Простые истины

Глава 2

Встреча с Прониным назначена на одиннадцать завтрашнего дня. Предвкушаю свору адвокатов, кричащих о правах своего подопечного. Право он имеет на восемь процентов акций, с которых кормился последние лет десять, не вникая в дела компании. Это мы с Игнатом работали не покладая рук, мало спали, а иногда не спали вовсе, обмениваясь идеями и предложениями по развитию бизнеса. Горели оба, пёрли напролом, развивая собственный бизнес. Даже когда Игнат женился и родилась Алиса, пыла не поубавилось. Света всё понимала, часто окидывая нас жалостливым взглядом, но молчала, принимая тот факт, что это плюс и в её будущее.

Рвение Полины и вклад в компанию я оценил, как и Игнат, вот только работа перетянула на себя всё внимание, оставив за бортом обустройство семьи и её расширение. Пятничный разговор несётся в мыслях бесконечной каруселью, заводит меня, настраивает против Арсения. Ещё немного, и я смогу лишь рычать, попеременно вспоминая человеческую речь.

‒ Доброе утро, ‒ окликает женский мелодичный голос. Поднимаю голову, чтобы увидеть перед собой милую девушку, переминающуюся с ноги на ногу. ‒ Полина Степановна сказала передать вам папку, ‒ подходит ближе и кладёт на стол документы. ‒ Я не открывала, как было приказано.

‒ И вам здравствуйте. Присаживайтесь, ‒ указываю на кресло.

С интересом рассматриваю работника тверского филиала. Симпатичная женщина, русые волосы, большие серые глаза, испуганно осматривающие кабинет. И чем не угодила Полине, интересно? Очень приятная особа. Во всех смыслах.

‒ Полина сказала, вы к нам для обучения. Новенькая? ‒ Я уже в курсе нюансов, но хочу услышать объяснение от неё.

‒ Нет. Вышла из декрета две недели назад и немного растерялась в новшествах.

‒ Кто у вас? ‒ откидываюсь на спинку кресла. Язык бы мне вырвать за собственное любопытство, но, когда вопрос касается детей, пусть даже чужих, меня клинит.

‒ В смысле?

‒ Сын или дочь?

‒ А-а-а… Сын. Егор.

‒ Покажите фото?

‒ Фото? Зачем? ‒ удивлена и обескуражена.

‒ У вас, что, нет фото сына? ‒ повышаю голос, и она быстро достаёт телефон, протягивая мне.

‒ Вот.

Чудный парень растёт у мамы. На фото мальчишка лет трёх с подарками в руках, счастливый до чёртиков. Но мне мало, поэтому листаю фото в чужом телефоне, чтобы посмотреть не на своего ребёнка. Неожиданно открывается видео, воспроизведение автоматическое, и вот я уже смотрю, как два пацана с визгами скачут по лужам.

‒ Забавный у вас парень. А второй мальчик кто?

‒ Сын сестры. Миша. Ему пять.

‒ Сестра старшая или младшая?

‒ Младшая.

Не проходит и нескольких секунд, как в кадре появляется та самая сестра, и я теряюсь. Энергичная блондинка не отстаёт от мальчишек, с не меньшим энтузиазмом измеряя глубину луж. Открытая, яркая, живая ‒ завораживает одной лишь улыбкой. Кажется, даже сквозь экран мобильного телефона пробивается её тёплая, наполненная светом энергия, выбивая воздух из лёгких и пронизывая болезненным желанием прикоснуться. Настолько увлечён тонкой фигуркой, что проваливаюсь куда-то в свои мысли, забыв о присутствии посторонних. Нажимаю паузу в тот самый момент, когда девушка запечатлена крупным планом, и позволяю себе пару секунд всматриваться в зелёные проникновенные глаза.

‒ Энергичные мальчики. Справляетесь? ‒ протягиваю телефон, с трудом оторвавшись от изображения.

‒ Пока да, но без мужской помощи тяжело.

‒ Вы не замужем?

‒ Выход из декрета совпал с разводом, ‒ тушуется, отводя взгляд. Тема неприятна во всех смыслах.

‒ Что ж, не буду больше вас задерживать. Прощу прощения, если смутил вас…

‒ Нина.

‒ Да, ещё раз прощу прощения, Нина. Вам пора, вероятно, пришло время приступать к тому, зачем вы приехали.

‒ Всего доброго, ‒ подскакивает и, словно ужаленная, бежит на выход.

Поднимаюсь, прохаживаясь по кабинету. Яркими вспышками атакует образ сестры Нины, сминая напрочь ощущение реальности. Впервые со мной такое. Во всех смыслах. Прошибло насквозь. В груди так ноет, что хочется её потереть. Осознаю: если бы меня до краёв, как прежде, заполняла Полина, проникая в каждый уголок принадлежащего ей сердца, девушка на экране телефона не вызвала бы такой реакции. Восемь лет я смотрел лишь в направлении жены, не замечая никого вокруг и отодвигая удобные варианты, удачно попадавшиеся под руку. Перед глазами была только она: та, которую любил до беспамятства; та, которую с таким трудом завоевал. Баста. Конечная станция моего брака. Все на выход. Разрушения не поддаются восстановлению, да и смысла не имеют.

Несколько раз посматриваю на папку, привезённую Ниной, борясь с желанием выбросить в мусорное ведро. Последние полгода нашей с Полиной жизни сосредоточены на нескольких листках бумаги, не имеющие в данный момент никакой ценности. Её работа важна, но только при условии, что наши отношения не сотрясают жизненные проблемы и имеются прежние теплота и нежность. Ничего нет. Сейчас как никогда вижу ‒ я всё потерял, а Полина не сделала ничего, чтобы остановить меня, выбрав самый простой вариант ‒ найти мне замену. Не уловил момент, когда это произошло, слепо веря, что мы сможем пронести искренность наших отношений сквозь года. Не получилось. Не срослось.

Остаток дня провожу в бесцельном хождении по офису, то и дело возвращаясь мыслями к блондинке на видео. Даже имени не узнал, не говоря уже о подробностях. Есть сын, Миша, а значит, есть муж? Тогда почему его нет на видео?

Направляюсь в свой кабинет, когда замечаю фигуру новой знакомой. Кажется, девушка срослась с окном, разговаривая по телефону.

‒ Ян, ты дозвонилась? Что же делать? ‒ стонет и зажимает рот ладонью. ‒ Вам нужнее. Ты сейчас с двумя детьми. Попробую найти дешёвый хостел или комнату в коммуналке. ‒ Видимо, вариант с жильём слился, и прямо сейчас Нина в панике ищет решение. ‒ Нет, ‒ выкрик, ‒ она мне потом эти деньги будет до конца жизни припоминать. Да я лучше на вокзале переночую! ‒ Ого, а у скромной Нины есть гонор.

И в этот момент отчего-то явно и почти наяву представляю Нину рядом с Игнатом, понимая ‒ отличная бы пара получилась. Его типаж во всех смыслах, да и девушка своей открытостью и непосредственностью вполне способна расшевелить поникшего после трагических событий друга. Несколько раз за последний год ненавязчиво совершал попытки свести его со знакомыми, как мне казалось, вполне подходящими, но, увы, даже глаза не поднял. А что, если…

‒ Вам негде жить в Москве? ‒ Нина вздрагивает, медленно оборачиваясь на окликнувший её голос.

‒ Перезвоню… ‒ отключает звонок и засовывает телефон в карман. ‒ Не то чтобы негде… Был вариант, но так получилось… ‒ неуверенно объясняет причину. ‒ В общем, это не ваши проблемы.

‒ Проблемы моих сотрудников ‒ мои проблемы. Могу предложить выход из ситуации.

Недоверчиво косится, отчего-то осматривая меня с ног до головы.

‒ Какой? ‒ наконец решается спросить.

‒ Через четыре улицы отсюда есть квартира компании. Точнее, их там несколько. Предназначены для иногородних сотрудников, которые приезжают по рабочим вопросам в Москву на длительный срок.

‒ Правда? ‒ Глаза загораются огоньком надежды, и Нина смотрит на меня, словно на божество.

‒ Да. Я распоряжусь, до завершения рабочего дня подойдите к моему помощнику. Она предоставит ключи и адрес. Потом вернёте ключи ей же.

‒ Спасибо, ‒ шепчет. Ещё немного ‒ и расплачется прямо посреди коридора ‒ Огромное вам спасибо, Сергей Нигматуллович.

‒ Всегда рад помочь сотрудникам компании.

‒ Ага, ‒ вырывается неоднозначное, а когда разворачиваюсь, чтобы уйти, слышу тихое: ‒ Обалдеть. ‒ Делаю два шага, и до меня доносится восторженное: ‒ Янка, ты не поверишь…

Спешу уйти, чтобы не подслушивать чужой разговор, делая для себя отметку ‒ сестру зовут Яна. Это имя однозначно подходит энергичному белокурому созданию, которое лицезрел несколько часов назад. Возвращаюсь в кабинет и набираю Игната.

‒ Привет, болезный. Как ты там? ‒ Тихий стон в трубку оповещает о неудовлетворительном состоянии друга. ‒ Болит?

‒ Не переживай, я, скорее, жив, чем мёртв.

‒ Шутить пытаешься ‒ значит, живой.

‒ Только врач ушёл. Очередной укол.

‒ Планируешь лежать в позе трупа?

‒ Ха-ха, планирую приготовить курицу! Мне же прилетело от тебя, вот и решил самостоятельно организовать себе ужин, не прибегая к доставке еды.

‒ Опасно. Зная степень твоего везения и не всегда дружеские отношения с техникой, предостерегаю от сомнительной затеи.

‒ У меня рук нет? Есть. Всё получится. ‒ Уверенный голос не убеждает меня, и теперь вдвойне беспокоюсь за друга, ни разу не притронувшегося ни к одному прибору на собственной кухне. ‒ Как дела в компании?

‒ Дела, ‒ хмыкаю, перебирая в пальцах ручку. ‒ Завтра встреча с Прониным и всей царской свитой. Заявлено шесть человек.

‒ Ого себе, ‒ пристывает, выражая эмоции, которые меня сопровождают с субботы, когда Арсений назначил встречу. ‒ Упаковался по полной. Зачем ему столько?

‒ Видимо, выбивать из нас причитающееся.

‒ А ничего, что он продолжительное время сытно кушал с нашего стола, получая дивиденды за свою часть акций?

‒ Зачем иметь немного, когда можно получить всё? Восемь процентов ‒ мизер, но он, как никто, способен ими манипулировать. Не хотите брать? Я пойду к другому ‒ мне предложат больше. Не желаете удовлетворить мои запросы? Цена повышается. И всё в этом роде.

‒ Думаешь, заломит цену?

‒ Уверен.

Опускаю часть информации, которую пока Игнату знать не следует. В курсе, кто инициатор представления, даже знаю его имя. Сам бы Арсений на такой расклад не пошёл. А если предположения с суммой выкупа подтвердятся, все дорожки сойдутся воедино.

‒ Вот всегда ты так ‒ предполагаешь самые худшие варианты.

‒ Ты мой принцип знаешь: всегда предполагай худшее, чтобы разочарование не раздавило тебя растоптанными ожиданиями. Так проще. Легче. Удобнее, в конце концов. Сколько раз ты опускал руки тогда, как я шёл напролом, не надеясь, что будет легко?

‒ Много, ‒ подтверждает друг. ‒ Очень много. Всегда завидовал твоей способности принимать с достоинством самые мучительные удары. Именно поэтому ты первый генеральный.

‒ У нас равные доли, а когда выкупим часть Пронина, разделим также пополам. Всё честно.

‒ Может, оставишь себе? ‒ несмело предлагает.

Первый год после гибели семьи Игнат в компании почти не появлялся, свалив все заботы на меня. Но я понимал, слова не сказал, чтобы потом увидеть перед собой изменившегося посредством жизненных ударов человека, впахивающего на пределе возможностей.

‒ Не оставлю. На этом и закончим. Слушай, ‒ начинаю издалека, ‒ знакомая у меня есть…

‒ Которая идеально мне подходит, ты спишь и видишь нас рядом, потому что мы словно две половинки одного целого, соединённые на небесах, встретились на бренной земле, чтобы больше никогда не расставаться!

‒ Чего?! ‒ выслушав длинную тираду, кажется, не понял ни единого слова.

‒ Ну, так же ты мне всегда говоришь?

‒ Вообще нет, ‒ начинаю смеяться, подхватывая задор друга.

‒ А если начистоту ‒ прекращай, Серёг. ‒ Голос становится серьёзным. ‒ Не хочу я никого и ничего. Не сейчас. Не время.

‒ Три года прошло. Может, оно наступило, это самое время?

‒ Нет.

‒ Не может человек быть один. Не навсегда. Какой-то период ‒ возможно. Ты бы присмотрелся к окружающим тебя людям. Внимательно.

Не решаюсь сказать, что с минуты на минуты у Игната появится привлекательная соседка.

‒ Я смотрю, пока безрезультатно. Ничего не шевелится внутри.

‒ А в штанах? ‒ ржу во весь голос.

‒ Пошёл ты… Я ему о серьёзных вещах, а он… Короче, давай пока без знакомств, лады?

‒ Лады. Позвоню завтра, расскажу, чем с Прониным закончилось.

‒ Пока.

Да, Игнат, не время, совсем не время для знакомств. Вот только тебя никто не спрашивал, зная об отрицательном ответе. Придётся принять то, что с сегодняшнего дня обитает за соседней дверью. Твои желания не в счёт.

Покидаю офис в надежде, что мой план сработает и друг обратит внимание на светящуюся девушку по имени Нина. А там, возможно, и моя затея выгорит.