Проводник

Эльза закончила рассказ, поставила недопитый бокал.

— Прости, Тема. Я устала. Давай мы продолжим разговор завтра.

— Извини, я совсем выпустил из виду, что ты не спала всю ночь. И потом, после долгого трудного путешествия тебе необходим полноценный отдых. Идем, я провожу тебя в твою комнату. Завтра я почти весь день буду занят, но, может быть, мы проведем вечер вместе?

— Разумеется, Тема. Я твоя гостья и с удовольствием проведу с тобой вечер.

Она поцеловала Артема в щеку на пороге спальни. Он задержал на минуту ее руки в своих, нежно посмотрел Эльзе в глаза.

— Перед тем как пожелать тебе спокойной ночи, я хочу сказать тебе, Лиза… Нет, вернее, предложить… То есть я хочу… В общем, выходи за меня замуж!

— Прямо сейчас? — подняла бровь Эльза.

— Нет, я хотел сказать, подумай, но я люблю тебя ничуть не меньше, чем девять лет назад. Я изменился, думаю, твой отец уже не будет против нашего брака. Если ты согласишься, я стану самым счастливым человеком на свете. Я тебя очень люблю. Подумай, я постараюсь сделать тебя счастливой.

— Спасибо, Тема, я подумаю, только ты сегодня не требуй от меня ответа. Спокойной ночи, милый.

— Спокойной ночи, любимая!

Ночь не была для Эльзы спокойной. Вначале усталость сделала свое дело, и она уснула быстро и крепко. Затем пришли сновидения. Эльза оказывалась то в объятиях Казимира, то в объятиях Артема. Бежала куда-то. Звала Локиса, вновь и вновь сталкивалась с Тварью, видела, как Казимир, выхватив нож, борется с невероятно огромным зверем. На ее глазах Тварь рвала когтями плечи и спину Казимира, а она никак не могла прийти ему на помощь, Артем держал Эльзу за руки, не давал пошевелиться. Казимир истекал кровью, но упорно продолжал бой с чудовищем. Эльза кричала, пытаясь вырваться, но Артем все сильнее и сильнее удерживал ее, наконец она почувствовала, что задыхается.

Проснувшись, Эльза с трудом распутала простыню, в которую завернулась, как в кокон. Поправила постель, снова легла, но уснуть уже не смогла. Некоторое время лежала с открытыми глазами, вся в холодном поту, затем пошла в ванную, стоя под горячим душем, долго и тщательно смывала с себя липкий ужас, пережитый во сне.

Потом завернулась в огромное махровое полотенце, вышла на балкон, закурила, долго всматривалась в теряющийся в предрассветных сумерках сад, раскинувшийся у ее ног. Казимир не отпускал, как она ни старалась от него избавиться. Это было наваждение. Даже сейчас, когда она не спала, Локис будто бы стоял рядом. Казалось, достаточно только обернуться, чтобы увидеть его серо-стальные глаза, чуть асимметричную улыбку, услышать его негромкий, низкий, раскатистый голос.

«Все, с меня хватит!» — мысленно сказала Эльза, затушила сигарету и вошла в комнату. Посмотрев по сторонам, не найдя ничего подходящего, она, как была в полотенце, вышла в коридор. Артем говорил, что его спальня тоже располагается на втором этаже, только в другом крыле дома. Шагая по ночному коридору, подсвеченному редкими ночниками, стилизованными под небольшие факелы, Эльза чувствовала себя как в средневековом замке. Даже запах в коридоре был соответствующий — старого дерева и горячей смолы. Добравшись до противоположного крыла, растерялась: дверей оказалось довольно много. Эльза шла по устланному ковром коридору и придерживала на груди сползающее тяжелое полотенце. Вдруг ее внимание привлек тонкий лучик света, выбивающийся из замочной скважины. Эльза застыла на мгновение перед дверью, а потом решительно распахнула ее.

Артем сидел за столом в немного смешном стеганом шелковом халате и просматривал бумаги. Услышал звук открывающейся двери, поднял голову, с удивлением уставился на входящую Эльзу. Она молча прошла мимо него к разобранной, немного примятой постели, сбросила на пол полотенце, легла на спину. Посмотрела на недоумевающего Артема, чуть помедлив, сказала:

— А чего мы, собственно, еще ждем? Иди ко мне!

Артем, все еще не веря в свалившееся на него счастье, заторможенно смотрел на обнаженную Эльзу и не мог не то что пошевелиться — даже вымолвить слово.

— Ты ждешь, пока я окончательно замерзну? — игриво спросила Эльза.

Только тут Артем вышел из оцепенения, вскочил и, срывая с себя халат, бросился к ней. От ощущения близости желанного тела он совершенно потерял голову. Покрывая Эльзу поцелуями, почему-то очень торопился, пару раз сделал ей больно, но она, гладя его спину, тихонько приговаривала:

— Тише, миленький, не спеши, все будет хорошо, ты только успокойся, не торопись.

Он услышал ее, попытался взять себя в руки, продолжал уже спокойнее, но сил сдерживаться не осталось, шум крови в ушах заслонил все звуки. Эльза дрожала под его натиском. Наконец, теряя голову, закричала:

— Да, Локис! Да!

Уткнувшись лицом ей в грудь, Артем расслабленно обмяк. Эльза пришла в сознание, осторожно сдвинула его с себя, освобожденно вздохнула.

«Ну вот, все не так уж и плохо. Только немного управлять нужно, и будет полный порядок», — думала она отстраненно рядом с еще неочухавшимся Артемом.

Наконец он пошевелился, повернулся на бок, обнял Эльзу, прижал к себе.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Я обещала подумать, когда решу, скажу, — расслабленно прошептала она.

— Но ведь ты пришла! Сама! — изумился Артем.

— Мне было одиноко и страшно, вот и все.

— Лиза, прости, а кто такой Локис?

— Не помню, кажется, из Мериме, то ли человек, то ли медведь, оборотень словом. А что случилось? Почему тебе пришел на ум Локис?

— Да нет, ничего, просто ты в момент… когда… Я не знаю, как сказать, словом, ты кричала… Ты кричала: «Да, Локис!» Вот!

— Темка, глупенький! Не обращай внимания, мало ли что женщина кричит в момент оргазма. Лучше обними меня покрепче, мне холодно, я совсем не выспалась. Еще ведь ночь, правда?

— Правда, Лиза, — ответил Артем и укрыл ее одеялом.

Они выехали, когда только начало светать, продвигались все дальше и дальше на север, оставляли за спиной поля и перелески, торфяные болота и тенистые дубравы. Туман все больше сгущался в низинах. Петрысь остановил свой вездеход.

— Все, дальше соваться мне нельзя. На патруль можно нарваться.

— И на том спасибо, ты нам больше дня пути сэкономил. Теперь пробежать осталось всего километров десять, — ответил Казимир.

— Тебе спасибо, что Тараса по-людски схоронил, не дал девку в обиду, да и за припасы тоже. Счастливого пути, Казимир.

— И тебе счастливо оставаться, Петр.

Вскинув на плечи рюкзак, Казимир пожал руку Петру и, махнув Янке, двинулся через поросший кустарником луг к знакомой деревеньке.

Добрались до места поздно вечером. Несколько раз пришлось подолгу лежать в кустарнике, пережидая патруль. В конце концов поняли, что днем не пройти. Вернулись в ближайший лесок, чтобы дождаться темноты. Едва наступила ночь, Локис осторожно провел Яну через разрушенное ограждение, затаиваясь при малейшем шорохе, повел в деревню, лежащую в нескольких километрах от Зоны.

К дому, где он оставил машину, подошли задами, даже не потревожив собак. Пробрались на сеновал, зарывшись в сено, уснули.

Утром, к удивлению хозяйки, Казимир вышел с сеновала и как ни в чем не бывало попросил разрешения сварить кофе. Позавтракали, рассчитались за постой, потом он перекинул на место стожок, вместе с Яной тщательно вымыл машину, поставил на зарядку мобильник и приказал девушке позвонить домой, сообщить родителям, что она вернется сегодня ночью.

Оставив все, что могло вызвать подозрение при возможных проверках, практически налегке Казимир двинулся в сторону оживленного шоссе. Дорога предстояла относительно простая, только бы добраться до трассы Е-95, а дальше — по прямой, никуда не сворачивая. Куда более сложно оказалось успокоить Яну. После разговора с мамой она не находила себе места и рвалась домой.

За то время, пока Яна странствовала, скиталась по Зоне, жила у деда Тараса, отец выписался из больницы и, превозмогая слабость и боль, пытался ее разыскать. Мама едва не сошла с ума, когда прочла ее сумбурную записку.

Еще мама рассказала Яне, как к ним приходили из милиции, как искали Вовчика, как билась у них в кухне в истерике его мать.

Теперь, когда Янка с каждым километром приближалась к дому, волнение нарастало. Мама связывалась с ней по телефону через каждые полчаса. Казимир старался предельно точно говорить, где они в настоящий момент находятся, и гнал машину так, что временами казалось, будто она летит, но очень низко. В результате в родной город Яны приехали ранним вечером. Родители встретили дочь бурно, эмоции выплескивали через край — и слезы радости, и негодование, и счастье, и гнев.

Вернуться домой в тот же день Казимир не смог. Не важно, что в крошечной двушке было не развернуться, оставить прямо сейчас счастливо соединившуюся семью Казимир не смог. Единственное, о чем он попросил Яну, — не рассказывать матери Вовчика, как в действительности погиб ее сын, пусть считает, что сын был убит в схватке с бандитами вместе с дедом Тарасом. И веселье, и слезы, и нечто, похожее на помешательство, царили сегодня в бедной квартирке в самом центре старого города. Немного угомонились под утро. Казимир настоял, чтобы ему постелили в кухне. Янка уснула в своей комнатке. Ее родители еще долго не могли успокоиться на своем древнем, горестно вздыхающем при каждом движении диване.

Рано утром, выходя из ванной, в открытую дверь комнаты Казимир увидел, как мама Яны во сне обнимает своего мужа, и комок подкатил к горлу: всего несколько дней назад вот так его любимая Эльза во сне обнимала его. Казимир отвернулся, шагнул в кухню, сварил себе кофе, отрезал кусок хлеба и принялся за нехитрый завтрак. В дверях появилась Яна.

— Привет, Казимир. Собираетесь уезжать?

— Да, Янка. Пора.

— Я так и не отблагодарила вас за то, что вы помогли мне.

— Ничего, в другой раз отблагодаришь. Не расстраивайся, девочка. Я помог тебе потому, что ты оказалась в очень сложном положении, а вовсе не из-за какой-то выгоды. Если ты действительно хочешь меня отблагодарить, приготовь пару бутербродов в дорогу и пожелай счастливого пути, а еще — береги родителей, они у тебя славные, таких мало, они любят тебя и друг друга, а это, поверь, большая редкость.

Локис уехал, не попрощавшись с родителями Яны. Дорога вела домой. Там, в тихой опустевшей квартире он сядет за задуманную статью. О чем Казимир старался не думать, так это об Эльзе.

Эльза проснулась в постели Артема, когда он собирался в офис. Чуть приоткрыв глаза, наблюдала, как он, стараясь не шуметь, собирается, укладывает в портфель бумаги. В дорогом костюме, сверкающих ботинках Артем выглядел весьма импозантно. Вот он остановился посреди комнаты, задержал взгляд на Эльзе, опустил на пол портфель, бесшумно ступая по толстому пушистому ковру, приблизился к постели. Опустился на колено, едва прикоснувшись, погладил ее руку, очень осторожно коснулся губами ладони и лишь затем вышел за дверь. Через несколько минут Эльза услышала, как со двора выехала машина.

Забросив руки за голову, она смотрела в потолок и думала о предстоящей встрече с родителями. Больше трех лет она не видела отца и мать, только изредка звонила им. Страсти понемногу улеглись, мама, похоже, уже простила ее, да и отец вроде бы смирился с несносным характером дочери.

Ее брак с Иоганном родители не одобрили, хотя и приехали на свадьбу. В личную жизнь дочери они не вмешивались и позволяли Эльзе жить так, как она считает нужным. Даже когда она сообщила о разводе, ей не стали читать нравоучений, только мать спросила, где Лиза теперь собирается жить, в Германии — или вернется в Киев. Возвращаться Эльза отказалась. Предстоящая встреча несколько настораживала ее. Как отнесутся к ее приезду родители, она даже не представляла, — а тут еще это предложение Артема. Может быть, и в самом деле выйти за него замуж? Нарожать детей, сидеть безвылазно в этом огромном доме, варить варенье, водить малышей в школу, читать любовные романы, смотреть тупые мексиканские сериалы о том, как донны Мартиники нежданно-негаданно оказываются матерями семерых близнецов, о чем тридцать лет не догадывались, искренне считая себя девственницами. Просмотрев очередную порцию подобных шедевров, бурно обсуждать весь следующий день с подругами перипетии страстной любви одной из донн Мартиник и сына соседа, на поверку оказавшимся ее дочерью. Что же, вполне достойное времяпрепровождение для жены успешного бизнесмена, хотя возможны и варианты. Например, проводить время на раутах и приемах, активно тусоваться, менять каждый день наряды и украшения, отказаться от детей, заниматься чем-нибудь исключительно полезным и важным, вроде спасения пингвинов в Африке или бесплатной раздачи презервативов детям Чукотки.

Одеться было совершенно не во что. Считая, что она одна в доме, Эльза захватила полотенце, в котором пришла, и как была, совершенно нагая отправилась в свою спальню. Прошла почти до поворота. Навстречу ей выпорхнула смазливая женщина лет тридцати в легоньком светлом сарафанчике. Ее открытые, чуть полноватые плечи, аппетитно тронутые загаром, матово светились на утреннем солнце. Растерявшись при виде обнаженной Эльзы, женщина замерла и, только когда та удалилась достаточно далеко, спросила вслед:

— Простите, а вы кто?

— Эльза Краузе, если вас интересует мое имя, — ответила гостья и скрылась в своей спальне.

«Вот это номер! Артем говорил, что в доме живет женщина, которая помогает по хозяйству, но я даже не думала, что она так молода и привлекательна! — подумала Эльза, включая душ. — Может, Артем втихаря пользует ее, не отвлекаясь от дел? Ай да тихоня, ишь какую ляльку пригрел! Только могла бы она его в таком случае хоть чему-нибудь научить, а то ведет себя в постели словно школьник. Давай! Вперед! Ура!!! Ни малейшей фантазии».

Спустившись в столовую, Эльза застала там ту же женщину, только теперь на ней были строгое светло-серое платье, закрывающее загорелые плечи, и белоснежный фартук.

— Доброе утро! Позвольте представиться, меня зовут Вера, я домработница и по совместительству кухарка Артема Андреевича. Что бы вы желали на завтрак?

— Доброе утро, Вера! Кофе, пожалуйста, яичницу с беконом и тосты.

— Присаживайтесь, пожалуйста, сейчас все будет готово. Елизавета Борисовна, прошу вас меня извинить за столь нескромный внешний вид. Просто была уверена, что Артем Андреевич уехал и я осталась одна в доме, собиралась прибрать на втором этаже.

— Понятно, раз вы знаете, как меня зовут, значит, уже позвонили хозяину, — усмехнулась Эльза. — И что он вам сказал?

— Артем Андреевич сказал, что вы его невеста и будете жить в доме. Приказал кормить и заботиться о вас со всем прилежанием.

— А о нем вы заботитесь тоже со всем прилежанием?

— Естественно, он мне платит. Я у него работаю уже второй год.

— И спите с ним? — неожиданно для самой себя спросила Эльза. Она даже не поняла до конца, почему для нее это стало важно.

— Нет, что вы, он не по этой части, — ничуть не смутившись, ответила Вера, выкладывая на тарелку яичницу с беконом. — Вот, пожалуйста, приятного аппетита.

— В каком смысле — не по этой части? — уточнила Эльза.

— Просто он все время трудится, и женщин в доме за время моей работы практически не было. Пару раз привозил каких-то девиц, вроде моделей, тощих, костлявых, но в тот же вечер их увозил шофер. На ночь никто никогда не оставался.

— А вы живете здесь безвыездно?

— Конечно, дом очень большой, работы много, вот и приходится жить.

— А семья у вас есть? — поинтересовалась Эльза, расправляясь с беконом.

— Да, сын одиннадцати лет, но он живет с моими родителями в Ровно.

— А вы, выходит, здесь? — удивилась Эльза.

— Артем Андреевич мне платит очень хорошие деньги, так что пока я не могу вернуться домой, — объяснила Вера. — У меня слишком долго не было работы. Чтобы прокормить сына, занималась абсолютно всем. Ничем не гнушалась. Даже в Греции работала стриптизершей. Но здесь я действительно начала зарабатывать реальные деньги.

— Погодите, я вас правильно поняла? Вы работали в Греции?

— Да, только ничего не заработала, — с отчетливой болью в голосе сказала Вера. — Здоровье свое оставила.

— Я год назад делала репортаж о девушках, которые работают в так называемых стриптиз-барах, как правило, основное их занятие совсем не танец. Вы тоже занимались этим?

— Хорошо еще, что удалось вернуться домой, — кивнула Вера. — Простите, я не хочу об этом вспоминать.

— Хорошо, больше об этом ни слова. Только скажите, Артем знает о вашем прошлом?

— Разумеется, когда я устраивалась к нему на работу, его люди собрали обо мне всю информацию.

Эльза задумалась.

— Скажите, городской телефон есть только в кабинете или еще где-то?

Казимир открыл дверь квартиры. На него пахнуло нежилым, застоявшимся воздухом. Опустил на пол рюкзак, прошел в кухню. Так и есть, дверь холодильника нараспашку, заплесневелые остатки еды на полках, на полу лужа. Хорошо бы к соседям не натекло. Запер в сейф карабин, принялся выгребать содержимое холодильника в мусорное ведро.

Убрал кухню, начал наводить порядок в комнатах. Ощущение было такое, словно орда кочевников прошлась по жилищу: какие-то обрывки бумаг, разорванные фотографии, ни на что не годное тряпье. Все валялось где придется. До позднего вечера он убирал, чистил, скоблил, и самое странное — был благодарен своей бывшей жене за то, что оставила такой кавардак — у него не было времени думать об Эльзе. В конце концов пришел вечер. В квартире был наведен относительный порядок. Можно было теперь сесть за компьютер и приступить к статье. Вот только сил уже не было.

Впервые за последние десять дней Казимир вытянулся во весь рост в собственной постели и облегченно вздохнул: все уже позади, он снова дома. К сожалению, уснуть не удалось. Телефонный звонок выдернул Казимира из кровати.

— Локис, ты что, спишь? Я тебе звоню уже третий день, у тебя телефон не отвечает, сам ты неизвестно где, что происходит?

— Егор? Ты откуда? Где ты находишься?

— Как где, дома, я вернулся! Собирай своих и приезжай к нам, у меня для тебя есть классная тема. Ты сейчас чем занимаешься? Все еще таксишь? Задвигай! Я тебя жду!

— Подожди, Егор, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь? Какая тема? Чего ты конкретно хочешь, можешь объяснить?

— Могу. Я собираю команду, ты мне нужен.

— Егор, ты можешь толком сказать, что за команда и для чего я нужен?

— Слушай, я даже не думал, что ты такой тормоз! Мне программу дали! «Экстремальный взгляд» называется, а вернее, будет называться. Некий синтез новостей, чернухи, спорта и прочей лабуды. Но главное — живые, неискаженные новости, въезжаешь? Именно то, что ты всегда делал!

— Ясно, я на этой кухне уже покрутился. Если ты скажешь, кто дает на эту тему бабки, я скажу, что ты будешь освещать. Мне кажется, это очередная заказуха.

— Естественно, заказуха, только информация должна быть предельно точной, вот в чем фишка. Тебе, как и мне, будут платить за правду, не причесанную, а чистую.

— Кто заказчик?

— Наши буржуи, это их закрытый кабельный канал. Подписка — триста баксов в месяц! Канал круглосуточный. Прикинь! Выпуски новостей почасовые.

— Погоди, ты хочешь сказать, что бабки не рекламные на раскрутку?

— О чем я тебе и толкую, заказчику нужна достоверная информация! Цензура только твоя, личная, как ты видишь ситуацию, так ты ее и подаешь! Короче, сколько тебе нужно времени, чтобы собрать свой курятник и приехать ко мне? Или ты снова собираешься идти на поводу у Ленки?

— Ленка уехала в Австралию вместе с дочкой, — мрачно отозвался Казимир. — Навсегда. Мы развелись. Она решила, что с кенгуру ей будет лучше.

— Оба-на! Ты серьезно? Класс! Так ты теперь вольный казак! Давай, завтра же приезжай! Я тебя жду.

Казимир положил трубку, посидел немного за столом, попытался собраться с мыслями. Он мог ожидать чего угодно, но такое предложение позволяло вернуться к любимой работе уже очень скоро. Да, он теперь свободен, он вправе не оглядываться ни на кого, принимая решения, прошли те времена, когда ради мира в семье он наступал на горло собственной песне.

С Егором Загоруйко они учились в одной группе, после частенько помогали друг другу. Казимир работал в газете, а Егор быстро нашел себя на телевидении. Судьба у него складывалась весьма непросто, но в столь серьезной опале, как Казимир, он никогда не оказывался. Мотаясь по бывшему Союзу, всюду находил друзей и знакомых, которые не давали ему пропасть. Работать Загоруйко умел и отлично знал себе цену, его то и дело приглашали то в один, то в другой проект. Казимир, до этого не работавший на телевидении, немного опасался, что у него что-то может получиться, хотя, с другой стороны, зачастую именно на стыке жанров получаются совершенно неожиданные результаты.

Взволнованный, он долго не мог уснуть, прокручивал в мозгу полученную от Егора информацию. В том, что выезжать нужно завтра, Казимир не сомневался, тем более что там у него появлялся шанс пусть случайно, но увидеться с Эльзой.

Артем подъезжал к дому с опаской. Не верилось, что там его ожидает та, ради которой он создал себя, фирму, огромный дом. Все эти годы Артем мечтал о том дне, когда введет Лизу в свой дом. Вернее, не в свой, а в их общий дом, потому и строил его таким большим: чтобы вся семья — и он, и Лиза, и многочисленные дети — чувствовала себя комфортно. Вчера он рассказал ей, как работал по двадцать часов в сутки, как недоедал. Он вовсе не лукавил, все так и было. Нужно признать, тогда он завидовал богатству ее отца. Выросший в нищете, Артем хотел зарабатывать много, так чтобы хватало на все — и еще оставалось. Теперь он добился своего и понял, что это вовсе не предел. Можно зарабатывать еще больше, ездить на «роллс-ройсе», покупать замки в Швейцарии, носить сверхдорогие костюмы, отдыхать в Куршевеле. Но была одна загвоздка: попасть в тот круг было крайне сложно. Да, можно, конечно, похвастаться почти дружбой с Борисом Николаевичем Вильченко, но это не означало доступа в тот круг. Чтобы быть там своим, необходимо было иметь имя. Стать зятем Вильченко было весьма престижно. Тем более что с Лизой его связывает старая любовь. Вон как она сама распорядилась, мало того что сразу после приезда затащила его в постель, так еще и ночью пришла. Выходит, не забыла, любит по-прежнему. Теперь главное — не упустить ее. Не испугать неосторожным словом. Хотя непонятно, за каким чертом она вспоминала Локиса? Зря он тогда спросил. Совершенно не стоило, да и она повела себя как-то странно, замялась, начала что-то говорить о Мериме. Нужно надеяться, что он не разочаровал ее в постели. Вообще-то опыта у него и в самом деле немного. Некогда было. Несколько случайных девиц не в счет. Вот только что делать, если она в своих заграницах привыкла к чему-то особенному, а он этого не умеет? И ведь не спросишь ни у кого, засмеют, может быть, в книжках поискать или в Интернете? Да, наверное, сегодня же ночью нужно будет покопаться. Вот черт, а если сегодня ночью она снова придет? Что же тогда делать? Нужно было в конторе полазить по Интернету. Ладно, теперь поздно об этом вспоминать, о другом нужно думать. То, что она сама пришла ночью, скорее всего, нужно расценивать как согласие на брак. Хотя этого она вслух не сказала. Если Лиза согласна, как уломать Бориса Николаевича? Он ведь может снова взбрыкнуть и послать дочь ко всем чертям! А не хотелось бы. Да, разумеется, Лиза сама по себе лакомый кусочек, только долгие годы борьбы изменили психику Артема, теперь он хотел намного больше, чем Лизу.

Охранник предупредительно поднял шлагбаум, заметив машину Артема. Мелочь, но приятная. Его дом — самый роскошный в этом поселке, Лиза должна была оценить это. Да и машина у него не дешевая. Прошли те времена, когда он ездил на разном чермете, которому место только на шроте.[6] Теперь Артем уже совсем не тот, что девять лет назад. Он стремительно поднимается вверх ради главной цели своей жизни. Нужно приложить небольшое усилие, и Лиза станет его женой.

Артем давно научился ждать. Бизнес, как известно, это не только агрессия и натиск, это еще и терпеливое ожидание того самого единственно возможного момента, когда можно сделать безошибочный шаг. Только так можно держаться на гребне. Совершенно бессмысленно прыгать в последний вагон. Тебе достанутся только крохи, точно так же глупо бежать впереди паровоза, получая удары со всех сторон. Важно точно уловить момент и уж тогда не зевать. Лизу он ждал девять лет и наконец дождался. Артем чувствовал: теперь наступил его час. Возможно, было бы намного проще, если бы он был опытным обольстителем, но так сложилось, что ни одна женщина не привлекала его, как Лиза. Все эти годы он любил ее и терпеливо ждал, теперь, когда награда была близка, боялся совершить ошибку, сделать что-то не так, оттолкнуть от себя любимую женщину.

Выйдя из машины, Артем сразу увидел Лизу. Она сидела в кресле-качалке с книгой в руках и, откинув голову, смотрела в бездонное голубое небо. Казалось, Лиза была где-то далеко, она не слышала ни звука открывающихся ворот, ни шуршания шин по гравию. Она заметила его только тогда, когда он остановился рядом.

— Привет, Тема. Ты уже вернулся?

— Добрый вечер, Лиза! Ты о чем-то думала?

— Да так, ни о чем. Просто расслабилась, хотела почитать, да книга попалась не под настроение.

— Как ты посмотришь на то, чтобы съездить куда-нибудь? Как сейчас говорят — потусоваться?

— Знаешь, скорее всего нет, я еще не совсем отдохнула и ужасно хочу спать. Пойдем поужинаем, и я, наверное, прилягу. Ты ведь не обидишься?

— Нет, что ты, Лизонька, я совершенно не настаиваю, просто подумал, что тебе будет интересно.

— В другой раз, Артем. Кстати, ты мне не говорил, что женщина у тебя работает достаточно молодая.

— Возможно, я не обращал внимания, тем более, как мне кажется, мужчины ее совершенно не интересуют. Она всегда словно в броне, ни улыбки, ни слова лишнего, робот, а не женщина.

— Понятно. Ну что, пошли? Сегодня твой робот, насколько мне известно, приготовил что-то особенное.

До цели оставалось всего ничего, когда навстречу Казимиру начало выворачивать фуру. Словно вывалившись из встречного потока, она, визжа тормозами, юзом надвигалась на «пассат», уходить можно было только в кювет, но Казимир еще надеялся проскочить, уйти от лобового удара. Мчась в борт многотонной махине, он уже выскочил на обочину, гравий с грохотом барабанил по днищу. Только когда задние колеса полуприцепа обрушились в кювет, Казимир понял, что маневр не удался. Тормозить на гравии — занятие бессмысленное. Он вывернул руль вправо и максимально сгруппировался. Машина, взревев мотором, оторвалась от земли и словно птица устремилась в густой кустарник за глубокой канавой.

Удара Казимир даже не почувствовал. Только руль толкнул в грудь, и стало слышно, как бешено вертится над канавой колесо. Снял вдруг ставшую непослушной руку с рулевого колеса, повернул ключ, заглушил двигатель. Вокруг была невероятная, звенящая тишина. Медленно, будто во сне, проверил, целы ли руки и ноги, покачал головой, лишь затем ощупал грудь. Судя по тому, что дышать стало больно, парочку ребер он все же сломал, но это было не самое страшное. Тишину разорвал треск: машина вздрогнула и начала крениться. Осторожно, стараясь не делать резких движений, Казимир потянул на себя рычажок двери, замок послушно щелкнул, дверь начала открываться. Треск стал сильнее, машина потихоньку заваливалась назад. Выглянул в приоткрытую дверь, увидел совсем близко хаотичное переплетение ветвей, стволов, листьев. Машина все ощутимее опрокидывалась. Казимир глубоко вздохнул, резко оттолкнулся от сиденья, распахнул на всю ширину дверь машины и выпрыгнул в кустарник. Еще в полете почувствовал, как его «пассат» встал вертикально, качнулся и опрокинулся на крышу. Колючие ветви рвали лицо, цеплялись за одежду, а за спиной лопались стекла и скрежетал сминающийся металл.

Исцарапанный, весь в крови Казимир на четвереньках выбрался из зарослей. С грустью посмотрел на задравший колеса к небу «фольксваген», сел на землю, понемногу стал приходить в себя. В десятке шагов от него, на шоссе, несколько машин, смятых и искореженных, образовали надежный, на несколько часов затор. Еще раз посмотрев на автомобиль, Казимир подумал: «Ничего, еще легко отделался». Поднялся, пошатываясь, пошел к дороге: люди в изуродованных машинах явно нуждались в помощи.

Пока прибыли «скорая» и спасатели, Казимир вместе с другими уже успел освободить из железного плена пятерых, двое оказались ранены, требовалась серьезная медицинская помощь. Самого его врач осмотрел только через два часа. Казимир не ошибся, ничего серьезного не было, парочка сломанных ребер, множественные царапины и порезы. Добыл из торчащей кверху колесами машины документы, сумку с вещами и телефон, позвонил Егору.

— Алло, Егор, это Казимир. Выручай, приятель, в аварию попал.

— Где ты?

— Километров восемьдесят от города, на Е-95.

— Сам-то цел?

— Более-менее. Машину разложил, с ней похуже.

— Понятно, я сейчас заканчиваю все дела и приезжаю, где-то часа через полтора буду. Жди. Тебя тащить можно?

— Не знаю пока. Тачка на крыше, что с ней, пока не ясно.

— Здорово! Как же тебя угораздило?

— Приедешь, расскажу.

Завал на дороге понемногу растаскивали: искореженные, смятые в гармошку машины оттягивали на обочину. Приближался вечер. Спасатели спешили. Шоссе на многие километры было забито машинами.

Казимир договорился с краном, и его многострадальный «пассат» выволокли на обочину. Как ни странно, двери открывались, только отсутствовала половина стекол. Он попробовал завести мотор, но скоро понял, что это безуспешное занятие, и прекратил попытки, необходим был ремонт. Денег, как назло, было недостаточно. Пока сумерки не сгустились, Казимир вымел из салона осколки стекла. Разложил по местам разлетевшиеся мелочи и, откинул спинку сиденья, прилег. Дышать было больно. В покое боль несколько притупилась, и он даже задремал. Разбудил его телефонный звонок. Номер оказался незнакомый.

— Казимир, это Эльза, ты где? Дома?

— Здравствуй, Эльза! Рад тебя слышать, как ты?

— Нормально. Перегнала материал, отдыхаю. А ты? Что ты делаешь?

— Да, в общем, ничего, сижу в машине, дремлю.

— Прости, я тебя разбудила! Думала, ты еще только собираешься на работу.

— Ничего страшного, ко мне уже скоро должны подъехать, а ты где, дома?

— Нет. Я хотела тебя спросить, как вы добрались с Яной.

— Хорошо добрались, я отвез ее к родителям. Очень милые люди. Теперь у девочки, надеюсь, все будет замечательно. А ты встретилась со своими?

— Нет, пока нет. Казимир, у тебя все в порядке, голос у тебя какой-то странный?

— Ничего, нормально. Ты чем собираешься заниматься?

— Пока не знаю, меня тут уже замуж зовут.

— Куда? Не понял! Куда тебя зовут? — взволнованно закричал в трубку Казимир.

— Замуж. А что ты кричишь? Плохо слышишь?

— Прости. Я просто… Ничего. Извини. — Казимир задохнулся и потускнел.

— За что ты просишь прощения?

— Так, ничего, не обращай внимания. А кто тот счастливец, за которого ты собралась замуж?

— Пока еще не собралась. — Эльза весело засмеялась в трубке. — Он пока только сделал мне предложение, но я не дала ответа, взяла тайм-аут. Думаю.

— Понятно. И долго собираешься думать? — сдерживаясь изо всех сил, спросил Казимир. В этот момент телефон нетерпеливо запищал. — Прости, Эльза, меня вызывают по второй линии.

Казимир переключился и услышал голос Егора:

— Ты где стоишь? Я вижу несколько битых машин. Ты на чем?

— Я последний, бежевый «пассат».

— Вижу, жди, пока развернусь.

Казимир опять переключился на линию Эльзы.

— Алло, Эльза!

В трубке слышались лишь гудки.

Чертыхнувшись, он убрал телефон в карман. Собственно, что он мог ей сказать? Не выходи за того козла замуж, иди за меня? Глупо, да она и не пойдет, он никто, человек без работы, без денег, а теперь еще и без машины, потому что на ремонт деньги тоже негде взять.

Тяжелый «ниссан-патрол» остановился позади машины Казимира. Пока тот выбирался из салона, к нему подошел Егор.

— Ну, привет, бедолага! Как ты умудрился лечь на крышу?

— Да я первым в фуру влетел, успел вывернуть и ушел в кусты за кюветом.

— Ты что, тачку летать учил?

— Вроде того. Только не заводится сейчас.

— Ерунда, сам как, сильно разбился?

— Пустяки, два ребра, похоже, и царапины.

— То-то я смотрю, у тебя вся морда заклеена. Рулевое, тормоза в порядке?

— Да, нормально, тянуть можно. Только трос не могу найти.

— Трос у меня есть, сейчас принесу. Цепляйся, и поехали, у меня еще дел куча. Тебе в больницу точно не нужно?

— Нет, только денек-другой отлежаться.

— Ну, это тебе моя Аленка устроит. Погнали, — весело и деловито кивнул Егор.

Эльза положила трубку, взяла сигарету, покрутила ее в тонких изящных пальцах и, смяв, бросила в пепельницу. Зачем она позвонила? Сказать, что Артем предложил ей выйти за него замуж? Так какое до этого дело Казимиру? Услышать его голос, чтобы еще больше разбередить незаживающую рану? Глупо! До ужаса глупо. Нужно просто взять и забыть о нем. Вычеркнуть из памяти, стереть! Вопрос только в том, как это сделать. Войти сегодня в очередной раз в спальню Артема и попробовать забыться на время? Нет, это не выход. Тогда что делать?

Эльза вышла на балкон. Солнце уже скрылось за горизонтом. Тихая ночь неспешно завладевала поселком. Артема еще не было. Завтра прилетают родители, а Эльза все еще не решила, как с ними строить разговор, а в том, что серьезный разговор необходим, она не сомневалась.

После возвращения из этого рейда по Зоне в ней словно что-то сломалось. В каком-то запале она сделала работу, подготовила репортаж, отправила готовый материал, а затем наступило непонятное отупение. Эльза впервые в жизни не хотела работать. От одной только мысли, что ей предстоит снова куда-то лететь, жить в заштатных гостиницах, а то и просто в палатке, питаться консервами, экономить воду, страдать от жары и холода, к горлу подступала тошнота. Она понимала: это просто усталость, необходим нормальный отдых, но ехать отдыхать тоже не хотела. Раздражали отели, море, песок, приставучие жиголо, навязчивая прислуга. Она сама не знала, чего хотела. А тут еще и Артем со своим предложением руки и сердца. После того как в ее жизни появился Казимир, Эльза поняла, что значит по-настоящему хотеть мужчину, что значит любить без памяти. Пусть она так и не открылась ему, не важно, сердце щемит от неразделенной любви, все естество стремится слиться с ним. Только он фактически отверг ее. Не сделал ни малейшего шага навстречу ее чувствам. А может, не догадывался о них? Ведь мужчины такие толстокожие!

Она сама позвонила ему. Услыхала его голос, словно побыла рядом с ним, но он и на этот раз ничего не сказал. Хотя разволновался, когда она сказала о предложении Артема, даже закричал, а затем путано и неловко извинялся. Что же его задело? Предложение? Или что-то иное? Если ему так неприятно было услышать, что ее зовут замуж, то почему тогда он сам не предлагает? Неужели трудно просто сказать: «Эльза, я тебя люблю, будь моей женой». Как он не понимает, что она ответит немедленно: «Да!» Не станет думать, сопоставлять, прикидывать, просто согласится. Нет, видимо, Казимир совершенно равнодушен к ней. Иначе хоть что-нибудь сделал бы, а так — извини, ко мне приехали… Зачем к нему приезжать, если он в машине?

Артем. Милый, удивительно застенчивый Артем. Что думает он? Считает ее все той же девочкой-подростком, которая была когда-то влюблена в него? Скорее всего, именно так. Только Эльза выросла из детских платьиц. Она хорошо знает мужчин. В большинстве своем они просто похотливые животные, поманишь — клянутся в верности и вечной любви, а переспав, забывают, как зовут женщину, с которой только что провели ночь. Влюбленные в собственный фаллос, они даже не представляют, насколько они никчемны, как пусты их признания, слова, обещания «вечного» блаженства. И этот идиотский вопрос: хорошо ли тебе было со мной, детка? Да никак не было! Разумеется, избавилась на время от дурацких мыслей, можно работать дальше, но кого волнует, что творится в душе у женщины? Кто-нибудь из этих скотов хоть что-то понимает в женской душе? Нет! И даже не пытается понять! Теперь все научились цитировать Фрейда! Но что он понимал сам, мучимый разнообразными комплексами и маниями? Женщина даже для по-настоящему любящего мужчины всегда остается тайной, загадкой, и вовсе не потому, что она что-то от него скрывает, вовсе нет. Просто, даже пытаясь понять ее душу, он не постигает ее до конца. Такова женская сущность, и никуда от этого не деться.

Разумеется, Артем любит Лизу, пусть и не так, как много лет назад, но любит. Иначе, по-новому, с трезвой оценкой ее прошлого, принимая его как данность и вместе с тем принимая саму Лизу и не требуя от нее ничего. Пусть он не самый совершенный любовник, это ведь не самое главное в жизни. У них вполне может все получиться — и крепкая семья, и здоровые, веселые дети. Эльза способна обрести счастье именно с ним. Совсем не стоит гнаться за призрачной страстью, за потерянным раем. Да, не сложилось. Махнуть рукой и отпустить, как в свое время она отпустила Иоганна. Хотя, нужно признать, с ним ее ничто не связывало, кроме уз брака. А Артем? А что, собственно, Артем? Он ее любит, действительно любит, раз пронес чувство сквозь годы. Нежен, заботлив, что еще нужно! Может, послать ко всем чертям работу, вечные командировки, погоню за горячими сенсациями, в конце концов, она уже доказала и окружающим, и самой себе, чего стоит. У нее, как у всякой женщины, будет уютный дом, любящий муж, дети. Как бы ни плохи были мужики, каждая женщина стремится создать семью, жаждет, чтобы ее любили, носили на руках, дарили подарки. Просто надоедает пустая холодная постель, накатывающая периодами раздражительность из-за нереализованного желания, а так, рядом с мужем, Эльза может чувствовать себя защищенной. О ней говорят — сильная женщина. Чушь, не бывает сильных женщин, просто одни прилюдно бьются в истерике, когда им плохо или трудно, а другие, сцепив зубы, пытаются переломить ситуацию под себя. Вот и вся разница. А по сути все женщины слабы, все страстно хотят опереться на сильное мужское плечо, прижаться к широкой груди. Только далеко не всем везет с мужчинами, большинству достаются слабые, инфантильные существа в штанах, гордящиеся этими штанами и их содержимым. Ну и пусть, Артем не такой, он не станет хлопать ее по голой заднице и спрашивать, хорошо ли ей было. И на том спасибо.

А с родителями нужно просто объясниться. Сказать правду: да, устала, да, хочу семью, хочу уютный большой дом, детей, наконец. Артем сейчас уже не тот бедный студент, он растет, развивается, с каждым днем становится увереннее в себе. Вполне достойная партия для блудной дочери Бориса Вильченко.

Казимир потянулся на узком диване, забросил сильные руки за голову. Начинался новый день. На кухне чем-то позвякивала Аленка, слышался приглушенный говор Егора, детский смех звенел в соседней комнате. Все было так не похоже на его прежнюю жизнь, что Казимир даже рассмеялся негромко. В тесной, крошечной, словно слепленной из спичечных коробков квартире жило счастье. И Егор, и его нежно любимая жена Аленка, и трое разновозрастных детей непостижимым чудом и без Казимира едва размещались в ней, но его приняли, устроили, даже выделили комнатку размером с платяной шкаф. Уже неделю он жил в замечательной семье и купался в счастье. Сегодня воскресенье, значит, на работу они поедут попозже, а не к семи часам, как обычно. Потому и поспать ему дали дольше, чем всегда. Правильно, уже почти восемь, все на ногах, Алена что-то готовит для воскресного завтрака, соблазнительные запахи проникают в комнату и слегка подразнивают Казимира. Пора вставать.

Рывком сбросив себя с дивана, Казимир еще раз потянулся и, надев брюки, пошлепал в ванную. Зеркало запотело, выложенные кафельной плиткой стены все в капельках влаги. Конечно, здесь уже побывало все семейство. Принял душ, тщательно выбрился, почистил зубы. Почувствовал себя заново родившимся. Осторожно открыл дверь, чтобы не зацепить ненароком никого из детей, вышел в коридорчик. Тут же на него обрушился шквал голосов.

— Мама, мама! Казимира в спальне нет! — орала младшая, Тоська.

Как только маленькие дети умудряются производить столько шума? Топают, словно стадо бизонов! Кричат пронзительно-высокими, счастливо-звенящими голосами, радуются жизни от всей души и восхищают счастливых, умиляющихся родителей.

— Он уже давно в ванной! — не сдерживая молодого, переливчатого баска, отвечал Руслан, самый старший, пятнадцатилетний сын Егора.

Из детской колобком выкатился живой, непоседливый Денис, крикнул на бегу Казимиру: «Привет!» — и умчался в направлении кухни.

Не сдерживая смеха, Казимир последовал за ним, естественно уступая десятилетнему мальчишке в скорости.

— Доброе утро, Казимир! — приветствовала его Алена, ладная, крепко сбитая, румяная, словно наливное яблочко.

С Егором она познакомилась здесь, в Киеве, когда тот, вернувшись к родителям из очередной командировки, случайно попал на вечеринку. И как выяснилось, «попал» навсегда. Казимир знал Егора, неисправимого бабника и Казанову. Но после встречи с Аленой приятеля словно подменили, он полюбил ее с первого взгляда и забыл о том, что существуют другие женщины. Прожили вместе уже шестнадцать лет, Егор ни разу не изменил жене и, судя по всему, даже не стремился к этому. Алена платила ему той же монетой. Рожала Егору детей, заботясь о них и никогда не забывала о любимом муже. Вместе с ним меняла города, страны, никогда не жаловалась на судьбу, даже если они подолгу оказывались на мели, всегда старалась помочь Егору, поддержать в трудную минуту. И дети в семье росли в обстановке взаимной любви и согласия, веселые, жизнерадостные, неунывающие.

Разные времена переживали Алена с Егором. Бывало, деньги неиссякаемым потоком текли в руки, бывало, собирали последнюю мелочь на хлеб. Но эти обстоятельства совершенно не влияли на их взаимоотношения. Сейчас, когда открылись интересные перспективы, оба работали на пределе, уделяя лишь краткое время отдыху и сну. Через тонкую гипсолитовую перегородку Казимир по ночам слышал, как они то обсуждают планы на завтра, то бурно занимаются любовью, словно дорвались друг до друга после долгой разлуки.

Егор стоял у стола, нарезал овощи для салата, Алена ловко переворачивала на огромной сковороде пышные оладьи. Вся семья подтягивалась к столу.

— Привет, соня. Аленка сегодня решила нас мачанкой[7] побаловать, я посчитал, что силос тоже лишним не будет, — заявил Егор, не прерывая своего занятия.

— Доброе всем утро! А запах какой чарующий! Вам, ребята, не новый канал нужно развивать, а ресторан открыть, от клиентов отбоя не будет! — воскликнул Казимир, садясь на табурет в углу. — Егор, какие планы у нас на сегодня? Для тебя ведь воскресенье — просто рабочий день.

— Ну, мы с тобой сегодня проводим две встречи, затем едем на студию, смотрим, как идет монтаж оборудования, потом пробуем найти выход на одну дамочку.

— Что за дамочка? — поинтересовался Казимир.

— Очень интересная штучка, работает в одной весьма известной телекомпании, специалист по сенсациям. Очень хочется переманить ее. Сама она местная, что ей по заграницам жить?

— Как зовут?

— Прости, пока не могу сказать, сначала нужно встретиться.

До самого вечера колесили по городу, встречались с нужными людьми, спорили, ругались, умоляли, под конец совершенно измотанные вернулись домой. Какое счастье снова оказаться в этой уютной крошечной квартирке на Подоле! Разом отошли на второй план суета, бесконечные разговоры, можно было просто посидеть и отдохнуть.

Машина Казимира надолго застряла в ремонте. Приходилось ждать, пока привезут запчасти, новые стекла. Аванс, полученный от Егора, почти весь ушел на восстановление «пассата». А нужно было еще как-то выкрутиться и снять квартиру. Жить в семье Егора, конечно, здорово, но Казимир чувствовал, что сильно стесняет друзей, поэтому начал подрабатывать в местных русскоязычных изданиях. Доход пока был невелик, но, по крайней мере, свою лепту в домашние расходы он вносил и даже начал понемногу откладывать на съемное жилье.

Вечером, когда дети улеглись спать, Алена и Егор с Казимиром устроились в кухне — обсудить планы на следующую неделю.

Сразу же после приезда родителей Эльза переселилась домой. Артем всем своим видом показывал, как не хочет этого, но спорить с любимой не стал. До самого возвращения из Парижа четы Вильченко Эльза больше не приходила к нему в спальню. Они существовали в огромном доме как бы параллельно, встречались за ужином, иногда беседовали вечерами на террасе.

Артем старался, как умел, выразить свои чувства к Эльзе. Она со спокойным лицом выслушивала его признания, благосклонно кивала, но по-прежнему не говорила «да» на его предложение о замужестве. Вопрос как бы повисал в воздухе.

Как только Артем сообщил, что родители должны прилететь дневным рейсом, Эльза засобиралась домой. Артем пытался удержать ее хоть на денек, но она была неумолима.

Эльза сама не понимала, почему ведет себя таким образом. Ну ладно ночью. Она в самом деле не хотела близости. Но вечерами, когда можно было о многом поговорить, вспомнить, наконец, их встречи и прогулки… Единственное, что она могла сделать, это молча, с улыбкой слушать то, что ей говорит Артем. Все эти дни она много и напряженно думала, как ей быть, и, хотя в общих чертах решение было принято, что-то не давало сказать об этом Артему. Теперь родители вернулись, и Эльза уже два дня не хотела его видеть.

После разговора с отцом и долгого выяснения отношений с матерью она почти не выходила из своей комнаты. По большей части лежала, глядя в потолок, не хотела ни есть, ни пить, ни спать. Пробовала читать, но книги раздражали, бурчание телевизора вызывало тошноту. В таком состоянии Эльза провела двое суток, пока, наконец, не позвонила Артему в офис и не попросила приехать за ней вечером, предупредив его о том, что сегодня он может обо всем сказать родителям.

О решении, принятом давно и трезво, было наконец сказано вслух, пусть даже не с глазу на глаз, а по телефону, — и это разом придало ей сил. Эльза принялась деятельно приводить себя в порядок. Съездила в Киев, вихрем прошлась по бутикам, полностью обновила гардероб. Несколько часов провела в косметическом салоне, вернулась в родной дом полностью готовой к новой жизни. Все страхи и сомнения остались позади. Теперь Эльза твердо знала, что и как должно быть.

Артем явился в половине седьмого с цветами. Эльза приняла у него букет, проводила к отцу. Артем исполнил свою роль блестяще. Борис Николаевич выглядел растроганным и вел себя по-отечески нежно с будущим зятем. Тем же вечером после помолвки Борис заперся в кабинете с Артемом и не выпускал его больше часа. Только после переговоров ему удалось забрать Лизу и увезти ее в Киев, чтобы отпраздновать знаменательное событие.

Помолвку отметили относительно скромно, в закрытом частном клубе. Поздно ночью вернулись домой к Артему. Возбужденный, искренне счастливый, он еще в машине начал поглаживать Эльзе руки, а едва войдя в холл, с жадностью бросился целовать. Она не останавливала его, но вела себя несколько скованно, почти не отвечала на яростное проявление чувств.

Утром Артем заявил Эльзе, что сегодня они вдвоем займутся приготовлениями к свадьбе.

— Я считаю, дорогая, что свадьбу откладывать не стоит, мы люди занятые, как ты смотришь на то, чтобы оформить наши отношения через неделю?

— Почему так скоро? — спросила Эльза, все еще лежа в постели.

— А что тянуть? Мы с Бэ-Эном все решили, обговорили основные вопросы, детали велено обсудить с тобой. Где будем проводить мероприятие, куда укатим в свадебное путешествие?

— Что-то я не поняла, ты на ком женишься, на мне или на моем отце? — недовольно фыркнула Эльза.

— Лизонька, дорогая, что за тон? Разумеется, на тебе, но, поскольку Борис Николаевич является заинтересованной стороной, естественно, я проговорил с ним все вопросы. Не вижу в этом ничего экстраординарного. Ты, как дочь такого человека, сама должна понимать.

— Все же интересный у тебя подход — решать вопросы за моей спиной. — Эльза опять недовольно вздохнула.

— Ты зря обижаешься. Я верю, что мы с тобой поладим, ведь я люблю тебя, ты об этом знаешь. Что нам еще нужно? Лучше скажи, куда бы ты хотела поехать в свадебное путешествие?

— Если честно, никуда, я вообще ничего не хочу, — отрезала она.

— Лиза, ты не права, да и положение обязывает. Ты хочешь к морю или просто проехаться по Европе?

— Милый Артем! Европа — это мой родной дом, я там едва ли не каждую деревушку знаю! А море? Что море? Хочешь мне предложить слетать на Кипр? Поверь, там скучно. В Греции я прожила в общей сложности почти полгода. Турцию не люблю. Я делала там большой материал о курдах. На Канары? Пошло! Что ты хочешь предложить?

— Я даже не знаю. Думал, ты куда-то хочешь. Может быть, тогда по-простому — в Сочи?

— Для меня Кавказ — это война. Я бывала в Абхазии, в Чечне, в Осетии. Нет! Только не туда.

— Слушай, Лизонька, поехали в Крым!

— Замечательно, этой зимой я снимала там сюжет о турках-месхетинцах. Суровый получился материал.

— Тебе не угодишь! Ты объездила весь мир, всюду побывала — и из-за этого свадебное путешествие накрывается медным тазом? — возмутился Артем.

— Темка, а зачем оно нам вообще нужно? Пальцы разгибать? Перед кем? Моего отца и так все прекрасно знают. Ты хочешь отличиться? Так это не вопрос, и так женишься на наследнице многомиллионного состояния. Будь скромнее!

— Я не говорю о наследстве, Лиза, — отмахнулся Артем. — Моих денег нам хватит на три жизни!

— Ну так и угомонись! Я никуда не поеду! Тебе это ясно? — во весь голос закричала Эльза. — Я хочу побыть дома! Хочу ничего не делать, просто отоспаться! А ты пристаешь с разными глупостями.

— Прости меня, Лизонька, я заставил тебя нервничать. — Артем опустился на колени перед постелью. — Не сердись, умоляю! Все будет так, как ты хочешь! Только успокойся, пожалуйста!

— Простила уже. Принеси мне бокал вина. Лень вставать.

Эльза чувствовала, что этот первый в их еще не начавшейся семейной жизни скандал — далеко не последний, осознавала, что откровенно помыкает Артемом, но ничего не могла с собой поделать. Словно кто-то дергает ее за ниточки, заставляя делать наперекор, говорить обидные слова. Артем ушел за вином, она встала, набросила легкий халатик и заперлась в ванной. Не хотелось никого видеть, ни с кем говорить, ей просто необходимо было побыть одной.

Нельзя так распускаться! Артем ни в чем не виноват! Она сама все решила и теперь должна вести себя последовательно. В конце концов, она сильная женщина и всегда умела находить выход из сложившейся ситуации. Обязана найти выход и сейчас! Только очень больно ломать себя. Она не вернется к любимой работе не только потому, что устала, усталость пройдет. Теперь она начинала совершенно новую, неизведанную жизнь. Жизнь матери и хозяйки. Это пугало ее, заставляло сопротивляться. Именно по этой причине она набрасывалась на Артема, капризничала. Безумно хотелось плакать. Эльза со слезами прощалась с тем миром, в котором прожила девять счастливых, пусть и не простых, но таких увлекательных лет. Что-то внутри сейчас шептало ей: «Остановись, еще не поздно, ты можешь все изменить и вернуться туда, где новые задания, встречи с интересными, а порой необыкновенными людьми». Но разум приказывал замолчать тихому голосу. Через неделю состоится ее свадьба с Артемом, с мужчиной, который ее давно и беззаветно любит.

Егор упорно разыскивал неизвестную дамочку. Звонил друзьям и знакомым, встречался с ее школьными подругами, методично собирал на нее досье.

— Егор, а что, проще нельзя? Например, позвонить ей и прямо спросить, согласна ли она работать с нами на вполне выгодных условиях, — спросил его поджидавший в машине Казимир.

— Нет, тут загвоздка, ее телефон так просто не достать. Папа у нее большой человек. Зато для нашего первого эфира есть интересная информация: известный предприниматель, глава строительного холдинга «Новый мир» Артем Бережко вступает в брак с дочерью газового магната Бориса Вильченко. Вот и тема для твоего первого интервью. Сегодня свяжемся с женихом, возьмешь оператоpa — и начинай. Он просто пищит, как хочет, чтобы его свадьба освещалась на нашем канале, его секретариат сам на нас вышел. Заодно и познакомишься с нашей дамочкой.

— Не понял. Ты хочешь сказать, что этот Бережко женится на Лизе?

— Ну да, а что тут такого, деньги к деньгам!

— То есть ты все это время разыскивал Эльзу Краузе и ничего мне не сказал?

— Постой, а ты что, ее знаешь? Казимир усмехнулся:

— Именно с ней я и побывал в Зоне.

— Так какого черта тогда молчал? У тебя есть ее координаты?

— Естественно. И городской и мобильный телефоны.

— Ну, ты и горилла! Почему молчал? Звони ей сейчас же!

— Нет, не могу. — Казимир упрямо насупился. — Обстоятельства.

— Казимир, я понял, ты ее по привычке завалил под кустик и теперь не хочешь, чтобы она выставила тебе претензии. Хорош гусь, отпользовал дочку миллионера — и в кусты!

— Прекрати, Егор, никого я не пользовал. Считай, что просто не хочу с ней встречаться.

— Это еще почему? Что у вас там произошло?

— Можешь мне не верить, Егор, но абсолютно ничего. Просто мне немного неудобно перед ней.

— Ничего не понимаю! Но дело ты обязан сделать, некого больше к ней послать, кстати, дай мне ее телефончик. Я с ней о своем поговорю.

Егор быстро набрал номер, приготовился к разговору.

— Алло, Елизавета Борисовна, это вас беспокоят с «Канала плюс», меня зовут Егор Загоруйко, я шеф-редактор новостей. Не могли бы мы с вами встретиться и обсудить некоторые вопросы, представляющие взаимный интерес?… Да, спасибо большое, это где находится, не подскажете?… Да, спасибо, записываю… Понятно, то есть сейчас вы сможете нас принять?… Да, я все понял, через час мы будем у вас…

Довольный Егор откинулся на спинку, улыбаясь, сунул телефон в нагрудный карман.

— Вот! А ты боялся. Сейчас поедем, переговорим с Эльзой-Лизой и все решим на месте.

— Егор, я серьезно не хочу туда ехать! — взмолился Л окис.

— Брось, Казимир! Что ты как ребенок! Поехали.

— Нет, Егор, ты можешь меня уволить, но к Эльзе я с тобой не поеду. Тем более накануне ее свадьбы.

Казимир вышел из машины, достал сигареты, закурил. Постояв немного, двинулся в сторону Днепра. Он слышал, как заурчал мотор джипа, явственно представил, как кроет его матом Егор, но возвращаться не подумал. Заметил свободную скамейку, присел, положил рядом сигареты, рассеянно посмотрел на плещущуюся в нескольких шагах от него воду.

Он не мог выразить словами, как ему хотелось увидеть Эльзу, услышать ее голос, дотронуться до нежной кожи. Но неосознанный страх поселился в душе. Оказаться рядом с желанной женщиной и не позволить себе абсолютно ничего, в особенности теперь, когда у нее уже назначен день свадьбы? Выходит, там, в Зоне, она уже знала, что выходит замуж, и просто развлекалась, играла с ним. Нет, он не осуждал ее, просто было до горечи обидно. Оказалось, что любить — это очень больно. Отправляясь в этот город, Казимир тешил себя надеждами на случайную встречу, но, когда возможность увидеться с Эльзой стала реальностью, вдруг спасовал.

Егор записал интервью. Вечером в кухне он вместе с Артемом и Аленой просматривали снятый материал. Казимир не мог отвести глаз от экрана ноутбука. Там, на плоскости жидкокристаллической матрицы, говорила, двигалась, улыбалась Эльза. Совсем такая же, как пару недель назад. Она произносила какие-то слова, но Казимир не понимал их смысла, он всматривался в ее глаза и видел в них грусть. Та же бесконечная грусть слышалась в ее голосе, сквозила в каждом движении.

— Надеюсь, ты не собираешься давать это в эфир? — спросила Алена у Егора.

— А в чем дело? Что тебе не нравится? — уточнил он.

— Глаза. С такими глазами можно только хоронить, а не выходить замуж за одного из самых перспективных женихов страны.

— А текст? Говорит она правильно!

— Говорит правильно, а картинка никуда не годится. У нее завтра свадьба, а в глазах слезы. Нет, нельзя ее в эфир.

— Это окончательное решение? — спросил Егор.

— Разумеется. Замени чем-нибудь, обойдется первый выпуск без парадной свадьбы. Если что, снимешь саму церемонию и дашь без этого интервью.

— Хорошо, уговорила. А ты, Казимир, что молчишь?

— А что ты хочешь услышать? Как здорово ты снял? Могу подтвердить — снято отлично, но Эльза никуда не годится. Она ведь совершенно другая: живая, задорная, красивая, а у тебя — разряженная в пух и прах кукла с большими глазами. Я согласен с Аленой, нельзя это выпускать.

— Что же тогда сам не поехал? Развеселил бы ее, снял как-то иначе.

— Егор, я уже сказал тебе, что к Эльзе не поеду! Или тебе по буквам повторить? — начал злиться Казимир.

— Постойте, ребята, я ничего не понимаю! Казимир, ты что, ее знаешь? — вмешалась Алена.

— Конечно! И выламывается как муха на стекле. Он с ней почти две недели по Зоне шастал, — ответил за Казимира Егор.

— Да не шастал я, мы снимали материал для ТВ, вернее, она снимала, а я был за проводника. Да видели вы этот материал! Про Тварь, медведя-мутанта. Небольшой сюжет, а шуму на всю Европу. Как же, еще один шаг к разгадке тайны снежного человека, мутации непредсказуемы. Словом, ерунда все это, — начал разъяснять Казимир.

— Подожди, ты с ней вдвоем провел почти две недели в Зоне, а теперь у нее в глазах слезы перед свадьбой? Скажи честно, Казимир, ты ее там, часом, не ублажил? С какого перепугу она вдруг не хочет замуж? — со смехом спросила Алена.

— Да не было ничего! Богом клянусь! Даже не пытался! — начал защищаться Казимир.

— Но влюбить в себя ты ее смог! — безапелляционно заявила жена Егора.

— Да пошли вы все! — рявкнул Казимир и вышел из кухни.

Егор уехал рано утром, не взяв с собой Казимира. Теперь тот сидел с Аленой на ставшей уже родной кухне.

— Казимир, не валяй дурака! Если ты ее любишь, что тебя останавливает в таком случае? Поезжай и скажи ей об этом! Или ты такой трус, что боишься услышать «нет»? — Разбушевавшаяся Алена почти кричала.

— Нет, нехорошо это, неправильно, — отводил глаза Казимир. — У нее сегодня свадьба. Она выходит замуж за человека, которого любила много лет, а тут я со своими признаниями. Нет, так нельзя!

— А ты уверен, что она его любит? Она сама тебе это сказала?

— Нет, но это же очевидно. Они встретились спустя годы и решили пожениться. Все естественно.

— Ты видел материал и сделал по нему какие-то выводы, так? Но ты видел и ее лицо, в нем нет любви, уж ты мне поверь! Вот взгляни на меня, по мне видно, что я люблю Егора?

— Конечно видно! Как только вы оказываетесь вместе, глаз друг с друга не сводите!

— Вот о чем я тебе говорю! Знаешь, когда у нас все только начиналось, я больше всего боялась, что со временем чувства остынут, мы станем равнодушны. К счастью, этого не произошло, я, как и шестнадцать лет назад, люблю Егора пылко и страстно и хочу его постоянно. Не могу даже представить себе, что он может быть где-то далеко. Он мне нужен каждую секунду, как, впрочем, и я ему. Мы оба это знаем, чувствуем и хотим. Ты часто встречал подобные семьи? Я почти никогда! Так вот, Эльза — как раз твоя женщина. Ты должен бороться за нее. Хотя бы поехать и сказать правду.

— Алена, а ты представляешь, что произойдет, если она что-то испытывает ко мне? Я ведь разрушу свадьбу!

Алена фыркнула:

— Ну и что? Так даже романтичнее! Ты все же решился?

— Да! Если позволишь, я возьму твой мотоцикл?

— Конечно! Держи ключи. — Алена протянула Казимиру связку. Спустя мгновение уже вдогонку крикнула ему: — Второй шлем не забудь!

БМВ летел по улице, игнорируя дорожные знаки, светофоры, разметку. Казимир выжимал все из стодвадцатисильного мотора; мимо мелькали машины, люди, а он продолжал гнать, с каждой секундой приближаясь к намеченной цели. Вот уже видно столпотворение свадебных кортежей у ЗАГСа. Резко бросив мотоцикл в сторону, Казимир обогнул толпу зевак и остановился почти у двери, вызвав немалый переполох в толпе гостей. Не снимая шлема, бросился внутрь. По времени у него в запасе еще было минут пятнадцать, максимум двадцать: конвейер брачующихся неспешен. Казимир чувствовал, что успевает, вот только где найти Эльзу? Окинул взглядом заполненное людьми помещение, решительно направился в комнату невесты.

Он увидел ее сразу, мгновенно вычленил из стайки белого, пышного, кружевного. Она и здесь была совершенна: строгий светло-бежевый костюм, изящная шляпа с двумя длинными опускающимися почти до пола лентами и элегантно простые туфли на высоченном тонком каблуке. Ничего лишнего, показного, вычурного, простота и элегантность. Казимир сорвал на ходу шлем, шагнул к ней, замер, словно пораженный молнией. Их взгляды встретились.

Эльза будто в забытьи сделала шаг навстречу Казимиру, она все еще не верила своим глазам. Все-таки это был он, в потертых джинсах, заправленных в высокие ботинки, в черной майке без рукавов, позволяющей видеть длинные мускулистые руки, с черным мотоциклетным шлемом на сгибе левой руки. Он держал шлем, продев пальцы под затемненное забрало, словно рыцарь, только современный. Мужественное лицо, будто вырезанное из твердого дерева, могучие мышцы груди, похожие на латы, длинные сильные ноги в высоких армейских берцах. Именно таким видела его в своих снах Эльза. О таком мечтала. И он пришел. За ней. Только почему так поздно?

— Ты?! — только и смогла сказать она.

— Эльза, милая, я понимаю, что делаю глупость, знаю, что опоздал, признаю вину, но хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя и не представляю без тебя жизни! Погоди, не перебивай меня! Я собьюсь и сам. Я полюбил тебя в тот момент, когда увидел впервые. Только потому и согласился идти в Зону. Я понимаю, ты играла со мной по своим правилам, прости, если чем-то обидел. Но как бы то ни было — мне не жить без тебя! Понимаю, что не пара тебе, что твой избранник уже доказал, что любит. Только помни: в этом мире есть человек, который готов отдать за тебя жизнь. Этот человек я. Сейчас ты вправе прогнать меня. Я пойму и уйду. Никогда не встану на твоем пути. Просто буду неподалеку. Ты в любой момент сможешь обратиться за помощью. Я безумно люблю тебя, Эльза!

Собравшиеся в комнате женщины с удивлением и восторгом смотрели на странную пару. Такое приходилось видеть только в кино: чтобы за несколько минут до бракосочетания другой мужчина, вовсе не жених, публично признавался в вечной любви невесте!

— Локис, ты сумасшедший, неужели ты так и не понял, что я сама люблю тебя! — безоглядно выдохнула Эльза. — Что не сплю по ночам, потому что перед глазами стоит твое лицо! Где же ты был так долго? Почему не позвонил, не приехал, не сказал мне все это чуть раньше? Ты невероятный эгоист, Локис! Я люблю и ненавижу тебя, ты разрушил мою жизнь, уничтожил весь мой мир, который я долго создавала. Ты невероятный подлец, Локис! И я… я люблю тебя!

Эльза наконец преодолела последнее, что разделяло их. Жадный поцелуй оборвал речи и объяснения. Слова стали не нужны, они оказались лишними.

Казимир сжимал Эльзу в объятиях. Не было на свете силы, способной разомкнуть кольцо его рук. Задыхаясь, он шептал ей слова любви, но шум крови не позволял слышать, что она шепчет в ответ.

— Уедем! Уедем немедленно! Еще не поздно! — вдруг, оторвавшись от нежных губ, воскликнул Казимир. — Дай мне руку, любимая! Я не отпущу ее никогда!

Он схватил Эльзу за руку и быстрым шагом направился к выходу. Неожиданно дверь распахнулась — навстречу им шел Артем. Он растерялся, остановился, увидев, как незнакомый мужчина тащит за руку его невесту. В тот момент, когда Эльза поравнялась с несостоявшимся женихом, сделал протестующий жест. Эльза внезапно остановилась, посмотрела в изумленные глаза Артема, сказала:

— Прости, Артем! Все же я не твоя женщина, я женщина Локиса!

— Идем, Эльза! Еще можно все исправить! — подстегнул ее голос Казимира.

И она вышла вслед за любимым.

Взревев мотором, БМВ лихо развернулся на месте и, прочертив черный след на асфальте, унесся прочь. За спиной женщины, словно косы Валькирии, развевались две белые ленты.