Прятки

Глава 2

Его первая кровь… Он думал, убить человека сложно, и когда планировал и специально готовился к этому, боялся, что в нужный момент выдержка изменит ему, и он просто-напросто не сможет. Но нет, он хладнокровно совершил преднамеренное убийство и ни разу потом не пожалел об этом. Наоборот, был уверен, что если бы жизнь дала ему еще один шанс, он бы снова так поступил.

Для опера районного отдела милиции не составило большого труда достать «левый» пистолет с глушителем. Сама «операция» отняла не так уж много времени, гораздо больше ушло на предварительную «подготовку» – все-таки, удостовериться, что он пришел по те самые «души» было необходимо. Все можно было закончить за считанные секунды, быстро и безболезненно, только ему этого было недостаточно. Он хотел, чтобы они мучились так же, как, умирая, мучился его отец. Хотел, чтобы также истекали кровью, молили о пощаде и знали, за что умирают.

Это дело было закрыто за несколько недель. Никто не стал особенно копаться, учитывая найденные на месте происшествия улики с отпечатками одного из их сотоварищей, который в это время был в отключке в соседней комнате после щедро подаренной халявной дозы наркоты. Мало ли что могли не поделить между собой конченые нарики! Кому это нужно было выяснять? Никому. Однако боль не ушла, и он знал, окончательно не уйдет никогда. Но от мысли, что эти мрази больше не топчут землю, стало легче дышать.

В принципе, не так все было и плохо… Изначально он шел в ментовку лишь ради одной цели – найти и убить, но уже спустя год понял, насколько сильно засасывает это болото, стоит лишь ступить в него. Еще один год спустя мыслей о смене рода деятельности больше не возникало.

Зарплата простого оперативника была невысокой, но начальник время от времени подкидывал «леваки». Именно за счет прибыли от таких «леваков» и была куплена подержанная «Ауди», снималась однушка неподалеку от работы, в родительской квартире был сделан приличный ремонт, да и на подарках самым дорогим людям, матери и сестре, не приходилось экономить. Постепенно и сама работа стала нравиться. Она ощутимо подслащивала жизнь, позволяя делать то, что другим недоступно. Да и ощущение власти нет-нет, но начинало кружить голову. Так что он был не прочь поработать сверхурочно, часто возвращаясь домой лишь под утро.

Одинокая фигурка, застывшая возле остановки, сразу привлекла его внимание. Половина четвертого утра. И вроде на девицу легкого поведения не смахивает. Слишком напуганный взгляд. Может, ей нужна помощь?

Воронов надавил на педаль тормоза, и машина плавно остановилась у тротуара. Девушка медленно попятилась назад.

– Привет! – опустив стекло, окликнул ее Саша. – У тебя что-то случилось?

Она лишь испуганно помотала головой, делая еще шаг назад. На вид ей было лет восемнадцать, не больше. Джинсы, сапоги на низкой подошве, короткая черная куртка, перекинутый через шею ремешок сумочки. Нет, на легкодоступных девиц, которые обычно выходили на «работу» в более откровенных нарядах она явно не похожа.

– А чего тогда здесь делаешь одна в такой час? Не боишься, что кто-нибудь «снимет»? – хмыкнул он. – Давай подвезу тебя. Куда тебе нужно?

Девушка не сдвинулась с места, продолжая испуганно смотреть на него, и, видимо, пытаясь решить, стоит ли ему верить.

– Эй, ты меня слышишь? Я лишь хочу тебе помочь, – перегнувшись через сидение, он открыл пассажирскую дверь.

Еще немного поколебавшись, девчонка все-таки направилась к машине и заглянула в салон, чтобы убедиться, что он один.

– Куда тебя отвезти? – поинтересовался Саша, когда она устроилась на сидении рядом с ним.

Кажется, вопрос поставил девушку в тупик. Она медленно пригладила разметавшиеся в беспорядке по плечам длинные волосы и неуверенно пожала плечами.

– Я не знаю…

– Что значит «не знаю»? – недоуменно переспросил Воронов. Может, это он тупит после двух суток, проведенных на работе из-за полного завала в делах? Несколько часов сна на диване в оперской особого отдыха не принесли, и от чувства усталости не спасал даже крепкий кофе. – Где ты живешь?

– Я… не могу сейчас туда вернуться, – с трудом выговорила девушка. Лицо ее окаменело, превратилось в безжизненную, безразличную маску. Она словно вспомнила что-то неприятное, болезненное и, не давая воспоминаниям прорваться наружу потоком слез, замкнулась в себе. Лишь прикрыла дрожащие веки и обессиленно откинулась на сидение.

– Может, все-таки расскажешь, что с тобой произошло? – серьезно предложил Саша, не спуская с нее внимательного взгляда.

– Ничего, – отворачиваясь к окну, тихо ответила она, а потом еще тише, так что он едва расслышал, пробормотала: – Просто… мне нельзя сейчас домой…

– Ладно… Поехали ко мне, – пожал плечами Воронов и вздрогнул от неожиданности, когда она резко к нему развернулась. Заметив промелькнувший в ее глазах страх, он добавил успокаивающим тоном: – Ну не оставлять же тебя здесь. Нарвешься еще на неприятности. Побудешь до утра у меня, а там дальше решишь, куда тебе нужно, – и, желая совсем уж расположить ее к себе, спросил, дружелюбно посмеиваясь: – Тебя как зовут-то?

– Саша, – помолчав, ответила она и, смерив его взглядом, в котором снова появился туман, опять отвернулась к окну.

– Тезка, значит, – усмехнулся Воронов, заводя двигатель и трогаясь с места.

Он принял решение больше не трогать девчонку. Понятно же, что человеку плохо, и в машину к нему она села от безысходности, а не для того, чтобы болтать. Она была рядом с ним и в то же время где-то далеко. Так что пусть переживет свое горе в тишине и одиночестве, и если захочет, расскажет все сама.

Как и предполагал Саша, его ночная попутчица больше не проронила ни слова. Лишь укладываясь в кровать, которую он галантно ей уступил, едва слышно выдавила из себя: «Спасибо», явно избегая встречаться с ним взглядом.

Он и не настаивал. С его работой беспечно разбрасываться временем, урванным для сна, было кощунственно. Шведов, начальник Хорошевских оперов, в любое время суток мог озадачить «леваком», отказываться от которого было нежелательно. Во-первых, майор никогда и не спрашивал «можешь или нет», а во-вторых, потом могло больше ничего и не подвернуться, что обязательно бы сказалось на толщине кошелька и ощутимо ограничило финансовые возможности. Поэтому, устроив гостью на ночлег, Воронов и сам отправился на боковую.

И как в воду глядел – не успел начаться официальный рабочий день, как из отдела последовал звонок. Шеф срочно вызывает. Предвкушая хороший приработок, Саша скинул с себя остатки сна и, удостоверившись, что девчонка мирно и крепко спит, бесшумно покинул квартиру, на всякий случай оставив ей номер своего мобильника.

– Саша, у меня есть к тебе одно задание. Неофициальное, – не обманул его ожиданий майор Шведов. – Я бы даже сказал, просьба.

– Я вас слушаю, Константин Николаевич, – Воронов всегда старался внимательно вникать в суть поставленной перед ним задачи.

– Сегодня утром ко мне обратились одни довольно серьезные люди, – неотрывно глядя в глаза оперу, начал осторожно излагать подробности майор. Он недолго думал, кому поручить это дело, так как молодой капитан, сидевший напротив него, уже давно импонировал ему своей готовностью в любое время дня и ночи «поработать», а также нетрадиционным подходом к решению, пусть пока еще мелких, проблем. Кроме того, Шведов знал про Воронова еще кое-что… Далеко пойдет парень…

– Нужно найти одну девушку… Еще раз повторяю – найти неофициально, – начальник многозначительно посмотрел на подчиненного.

– И?

– И просто привезти ее в нужное место.

– То есть… передать на руки этим «серьезным» людям? – уточнил Саша.

– Совершенно верно.

– Мы, что, занимаемся кражей девушек для чьих-то развлечений? – слегка усмехнулся опер. Это было что-то новенькое для него.

– Бог с тобой, Саша… Какие развлечения? Все гораздо серьезнее, – майор откинулся на спинку кресла, но взгляда от подчиненного не отвел. – Эта девчонка увела огромные деньги, и их просто хотят вернуть.

– Почему они просто не обратятся в полицию?

– Так они и обратились, – как неразумному объяснял Шведов. – И мы им поможем. Естественно, не безвозмездно. Все понятно?

Саша молча кивнул.

Сопоставив скромные данные о порученной ему девице – Александра Самойлова, девятнадцати лет, проживает в районе «Хорошево», – он решил начать поиски с опроса соседей, поэтому сразу же направился по данному ему адресу. У дома с нужным ему номером, он узрел не раз виденную им картину. Перед подъездом стоял ППС-ный уазик из их отдела, столпившиеся в отдалении кучкой соседки потихоньку шушукались. Молодой сержант по рации отчитывался о происшествии, его напарник пытался сдержать любопытствующую толпу.

– Что случилось? – Воронов протянул руку для приветствия.

– Мокруха, походу, – лениво отозвался сержант. – Женщину убили, застрелили. Соседка обнаружила, нас вызвала. Вот опергруппу ждем.

– Квартира какая? – просто так, по привычке, спросил Саша.

– Пятьдесят седьмая, – немного подумав, ответил ППС-ник.

– Да? – слегка удивился Саша. Надо же, как интересно. Неужели он опоздал, и «серьезные люди» уже сами нашли девицу. – Кто ее обнаружил?

– Вон, бабка на лавке.

Воронов махнул корочкой перед лицом сгрудившихся рядом с пожилой женщиной соседок, заставляя их расступиться перед ним, и наклонился к ней. Та, все еще пребывая в шоке от своей находки, часто вздыхала, охала и постоянно повторяла: – Да что ж это творится-то такое!

– Вы обнаружили труп?

– Ох, милок, я, – запричитала она. – Да как же я теперь спать-то буду?

– Погибшую знали?

– Как же не знать? Каринка это, Самойлова.

– Вы уверены?

– Что ж я, Каринку не знаю, что ли? Вон и машина ее стоит во дворе, – она махнула рукой в сторону новенькой, явно недавно из автосалона, белоснежной «Тойоты».

– Она одна здесь проживала?

– Как одна? … Да не одна… С сестрой, с Сашкой…

– А Сашка где?

– Как где? … Где ж ей быть-то? – пыталась собраться с мыслями женщина. – На учебе, наверное, – стоящие вокруг согласно закивали в ответ. – В колледже она учится, в медицинском. Здесь недалеко…

Его миссия здесь на этом была закончена. Убийством, если это, конечно, убийство, будет заниматься опергруппа, а ему можно двигаться дальше на поиски пропавшей Александры.

В колледже, куда направился Воронов, об Александре отзывались очень хорошо и искренне волновались, почему девушка не появилась на занятиях. Завуч рассказала ему, что проживали они с сестрой вдвоем, родители погибли несколько лет назад. На тот момент старшей сестре как раз исполнилось восемнадцать лет, и ей разрешили взять опеку над Александрой на себя. Просьбу показать ему личное дело Самойловой быстро удовлетворили. И какого же было удивление Саши, когда он узнал на фото свою нечаянную пассажирку.

Тут же стал понятен испуг девушки, ее ночные блуждания, нежелание появляться дома. Отпали последние сомнения в том, что с ней будет, когда ее доставят «по адресу». Вряд ли студентка медколледжа могла лично «увести огромные деньги», которые требовалось вернуть. А вот ее сестра, судя по машине, могла запросто, за что, видимо, и поплатилась. Только непохоже было, чтобы его тезка разгуливала по Москве с огромной суммой денег, при ней только маленькая сумочка-то и была.

Вариантов было немного. Либо она знает, где находятся деньги, и как только они попадут в руки «серьезным людям», девчонку сразу грохнут, как и сестру. Либо она не знает, где те находятся, но тогда ее тоже грохнут, как ненужного свидетеля. Третьего не дано…