Психологическая война в стратегии империализма

Глава II Психологическая война в антисоциалистической стратегии империализма в 70 — начале 80-х годов

Стратегическая линия империализма в отношении реального социализма в 70-е и в первые годы нынешнего десятилетия формировалась и продолжает формироваться под влиянием двух тенденций: разрядки и антиразрядки. Последние годы предыдущего десятилетия и начало нынешнего были отмечены, как говорилось на XXVI съезде КПСС, «прежде всего интенсивной борьбой двух направлений в мировой политике. С одной стороны, курс на обуздание гонки вооружений, укрепление мира и разрядки, на защиту суверенных прав и свободы народов. С другой стороны, курс на подрыв разрядки, взвинчивание гонки вооружений, политика угроз и вмешательства в чужие дела, подавления освободительной борьбы»¹.

Семидесятые годы войдут в историю как период, когда народы мира, особенно стран Западной Европы, впервые вкусили плоды разрядки международной напряженности и ощутили благотворную атмосферу мирного сосуществования. Это обстоятельство наложило серьезнейший отпечаток на общественную жизнь большинства капиталистических стран, изменило подход многих политических деятелей Западной Европы к вопросам отношений с Советским Союзом, другими социалистическими странами.

Мирное сосуществование возможно, выгодно, перспективно, оказывает благотворное влияние на все стороны жизни, создает благоприятный климат для всестороннего прогресса — к такому выводу пришли многие крупные лидеры западных стран. Многие пришли и к пониманию той непреложной истины, что у мирного сосуществования есть только одна альтернатива — самоубийственная война. «70-е годы, прошедшие под знаком разрядки, не были, как утверждают сегодня некоторые империалистические деятели, случайным эпизодом в трудной истории человечества. Нет, политика разрядки — отнюдь не пройденный этап. Ей принадлежит будущее»².

Отношение к разрядке как долговременной политике отразилось и в подходе лидеров тогдашнего западного мира к формированию антикоммунистической, антисоциалистической стратегии. В этой стратегии содержались все те же помыслы о реставрации капитализма в социалистических странах, но путями несколько иными, по сравнению с теми, на которые рассчитывали экстремисты антикоммунизма 50—60-х годов. Соответственно определенную модификацию претерпели и методы психологической войны против социализма.

Конечно, идеологическая и политическая обстановка 70-х и первых годов нынешнего десятилетия не одна и та же. Но, рассматривая проблемы стратегии и тактики империалистической политики, правильнее брать ее как единое целое. Ориентация на разрядку и на раздувание напряженности в международной обстановке — две взаимоисключающие тенденции — шли параллельно, находясь в непрерывной борьбе. Разница заключалась в том, что в 70-х годах тенденция к разрядке в правящих кругах империалистических стран оказалась сильнее. В сложившейся тогда обстановке трезвая оценка перспектив мирового развития возобладала над подходом крайне правых к проблемам капитализма. В 80-х годах верх взяла линия на торпедирование разрядки, представлявшаяся руководству США панацеей от множества неудач, которые крупнейшая держава капиталистического мира переживала в 70—80-х годах. Таким образом, восприятие одной из антисоциалистических стратегических линий империализма, связанных с разрядкой, неотделимо от ясного представления о другой, связанной с антиразрядкой, курсом на милитаризацию, нагнетание напряженности, подготовкой военных авантюр.

Кульминационным пунктом в развитии процессов разрядки международной напряженности было Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, состоявшееся в июне 1975 года в Хельсинки. Его заключительный акт зафиксировал международно-правовую констатацию принципа мирного сосуществования. С идеями мирного сосуществования, разрядки международной напряженности в условиях, сложившихся к середине 70-х годов, вынуждены были примириться все — от буржуазных либералов, старавшихся затянуть советских людей в иллюзорный «рай» западной демократии, до «пещерных» антикоммунистов с «нейтронной бомбой» в зубах.

Между ними нет принципиальной разницы, так как и те и другие — апологеты капитализма. Но либералы ждут постепенного перерождения социализма, а «ястребы» хотели бы его уничтожить военной силой немедленно или. как только это представилось бы возможным. И те и другие — за «взламывание дверей» в социалистические страны с помощью методов психологической войны, однако они, и прежде всего либералы, не могли не считаться с родившимся тогда и с радостью воспринятым широкими массами людей всех стран духом Хельсинки. Считаться же с ним означало принимать во внимание, что хельсинкские договоренности отнюдь не игнорируют идеологическую борьбу, но отвергают «психологическую войну» как нарушение принципа невмешательства. Это заставило их прибегать к новым, более осторожным, гибким, «обволакивающим» методам идеологических диверсий.

В создавшихся условиях самым оголтелым сторонникам «психологической войны» не хотелось бы прослыть пропагандистами «холодной войны», готовыми на все ради уничтожения социализма. Подлинные агрессивные замыслы скрывались ими от общественности.

Антикоммунистические круги агрессивного толка в руководстве западных держав пошли на совещание в Хельсинки неохотно, под давлением обстоятельств, сложившихся в результате борьбы мировых систем и под влиянием общественного мнения. Понимая, насколько укрепятся после него позиции сил мира, прогресса, социализма, они строили планы с расчетом, с одной стороны, свести к минимуму его будущие позитивные последствия для дела мира, а с другой — попытаться использовать его для придания разрядке антисоветской интерпретации.

В отношении темы Хельсинки в западной пропаганде прослеживается несколько этапов. Первый — относится к периоду, предшествовавшему совещанию, второй — непосредственно к моменту самого совещания и нескольким неделям после него. Для первого было характерным стремление вообще поставить под сомнение и совещание, и его возможные результаты. Разработанные тогда мотивы послужили базой для кампании по замалчиванию и принижению значения совещания, что и составило второй этап в атаках на разрядку в виде соответствующих комментариев. Третий и четвертый этапы относятся к периодам между Хельсинки и Белградом и после Белграда. Третий — характеризовался попытками добиться реализации замыслов по использованию разрядки для вмешательства во внутренние дела социалистических стран. Четвертый — отличался тем, что мировая реакция, убедившись, что ее вариант разрядки не проходит, пошла в открытую атаку на разрядку, хотя и продолжала еще прикрываться видимостью защиты хельсинкских соглашений.

Наконец, пятый этап, перешедший по времени в новое десятилетие — в 80-е годы, характеризуется попытками использовать, разумеется, при этом извратив их, положения Заключительного акта хельсинкского совещания для нового развертывания психологической войны. Один из самых распространенных приемов такого рода заключался в мнимой защите хельсинкских договоренностей от мифических нарушений их со стороны Советского Союза и других социалистических стран.

Такая тенденция наметилась еще в преддверии хельсинкского совещания. А после него, когда попытка дискредитировать совещание с треском провалилась, огромные пропагандистские силы на Западе были брошены на фальсификацию духа и буквы его Заключительного акта. Суть многообразных приемов, к которым они прибегают, заключается главным образом в требовании, чтобы страны социализма заплатили за мирное сосуществование уступками в области идеологии и политики. Под предлогом защиты «свободы обмена идеями и людьми» антикоммунисты хотели бы добиться свободного распространения в нашей стране буржуазной идеологии, права беспрепятственно вмешиваться во внутренние дела социалистических стран, подрывать стабильность социалистического общества.

Разрядку они хотели бы использовать для воздействия хотя бы на отдельных людей в Советском государстве, у которых, по их мнению, можно было бы вызвать «в той или иной мере несогласие с официальной политикой»³. Разрядку они рассматривают как открывающуюся возможность для насаждения в социалистических странах «идеологической конкуренции»⁴. Таким образом придумали и новое название для того, что на Западе привыкли называть «идеологическим плюрализмом» (авторство принадлежит западногерманским антикоммунистам). Отказ социалистических государств открыть дверь перед идеологическими диверсантами преподносится как нежелание способствовать «действительному» потеплению международного климата и т. п. Одновременно распространение идей марксизма-ленинизма во всемирном масштабе объявляется подрывной деятельностью, агрессией, покушением на мирное сосуществование. Этот пятый этап ярче всего проявился в спекуляциях западной пропаганды и маневрах дипломатии империалистических стран по поводу и в процессе мадридского совещания.

Тактическая линия антисоциалистической стратегии 70-х годов предусматривала длительную осаду социалистического общества в надежде добиться его внутренней эрозии с помощью «диссидентства». Продуктом такой эрозии должны были бы стать оппозиционные социализму настроения, появление оппозиционных групп, организационное оформление их, объединение в единый фронт, который противостоял бы руководству коммунистических партий.

Упор на так называемых «диссидентов», детище антикоммунистической пропаганды, и западных разведслужб, вызвал к жизни лозунги с требованиями преимущественно гуманитарного характера («права», «свободы», «обмены» и т. п.). Это объясняется тем, что, по замыслу организаторов психологической войны, костяком желаемой оппозиции. в социалистических странах могли бы стать неустойчивые в политическом и идеологическом отношении группы интеллигенции. Однако сменявшие друг друга кампании за «свободу обменов», соблюдение «прав человека» в социалистических странах и др., которые были задуманы для провоцирования недовольства, одна за другой провалились. Обвинения, предъявляемые социалистическим странам, оборачивались против обвинителей, а кадры «диссидентов», подстрекаемых разведками западных держав, были ничтожными.

В конце 70-х годов империалистические силы еще более активизировали борьбу с социализмом. В разыгрывающейся польской драме, за подготовку которой, как все отчетливее проясняется, несут ответственность западные разведки И органы психологической войны, они стали разыгрывать новые карты. Все под тем же лозунгом «улучшения социализма» они попытались вовлечь в контрреволюционные выступления польских рабочих. Как известно, в этих целях использовался лозунг «независимых» «свободных» профсоюзов, под которым стало действовать профобъединение «Солидарность». Захватив в нем руководство, агентура западных разведок, враги социализма повели курс на государственный переворот. Решительные действия польского руководства предотвратили его и изменили развитие событий в пользу социализма.

Характерно, что польские события развернулись на фоне наступления реакции на разрядку. Это и понятно, потому что в условиях нарастания разрядки невозможно было бы столь откровенно вмешиваться во внутренние дела суверенного государства и при этом открыто отстаивать некое «право» на такие действия.

Переход правых к атакам, а затем и фронтальному наступлению на разрядку, выработка новой антисоциалистической стратегии, нашедшей выражение в небывалом размахе психологической войны против социализма, объясняется целым рядом обстоятельств.

Разрядка ударила по интересам реакционных государственно-монополистических верхов США, прежде всего их военно-промышленного комплекса, и каждый ее новый шаг вел к дальнейшему сокращению прибылей и утрате былого политического могущества связанных с ним реакционных групп.

Достаточно сказать, что после заключения советско-американского Договора об ограничении противоракетной обороны (1972 г.) американские корпорации потеряли потенциальные заказы на сумму в 100 млрд. долл.⁵ Транснациональные монополии, орудовавшие в Азии, Африке, Латинской Америке, стали связывать с процессом разрядки такие объективные явления, как усиление антимонополистических настроений в развивающихся странах, мероприятий по национализации промышленности и земли, проводимых в интересах народных масс. Разрядка благоприятствовала антиимпериалистическому движению, национально-демократическим революциям. Участие в движении борцов за разрядку, в антивоенном движении и т. п. закалили, сплотили и серьезно укрепляли силы демократии и прогресса во многих странах. Сужалась сфера господства империализма; «способность США регулировать мировые дела намного ослабла»⁶.

Есть и еще один важный аспект в отношении правящих кругов США и ряда других империалистических держав к разрядке. Поначалу они полагали, что смогут использовать ее для того, чтобы потеснить позиции социализма, активно вмешиваться во внутренние процессы реального социализма, усилить подрывную работу против него. Их планы не сбылись. «Разрядка мертва, так как она была не в состоянии сдержать советское наступление в мировом масштабе»⁷,— сетовал «Уолл-стрит джорнэл». В этом высказывании газеты американских деловых кругов — квинтэссенция реагирования империалистических сил на плоды разрядки. Они ее отрицают, потому что она противоречит их интересам и планам. Они объявляют ее злокозненной выдумкой коммунистов, чтобы иметь возможность вести прежнюю неоколониалистскую и антикоммунистическую линию, душить национально-освободительное движение, подавлять демократические силы, любые проявления антиимпериалистического движения. В этих словах «Уолл-стрит джорнэл» и главный антисоветский тезис антиразрядки в ее рейгановском варианте — ставка на то, чтобы списать всё объективные антиимпериалистические процессы в мире на «происки Москвы».

Вынужденные временно отступить, правые в США с самого начала держали разрядку под огнем, усиленно готовились к переводу политики страны на позиции антиразрядки. Главное в действиях правых сил империализма, чем характеризуются их яростные атаки во второй половине 70-х годов на разрядку в разных ее аспектах, — это стремление возродить атмосферу, в которой можно было бы потребовать эскалации гонки вооружений.

Шаг за шагом они добивались своего — восстановления уровня военных расходов США времен вьетнамской войны (9 % валового национального продукта — ВНП), а если удастся, то и времен «холодной войны» 50-х годов (10 % ВНП). Для этого требовалось доказать, что 4,5 % ВНП, расходовавшихся США на военные нужды в 1979 году⁸, якобы делали США беззащитными и не обеспечивали правительству возможности отстаивать интересы страны в разных частях земного шара.

Конец 70-х годов был свидетелем того, что военно-промышленные монополии США и некоторых западноевропейских держав — членов НАТО сумели заметно продвинуться в осуществлении своих желаний. На Западе утверждают, будто усиленное наращивание военной мощи западными державами было вызвано вводом советских войск в Афганистан и что акции США являются лишь ответом на советский вызов. Это — грубая ложь. В действительности, задолго до 27 декабря 1979 г., когда по просьбе правительства ДРА и в соответствии со ст. 51 Устава ООН в Афганистан был введен ограниченный контингент советских войск, империалистические силы заложили целое минное поле, на котором готовились поднять на воздух-все здание разрядки.

Вопрос об «афганском рубеже» между разрядкой и обострением напряженности важен и принципиален потому, что вскрывает обман, которым империализм окутывает народы.

В феврале 1980 года западногерманский журнал «Блеттер фюр дойче унд интернационале политик», анализируя ситуацию, возникшую на Западе вокруг так называемого афганского вопроса, писал: «Тот, кто сохранил ясную голову, не может не заметить, что Афганистан, свержение правительства Амина и присутствие советских войск вовсе не стоят в центре дискуссий, развязанных Картером, а играют роль вполне заменимого предлога. Не нужно обманывать себя: то, что предпринимается на Западе, прежде всего в США, под предлогом событий в Афганистане, означает, в сущности, коренное изменение курса США, нарушение основных правил политики разрядки. Это нарушение разрядки, которое Картер теперь предпринимает совершенно открыто, создает опасность, доходящую далеко за рамки регионального кризиса, причем в первую очередь для ФРГ, которая так нуждается в разрядке»⁹.

Афганистан был всего лишь предлогом для легализации давно взлелеянного и практически реализуемого империализмом лозунга: «По разрядке — огонь!».

В самом деле, почти за три года до декабря 1979 года, еще в начале 1977-го, Картер открыто включил в свою внешнеполитическую программу идею «агрессивного вызова» Советскому Союзу. В том же, 1977 году впервые был поднят вопрос о развертывании в Западной Европе новых ракет среднего радиуса», что в корне меняло баланс сил между противостоящими военными союзами НАТО и Варшавского Договора¹⁰. В начале 1979 года президент Картер в своем «Послании о положении страны» объявил район Персидского залива «зоной интересов» США. Для реализации этой доктрины Картера, т. е. защиты там «интересов США», создавался «корпус быстрого развертывания». (Но идея его зародилась намного раньше, в 1972–1973 гг., в качестве средства против «нефтяного оружия» арабов.) А еще до этого в Индийский океан были введены американские военно-морские силы.

Решение о всестороннем форсированном наращивании вооружений США и их союзников по НАТО появилось на свет задолго до того, как в мире заговорили о советских войсках в Афганистане. Разве не в мае

1978 года НАТО утвердило «долгосрочную программу», по которой страны — члены НАТО обязывались ежегодно до конца столетия автоматически увеличивать военные расходы на 3 %? Именно с Того времени, а не после декабря 1979 года в США форсируется производство таких опасных — систем оружия, включая стратегическое, как ракеты MX, подводные ракеты «Трайдент», а также крылатые ракеты и нейтронные бомбы (которые уже давно втайне производились, и складировались). А кто затягивал переговоры об ограничении стратегических вооружений, и после подписания соглашения (в июне 1979 г.) сорвал его ратификацию? Кто в ноябре 1979 года категорически отверг предложения Советского Союза относительно мер по сохранению разрядки и ограничению вооружений в Европе? Так разве все это может быть названо ответом на «Афганистан»?

Кстати, можно подумать, будто американское вмешательство в Афганистан началось с 27 декабря 1979 г. Ничего подобного. Оно началось еще в 1974–1975 годах против правительства Дауда, которое тогда стояло еще на антиимпериалистической платформе. Американский агент Гульбедин Хекматьяр 6 1975 году пытался поднять мятеж в афганской провинции Паншир, но был разбит. Он бежал в Пакистан, организовал лагеря для подготовки басмачей и оттуда непрерывно засылал банды в Афганистан. После Апрельской революции 1978 года американская агентура в Афганистане и Пакистане активизировалась — особенно с весны 1979 года, когда стало ясно, что революция борется за то, чтобы покончить с засильем богачей, что народ Афганистана встретил революцию с восторгом и что планы империализма превратить Афганистан в свой антисоветский форпост сорвались.

Афганистан наводнили банды, готовившиеся гульбединовцами, старыми агентами западных разведок, в том числе потомственными агентами Запада С. А. Гейлани, С. Маджедедди и другими подручными ЦРУ, на территории сопредельных ДРА стран. Вся западная пресса в это время была полна выдумками о «советской агрессии» в Афганистане. Эфир этой страны заполнили провокационные передачи Би-би-си, «Голоса Америки», «Немецкой волны» и с полдюжины других антиафганских «голосов». Их целью было опорочить Апрельскую революцию, замаскировать империалистическое вмешательство, прикрыть экспорт контрреволюции, который стал уже с начала 1979 года настолько очевиден, что не разглядеть его можно было только с завязанными глазами. С самого начала Апрельской революции все средства массовой информации в несоциалистическом мире беспрерывно крутили одну и ту же пластинку «советских происков», «руки Москвы», «вмешательства Кремля». Антисоветский шабаш был разыгран на Западе задолго до декабря 1979 года. Весь 1979 год революционная власть в Афганистане вела тяжелую кровопролитную войну против оплачиваемого американцами охвостья. Контрреволюционные банды непрерывно вторгались в ДРА из Пакистана, где в районах городов Пешавара и Кветты сосредоточились базы басмачей. Дело шло к ликвидации революционных завоеваний в ДРА. США особенно остро стали накалять обстановку после того, как потеряли свой оплот в лице шахского режима в Иране. Американские агенты Амин и Гульбедин во второй половине 1979 года практически приступили к подготовке контрреволюционного переворота в Афганистане. Таковы факты.

Историческая правда заключается в том, что империалистические, неоколониалистские устремления Соединенных Штатов Америки — прочно закрепиться в в районе Персидского залива и всего Ближнего Востока, в районе, который представляет для гегемонистских планов Вашингтона в настоящее время едва ли не ключевое стратегическое значение и в военном, и в экономическом отношении (как богатейший источник сырья), — давно требовали подведения под них пропагандистской базы. Ее изобрели в виде «агрессии» СССР в этом регионе. Под видом отражения мифической «советской угрозы» США душат национально-освободительные движения, пытаются сохранить средневековые порядки в ряде стран Ближнего и Среднего Востока, обеспечить такие позиции, которые гарантируют американскому империализму реальное преобладание. Но, как говорится в английской пословице, «правда обязательно обнаружится». Сегодня даже в самих США реалистически мыслящие политики понимают, что «агрессия» СССР в районе Персидского залива — очередной миф. Бывший министр обороны США Г. Браун, движимый, безусловно, межпартийными разногласиями и желанием насолить администрации Рейгана, прямо и откровенно заявил, давая интервью египетскому журналу «Роз эль-Юсеф»: «Угроза для США в районе Персидского залива вовсе не в надуманном советском вмешательстве — оно нереально. Угроза для США заключается в революционных, радикальных изменениях в странах Ближнего Востока»¹¹.

Подоплека демагогического лозунга борьбы с советским «вмешательством» окончательно вскрылась и была полностью разоблачена, когда в январе 1982 года США создали «Центральное командование» (Сэнтком) для руководства операциями «сил быстрого развертывания» в районе Персидского залива и Юго-Западной Азии, в районе, омываемом Индийским океаном. «Отражая беспокойство индийской общественности, делийская. газета «Телеграф» писала: «Не секрет, чем вызван растущий интерес Вашингтона к Индийскому океану, который США объявили «сферой своих жизненных интересов». Ясно, что речь идет о стремлении Соединенных Штатов продолжить эксплуатацию природных богатств и людских ресурсов в этом регионе в целях получения международными монополиями, в первую очередь американскими, баснословных прибылей. Именно поэтому США в одностороннем порядке прервали советско-американские переговоры об ограничении и последующем сокращении военной деятельности в Индийском океане, сорвали проведение конференции по Индийскому океану»¹².

«Возмездие за Афганистан? — писал цитированный выше западногерманский журнал. — В свете вышеуказанного становится ясно, что, если бы Афганистана не было, его надо было бы изобрести (и он, без сомнения, был бы изобретен), что это лишь притянутое за волосы оправдание целого ряда давно уже подготовленных таранных ударов по основам разрядки»¹³.

Со свойственным буржуазной пропаганде лицемерием она делает вид, что всех этих фактов и обстоятельств не существует, хотя в западной буржуазной печати и прорываются признания типа: «даже до событий в Афганистане мы явно шли к увеличению оборонных расходов»¹⁴.

К месту будет сказать, что почву для невиданного по масштабам наступления военно-промышленного комплекса США на фронте военных расходов при президенте Р. Рейгане стала подготавливать прикрывавшая перевод экономики США на военные рельсы пропагандистская акция, начавшаяся еще при президенте Форде и принявшая при президенте Картере форму антисоветской кампании, организованной с широким размахом. Прямую связь между гонкой вооружений и антисоветской шумихой на Западе, особенно в США, никто не хотел и не хочет видеть и признавать (за исключением, конечно, братских партий и прогрессивной общественности). И в данном случае тот факт, что пропагандистская артподготовка психической атаки Рейгана началась задолго до того, как вырисовалась его программа триллионных (!) расходов на наращивание военной мощи США, также предан забвению. Об этом чрезвычайно заботится весь пропагандистский аппарат США и синхронизированные с ним органы пропаганды всего капиталистического мира.

Напомним, что выступления против курса на разрядку, проводившегося президентом Никсоном, вылились при его преемнике Форде в антихельсинкские выпады — антисоветскую кампанию, концентрировавшуюся вокруг так называемой «третьей корзины», в период переговоров в столице Финляндии между европейскими державами с участием США и Канады. «Третья корзина» — это гуманитарные вопросы. Западная пропаганда большую часть этой корзины заполнила мусором. антисоветской кампании о мнимых «нарушениях» прав человека в Советском Союзе и братских социалистических странах. Одним из пропагандистских трюков этой кампании был официальный прием в Белом доме, который был оказан президентом Фордом так называемому «диссиденту» изменнику Буковскому. Именно тогда пресловутое «диссидентство» стало в полной мере расхожей картой антисоветчиков во всем капиталистическом мире. Администрация президента Картера подхватила начавшуюся выдыхаться антисоветскую кампанию Форда и стала вдохновителем новой волны нападок на социализм по вопросам прав человека, «советской угрозы», придуманной ею «ответственности СССР» за международный терроризм. Он пытался даже воспользоваться Олимпиадой-80, чтобы настроить мир против Советского Союза.

Именно Картеру принадлежит идея «санкций» против нашей страны. Столкнувшись еще в 1978–1979 годах с нежеланием западноевропейских союзников следовать его воинственным призывам к экономической блокаде СССР, Картер заговорил о возможных репрессиях в отношении торгово-промышленных фирм в Европе, которые пренебрегают его запретами на торговлю с СССР. Выворачивая наизнанку факты, он раструбил на весь мир о своем плане противопоставить «вызову коммунизма», «коммунистической экспансии» концепцию «силового давления» и преодоления «вьетнамского синдрома». Его действия в области психологической войны против народов мира заставили западную печать заговорить о том, что, как выразился французский журнал «Нувель обсерватер», «мир погружается в пучину холодной войны»¹⁵.

Картер, увязший в конце 70-х годов в проблемах Персидского залива и иранском провале, ухватился за «афганский вопрос», выступал с лживыми обвинениями СССР еще до того, как советские войска прибыли в Кабул, и делал это с целью отвлечь мир от агрессивных империалистических планов Вашингтона в этом районе, пытаясь представить США радетелем мира и безопасности народов.

Разоблачая авантюристические милитаристские акции администрации Картера в сфере психологической войны, Генеральный секретарь Коммунистической партии США Гэс Холл говорил в 1980 году: «Пропагандистский блицкриг», организованный и направляемый лично президентом Картером из Белого дома, достиг беспрецедентного уровня. Эта кампания настолько неразумна и неуравновешенна, что граничит с безумием, с потерей всякого здравого смысла. Цель этой бешеной кампании — привести американский народ в состояние национальной антисоветской истерии, заразить его воинственными милитаристскими настроениями. Этот пропагандистский блицкриг основывается на стопроцентной лжи. Никто не собирается нападать на Соединенные Штаты, а тем более этого не собирается делать Советский Союз. Никто не собирается блокировать линии морских коммуникаций или пути, по которому перевозят нефть. Никто не стремится к захвату нефтеносных районов, за исключением американской «Экссон». И никто не «помыкает Соединенными Штатами». Ни одно правительство со времен Гитлера и Геббельса не прибегало к столь зловещей лжи и клевете»¹⁶.

По части антисоветских измышлений картеровскую администрацию превзошло правительство Р. Рейгана.

Причиной тому отнюдь не склонность новой администрации к театральному эффекту, не только свойственные новому президенту давнишние, еще со времен маккартизма, навыки антикоммунистических интриг, провокаций и шантажа. Причины лежали гораздо глубже. Президенту Картеру, несмотря на все старания его администрации, не удалось раскрутить маховик милитаризма и агрессивных устремлений настолько, чтобы он увлек в бешеную гонку вооружений всю страну, весь западный мир и тем самым открыл бы шлюзы перед водопадом военных заказов. «Афганская карта» ему не помогла. Как писал влиятельный журнал «Бизнес уик», обслуживающий американские деловые круги, к моменту прихода к власти Рейгана стало ясно, что «события в Афганистане едва ли приведут к возвращению экономики США на рельсы военного времени». И далее, категорически и прямолинейно журнал утверждал: «Никто в Вашингтоне не предполагает, что наращивание оборонных усилий достигнет такого уровня, если не произойдет резкого ухудшения американо-советских отношений»¹⁷.

К этому выводу теоретики и практики империализма пришли, убедившись, что другие меры, принимавшиеся ими уже с середины 70-х годов, не смогли вернуть военный бюджет США к уровню времен вьетнамской войны, о котором вздыхал весь военно-промышленный комплекс. Нужны были новые акции, новые уловки, которые бы открыли двери для невиданных ассигнований на оборону. Это сделал Рейган, ставленник американских военно-промышленных кругов, добившийся утверждения баснословных, в два триллиона долларов за пять лет, расходов на военные нужды, а также нанесший чувствительный ущерб международной разрядке и атмосфере мирного сосуществования между государствами с разным социальным строем. С первого дня своего президентства Рейган демонстративно добивался того, чтобы отношения между США и СССР становились день ото дня хуже.

Будучи кандидатом в президенты по воле военно-промышленного комплекса, Р. Рейган сознательно строил свою предвыборную кампанию вокруг лозунга наращивания военной мощи Соединенных Штатов для конфронтации с социализмом. Это было его обязательство перед ВПК, выдавшим ему многомиллионный аванс на оплату небывалой по затратам средств предвыборной кампании. Утвердившись в Белом доме, Рейган сделал конфронтацию с социалистическим содружеством и борьбу с коммунизмом главным содержанием внешней политики своей администрации. Только такой курс мог создать условия для удовлетворения небывалых аппетитов американского военного молоха, который давно ждал, когда пробьет его час, и всю вторую половину 70-х годов упорно готовился к нему, не жалея средств на психологическую подготовку общественности в США и за их пределами к изменению внешней политики страны. Отрабатывая полученный аванс, Рейган проводит этот запрограммированный, целенаправленный курс неуклонно и прямолинейно, невзирая ни на какие препятствия и протесты.

Прежде всего от него требовалось покончить с разрядкой и одновременно всеми правдами и неправдами перекроить федеральный бюджет, приспособив его к требованиям ВПП. Без этого не удалось бы за короткий срок удвоить военные расходы США. Без этого нельзя было бы рассчитывать, что конгресс санкционирует ежегодный прирост ассигнований на военные нужды, более чём на 11 % против 6 % при Картере и 10 %—времен вьетнамской войны¹⁸.Если абстрагироваться от деталей, то именно в этом заключался социальный заказ монополий новому президенту 1981 года. «Эти гигантские цифры, — писал один из политических оппонентов Рейгана Ф. Черч, — показывают, что цель правительства Рейгана вовсе не обязательно состоит в уменьшении масштабов., правительственного аппарата. Скорее, она в том, чтобы переключить расходы с гражданского бюджета — помощи неполноценным детям, престарелым, инвалидам, пособий неимущим студентам на оплату обучения, субсидий на правовые услуги беднякам, финансирования мероприятий по борьбе с безработицей и целый ряд других гражданских программ — на нужды военные»¹⁹.

Политика противодействия разрядке и связанного с ним наступления на жизненный уровень американского народа, которую проводит администрация Рейгана, нуждалась в большом по размаху идеологическом обеспечении. Она не могла бы осуществляться без оправдания и обоснования со стороны правительства и поддержки ее общественным мнением. Но существу требовалось ввести американцев и весь мир в заблуждение и прикрыть истинные побуждения, стоящие за призывами к довооружению и достижению военного превосходства над Советским Союзом. Этого нельзя было бы достигнуть, не взвинтив военный психоз, не доведя общественную атмосферу до грани высокой степени истерии, не заставив людей метаться в ожидании сигнала: «Спасайся, кто может, русские идут!»

Выступая на римской сессии «трехсторонней комиссии» заправил капиталистического мира, американский миллиардер Дэвид Рокфеллер объяснял участникам сессии причины истерического накала психологической войны тем, что «сегодня политика «безопасности» (так на Западе называют для маскировки гонку вооружений. — В.А.) не может быть успешной без понимания и поддержки со стороны — общественности». Таково, по его словам, знамение времени. Поэтому, как он заявил, вполне естественно «запугивать» общественность военной мощью СССР, продолжая при этом, естественно, осуществлять исподволь деятельность по «ослаблению (Советского Союза. — В. А.) в политическом, экономическом и международном плане»²⁰. Психологическая война настолько стала неотъемлемой частью политики империалистических государств, что о ней. стали говорить как о само собой разумеющемся.

Все эти соображения, вместе взятые, сказались на необычайном, даже для условий резкого углубления и обострения идеологической борьбы, росте влияния идеологического фактора на внешнюю политику США. Уже президент Картер называл радио «одним из ключевых инструментов внешней политики США»²¹. Накануне прихода в Белый дом президента Рейгана в конгрессе США внешнеполитическую пропаганду относили к «важнейшим средствам национальной безопасности». В протоколах конгресса США читаем: «Наращивание вооружений не может считаться единственным способом укрепления позиций США в мире: сила идей столь же велика, сколь велика сила оружия»²⁷. При президенте Рейгане дело пошло гораздо дальше.

Он подхватил раздававшиеся время от времени жалобы на отставание США в области внешнеполитической пропаганды, на мнимое небрежение предыдущих администраций по части ее финансирования и материально-технического обеспечения. Это была неправда. Все правительства в Вашингтоне, начиная с годов, непосредственно последовавших за окончанием второй мировой войны, уделяли большое внимание этому вопросу. С приходом Рейгана к власти правительственные пропагандистские органы Соединенных Штатов превратились в огромный пропагандистский механизм, соперничать с которым не могли аналогичные службы других западных стран. «Голос Америки» оставил далеко позади даже такого гиганта капиталистической пропаганды, мастера психологической войны, как Би-би-си. Если же взять в расчет «Свободную Европу», «Свободу», РИАС, многие десятки замаскированных радиостанций, средства массовой информации американских вооруженных сил за рубежом, 202 заграничных отделения ЮСИА, миллионные тиражи их публикаций и т. п., то перед нами предстанет небывалый гигантский аппарат, наводнивший мир прославлением американского образа жизни и апологетикой политики Вашингтона.

До 70-х, годов Вашингтон вкладывал во внешнеполитическую пропаганду столько средств, сколько требовали обстановка и положение США в мире. Ведь тогда Соединенными Штатами прочно удерживалось место гегемона капиталистического мира во всех сферах мировой экономики и политики. Семидесятые годы нанесли по престижу США болезненные удары, и теперь для восполнения потерь понадобились дополнительные усилия, в том числе путем интенсификации идеологического наступления за пределами Соединенных Штатов. Мощь и первенство Америки — то, что долгое время считалось в, западном мире само собой разумеющимся, теперь понадобилось отстаивать и доказывать. Придание всей внешней политике США «идеологизированного» характера есть не что иное, как свидетельство ослабления их позиций на мировой арене.

С другой стороны, «идеологизация» внешней политики США как империалистического государства современной эпохи — новая черта углубляющегося общего кризиса капитализма. «Мы являемся свидетелями значительного углубления всеобщего кризиса этой общественной системы, — отмечал на июньском Пленуме ЦК КПСС Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Ю. В. Андропов. — Все более теряют эффективность методы, с помощью которых капитализму удавалось поддерживать относительную стабильность своего развития в послевоенный период»²³. «Идеологизация» внешней политики — один из новых методов империализма, с помощью которого он пытается устранить противоречия современного капиталистического общества.

В чем же конкретно заключается «идеологизация» внешней политики правительства президента Рейгана?

Ее «всеобъемлющими целями» объявляются старые лозунги, отвлеченные, весьма расплывчатые и неконкретные абстрактные формулы «борьбы за демократию, свободу, права человека, справедливость во всем мире. Соединенные Штаты выставляются в роли попечителя всего земного шара, мирового лидера в походе «за демократию». Все остальные «демократии» должны ему подчиниться, поскольку-де американский капитализм — эталон экономического развития и вершина социальных достижений человечества, а американский образ жизни — образец для всеобщего подражания. Получается, что Соединенным Штатам предопределено судьбой место «мессии», «спасителя» человечества, поэтому правительство США якобы «на законных основаниях» претендует на всеобъемлющее руководство миром со всеми вытекающими из этого последствиями.

Среди них — навязывание военной «защиты» другим странам, диктат в области «довооружения» союзников США, провозглашение права на регулирование внутренних дел суверенных стран, которые, естественно, не подпадают под американские мерки «демократии». По неприемлемому с точки зрения международного права, но удобному для империалистической политики своему внутреннему закону США определяют, например, направление и размер помощи иностранным государствам в зависимости от степени их «демократичности». К проблемам того же порядка относятся я регулирование отношений с социалистическими странами. Корыстные интересы и цели тонут в потоке внешне «благородных», будто бы внеклассовых, «общечеловеческих» деклараций.

Дело дошло, до того, что, утратив всякое чувство меры вместе с уважением к международному праву, государственный департамент США занимается во всеуслышание обсуждением вопросов об изменении общественного строя в коммунистических странах! Прикрытием служит тот же резиновый термин «демократизация»: в октябре 1982 года госдепартамент провел, например, международную «конференцию» — «Проблемы демократизации в коммунистических странах», а в ноябре 1982 года — по «свободным выборам».

Нужно сказать, что вашингтонская администрация в своих попытках выступать в роли диктатора западного мира и втягивать союзников по агрессивным блокам в свою авантюристическую политику хочет, чтобы члены НАТО строили свою внешнюю политику по образу и подобию американской. «Нынешнее правительство, — свидетельствовал бывший заместитель государственного секретаря США Дж. Болл, — внесло в процесс принятия решений наибольший идеологический уклон и хочет подчинить ему дипломатию других западных стран»²⁴. Ряд стран — членов НАТО пошел поэтому пути, и в первую очередь Англия. Ее премьер-министр и министр иностранных дел неоднократно выступали, например, с заявлениями, что внешняя политика Англии в отношении Польши определяется якобы чисто идейными соображениями и не преследует иных целей, кроме торжества «свободы».

Поскольку идеологические мотивы сделались главным прикрытием агрессивного внешнеполитического курса, то становится понятным, что неизмеримо вырос вес психологической войны как средства его обеспечения и орудия осуществления. Фальшивый лозунг «борьбы за демократию» объявляется индульгенцией, чтобы оправдать любые международные преступления, как само собой разумеющееся представить подрыв внутренней устойчивости, всей структуры социально-политических отношений в социалистических странах, а заодно с ними и в тех несоциалистических странах, которые стремятся стать действительно независимыми. Совсем еще недавно стыдливо прикрывавшаяся «нейтралистскими», «деидеологизированными» приемами агрессия при помощи средств информации приобретает сейчас вид общепринятости и даже законности. В известной степени то, что еще 5—10 лет назад вызывало удивление и негодование общественности, сегодня нередко утрачивает характер сенсационности. «Идеологизация» целей внешней политики как бы узаконила психологическую войну. Она способствовала тому, что в сознании многих людей на Западе такие понятия, как «суверенитет государства», «невмешательство во внутренние дела», «агрессия», как бы отделились от гуманитарных проблем, перестали распространяться на духовную сферу жизни общества.

Как не вспомнить тут слова В. И. Ленина, который непрестанно подчеркивал опасность всякого рода лозунгов беспартийности, которая есть не что иное, как «обман масс политическими шарлатанами»²⁵. В. И. Ленин многократно предупреждал, что это — уловка; позволяющая буржуазии делать массы «глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике», скрывать свои корыстные классовые интересы за всякими «нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами»²⁶.

«Идеологизация» внешней политики США облегчает натиск на принцип невмешательства во внутренние дела других стран, который вновь — в который раз — начали империалистические державы. Политика западных стран, и прежде всего США, всегда видела в этом принципе помеху, и сегодня, когда появилась возможность вмешиваться во внутренние дела других государств новым способом — средствами и методами информации, они ратуют за то, что этот принцип подразумевает лишь отказ от прямой вооруженной агрессии. Что касается всех других форм вмешательства во внутренние дела, особенно социалистических стран, то о них предпочитают не вспоминать.

Постоянно манипулируя ссылками на Заключительный акт, подписанный в Хельсинки, западные политики и пропагандисты в то же время делают вид, будто в нем не содержатся такие слова: «Государства-участники будут воздерживаться от любого вмешательства, прямого или косвенного, индивидуального или коллективного, во внутренние или внешние дела, входящие во внутреннюю компетенцию другого государства-участника, независимо от их взаимоотношений… они будут, в том числе, воздерживаться от оказания прямой или косвенной помощи террористической деятельности или подрывной, или другой деятельности, направленной на насильственное свержение режима другого государства-участника»²⁷. Это важнейшее положение хельсинкского документа перечеркивается «идеологизацией» внешней политики империалистических стран, которая оправдает вмешательство в дела других стран благозвучными фразами в пользу установления «свободы» и «демократии». Разглагольствования западных средств массовой информации на эту тему Служат только тому, чтобы постепенно предать забвению сам принцип невмешательства, что развязало бы руки империалистам всюду, где их не устраивает форма правления или политический курс правительства, осмеливающегося осуществлять суверенную политику в интересах своей страны, а не заграничных монополий. Один из шагов к торпедированию принципа невмешательства заключается в утверждении, будто распространение информации не может иметь подрывного характера. Надуманность таких рассуждений настолько очевидна, что даже бывший премьер-министр Англии Д. Каллагэн вечером того дня, когда президент Рейган, выступая в английском парламенте, призвал западноевропейцев включиться в «войну идей» за демократию, поставил вопрос о том, что «Англию втягивают в «крестовый поход» в целях дестабилизации, а то и изменения общественного строя в СССР»²⁸.

Вся история попыток империалистов изменить социалистический строй в восточноевропейских странах, начиная с контрреволюционного берлинского путча 1953 года и кончая последними событиями в Польше, есть история подрывных действий, осуществляемых не в последнюю очередь при активном участии антикоммунистических пропагандистских центров. Поэтому только политически наивные люди могут клюнуть на проповедуемый Западом лозунг «свободного потока информации», даже если он украшается рассуждениями о «спасении» или «насаждении» свободы и демократии, тем более что эти слова для разных классов имеют совершенно разный смысл. Известно, что абстрактной демократии нет, а буржуазная демократия объективно является формой диктатуры буржуазии.

Открытое возведение психологической войны в ранг государственной политики отражает принятый рейгановской администрацией курс на прямую конфронтацию с Советским Союзом. Определяя место идеологических средств в общей совокупности экономических, дипломатических, военных и прочих мероприятий, направленных на ослабление Советского Союза, в Вашингтоне стали говорить о психологической войне. Это способ узаконить психологическую войну как инструмент внешней политики, отвести от нее критику общественности и внутри США, и за их пределами. Расширительное толкование психологической войны, каким является введение нового понятия «психополитическая война», означает раздвижение рамок целей, задач и способов их осуществления, которые присущи психологической войне. Прежде всего она теперь в открытую ведется для достижения прежде запретных целей — «дестабилизации» и «демонтажа» существующего строя в странах социалистического содружества.

Другой особенностью психологической войны в условиях «идеологизации» внешней политики США и других империалистических государств является превращение народных масс этих государств во все возрастающей степени в объект такой же психологической обработки, какой США пытаются подвергать народы других стран — объекты внешней политики империализма. Понятно, что внешняя политика начинается в своем доме.

Применительно к нынешней ситуации в США это означает, во-первых, что американским монополистическим кругам понадобилась специальная обработка американского общественного мнения, такое воздействие на сознание рядовых граждан, чтобы «заставить страну взвалить себе на плечи бремя, которого требует содержание мощных вооруженных сил». Для этого, как с холодным расчетом признавал один из отцов «холодной войны» Дж. Ф. Даллес, «нужно создать атмосферу, близкую к военной истерии. Надо вызвать страх перед опасностью извне»²⁹.

Во-вторых, это означает, что американское правительство идет дальше оправдывания милитаризации стран и гонки вооружений. Оно добивается одобрения политики «с позиции силы», курса конфронтации с Советским Союзом. Без «идеологизации», без внешнеполитических лозунгов оболванивать обывателя в современной Америке было бы значительно сложней. Играя на распространенном в США шовинизме, на имеющих глубокие психологические корни в американском образе жизни антикоммунистических предрассудках, на привязанности рядового американца к идее демократии, которую его приучили видеть и воспринимать в буржуазном свете, империалистические круги США создали в стране атмосферу, позволившую осуществить, по крайней мере, часть их планов. Бюджет США распух от военных статей.

В-третьих, «идеологизация» внешней политики США подразумевает попытку вовлечь широкую американскую общественность в поддержку психологической войны против социализма. Другими словами, «идеологизация» внешней политики США есть политический ход, в результате использования которого внешняя политика вашингтонской администрации должна выглядеть народной политикой, а широкие массы населения должны были бы почувствовать себя не только активными сторонниками, а даже прямыми участниками «крестового похода» против марксизма-ленинизма, против реального социализма. Это списывало бы с авантюристов и безответственных политических деятелей множество грехов перед самим американским народом, перед всем человечеством.

Важную роль «идеологизация» внешней политики должна? сыграть, по расчетам правящих кругов США, в снятии напряженности во внутренней жизни США. Антисоветская шумиха, вовлечение американцев в психологическое соучастие в антисоветских кампаниях и акциях используется для того, чтобы приглушить воздействие экономического кризиса, отвлечь американцев от невыполненных президентом предвыборных посул. С помощью лживой антисоветской кампании хотят обвинить Советский Союз не только во всех внешнеполитических провалах и просчетах правительства США, но и в том, что миллионы простых американцев испытывают множество тягот, связанных с ударами экономического кризиса, ростом безработицы, с сокращением расходов на социальные нужды и увеличением военных расходов. «Все яснее становится: империализм неспособен справиться с социальными последствиями небывалой по глубине и масштабам научно-технической революции, когда миллионы и миллионы трудящихся обрекаются на безработицу, на нищету»³⁰.

Раздувая воинствующий шовинизм, хотят подготовить американцев к нарастающей волне «охоты за ведьмами», которую всячески нагнетают милитаристы, крайне правые в окружении Р. Рейгана, многие из которых были активными маккартистами. Антисоветская истерия, антикоммунистический шабаш, как уже не раз бывало в прошлом, используются для борьбы с несогласными, инакомыслящими, для подавления демократического и антивоенного движений. За последнее время они всерьез стали на пути у тех, кто хотел, бы превратить США в страну «фашизма с дружеским обликом»³¹.

С ростом значения, которое придавалось идеологической функции буржуазного государства в формировании целей и способа осуществления внешней политики США, соответственно усиливалось и влияние пропагандистских органов и их руководства как во внешней политике, так и в других сферах, которые имеют отношение к «национальной безопасности» США. По свидетельству директора ЮСИА Ч. Уика, агентство «никогда прежде не участвовало столь непосредственно в выработке и проведении в жизнь политики, как в настоящее время». По его утверждению, президент Рейган хотел, чтобы ЮСИА превратилось в «острие, которое бы заставило шевелиться американскую внешнюю политику»³².

Не последнюю роль во всем, что связано с «идеологизацией» внешней политики в США, несомненно, сыграло то обстоятельство, что президент и его ближайшее окружение, к которому относится и Ч. Уик, вообще склонны к пропагандистским шоу. Не будучи специалистами в соответствующих областях правительственных функций, они полагаются на то, что владеют опытом организации крупных кампаний — по выборам, по коммерческой рекламе, считая это достаточным для политического руководства страной. Жонглирование лозунгами, фразами, туманными обещаниями — их конек, и в этом привычном для себя искусстве они видят естественный инструмент своих действий на новом поприще государственного руководства. Не говоря уже о том, что «идеологизация» — давнее оружие буржуазных политиканов и многих журналистов, которые наловчились прикрывать громким словом любую ложь и клевету на социализм и «внутреннего врага» — коммунистов.

Каков же идейный багаж «идеологизации»? Прежде всего традиционный миф о «советской угрозе». Он подается в самых разных вариантах: «советская военная угроза», «советское вмешательство», «советская пропагандистская угроза», «советское превосходство в вооружениях», «советская экспансия». Затем, это — миф-доктрина «затяжной ядерной войны», которую Соединенным Штатам якобы можно выиграть. Для создания общего фона проводится великодержавная идейка о необходимости обеспечить жизненные интересы Соединенных Штатов. Во всем этом без труда просматривается пещерный антикоммунизм, примитивизм которого напоминает разве что маккартизм 40— 50-х годов, активным деятелём которого, как хорошо известно, был нынешний президент США, или бредовые разглагольствования Барри Голдуотера, в одной из предвыборных кампаний которого в свое время принимал участие Р. Рейган. Все неудачи, провалы и просчеты внешней и внутренней политики США носители этих взглядов объясняют «происками Москвы». «Не будем обманывать себя. За всеми беспорядками, которые происходят в мире, стоит Советский Союз» — такими словами Р. Рейган обосновывал два года назад свой внешнеполитический курс.

Эта мысль затем стала перепеваться в других его высказываниях и выступлениях ближайших сотрудников. Абсурдность этой идеи была очевидной, она вызвала критику со стороны оппозиции рейгановской администрации. Отражая точку зрения многих видных политических деятелей в США, бывший генеральный директор Агентства по разоружению и контролю над вооружениями П. Уорнке писал: «Трудно поверить утверждению о том, что если бы не было Советского Союза, то те, кто живет в условиях несправедливых и гнетущих режимов, при которых немногие питаются чересчур хорошо за счет нищеты многих, как-то примирились бы со сложившимся положением вещей. Я думаю, что примерно так же нелогично видеть советское вмешательство в свержении династии Пехлеви в Иране и господства семейства Сомосы в Никарагуа. На самом деле большая часть волнений и перемен происходит в мире потому, что. многое надо менять… Политика, основанная на предположении о том, что все было бы тихо, если бы только Советский Союз; хорошо себя вел, — это политика, которая не может разрешить сложности сегодняшней международной жизни. Но именно из этого исходит предположение, лежащее в основе другой ложной предпосылки — предпосылки о том, что нашу национальную безопасность можно обеспечить, догнав и перегнав Советский Союз в безудержной гонке вооружений»³³.

Но, несмотря ни на что, для оправдания агрессивных лозунгов и действий вашингтонской администрации тезис о том, что Советский Союз— «исчадие зла», был взят на вооружение американской пропагандой. Он прекрасно укладывается в созданный на Западе негативный стереотип — образ Советского Союза. Именно с помощью этого стереотипа и удается околпачивать западного обывателя.

«Советская угроза», «советская экспансия», «советское вмешательство», «советское военное превосходство» стали краеугольным камнем всего здания идеологического и пропагандистского обеспечения рейгановских планов по выбиванию денег на военные расходы. «Сегодня — и если на то пошло в последние несколько лет — мы, — заметил бывший председатель сенатской комиссии по иностранным делам конгресса США У. Фулбрайт, — снова докатились до того, что у нас в политическом отношении опасно ставить под сомнение существование угрозы со стороны Советского Союза. Таким образом вновь возрождается дух маккартизма. Советская угроза стала чем-то вроде символа веры… У президента нет никаких оснований утверждать, будто Советский Союз готов напасть на Европу или США»³⁴.

Необоснованность, надуманность «советской угрозы» для народов США, стремление превратить Советский Союз в страшилище, которым пугают и детей, и взрослых, были очевидны для многих здравомыслящих политических деятелей и в самой Америке, и в Европе. Они критиковали новую администрацию США за опасное направление ее политики. Но голос этих людей заглушался хором множества участников запрограммированной кампании всех монополизированных средств массовой информации, имеющих выход на широкую американскую аудиторию.

В Западной Европе милитаристским силам, «ястребам «-антикоммунистам, не удалось добиться такого же эффекта. Здесь широкие массы более отчетливо понимают реальность нависшей над их странами угрозы в связи со стремлением США и руководства НАТО превратить Западную Европу в ядерную «подсадную утку». Вместе с тем в Западной Европе лучше знают Советский Союз, больше людей знакомы с нашей идеологией, политикой и историей и здесь значительна меньше столь наивных людей, чтобы слепо поддаваться на рейгановский обман.

Характерное в этом смысле высказывание содержится в заявлении руководства западногерманской партии «зеленых», с которым оно выступило по поводу советских инициатив в области ядерного разоружения: «Капиталистическое государство наживается на вооружении, но страны реально существующего социализма теряют на этом. Здесь одна из причин того, почему тезис об угрозе со стороны Советского Союза не действует с безотказной убедительностью. Вооружение до полного истощения экономических ресурсов возможно также и там. Вторая причина: внутренняя логика, присущая Советскому Союзу, противится этому. Экономика, политические причины, а также идеология — все эти факторы делают желательным разоружение. Поэтому «зеленые» не принимают на веру тезис об угрозе со стороны Востока». При условии что широкие круги западноевропейской общественности разделяют во многом сходную с «зелеными» позицию, становятся понятными причины, по которым идеологическое прикрытие гонки вооружений и подготовки ядерной конфронтации, разработанное в Вашингтоне, не приносит по эту сторону Атлантики империалистам желаемого результата.

В частности, для очень многих людей в капиталистическом мире очевидно лицемерие тех, кто заявляет, что будто бы. Советский Союз сосредоточил все свои ресурсы на достижении военного превосходства над Соединенными Штатами и что американцам якобы нужно догонять его, чтобы восстановить равновесие.

«Утверждения насчет «отставания» от СССР, которое американцы якобы должны наверстывать, — заявил Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Ю. В. Андропов, — заведомая неправда, об этом уже не раз говорилось. И уж совсем смехотворны разговоры, будто новые системы оружия, такие, например, как ракеты «МХ», призваны „помочь успеху переговоров о разоружении”»³⁵.

Но дело не только в извращении фактического положения вещей, о чем говорят на Западе и непредвзятые, то есть не находящиеся на службе американского правительства или НАТО, специалисты и политики³⁶. Дело в том, что нынешняя администрация США откровенно требует не только «догнать», но и «перегнать» Советский Союз. Таким образом лозунг «довооружаться, довооружаться, довооружаться» получает новый толчок и стимул. Это — великодержавные замашки, курс на господство, диктат на восстановление политики «с позиции силы» и — чего не понимают некоторые деятели на Западе — Не только в отношении социалистических, но и всех стран мира.

Именно в достижении превосходства над СССР, а не равенства в вооружениях — смысл политики президента Рейгана. «Цель теперь не в равенстве, а в превосходстве, — так и писал упоминавшийся нами Ф. Черч. — Пока нас не знакомят со взглядами правительства на эту важную проблему. Как достичь превосходства? Что вообще значит «превосходство», когда другая сторона сохранит возможность нанести достаточно мощный ответный удар, чтобы разрушить США? Действительно ли так важно, сколько раз будут взлетать на воздух развалины? Кроме того, какие существуют основания считать, что другая сторона не догонит нас и на этот раз, как она всегда догоняла нас прежде?»³⁷

В этих словах содержится самое элементарное разоблачение абсурдных «стратегических концепций» и доктрин — «первого и обезоруживающего ядерного удара», «затяжного ядерного конфликта», «ограниченной ядерной войны» и др. «Все эти агрессивные, угрожающие миру доктрины основаны на расчете, будто можно, применив ядерное оружие первым, одержать победу в ядерной войне… Любые расчеты, развязав ядерную войну, одержать в ней победу, — безрассудны. В ядерной войне, если бы она разразилась, не может быть победителей. Она неизбежно приведет к гибели целых народов, к колоссальным разрушениям и катастрофическим последствиям для цивилизации и самой жизни на земле.

Военная политика, основанная на подобных расчетах, неотвратимо влечет за собой и другие чрезвычайно опасные последствия»³⁸.

Эти доктрины и концепции выдвинули в Пентагоне, чтобы «обнадежить» американцев, заверить их в том, что в случае ядерной войны им «почти» ничего не угрожает, что обмен ядерными ударами будет иметь для Соединенных Штатов якобы едва ли не символические последствия. Без этого вымысла повисали бы в воздухе требования фантастических затрат на ядерное довооружение и размещение в Западной Европе американских ракет среднего радиуса действия с ядерными боеголовками. «Людей пытаются успокоить, приучить к мысли о ее приемлемости. Поистине надо быть слепым к реальностям нашей эпохи, чтобы не видеть: каким бы образом, где бы ни вспыхнул ядерный смерч, он неизбежно выйдет из-под контроля, вызовет всеобщую катастрофу»³⁹.

Столь же лжив такой крупный элемент обвинений в адрес Советского Союза, будто он является инициатором гонки вооружений. Аргументированную отповедь правительству США на этот счет дал министр обороны СССР Д. Ф. Устинов: «…Глава Белого дома 22 ноября заявил: «Правда заключается в том, что гонку вооружений ведет СССР, а не мы». Давайте посмотрим, кто же в действительности выступает инициатором гонки вооружений? Позволительно спросить, кто первым создал атомное оружие и применил его против населения Хиросимы и Нагасаки? Кто первым построил тысячи тяжелых бомбардировщиков — носителей ядерного оружия, начал массовое производство и развертывание межконтинентальных ракет, а также наращивание числа атомных ракетных подводных лодок с баллистическими ракетами на борту? Кто был первым в оснащении баллистических ракет разделяющимися головными частями индивидуального наведения? Кто положил начало производству нейтронного и бинарного химического оружия? Кто пытается распространить сейчас гонку вооружений на космос? Стоит только поставить все эти вопросы, и станет ясно, что именно США бросали вызов Советскому Союзу на протяжении более трех десятилетий»⁴⁰.

Кстати, в приведенном ранее высказывании Ф. Черч невольно признал лживость этого обвинения в адрес Советского Союза. Признания бывшего сенатора США подтверждают, что за океаном знают истинное положение дел и если утверждают противное, то не из-за незнания, а намеренно, с умыслом обманывая людей.

Бели президент Картер для «доказательства» так называемых «экспансионистских» устремлений Москвы пользовался измышлениями по поводу афганских событий, то президенту Рейгану пришлось искать новый объект вымыслов. Жупел. «афганского вопроса» не оправдал себя с точки зрения стимулирования гонки вооружений, и рейгановская команда заменила его так называемым «польским вопросом».

Администрация Рейгана нажала на все педали явного и тайного вмешательства в дела социалистической Польши. Заварилось это вмешательство давно. Но при Картере оно уже выплыло на поверхность как направление внешней политики США. При Рейгане американское правительство стало добиваться создания такой ситуации в Польше, которая бы могла быть истолкована как угроза всеобщему миру. Для этого провоцировалась в различных формах контрреволюционная деятельность в надежде на то, что польское правительство не совладает с ситуацией и будет вынуждено просить Советский Союз о военной помощи. Когда эта линия в политике США не прошла, польское руководство, опираясь на народную поддержку, оказалось на высоте положения, это не смутило вашингтонскую администрацию. Со свойственным ему пренебрежением к фактам и неотразимой критике американской политики президент США продолжал твердить о «советском вмешательстве в Польше», которое-де, как и в случае с Афганистаном, подтверждает его призывы вооружаться против Советского Союза.

«У нас, писала польская газета «Речь Посполита», — не было иллюзий относительно намерений руководящих кругов ведущих государств НАТО, особенно Соединенных Штатов, в отношении социалистической Польши, выявившиеся в последние два года факты полностью раскрыли суть этих намерений. Сценарий событий в нашей стране, реализовавшийся актерами из числа антисоциалистических экстремистов, задолго до этого был написан в западных центрах идеологических диверсий, внешняя угроза была следствием прежде. всего экспансионизма рейгановской политики. Так называемый польский вопрос должен был послужить детонатором, началом широкого наступления с целью разложения социалистической системы. Белый дом продолжает смотреть на современный мир как на частное ранчо. Польская «карта» вместе с использованием экономических санкций, психологической войной, грубыми атаками на народную власть и ее руководителей — все это потребовалось для того, чтобы развеять темные тучи на собственном горизонте, замазать социальные конфликты у себя и своих союзников»⁴¹.

Очень большую роль в провоцировании контрреволюционных выступлений в Польше сыграла империалистическая пропаганда. Годами расширялось западное радиовещание на Польшу. К началу 80-х годов на нее вещало с Запада в 3 раза больше радиостанций, чем имелось в самой стране. Только на территории ФРГ располагалось 326 радиопередатчиков и 38 телевизионных ретрансляторов, нацеленных на ПНР. Незадолго до введения военного положения в декабре 1981 года польским правительством, которое опиралось на здоровые силы нации, призывы к забастовкам и демонстрациям передавали даже радиостанции консульства США в Кракове и Познани. Западные спецслужбы организовали заброску в Польшу десятков радиостанций и типографий, чтобы перехватить в нужный момент и внутренние источники информации.

Годами поляков убеждали в том, что все плохо, что будет еще хуже, запугивали, обманывали, вселяли непроходящее чувство тревоги, сулили златые горы в случае, если они будут воспринимать советы буржуазной пропаганды. Им доказывали, что они выбрали себе не тех союзников, что культура у них «западная», а не «восточная», внушали, что выход из экономических трудностей не в увеличении производства, а в требованиях, которых якобы можно добиться только забастовками и созданием «независимых» от партии (но подчиняющихся командам с Запада) профсоюзов — так называемой «самостоятельной третьей социальной силы» в стране.

Под видом борьбы за «улучшение» социализма западная пропаганда подталкивала к превращению экономических проблем в политические, подстрекала трудящихся ПНР, часть которых была обманута лозунгом «независимых» социальных действий, к тому, чтобы они поддержали «независимые» профсоюзы с проникшими в их руководство агентами западных разведок. Запугивая польских трудящихся, дезинформируя о ходе событий, настраивая против ПОРП, правительства, против Советского Союза, обещая неограниченную помощь Запада и одновременно способствуя дезорганизации экономической и политической жизни, атмосфере хаоса, западная пропаганда готовила почву к государственному перевороту. Об его осуществлении шла речь на совещании руководства «независимого» профсоюза «Солидарность» в Радоме в начале декабря 1981 года. Разоблачение радомских заговорщиков было холодным душем для миллионов обманутых поляков. Введение военного положения нарушило сценарий контрреволюции, нанесло серьезный удар по усилиям организаторов психологической войны. Однако они не сложили оружия и продолжают нагнетать обстановку в Польше, призывая поляков к «сопротивлению» и подготовке новых антиправительственных выступлений, причем, не немедленно, а «в будущем».

В империалистических кругах на Западе, конечно же, понимают, что в условиях нормализации ситуации в стране и после сокрушительного разоблачения «Солидарности» нелепо надеяться спровоцировать новые события типа тех, что были в 1980–1981 годах. Поэтому в 1982–1983 годах антипольская пропаганда пытается вернуться к тактике «контролируемого напряжения», которая сыграла зловещую роль в создании ситуации анархии, утраты трудящимися уверенности, ориентировки в происходящих событиях. Однако ныне обстановка уже иная. В свое время западным радиостанциям удавалось заморочить голову многим полякам потому, что изнутри действовала «пятая колонна» антисоциалистических сил. Им на какое-то время поверила часть польских трудящихся, так как эти контрреволюционеры маскировались под защитников социализма. Сейчас враги социалистической Польши разоблачены, часть из них ушла в подполье. Синхронные действия «голосов» и западной агентуры нарушены, и те и другие лишились былой власти над умами поляков. Конечно, западная пропаганда еще не растеряла всего запала и продолжает вносить сумятицу в мысли и чувства известной части польского населения. Но планомерно манипулировать поведением людей, «контролируя напряженность», т. е. поддерживая ее в заданных границах, чтобы она и не ослабевала и не доводила до опасности вызвать решительное противодействие, диверсионные центры на Западе уже не могут. По мере их разоблачения будет падать и их способность дурачить доверчивых людей.

Для психологической войны приемлемы любые средства, способные произвести нужный психологически эффект: военные демонстрации, террористические и диверсионные акты, дипломатические демарши,! политическое давление, распространение слухов, экономический саботаж или блокада, дезинформация, пропагандистская утка или целая кампания, шпионские акции и т. п.

Психологическая война в отношении Польши знала все эти средства, вплоть до военных демонстраций. В 1978 году страны НАТО демонстративно провели маневры, отрабатывая на них действия против вооруженных сил ПНР. Антипольская кампания включала мероприятия по затягиванию Польши глубже в экономические трудности и пристегиванию ее к Западу экономической зависимостью. Для этого еще в 1972 году был разработан план «Хилекс-5», по которому Польшу, незаметно затягивали в долговую петлю. Поставляя в Польшу оборудование, которое может работать лишь на сырье или с запчастями, импортируемыми с Запада, империалистические державы знали, что в любой момент могут перекрыть каналы поставки сырья и т. п., и заводы в Польше встанут. Западные средства массовой информации всячески способствовали обращению ПНР к Западу за новыми займами, создавая у польского населения благоприятное отношение к таким займам, обещая ему, что займы принесут процветание.

В 1978 году НАТО направило всем работающим на польском языке западным радиостанциям план-рекомендацию о задачах по разложению социализма в Польше изнутри. В нем предусматривались три главные стратегические задачи: углублять недовольство населения жизненным уровнем, содействовать распространению национализма, провоцировать антисоветские настроения. «Голоса» продолжают действовать по этому плану и до сих пор. Были экономические санкции: отказ в отсрочке уплаты долгов, прекращение импорта польских изделий и экспорта сырья, запасных частей, отмена режима наибольшего благоприятствования. Были дипломатические демарши с угрожающими заявлениями и требованиями.

Каждый день и едва ли не каждый час «голоса» распространяли неимоверное количество слухов, дезинформации, пропагандистских уток. Достаточно сказать, что Би-би-си сочинила, будто 13 декабря 1981 г., в день объявления военного положения, Варшава патрулировалась советскими солдатами, якобы переброшенными из СССР уже переодетыми в польскую форму. Были сообщения о том, что в Гданьске и других городах советские воинские формирования взяли на себя полицейские функции. Ничего этого не было и в помине. Но такие сообщения должны были подогревать страсти, не дать утихнуть конфронтации, создать впечатление провала правительственных мер, связанных с введением военного положения. Эта провокационная дезинформация должна была способствовать обострению националистических настроений, вызвать эксцессы, подтвердить длительное время создававшиеся «голосами» и западной агентурой страхи, что вот-вот произойдет вторжение советских войск или войск стран Варшавского Договора. Даже после того, как всем стало ясно, что разговоры о неизбежном будто бы вмешательстве Советского Союза основываются только на воображении контрреволюционеров и их хозяев и вдохновителей на Западе, в эфире Польши долго еще звучали зловещие предсказания.

29 декабря 1981 г. «Голос Америки» весь день пересказывал в разных вариациях слова 3. Бжезинского о том, что, «если произойдет советское военное вмешательство в Польше, то США должны отказаться от Ялтинских соглашений и воодушевить польский народ на оказание сопротивления». Уже прошло две недели после 13 декабря, положение нормализуется, что не могут не отмечать «голоса», иначе поляки перестанут их слушать, как наглых лжецов, а «Голос Америки» выступает с таким, казалось бы, малоперспективным тезисом. Зачем? Для того, чтобы замаскировать призыв к полякам не соглашаться с мерами польского руководства и начать гражданскую войну. Здесь же содержится недвусмысленное обещание помощи и поддержки, хотя не говорится ни слова о гражданской войне. Но о ней круглые сутки твердили другие «голоса», «Свободная Европа» в особенности, к гражданской войне, а потому к уходу в подполье призывали листовки, разбрасываемые контрреволюционными элементами, и т. п.

Психологическая война против Польши — это крупнейшая подрывная кампания, умело скоординированная, взвешенная, согласованная. В те же дни, в частности 30 декабря, эту идею, но в другой аранжировке, поддержали Би-би-си и «Немецкая волна», сообщившие, что «в новогоднем заявлении министра иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншера содержался настойчивый призыв к СССР уважать суверенитет Польши» (кстати, вот и пример политического давления!). Труднее всего, по утверждению Геббельса, оправдываться от совершенно беспочвенных утверждений. Этот рецепт хорошо усвоили антикоммунистические пропагандисты и применяют его на каждому шагу. Так делается психологическая война.

Психологическую войну отличают особые, специфические, только ей присущие методы, исключительные по своему содержанию и целям. Среди таких методов введение в заблуждение, создание иллюзорных представлений, шантаж, запугивание и устрашение, провокации, обман, взвинчивание массовых чувств и эмоций и направление их на выгодные для Запада объекты, переключение внимания, внушение враждебных или чуждых идей, внесение идейной путаницы, политическое дезориентирование, создание ложных стереотипов.

Так создается видимость правдоподобия, внушаются мысли и оценки, которые не вытекают из истинной картины дела. Как поступила Би-би-сй в уже упомянутом случае с разоблачением радомских заговорщиков? Через день после того, как вся Польша узнала правду о путчистских планах и намерениях руководства «Солидарности», т. е. 9 декабря 1981 г., лондонское радио передало Такое сообщение:

«В Польше резко усилились разногласия между руководством ПОРП и лидерами профсоюзов «Солидарность». Официальные органы информации ПНР обвинили профсоюз «Солидарность» в том, что его руководство готовится к захвату власти в стране. Эти обвинения были подкреплены трансляцией магнитных записей с закрытых заседаний руководителей региональных отделений «Солидарности» в Рад оме. Передача резких (подчеркнуто мной. — В. А.) радомских заявлений рассчитана на то, чтобы сделать дальнейший диалог невозможным и возложить вину за срыв переговоров на «Солидарность». Публикация радомских заявлений призвана поддержать линию, которую уже давно заняло советское руководство. Эта линия была хорошо проиллюстрирована заявлением ТАСС 7 декабря. Горячие головы в «Солидарности», быть может, захотят создать в ответ альтернативное правительство».

Таким образом Би-би-си ловко переключает внимание с действий заговорщиков на действия правительства. Заявления, сделанные лидерами «Солидарности» в Радоме, по уголовным кодексам едва ли не всех стран мира квалифицируются как государственная измена, как сговор с целью свержения власти, совершения государственного переворота. Би-би-си сбивает тональность справедливого обвинения и говорит о «резких» заявлениях. Она как бы и не одобряет их, но и не видит в них ничего опасного, так что и оправдать их можно бы, как брошенные в запальчивости. А раз так, то их можно вообще сбросить со счета, что и делаемся лондонским радио. И получается, что во всем виновато руководство ПОРП, что речь идет только о разногласиях между ПОРП и «Солидарностью» — со всеми вытекающими последствиями.

Выходит, что не «Солидарность» готовилась положить конец «диалогу», устранив оппонента и перейдя к монологу в качестве узурпатора государственной власти. Можно понять, что из нее просто делают козла отпущения. Выходит, что экстремисты из «Солидарности» тут ни при чем. Здесь действует знаменитая «рука Москвы»! И не случайно никогда ничего не делающая просто так, без умысла, Би-би-си не расшифровывает, в чем же состоит та линия, «которую уже давно заняло советское руководство». Потому что, расшифровав, пришлось бы отказаться от тезиса, на который намекает Би-би-си, а именно, что якобы Советский Союз занял интервенционистскую позицию. По той же причине не цитируется и заявление ТАСС.

Произошел провал всех надежд Запада, и Би-би-си, отражая общее беспокойство империалистических сил, спешит успокоить заговорщиков, все контрреволюционные силы. Во-первых, им подсказывают линию поведения, аргументацию оправдания, верно, не очень-то складную, но на худой конец хоть какую-то. Во-вторых, не дожидаясь, пока до западной агентуры дойдут депеши с указаниями, Би-би-си ставит контрреволюцию в известность, что ничего не отменяется и нужно действовать, как намечено. Пусть «горячие головы» не вешают нос и создают «альтернативное правительство». Из информационного сообщения, сравнительно небольшого по величине, информация Би-би-си перерастает в пространный инструктаж контрреволюции и одновременна многоплановую ложь.

Так действовала империалистическая пропаганда, обеспечивавшая стратегические планы, администрации президента Рейгана в период, когда ему крайне необходимо было нагнетать напряженность в международных отношениях. Такую роль сыграла психологическая война в осуществлении классовых целей империалистической стратегии в отношении Польши и как независимого социалистического государства и как части социалистического содружества.

Разгул контрреволюционных сил в Польше не имел бы места, если бы не психологическая война Запада против ПНР. Создав в эфире страны преобладание над внутренними источниками информации, западные радиостанции регулярно дезориентировали поляков, способствовали созданию обстановки нервозности, неуверенности, подталкивали людей на необдуманные поступки, провоцировали антиобщественные действия.

Американская радиостанция «Свободная Европа» открыто вмешивалась в польские дела. Она работала в тесном контакте с западной агентурой, дирижировала ее выступлениями, стала центром притяжения для всех антисоциалистических элементов, авантюристов, готовых погреть руки на контрреволюции в Польше. Один из руководителей польской редакции «Свободной Европы» хвастал, что «без западных радиостанций, особенно «Свободной Европы», не было бы «Солидарности».

Уже к лету 1982 года проводимая президентом Рейганом политика настолько стала тревожить общественность, что по обе стороны Атлантики о нем заговорили как о поджигателе войны. Обеспокоенная этим вашингтонская администрация снизила тон милитаристских выступлений. Не меняя сути политики гонки вооружений и великодержавных устремлений, Вашингтон пытался предстать в роли «миротворца». Американская пропаганда затрубила о том, что якобы разоружение — главная цель американской политики. Ее не очень смущала нелепость тезиса о том, что разоружению должно предшествовать довооружение Соединенных Штатов. В целом доме вдруг вспомнили о стремлении к миру и произошло это тогда, когда через конгресс практически уже удалось протолкнуть самую большую сумму военных ассигнований на ближайшие годы. Но даже при этом президент Рейган не снизил упорства в отстранении от любых шагов, которые могли бы поставить под сомнение его утверждение, что нужно вооружаться и вооружаться.

Достаточно было, например, американскому представителю на переговорах в Женеве предпринять инициативу и сделать шаг в сторону согласования позиций с Советским Союзом, как его тут же дезавуировали⁴². В агентстве по контролю над вооружениями и разоружению был составлен «чёрный список» членов американской делегации на переговорах в Женеве, которые склонны были к осуществлению некоторых мер в сторону разоружения и которых в этой связи предполагалось отстранить от переговоров. А как объяснить упорное настаивание президента США на так называемом «нулевом варианте» ядерного разоружения в Европе, который, даже по мнению американского журнала «Тайм», был «главным образом рассчитан на то, чтобы набрать очки в пропагандистской борьбе»? ⁴³

«То, что он заведомо неприемлем для Советского Союза, сейчас уже общепризнанно, — говорил в феврале 1983 года Ю. В. Андропов. — В самом деле, можно ли серьезно говорить о предложении, согласно которому Советский Союз должен был бы уничтожить в одностороннем порядке все свои ракеты средней дальности, а США и их союзники по НАТО сохранили бы все имеющиеся у них ядерные средства этой категории… Соединенные Штаты не хотят искать взаимоприемлемой договоренности с Советским Союзом и тем самым намеренно обрекают женевские переговоры на неуспех»⁴⁴.

Тот факт, что с начала 1983 года, не дожидаясь результатов переговоров с СССР, Соединенные Штаты приступили к подготовке развертывания новых ядерных сил промежуточной дальности в Англии, Италир и Западной, Германии, свидетельствует еще раз о том, что единственным помыслом американского президента в этом деле было лишь стремление любой ценой затащить новые ракеты на европейский континент и таким образом не дать сорваться всей программе производства этого оружия.

Важное место в превращении пропаганды в «ключевой», по выражению директора ЮСИА Ч. Уика, инструмент внешней политики США отводилось тезису о том, что якобы советская внешнеполитическая пропаганда является сегодня «одной из наиболее серьезных опасностей для США». Советскую пропаганду обвиняли в «разрушающем воздействии, подрывающем американские интересы за рубежом», в «нанесении США поражения в таких районах, как Вьетнам и Камбоджа, в извращении представления общественности о таких американских институтах, как ЦРУ, ФБР, агентство международного развития, в ослаблении усилий США в области обороны и разведки»⁴⁵. Эти обвинения были бы смешны, если бы на них не основывалась целая политическая линия, которая грозит поставить мир на грань войны.

Цена им такая же, как и тезису, что «Советский Союз повинен во всех беспорядках в мире». В том, что в мире усиливается антиамериканизм, что происки американского империализма и его множественных «институтов» отнюдь не вызывают восторгов у мировой общественности, повинны, конечно же, сама американская политика и вызывающие отвращение действия правительства США и его органов. Разве может быть хорошей пропаганда, рекламирующая плохую политику? Если американская внешнеполитическая пропаганда проигрывает, то не потому, что советская— распространяет «дезинформацию». Американская пропаганда проигрывает потому, что отстаивает непопулярную антинародную, антидемократическую, шовинистическую политику. Советская пропаганда получает отзвук в сердцах людей потому, что отражает миролюбивую политику Советского государства и демонстрирует добрую волю нашего народа.

Американская газета «Крисчен сайенс монитор» всерьез была обеспокоена этой проблемой. В начале января 1983 года она поместила статью под названием «Почему они нам не верят? Почему остальной мир не верит тому, что мы говорим о русских?» Не осмелившись назвать вещи своими именами, не указав на главную причину провала антисоветских пропагандистских кампаний — лживость американской пропаганды, — газете все же пришлось сказать, что «международная общественность подозревает, что мы заинтересованы в том, чтобы обвинить русских», что «хотим лишь выиграть очередное очко в словесной холодной войне»⁴⁶.

В мае 1983 года представитель госдепартамента США жаловался, например, на то, что «администрация весьма разочарована отсутствием должного внимания общественности к ее заявлениям по поводу применения СССР химического оружия»⁴⁷. Но удивляться этому могут, наверное, только авторы подобных же измышлений, полагающиеся на собственную монополию информации в несоциалистическом мире и верящие в то, что ложь о советском химическом оружии замаскирует широкомасштабную подготовку Пентагона к химической и бактериологической войне. Столько авторитетных комиссий компетентных специалистов из самых различных стран, изучавших факты на месте, разоблачили эту ложь, что теперь уже никто не поверит в то, что здесь повинна «кремлевская пропаганда».

Оправдывая роль самозванного мирового жандарма, отстаивая претензии на свое военное присутствие по всему миру, упорно добиваясь «довооружения» Соединенных Штатов, вашингтонская администрация постоянно распространяется насчет обоснованности глобальных поползновений США. Вскоре после избрания Р. Рейгана на пост президента в Вашингтоне был опубликован доклад под названием «Стратегические ориентиры». Он был подготовлен группой советников нового президента по вопросам обороны и содержал изложение внешнеполитической платформы.

Главная мысль доклада была выражена в словах: «нет такого района в мире, который выходил бы за пределы сферы американских интересов». Из нее, естественно, вытекали такие, например, положения, что «стратегические ударные силы Америки должны быть в состоянии нанести удар по всему комплексу военных, политических и экономических объектов противника, где бы они ни находились» или «наличие или отсутствие поддержки со стороны союзников не должно удерживать американцев от действий, направленных на защиту интересов США»⁴⁸.

«Америка превыше всего» — оборотная сторона лозунга конфронтации с Советским Союзом. Это игра на великодержавном шовинизме, который усиленно укореняют в сознании американского обывателя. Под видом отстаивания американских (т. е. относящихся ко всей нации без исключения) интересов, на которые якобы посягают «красные», объявляется не только право, но и долг правительства США не останавливаться ни перед чем для «распространения американских взглядов», «американского влияния», «американского присутствия».

Философия силы и американской гегемонии вновь стала исходным пунктом внешнеполитических доктрин, планов и действий Соединенных Штатов. «Использование силы, — записано в официальном американском документе 1983 года, — всегда было частью исторического процесса, и мы не должны бояться этого… Американские интересы необходимо защищать с помощью решительных действий. Если мы уверены, что предпринимаемые меры выгодны нам, необходимо доводить Дело до конца, не считаясь с возражениями европейских союзников, не говоря уже о странах третьего мира»⁴⁹. Рост военных расходов по этой причине начинает выглядеть патриотической задачей американского народа и представляется как историческая необходимость. Вмешательство во внутренние дела других стран, таким образом, приобретает окраску законности и справедливости.

«Идеологизация» внешней политики Соединенных Штатов, таким образом, обеспечивает возрождение забытой на время идеи «Паке Американа» (американского мирового господства). Во второй половине 40-х годов она дала толчок к провозглашению «холодной войны». С начала 80-х годов она толкает антикоммунистов США на ее второе издание.

В усеченном по ряду весомых причин виде идея «крестового похода» на коммунизм и реальный социализм провозглашена президентом Рейганом в его поджигательской речи в английском парламенте 7 июня 1982 г. Ее назвали еще «идеологической войной» с коммунизмом. Задачей «похода» президент США провозгласил «во имя ценностей западной демократии оставить марксизм-ленинизм на кострище истории»⁵⁰.

Известно, что президент Рейган навязывает всему миру американскую демократию как образец демократии для всех стран. Он хочет ее олицетворять, и, кажется, ему это хорошо удается. Это демократия денежных мешков, и Рейган стал одним из них, причем за год президентства он удвоил свое полуторамиллионное состояние. Это демократия, в-которой господствует примат силы, и Рейган продемонстрировал это на членах профсоюза авиадиспетчеров, разогнав его, а руководителей упрятав в тюрьму. Это демократия лицемеров и лжецов. Президент США продемонстрировал эти ее качества во множестве своих действий, начиная с «защиты» профсоюзов в Польше и кончая повторением давно опровергнутых клеветнических измышлений о деятелях коммунистического движения. Это демократия политиканов, беспринципной закулисной возни, в которой тонут интересы нации и народа. Это демократия Уотергейта. С именем Р. Рейгана связывается скандал, который на Западе называют «вторым Уотергейтом». Нужно думать, что народам мира вряд ли по вкусу «ценности западной демократии», которые пропагандирует и представляет собственным примером этот американский президент. Его риторика, жонглирование словами «демократия», «свобода», «права человека», не спрячет от человечества истинных целей вашингтонских крестоносцев — поставить мир на грань ядерной войны. Все больше людей понимают высказанную на Пленуме ЦК КПСС 15 июня 1983 г. мысль о том, что «попытка решить исторический спор между этими системами путем военного столкновения была бы гибельной для человечества»⁵¹.