Прозрачные Драконы

ПРОЛОГ

На улицах Альберина хлестал ливень, и ветер усилился настолько, что сбивал с ног. Но двух мужчин, появившихся из особняка, это не волновало. Они ни разу не обернулись, спеша к воротам, и не обратили внимания на охранника, который весело помахал им бутылкой вслед.

— Я хотел бы заметить, что втянуть ее в наше дело было твоей идеей, Тальберан, — сказал тот, что был выше.

— Я слышал, что она эксцентрична, но это уже чересчур, — признал его спутник.

— Официанты в трусиках с хвостиком кролика, официантки в костюмах фавнов! А во что была одета она сама и ее гости! Если бы я не видел своими глазами, то никогда бы не поверил.

— Ты уверен, что она самая могущественная колдунья Северного Скалтикара, Лафонтен?

Да. Госпожа Уэнсомер Каллиентор — единственный в истории человек, который отказался стать посвященным тринадцатого уровня. Она сказала, что «посвященный двенадцатого уровня» звучит красиво, в словах «посвященный четырнадцатого уровня» тоже есть особая сила, а сочетание «посвященный тринадцатого уровня» полностью лишено смысла, и она отказалась присоединить это к своему имени.

Буря не мешала ночной жизни Альберина: все продолжали веселиться за закрытыми дверями. Музыка и смех раздавались из таверн со слегка приглушенным светом, дым тянулся из окон, мимо которых шли спутники; время от времени, дразня обоняние, доносился запах свежего хлеба или жарящегося мяса. Пьяный подмастерье плелся, шатаясь, по улице, держа в одной руке бутылку, а в другой крошечную флейту. Тальберан и Лафонтен посторонились, дав ему пройти.

Они обернулись, когда подмастерье вдруг прервал свою песню, и смотрели, как молодой человек направился к стоящему на улице фургону и растворился в пелене дождя.

— Он уже в Альберине. Почему он поет о том, как бы ему хотелось оказаться здесь? — спросил Лафонтен.

— Очередная чепуха, как и то, что говорит ведьма. Мы предложили ей возможность распоряжаться ветрами!

— А она сказала, что лучше бы распоряжалась своими гостями и велела им менять партнеров каждые полчаса.

— Мы предложили ей править миром.

— А она сказала, что предпочитает пирушки, устраиваемые правителями, хотя они и близко не так хороши, как ее собственные пирушки.

— Мы предложили ей бессмертие.

— Она ответила, что знала множество бессмертных, и все они были скучными.

— Чего же хочет эта женщина? — Лафонтен сердито всплеснул руками, словно требуя ответа у промозглой темноты.

— Она сказала нам, Лафонтен. Она хочет знать, как похудеть без упражнений и диет.

— Разве она не поняла, что мы даем ей шанс стать богиней?

— По ее мнению, у всех богов красивые тела и стройные талии. Такое предложение вызвало у нее подозрение, что ей придется заниматься упражнениями или сесть на диету.

Они свернули на аллею. Когти, отливающие голубым, блеснули на носках их ботинок и на пальцах перчаток, когда они начали взбираться по отвесной кирпичной стене.

— Кто следующий? — спросил Тальберан во время подъема.

— Один старик, которому не на что больше надеяться в жизни, но который еще не утратил свои идеалы.

— Астеншаль?

— Да, посвященный четырнадцатого уровня. Ему восемьдесят один год, и он не испытывает потребности в телесных наслаждениях. Вероятно, его будет легко убедить.

— В отличие от этой распутной обжоры-ведьмы. Представляешь, она отклонила наше предложение, поскольку не нашла в нем ничего интересного.

Они перелезли через край стены и очутились на крыше. Это была их последняя ночевка в Альберине.

На следующий день работник, проверявший засорившиеся стоки труб, обнаружил два плаща, смытых в водосточный желоб. Они были новыми, не отмеченными знаком местного портного. Поблизости лежали два кошелька, в каждом — двадцать серебряных ноблей. Работник, практичный и разумный человек, не склонный докучать комендантам по пустякам, взял серебро, почистил плащи и кошельки, чтобы продать на рынке. Он не забыл обсчитать владельца здания за прочистку трубы. К тому времени Тальберан и Лафонтен уже были на другом материке. Они устроили весьма многообещающую встречу с мудрым, могущественным, и главное, не склонным потакать своим желаниям магом, который чувствовал, что идеально подходит для роли бога.

Кладка была не просто старой, она оказалась древней. В последний раз ее использовали еще до строительства первых городов. Но сейчас все, что осталось на этом месте — округлая насыпь в сотню ярдов диаметром.

Трех старцев верхом на лошадях, которые остановились там, сопровождала дюжина конных наемников и еще полдюжины рабочих. В отличие от своей охраны, старики не имели при себе оружия и доспехов. Наемники без особого интереса наблюдали, как те распаковали свои седельные сумки, а затем занялись определением размеров древнего холма при помощи колышков и веревок. Один из стариков наблюдал за рабочими, в обязанность которых входило выкопать три ямы. Их нельзя было назвать первыми в мире археологами, так как этого слова еще не придумали. Но они были здесь именно для этого.

— Если верить хроникам, этому холму тысячи лет, — сказал мужчина с самой длинной бородой, вбивая колышек в землю.

Его спутник достал свиток из сумки на ремне, развернул и стал читать:

— «Дьявольский холм… проклятое место… место смерти… говорят, он дает силу мужчине, если во время солнцестояния тот ляжет на вершине на рассвете, и…»

— Все это сказки и домыслы, Вальтазар. Нам интересно его первоначальное предназначение.

— «Он старше любого королевства или города», — продолжил Вальтазар.

— О! Очень странно.

Еще долго колдуны-археологи исследовали и измеряли холм, наблюдали за солнцем, его местоположением и движением по небу. Два козопаса тоже обратили внимание на положение солнца, и, решив, что уже полдень, они сели перекусить.

— Стараются выглядеть, как благородные, — сказал тот пастух, что был пониже ростом, кивнув на прибывших.

— Ну да, — ответил его товарищ, почесав подбородок под накладной бородой. — Но благородные стараются выглядеть благородными, и потому них есть красивая одежда и целая свора гончих, чтобы загонять дичь и кусать крестьян. У тех троих красивая одежда, но у них нет ни оружия, ни собак, ни гербов.

— Это колдуны, да?

— Ну да, и они изучают древнее место силы.

— Очень странно.

Неподалеку дровосек и возчик грузили сломанные бурей ветви на повозку, запряженную волами.

— Те двое с колышками и веревочками — высокоученый Астеншаль и высокоученый Вальтазар, — сказал дровосек.

— А тот, что раскапывает? — спросил возчик.

— Сложно сказать, плохо видно. Он все стоит на коленях, рассматривает ямы, но он моложе, чем двое других.

— Высокоученому Сергалю всего семьдесят лет, и он занимается точными науками и магией.

— Но высокоученый Сергаль ненавидит высокоученого Вальтазара.

— Это правда, но если высокоученый Сергаль и высокоученый Вальтазар работают вместе…

— Очень странно.

Внизу, у подножия древнего холма, на траве в объятиях друг друга лежали двое влюбленных.

— Астеншаль, Вальтазар и Сергаль, — прошептала девушка, когда юноша поцеловал ее в ухо.

— Они продолжают говорить о Стене Драконов, — едва слышно проговорил ее возлюбленный, обладавший отличным слухом.

— Стена Драконов — древний механизм, который использовали для превращения людей в богов-повелителей ветров. Теперь секрет утрачен.

— Возможно, эти люди тоже намереваются стать богами.

— Очень странно.

Высокоученый Астеншаль и высокоученый Вальтазар сели возле ямы высокоученого Сергаля на вершине холма. У них было то возбужденное, но загадочное выражение лица, которое бывает у людей, обнаруживших нечто очень важное, но которые не спешат рассказать об этом остальным.

— Хорошие новости, — объявил Сергаль, подняв заступ.

— Очень хорошие? — спросил Вальтазар. — Мы ищем впадину величиной в один фут, которая образовалась в результате того, что песок расплавился. А это холм.

— Мои раскопки показывают, что эта впадина диаметром в сто шагов. Вероятно, ее засыпали пять тысяч лет назад. Посмотри в яму. Пятнадцать футов — слой расплавившегося песка, а последующие пять футов находятся ниже уровня остальной почвы. Моя внешняя траншея лишь на два фута глубиной, а уже видна граница между камнями. Она на фут выше, чем вся долина.

— Тогда это точно руины Стены Драконов! — воскликнул Астеншаль. — Здесь расплавленное стекло, а впадина диаметром в сто шагов, глубиной в пять футов в центре, а вокруг кромка высотой в один фут.

— Кто-то сокрыл это место! — закричал Вальтазар, который, прежде чем согласиться, всегда спорил со своим учителем, произнося какую-либо умную фразу. — Неудивительно, что его так долго не могли найти.

— Да, да, а теперь мы нашли их все, — продолжил Астеншаль. — Конечно, нам нужно убрать грунт. Но для этого требуются лишь лошади, телеги и рабочие.

— Зачем строителям было засыпать ее, учитель? — спросил Астеншаля Сергаль.

— Строителям? — Вальтазар засмеялся. — Ее мог засыпать кто угодно в любое время за последние пять тысяч лет.

— Я люблю иметь дело с конкретными фактами, — ответил Сергаль. — И я выясню возраст камней и скажу, когда они был засыпаны.

— Выяснишь? — Вальтазар снова засмеялся. — Нельзя определить возраст, если только о нем не говорится в письменных источниках.

— Разве? — спросил Сергаль, показав на свою траншею пером. — Что же тогда говорят нам эти полосы?

Сергаль указал на несколько чередующихся слоев темной и светлой почвы. Вальтазар взглянул и повернулся к Астеншалю.

— Я не знаю, умнейший, — признался он. — Ты можешь понять это?

Сергаль еще не понимал, что Вальтазар сменил тактику и хотел заставить его поставить Астеншаля в глупое положение.

— Какое заклятье мне произнести, чтобы прояснить смысл? — спросил Астеншаль.

— О, самое обычное, — начал Сергаль, но осекся.

Сергаля ценили как блестящего ученого, но дипломатом он был никудышным. Поздновато, но Сергаль осознал, что велел единственному в мире посвященному четырнадцатого уровня использовать обычное заклинание. И Астеншалю это не могло понравиться. Астеншаль начал проявлять первые признаки недовольства.

— На самом деле, ничего магического не требуется! — поспешно добавил Сергаль. — Но, когда я читал книги об истории этих мест, то обнаружил, что в двадцати милях отсюда есть вулкан. Он извергается раз в шесть веков, как это ни странно… как и многие вулканы. Вулканы не подчиняются правилам, знаете ли.

— Не меняй тему, высокоученый Сергаль, — сказал Астеншаль, достаточно раздраженный уже одной только необходимостью обращаться к низшему по званию формально.

— Ну, в почве над речным илом лежит девять слоев пепла, который кто-то использовал, чтобы закапать впадину. Шесть веков умножить на девять — получается пять тысяч четыреста лет. Приблизительно в это время появился механизм Стены Драконов, как пишут в хрониках.

Астеншаль погладил подбородок. Это свидетельствовало о том, что он очень возбужден, но старается не выдать своего волнения. Астеншаль вынул небольшую книгу. Обложку украшали пластины из слоновой кости и золота, но страницы были из очень старого пергамента, и чернила сильно выцвели.

— «…за четыре тысячи лет до строительства Логьяра существовала кладка Стены Драконов, которая наделяла людей божественной мудростью, и они становились повелителями ветров», — прочитал Астеншаль.

— Известно, что Логьяру пятнадцать веков, то есть все вместе пять тысяч пятьсот лет. Практически совпадает. Молодец, высокоученый Сергаль.

— Возможно, колдуны, ставшие богами, засыпали ее, — сказал Вальтазар, поспешно вступая в разговор. — Вероятно, они не хотели, чтобы ее использовал кто-то другой.

— Но почему остальные ямы не закопали? — спросил нетерпеливо Сергаль.

— Потому что все семнадцать камней нужны для работы механизма. Спрячь один, и остальные будут бесполезны!

— Боги-колдуны убрали по камню с каждой стороны, и таким образом разрушили систему, — возразил Сергаль. — Зачем скрывать лишь один…

— Эй, постойте, хватит! — воскликнул Астеншаль. — Возможно, вожди племен, живших здесь, закопали место из-за суеверных страхов. Мы не можем знать все, но все знать и не нужно.

Астеншаль казался внешне спокойным, однако он еле сдерживался, чтобы не дать воли своим чувствам. Теперь были обнаружены все места, где когда-то существовала кладка Стены Драконов. Ничто не мешало ему воссоздать Стену Драконов — не хватало лишь конструкции, состоящей из восьмидесяти девяти мегалитов, восьми сотен и шестнадцати кресел с каменными сидениями, и также необходимо было собрать одиннадцать сотен и еще двух магов.

— Нужно расчистить здесь землю, — сказал он, и снова стал наблюдать за процессом раскопок.

— Я бы мог этим заняться, — сразу предложил Вальтазар.

— Потребуется охрана.

— Я знаю здешнего правителя, умнейший, я мог бы поговорить с ним на эту тему.

— Нужно разбить здесь лагерь.

— Я предоставлю необходимые средства.

Ни для кого не было секретом, что Вальтазару хотелось считаться посвященным тринадцатого уровня. Точно так же все знали, что именно Сергаль заслужил на это право. Являясь единственным из живущих посвященных четырнадцатого уровня, Астеншаль мог бы в одиночку провести необходимый ритуал. Другим вариантом было подождать собрания Совета Магов-Наставников Акремана. Такие встречи проводились раз в десятилетие, последняя — восемь лет назад. Астеншалю требовались опыт и знания обоих. Вальтазар мог лучше все организовать, но Сергаля уважали гораздо больше среди магов. «Лучше держать их обоих при себе», — решил он.

— Высокоученый Сергаль, в силах магов вдохнуть жизнь в Стену Драконов, — сказал Астеншаль. — Но потребуются сотни.

— Многих придется заставить, — рассуждал Вальтазар. — Почему просто не взять тех, кто хочет сам? Я бы мог разослать письма.

— Потому что мы должны вернуть на место все семнадцать камней, высокоученый Вальтазар, — нахмурившись, ответил Астеншаль.

Вальтазар сжался. Незаметно постороннему глазу, но внутренне он сжался.

— Если опытнейшие колдуны будут сменять друг друга четыре раза в день, то нам потребуются почти все маги, которые только есть. Высоученый Сергаль, твоя образованность не вызывает сомнений. Но ты можешь убедить каждого колдуна принять участие в Стене Драконов?

— Я буду считать это своей целью, умнейший, — ответил Сергаль.

— Великолепно, великолепно. Господа, когда будет воссоздана Стена Драконов, станет ясно, кто из вас займет место хранителя кладки.

Оба других мага знали, что первые из древних, которые обратились в богов, разрушили Стену Драконов и преградили путь остальным — так утверждалось. Астеншаль понимал: они будут стараться опередить друг друга и получить возможность быть среди первых колдунов, использующих Стену Драконов, так что работа пойдет быстро.

Козопасы тем временем продолжали обедать, наблюдая, как колдуны собирались вместе и опять расходились в разные стороны.

— Смотри-ка, они разделились, — заметил пастух пониже ростом.

— Думаю, они нашли, что хотели, — сказал его бородатый спутник.

— Очень странно.

— Нам следует рассказать об этом императору.

— Эти пастухи только что бросили своих коз и ушли, — заметил дровосек.

— Шпионы, — сказал возчик.

— Очень странно.

— Я сообщу об этом в Консилиум, а ты скажешь правителю Логьяра.

— На этот двойной донос нам придется потратить целый день.

— Однако он принесет нам двойную выгоду.

Влюбленные по-прежнему не размыкали объятий, лежа на траве и наблюдая за дровосеком и возчиком, спешащими в разные стороны.

— Они бросили свою работу, — сказала девушка.

— Шпионы Консилиума, это точно, — ответил юноша.

— Очень странно. Мы должны рассказать кастеляну.

— Что-то влюбленные быстро утратили друг к другу интерес, — сказал птицелов своему другу, осматривая местность со склонов горы.

— Шпионы Альпенниена, как я и говорил, — с уверенностью проговорил его спутник, вглядываясь вдаль.

— У них есть лошади — спрятали, приготовив для того, чтобы быстро улизнуть.

— Очень странно. Надо бы и нам поторопиться.

Часом позже захода солнца припозднившийся жестянщик прилег под дерево, располагаясь на ночлег. Он закутался в дорожный плащ, а вместо подушки подложил под голову свою сумку. Вытащил пробку бурдюка и сделав несколько глотков.

— Ну это же только чтобы согреться, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Огромный зеленый диск Мираля светил с неба, озаряя округу. Вдруг на вершине горы неподалеку что-то пошевелилось. Жестянщик сощурился. Среди груд камней возникла голова на длинной змеиной шее. Вершина горы поднялась и раскачивалась, разбрасывая сухую грязь по склонам и поднимая тучи пыли. Странная штука слабо замерцала, расправив два крыла. Их размах оказался больше, чем длина любого корабля. Нечто бесшумно поднялось в воздух, затем устремилось вниз к древним камням и повернуло к морю. Жестянщик почесал голову, вновь вытащил пробку из бурдюка и вылил остатки в траву.