Псалтирь на русском языке

О Псалтири

У всех древних народов поэзия была естественным выражением религиозной жизни, поэтому практически вся она была культовой, исполнявшейся во время жертвоприношений. Обращаясь к Богу с молитвой, древний человек обычно облекал её в поэтическую форму. До нас дошло большое количество таких молитв, записанных в государствах древнего Ближнего Востока — Египте, Вавилонии, Ассирии, Угарите. Среди них исключительное место занимает поэзия древнего Израиля. Различные поэтические произведения на древнееврейском языке дошли до нас как в виде отдельных песен, вставленных в прозаический текст (песнь Моисея в книге Исход, песнь Деворы в книге Судей и др.), так и в виде целых книг: писания большинства пророков, книга Иова, Песнь песней, Притчи, Екклесиаст. Особое место среди них занимает «Книга хвалений» (סֶפֶרתְּהִלִּים sefer t^ehillim), как она названа в еврейской Библии, или Псалтирь (от греч. ψαλτήριον — струнный инструмент, похожий на лиру или арфу, под аккомпанемент которого пелись псалмы).

Псалтирь представляет собой сборник из 150 псалмов, впрочем, в различных переводах их количество неодинаково: в греческом 151 псалом, а в сирийском — 155. Исследования древних рукописей Мёртвого моря позволили восстановить еврейский оригинал 151 псалма и двух последних псалмов сирийского перевода. Нумерация псалмов в еврейской Библии (так называемом масоретском тексте) и в греческом переводе «семидесяти толковников» (Септуагинте, далее LXX) в большинстве случаев отличается на единицу. Псалмы 9 и 10, 114 и 115 в LXX соединены, а псалмы 116 и 147 разделены на два. В большинстве современных переводов Псалтири принята еврейская нумерация; в этом переводе принята обычная для Православной Церкви нумерация LXX. Также необходимо отметить, что некоторые псалмы, не разделенные в оригинальном тексте и переводах, являются составленными из двух разных псалмов, что видно из резкой смены тематики. Примером может служить Пс. 26 (евр. 27), в котором первая часть (ст. 1‒6) — ликующая радость о спасении, а вторая (ст. 7‒14) — несовместимая с ней грустная просьба о помощи.

Большинство псалмов названы еврейским словом מִזְמוֹר (mizmor), что указывает на музыкальное сопровождение на различных инструментах, струнных или духовых, названия которых часто упомянуты в заголовке псалма. Многие псалмы называются «песнью» (שִׁיר, shir), а псалмы с 119 по 133 — «песнью восхождения» (букв. «песнью ступеней» т.к. их пели паломники при восхождении по ступеням иерусалимского храма или, что более вероятно, просто по дороге в Иерусалим). Четырнадцать псалмов названы словом מַשְׂכִּיל (maskil, в LXX συνέσεως, в слав. «разума»), которое в другом контексте переводится как «успешный» или «разумный», но здесь, вероятно, является особым музыкальным термином. Шесть псалмов (15, 55‒59) названы словом מִכְתָּם (mikhtam, в LXX στυλογραφία, в слав. «столпописание»), которое в некоторых переводах передаётся как «тихая песнь», а в большинстве остаётся без перевода. Седьмой псалом назван словом שִׁגַּיוֹן (shiggayon), которое может означать «плач» или «размышление».

Во многих псалмах есть указание на их сольное исполнение «начальником хора». В других указывается припев, который народ должен был повторять после каждого стиха. Обычно таким припевом является слово הַלְלוּ־יָה (hal^elu-Yah, в русском через новогреческое произношение аллилуиа), что значит «хвалите Господа», а в Пс. 135 припев «ибо навек милость Его» поставлен после каждого полустишия.

В Псалтири 71 раз встречается слово סֶלָה (sela, в LXX διάψαλμα, которое встречается 72 раза, в слав. пропущено) — предположительно, музыкальный термин, который мог обозначать: 1) переход в более высокую тональность; 2) перемену голосов или хоров; 3) паузу в пении, которая заполнялась инструментальной музыкой. Кроме Псалтири, это слово трижды встречается в молитве пророка Аввакума (Авв.3:2‒19).

Изначально большинство псалмов передавалось устно, лишь некоторые из них были записаны довольно рано (например, Пс. 17 в 2Цар. 22). Прочие псалмы стали записываться, вероятно, после Вавилонского плена. Тогда же появилось пять различных сборников псалмов (1‒40, 41‒71, 72‒88, 89‒105, 106‒150), которые оканчивались разными вариантами славословия «Благословен Господь, Бог Израиля» и ответом народа «Аминь! Аминь!» (последний из пяти сборников ничем не оканчивается). Впоследствии эти сборники были соединены в одну книгу.

Общепринятый сегодня еврейский текст Библии, так называемый масоретский текст, был подготовлен масоретами (учеными переписчиками) в VIII‒X вв. по Р.Х. Он был основан на распространённой версии текста, употреблявшейся в Палестине с I в. до Р.Х. Греческий перевод Псалтири, сразу ставший в Церкви нормативным, существовал уже во II‒I вв. до Р.Х. Его несколько раз исправляли, а последняя его редакция, которую сделал в конце III в. священномученик Лукиан Антиохийский, стала общепринятой на христианском Востоке.

Особенности древнееврейской поэзии

В библейской поэзии нет того, что у нас принято считать неотъемлемыми чертами стихосложения — определённого ритма ударений и зарифмованных окончаний. От прозы она отличаются прежде всего ярко выраженным смысловым параллелизмом. Говоря упрощенно, суть параллелизма заключается в том, что в разных частях текста наблюдается симметрия смыслов. Например, похожими словами в двух или трех строках выражается одна и та же мысль:

Это может быть также противопоставление:

Встречаются стихи с более сложной структурой, например, четверостишие, где 1-я строка параллельна с 3-й, а 2-я с 4-й:

Библейская поэзия отличается также своеобразным синтаксисом и особой лексикой. Иногда в ней встречается зеркальное повторение строк, ритм в ударениях и в чередовании тех или иных согласных, но основным признаком поэтичности текста в Библии является смысловой параллелизм.

У некоторых псалмов есть алфавитный акростих, т. е. из первых букв каждого стиха складывается еврейский алфавит. У некоторых псалмов на каждую букву приходится по два стиха, а в Пс. 118 с одной и той же буквы начинаются каждые восемь стихов. Наличие акростиха в псалме говорит о том, что он был написан не спонтанно, под влиянием момента, но в «кабинетной» обстановке, позволявшей автору спокойно и кропотливо подбирать нужные слова.

Связь библейской поэзии с литературой древнего Ближнего Востока[1]

При сравнении библейских поэтических текстов с литературой древней Месопотамии, Ханаана, Сирии, Угарита и Египта видно, что библейские авторы часто пользовались взятыми из неё художественными образами и приёмами, разделяли содержащиеся в ней представления об устройстве мира, а иногда заимствовали из неё даже целые произведения (например, Пс. 28, который, возможно, является заимствованным и переработанным угаритским гимном Ваалу). Эта связь особенно хорошо видна на примере метафор, употребляющихся по отношению к Богу:

Царь. В древности на Ближнем Востоке роль царя принадлежала верховному божеству, главе национального пантеона. В ветхозаветный период к таким «царям» относились: Эл или Ваал у хананеев, Мардук в Вавилонии, Кемош в Моаве, Мильком в Аммоне, Ашшур в Ассирии, Дагон у филистимлян, Ра в Египте, Кос в Эдоме и Адад в Сирии. Согласно представлениям перечисленных народов, в божественной сфере каждый из этих богов, будучи главой божественного собрания, повелевал местными, менее значительными богами (в Псалтири это представление отражено в Пс. 81). В человеческом обществе верховный национальный бог отождествлялся с царём, поскольку считалось, что они совместно поддерживают справедливость в обществе, участвуют в войнах и строительстве важных объектов, особенно храмов. За все действия земного царя окончательную ответственность нёс божественный царь. Военные успехи означали, что власть данного божества распространилась на национальных богов, которых он победил. Так, Сеннахирим пытался запугать Езекию, перечисляя всех богов, которые пали перед ним (4Цар.18:33‒35). Во времена Ахава Господу пришлось сражаться с Ваалом за Свою власть над Израилем (история с засухой в 3Цар.17‒18). Во времена Самуила народ потерял веру в царскую власть Господа и захотел заменить Его земным царём (1Цар.8:7). В Псалтири Господь неоднократно именуется Царём, чем выражается Его безраздельное господство и над судьбами отдельных людей, и над судьбой Израиля, и над народами с их богами, и над вселенной и её законами.

Воитель. В древних ближневосточных цивилизациях божества часто представлялись сражающимися в битвах и побеждающими богов своих врагов. В Ассирии Нергал считался богом сражений, а Иштар — богиней войны. Богами-воителями были хананейский Ваал и вавилонский Мардук. Более сильный бог одерживал победу независимо от силы или слабости участвующих в сражении людей. Гром и молния считались непременными атрибутами божества, особенно во время битвы. И в шумерском мифе «Возвышение Инанны», и в хеттских мифах о боге грома, и в аккадской и угаритской мифологии боги поражают своих врагов громом и молнией. Ваала нередко изображали с молниями в руке. В Псалтири Господь иногда изображается как Воитель, приходящий на помощь псалмопевцу в его борьбе с врагами. Вместе с тем Он участвует не только в земных битвах, но сражается и с силами вселенского хаоса. В древних мифологиях боги часто сражаются с хаосом, в результате чего происходит его укрощение, а в космосе воцаряется порядок. И Мардук, и Ваал покоряют море, олицетворением которого выступает их божественный соперник (Тиамат и Йамму, соответственно). Тема вселенской борьбы включает покорение верховным божеством космических сил (обычно сил хаоса, таких, как Смерть или Море) ради установления гармонии и порядка в мироздании. В Псалтири тема борьбы Бога с хаосом, изображённым в виде морских вод, представлена псалмами 92 и 103:5‒9.

Судья. На древнем Ближнем Востоке царь являл собой высший человеческий суд, но сложные дела часто представлялись на суд божества (посредством клятвы, вопрошания через жертву или жребий, испытание водой, огнём или ядом). Считалось, что в такой ситуации судьей, выносящим приговор, был Бог. Но Его рассматривали как судью и в более широком смысле — как оплот справедливости в обществе; это означало, что Бог защищает бедных и притесняемых. В угаритской литературе титулом «судья» иногда наделяется Ваал, но чаще судейские функции приписываются Йамму («морю»), которого постоянно называют «Судной Рекой» (возможно, намекая на испытание водой). В аккадской литературе бог солнца Шамаш представлен и как бог правосудия, и потому часто выступает в роли божественного судьи. В Египте ответственным за справедливость также считался бог солнца — Амон-Ра.

Пастырь. В древности на Ближнем Востоке боги и цари часто изображались как пастыри своего народа. Подобно овцам, которые полностью зависят от заботы своего пастыря, люди зависели от царя и богов. Шамаш, месопотамский бог солнца и правосудия, восхвалялся как пастырь всех, кто находится внизу. Египетский бог солнца Амон также изображался как пастырь, выводящий свои стада.

Щит. В Псалтири почти во всех случаях, где Бог назван щитом или защитником, говорится מָגֵן (magen) — небольшом щите, применявшемся в рукопашном бою, и только в Пс.5:12 упомянут צִנָּה (sinna) — длинный щит, закрывавший всё тело и применявшийся во время осады городов. Метафора божества как щита широко использовалась на древнем Ближнем Востоке. Например, в пророческих оракулах, данных ассирийскому царю Асархаддону, богиня Иштар обещает, что будет для него щитом. Как богиня войны, Иштар известна также под именем «госпожа щита», а одним из названий её планеты, Венеры, в аккадском языке было слово aritu, «щит».

Скала. Этот божественный титул обозначается в древнееврейском языке двумя близкими по значению словами: סֶלַצ (sela‘) и צוּר (ṣur, в LXX оно обычно переводится словом «Бог»). У народов, окружавших Израиль, этот титул не встречается, но он являлся элементом в теофорных (т. е. содержащих имя божества) личных именах арамеев и аморреев. Скала может лежать в основании здания, служить защитой или местом отдыха, быть неприступной и неколебимой. Все эти качества сделали скалу метафорой, используемой для описания Бога.

Твердыня, прибежище. Эта метафора передаётся тремя древнееврейскими словами: מִשְׂגָּב (misgav), מָצוֹז (ma‘oz) и הָ מְצוּר (m^eṣura). Диапазон значений этих слов варьирует от природных убежищ (скалы или пещеры) до фортификационных сооружений — крепости, укреплённого города и даже цитадели внутри города. В одном ассирийском тексте царь уподобляется крепости для своего народа.

Рог. В древней ближневосточной иконографии лучи или рога на коронах богов символизировали силу; они были связаны с божественной «славой», исходившей от бога, особенно от его головы или короны. Например, о шумерском боге Энлиле говорится, что «его рога сияют, как солнечные лучи». Обычно боги и цари Месопотамии увенчивались коронами с выступающими рогами. В Псалтири Бог назван рогом только один раз — в Пс.17:3 («рог спасения моего»).

Виды псалмов

По тематике псалмы обычно относятся к одному из трех видов: хвала, прошение, благодарение.

К хвалебным псалмам относятся Пс. 8, 18, 28, 32, 45‒47, 75, 83, 86, 92, 95‒99, 102‒105, 112, 113, 116, 121, 132, 137, 144‒150. Среди них особыми группами выделяются «песни Сиона» (Пс. 45, 47, 75:86), прославляющие Иерусалим как город Господа, «псалмы Царства Господня» (46, 92, 95‒97), воспевающие всемирное Царство Божие в стиле пророческих писаний, и «исторические псалмы», в которых описываются события Исхода и подробно перечисляются благодеяния Бога Своему народу (Пс. 104‒106, 113, 134:135).

Прошения коллективные или индивидуальные — псалмы страдания или плача. Они представляют собой непосредственное обращение к Богу с воплем о спасении, зовом на помощь, заверением в невиновности (Пс. 7, 16:25) или исповеданием грехов (Пс. 50 и другие покаянные псалмы). Почти все они завершаются выражением упования на Бога (Пс. 3, 5, 41, 42, 54‒56, 62, 129 и др.), уверенности в том, что молитва услышана, и благодарением (например, Пс. 6, 21, 68:139). Лишь один псалом-плач завершается выражением безысходности (Пс. 38). Своё бедственное положение псалмопевцы обычно описывают языком метафор, оставляя в стороне конкретные факты своей жизни.

Тема благодарения, часто встречающаяся в конце псалмов, где она завершает собой прошения, в некоторых псалмах становится центральной (Пс. 17, 20, 29, 32, 33, 39, 64, 67, 91, 114, 115, 117, 123, 128, 137:143).

Границы между этими тремя видами чётко не очерчены, темы часто переплетаются. Иногда встречаются псалмы дидактического характера (Пс. 1, 36, 111:126), в других псалмах содержатся пророчества (Пс. 2, 49, 74, 80, 84, 94:109) или образная символика (речь идёт, например, о чаше, огне, горниле и т.д.).

Наконец, в Псалтири есть несколько «царских песней», относящихся к разным видам псалмов. В них содержатся молитвы (Пс. 19, 60:71) и благодарение за царя (Пс. 20), некоторые из них являются пророчеством (Пс. 2 и 109), царской песнью восхождения по ступеням храма (Пс. 131), песнью на бракосочетании царя (Пс. 44). Возможно, некоторые из них были псалмами восшествия на престол. Царя в Израиле называли Господним помазанником (מַשִׁיחַ mashiaḥ, отсюда Χριστός и Μεσσία в LXX и Новом Завете), это помазание делало его наместником Господа на земле. Царя называли также приёмным сыном Божиим, желали, чтобы царствование его длилось вечно, а могущество распространилось по всей земле. Псалмопевцы видели в царе спасителя своего народа, который призван установить в нём мир и справедливость. В Псалтири идея царского мессианства, впервые возвещенная пророком Нафаном (2Цар. 7), выражена в псалмах 88 и 131. «Царские» псалмы поддерживали в народе ожидание истинного Царя и Спасителя сынов Израиля — Мессии, потомка Давида.

Царь Давид

Лучшему пониманию многих псалмов помогает знание исторического контекста, в частности, основных событий жизни их главного героя — Давида. Её можно разделить на семь периодов: 1) до поступления на службу к царю Саулу, 2) на военной службе у Саула, 3) годы бегства от преследований Саула, 4) на службе у филистимского царя Ахиша, 5) царствование в Хевроне над коленом Иуды, 6) царствование в Иерусалиме над всем Израилем, 7) конец царствования, сопровождавшийся мятежами, в первую очередь восстанием Авессалома.

Давид был младшим из восьми сыновей Иессея — жителя Вифлеема, происходившего из колена Иуды. Давид был красив, силён, красноречив и хорошо играл на музыкальных инструментах. Будучи пастухом, он показал себя человеком надёжным и смелым: защищая овец своего отца, он одолевал львов и медведей. Бог, отвергнув царя Саула за его непокорность, послал пророка Самуила в Вифлеем помазать Давида в присутствии его отца и братьев как будущего царя Израиля (Пс. 151). С того дня на нём почивал Дух Господень.

Царь Саул, которого за отступничество мучил злой дух, узнал о музыкальных способностях Давида и пригласил его к себе, чтобы тот отгонял злого духа игрой на кинноре. Пробыв у Саула какое-то время оруженосцем, Давид возвратился в Вифлеем. Во время войны с филистимлянами Давид, пришедший в израильское войско навестить своих братьев, принял вызов великана Голиафа и сразил его камнем, выпущенным из пращи, обеспечив тем самым победу израильтянам (Пс. 143). После этого Саул окончательно взял Давида ко двору.

Храбрость и успехи Давида в битвах с филистимлянами начали затмевать в глазах народа славу самого Саула. Это вызвало у царя зависть и ревность, не прекращавшиеся до его последних дней. Укрепившись в своих подозрениях, Саул дважды пытался убить Давида. Когда ему это не удалось, он стал действовать более осторожно. Случай с копьём, которое царь метнул в Давида, и угроза попасть в темницу, от которой его уберегла хитрость его жены Мелхолы, вынудили Давида бежать к Самуилу в Раму (Пс. 58). Позднее сын Саула Ионафан дал знать Давиду, что примирение с царём более невозможно.

Под предлогом исполнения тайного поручения царя Давид получил хлебы преложения и меч Голиафа от священника Ахимелеха (по другой версии, Авиафара) в Нобе, а затем бежал к филистимскому царю Ахишу в Геф. Там Давида хотели схватить, и, чтобы спастись, он притворился безумным (Пс. 33:55). Затем Давид нашёл убежище в пещере Адуллам, где собрал вокруг себя родственников и около 400 притесняемых и недовольных (Пс. 56:141). Бегству Давида и его тщетным попыткам обрести безопасность положило конец переданное ему через пророка Гада повеление Бога идти в землю Иуды. Оттуда Господь, в ответ на вопрос Давида, повёл его дальше, на освобождение от филистимлян Кеилы, куда к нему прибыл Авиафар, единственный священник из Ноба, спасшийся от мести Саула. Саул, услышав о пребывании Давида в Кеиле, начал многолетнее беспощадное преследование соперника, однако Давид снова и снова ускользал от него. При этом он дважды отказывался от представившейся возможности убить царя, чтобы не понести за это кары (Пс. 9:22‒39; 10‒13, 16, 21, 22, 26, 27, 34, 35, 38, 40, 51‒54, 57, 60‒63, 68, 69, 70, 85, 119, 139:140).

Скрываясь от Саула, Давид бежал со своими сторонниками к своим недавним врагам филистимлянам, ища покровительства их царя Ахиша. Ахиш пожаловал Давиду пограничный город Сиклаг в пустыне Негев. Расположившиеся там отряды Давида грабили местное население, принадлежавшее к амаликитянам — давним врагам Израиля, а часть добычи отсылали Ахишу. Когда филистимляне собрались в поход против Израиля, только возражения филистимских князей помешали Ахишу включить отряды Давида в свои войска.

Тем временем филистимляне нанесли сокрушительное поражение израильтянам в битве при Гилбоа, во время которой погиб Саул. Воспользовавшись наступившим безвластием, Давид во главе вооружённого отряда прибыл в иудейский город Хеврон, где на собрании колена Иудина был провозглашён царём иудейским. Это означало фактическое отделение этого колена от Израиля, царём которого был провозглашён сын Саула Иш-бошет (слав. Иевосфей). Два еврейских государства вступили в междоусобную борьбу, которая длилась два года и завершилась победой Давида. Старейшины северных колен пришли в Хеврон и избрали Давида царём над всем Израилем (Пс. 15, 17, 39, 90, 100, 102, 117, 132, 137:138).

Первым крупным предприятием Давида стала война с иевусеями. Он захватил Иерусалим — их главный город — и перенёс туда столицу своего государства. Вскоре Давид заключил союз с царем Тира Хирамом, который помог ему построить в Иерусалиме деревянный дворец (Пс. 29:95). К этому периоду времени относится возвращение Давидом ковчега Завета, который ранее был захвачен филистимлянами, а позднее отослан ими обратно в Израиль. Поместив ковчег в скинии в Иерусалиме на горе Сион, Давид превратил этот город в религиозный центр всего Израиля.

Объединив Израиль, Давид распространил свою власть на сопредельные территории. Сначала он завоевал Моав, затем начал победоносную войну против арамеев, чьи полукочевые царства располагались на территории Сирии. Сирийский поход вывел Давида к берегам Евфрата. На юге он присоединил Идумею, на западе — земли аммонитян. В итоге царство Давида простёрлось от Эцион-Гавера на Акабском заливе на юге до границы Хэмата на севере и занимало, за исключением узких прибрежных полос, населённых филистимлянами и финикийцами, всё пространство между Средиземным морем и Аравийской пустыней (Пс. 9:1‒21; 32, 59, 96‒98:107).

Находясь на вершине своего могущества, во время войны с аммонитянами, Давид впал в грех, который стал причиной бедствий в конце его царствования. Увидев красивую купающуюся женщину и узнав, что это Вирсавия, жена Урии, одного из его храбрых воинов, Давид приказал слугам привести её и вступил с ней в близость, а затем отослал домой. Когда царю стало известно, что она ждет от него ребёнка, он повелел поставить Урию в место самого жестокого сражения, чтобы он был сражен и умер. Вскоре царю сообщили, что Урия погиб. Когда истек срок траура по убитому, он взял Вирсавию в жёны и она родила ему сына. Тогда Бог послал к царю пророка Нафана, который обличил его в грехе и возвестил о наказании за него (Пс. 50).

После этого в доме Давида уже не было прежнего мира. Его старший сын Амнон изнасиловал свою единокровную сестру Фамарь. Давид расстроился, но не стал его наказывать. Видя такую несправедливость, другой его сын Авессалом вступился за честь сестры и убил своего старшего брата, а затем, страшась гнева отца, бежал в Гешур, где пробыл три года. Когда печаль Давида ослабла, Авессалом получил прощение и возвратился в Иерусалим. Там он окружил себя частной армией и, ощущая свою возросшую популярность среди народа, во время одного из праздников объявил себя царём. Поскольку авторитет Давида к этому времени пошатнулся, то он не стал оказывать сопротивления и бежал вместе со своей гвардией из столицы за Иордан. Авессалом начал преследовать своего отца и в лесу Ефремовом произошло решающее сражение, во время которого Авессалом был убит (Пс. 3‒7, 24, 25, 30, 31, 37:142).

Так как власть Давида всё ещё оставалась шаткой, начался новый мятеж, который возглавил некто Шева (слав. Савей) из колена Вениаминова. Давиду удалось усмирить и его, но ему так и не удалось обрести покой: о своих правах на царство заявил Адония — его сын, следующий по старшинству за Авессаломом. Пророк Нафан и Вирсавия настояли, чтобы престарелый Давид передал власть Соломону, что и было сделано (Пс. 109). Давид умер в возрасте 70 лет после сорока лет царствования и был погребён в Иерусалиме.

Время написания псалмов и их авторы

Псалмы, вошедшие в Псалтирь, писались на протяжении пяти веков: от времени царствования Давида (ок. 1005‒965 г. до Р.Х.) до времени восстановления иерусалимского храма (536‒516 гг. до Р.Х.). Согласно масоретской редакции еврейского текста, у псалмов было семь авторов (один из них коллективный), а судя по заголовкам псалмов в LXX — одиннадцать.

Давид — второй царь Израиля, псалмопевец по преимуществу, величайший из поэтов Израиля и учредитель преемственного псалмотворческого служения при скинии. Из 150 псалмов 73 согласно еврейскому тексту, 84 согласно греческому носят его имя. Часто всю книгу Псалмов называли «Псалтирью пророка и царя Давида», а ссылаясь на любой из псалмов, могли сказать: «как сказал Давид».

Сыны Ко́раха (в слав. сыны Кореевы) — один из певческих родов, поставленных Давидом служить при скинии. Их именем надписаны десять псалмов: 41, 43‒48, 83, 86, 87.

Асаф — певец, современник Давида, один из рода Кораха. Его имя стоит в заголовках двенадцати псалмов (49, 72‒82), но так как некоторые из них написаны явно позднее царствования Давида, то можно говорить о преемственном псалмотворчестве потомков Асафа.

Хеман Эзрахитянин — современник Давида, брат Асафа. Ему принадлежит Пс. 87.

Этан Эзрахитянин — автор Пс. 88, также современник Давида. Подобно сынам Кораха, Асафу и Хеману, он был одним из членов колена Левиина. Все они, по-видимому, принадлежали к одному роду внутри этого колена. Хеман и Этан считались в Израиле мудрецами, с их мудростью сравнивали мудрость Соломона, о котором сказано, что «он был мудрее всех людей, мудрее и Этана Эзрахитянина, и Хемана, и Халкола, и Дарды, сыновей Махола» (3Цар.4:31).

Моисей — величайший из пророков Израиля, ему приписан Пс. 89.

Соломон — сын Давида, мудрейший из царей Израиля. Ему принадлежат Пс. 71 и 126.

Захария и Аггей — именами этих пророков, живших после Вавилонского плена в одно время и содействовавших восстановлению разрушенного иерусалимского храма, в LXX надписаны четыре хвалебных псалма: 145‒148.

В LXX некоторые псалмы явно ошибочно приписаны другим пророкам: Пс. 64 («Псалом Давида. Песнь Иеремии и Иезекииля в начале странствия, когда народ собирался отправиться в путь»), Пс. 136 в византийской редакции LXX надписан так: «Давида через Иеремию».

Библейская поэзия в богослужении

Некоторые из псалмов изначально были предназначены для пения во время жертвоприношений в скинии, а после Соломона — в иерусалимском храме. Одни из них были приурочены к тому или иному дню недели, например, Пс. 92 («в день перед субботой»); другие — к праздникам, особенно псалмы с припевом «аллилуиа», а также «исторические» псалмы. Подробный устав храмового псалмопения был, по-видимому, разработан еще Давидом, который назначил для служения в скинии особых певчих и музыкантов: «И отделил Давид и военачальники на службу сыновей Асафа, Хемана и Йедутуна… Все они пели в доме Господнем с кимвалами, лирами и арфами в служении в доме Божием, по указанию царя, или Асафа, Йедутуна и Хемана» (1Пар.25:1:6). Многие псалмы были предназначены для исполнения начальником хора, который иногда называется по имени (например, Йедутун в Пс. 38 и 61). Те псалмы, в заголовке которых написано «Давида» (לְדָוִד l^edawid, букв. «Давиду»), предназначались для исполнения самим Давидом, который любил активно участвовать в богослужении (Пс. 27, 28, 29 и др.).

Впоследствии, когда в Вавилонском плену появились синагоги, ставшие центрами религиозной жизни евреев и в некоторой степени заменившие им разрушенный иерусалимский храм, в них сложился особый богослужебный чин, в который входило чтение Закона, Пророков, а также пение псалмов.

Во время семейной пасхальной трапезы также пелись псалмы (Пс. 112‒117, они назывались словом הַלֵּל hallel). По свидетельству Талмуда, их некогда пели левиты во время принесения пасхальной жертвы.

Из этих трёх видов ветхозаветного богослужения — храмового, синагогального и семейного — уже в первые века по Р.Х. сложилось христианское богослужение, которое разделяется на два типа: си́наксис (греч. σύναξις «собрание») и евхаристию (греч. εύχαριστία «благодарение»). К синаксису относятся богослужения суточного круга (вечерня, повечерие, полунощница, утреня и часы), а также первая часть любой литургии — «литургия оглашенных». Во время евхаристического богослужения («литургии верных») совершается воспоминание всего, что Господь для нас сделал, а также Тайной Вечери, после чего дары — хлеб и вино — приносятся в жертву Богу, а Он возвращает их Своему народу Телом и Кровью Своего Сына, которым в конце литургии причащаются верные.

Подобно храмовому богослужению, службы синаксиса приурочены к определённому времени суток и, подобно синагогальному богослужению, состоят в основном из пения псалмов и чтения Священного Писания. Евхаристия же является в основном воспоминанием (и этим похожа на пасхальную трапезу) и жертвоприношением (что было основным содержанием храмового богослужения). Среди церковных богослужений нет ни одного, на котором не звучали бы псалмы. Для служб синаксиса некоторые из них являются основой, к которой добавляется всё остальное (например, шестопсалмие и «хвалитны» на утрене), другие читаются в тот или иной день недели. Евхаристия, которая сама не содержит псалмов, тем не менее всегда совершается в их обрамлении: перед ней обязательно бывает литургия оглашенных, на которой поются те или иные псалмы (в некоторые дни вместо неё служится вечерня), а по окончании Евхаристии с древнейших времён исполняется Пс. 33 ради содержащегося в нём намека на причащение: «Вкусите, и увидите, как благ Господь!»

С появлением в IV в. монашества возникает особое монашеское богослужение, в котором псалмам отводится исключительная роль. Например, службы часов, каждая из которых теперь содержит по три псалма, в монастырях Египта состояли из двенадцати псалмов. Там же появился известный «Чин двенадцати псалмов», который предназначался для тех, кто не мог выучить на память всей Псалтири. В одних обителях Псалтирь прочитывалась в течение недели, в других — дважды в неделю, в иных — в течение суток. В качестве постоянной краткой молитвы до появления в VI в. молитвы Иисусовой монахи использовали те или иные стихи из псалмов.

На христианском Востоке около V‒VI вв. Псалтирь для удобства была разделена на двадцать частей примерно одинаковой величины, которые называются кафисмами, или стихословиями. В свою очередь каждая кафисма разделяется на три «славы», или статии, после которых читается «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь», «Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе, Боже» (трижды), «Господи, помилуй» (трижды), «Слава… и ныне…». После третьей «славы» читается только «Слава… и ныне…» и «Аллилуиа…» (трижды).

Кроме псалмов в христианском богослужении с древнейших времён употреблялись и другие библейские поэтические тексты, так называемые «Песни Священного Писания». Уже в начале IV в. стали появляться их сборники, которые сперва помещали среди книг Ветхого Завета, а впоследствии они стали неотъемлемым приложением Псалтири. Первые десять песен стали основой канона на утрене (последние две, взятые из Нового Завета, обычно считаются за одну), другие песни употреблялись во время прочих богослужений синаксиса. Последней песнью этих сборников была древняя компиляция из стихов книг Ветхого и Нового Заветов, которую теперь называют «великим славословием». В этом издании песни Священного Писания приводятся в том количестве и порядке, в каком их содержит Синайский кодекс — одна из древнейших рукописей Библии, датируемая первой четвертью IV в.

Христианское восприятие псалмов

В ранней Церкви псалмы сразу стали широко употребляться по следующим причинам. Первой было то, что Псалтирь являлась готовым сборником молитв, которые подходили для самых разных случаев жизни: их пели и в радости, и в душевном смятении, и при спокойном созерцании, во время благоденствия и гонений. Второй причиной было отношение христиан к царю Давиду, в жизни которого многие события были пророчествами о жизни Христа. И так как сам Давид был христом, т. е. помазанником Господним, то и молитвы его воспринимались христианами как молитвы Христа, тем более, что Сам Иисус иногда говорил словами Давида, как собственными (например, Его слова на кресте — Мф.27:46, ср. Пс.21:2). Кроме того, для христиан Церковь есть Тело Христово, а сами они — его члены (Еф.1:23, 1Кор.12:12), поэтому и совместное исполнение псалмов в церковном собрании воспринималось ими как молитва Христа Своему Отцу, произносимая их устами.

Как Давид был прообразом Христа, так и его борьба с врагами оказалась прообразом «невидимой брани», которую Христос вёл против нечистых духов, греха и смерти. Поэтому многие места псалмов в устах христиан приобретают понимание, отличное от первоначального. Например, своими врагами Давид называл в псалмах конкретных людей (царя Саула, своего бывшего советника Ахитофела и др.), но христиане под ними подразумевают не людей, а грех, смерть, плотской образ мысли, нечистых духов. Словами псалмов христиане именно им, а не людям, желают бедствий, именно их проклинают. Свои молитвы об уничтожении нечестивых Давид понимал вполне буквально, но в христианском восприятии они становятся молитвами об их исправлении.

Некоторые идиомы и ключевые понятия библейского языка

Для правильного понимания образного языка псалмов необходимо знать значение некоторых еврейских идиом, сохранившихся в переводе. Ниже приводится список наиболее употребительных из них.

Всякая плоть — все люди.

Дочь Сиона — Иерусалим; дочери Иудеи — города Иудеи; дочь Вавилона — жители Вавилона.

Искать Бога, искать лица Божия — молиться Богу.

Лицо Господне — ощутимое присутствие Господа, особенно в храме. Иногда так называется гнев Господа.

Муж брани — воин.

Муж насилия, муж крови — разбойник.

Сказать в сердце своём — подумать.

Суета (точнее, пустота, ничтожество) и ложь — боги язычников.

Сыны Адама — человечество.

Сыны Божии — ангелы, иногда цари или израильтяне.

Русский язык не всегда может точно передать все оттенки значения того или иного еврейского слова. Ниже приводятся некоторые наиболее важные для правильного понимания библейских текстов слова и их значения.

Адам — праотец Адам, любой человек, человечество.

Ангел — вестник, исполнитель чьего-либо поручения. Это может быть как бесплотный дух, так и человек.

Боги — 1) боги языческих народов; 2) ангелы; 3) цари и судьи.

Брат — любой близкий родственник мужского пола.

Вера — не вера в существование Бога, которая в те времена была всеобщей, а доверие Ему. Вера в Библии тесно связана с понятием верности Завету с Богом.

Внутренности — обобщенное олицетворение внутреннего мира человека. Согласно еврейской антропологии, человек думает сердцем, жалеет утробой, испытывает сильные чувства почками. «Бог знает сердца и утробы (букв. почки)» равнозначно «Бог знает, о чём люди думают и что чувствуют».

Воды — согласно Быт. 1, при творении мира первозданные воды были разделены твердью на верхние и нижние. Над верхними водами находится жилище Бога, а нижние воды — озёра и моря — впоследствии стали восприниматься как олицетворение смерти и место обитания злых духов.

Врата — центр общественной жизни города. В городах древнего Ближнего Востока у городских ворот собирались старейшины, в совете которых обсуждались основные вопросы городской жизни и производился суд.

Дух — первое значение евр. רוּח (ruaḥ) — ветер. Дух Божий в Ветхом Завете — животворящее дыхание Бога. По еврейским представлениям, дух в человеке — это его самосознание.

Душа — (נֶפֶשׁ, nefesh) — жизненная сила, оживляющая тело. Вместилищем души считалась кровь (Быт.9:4‒5).

Елей — оливковое масло. Оно было символом радости (им помазывали голову) и богатства.

Имя — это слово часто заменяет собой носителя имени. «Помолиться имени Господню» равнозначно «помолиться Господу».

Истина — верность Завету, данному обещанию.

Лев — олицетворение враждебности или могущества.

Левиафан — морское чудовище, олицетворяющее первобытный хаос.

Море — символ смерти, место обитания демонов.

Правда — праведность, справедливость, правосудие.

Преисподняя (שְׁאוֹל sh^e’ol, в LXX переводится словом ᾅδης «ад») — подземное царство мертвых, куда попадают все, независимо от их образа жизни на земле.

Рог — символ силы и могущества.

Рука — синоним силы и власти, насилия, иногда — заботы.

Святость — отделённость для Бога. «Освятить», или «посвятить» означает «отдать Богу». То, что посвящалось Богу, не должно было использоваться в повседневной жизни. «Святые» — люди, выделенные из всего народа для служения в скинии, а позднее в храме; так называли прежде всего членов священнического колена Левия, а также пророков. Суббота называлась «святым днем», так как всё её время должно было посвящаться служению Богу и общению с Ним.

Сердце — по еврейским представлениям, орган мысли. «Сказать в сердце своём» равнозначно «подумать».

Слава (כָּבוֹד, kavod, букв. «тяжесть») — величие Бога, проявляющее себя при Его явлениях. Например, при переходе через море Суф[2] оно проявляло себя в столпе огненном и облачном, на горе Синай — в землетрясении, молниях и грозовых тучах, в скинии — в столпе облачном.

Спасение (יְשׁוּעָה, y^eshu‘a) — избавление от беды, победа на войне, прославление.

Суета — не возня и хлопоты, а нечто недолговечное, как вздох, пар, туман.

Сын — 1) родной или приёмный сын; 2) отдалённый потомок (обычно во мн.ч.: сыны Израиля, сыны Кедара — названия народов и племён); 3) участник чего-то («сын чертога брачного» — участник свадьбы); 4) предназначенный к чему-то («сын Царствия», «сын геенны»).

Твердь — небесный свод, который по ближневосточным представлениям был твёрдым; твердь часто сравнивается с шатром. Над твердью находились воды верхнего мира.

Телец, тур (дикий бык) — олицетворение силы.

Утроба — по еврейским представлениям, орган сострадания и милосердия. Отсюда «благоутробие» — милосердие.

О переводе

Текст псалмов дошёл до нас в двух основных редакциях: еврейском масоретском тексте и греческом переводе LXX, которые во многих местах не совпадают. Практически все современные переводы Псалтири делаются с масоретского текста без учёта разночтений LXX, а в тех немногих, что сделаны с LXX, как правило, совершенно не учитывается специфика перевода древнееврейской поэзии (особенно это касается перевода глагольных форм). Новизна данного перевода в том, что он выполнен с древнееврейского оригинала (по изданию Biblia Hebraica Stuttgartensia) с учётом разночтений LXX (по изданию Septuaginta edited by Alfred Rahlfs), а также византийской редакции, традиционной для греческого богослужения.

В тех местах, где смысл еврейского и греческого текста не совпадает, переводчик старался восстанавливать тот вариант еврейского текста, с которого был сделан греческий перевод, затем из двух чтений выбиралось более подходящее по контексту, после чего оно переводилось по правилам перевода древнееврейской поэзии. В одних местах предпочтение отдавалось масоретскому варианту как более ясному, поэтичному и лучше соответствующему контексту псалма, в других местах предпочиталось чтение LXX, как более традиционное для Церкви с апостольских времён. Перевод некоторых песен Священного Писания, еврейский оригинал которых до нас не дошел, выполнен с текста LXX.

Среди переводов Св. Писания есть очень буквальные, совершенно пренебрегающие литературной формой текста и передающие лишь его буквальный смысл (к ним относятся, например, перевод LXX и церковнославянский перевод с него, современные хасидские переводы); такие переводы представляют собой одну из крайностей. Другая крайность — переводы вольные, почти пересказы, в которых ради передачи художественной стороны текста часто пренебрегают его буквальным смыслом. Современные переводы Псалтири, как правило, занимают то или иное промежуточное положение между этими двумя крайностями, но большая их часть тяготеет ко второй. Меньшее число переводов тяготеет в сторону буквальной передачи текста, их называют «консервативными». Данный перевод является одним из них: кроме стремления передать экспрессию и сжатость древнееврейской поэзии в нём по возможности сохраняется характерное построение предложений, а также идиомы, из которых переведены по смыслу лишь те, что непонятны при буквальной передаче.

Псалмы, которые, по мнению переводчика, являются составными, разделены заголовком «Иной псалом». В квадратные скобки взяты слова, спорные с текстологической точки зрения (чаще всего это слова, отсутствующие в масоретском тексте, реже — те, что есть в только в византийской редакции LXX, совсем мало таких, которые есть только в масоретском тексте). Курсивом, кроме надписаний псалмов, выделены слова, добавленные переводчиком для ясности речи.

Переводчик приносит глубокую благодарность всем своим предшественникам — переводчикам и комментаторам, — чей опыт, знание древних языков и филологическое чутьё оказали неоценимую помощь в его работе над переводом. Если последний окажется удачным, то во многом благодаря им.

Владимир Шолох