — Я справилась бы с этим, если бы он сделал это наедине или написал, но не публично. Он унижал меня.

Ченсу так сильно хотелось утешить ее, но казалось, что сейчас не время для объятий. Он подошел к девушке, чтобы похлопать ее по спине, но промахнулся и, задев плечо, ударил стену.

— Что это было, черт возьми? — она выпрямилась и рассмеялась.

— Я пытался поддержать тебя, — он закусил нижнюю губу, — но немного не вышло.

— С такой силой? — она игриво толкнула его, — Ты думал я подавилась или что?

— Это была какая-то неловкая суета, забудь.

Я даже не могу ее нормально успокоить.

— Что планируешь делать?

Она встала и начала ходить по комнате.

— С чего бы начать?

Она подняла руку, чтобы пригладить свои растрепанные волосы, но вдруг вспомнила, что они были убраны в пучок и опустила руки на бедра.

— Я имею в виду, а что я тут могу сделать? Я злодейка в этой истории, Ченс.

— Ты не злодейка, — заверил он ее, — Здесь нет злодеев. Расставания случаются. Дрейк переживет это и забудет, просто он излишне драматичен.

— Он сказал, что я не способна чувствовать любовь. Он так громко орал, что на нас смотрели абсолютно все, и я начала плакать. И плакать не теми милыми слезами, которые появляются у меня, когда смотрю грустные фильмы, а я начала дико рыдать. Никто не забудет этого, Ченс. А если и забудут, то точно не скоро.

Она замолчала, а слезы заструились по ее лицу. Надо сказать, слезы и в этот раз не были милыми.

— Все будет хорошо… Я с тобой.

Ченс встал, чтобы обнять свою плачущую друга. Сейчас он даже не думал, просто доверился инстинктам.

— Я знаю, то, что я здесь и привело ко всей этой истории, но я никуда не уйду. Ты намного лучше этого любителя драмы. Да и группа его отстойная.

— Они отвратительные, — прохлюпала она в его рубашку.

— Вы не подходили друг другу, — продолжил Ченс. — Вам просто казалось, что у вас происходит все то, что по вашему должно было быть в отношениях.

Он еще раз прижал ее к себе и сменил тему.

— Что думаешь насчет того, чтобы сходить в боулинг? Ты любишь боулинг.

— Ты разговариваешь со мной так, как будто мне пять, — она протерла глаза от слез, но они только потекли еще сильнее, — Плюс ты считаешь я выгляжу нормально, чтобы выйти на улицу? Я сижу и рыдаю этими уродливыми крокодильими слезами.

— Я все вижу. Еще у тебя сопли размазаны по твоему лицу, но поверь, я видел и похуже, помнишь, когда тебе было восемь… Господи, разумеется я ничего такого не помню, но понимаешь к чему я веду, да? Вставь сюда какую-нибудь очередную фальшивую историю о нашем прошлом.

— Не знаю. Просто думаю, что появиться с тобой где-то после всех его обвинений, не самая лучшая идея… Это докажет его правоту. И я не хочу никого видеть. Может просто пойдем на наше место?

— Хорошо, — сдался он, — можем пойти на наше место.

Она оторвалась от него, вытирая глаза.

— Мне надо сходить в душ. Ненавижу плакать, вечно чувствую себя какой-то грязной.

Она потянулась к голове и стянула резинку с волос. Ченс наблюдал за тем, как они рассыпались по ее плечам.

— Хочу смыть этот день с себя.

— Я буду внизу, — сказал парень, направляясь к двери.

— Проследи, чтобы Джек убрал весь этот бардак в гостиной, — добавила она в конце, — там какая-то катастрофа.

Ченс поклялся, что все сделает и ушел.

Телефон завибрировал в кармане — сообщение от Леви, он спрашивал, когда Ченс вернется домой. Забавно, подумал он, теперь это я его игнорирую. В некотором смысле, стало даже легче, когда он понимал, что ответа все равно не последует. Леви стал безликим, просто каким-то неосязаемым атрибутом, которому словно воде, можно было рассказать все тревожащие мысли. Он был пустотой, в которую постоянно кричал Ченс. А теперь он вдруг был здесь, знал обо всех проблемах и хотел встретиться.

Дженни спустилась через несколько минут с все еще влажными после душа волосами.

— Ты готов? — спросила она.

Телефон снова завибрировал, но Ченс проигнорировал.

— Более чем.