Протокол для гувернантки

26.

Вам нужно будет продолжить вашу новую жизнь в этом доме, в пространстве, которое словно принуждает вас к уединению. Вы пойдете в прихожую, кончиками пальцев исследуете это совершенно незначительное место, на которое никто не смотрит, на самой границе дома, этот резкий обрыв паркета перед металлическим порогом двери, благодаря которому появляется промежуток, полость, отверстие – не забывайте о важности отверстий, таковы были слова Льюи, наполняйте их водой, маленьким постоянным водопадом, бутылку держите на расстоянии нескольких сантиметров, уходите и терпеливо возвращайтесь.

На следующий день вы снова придете в прихожую. Вы будете приходить туда так часто, как сможете. И каждый раз, уходя, вы будете тщательно вытирать пол. На этом этапе никаких видимых последствий ваших ежедневных действий появляться не должно. Там, прижав к груди колени, вы сможете снова думать о тех пуэрториканцах из квартиры с трупом, об их руках, об оставленных ими везде отпечатках, обо всех уликах, предоставленных ими в распоряжение полиции, обо всем том, что мы все время оставляем после себя. Вы придете к мнению, что одному вы хотя бы научились – не оставлять следов. Вспомните, что говорит Льюи: мы должны быть незаметными, таковы были слова Льюи.

По вечерам вы с Еленой будете читать сказку о лесе. Он должен стать для нее таким же родным, как этот куцый парк, куда, по желанию ее родителей, вы будете водить ее как можно чаще. Разглядывая рисунки Странда, вы вспомните чьи-то слова о том, что сам Странд не был уверен, что его работа имеет смысл, Льюи пришлось его подталкивать. Все это так. Нарисовать лес – это была идея Льюи. Если не знаешь, с чего начать, можешь просто нарисовать поляну, – многие помнят, как Льюи говорит это и указывает через широкие окна клуба на зеленый простор, слегка розовеющий под лучами летнего солнца. Странд тогда возразил, что он много лет не брал в руки карандаш, что он и так уже слишком долго стирал себе пальцы и портил глаза за рисованием, что с этим покончено.

Но мысль Льюи уже пустила корни у него в голове. Однажды он принес свои художественные принадлежности: это мои старые инструменты, еще со студенчества, объяснил он. Затем с недовольным видом достал из-за стойки длинную доску. Притащил пару козел к стеклянной стене зала, положил на них доску и уселся перед ней под взглядами тех, кто был в тот день в клубе. А были там Порден, Гиг, Трувиль, а еще Скай и Льюи. Он приколол к доске кнопками большой лист бумаги и провозгласил: ну что, попробуем. Вынул свои пастели, делая вид, будто ему неизвестно, что мы за ним наблюдаем. Несколько минут он собирался с мыслями, а потом, окинув взглядом поляну, вытянутую, как язык, окруженную густым лиственным лесом, на одной из опушек которого находился клуб, провел первую линию. Кажется, ты вообразил себя художником, смеясь, бросил ему Гиг.

Покажите Елене, как можно находить животных по следам, оставленным ими в рисунке. А то, чего вы не знаете, выдумайте. Странд очень многое выдумал. Странд, который ворчал: зачем это нужно, сколько времени потеряно, который то и дело рвал листы и менял технику, сбрызгивал рисунки ромом или растительным маслом, чтобы, по его словам, выделить тени. А почему ты хочешь, чтобы я нарисовал поляну? – спрашивал Странд у Льюи. Ну давай разберемся почему, был ответ Льюи. Давай разберемся. Тебе что, не нравится наша поляна? Тебе не нравится наша прекрасная поляна? – снова и снова звучал вопрос Льюи.