Проваливай с Пангеи!

Глава 7. Счастье старого орка и крысы империи. Часть 1

Империя, именно тут решаются судьбы этого мира. Самое большое и густонаселённое государство на Пангее. Она богаче и сильнее всех остальных. Два десятка провинций и Столица соединены густой сетью отличных каменных и асфальтовых дорог. Ежедневно тысячи и тысячи жителей и гостей империи пользуются этими дорогами. Катятся повозки, бредут путники, скачут всадники и маршируют воинские отряды. Во главе одного из них ехала Секунда и беседовала с Олафом и Угги. Вигмар, как обычно, молчал а братья, Грег и Марк, были чуть сзади, с остальными воинами, коих хочу напомнить, было два десятка.

— Как вы думаете, удастся нам перетянуть на свою сторону ваши острова?

— Ярлы любят серебро, у нас его много. Думаю, всё получится.

— Собственно, именно серебра у нас почти нет. Дядюшка, что такое двадцать тысяч талеров для того кто решил сокрушить весь мир? Меньше чем капля в море. У нас есть камешки, а их еще нужно обменять.

— Обменяем, мой дорогой ярл, обменяем.

— Секунда, сколько тебя еще просить, не называй меня так. Я уже давно не ярл.

— Олаф, для меня ты всегда будешь ярлом. И знаете, я нет-нет да и вспоминаю нашу первую встречу.

— О да, детка, я тоже её вспоминаю, вернее твоё платье. Зачем ты всё время носишь доспехи? Для поднятия боевого духа было бы лучше если бы ты, хотя бы изредка да радовала бы глаз.

— Угги, козлина старая, сейчас я порадую твой глаз хорошим ударом. Как думаешь, это поднимет твой боевой дух?

— Да, дядюшка, прекрати уже свои сальные шуточки. Они веселят одного тебя.

— Ну почему одного меня? Вигмару они тоже наверняка нравятся, нашим парням тоже. Эй, молчун, что скажешь?

— Я скажу, что вижу постоялый двор. Ночью, даже здесь, дороги не безопасны.

Империя это, прежде всего, порядок и единообразие. Братья Фуггеры выдали щедрый кредит императорскому министерству путей сообщения и в результате на каждом тракте необъятной страны через двадцать миль стоят одинаковые постоялые дворы, совмещенные с почтовыми станциями.

Удобствами именно такого постоялого двора сейчас и наслаждался маленький отряд Секунды. Обычно богачи, путешествующие с конвоем, оставляют своих воинов в шатрах или палатках, но девушка оплатила комнаты для всех. И сейчас, вся честная компания, наслаждалась скромным ужином: парочка целиком зажаренных поросят, фаршированные утиной печенью перепела для Секунды, хлеб, сыр, грибы в сметане, очень много кинзы и укропа и немного вина, буквально по паре бутылок на человека. Только самое необходимое, ничего лишнего. Островитяне хотели пива, но Угги, взяв на пробу кувшинчик, вынес вердикт что это ослиная моча а не пиво, поэтому вино.

Остальные постояльцы смотрят на этот «скромный ужин» и на то как возле людей Секунды увиваются половые девки и молчат. Вернее они комментируют, но себе под нос. Связываться с двумя десятками воинов в дорогих доспехах себе дороже. Если бы тут был Хроки, он бы, конечно, разнообразил вечер, но его нет и всё пристойно. Так бы всё и закончилось тихо и спокойно, но случилось нечто…

Дверь общего зала распахнулась и на пороге показался высокий пожилой орк, в залитой кровью и порванной на плече, кольчуге. В руках он держал сломанный двуручник[4].

— Люди, помогите, — прохрипел старик и медленно осел на пол.

— Гисли, Калле, тащите его сюда, — обратилась Секунда к двум железным, они были ближе всех к орку, — расчистите место! — обратилась она к остальным, — эй, хозяин, чистых полотенец и горячей воды сюда, быстро! Быстро, я сказала!

Когда старик оказался на лавке, с него стащили кольчугу, девушка обработала рану и приложила к ней свой медицинский терминал. Браслет впрыснул необходимые лекарства и орк пришёл в себя. Тут же Угги поднёс к его губам бутылку вина.

И ему и Олафу, да и всем остальным воинам железных островов было непонятно, почему Секунда так резко отреагировала на появление этого зеленокожего. По правде сказать, она и сама не могла объяснить свой порыв, просто поняла что так нужно.

Старый орк медленно пил живительную влагу, когда бутылка опустела, он медленно сел.

— Давай, старче, рассказывай, что у тебя случилось…

Человек человеку волк, а орк орку тем более. Не зря их острова называются волчьими. Кто сильнее тот и прав. Этот, очень простой, закон царит в государстве орков. Будь сильным, будь безжалостным, будь жестоким. И всегда будь готов, что найдется тот, кто посягнет на всё что у тебя есть.

Хурм Бын Дар был не таким. Нет, его рука была крепка а топор смертоносен. Он, как и его сородичи ходил в налёты, дрался и убивал. Но убивая он всегда знал, что достоин нечто большего. Мужчина, с радостью покинул бы острова, но он был связан обязательствами.

Семью ему так и не получилось завести но в самом первом походе, единственный друг, Агшог, умер у Хурма на руках и взял слово заботится о его молодой жене и новорожденном сыне. Тот не мог отказать.

Воин зашёл в дом побратима с недобрыми вестями и жена Агшога наложила на себя руки, оставив орка с младенцем на руках. Мужчина стал заботится о нём как о собственном сыне. К сожалению. Агшог, сын Агшога был слабым и болезненным, таких как он приносили в жертву Бруту Безжалостному, покровителю Волчьих островов. Но Хурм не мог допустить чтобы род его друга угас.

Мальчик рос и превратился сначала в юношу, а затем в мужчину. Он был, по прежнему слаб и ни одна орчиха не хотела иметь такого мужа. Худое семя родит никчёмные роды. Пришлось Хурму брать дело в свои руки и он привёз приёмному сыну наложницу, миниатюрную нордмарку Кииду.

Первые несколько месяцев девушка жила в постоянном страхе перед Агшогом, Хурмом и их челядью. Слава у орков была очень поганая и к сожалению правдивая. Но юный хозяин и его названный отец оказались не похожи на остальных орков.

Никто её и пальцем не тронул, наоборот, они окружили пленницу заботой и вниманием. Это дало свои плоды. Страх сменился уверенность, которая перешла в дружбу а потом и в любовь.

Соседи, естественно смотрели на это с неодобрением. «Выродок милуется с рабыней, как будто та королевских кровей, точно жди беды» — говорили они, но всегда за глаза. Хурм был слишком хорошим воином.

Как это обычно бывает, беда пришла, когда её меньше всего ждёшь. Киида была уже на девятом месяце беременности когда Урог Грон Конкаш собрал своих воинов в очередной Большой Налёт.

У соседей сменился правитель, трон Торира Вшивая Борода занял его сын, Эрик Красный и король орков решил прощупать юного Конунга. Почти две сотни галер вышли в море и направились к железным островам. Хурм был одним из лучших бойцов орков и шёл вместе с королём на флагмане.

Когда до цели оставалась всего неделя пути флоту Урога попался хирд одного из ярлов железных островов. Четыре корабля против двух сотен, хороший расклад и орки взяли первую кровь. Это посчитали хорошим знаком, тем более что им удалось захватить жреца Севта стремительного, вечного конкурента Брута Безжалостного. Тот умирал долго и мучительно, его крики долго ласкали слух зеленокожих. Они так и не узнали что он успел передать весточку верховному жрецу Севта и что им навстречу выдвинулся флот Конунга…

«Алая касатка», флагманский драккар Эрика Красного буквально рассекал волны северного моря. За её кормой, шли на врага силы всех Железных кланов.

Молодой конунг с наслаждением вдыхал солёный ветер, этот ветер пах грядущей битвой и Эрику нравился этот запах. Дома мужчину ждала с победой красавица Гертруда. Его юная жена уже подарила ему первенца, Ивара, и снова была тяжело непраздна.

— Угги, — обратился Эрик к своему единоутробному брату, — жрецы говорят, что Гертруда вот вот разрешится от бремени и если боги даруют нам победу, я хочу чтобы ты стал наставником моего младшего сына.

Брат Эрика, даже более искусный в битве чем он, но по прихоти богов появившийся на свет на десять минут позже, допил бутылку вина и посмотрел на брата:

— Ты думаешь, что у тебя снова будет сын?

— Да, брат. Боги меня любят. У меня будет сын.

— Хорошо, если зеленокожие ублюдки не выпустят мне кишки, я выполню твою просьбу.

— Посмотри, по моему, вот и они — сказал Эрик и передал Угги подзорную трубу.

— Точно, пора надевать доспехи…

По прихоти богов «Алая касатка» вышла точно на «Пожирателя», флагманскую галеру Урога. Воды северного моря вскипела от ярости противников и окрасились красным.

Бой был яростным, никто не хотел уступать. Но в любой схватке должен быть победитель и проигравший. На сей раз удача была на стороне железных кланов. Заплатив дорогую цену они заставили врага отступить. «Алая касатка» потопила «Пожирателя» и из всей команды галеры уцелели двое, Урог Грон Конкаш и Хурм Бын Дар. Их, тяжело раненых, подобрал другой корабль. Остатки флота орков ушли на Волчьи острова, победители понесли слишком тяжёлые потери чтобы их преследовать.

Как это часто бывает, весть о разгроме опередила прибытие кораблей и орки, решив, что от них отвернулись боги, начали искать виноватых. И очень быстро нашли. Ими, закономерно, стали «выродки».

Жрецы Брута исцелили раны короля и воина который был рядом с ним. Столица пылала кострами, на которых жгли «неугодных богам» и Хурм, предчувствуя беду оседлал своего алита[5] и рванул домой. Он мчал что было силы но не успел…

Поместье пылало. Частокол был разметан по бревнышкам, хозяйственные постройки догорали а на крыше дома дома весело играл огонь. Повсюду лежали тела челяди и трупы погромщиков. Трупов было много. В тот проклятый вечер, Ашог, сын Ашога, принял свой первый и последний бой. До последней капли крови он защищал свою беременную жену и пал замертво у её ложа убив их всех…

— Хурм, ты пришёл… ты здесь… — Киида закашлялась, выплёвывая из лёгких кровь. К груди она прижимала окровавленный свёрток.

— Да, маленькая, — так он называл жену названного сына, — я здесь, потерпи, всё будет хорошо.

— Нет… не будет… они убили Ашога… я скоро присоединюсь к нему… не спорь, я знаю. Прошу, позаботься о нашей малышке… прошу тебя, Хурм… ради нас, сделай… это, — женщина протянула ему младенца, — пообещай мне! — Когда орк принял из рук Кииды ребёнка, она умиротворённо вздохнула и испустила дух.

Хурм, держа младенца, стоял посреди горящего дома. Потолочные балки стали обваливаться и он, опрометью выскочил наружу. Едва он покинул здание как объятая пламенем крыша рухнула, погребя под собой тела названного сына и его молодой жены.

Мужчина, рыдая, рухнул на колени и закричал, что есть мочи:

— Боги! Я знаю, вы слышите меня! За что вы сделали это! Что вам сделала моя семья? Будьте вы прокляты! Я проклинаю вас! Всех вас!

И Хурм ушёл, покинул пепелище, еще недавно, бывшее его домом. В кошельке на его поясе было достаточно серебра, чтобы оплатить место на одном торговых коггов, которые, нет-нет да захаживали на волчьи острова…

Он отправился на материк. Хортерия, Вутрана, Вольные Маноры. Страны и города мелькали у него перед глазами как картинки калейдоскопа. Нигде он не останавливался больше чем на несколько дней. Все эти государства страдали от алчной ярости орков и нигде ни он, ни малышка у него на руках не могли быть в безопасности.

Спустя пять месяцев он пересёк границу Империи. Только она не подвергалась набегам его народа и Хурм надеялся обрести тут свой дом…

— Ей человек, где тут дом старосты?

Бишка, владелец крепкого двора и пяти десятин земли, испуганно посмотрел на, сидящего на усталой кобыле, орка, перед всадником была грубая деревянная люлька.

— А вам какое дело до старосты? — спросил он.

— Это тебя не касается, отвечай давай.

— Езжайте прямо, вам нужен дом с зелёными ставнями…

— Зовут меня Октав, господин орк. Ваши умения нам не нужны, но если хотите, живите. Село у нас мирное, никто и слова не скажет. По первости, остановитесь у меня, а там посмотрим что к чему. Найдём вашей внучке кормилицу, вон как исхудала малышка.

— Спасибо Октав, я заплачу. Деньги у меня есть, немного но есть.

— Приберегите ваше серебро. Вам же надо дом ставить, вот на него и потратите. А ежели останется что-то, так купите себе живность. Корову, или коз с овцами. А если нет, так поможем, как не помочь, — Хурм подумал и остался, подкупили его эти простые, но отзывчивые люди.

Так получилось, что за время своих скитаний, он так и не придумал имя внучке своего побратима. В этом мирном селе оно пришло само собой, Октавия, в честь старосты.

Ох и много было выпито вина и съедено мяса в день, когда крошка с оливковой кожей и слегка выступающими клыками обрела имя. В тот же вечер, когда костры весело горели а сельчане распевали свои немудреные песни, нашёл Хрум свою половинку. Красивую и мудрую Аннеке, вдову, чей муж погиб на службе мператору а дети прочно осели в столице. Аннеке стала верной женой Хруму и любящей бабушкой малышке Октавии.

Потянулись счастливые и беззаботные годы. Октавия, услада сердца Хурма, росла и радовала не только его, но и всё село. На много миль вокруг не было добрей и отзывчивей ребёнка. Тихо почил старый Октав и сельчане, на большом сборе, выбрали старостой Хурма. Он управлял селом строго но справедливо, не раз и не два он ставил на место тех, кто поступал не по совести.

Шли годы, Октавия стала красивой девушкой, чей тонкий стан и бездонные глаза лишили сна чуть ли не половину сельских парней. Старый орк тратил немало времени, уча внучку науке самозащиты, он только усмехался, слушая про очередного незадчливого ухажёра которому внучка преподала пару его уроков.

Беда пришла откуда не ждали. В один дождливый вечер приютил староста у себя тройку путников. На вопрос Аннеке почему они не остановились на постоялом дворе в часе пути, те ответили что денег у них нет а кони очень устали. Размяк Хурм и не обратил внимания на странный вид тех путников.

А вот их предводитель на всё обратил внимание, и на дорогие доспехи старосты, и на его оружие. И на жемчужное колье на груди жены Хурма и на её сережки и на дорогое кяхтское вино, которым их потчевал радушный хозяин. На зажиточность «Полного колоса», так звалось то село, на дома, крытые не соломой а черепицей, на мощёные камнем улицы и отделанный мрамором, фонтан на уютной площади, он тоже обратил внимание.

Но особенное внимание главаря «диких волков», самой сильной и кровожадной банды запада Империи, привлекла Октавия. Столь экзотичные наложницы очень ценились в Зорристане. Даже если они порядком попользованные. Ну а что? У всех богатеев стоят на службе маги и жрецы-целители. Поправят всё что нужно, невелика печаль.

Поэтому, поблагодарив радушного хозяина за заботу, путники уехали. А через неделю вернулись.

Они вернулись, да не втроём. Пять десятков головорезов окружили мирно спящее село. Клыч, так звали главаря, щедро отсыпал серебра командиру отряда конных вигилов, который должен был патрулировать этот район. Плата была столь велика, что едва ли не четверть бандитов составили обладатели серых плащей. Воинов, чьей задачей как раз являлась борьба с такими как Клыч.

Дождавшись полуночи, «дикие волки» бросились в атаку. Перекрыв двумя десятками оба выезда из села они принялись потрошить село. Дюжина лучших бойцов во главе с Клычом, устремилась к дому старосты.

На их беду, Хурм в это время давал Октавии уроки ночного боя, неотъемлемой части воинского искусства. Едва услышав характерные звуки, старый орк всё понял.