Провидец

Глава 6

Ближе к одиннадцати мы с двумя городовыми и околоточным надзирателем подъехали к дому на Первой Сергиевской. Звонком в ворота был вызван дворник.

Все выходы в доме были заняты караулом, после чего я вместе с околоточным надзирателем и дворником стали взбираться по черной лестнице во второй этаж. Дабы застать Гурия врасплох, я распорядился своим отрядом так: дворник должен был позвонить у черных дверей и, войдя в кухню, спросить у Василия Федорова, нет ли у него Шишкова, за которым прислала его жена. Вслед за дворником у черных дверей, которые дворник не должен был затворять наглухо, чтобы можно было с лестницы слышать все, что происходит на кухне, и сообразно этому действовать, должны были встать я и околоточный надзиратель. Двое городовых же должны были занять нижнюю площадку лестницы и по свистку явиться в квартиру.

Дворник позвонил в дверь. Ее тотчас отворила какая-то женщина. Появление в кухне дворника не было необычным делом и никого не встревожило. Все продолжали делать свое дело. Дворник, окинув взглядом кухню, направился прямо к невзрачному человеку, чистившему на прилавке ножи.

- Послушай, Василий, мне бы Гурия повидать, там какая-то баба от его жены прислана.

- Да он тут валяется, должно быть, выпивши!

И Василий крикнул:

- Гурьяша, подь - ка сюда! Тут в тебе есть надобность!

Из соседней комнаты вышел плечистый малый с заспанным лицом и мутным взглядом и буркнул:

- Чего я тут понадобился?

Но не успел он докончить фразу, как мы его схватили.

- Где ты эту ночь ночевал? - обратился я к Шишкову.

- У дяди, - последовал ответ.

- Федоров, правду говорит племянник? Да гляди, правду скажи. Не то, пойдешь соучастником.

- Нет, - ответил Василий, опустив глаза, — это не так. Гурий вышел из квартиры вчера около шести часов вечера, а возвратился только сегодня в седьмом часу утра.

Остальная прислуга подтвердила показание дяди об отсутствии племянника в доме в ночь, когда было совершено преступление.

При осмотре у Шишкова в жилетном кармане нашли двадцать один рубль кредитными бумажками, из которых одна трехрублевая носила следы крови. Больше ничего подозрительного не было найдено ни у Шишкова, ни у его дяди. Когда обыск был закончен, Гурия посадили в служебный транспорт и повезли в управление. Всю дорогу Шишков хранил молчание, исподлобья посматривая на полицейских чинов. Оформили Гурия уже за полночь.

За чашкой крепкого чаю с пирожками, Фёдор Михайлович, крайне возмущенный моим видом, немедленно потребовал отчёт. После рассказанного он заявил:

- Опрашивать Шишкова завтра явятся судебные прокуроры. Они убеждены, что преступление совершено группой лиц. Следовательно, ограничиться арестом лишь одного из подозреваемых значило бы не выполнить всей задачи по раскрытию преступления. Так?

Дабы не препятствовать ходу мыслей, я предпочел помалкивать.

- Но как обнаружить сообщников? – продолжил Купцов, - Ежели бы Шишков сознался в убийстве и указал на них, это, несомненно, облегчило бы дальнейшие поиски. Однако, я убеждён в его молчании. Как считаете?

- Согласен, Фёдор Михайлович. Не стоит уповать на его болтливость.

- Отыскать Селиванова я надежд не питаю, уж больно хитер. Знаменского Вы кончили, выходит, нам жизненно необходимо отыскать и установить личность того негодяя, что вёл Вас на погибель, Николай Александрович. Только Вы сумеете его опознать.

- Разумеется.

- Значит, придётся обойти все трактиры и притоны, в которых собирались подонки столицы для раздела добычи и разгула. Глядишь, госпожа удача нам улыбнется и всплывут краденые вещи князя. Уверен, негодяи не упустят возможности наживы.

- Мудрое решение, Ваше высокородие. Сделаем.

- В любом случае, будем плясать от допроса Шишкова. Сейчас же, – хлопнул Кузнецов по столу, и поднялся, – с Вашего позволения, надобно мне до ветру. А Вы, голубчик, ступайте, набирайтесь сил.

С этими словами Фёдор Михайлович покинул кабинет.

День сегодня выдался тяжелым и нервным. Быть может, оттого я не заметил, как тут же провалился в сон, прямо на кожаном диване кабинета статского советника.

Во сне ко мне явилась Настенька, что в белом платьице, звонко смеясь, вальсировала в холодных катакомбах Нового Петрограда...

***

На следующий день, в силу ли экстраординарности преступления или, быть может, потому что быстрота поимки преступника возбуждала у лиц судебной власти некоторое сомнение насчет того, не захватила ли полиция по лишнему усердию кого попало, прокурор и следователи принялись за допрос Шишкова с некоторым недоверием. Шишков, как и ожидал Фёдор Михайлович, упорно отрицал свою виновность. Судебной власти предстояло немало с ним повозиться, но это была уже их головная боль. Свою роль полиция тут уже отыграла.

Общий сбор чиновников был назначен Купцовым на шесть вечера. Мне хватило времени отмыться, привести себя и оружие в порядок, плотно откушать в «Синей птице», хозяин которой даже открыл мне кредит.

Фёдор Михайлович поручил агентам особенно тщательно осмотреть трактирные заведения и постоялые дворы, расположенные на третьем кольце, а именно: трактиры «Три великана», «Рыбинск», «Калач», и «Избушка».

- В этих заведениях, – сказал он, - наверно, от буфетчиков, половых, и завсегдатаев можно получить, при некоторой ловкости, нужные данные. Быть может, у нашего объекта имеется любовница. Особое внимание обратите на проституток. Прошу вас проявить прыткость и глядеть в оба.

После полуночи я вошёл на грязную половину трактира «Избушка». Здесь дым стоял коромыслом. Из бильярдной слышался стук шаров и пьяные возгласы. Я протолкнулся в бильярдную и, сев за столик, спросил кружку подкисшего пива и стал зорко вглядываться в каждого входившего, прислушиваясь к разговорам.

Публика, если можно так назвать сброд, наполнявший трактир, все прибывала. Убедившись наконец, что в бильярдной ловить более нечего, сел в общем зале недалеко от буфета. Здесь почти все столики были заняты. Две проститутки были уже сильно навеселе, и около них увивались «кавалеры».

Оставалось уже мало времени до закрытия заведения, и я перестал надеяться получить какие-либо сведения, как вдруг, волею случая, внимание моё приковал следующий разговор:

- Выпил, братец ты мой, он три рюмки водки, закусил балыком и кидает мне на выручку золотой. «Получите, - говорит, - что следует». Взял я в руки золотой этот, да больно уж маленьким он мне показался. Поглядел - вижу, что не по - нашенски на нем написано. «Припасай, – говорю, - Петруша, другую монету, а эта у нас не ходит». - «Да Вы, болезный, - говорит он мне, - во французском золоте ничего не смыслите!» Золотой то назад взял и «канареечную» мне сунул. Ну, я ему сорок копеек с неё и сдал. Ну а он: «Серость ты недоделанная», - говорит, да и стречка дал. Конфузно, видно, стало! - заключил буфетчик, обращаясь к стоявшему у прилавка испитому человеку, как видно, своему доброму приятелю.

Я дождался закрытия трактира и подошел к буфетчику. Объявив ему, кто я таков, расспросил о приметах этого человека. На основании этих примет сделал твердый вывод, что Пётр этот, фамилию которого буфетчик запамятовал, был тот, кого мы ищем. От того же буфетчика я узнал, что утром в трактире была любовница Петра - Мария Кислова. Заручившись адресом Кисловой и объявив буфетчику, что в случае прихода Петруши он должен быть немедленно арестован, как подозреваемый в убийстве, я отправился к любовнице негодяя, но застал дома только ее подругу. Подруга сообщила, что Кислова не являлась домой с восьми часов вечера. Сделав распоряжение о немедленном аресте Петруши и Кисловой, я оставил квартиру под наблюдением двух опытных агентов и отправился в публичные дома для дальнейших поисков.

В течение целой ночи мы докладывали Купцову о своих поисках, пока безрезультатных. Однако, чутье Фёдора Михайловича подсказывало, что сегодня Петруша будет в наших руках. Сомневаться в этом не было оснований.

Я, и еще пара агентов наблюдали за трактиром «Избушка» из окон находившейся напротив портерной лавки, опасаясь, что кто-либо из знакомых Петруши может предупредить его о засаде. Другие агенты отправились караулить квартиру Кисловой. Еще десяти агентам было поручено следить за остальными трактирами третьего кольца.

На колокольне церкви Божьей Матери ударили ко всенощной… Вдруг со вторым ударом колокола к «Избушке» медленно подходил мужчина, в котором я узнал Петрушу.

Задержали его без лишнего шуму: только он занес ногу на первую ступень лестницы, как я подскочил к нему, обхватил сзади, приподнял, прогнулся в пояснице и с силою уронил лопатками на землю. Пока Петруша пребывал в глубоком шоке, мы с подоспевшим агентом перевернули его на живот и накрепко связали. Очнувшись, и видя, что сопротивление невозможно, Петруша перестал вырываться.

Мы остановили проезжавшую мимо карету и повезли арестованного в отделение. Петруша всю дорогу, в грубой и неглаженой форме, выражал негодование по поводу ареста и угрожал жаловаться самому министру на своеволие полиции. При обыске у него оказались золотые часы покойного князя, несколько французских золотых монет, а так же липовый, добротно сделанный, пропуск на первое кольцо.

Таким образом, к началу третьего дня после обнаружения преступления, уже второй подозреваемый был в руках правосудия.