Прямо в огонь

Глава восемнадцатая

Диллон стоял в открытых воротах гаража и следил за удаляющимся кадиллаком. Через минуту снежная белизна поглотила желтое пятно. После этого он закрыл ворота и запер их на ключ. И остался наедине с телом лучшего друга и злобным призраком того, кто его убил.

Однако загвоздка была в том, что Диллон не верил в привидения. И уж совершенно точно не в те, что ловко орудовали ножом. Он сразу узнал почерк Нейта — Маузер был не первым, кого убил его старый приятель. Но он всегда думал, что Нейту доставляло удовольствие причинять боль женщинам. Выходит, его вкусы поменялись.

Диллон потянулся за сигаретой и заметил, что руки у него дрожат. Итак, у него было два выхода. Во-первых, вызвать полицейских и постараться убедить их в том, что он, хотя и имел в прошлом судимость, не убивал своего друга. За последние три месяца это был уже второй труп в его доме. Диллон очень сомневался, что лейтенант Макферсон будет прислушиваться к его доводам, какими бы разумными они ни казались. И конечно, ему ни за что не поверят, будто Маузера убил оживший покойник.

Хуже того, они могли привлечь к расследованию и Джейми, а ему не хотелось, чтобы девушка вернулась в Висконсин. Но как этого избежать, если машина, в багажнике которой лежало мертвое тело, принадлежала именно ей? С другой стороны, правосудие смотрит на тебя совсем по-другому, если ты из богатой семьи с хорошей родословной.

Но Диллон не хотел рисковать и снова встречаться с Джейми. Она плохо на него влияла. Из-за нее он терял над собой контроль, обманывал, изворачивался, даже опустился до воровства. Чего стоит история с ее сумкой и кроссовками… Все только для того, чтобы задержать ее в своем доме. Нет, давным-давно он убедился, что Джейми предназначена не для него. А то, что случилось между ними за последние два дня, можно считать даром, ниспосланным ему с Небес. Он никогда не мечтал об этом, даже не надеялся. Но продолжать это безумство ему тоже не хотелось.

Он похлопал по карманам, но зажигалки не нашел. Наверное, она выпала, когда он лежал на диване, крепко прижав к себе Джейми.

Той ночью он почти не сомкнул глаз. Главное, чтобы Джейми хоть немного отдохнула. Он сердцем чувствовал, что в старом доме притаилось зло, и поэтому старался быть начеку.

А уж если говорить начистоту, то ему нравилось смотреть на Джейми, пока та спала. Тогда он слышал, как медленно, уверенно бьется ее сердце в кольце его рук, как тихо она дышит…

Диллон подошел к открытому багажнику и посмотрел на то, что осталось от Маузера.

— Прости, старина, — тихо сказал он. — Я должен был догадаться, что все идет не так, как надо. Я должен был предупредить тебя.

Но Маузер замолчал навеки, и Диллон уже ничем не мог ему помочь. И будь он проклят, если сейчас заплачет. Последний раз он плакал в возрасте восьми лет, когда мать бросила семью, оставив сына на попечении отца-алкоголика.

Диллон хотел положить сигареты в карман, но взглянув на смятую пачку, передумал. Маузер постоянно читал ему нотации о вреде курения и любил повторять, что сигареты его погубят. А в итоге умер сам Маузер.

— Держи, дружище, — сказал он, бросив пачку сигарет в багажник. — Это все, что я могу для тебя сделать.

Как только рассвело, Диллон покинул гараж на машине Джейми. Выехав на пустынную улицу, он вышел из вольво и закрыл за собой ворота. На подъездной дороге возле дома оставалось пятно высохшей крови, и ему не хотелось, чтобы на него наткнулся случайный прохожий. Он решил все прибрать, как только покончит с машиной. Диллон медленно ехал по безлюдным заснеженным улицам и мечтал о солидной порции никотина. Эти мысли на минуту отвлекли его от суровой реальности. Но только на минуту, потом снова вернулась печаль. Ну что за отвратная жизнь. Почему судьба так сурово обошлась со всеми, кто был ему дорог?

Висконсин был известен своими равнинами, но на самой границе графства находилась Лощина Такера. Она представляла собой глубокую трещину в земле, густо поросшую деревьями и кустарником, которые летом превращались в настоящие джунгли. Если он правильно все рассчитает и найдет нужное место, то никто и никогда не найдет машину. А если и найдет, то понадобится не один десяток лет, чтобы опознать тело Маузера. Ведь у того не было ни родных, ни близких. В полиции он не значился, и Диллон даже не знал его настоящего имени. Пройдет полгода, и в машине не останется никаких следов. Черт возьми, может быть, ржавый остов автомобиля никогда не найдут. Диллон очень на это рассчитывал.

Он выехал на обочину дороги и вышел из автомобиля. Не понадобится много времени, чтобы столкнуть его вниз. К счастью, бак был полон горючего — Диллон заправил его, когда думал, что Джейми уедет на своей машине.

Он обошел вольво и начал толкать его вперед. К сожалению, путь преградил небольшой пригорок, а машина была чертовски тяжелой. Но через минуту она понемногу пришла в движение, и он почувствовал, как передние колеса зависли над краем пропасти.

Диллон стукнул по багажнику, то ли прощаясь с другом, то ли прося его о прощении, а потом глядел, как машина исчезает из виду.

Он подошел ближе к краю, чтобы посмотреть, как вольво, переворачиваясь с боку на бок, медленно скользит на дно расщелины. Шума почти не было, потому что звук падения смягчили деревья и недавно выпавший снег. Потом откуда-то снизу донесся глухой взрыв. Диллон не знал, действительно ли он видел или ему только почудилось дыхание огня. Немного спустя он увидел дым, который медленно рассеялся на холодном ветру.

С новой силой повалил снег. Волосы, плечи и ноги Диллона промокли насквозь. Он не удосужился сменить кроссовки на зимние ботинки, и теперь ноги разъезжались на скользком снегу. Да только ему было плевать на это. Ему чертовски хотелось закурить, а еще он хотел, чтобы Маузер был жив и Джейми вернулась. Но это никогда не сбудется…

Диллон с трудом преодолел десять километров, отделявших его от дома. Он не опасался, что замерзнет или застрянет в глубоком снегу. Во всяком случае, он не оставит после себя никаких следов. В такую погоду мало кто выходит из дому. Чем меньше свидетелей, тем лучше. Дважды ему пришлось сходить с дороги, чтобы спрятаться от проезжавших мимо машин. Вряд ли кто-нибудь найдет Маузера, но лишняя осторожность никогда не повредит.

Он надеялся, что снег не помешает Джейми вести автомобиль. Его кадиллак имел отличные покрышки, но она, видимо, привыкла к своему компактному вольво, в котором нагрузка приходилась на передние колеса. Кроме того, не нужно забывать, что девушка была в расстроенных чувствах. Возможно, впервые в жизни она увидела жертву убийства, вдобавок, она винила в этом своего любовника.

Ему было безразлично, что думает о нем Джейми. Главное, что она далеко отсюда, а значит, ничего ей не угрожает. И это все, что имело значение.

Диллон добрался до гаража только около полудня. Он дрожал от холода — снег и холод пробрали его до костей. Он засунул руки в карманы джинсов, чтобы хоть немного их отогреть, но толку от этого было мало. Войдя на кухню, он закрыл за собой дверь и оглядел опустевшее помещение.

Вот стол, на котором он чуть не взял Джейми. За этим же столом они с Маузером много раз играли в карты, пили пиво и смеялись до упаду. И здесь же он сидел и курил сигарету за сигаретой, слушая, как наверху убивают его друга Нейта.

Он пересек комнату и одним движением руки перевернул тяжелый дубовый стол. Тарелки и чашки со звоном полетели на пол. Он схватил один стул и, ударив по перевернутому столу, разнес его в щепки. Со вторым стулом пришлось провозиться дольше. Но в конце концов, и его постигла та же участь. Он шел по кухне и методически крушил все, что попадалось ему на пути — микроволновку, посуду, коробки с крупой и макаронами. Ему удалось даже опрокинуть холодильник — из раскрытой дверцы тут же посыпались на пол пакеты с молоком, бутылки с пивом и продукты.

Тяжело дыша, он стоял посреди кухни, словно ангел мщения. Ему должно было полегчать — ведь разрушение всегда помогает эмоциям выплеснуться наружу. Вместо этого в нем по-прежнему клокотала ярость.

Оставалось пойти в гараж и выместить гнев на своих красавицах. Но Диллон знал, что никогда этого не сделает. Он и так повинен в смерти тех, кого любил. И теперь автомобили — это все, что у него осталось.

— На сегодня хватит, — проворчал он.

Диллон двинулся в сторону гаража, осторожно лавируя между обломками. Он надеялся, что работа поможет ему успокоиться и собраться с мыслями. Сначала он посмотрел на диван, где они спали с Джейми, и на окровавленные тряпки, которые валялись возле него. Потом перенес взгляд на лужу крови в том месте, где недавно стоял вольво. Если бы он вовремя занялся автомобилем, можно было бы избежать последующих драматических событий. Ведь он все время чувствовал, что что-то здесь не так, что Нейт следит за ним.

Странно, но теперь это чувство пропало.

Однако у него не было времени, чтобы над этим поразмыслить. Его взгляд упал на слово, написанное кровавыми буквами на цементном полу. Раньше оно было скрыто за машиной, поэтому он его не заметил. Интересно, когда Нейт написал свое послание?

— Башня, — прочитал он вслух.

БАШНЯ. Именно так Нейт называл дом, где прошло его детство, и который сгорел, забрав при этом жизни его родителей. На самом деле поместье называлось Dungeness Towers. Это название придумал прадед Нейта, эмигрант из Шотландии, сколотивший состояние на производстве резины и построивший дом в виде старинного замка. Когда Диллон был там в последний раз, от здания мало что осталось. Только две башни да конюшня, в которой прятали краденые автомобили и наркотики. Нейт находил тех, кто занимался непосредственно угоном. Задача Диллона заключалась в том, чтобы быстро разобрать машины на части и собрать в обновленном виде. Тогда он был еще зеленым юнцом и обожал опасные приключения. Он рвался опробовать «новые» машины на дорогах, но к счастью, Нейт ему не позволил.

Диллона никогда не интересовали наркотики. Когда-то в школе он снабжал желающих травкой, но амбиции Нейта простирались намного дальше. Диллон старался не обращать внимания на эту сторону деятельности своего приятеля. Автомобили заменяли ему весь мир.

Оба называли свое убежище Башней. Нейт часто повторял, что после смерти именно туда вернется в виде призрака.

Диллон закрыл глаза, представив на минуту израненное тело Джейми. Ему хотелось думать о ее прекрасных грудях, но метки были важней. Слава Богу, что она не видела кровавых букв у себя на груди. «Шлюха».

«Предатель».

«Башня».

Все эти слова были посланием для Диллона. Кто еще имел возможность лицезреть обнаженную грудь Джейми? Теперь он начал понимать, почему больше не чувствует незримого присутствия Нейта. Его старый приятель отправился в Башню. Но перед этим оставил для Диллона приглашение, похожее, скорей, на вызов. Он хотел еще раз встретиться с тем, кто выдал его врагам и палец о палец не ударил, чтобы спасти.

Диллон знал, что должен принять приглашение, иначе призрак Нейта Кинкейда никогда не оставит в покое Джейми.

Противостояние между ними было давним, копившимся долгими годами. Когда-то в далекой юности они оба были самовлюбленными чудовищами, которым было все ни по чем. Но с тех пор Диллон повзрослел и понял, что в жизни есть кое-что поважней собственной персоны.

А Нейт так и остался злым, пустопорожним мальчишкой. Он с удовольствием садиста причинял боль всем, кто попадался на его пути, и делал это просто потому, что ему нравилось мстить и разрушать. Чего бы это ни стоило.

Итак, у Диллона не было выбора. Конечно, он мог остаться в гараже и дальше терпеть выходки Нейта с дохлыми крысами, так сказать, в память о былой дружбе.

Но он уже потерял Маузера, если он и дальше будет бездействовать, то Джейми может оказаться следующей по списку.

И все же он не верил в существование привидений. А значит, напрашивался только один вывод. Нейт остался жив. Вместо него умер какой-то бедолага, избитый до смерти в комнате наверху. И если ничего не предпринять, будут и другие жертвы.

Однако спешить не следует. В данный момент Джейми была далеко отсюда, и Нейт не мог ей навредить. Главное, не идти на поводу у Нейта, не попасть в раставленную им ловушку. Диллон может и дальше отсиживаться в гараже и ждать, когда Нейт вернется обратно.

А он обязательно вернется, потому что иначе не получит того, чего ему хочется больше всего на свете.

Диллона.

Джейми вела машину почти вслепую, полностью сосредоточившись на занесенной снегом дороге. Когда она выехала на главную магистраль, положение немного улучшилось, хотя утреннее движение стало более интенсивным. Но и это не могло развеять ее мыслей о Диллоне. Киллер. Кто убил Маузера?

Кто угодно, только не Диллон. Боже милостивый, сделай так, чтобы это не был Диллон…

Она остановилась позавтракать возле Макдональдса и чуть не наехала на будку обслуживания, забыв что управляет не своим вольво, а громадным кадиллаком. Еда была скверной, зато кофе горячим и крепким. Он быстро поставил ее на ноги и дал зарядку на два часа езды. Джейми почти доехала до границы с Индианой, когда вынуждена была остановиться, чтобы сходить в туалет и заполнить бак горючим. Заехав на заправочную станцию, она достала бумажник Диллона.

Кредитные карточки. Ну кто бы подумал, что скверный мальчишка Диллон Гейнор будет когда-нибудь счастливым обладателем кредитных карточек? Она остановилась возле заправки и заполнила бак до краев. Ее лицо вытянулось от удивления, когда она увидела, что прожорливый Кадди засосал горючего на целых тридцать долларов.

К счастью, туалет находился внутри маленького магазинчика и оказался относительно чистым. Джейми помыла руки, посмотрела на себя в зеркало и чуть не шарахнулась в сторону. Выглядела она ужасно. Совсем как привидение. Или тот, кто увидел привидение.

Медленно и очень осторожно она сняла с себя свитер Диллона, чтобы получше рассмотреть грудь.

Удивительно, но особой боли она не чувствовала, лишь слабое жжение. Хотя кровотечение остановилось, на бледной коже остались отвратительные красные борозды. Могло быть и хуже, подумала Джейми. Тот, кто сотворил это, резал и кромсал каждый сантиметр верхней части груди, но ее маленькие полушария остались нетронутыми. Джейми почему-то была уверена, что напавший сделал это намеренно. Он не хотел касаться ничего, что делало ее женщиной.

Она не знала, откуда взялась эта уверенность, но Джейми не сомневалась в своей правоте. Она наклонилась к зеркалу, чтобы внимательно рассмотреть отметины.

Только через минуту она догадалась, что это неровные буквы, из которых слагались слова. Она сощурила глаза, пытаясь их прочесть, в уме переставляя обратный порядок зеркального отображения. С первым словом она справилась быстро. ШЛЮХА — простое слово, хотя так ее называли впервые. Губы Джейми скривились в улыбке. Странное дело, она чувствовала себя польщенной, словно ей вручили почетный орден — она-то думала, что умрет старой девой, холодной и нетронутой. Выходит, кое-какую выгоду от своей поездки в Висконсин она все же получила. Теперь она с гордостью могла сказать, что вовсе не холодна. И вряд ли на ее теле осталось хотя бы одно нетронутое местечко.

Джейми никак не удавалось прочесть слово, нацарапанное вверху живота. Большая буква «Б» стояла в стороне, как и несколько гласных, но она все равно не могла разобрать слово. Она снова прищурилась, стараясь прочесть зеркальное отображение. То, что ей удалось прочесть, походило на слово БАШНЯ. Но зачем кому-то понадобилось вырезать это слово у нее на животе? И вообще, какого черта ее тело использовали как классную доску? Джейми решительно опустила майку, отмахнувшись от решения непонятной задачи.

Купив упаковку диетической кока-колы и коробку пончиков в сахарной глазури, она направилась к машине. В бумажнике Диллона, кроме кредитных карточек, была солидная пачка купюр. И еще его водительские права.

Она посмотрела на кусочек пластика. Снимок был не из лучших, и все же это была первая фотография Диллона, которую она держала в руках. Диллон хмуро смотрел в объектив, он был небрит, а волосы давно нуждались в стрижке. Джейми долго вглядывалась в фотографию, решив про себя, что ни за что не отошлет ее обратно.

Она лениво рассматривала содержимое бумажника, но вдруг остановилась. Зачем Диллону понадобился листок с молитвой о терпении? Она продолжила поиски, пока не нашла ответа на свой вопрос. Приглашение на собрание Общества анонимных алкоголиков при местной церкви. Итак, скверный мальчишка решил повзрослеть.

Джейми решила, что в бумажнике больше нет ничего интересного, когда наткнулась на еще один кармашек. Неужели снова фотография? Взглянув на нее, она выругала себя за излишнее любопытство.

На нее смотрело ее собственное лицо. Джейми никогда прежде не видела этой фотографии, она даже не подозревала о ее существовании.

Зато она помнила, какой момент ее жизни на ней увековечен. Это случилось поздней весной, после того, как ей исполнилось двадцать лет. Тогда ей казалось, что Диллон навсегда исчез из ее жизни. Отец умер, и мать устроила небольшой поминальный вечер у них дома, в саду. День выдался чудесным, и Джейми надела бледно-желтое платье, которое очень нравилось отцу. Мать презрительно скривилась, заявив, что неприлично в такой день носить светлую одежду. Но всегда послушная Джейми на этот раз взбунтовалась. Отец любил это платье, а она любила отца, и никакие замечания со стороны Исабель не могли заставить ее переодеться в угрюмый черный цвет.

Она поддерживала беседу с общей знакомой, держа в руке чашку чая и вежливо улыбаясь. Джейми помнила, как ей хотелось тогда бросить чашку на землю и убежать, но она стиснула зубы и продолжала исполнять свой долг, в надежде заслужить со стороны матери хоть каплю одобрения.

Наверное, именно в этот момент ее сфотографировал Нейт. А потом каким-то образом фотокарточка оказалась в бумажнике Диллона. Джейми не знала, зачем он хранил ее фотографию, она вообще не хотела думать на эту тему. Она никогда не понимала Диллона и сейчас было не лучшее время, чтобы ломать голову над причиной его поступков. С этим лучше подождать, пока она вернется домой.

Джейми включила мобильник и вставила туда карточку, купленную на деньги Диллона. Потом немного подождала, прежде чем позвонить. Услышав голос матери на другом конце провода, она вздрогнула от неожиданности.

— Джейми, ты где?

— Я возвращаюсь домой. К сожалению, со мной нет вещей Нейта. Там… там ничего не осталось.

Джейми никогда не лгала, тем более своей матери.

— Не говори глупостей. Диллон сказал, что у него две коробки, доверху набитые вещами Нейта. Они мне нужны, Джейми. Это все, что у меня после него осталось.

— Их уже нет, — сказала она безжизненным тоном. — И Нейта тоже нет…

Вдруг она вспомнила слова Диллона и застыла на месте. Может быть, Нейт вовсе не умер. Именно так он выразился. Ведь кто-то же был в его доме. И этот кто-то подбрасывал дохлых крыс, пытался отравить Джейми, вырезал буквы у нее на теле. А еще он убил Маузера. Диллона можно было обвинить во многом, но несмотря на свое грозное прозвище, он не был убийцей.

Но и Нейта нельзя было винить в том, что случилось. Он умер, и потом, он никогда бы не причинил ей вреда. Ведь он был ей братом, ее семьей. Правда, она не слишком ему доверяла — он солгал ей о том, что случилось в ночь выпускного бала, и потом лгал по любому поводу. Такая уж у него была натура. Кроме того, он мертв. Сам Диллон опознал его тело.

Нет, он просто опознал тело мужчины, избитого до неузнаваемости. А если допустить, что это был вовсе не Нейт? Может быть, ему удалось каким-то образом выжить?

— Джейми, ты слушаешь, о чем я говорю? — В голосе матери зазвучали недовольные нотки. Она даже не поинтересовалась о здоровье Джейми. Она говорила только о Нейте.

Джейми не знала, поверила ли она Диллону, а может быть, сама, наконец, поняла, что на первом месте у Исабель всегда был Нейт. Отец ее любил, это правда, но мать просто бредила Нейтом. А дорогой племянник без зазрения совести этим пользовался.

— Да, я слушаю, — тихо сказала она. Порезы на животе снова заныли, видимо, в этом месте они были глубже, потому что до сих пор кровоточили. — Слово БАШНЯ тебе о чем-нибудь говорит?

— Конечно. Разве ты не помнишь? Так Нейт называл свой родной дом. Сгоревшее поместье Кинкейдов. Оно называлось Dungeness Towers, но видимо, маленький Нейт привык его называль просто башней, и так повелось с тех пор. Он очень любил это место.

— А что там случилось?

— Джейми, меня не интересуют события давно минувших дней. Мне важно знать, что случилось с вещами Нейта…

— А где находится Башня? — Джейми сделала вид, что не расслышала последних слов Исабель.

— В Коннектикуте. После смерти Нейта поместье перешло ко мне. Но у меня не хватает сил им заняться. Там ничего нет, одни развалины, да и то опасные, потому что дом был очень большим, когда-то он напоминал старинный замок. Как только мне станет лучше, я велю там все разровнять, и продам землю. Терпеть не могу эти руины.

— А как же Нейт?

— Я уже говорила, что Нейт любил свой старый дом. Он думал, я не знаю, что он любит туда наведываться со своим ужасным другом Диллоном. Мне нужно было еще тогда заставить Нейта продать поместье.

— А где именно в Коннектикуте?

— В небольшом городке Данверсе. А разве это имеет значение?

— Имеет, — угрюмо ответила Джейми.

— Джейми, тебе нужно вернуться в Висконсин. Я хочу, чтобы ты…

Она выключила мобильник и осторожно положила его на соседнем сидении. Уже начинало темнеть, и хотя снегопад прекратился, на дорогах было по-прежнему скользко. Джейми решила, что пора наконец-то сделать нечто разумное. Например, найти недорогой магазин и пользуясь кредитками Диллона, купить себе одежду и обувь. Затем подыскать гостиницу, основательно перекусить и заснуть сном праведника.

Но на этом ее мудрые действия закончатся. Потому что ранним утром она заведет машину Диллона и отправится навестить городок Данверс в штате Коннектикут. И побывает в Башне, куда ее пригласили.

Там она встретится с призраком Нейта Кинкейда. Того, который вовсе не умер.