Противостояние. Борьба советской контрразведки против финских спецслужб (1939-1945)

2.1. Борьба спецслужб на государственной границе после окончания советско-финляндской (Зимней) войны (март — декабрь 1940 г.)

Советско-финляндская (Зимняя) война закончилась 12 марта 1940 г. Итоги ее оказали существенное влияние на дальнейшее развитие Карелии. На VI сессии Верховного Совета СССР 31 марта 1940 г. и внеочередной сессии Верховного Совета КАССР (13–15 апреля 1940 г.) был принят Закон о преобразовании Карельской Автономной Советской Социалистической Республики (КАССР) в Карело-Финскую Советскую Социалистическую Республику (КФССР). В состав Карелии передавалась основная часть территории, отошедшей от Финляндии к СССР по мирному договору: Карельский перешеек (за исключением небольшой полосы, примыкающей непосредственно к Ленинграду), западное и северное побережье Ладожского озера, территория западнее Кандалакши, ряд островов в Финском заливе. Летом 1940 г. здесь были образованы семь новых районов и три сельсовета[114].

Увеличение территории Карелии повлекло за собой и увеличение органов НКВД. Еще до появления на новых территориях партийных, советских и хозяйственных органов в новых районах Карелии приказом наркома внутренних дел СССР были образованы местные органы безопасности. Так, с 1 апреля 1940 г. в Выборге, Кякисалми (Приозерск), Яски (пос. Лесогорский), Энсо (Светлогорск), Сортавале, Питкяранте, Суоярви, в порту Тронгзунд (ныне г. Высоцк) были созданы уездные подразделения НКВД КФССР, преобразованные не позднее августа 1940 г. в районные отделы. Руководителями во вновь созданные отделы назначались опытные сотрудники. Одновременно отдел кадров Управления НКВД по Ленинградской области после непродолжительной подготовки начал направлять туда оперативный состав из числа лиц финской национальности.

Одновременно после окончания советско-финляндской (Зимней) войны началось обустройство новой советско-финляндской государственной границы. В новых послевоенных условиях требовалось время на проведение демаркации новой государственной границы, которая была определена только к 29 апреля 1940 г. И 16 мая 1940 г. заместитель наркома внутренних дел СССР комкор[115] И. И. Масленников докладывал об установлении охраны новых участков советско-финляндской границы. В Докладной записке он писал: «Межгосударственная линия советско-финляндской границы была установлена протоколом описания от 29 апреля 1940 г. и начиная с 15 мая 1940 г. граница с Финляндией охраняется по данной линии. В соответствии с этим описанием в пограничных частях Мурманского, Карельского и Ленинградского округов отведены на новые участки 28 пограничных застав…»[116].

Следует отметить, что с 13 марта по 15 мая 1940 г. на советско- финляндской границе, особенно на новых, отошедших от Финляндии территориях, царила полная неразбериха и хаос. Во многом это объяснялось тем, что ни у финских, ни у советских пограничников не было ясности, где же конкретно проходила линия государственной границы.

Советские пограничники докладывали: «На участках пограничных отрядов участились случаи вызовов финнами наших представителей для переговоров по вопросу установления линии границы… Увеличилось количество нарушений границы из Финляндии в СССР… Среди нарушителей границы преобладают военнослужащие финской армии, которые объясняют это блужданием и другими причинами. В действительности нарушения границы преследуют разведывательные цели… Так, 11 апреля 1940 г. в 19:30 пограннаряд 10-й заставы (Выборгского отряда)… в 1,2 км севернее Койтсанлахти встретил двух финских офицеров, которые передали наряду записку, написанную по-русски с вопросами: "Где теперь граница?", "Отступаете ли вы и куда?", "Когда мы можем посоветоваться?", "Ответ через погранпункт Легкуссанлахти 12 апреля 1940 г. в 10:00". Записка была без подписи»[117].

Не было ясности о линии границы и у советских пограничников. Так, 13 мая 1940 г. руководство Карельского округа Пограничных войск НКВД докладывало вышестоящему руководству: «Новые границы личным составом в достаточной мере еще не изучены, в связи с чем не исключена возможность на участках 72, 80 и 3-го ПО (пограничных отрядов) захода наших пограничников на финскую территорию»[118].

Именно в период неразберихи на границе с 13 марта 1940 г. по 14 мая 1940 г. (до окончания демаркации советско-финляндской границы. — С. В.) 41 финский военнослужащий нарушил советскую границу, из них по крайней мере 25 нарушителей были финскими пограничниками. В основном это были групповые нарушения, и только двое военнослужащих из первой рабочей роты 34-го пехотного полка — Ю. О. Карьялайнен и Л. О. Лиль — совершили переход границы в одиночку. В одном случае нарушитель был застрелен при попытке к бегству. Это случилось 11 апреля 1940 г., когда в 17:40 на участке 18-й погранзаставы (Янниканниеми) 3-го (Сортавальского) погранотряда были задержаны семь вооруженных финских солдата из пограничного полка. Один из задержанных — Ууно Пеккинен при побеге был застрелен[119].

По архивным данным, с момента окончания советско-финляндской войны 12 марта 1940 г. и до лета 1940 г. со стороны Финляндии было зафиксировано 36 нарушений государственной границы с участием более 100 человек[120].

После окончательного установления новых линий границы 29 апреля 1940 г. и перехода на охрану границы с Финляндией по указанной линии с 15 мая 1940 г. вопрос о незаконных переходах военнослужащих с обеих сторон юридически разрешился, а потому все остальные случаи нелегального перехода из Финляндии в СССР необходимо рассматривать уже в иной плоскости. Хотя следует признать, что тайное пересечение границы случалось также и в обратном направлении — из Советского Союза в Финляндию. Поэтому стоит лишь частично согласиться с мнением командования Погранвойск Ленинградской области об обстановке на границе: «Увеличилось количество нарушений границы из Финляндии в СССР… и эти нарушения границы преследуют разведывательные цели»[121]. На самом деле случались и непреднамеренные нарушения, и нарушения с советской стороны.

Новая оперативная обстановка на государственной границе, и в частности новые границы, потребовали не только изменения дислокации пограничных отрядов, но и их реорганизации, в частности Карельского (с 5 мая 1940 г. — Карело-Финского) пограничного округа НКВД. На новых территориях КФССР были сформированы новые пограничные отряды. На июнь 1941 г. в состав Карело-Финского пограничного округа НКВД входили пять пограничных отрядов НКВД (72, 1, 73, 3, 80-й). В округе были также батальон связи и школа младшего начсостава. Всего — 6721 человек[122].

С начала лета 1940 г. карельские пограничники и контрразведчики отмечали резкую смену оперативной обстановки на государственной границе, что обоснованно связывали с активизацией деятельности разведывательных органов Финляндии по переброске на территорию СССР вооруженных групп разведчиков для сбора шпионских сведений и установления потерянных связей со своей агентурой. При этом советские спецслужбы неоднократно подчеркивали, что активность финской разведки по заброске разведчиков в СССР усиливала напряженность обстановки на советско-финской границе. Так, в Оперативной сводке № 35 Карело-Финского пограничного округа НКВД от 30 июля 1940 г. пограничники отмечали, что «за последнее время разведорганы Финляндии проявляют активную деятельность на направлениях: из района Инари с дальнейшим выходом на нашу сторону через участки 9, 10 и 11-й застав и далее на северо-восток в деревни Ребольского и Ругозерского районов; из района Тохмаярви с дальнейшим выходом через участки 3, 4, 5 и 7-й застав на Вяртсиля и ст. Маткаселькя с целью разведать дислокацию подразделений и частей РККА и производимые нами работы оборонного значения»[123].

С середины 1940 г. явно просматривается увеличение количества направляемых в СССР финских разведчиков, о чем говорит и статистика. Так, 17 июня 1940 г. в 3:00 в дер. Тужино Ребольского района КФССР (40 км от границы) на участке Ребольского погранотряда к председателю колхоза Пряккиеву явились трое неизвестных и под угрозой оружия потребовали, чтобы он показал дорогу в пос. Пенинга. К этому времени к дому председателя колхоза подошел колхозник Тареев, которого неизвестные взяли вместе с Пряккиевым. Отведя обоих на расстояние 3 км от Тужино, неизвестные стали допрашивать их о наличии частей РККА в Реболах и состоянии колхоза. После допроса неизвестные отпустили их обратно, сами скрылись»[124].

7 августа 1940 г. была получена информация о пяти неизвестных в районе между деревнями Большое Озеро и Челмозеро Ругозерского района, которые интересовались жителями хутора Большое Озеро, расположением воинских частей, погранзастав и проживают ли в дер. Минозеро Савиновы. В числе неизвестных местная жительница опознала Савинова, уроженца дер. Минозеро Ругозерского района, бежавшего в 1921 г. в Финляндию. Он был известен советским органам безопасности как агент Кухмониемского пункта финразведки, неоднократно посещавший территорию Карелии с целью разведки[125].

Ребольским ПО, Ругозерским РО НКВД и опергруппой НКВД КФССР (Изотов, Каган, Лукьянов) были приняты меры к розыску и задержанию этих финских разведчиков. 8 августа 1940 г. последние были обнаружены пограничниками в районе оз. Мурдоярви. Пограннаряд применил оружие, в результате чего двое финских разведчиков были убиты. Бежавшие финские разведчики вновь были обнаружены и обстреляны 9 августа 1940 г. в районе оз. Минозеро, но им удалось скрыться за кордон, при этом смертельное ранение получил один пограничник. У убитых финнов были изъяты вещмешки и оружие. По результатам разыскных мероприятий органами НКВД КФССР по подозрению в поддержании связи с Савиновым был арестован Егор Иванович Потапов, карел, уполномоченный по сплаву на реке Чирка-Кемь, житель дер. Унусозеро. В 1921 г. он бежал в Финляндию, откуда вернулся в 1929 г. Ранее Е. И. Потапов разрабатывался Ругозерским РО НКВД КФССР по подозрению в шпионаже в пользу Финляндии[126]. Очевидно, тогда доказательств не хватило.

Стоит особо сказать о финском разведчике Петре Федоровиче Савинове, он же Пекка Савинайнен. Савинов родился в 1892 г. (по другим данным — в 1895 г.) в с. Паданы, карел по национальности. Бывший унтер-офицер царской армии, участник «карельской авантюры». До 1922 г. жил в дер. Сяргозеро, северо-западнее Сямозера в Восточной Карелии. В 1922 г. ушел нелегально в Финляндию и проживал в г. Лиекса. С 1933 г. Савинов стал агентом финских разведорганов — активным и опытным разведчиком Лиекского разведывательного пункта и до 1941 г. совершил около 20 ходок в СССР для сбора шпионских сведений и вербовки агентуры для финских разведорганов. Летом 1940 г. Савинов в составе группы из четырех маршрутных финских агентов нелегально пришел в Сегозерский район, где встречался со своей агентурой. При попытке задержания завязал перестрелку с советскими пограничниками. Задержать его не удалось. В период войны СССР и Финляндии 1941–1944 гг. Савинов работал в оккупированном финскими войсками Сегозерском районе десятником на лесозаготовках. В составе финских разведгрупп неоднократно ходил в тыл Советской Армии и совершал диверсии на Кировской железной дороге в районе станций Масельская и Кочкома[127].

Архивные документы свидетельствуют о росте с середины 1940 г. числа направляемых в СССР финских разведчиков. Так, 17 августа 1940 г. на участке Суоярвского пограничного отряда в 4 км от границы (85 км юго-западнее Суоярви) группой неизвестных нарушителей был внезапно обстрелян пограничный наряд, убит красноармеец Соколов. Нарушители скрылись в Финляндию[128].

20 августа 1940 г. в 13:00 в тылу участка 2-й комендатуры (Кааламо) Сортавальского пограничного отряда в результате разыскных мероприятий были задержаны граждане Финляндии А.-Ю. С. Ялконен и В. Я. Кирмонен — оба уроженцы дер. Хелюля. На допросах они признались, что были направлены начальником Йоэнсуйского разведывательного пункта в Карелию с заданием разведывательного характера, а именно: установить, имеются ли воинские части в г. Сортавала, их род и точное месторасположение; какие сооружения имеются на границе; установить количество самолетов на аэродроме г. Сортавала; установить расположение и количество войск в пограничной полосе; выяснить, работают ли фабрики и заводы на бывшей финской территории и имеется ли население в погранполосе. Границу перешли в ночь с 18 на 19 августа 1940 г., при себе имели компас, фотоаппарат, продукты питания, папиросы на пять дней. За работу обещали заплатить 5 тыс. финских марок: 3 тыс. — Кирмонену, 2 тыс. — Ялконену[129].

9 октября 1940 г. в районе дер. Лахденпохья (город с 1945 г. — С. В.) была выявлена финская разведывательная группа численностью два человека. При попытке ее задержания финские разведчики оказали вооруженное сопротивление. В результате перестрелки один разведчик был убит, а второй при попытке застрелиться ранил себя в голову и не приходя в сознание умер. Во время перестрелки был убит младший командир танковой бригады В. В. Кривальковский. При обыске района задержания финских разведчиков были найдены: два пистолета «Парабеллум», два пистолета «Браунинг», к ним 42 патрона, два компаса, пара карманных часов, бинокль, финские карты района задержания с нанесением линии государственной границы участка пограничного отряда, радиоаппаратура и дневник на финском языке с маршрутными записями разведывательного характера. Неизвестные являлись финскими разведчиками[130].

Учитывая активизацию финских разведывательных органов по переброске на советскую территорию своей агентуры, а также с целью восстановления связей, потерянных за время военных действий, и насаждения новой агентуры начальник Пограничных войск СССР 9 августа 1940 г. отдал приказ начальнику Пограничных войск Карело-Финского округа о перестройке методов работы по ликвидации прорывающихся через границу финских разведчиков. Для этого предлагалось при управлениях 1, 72, 73 и 80-го ПО, штабах комендатур этих отрядов и при 1-й комендатуре 3-го ПО организовать разведывательно-поисковые группы (РПГ) из начсостава Управления отряда, мобильные группы (МГ), резервный состав и т. д.; состав РПГ: средний командир, инструктор с разыскной собакой — 1, пограничников — 3 из числа наиболее развитых, физически выносливых; в августе месяце собрать учебные сборы при управлениях отрядов, продолжительностью 10 суток. Одновременно предлагалось поднять все агентурные архивы, изучить их и, в соответствии с новыми данными, разработать схемы вероятных маршрутов противника до конечных пунктов, в кратчайший срок обеспечить их агентурой как из числа имеющихся в населенных пунктах жителей, так и путем переселения агентуры из других пунктов[131].

Уже 18 августа 1940 г. начальник Пограничных войск НКВД Карело-Финского округа утвердил программу подготовки разведывательно-поисковой группы. Программа была рассчитана на 100 часов и включала в себя: политическую подготовку (по программе политотделов отряда) — 4 ч., специально-тактическую (служебную) подготовку — 30 ч., огневую подготовку — 14 ч., топографию — 16 ч., переправочное дело — 8 ч., средства связи — 12 ч., практическую работу в радиусе 30 км (разведка, поиск и поддержание связи) — 10 ч., резервное время (на усмотрение начальника отряда) — 6 ч.

В ходе специально-тактической (служебной) подготовки предлагалось отработать следующие темы: действия дозора, секрета, засады по охране государственной границы; поиск прорвавшегося нарушителя через границу, обнаружение по следам или по сообщению местных жителей; обыск местности с целью обнаружения следов прорвавшегося нарушителя и преследование его по следам; разведка района вероятного нахождения нарушителей силами разведывательно-поисковых групп (РПГ) с привлечением членов БС (бригады содействия. — С. В.); конвоирование задержанных нарушителей границы (особенно проработать вопросы задержания и обыска нарушителя) и места задержания[132].

Перестройка методов работы пограничников, используемых при ликвидации финских разведчиков, проникнувших через границу, дала определенные результаты. Архивные материалы свидетельствуют, что количество забрасываемых финской разведкой агентов не снизилось, а возросло. Но в то же время увеличилось количество задержанных и убитых агентов иностранной спецслужбы. Так, советскими пограничниками при задержании были убиты 11 финских разведчиков, из них в 1940 г. — шестеро (двое — 14 июля 1940 г.; двое — 9 августа 1940 г. в районе оз. Муртоярви Ругозерского района; двое — 9 октября 1940 г. в районе дер. Лахденпохья); в 1941 г. — трое (один — 17 июня 1941 г. в районе г. Энсо, двое — 19 июня 1941 г. на участке Сортавальского погранотряда). И только один финский разведчик при преследовании был захвачен живым 17 июня 1941 г. в районе г. Энсо КФССР[133].

Одновременно следует отметить, что в ходе преследования финских разведгрупп с 12 марта 1940 г. по 21 июня 1941 г. погибло пять советских военнослужащих: три пограничника (11 августа 1940 г. — двое в Ругозерском и Калевальском районах; 17 августа 1940 г. — один в Суоярвском районе), два красноармейца (9 октября 1940 г. и 3 июня 1941 г. в Лахденпохья и Сортавальском районе). Кроме того, 30 мая 1941 г. был ранен путевой сторож (Сортавальский район). Кроме того, финские разведчики убили одну разыскную собаку в Сортавальском районе (3 июня 1941 г.) и ранили ножом служебную собаку в Суоярвском районе (19 августа 1940 г.)[134].

Таким образом, можно говорить, что во второй половине 1940 г. оперативная обстановка в республике осложнилась. Как отмечалось выше, на ее развитие повлияли результаты советско-финляндской войны 1939–1940 гг., а также активность финской разведки, деятельность которой не осталась без внимания со стороны органов безопасности республики.

2.2. Обострение противостояния на границе накануне Великой Отечественной войны (январь — июнь 1941 г.)

1941 г. начался с реорганизации НКВД СССР, в том числе и в КФССР. В феврале 1941 г. из НКВД был выделен Наркомат государственной безопасности. На основании Директивы НКВД СССР и НКГБ СССР № 782/Б/265/М от 1 марта 1941 г. Наркомат внутренних дел Карело-Финской ССР был разделен на два: Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) КФССР и Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ) КФССР. Это решение было утверждено Указом Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР. Полная реорганизация НКВД и НКГБ Карелии закончилась только к концу мая — началу июня 1941 г.[135]

Основными отделами НКГБ КФССР являлись: разведывательный, контрразведывательный и следственный. Разведывательный отдел, который был создан впервые, вел разведывательную работу за рубежом, в основном в Финляндии. Контрразведывательный отдел состоял из трех отделений, из них 1-е отделение занималось борьбой с подрывной, шпионской, террористической деятельностью финской и немецкой разведок на территории КФССР. Следственный отдел организовывал следственную работу, руководил следствием по делам о шпионаже, диверсиям, терроре, измене родины и т. п.[136]

На территории КФССР были созданы 28 районных отделов, отделений и оперативных пунктов, на которые были возложены следующие основные задачи: ведение разведывательной работы; борьба с подрывной, шпионской, диверсионной, террористической деятельностью иностранных разведок; и др.[137] Наиболее крупными были два городских отдела — Выборгский и Сортавальский — со штатом свыше 20 сотрудников в каждом. Отделы состояли из двух отделений: контрразведывательного и секретно-политического, в г. Сортавала была еще разведывательная группа[138].

Следует отметить, что органы государственной безопасности СССР вошли в предвоенный период ослабленными в результате массовых репрессий в 1937–1938 гг. Кроме того, они не имели реальной возможности в столь короткие сроки подготовить руководящий и оперативный состав к работе в военных условиях[139]. Это в полной мере относится и к КФССР.

Но, несмотря на все эти проблемы, органы безопасности Карелии выполняли свои задачи. Они добывали крайне важную информацию о подготовке Финляндии к войне против Советского Союза (о намерениях финской разведки по заброске агентуры в Карелию, финских войсках и военных мероприятиях на сопредельной пограничной полосе, о концентрации немецких войск на северном участке границы СССР), а также пресекали деятельность иностранных спецслужб на территории республики[140].

Начиная с 1941 г. НКГБ КФССР регулярно на основе полученных разведывательных материалов готовил разведывательные сводки, которые направлялись секретарю ЦК КП(б) КФССР Г. Н. Куприянову, начальнику 1-го (разведывательного) Управления НКГБ СССР П. М. Фитину и другим ответственным руководителям. Ряд разведывательных сводок направлялись в Разведывательное управление Генштаба Красной Армии. К разведывательным сводкам прилагались фотокопии схем[141].

О приближении войны между СССР и Финляндией свидетельствовала и обстановка на государственной границе. Она была тревожной и имела тенденцию к обострению. Начиная с 1939 г. карельская контрразведка и пограничники отмечали рост количества нарушений границы из Финляндии. За 11 месяцев 1939 г. (до 30 ноября — начала советско-финляндской войны) со стороны Финляндии было зафиксировано 24 нарушения (26 человек): 16 нарушителей госграницы было задержано, 10 нарушителей ушли безнаказанно в Финляндию. В 1940 г. (после 12 марта — заключения мирного договора) со стороны Финляндии было зафиксировано уже 36 нарушений государственной границы с участием более 100 человек. В 1941 г. (до 25 июня, т. е. за полгода до начала военных действий) со стороны Финляндии было совершено 11 нарушений границы (13 человек)[142].

В начале 1941 г. советские пограничники и карельская контрразведка своевременно отметили изменения в тактике деятельности финской разведки, которая начала забрасывать в Карелию агентуру из числа военнослужащих финской армии. Так, 28 января 1941 г. на участке 72-го пограничного отряда был задержан солдат 11-й пехотной бригады финской армии Э.-О. С. Юнтунен. В ходе следствия было установлено, что Юнтунен был завербован разведывательным отделением этой бригады под псевдонимом Вейкко Репо. В процессе подготовки к диверсионно-разведывательной деятельности Вейкко Репо окончил специальные 4-месячные курсы подрывников.

В соответствии с данной Юнтунену легендой, перейдя границу, он должен был сразу сдаться советским пограничникам. После освобождения поехать в Москву или Ленинград и устроиться там на работу. Затем приступить к выполнению задания по подготовке взрывов на складах и объектах оборонного значения. По возвращении ему было обещано вознаграждение (50 тыс. марок) и повышение по службе. Перед направлением в СССР его лично проверил и проинструктировал командир 11-й бригады подполковник Хейкинхеймо. После устройства на работу Юнтунен должен был направить письмо в Финляндию по условному адресу. После этого финская разведка должна была командировать в СССР хорошо подготовленную группу разведчиков из четырех человек, которые должны были связаться с Вейкко Репо для совершения диверсионных актов по выводу из строя важнейших оборонных предприятий Москвы и Ленинграда[143].

Вместе с Юнтуненом на указанных курсах учились еще четыре человека, тоже солдаты 11-й пехотной бригады, — Рейно Павилайнен, Вилхо Вилланен, Арви Коко и Эркки Каутто, все 1920 г. р. При получении условного письма Юнтунена из СССР их должны были перебросить в Советский Союз для проведения диверсионно-разведывательной деятельности в Москве и Ленинграде[144].

13 мая 1941 г. на участке 8-й пограничной заставы 72-го пограничного отряда был задержан солдат 6-й роты 2-го батальона 11-й бригады финской армии Кауко Коттила. Коттила признался на допросах, что является агентом финской разведки и переброшен в СССР с разведывательным заданием, к сотрудничеству его привлек командир 11-й бригады. Коттила прошел трехмесячную разведывательную подготовку в период с 18 февраля по 12 мая 1941 г. Обучали способам передвижения по территории СССР, выявления продвижения советских войск. Перед ним поставили разведывательную задачу: выявить дислокацию советских пограничных частей и частей РККА в районе Паанаярви; разведать и установить передвижение и концентрацию войск в пограничной полосе. Была отработана и легенда прикрытия: сбежал из страны, опасаясь судебного преследования в связи с оскорблением сержанта[145]. Коттила практически сразу после нелегального перехода был задержан советскими властями.

Вышеуказанные факты давали советской контрразведке основание полагать, что именно на базе 11-й бригады действовало Каянское территориальное отделение финской военной разведки. Однако в то время органы безопасности Карелии и карельские пограничники не смогли сделать соответствующие выводы из вышеперечисленных задержаний финских агентов, направленных 11-й бригадой. Это может говорить о том, что сведения НКВД Карелии и пограничников о деятельности финской разведки были недостаточными и неполными.

3 июня 1941 г. в 14:00 дозором поисковой группы 8-й пограничной заставы 3-го пограничного отряда при следовании к черте госграницы был задержан Биргер Михайлович Суомалайнен, 1920 г. р., уроженец дер. Рауталахти (Харлу), авиатехник 16-й эскадрильи 1-го полка ВВС Финляндии. На допросах он признался, что является агентом финской разведки и прибыл в СССР со шпионскими целями. Рассказал, как 27–29 мая сотрудник отделения военной разведки в г. Йоэнсуу Пелтонен готовил его к выполнению задания на конспиративной квартире, которая находилась за пределами Йоэнсуу. Границу он перешел в ночь на 30 мая, до момента задержания находился в районе ст. Маткаселькя. Ему была поставлена задача: посетить населенные пункты Маткаселькя, Рускеала, Харлу, Ляскеля, Хелюля, выявить количество и места расположения частей РККА в погранполосе; проследить за движением эшелонов по железной дороге; установить, куда они следуют, определить характер грузоперевозок, подсчитать количество вагонов. Кроме того, он должен был уточнить, закончилось ли строительство аэродрома в г. Сортавала. Легенды прикрытия на случай задержания Суомалайнену не давалось.

В процессе инструктажа Пелтонен несколько раз подчеркивал агенту, чтобы он не сдавался при встрече с пограничниками, из чего финский разведчик сделал вывод, что в безвыходном положении он должен покончить с собой. Явок на территории СССР Суомалайнен не имел. При обнаружении оказал вооруженное сопротивление. 30 мая ранил путевого сторожа, 3 июня смертельно ранил красноармейца и убил разыскную собаку. При себе имел два пистолета: «Парабеллум» и «Вальтер», 110 патронов к ним, ручную гранату, компас, бинокль, фотоаппарат, ножницы для резки проволоки, финский нож, советские деньги (50 рублей), топографические карты ряда населенных пунктов (Суйстамо, Рускеала, Сортавала, Импилахти), пищевые концентраты на двое суток[146].

Одновременно с задержаниями агентов противника НКГБ КФССР совместно с разведывательным отделом Управления Пограничных войск Карело-Финского пограничного округа для выявления планов финской разведки проводили мероприятия по внедрению своей агентуры в Финляндию, в первую очередь в агентурную сеть финских специальных служб. Это давало положительные результаты.

Так, 10 февраля 1941 г. Погранвойска Карело-Финского пограничного округа сообщили в карельскую контрразведку упреждающие данные своего заграничного агента о том, что «Рованиемское отделение разведки для переброски на территорию КФССР готовит две группы разведчиков, которым будут поставлены обширные и серьезные задачи. Первая группа: агент Янатуйнен, фамилия второго не установлена, происходит из Ругозерского района КФССР. Эта группа будет направлена через район дер. Марьяваара (21 км северо-восточнее 10-й пограничной заставы 1-го пограничного отряда), где финразведчики располагали большими родственными и другими связями. Вторая группа: агент разведки по имени Андрей и второй по имени Тууликки. Предполагаем, что Андреем является Терентьев Андрей Филиппович, он же Коскианта, белокарел, эмигрант из дер. Купозеро Кестеньгского района КФССР, который в прошлом ходил в разведходки с известным разведчиком Осиповым. Указанные выше первая и вторая группа готовятся для переброски в разведывательном пункте Кемиярви, который подчинен Рованиеми»[147].

1 апреля 1941 г. Управление Пограничных войск Карело-Финского пограничного округа вновь направило в НКГБ КФССР информацию своего заграничного источника о том, что «разведывательное отделение Северной Финляндии в г. Рованиеми подготавливает для переброски в СССР… группу разведчиков… (которую) составят два финских агента, один из которых известен под именем Пекка, карельский эмигрант. Подготовку проводит начальник разведотделения капитан Харри Паатсало, который перебрасываемую агентуру будет вооружать пистолетами. Один из разведчиков будет иметь задание проехать по железной дороге до ст. Кочкома и оттуда пройти на территорию Ругозерского района КФССР с целью разведки военных объектов на Ребольском направлении»[148].

В обоих случаях разведывательный отдел писал о том, что заграничный агент из числа финских граждан заслуживает доверия и добытые им сведения являются достоверными. Следует отметить, что начиная с 1941 г. НКГБ КФССР неоднократно информировал Центр о возросшей активности финской разведки. Так, 12 апреля 1941 г. нарком НКГБ КФССР М. И. Баскаков в докладной записке в адрес народного комиссара государственной безопасности СССР В. Н. Меркулова отмечал: «Вторая половина 1940 г. и начало 1941 г. характерны тем, что противник перешел к активным методам разведывательной работы. На протяжении второй половины 1940 г. финская разведка выбросила на нашу территорию 10 вооруженных групп от 3 до 5 человек с целью вербовки агентуры на нашей стороне и сбора военных и политико-экономических сведений в наших пограничных районах. Показания ряда разоблаченных в 1940–1941 гг. финских перебежчиков свидетельствуют, что противник широко использует для сбора шпионских сведений родственные связи на нашей территории»[149].

Последнюю разведывательную группу до начала военных действий против СССР финская разведка направила на территорию соседней страны 22 июня 1941 г. — в день нападения нацистской Германии на Советский Союз. Авторы книги «В тылу врага. Финская разведка в Восточной Карелии в 1939–1944 гг.» отмечают, что Каянский разведывательный отдел финской военной разведки (начальник П. Марттина) на двух самолетах НЕ-115 забросил на Беломорско-Балтийский канал разведывательно-диверсионную группу численностью 16 человек под командованием корнета Й. Хямяляйнена. Группа была высажена недалеко от реки Выг, на восточном берегу Конъярви. Сразу после посадки группа потеряла одного человека — прапорщика Йона Васунта, студента-теолога. Судьба Васунта осталась невыясненной. Однако группа Хямяляйнена продолжала свою деятельность и несколько раз сталкивалась с советскими войсками[150]. Преследование противника ослабло только после переправы через Беломорско-Балтийский канал. Разведывательно-диверсионная группа (РДГ) направилась к глухим лесам севернее оз. Сегозеро и после долгих переходов вернулась в расположение своих войск[151].

В карельской исторической и мемуарной литературе конкретно о высадке указанной разведывательно-диверсионной группы не писалось, но в воспоминаниях говорится о месте и времени происходящих событий: «В конце июня 1941 г. на озере Выг с самолетов был высажен вражеский десант в 40 человек. На надувных лодках диверсанты стали пробираться к шлюзам ББК с целью взорвать один из них и вывести из строя этот важнейший северный водный путь. Бойцы Медвежьегорского истребительного батальона своевременно обнаружили, а затем полностью уничтожили вражескую диверсионную группу». Об этой успешной операции сообщило в своей сводке и Советское Информбюро[152].

Здесь видна разница в подходах финской и советской сторон к оценке одних и тех же событий, как в количественном отношении разведывательной группы (16 человек и 40 человек), так и в оценке результатов ее деятельности. По данным советской стороны, группа была уничтожена, по финским — вернулась обратно. Следует признать, в данном случае это был чисто пропагандистский прием советских идеологов, чтобы показать, что у врага земля будет гореть под ногами при посягательстве на Страну Советов. В период войны передергивание фактов, искажение информации были характерны как для советских органов безопасности, так и для финских спецслужб: стороны преуменьшали свои потери и преувеличивали потери противника.

Проанализировав ситуацию, сложившуюся в 1940–1941 гг. на карельском участке советско-финляндской границы, пограничники и контрразведка Карелии пришли к выводу об изменениях в оперативной обстановке на границе и выявили новые, ранее неизвестные элементы.

Во-первых, они отмечали активизацию финских разведывательных органов по переброске агентов в Карелию, о чем свидетельствовало увеличение количества нарушителей государственной границы из Финляндии.

Во-вторых, пришли к выводу, что финская сторона направляет в Карелию вооруженные группы разведчиков численностью до пяти человек, чего раньше не наблюдалось, для сбора шпионских сведений и установления потерянных связей со своей агентурой. Фактически финны отрабатывали прообраз будущих разведывательно-диверсионных групп, которые начнут широко использовать с 1942 г.

В-третьих, контрразведчики отмечали, что наибольшее внимание на карельском участке границы финская сторона уделяет Ребольскому (Реболы — Кочкома) и Петрозаводскому (Сортавала — Петрозаводск) направлениям. Как покажет ближайшее время, это были основные направления наступления финской армии в начале Великой Отечественной войны[153].

В ходе следствия, проработки маршрутов нарушителей и анализа агентурных данных была выявлена новая тактика и формы деятельности финской разведки при заброске агентуры на территорию Карелии:

— привлечение в качестве разведчиков и агентуры выходцев из отторгнутых территорий;

— использование в качестве разведчиков женщин из числа бывших жителей перешедших к СССР после окончания Зимней войны финских территорий. Так, 18 июня 1940 г. в 23:00 на участке 13-й погранзаставы 3-го ПО была задержана Юлия Ефимовна Богданова, 1916 г., уроженка Суйстамо, проживавшая в Оулу. Государственную границу ей помогал переходить полицейский Кистен Хаккулинен;

— хорошее знание разведчиками местности, подлежащей разведке. Из сообщения НКВД в центральные органы о боевом столкновении пограничного наряда с нарушителями государственной границы от 25 октября 1940 г.: «25 октября с. г. в районе дер. Пейтяселькя (45 км северо-восточней г. Сортавала КФССР) погранотряд внезапно столкнулся с двумя перешедшими границу вооруженными финскими пограничниками. Обстреляв погранотряд, разведчики, пользуясь лесистой местностью, скрылись»;

— хорошее материальное оснащение финских разведчиков. (Разведгруппы были вооружены пистолетами «Парабеллум», «Браунинг», патронами к ним, имели ручные гранаты, компасы, карманные часы, бинокли, ножницы для резки проволоки, необходимый запас продовольствия, финские карты района разведки с нанесением линии государственной границы на участке пограничного отряда, фотоаппараты, радиоаппаратуру. Начиная с июня 1941 г. финские разведгруппы обрабатывали обувь неизвестным химическим составом (жидкостью), затрудняющим работу разыскных собак);

— мужество и стойкость финских разведчиков при уходе от погони советских пограничников. При попытке задержания советскими пограничниками финские разведчики оказывали вооруженное сопротивление, часто предпочитая плену смерть, о чем говорилось выше;

— использование в разведывательных целях детей. Так, начальник Пограничных войск НКВД Ленинградского округа доложил, что 13 октября 1940 г. в 15:30 пограничным нарядом 8-й ПЗ Выборгского погранотряда задержан мальчик, на вид лет восьми, уроженец ст. Сювяоро Хийтольского прихода Выборгской губернии, перешедший границу из Финляндии. На допросе задержанный показал, что его послал в СССР полицейский Камно Ляннен с задачей посчитать количество пограничников и лошадей, находящихся в районе ст. Сювяоро. Полицейский довел его до границы и направил в СССР. Мальчик учится в школе в первом классе и умеет считать до двадцати;

— использование легенд прикрытия при нелегальном переходе границы (преследование полицией как члена КПФ, члена Общества дружбы Финляндия — СССР, стремление найти работу, желание скрыться от мобилизации и др.);

— с 1941 г. финская разведка начала забрасывать в Карелию военнослужащих финской армии;

— контрразведка отмечала, что резко возросла заброска финской агентуры в мае — июне 1941 г. (всего 26 человек), из них одна группа (16 человек) была направлена финской разведкой с диверсионными целями для вывода из строя ББК[154].

Проанализировав обстановку и поступившие материалы, карельская контрразведка сделала абсолютно правильный вывод о том, что со второй половины мая 1941 г. Финляндия окончательно приняла решение об участии в войне против СССР на стороне Германии.

Сотрудники НКГБ КФССР знали, что война не за горами и что Финляндия выступит на стороне Германии. Из воспоминаний ветерана карельской контрразведки В. В. Голубева: «Обстановка на границе с Финляндией перед Отечественной войной была тревожной, частые нарушения границы, перебежчики и задержанные шпионы свидетельствовали о том, что что-то готовится. Разведывательные сводки пограничных отрядов, с которыми мне приходилось знакомиться, говорили о сосредоточении немецких и финских войск вдоль нашей границы с Финляндией»[155].

Война, к которой готовились, началась все же внезапно. Тот же В. В. Голубев вспоминал: «Воскресенье 22 июня 1941 г. День был солнечный, и я с семьей собирался провести его в парке и на стадионе. Мы не знали, что уже шла война. Враг бомбил советские города, и на западе шли кровопролитные бои. В 12 часов дня слушали речь Молотова по радио. С этого часа мы находились на казарменном положении»[156]. А накануне войны, 21 июня 1941 г., нарком госбезопасности КФССР М. И. Баскаков убыл в служебную командировку в НКГБ СССР, оставив на руководстве своего заместителя капитана ГБ В. И. Демина.

2.3. Деятельность финской агентурной разведки в межвоенный период (март 1940 — июнь 1941 г.)

После поражения Финляндии в Зимней войне, в котором немалую роль сыграла и разведка, руководство военной разведкой соседней страны сделало определенные выводы. Один из главных выводов заключался в необходимости активизировать дальнюю разведку (в Финляндии она называлась патрульной разведкой. — С. В.) против Советского Союза. Сразу после заключения Московского мирного договора Управление военной разведки Центрального штаба вооруженных сил Финляндии подверглось реорганизации. Был сформирован отдел, который занимался иностранными государствами, в который вошли бюро по внешним делам (Ulk. 1), бюро статистики (Ulk. 2) и бюро по наблюдению (Ulk. 3). В бюро статистики входили отделение агентурной разведки и радиоразведка. Центральное руководство оставалось прежним. Численный состав сохранялся. Подразделения отдела по статистике (подотделы) продолжали свою деятельность в Петсамо и Каяни. После потери территорий Северного и Западного Приладожья и Карельского перешейка подразделение, которое раньше располагалось в Сортавала, переехало в Йоэнсуу, а выборгское подразделение — в Лахти. Численный состав подотделов значительно вырос, если сравнивать с периодом, предшествовавшим Зимней войне[157].

После Зимней войны начальником подотдела в Петсамо остался лейтенант Харри Паатсало. Лейтенант Пентти Ахола стал самым близким его подчиненным, а Лаури Куоску сопровождал разведчиков до границы и занимался радиостанцией, основанной в Оунасваара[158].

Начальником подотдела в Каяни в межвоенный период оставался лейтенант Паули Марттина. У Марттина в подчинении был прапорщик Симо Аскола, а также военный чиновник Рейно Вяхякаллио и Александр Соямо. В направлении Кухмониеми разведкой за пределами границы руководил Александр Самулинен. Инструктором подотдела был фельдфебель Пекка Савинайнен, служивший агентом еще до Зимней войны. На службе также состояли сержанты Пекка Марттина и Ниило Сонтракка. За радиосвязь отвечал сначала прапорщик Ааро Салминен, а затем прапорщик Эйно Леписто[159].

Когда Сортавальский подотдел был перемещен в Йоэнсуу, его возглавил капитан Инто Куйсманен. Во время Зимней войны Куйсманен руководил отделом Куйсма, осуществлял дальнюю разведку на Лоймольском направлении. Подчиненными Куйсманена были прапорщики Йонне Айкомус и Аулис Вехниайнен, радистом — младший сержант Каарло Уутисало, капрал Сантери Пелтонен отвечал за снабжение[160].

Подотделы имели свои территории для разведки: Сортавала (Йоэнсуу) — направление Сортавала — Поросозеро; Каяни — направление Реболы — Калевала; Петсамо — направление Кестеньга — Мурманск. Территория района Лахденпохья, потерянного Финляндией в результате Зимней войны, была объектом разведки как Сортавальского, так и Выборгского подотделов. Центром тяжести для финской военной разведки все-таки было направление Медвежьегорск — Петрозаводск. Важной территорией являлся и Карельский перешеек[161].

Для политического и военного руководства страны в межвоенный период необходимо было прежде всего выяснить, собирается ли Советский Союз напасть на Финляндию. Задача по получению данной информации возлагалась на дальнюю разведку, возможности которой были замечены еще в годы Зимней войны.

Э. Эльфвенгрен, М. Косонен и Э. Лайдинен в монографии

«В тылу врага. Финская разведка в Советской Карелии в 1939–1944 гг.» отмечают, что в межвоенный период (с 12 марта 1940 г. до июня 1941 г.) за пределы границы, вероятно, было отправлено 50 секретных разведотрядов и разведгрупп. Количество представляется довольно внушительным[162].

Первые разведотряды были отправлены сразу после завершения Зимней войны. Подразделение в Петсамо вело довольно активную работу и, главным образом, занималось агентурной деятельностью. Другие подразделения в основном формировали и отправляли разведотряды и разведгруппы. М. Косонен в монографии «Разведчики в годы Зимней войны» предполагает, что в межвоенный период подразделениями в Выборге, Сортавала и Каяни было отправлено приблизительно по 10–15 разведотрядов[163]. В любом случае цифра эта довольно большая.

Обучение разведчиков для отрядов дальней разведки в межвоенный период стало проводиться более активно. Оно осуществлялось в семи местах, которые располагались в разных частях Финляндии. Радиокурсы, начатые еще во время Зимней войны, продолжились в Ярвенпяа. Первые курсы по прыжкам с парашютом были организованы в Луонетъярви весной 1941 г. В Лауттасаари проходило обучение допросу пленных. В общей сложности обучение, связанное с выполнением разведывательных заданий, прошли 150 человек[164].

Выборгское подразделение (руководитель капитан Ханнес Вехнияйнен) отвечало за проведение разведки на Карельском перешейке. Оно старалось постоянно держать за пределами границы двух людей. Разведотряды не пересекали линию Валкеасаари — Лемпаала — Сяккиярви. Территория Выборг — Сяккиярви была главной. Финской разведке необходимо было выяснить, велась ли военная подготовка СССР на Карельском перешейке. Увеличилось ли количество погрузочно-разгрузочных площадок на железнодорожных путях Выборг — Вайниккала и Выборг — Антреа? Был ли Выборгский залив территорией, на которую не обращали внимания, или же он являлся активной транспортной зоной, и какие транспортные средства там были? Как развивалась проходящая рядом с побережьем железная дорога Выборг — Макслахти — Койвисто? В центральной части Карельского перешейка на территории Энсо и восточной части перешейка в Куркийоки нужно было выяснить, велись ли приготовления русских к нападению[165].

Подразделение в Петсамо отвечало за деятельность, которая велась на территории от Кестеньги до Северного Ледовитого океана. Практическая деятельность велась в основном на территории Салла — Кайрала — Алакуртти. С марта 1940 г. по март 1941 г. подразделение отправило 24 разведотряда и разведгруппы за пределы границы. Отряды и группы отправлялись из Петсамо для получения информации о советских укреплениях в районе реки Лица (имеется в виду Западная Лица. — С. В.), а из Куусамо разведотряды и разведгруппы направлялись в Кестеньгу[166]. Разведгруппы состояли из двух человек. К оружию прибегали только в критических ситуациях. Некоторые разведотряды имели радиостанции. Постепенно численность разведывательных отрядов увеличивали. Кроме того, разведчики стали использовать специальные военные костюмы.

Выборгское подразделение в начале лета 1941 г. отправило на Карельский перешеек два разведывательных отряда, первый из них дошел до линии Ууденкиркко — Кивеннапа, а второй вышел за пределы Кякисалми на территорию Ряйсяля — Пюхяярви. Первый разведотряд вернулся спустя 10 дней, второй — через 18 дней. Оба отряда проделали путь приблизительно в 140 км[167].

17 июня 1941 г. Центральный штаб вооруженных сил был переименован по решению Государственного совета в Ставку главнокомандующего. 20 июня Ставка отдала приказ подразделениям в Лахти и Йоэнсуу по организации разведывательной и диверсионной деятельности глубоко в советском тылу. Деятельность должна была быть направлена по направлениям Кирпу — Элисенваара — Лахденпохья и Лахденпохья — (Сортавала) — Янисъярви — Суйстамо — Корписелькя. Эти направления были альтернативой будущего нападения финнов. Потери, понесенные в ходе проведения секретной разведывательной деятельности, равнялись, по крайней мере, семи погибшим и одному попавшему в плен раненому разведчику[168].

Э. Эльфвенгрен, М. Косонен и Э. Лайдинен в монографии «В тылу врага. Финская разведка в Советской Карелии в 1939–1944 гг.» отмечают, что информацию о противнике добывали не только отряды и группы дальней разведки, но и секретные агенты[169]. По данным Раймо Хейсканена, в межвоенный период только с территорий Восточной Карелии и Карельского перешейка было получено 17 рапортов, составленных секретными агентами[170].

В межвоенный период значительно усилилась радиоразведка, развивавшаяся в рамках бюро по коммуникационной разведке, которое напрямую подчинялось руководителю отдела, занимавшего иностранными государствами. Часть штата составили резервисты, призванные на прохождение повторной практики. Численность личного состава радиоразведки равнялась приблизительно 150 человекам. Сухопутная группа работала рядом с Савонлинна в Рауханлинна, морская группа — сначала в Сювянранта, затем в Кауниала. Третья группа занималась прослушиванием дипломатических радиосообщений иностранных государств[171].

Оборудование значительно улучшилось за счет поставок из Швеции. В обмен шведам предоставляли сведения о методах шифровки, используемых в Советском Союзе. Разгадыванием советских шифров и объяснением сообщений занимались на основе перехваченных данных на протяжении всей Зимней войны. Огромное значение имели пятизначные шифры, используемые Балтийским флотом СССР, однако противнику их так и не удалось раскрыть. Так называемые четверки разгадывали очень часто. Пятизначный код периода Зимней войны удалось раскрыть в мае — июне 1940 г. приблизительно на 30 %, но и этого уже было достаточно. В период Зимней войны вся радиоразведка работала благодаря двум неподвижным станциям прослушивания. Еще одним важным моментом, который способствовал активизации деятельности радиоразведки, было начатое в межвоенный период сотрудничество, главным образом, с Японией и Германией по перехвату радиосообщений, раскрытию кодов, их частей и полученных в качестве военного трофея целых кодовых книг[172].

Отдел разведки Главного штаба отправил оперативному отделу за лето и осень 1940 г. 91 рапорт. Раймо Хейсканен предполагает, что на общественных источниках основывалось пять рапортов, от штаба сухопутных сил и погранохраны пришло 35 сообщений. Рапортов, сделанных по наблюдениям путешественников и гражданских лиц, которые были возвращены после Зимней войны из Советского Союза, и от перебежчиков, собранных отделом разведки, было пять. Сведений, полученных от военных атташе, было четыре, а тех, происхождение которых не смогли выяснить, три. 20 сообщений от подотделов содержали информацию, собранную у агентов. 20 отчетов разведки говорили прежде всего о Балтии и событиях там[173].

В любом случае полученные сведения от дальней разведки и агентов успокоили военно-политическое руководство Финляндии. По имевшейся информации сделали вывод, что войска Советского Союза на границе не увеличиваются. В итоге разведка смогла в общих чертах выяснить, что прямой угрозы советского нападения нет[174].

Что касается самих разведчиков, то у Паула Марттина (Каянский подотдел) и Харри Паатсало (Петсамский подотдел), как в довоенное время, так и в межвоенный период, в должности разведчиков были опытные агенты. Самыми опытными в 1930-х гг. в подотделе Каяни были фельдфебель Пекка Савинайнен и Иван Романайнен. Часть разведчиков осталась после окончания войны на службе, такие как сержант Вяйно Нююссонен, а также служившие в рядах Сортавальского подотдела во время Зимней войны опытные разведчики Микко Пелля и Антти Ворхо — оба затем стали рыцарями креста Маннергейма[175].

Агенты действовали в той гражданской одежде, которую тогда носили в Советской Карелии. В качестве снаряжения обычно у них были бинокль, камера, средства для ведения записей, карта, компас, нож, паек, спирт и средства первой помощи. С собой агенты также брали пистолет («Парабеллум») для самообороны и плоскогубцы, которыми делали проходы в колючей проволоке. Летом 1940 г. возросло количество агентурных групп, снабженных радиостанциями. Таким образом, получать сведения стали быстрее, и хотя советской контрразведке и удалось ликвидировать многих агентов, ими к тому времени удалось передать «домой» много сведений[176].

После окончания Зимней войны на службе в подотделе Петсамо осталось около 10 человек, родом с отошедшей к Советскому Союзу территории Салла. Со старой границы также получали сведения от тех, кто был оттуда родом и сбежал в Финляндию еще до Зимней войны. Известно, что у младшего сержанта Антти Ворхо, совершавшего разведпоходы на советскую территорию от подотдела Каяни, был помощник в Советской Карелии, с которым он связывался, находясь за пределами границы. Также и у Пекки Савинайнена из подотдела Каяни, долгое время работавшего в качестве агента, были в местах разведки свои люди, от которых он получал сведения.

Надо сказать, что еще до начала Зимней войны все подотделы вербовали людей из Советского Союза для сбора информации. Вероятно, так было и во время перемирия. Предполагается, что каждый подотдел использовал 15–20 разведчиков. Чтобы проверить результат, агентам могли давать одинаковые объекты для изучения. Для того чтобы скрыть свою деятельность, разведчики могли размещаться на ночлег в разных местах[177].

От задержанных перебежчиков и агентов финская разведка получала много ценных сведений, касающихся более широкой территории, подобных данных финские разведчики сами добыть не могли. Такой, например, была информация, касающаяся городов и других населенных пунктов, аэродромов, войск, а также деятельности органов власти и контрразведки противника[178].

Органы финской военной разведки в межвоенный период активно сотрудничали с контрразведывательными органами страны (отдел по надзору Управления военной разведки) и Государственной полицией (Валпо). Валпо сообщала органам разведки о военнопленных, которых можно было использовать в разведке. Например, в начале мая 1940 г. Валпо отправила в отдел разведки Главного штаба сведения об одном русском дезертире, прибывшем без разрешения в Финляндию. Надо сказать, дезертиров в отделе разведки обсуждали и раньше, когда офицером отделения был капитан Рейно Раски. Однако в этот раз (11 мая) начальник отдела разведки подполковник Юрье Пеюхенен сообщил Валпо, что отдел разведки считает, что «не может использовать дезертиров. Объясняется это тем, что дезертиры могли, несмотря на свои уверения, быть отправлены органами советской контрразведки»[179].

Но уже осенью 1940 г. отдел разведки вновь вернулся к этим перебежчикам. Он попросил Валпо «освободить и дать отделению» двоих из четырех выше упомянутых советских военнопленных, пришедших в Финляндию 13 марта 1940 г. Два советских военнопленных до дезертирства работали в Советском Союзе в должности руководителей местных органов власти и служили в Красной Армии в должности старших лейтенантов. Двое других были красноармейцами. Вероятно, обострение ситуации осенью 1940 г. или новые сведения, полученные от двух освобожденных дезертиров, повлияли на то, что отдел разведки решил использовать этих людей в разведывательной деятельности[180].

Автору данной монографии трудно согласиться с мнением Эльфвенгрена, Косонена и Лайдинена, которые в своей книге «В тылу врага. Финская разведка в Советской Карелии в 1939–1944 гг.» пишут о разном подходе к своей агентуре финской и советской разведки и контрразведки: «Завербованные из советских военнопленных финские агенты знали, о какой серьезной игре шла речь. Задержание их на практике означало смерть. Советские шпионы, задержанные в свою очередь в Финляндии, в мирное время могли отделаться тюремным заключением»[181]. На самом деле судьба как финских, так и советских разведчиков зависела от каждого конкретного случая и тех целей, которые при этом преследовали финские и советские спецслужбы.

Подотделы разведотдела Главного штаба вооруженных сил Финляндии работали в тесном сотрудничестве с местной погранохраной и шюцкором. Погранотряды хорошо знали приграничную местность и ее жителей, с представителями погранохраны искали агентам подходящие места для пересечения ими границы. Пограничники несли вахту на вышках или на высоких местах и внимательно записывали все звуки, доносившиеся со стороны Советского Союза, и увиденный дым. Наблюдения отмечали на карте. Поскольку сбор информации был постоянным, то финны довольно хорошо знали о развитии ситуации за пределами границы на несколько километров вглубь. Эти сведения были на вес золота, когда планировали заброску агентов через охраняемую границу и далее к объектам разведки[182].

Особо тесные связи у военной разведки были с военной контрразведкой, т. е. с отделом по надзору Управления военной разведки. Начальником подотдела Йоэнсуу отдела по надзору летом 1940 г. был лейтенант Лео Роппонен, в Каяни — военный чиновник Ристо Вуорийоки, в Рованиеми — военный чиновник Эйно Турунен[183].

Эти три самых северных подотдела сотрудничали также с отделами Йоэнсуу и Каяни Государственной полиции (Валпо). Поскольку Сортавальский подотдел отправил своих агентов на очень важное Лахденпохское направление, у него были тесные связи и с Савонлиннским отделом Валпо. У Валпо было больше людей и шире сеть людей-информаторов, чем у отдела по надзору, поэтому она была лучше осведомлена о жизни гражданского населения и о подозрительных личностях. Конечно, Валпо оставалась на высоте положения, благодаря тесным связям, которые она имела в разных слоях общества, и знала о том, что происходило у шюцкора и в вооруженных силах.

Особо тесное сотрудничество у Валпо было с пограничниками. Обе структуры работали в подчинении МВД. Погранохрана осуществляла на своей территории наблюдение за людьми и задерживала тех, кто пересекал границу, а также местных жителей, которые принимали участие в разной секретной деятельности. Погранохрана и Валпо обменивались информацией и порой выполняли совместные операции, например выявляли какой-нибудь шпионский элемент, появившийся на приграничной территории. Валпо давала органам разведки, подобно отделу по надзору, справки о запрашиваемых людях[184].

Финская агентурная разведка в межвоенный период активизировала свою деятельность. В некоторых случаях в одних и тех же местах одновременно действовало по две шпионских группы. Проводилась вербовка людей, проживавших в приграничных районах СССР, а также переселенцев, прибывших из отошедших к Советскому Союзу после Зимней войны финских территорий. Подотдел Каяни завербовал в Советской Карелии по крайней мере одного человека, и известно, что подотдел Сортавала пытался отправить летом 1940 г. в Петрозаводск агента, говорившего только на русском[185]. Правда, Паарма в книге «Разведгруппы секретной разведки в 1940–1945» пишет, что у него не было агентов, работающих в Советском Союзе[186]. Но с его позицией не согласны Эльфвенгрен, Косонен и Лайдинен, которые в своей монографии «В тылу врага. Финская разведка в Советской Карелии в 1939–1944 гг.» пишут: «Наверняка у него (Паармы. — С. В.) были такие агенты, но он не хотел говорить о них в конце 70-х гг. XX в. Тогда люди, завербованные на шпионскую службу к финнам, могли быть еще живы в Советской Карелии. Кажется, что подотдел Петсамо во время последних военных действий был самым активным в агентурной разведке. Паарма не называет в своей книге и настоящих имен русских и финнов, завербованных после окончания Зимней войны и заключения Московского мира. Вероятно, также и у подотдела Сортавала были помощники в Советской Карелии»[187].

Во время между окончанием Зимней войны и началом войны-продолжения подотделы военной разведки могли с помощью тайных агентов довольно хорошо добывать сведения как с переданных СССР территорий по мирному договору между СССР и Финляндией 1940 г., так и с более восточных территорий за пределами старой границы. По мнению Э. Лайдинена, агентурная разведка Финляндии, которая велась до войны-продолжения в Советском Союзе, была неэффективной. Во всяком случае, органы контрразведки Советского Союза ликвидировали больше шпионов, чем было известно. Но Э. Эльфвенгрен и М. Косонен не согласны с данной позицией и отмечают, что, с другой стороны, многие финские шпионские группы вообще не были раскрыты органами советской контрразведки. Исследователи полагают, что в межвоенный период финскую разведку нельзя считать неэффективной. Кроме сведений от агентов, которые отправлялись подотделами финской военной разведки, данные получали и от дезертиров, и от задержанных шпионов и из общественных источников. Кроме того, информацию получали с помощью радиоразведки и воздушной разведки, а также от дозорных пограничной охраны[188].