Я подумала: здесь остановлюсь. Потому что всего не исчерпаешь. Попрощаюсь со своими героями. Впрочем, может, и нельзя так говорить «герои» — ведь они, все трое, чем-то схожи между собой, для меня они порой как бы сливаются в одно лицо — просто разные его выражения, ракурсы, освещенье… Характер этот, лишенный авантюрности и жизненного напора, не рассчитанный на насилие и агрессию (свою ли, чужую), — возможно, именно в силу этой своей особенности — увеличивает пространство для своего поиска. Он уводит посягательства от того, что так очевидно дарит жизнь внешняя, с ее материальной основой. Вероятно, отсюда — мысль о проживании нескольких жизней — в искусстве, в науке, в человеческом бережении и любви. Не буквально, конечно. Не однозначно… Мир, не лишенный знаков, значений, тайн…
И, понятно, такой персонаж не представляет больших возможностей для сюжетных ходов. Он не начнет войны, не кинется отнимать, перегрызать глотку…
Пантера или тот же лев, может, и позанятней. И народу возле их клетки всегда полно. (Заметим в скобках — возле клетки. А поживи-ка вместе в родных джунглях!) Этот же вот, о котором — я… есть границы, которых он никогда не переступит. И тут, я полагаю, — его сила. Неразмытость границ дает ему возможность расти в глубину и высоту. Не обедняет, а делает просторней. (Таков мой смысл, такова подоплека слова.)
Я верю в просторного человека. Верю в корни, питающие его. И в высоты, ему доступные.