Психология индивидуальных различий

«Внешний» баланс чутко реагирует на изменение эмоционального состояния людей, поэтому его можно использовать и при изучении состояний. Однако если измерять баланс в эмоционально нейтральном состоянии (спокойном), то константность данной типологии для этого субъекта будет отчетливой. Коэффициенты константности в абсолютном большинстве случаев достоверны на уровне 0,01 и находятся в пределах 0,42-0,66 (Е. П. Ильин, 1976).

Графический вариант методики. Вместо кинематометра можно использовать лист бумаги и карандаши: испытуемый чертит, закрыв глаза, короткую и длинную прямые линии и воспроизводит их не открывая глаз графически на бумаге (одна линия чертится под другой). Малая линия должна находиться в пределах 15—20 мм, а длинная – 45—60 мм. Длина линий выбирается самим испытуемым, а не задается экспериментатором, как на кинематометре. В остальном процедура исследования и критерии постановки типологического диагноза те же, что и в кинематометрической методике.

Динамометрический вариант методики. Можно использовать обычный ручной динамометр. Испытуемому нужно нажать на динамометр с малым усилием (первоначально он должен узнать, какова его максимальная сила), а затем постараться повторить это 5 раз. Затем обследуемого просят нажать на динамометр с большим (но не максимальным!) усилием, и снова он должен повторить его 5 раз. Динамометрические показатели заносятся в протокол исследования. Диагностика такая же.

Кинематометрическая методика изучения «внутреннего» баланса (Е. П. Ильин)

Физиологическое обоснование. Изучая зависимость точности дифференцирования амплитуд и усилий от их величины (при попытке как можно меньше прибавить и как можно меньше убавить), я столкнулся с тем фактом, что некоторые испытуемые не могли выполнить полностью предложенное им задание: у одних не получалось прибавление, у других – убавление. Так родилась мысль сравнивать величины прибавления и убавления амплитуд и усилий и у тех испытуемых, которые выполняли задание полностью, т. е. и прибавляли и убавляли амплитуды и усилия. Оказалось, что для разных испытуемых убавление и прибавление по сравнению с одной и той же величиной параметра представляет разное по сложности задание: одни на всех амплитудах (малых, больших, средних) прибавляют больше, чем убавляют, а другие, наоборот: на всех амплитудах больше убавляют, чем прибавляют. Выделяется и третья группа, в которую входят те, кто на малых амплитудах прибавляет больше, чем убавляет, а на больших, наоборот: убавляет больше, чем прибавляет (рис. П.13).

Все это напоминало деление людей на три группы при изучении «внешнего» баланса, поэтому возникло предположение, что здесь тоже проявляется какой-то баланс между нервными процессами. Лица, у которых прибавление оказалось большим, чем убавление, были приняты за тех, у кого возбуждение преобладает над торможением. Лица, у которых убавление выявлено большим, чем прибавление (на всех амплитудах или усилиях), были отнесены к тем, у кого преобладает процесс торможения. Третья группа – уравновешенные. Получены также свидетельства, что этот вид баланса нетождествен «внешнему», и в связи с особенностями его проявления в поведении и деятельности (о чем сказано выше) он был назван «внутренним» балансом.

Рис. П. 13. Изменение дифференциальных порогов при прибавлении и убавлении выбранной (заданной) амплитуды движения.

Рассматривая физиологическую сущность «внутреннего» баланса, важно учитывать, что задача увеличения параметров (амплитуды или усилия) на незначительную по сравнению с эталоном величину неравнозначна задаче такого же уменьшения параметра. Здесь проявляются разные возможности в зависимости от того, какой нервный процесс превалирует (в случае нарушения баланса) и насколько величина дифференцируемого параметра удалена от оптимальной (в случае уравновешенности нервных процессов). Остановлюсь на последнем случае подробнее.

Как видно из рис. П.13, у лиц, отнесенных к уравновешенным, при малых усилиях убавление меньше, чем прибавление, при больших – наоборот: меньше прибавление. Вместе с тем общий ход кривых и при прибавлении, и при убавлении в зависимости от величины усилия одинаков: чем ближе к средней (оптимальной), тем более точным становится и то и другое. Надо признать, что здесь отпадает следующее объяснение: на малых амплитудах (т. е. при малой активации нервной системы импульсами с проприорецепторов) преобладает процесс возбуждения, поэтому прибавление больше, чем убавление. Такая интерпретация нелогична: придется признать, что выполнение движений с большой амплитудой или усилием (т. е. при большей активации нервной системы импульсами с проприорецепторов) преобладает процесс торможения. Очевидно, надо искать другую причину инверсии соотношения величин прибавления и убавления на малых и больших усилиях или амплитудах движений.

Я вновь исходил из того, что существуют оптимальные величины дифференцируемых параметров, а точность дифференцирования обусловлена удаленностью от оптимальной зоны: чем дальше от нее этот параметр от нее, тем дифференцирование хуже, т. е. больше прибавление или убавление параметра.

На рис. П.13 видно, что оптимальная величина усилия для прибавления больше, чем для убавления. Соответственно малые значения параметра (усилия или амплитуды) дальше от оптимума в случае с прибавлением и ближе при убавлении, а большие значения параметра оказываются ближе к оптимальному для прибавления и удаленнее, когда дело касается убавления. Следовательно, точнее должно выполняться задание на малых амплитудах или усилиях при их убавлении, а на больших амплитудах или усилиях —при их прибавлении.

Подобная инверсия отмечена многими авторами. Так, А. Пьерон (1945) выявил, что время реакции при малой величине раздражителя больше при его прекращении, чем появлении. При увеличении интенсивности картина была обратная. То же обнаружил и А. Н. Васильев (1960), причем он показал, что при средней интенсивности сигнала различий во времени реакции на появление и исчезновение сигнала нет. А. А. Гидиков (1964) установил ту же закономерность при увеличении и уменьшении ускорения движущегося объекта и реакции на эти изменения испытуемых: при ускорении в 0,25 см/с2 и начальной скорости 1 см/с латентный период был меньше при отрицательном ускорении, а при той же начальной скорости, но большом ускорении (1,0 см/с2) латентный период становится меньше при положительном ускорении. Такие же инверсии наблюдались и при больших исходных скоростях.

Таким образом, нет никаких сомнений, что при прибавлении и убавлении амплитуд или усилий явно наблюдается уравновешенный тип. Он отражает общефизиологическую закономерность, проявляющуюся при выполнении людьми и других заданий, в которых присутствуют возбудительные и тормозные сигналы. Однако однозначного толкования эти факты не получили.

Некоторые авторы пытались объяснить их наличием специфических рецепторных структур, одни из которых реагируют на появление или увеличение силы раздражителя, а другие —на исчезновение или уменьшение силы раздражителя. Однако в дальнейшем такая точка зрения была подвергнута критике.

Например, А. Н. Васильев объясняет смену отношений между величинами латентного периода на появление и исчезновение раздражителя следующим образом. В случае реакции на прекращение раздражителя в коре головного мозга суммируется возбуждение, возникающее в ответ на появление и прекращение раздражителя. При малой интенсивности последнего суммарное возбуждение будет больше, чем возникающее только в ответ на появление раздражителя. Поэтому латентный период ответа на исчезновение малого раздражителя короче, чем на его появление. При большой интенсивности раздражителя суммация возбуждения от появления и исчезновения раздражителя, достигнув предельного уровня, приводит к возникновению запредельного торможения. Соответственно на исчезновение раздражителя латентный период становится большим, чем при появлении раздражителя, когда эффект суммации отсутствует.

Однако такому объяснению противоречит факт, имеющийся в таблицах, приводимых А. Н. Васильевым: латентный период как при появлении, так и при исчезновении раздражителя был короче при больших величинах раздражителя. Следовательно, о возникновении запредельного торможения не может быть и речи: ведь наличие такового должно было увеличить латентный период по сравнению с его величиной при исчезновении малого по интенсивности раздражителя. Согласно же данным А. Н. Васильева, латентный период при исчезновении малого по интенсивности раздражителя оказался большим, чем латентный период при исчезновении большого по интенсивности раздражителя.

Нельзя не упомянуть и о представлениях П. В. Симонова (1962) о наличии двух свойств нервных клеток – возбудимости и тормозимости – и изменении соотношения между ними по мере их роста.

Рассмотрим теперь, почему у лиц с преобладанием возбуждения прибавление больше, чем убавление, а у лиц с преобладанием торможения – наоборот.

Предположим, что испытуемый при выборе эталонной амплитуды совершил сгибание руки на 20°. Из-за преобладания возбуждения эта амплитуда будет воспринята как большая, предположим на 4°. Тогда реальная амплитуда превращается в субъективный эталон, равный 24°, по отношению к которому обследуемый будет прибавлять амплитуду и убавлять ее. Допустим, что такое прибавление и убавление от субъективного эталона составит по 6°. Тогда в действительности при прибавлении его движение будет равно 20+4+6=30°, а при убавлении 20+4–6=18°. Таким образом, по отношению к выбранной амплитуде он прибавит 10°, а убавит 2°.

То же самое произойдет и при прибавлении и убавлении большой амплитуды, если объективный эталон (выбранная обследуемым амплитуда движения) превращается в субъективный, больший, например, на 6°. Прибавляя, обследуемый совершит движение на 74° (60 + 6 + 8), а убавляя – на 58° (60 + 6 – 8). Опять прибавление (+14) больше, чем убавление (–2).

В случае преобладания торможения соотношения обратные. Объективный эталон, равный 20°, превратившись в субъективный, покажется обследуемому меньшим, например, на 4°. Тогда, прибавив к нему, допустим, 6°, обследуемый совершит движение, равное 22° (20 – 4 + 6), а убавив от него 6°, сделает движение, равное 10° (20 – 4 – 6). Таким образом, по отношению к выбранной амплитуде обследуемый прибавит 2°, а убавит 10°, т. е. убавление в этом случае больше, чем прибавление.

Такие же соотношения по той же причине выявятся и на большой амплитуде.

Процедура исследования. Специальной процедуры для определения типологических особенностей проявления «внутреннего» баланса не требуется. Используются данные, получаемые при проведении теста на подвижность нервных процессов. Для постановки диагноза используются только данные из левой части колонки «Сумма разниц». Обратимся к данным, приведенным выше при описании кинематометрической методики для изучения подвижности нервных процессов (табл. П.4).

Критерии диагностики. Диагноз о «внутреннем» балансе ставится на основании сравнения сумм прибавления и убавления малых амплитуд (в нашем случае +4 с –7) и больших амплитуд (+6 с –10). Если на малых и больших амплитудах сумма прибавлений превышает убавление на 2° и более, ставится диагноз «преобладание возбуждения» (табл. П.10). Если на малых и больших амплитудах сумма убавления превышает сумму прибавлений, диагноз – «преобладание торможения». Если на малых амплитудах больше сумма прибавлений, а на больших амплитудах больше сумма убавлений, это «уравновешенность нервных процессов».

Таблица П.10.

В таблице приведены и промежуточные градации баланса (уравновешенность в сторону либо возбуждения, либо торможения), которые важны при изучении сдвига баланса в том или ином состоянии субъекта, но которые встречаются и при типологической диагностике.

Для более дифференцированного деления субъектов по степени выраженности «внутреннего» баланса можно пользоваться следующей схемой (табл. П.11).

Таблица П.11.

В ряде исследований при ранжировании испытуемых по балансу выше ставят уравновешенных, ниже – неуравновешенных. Это неправомерно. Первые места должны занимать лица с преобладанием возбуждения, затем уравновешенные и внизу ряда – лица с преобладанием торможения.

Графический и динамометрический варианты методики. Изучение «внутреннего» баланса, как и подвижности нервных процессов, можно проводить с помощью регистрации протяженности движений на бумаге или с помощью динамометра, фиксируя получаемые данные по схеме, описанной выше.

В случае выявления у субъекта варианта Е (табл. П.10), т. е. извращения обычной закономерности, диагноз не ставится, диагностирование повторяется.