Прыжок в Антарес

ГЛАВА 16

– Дезинфекция закончена, миледи! Можете пройти в соседнюю комнату и одеться!

Бетани посмотрела, как по ее телу стекают последние капли зловонного дезинфектанта, падая в отверстие стока на полу, после чего подняла глаза на укрепленный под потолком динамик, из которого прозвучали слова незримого оператора. При этом Бетани подумала о том, что вряд ли увидит обладательницу этого голоса.

– А моя одежда? – поинтересовалась она.

– Проходит обработку фумигатором, миледи! В соседнем помещении вы найдете несколько комплектов одежды.

– Благодарю вас.

– Не стоит благодарности.

Бетани нажала на кнопку, управлявшую герметичным люком, который вел в раздевалку. Все оказалось так, как сообщила ей невидимая операторша. Правда, пластикового пакета, куда она сложила и аккуратно запечатала одежду, в которой прилетела с Корлиса, там не оказалось. На его месте лежал тщательно выглаженный комплект сменной одежды. Бетани насухо вытерлась, после чего натянула на себя нижнее белье, корабельное обмундирование и мягкие сапожки. Закончив одеваться, она причесалась, воспользовавшись расческой из прилагавшейся к комплекту крошечной косметички, после чего придирчиво изучила свое изображение в высоком, в человеческий рост, зеркале, привинченном к двери раздевалки. Если не считать исходящего от тела запаха дезинфектанта, от которого она ощущала себя чем-то вроде несчастного грызуна, Бетани решила, что в принципе выглядит сносно.

Она опустила косметичку в карман, открыла люк и шагнула в коридор.

– Добро пожаловать на борт «Терры»! – раздался за ее спиной чей-то голос.

Обернувшись, Бетани увидела ожидавшего ее лорда Рейнхарда Дрейера, капитана сандарского крейсера. Это был высокий, стройный мужчина с коротко подстриженными белокурыми волосами и светло-голубыми глазами, одетый в повседневную форма сандарских Королевских военно-космических сил.

– Капитан Дрейер! Вам не было никакой необходимости приходить сюда, чтобы лично встретить меня!

Сандарец усмехнулся:

– Ошибаетесь. Еще какая необходимость! Представляете, как мне влетело бы от капитана Дрейка, если бы я не оказал вам достойный прием на борту моего корабля. Прошу прощения за то, что вам не удалось сразу попасть на борт «Дискавери», но тому виной строгие правила дезинфекционной обработки после пребывания в чужой биосфере.

– Но ведь их никто не отменял, – отозвалась Бетани. – Насколько я поняла со слов Варлан, несколько рабочих рьяллов заболели на Корлисе какой-то неизвестной болезнью. Я не специалист, но похоже на то, что микроорганизмы, способные благополучно паразитировать на рьяллах, вполне могут перекинуться и на людей.

– Варлан?

Лицо Дрейера на какую-то долю секунды приобрело бессмысленное выражение. Затем он понимающе кивнул и сказал, пытаясь скрыть неодобрение в своем голосе, что, кстати, ему неплохо удалось:

– Ах да, это один из пленных рьяллов, верно? Я слышал от полковника Валдиса, что на Корлисе вы занимались допросами пленных.

– Я трижды допрашивала Варлан, управляющую тамошними шахтами. После двух лет изучения рьяллов по книгам и документам я наконец с удовольствием встретилась с живым, во плоти и крови, представителем этой расы.

– Он совпал с вашим представлением о них?

– Она. Совпала.

– Простите мою оговорку.

– Варлан – особь женского пола. Конечно же, встреча имела огромное познавательное значение.

Капитан Дрейер покачал головой.

– В тех делах, которыми я занимаюсь, миледи, к неприятелю редко подбираются так близко, чтобы только побеседовать с ним. Мы, как правило, «беседуем» при помощи ракет и пушек для выброса антивещества. А что касается допросов пленных, то лучше предоставить их профессионалам, специалистам этого дела.

– Возможно, вы поступаете по-своему мудро. Но, похоже, что у рьяллов имеется своя логика в понимании Вселенной.

Дрейер кивнул.

– Мои люди вот уже целый век пытаются понять кентавров, однако не слишком в этом преуспели.

– Однако теперь, после того как я пообщалась с представителем этого рода, мне кажется, что я стала лучше понимать их.

– А где сэр Борис, миледи?

– Он остался проверить только что поступившую информацию. Ожидаем его прибытия утренним шаттлом.

– Кстати, о шаттлах, – сказал Дрейер, – боюсь, что вы как раз опоздали на рейсовый транспортный модуль, отправленный на «Дискавери». Может, организовать для вас специальный рейс?

– Не стоит, в этом нет особой необходимости. Я дождусь следующего.

Дрейер усмехнулся.

– Я надеялся, что вы именно так и скажете. Поэтому взял на себя смелость отправить ваш багаж в каюту № 173 на палубе «Гамма». Сочту за великую честь, если вы не откажетесь быть моей гостьей на сегодняшнем ужине.

– Благодарю вас, капитан. С удовольствием приму ваше предложение.

– Превосходно! Жду вас в 20.00!

После затянувшегося сандарского ужина на следующее утро Бетани проснулась очень рано, чтобы непременно успеть на внутриорбитальный рейс до «Дискавери». Имея четыре космических корабля на орбите Корлиса, спецгруппа организовала собственное транспортное сообщение – два регулярных ежедневных рейса между обоими кораблями на орбитальной стоянке. От «Дискавери» «Терру» отделял двадцатиминутный перелет. Все это время Бетани провела, прижавшись лицом к иллюминатору, любуясь красотой простиравшихся далеко внизу корлисских океанов.

Когда Бетани вышла из шаттла, Ричард уже ожидал ее у главного ангара «Дискавери». Увидев капитана у подножия трапа, Бетани благодаря минимальной гравитации ангарного отсека в буквальном смысле влетела ему в объятия. Единственное, что Ричард смог сделать, чтобы сохранить вертикальное положение, это покрепче вцепиться одной рукой в вертикальную стойку.

– Добро пожаловать домой, – сказал Дрейк, обнимая Бетани свободной рукой.

Они поцеловались и крепко прижались друг к другу. Свидетелям этой сцены не оставалось ничего другого, как улыбаться, глядя на них, либо старательно отводить глаза в сторону.

– Как хорошо снова оказаться дома, Ричард! – произнесла Бетани, слегка задыхаясь, когда их губы наконец разомкнулись. Затем она огляделась по сторонам. – Как я вижу, здесь ничего не изменилось.

Дрейк повернул голову, чтобы проследить за ее взглядом, отметив про себя неожиданный приступ активности среди тех, кто занимался разгрузкой доставленного на «Дискавери».

– Ты отсутствовала всего лишь десять дней. А это для тебя!

Высвободившись из объятий, Бетани обнаружила в другой руке Дрейка, при помощи которой тот пытался сохранить вертикальное положение, цепляясь за стойку, букет алых и белых роз.

– Какие красивые!

– Но не такие красивые, как ты!

– Вы льстите мне, сэр... но ваша лесть мне приятна!

– Это же чистая правда!

– Все равно приятно!

– Как ты добралась? Удачно? – поинтересовался Дрейк.

– Путешествие оказалось одновременно и удачным, и познавательным. А как тут вы за время моего отсутствия?

– На нервах, – ответил он. – Каждый день я ожидал, что с «Булавы» сообщат о том, что через второй портал прорвался космический корабль рьяллов. Насколько я понимаю, вы с Альваресом сорвали главный куш?

Бетани кивнула.

– Стоит ему завести разговор о рьяллах, как он становится настоящим виртуозом. Тебе нужно встретиться с ним, Ричард. Это что-то поразительное.

– Я пришел к такому же выводу. Он попросил меня организовать конференцию, на которой ты сообщила бы о своих открытиях.

– Когда?

– Сегодня днем. Покажешь мне тезисы выступления?

– Борис просил меня воздержаться от этого. Я думаю, что ты не обидишься. Большую часть работы проделал именно он. Поэтому будет справедливо, если все лавры достанутся ему.

Дрейк равнодушно пожал плечами:

– Что ж, я могу подождать.

– Вот за это я и люблю тебя, Ричард. Ты самый понимающий из всех известных мне приверженцев строгой дисциплины.

Покинув ангар, Бетани отправилась дальше по кольцевому коридору палубы «Альфа». Дрейк проводил ее до своей каюты, которая располагалась двумя палубами выше и на целую четверть жилого кольца дальше. Когда они прибыли туда, Дрейк усадил Бетани в кресло перед письменным столом.

– Когда восстановят нормальную гравитацию? – поинтересовалась Бетани, крутя в руках ремень безопасности, которым ей пришлось пристегнуться к креслу.

Дрейк бросил взгляд на хронометр на дальней переборке.

– Через десять минут. Как только запустят шаттл, восстановится и нормальная гравитация. Ты будешь составлять отчет о твоих беседах с чиновником рьяллов?

– Да, конечно. Как только у меня появится время привести себя в порядок перед началом совещания. Я принимала душ вчера вечером и снова сегодня утром. От моих волос все еще несет этим ужасным дезинфектантом.

– На твоей коже, дорогая моя, даже эта гадость пахнет вполне сносно.

Бетани рассмеялась:

– Любовь не только слепа, но и лишена чувства обоняния!

Дрейк подался немного вперед и включил магнитофон. Он говорил около минуты, наговаривая на записывающее устройство отчет об обстоятельствах, при которых Бетани побывала на Корлисе, и об инструкциях, которые он ей давал. Посмотрев в последний раз на уровень звукозаписи, Ричард кивнул Бетани:

– Продолжай со своей части отчета.

Свой рассказ Бетани начала с первой их встречи с полковником Валдисом.

– Как полковник Валдис отреагировал на твою просьбу о допросе пленного?

Бетани покачала головой.

– Он был крайне любезен, хотя, по моему мнению, сильно раздражен. Валдис тщательно скрывал это, однако у меня возникло впечатление, что он предпочел бы видеть на моем месте менее настырного человека.

– У тебя возникли какие-нибудь проблемы с графиком допросов?

– На это ушло несколько дней, но потом мы были ужасно заняты нашим компьютером. Однажды утром мне стало известно, что с Варлан можно будет встретиться днем, вернее, ближе к вечеру. Когда я пришла в казарму, где содержались пленные, там уже все для меня подготовили.

– Когда ты задала вопрос о переговорах об окончании войны?

– Точно не помню, мне кажется, что мы добрались до этого вопроса естественным путем.

– Какова была реакция Варлан?

Бетани вздохнула.

– Такая же, как и у всех пленных рьяллов, о которых мне доводилось слышать. Что касается Варлан, то, по ее словам, во всей Вселенной не слишком много места для мирного сосуществования наших рас.

– В каком она была настроении, когда сказала тебе об этом? Сердитом, взвинченном, расстроенном?

– Ни то, ни другое, ни третье. Вот поэтому-то сказанное ею обескураживает меня. С такой же легкостью она могла бы обсуждать со мной первый закон термодинамики. Что касается рьяллов, то для них уничтожение особи одного разумного вида особью другого разумного вида – всего лишь неудачный поворот судьбы.

Дрейк откинулся на спинку кресла и посмотрел на Бетани.

– Практически то же самое нам сообщили и Оссфил, и члены его команды. Если высокопоставленные чиновники и капитаны межзвездных космических кораблей не способны понять всю тщетность нашего с ними противостояния, потому что их головы заняты войной, и только войной, то чего ждать от рядовых рьяллов? Черт побери этих быстрых пожирателей!

– Кстати, коль о них зашла речь, – сказала Бетани, – мы с Варлан во время второго допроса вспомнили и легенду о пожирателях.

– И?..

– Боюсь, что это отнюдь не легенда. Рьяллы хранят скелеты пожирателей в своих музеях, чтобы рассказывать о них своим детям.

– Выходит, сандарцы все-таки правы? Может быть, единственный способ положить конец этой войне – вернуть рьяллов обратно в их родные миры?

– Я не уверена в этом, – ответила Бетани, слегка нахмурившись. – Мне кажется, что и мы, и сандарцы с излишней легкостью сдаем свои позиции. В конце концов мне удалось пообщаться с Варлан всего восемь часов и поговорить с ней о том, что, видимо, чуждо ее разуму.

– Что же ты предлагаешь?

– Доставить ее сюда, на «Дискавери», где я смогла бы продолжить работу с ней. Кто знает, а вдруг мне удастся приблизить ее к нашему образу мышления. Если мне выпадет и дальше поработать с ней, то, возможно, я смогла бы по крайней мере доказать, что их, рьяллов, убеждения можно поколебать земной, человеческой, логикой.

– А если у тебя не получится?

Бетани пожала плечами.

– Тогда, наверное, нам придется применить их логику по отношению к ним самим, прежде чем у них появится возможность применить ее по отношению к нам!

На совещание Бетани отправилась вместе с Дрейком. Но до этого он успел заглянуть к ней в каюту.

– Похоже, ты нашла время заняться собой, – сказал он прямо с порога, когда Бетани открыла ему дверь.

– Что ты теперь на это скажешь? Нравлюсь? – спросила она, грациозно поворачиваясь, чтобы Ричард смог по достоинству оценить ее со всех сторон.

Комбинезона и простенькой, незамысловатой утренней прически как не бывало. Вместо этого Бетани облачилась в менее формальный наряд – брючный костюм с умеренным декольте и сделала оригинальную асимметричную прическу.

– Я подумала, что мне следует немного приодеться. К счастью, для этого нашелся какой-никакой повод.

Когда они прибыли в офицерскую кают-компанию, там уже практически не было свободных мест. Бетани с Дрейком не без труда протиснулись сквозь толпу, собравшуюся перед отсеком, где установили кафедру и голографический экран. Их конечной целью была группа ученых и сандарских военных, столпившихся вокруг Бориса Альвареса.

Приблизившись наконец к сандарскому ученому мужу, Дрейк протянул ему руку.

– С удачным возвращением, Борис!

– Спасибо, капитан, – ответил Альварес. Выглядел он неважно: мешки под глазами и впалые щеки, конечно же, никого не красят. Дрейк не помнил, чтобы хотя бы раз видел его в таком виде. Однако глаза ученого сияли редким воодушевлением, а рукопожатие было решительным и твердым.

Затем последовали пять минут, во время которых присутствующие искали и занимали места, а Альварес шепотом совещался о чем-то с Бетани.

В конечном итоге Бетани села рядом с Дрейком. Когда в зале погас свет, она взяла его за руку. Голубоватое свечение, заменившее свет ламп, создало в комнате подобие ночной тьмы.

– Приветствую вас, капитан Дрейк, капитан Дрейер. Приветствую вас, офицеры «Дискавери» и все коллеги! – начал Альварес громким, неожиданно зычным голосом. – Как вам всем известно, десять дней назад мы с мисс Линдквист побывали на Корлисе. Задача нашей миссии заключалась в поисках среди информации, перехваченной нами вместе с рудовозом рьяллов, данных астронавигационного характера. С радостью сообщаю вам, что наша попытка увенчалась успехом!

Альварес поколдовал над настройкой, и голографический экран включился и ожил. В нижней части его появилось два символических изображения звезд. Рядом с более крупной из них виднелась подпись «Антаресская Туманность», рядом с меньшей – «Эулиста-Корлис». Между ними протянулась линия точек, обозначавшая коридор искривленного пространства.

– Перед вами своеобразная тропа, по которой мы проникли в эту систему. Космический коридор, возникший между Антаресом и Эулистой, – совсем недавний. Он возник после взрыва Антареса. Вследствие того, что фокус искривления Эулиста-Антарес ведет в самое сердце туманности, рьяллы скорее всего считают его абсолютно непригодным для космических прыжков.

Альварес снова поработал над настройкой, и в глубине экрана неожиданно возникла третья звезда.

– Перед вами, друзья мои, Карратил. Это ближняя к Эулисте звездная система. – Альварес сделал паузу и принялся бегло просматривать свои записи. – Надеюсь, вы понимаете, что эти названия – переводы с языка рьяллов и отличаются от своего истинного звучания. В оригинале слово «Карратил» совершенно непроизносимо для человеческих органов речи.

Именно к Карратилу и направлялся перехваченный нами рудовоз рьяллов. В отличие от Эулисты, которая практически необитаема, Карратил – одна из основных звездных систем Гегемонии рьяллов. В ней находится единственная обитаемая планета под названием Калатин, население которой составляет около миллиарда. Калатин – агрокультурная планета. Астронавигационные таблицы, из которых мы почерпнули эти сведения, указывают также на то, что на самой крупной из трех ее лун располагается небольшая военно-космическая база.

Все это подводит нас к следующей звездной системе, представляющей к тому же немалый интерес, – произнес Альварес и вывел на экран изображение четвертого звездного символа. – Не буду называть вам ее настоящее рьяллское название, поскольку нам, людям, она известна с древнейших времен. Представляю вам Спику!

В помещении неожиданно повисла тишина, которую вскоре нарушило недоуменное перешептывание присутствовавших на совещании астрономов. Дрейк в изумлении перевел свой взгляд на экран, на котором вдруг появилось беспорядочное нагромождение бесчисленных звездных символов. Где-то рядом прозвучал чей-то удивленный возглас:

– О Господи! Шесть... семь... восемь фокусов искривленного пространства!

Судя по всему, реакция зала доставила Борису Альваресу несомненное удовольствие, поскольку он широко улыбнулся:

– Как уже заметило большинство из вас, Спика обладает восемью точками перехода. Это делает ее центральной звездой самого обширного скопления искривленного пространства из всех когда-либо обнаруженных нами. Однако куда более важно то, что Спика – как вы сейчас увидите, – главная звездная система Гегемонии рьяллов.

После новых манипуляций Альвареса с панелью управления на голографическом экране начали появляться изображения остальных звезд. Еще до того, как диаграмма приняла законченный характер, она стала понятна всем, кто умел читать карты искривленного пространства. Дрейк смотрел на нее, ощущая в себе растущее неверие.

Отдельные звездные системы Рьяллской Гегемонии были тесно привязаны одна к другой короткими линиями складок искривленного пространства. Здесь воедино связаны три звезды, там – две другие, каждая, сама по себе, – с третьей. В другом случае четыре звезды образовывали некое подобие кольца. Однако когда Дрейк прошелся по всей диаграмме, он не смог найти линий, связующих какую-либо пару небольших группировок, за исключением тех, что проходили через центральную систему Спики. Спустя несколько секунд Альварес окончательно подтвердил его растущие подозрения.

– В Гегемонии рьяллов существует двадцать две отдельные системы. И каждая из них относится к скоплению искривленного пространства Спики.