Психотехническая лига

Повелитель тысячи солнц

Да, — рассуждал я, — почти все, что человек способен представить себе, может обнаружиться где-нибудь в Галактике. Их до черта, этих планет, с фантастическим разнообразием условий, с самыми фантастическими формами жизни, разума и цивилизаций, так что можно встретить все, что угодно. Я и сам, к примеру, бывал на планетах, населенных огнедышащими драконами, или там, где гномы сражаются с гоблинами, коими в детстве нас пугали матери. А на одной планете я даже повстречал расу колдуний-телепаток, способных гипнотизировать людей на расстоянии. Готов поспорить, что нет ни одной даже самой невероятной сказки, которая не имеет своего воплощения где-нибудь на другом конце Вселенной.

— Угу, — согласился Лэрд. Слова его звучали удивительно мягко и тягуче: — Вот и я однажды выпустил джинна из бутылки.

— Вот как? И что случилось потом?

— Он убил меня.

Я уже раскрыл рот, собираясь рассмеяться, но что-то в поведении Лэрда заставило меня удержаться: слишком уж серьезен был он. Его бесстрастное лицо не казалось застывшей маской клоуна, начавшего плести что-то несусветное, отнюдь, в его глазах появилась какая-то скорбь, смешанная с холодным сарказмом.

Я не слишком хорошо знал Лэрда, да он ни с кем и не был в особо близких отношениях. Большую часть времени он проводил среди звезд, выполняя задания Галактической Инспекции и реже других своих товарищей возвращался в Солнечную систему, где почти не задерживался и мало с кем общался.

Он был высок — почти шесть с половиной футов — со смуглым лицом и орлиным взором зеленовато-серых и удивительно блестящих глаз. То, что он немолод, можно было увидеть лишь по седым волосам на висках. Он был вежлив со всеми, но не любил говорить о себе, да и редко смеялся. Старые приятели, знавшие его тридцать лет, рассказывали, что некогда это был самый веселый и беззаботный офицер Солнечного Флота; по их мнению, какое-то событие во время мятежа так повлияло на него, что ни один психолог никогда не согласится, что с человеком возможны такие перемены. Сам он хранил об этом молчание. Известно было, лишь то, что после войны он ушел в отставку и поступил в Инспекцию.

В этот вечер мы оказались с ним одни в зале Исследовательского клуба, который размещался в здании за пределами главного купола Лунной Базы. Мы устроились в углу возле одного из больших окон, потягивая коктейль, доставленный с Центавра, ну и, разумеется, трепались языками.

Лэрд начал первым, хотя я подозреваю, что он просто хотел узнать у меня какие-нибудь новости.

Зал был почти пуст. За окном открывался великолепный вид: нагромождение скал по самому обрыву кратера, за которым простиралась черная холмистая равнина, залитая голубым светом Земли. Сверху чернел космос с мириадами холодных далеких звезд, искрами сверкавших в этой черноте.

— Но вы ведь сейчас живы? — заметил я.

Он рассмеялся, но не слишком весело.

— Ладно, — начал он, — я могу рассказать вам эту историю, хотя вы ей и не поверите, впрочем, это неважно. Иногда, под воздействием алкоголя, когда меня охватывает ностальгия, я ее рассказываю.

Он удобнее расположился в кресле.

— Возможно, это был не настоящий джинн, — продолжал он. — Скорее, призрак. Это случилось на планете, где некогда обитала раса существ, повелевавшая звездами за миллионы лет до появления человека и обладавшая такими знаниями, о которых наша цивилизация не имеет ни малейшего понятия. Но потом они исчезли, уничтоженные в одной-единственной вспышке пламени, и после этого взрыва на планете остались лишь развалины и пустыни, да еще призраки, ожидавшие в бутылке.

Я жестом показал бармену, чтобы он принес нам еще выпивки, подумав, что же имеет в виду этот здоровяк и насколько у него в порядке с головой. Впрочем… кто его знает? Среди звезд я видел такое, что невозможно увидеть ни в одном, даже самом безумном сне. Я видел исследователей космоса, которые вернулись из глубин пространства психами, с пустыми взглядами что-то бессвязно лепечущими, — их мозги были выжжены ледяной пустыней космоса. Считается, что космонавты могут поверить во что угодно. О Господи, а почему бы им и не быть такими!

— Уж не имеете ли вы в виду Новый Египет? — спросил я.

— Идиотское название! Стоит только найти где-нибудь остатки великой исчезнувшей цивилизации, как сразу же к этой планете приписывают название какой-нибудь незначительной земной местности. Поверьте, существа, населявшие Ввирдду, были подобны богам. Их мощь была такой, что гасли солнца во время их сражений, а однажды и на нашей милой Земле они показали себя — одного их корабля оказалось достаточно чтобы уничтожить всех динозавров миллионы лет тому назад.

— Черт побери, откуда вам все это известно? — удивился я. — По-моему, археологам так и не удалось расшифровать их записи.

— О да! Если что и поймут когда-нибудь наши археологи, — это то, что ввирдданцы удивительно походили на нас, людей, а их невероятно развитая цивилизация была уничтожена миллионы лет назад. По правде говоря, мне точно не известно, действительно ли они уничтожили динозавров на Земле, но уж то, что они постоянно занимались истреблением крупных рептилий на планетах земного типа, — это точно! При этом они рассчитывали колонизировать эти планеты в будущем. Насколько мне известно, они посетили Землю, поэтому я и предполагаю, что подобные действия они вполне могли осуществить и здесь.

Лэрд потянулся к бокалу и поднял его во второй раз.

— Благодарю! Ну а теперь, с вашего разрешения я продолжу.

Это случилось… когда же?., тридцать три года назад. Тогда я был совсем молоденьким лейтенантом с блестящими перспективами и не менее грандиозными идеями и надеждами. Мятеж уже разгорелся вовсю, и под контролем дженеров оказался весь район космоса в созвездии Стрельца. Дела для Солнечной системы складывались из рук вон плохо, и мне кажется, никто даже не подозревал, насколько мы были близки к поражению. Противник собирался вторгнуться в наши границы, смять своей армадой нашу линию обороны и спалить все живое на Земле адским пламенем своих орудий, как это они уже проделали с шестью другими планетами. Наша линия защиты, растянувшись на многие миллионы кубических световых лет, была ужасающе хрупкой. Да, ужасное было время.

Ввирдда — Новый Египет — была обнаружена незадолго до начала войны. Нам почти ничего не было известно о ней тогда, как, впрочем, и сейчас. В сущности, нам было ведомо, лишь, что в так называемой долине Богов содержится больше реликвий, чем в любом другом месте планеты. Меня очень заинтересовали проводимые здесь археологические раскопки, и я отправился на Ввирдду, где вошел в состав группы, обнаружившей гравитомагнитный генератор. Нам удалось его восстановить; благодаря этой находке мы многое узнали о гравитомагнитных полях.

Я был молод и воображал себе, что где-то в этом лабиринте можно найти и другие артефакты. Внимательно изучив отчеты исследователей, мне показалось что я знаю, где мне начать поиски… поиски оружия, мощь которого миллионы лет назад рождала новые звезды…

Планета находилась глубоко в тылу дженеров и с военной точки зрения не представляла никакого интереса. Естественно, что эти варвары не держали там гарнизон, и, уж конечно, им в голову не могли прийти идеи, бродившие в моей голове. Я надеялся, что одноместный разведчик сможет проскользнуть сквозь вражеские заграждения, раскинутые в космическом пространстве, с его невероятно огромными, не поддающимися человеческому осмыслению расстояниями. Да и что я терял — лишь жизнь, — тогда как мог стать обладателем неисчислимых сокровищ.

Добрался я до планеты без каких-либо происшествий, приземлился в Долине Богов и принялся за работу. Вот тогда-то и начались развлечения!

Лэрд усмехнулся, и в его усмешке было что-то жуткое.

Луна огромным, в три Земли, неровным щитом нависала над холмами; ее белый ледяной свет обесцвечивал все в долине, так что исчезали все тени. Над головой сверкал невероятный небосвод Стрельца — тысячи и тысячи звезд, постоянно перемещавшихся, взгромождавшихся друг на друга, образовывавших группы, скопления, созвездия, непривычные человеческому глазу. Искорки звезд мерцали в холодном прозрачном воздухе. Пальцы Лэрда онемели от холода. В свете луны он мог рассмотреть каждую пору на коже руки, каждую вмятинку на шершавой поверхности пирамиды. От холодного ветра его пробирала дрожь, в лицо мело облака пыли, и все это сопровождалось сухим треском. Тело его в миг покрылось ледяной коркой. Дыхание белым паром вырывалось изо рта, а вдыхаемый воздух казался жидким.

Вокруг лежали остатки того, что некогда было городом. Сохранились лишь несколько колонн и рухнувших стен — да и то благодаря растекшейся по поверхности лаве, в которой все застыло.

Он точно оказался в городе призраков: в этом фантастическом свете луны причудливые тени и песок, носимый ветром, словно бы являлись призраками живых существ, обитавших в этих высоких строениях города, города-призрака на планете призраков, и на всей планете от них ничего не осталось — лишь эти развалины.

Но где-то здесь, в глубинах…

Внезапно Лэрд услышал в вышине какое-то гудение… что-то опускается? Вот оно уже ниже звезд, луны. Он вспомнил, как за несколько минут до этого стрелка детектора металлов качнулась вверх, когда он находился в глубинах пирамиды. Он поспешно поднялся на поверхность и теперь ждал с замиранием сердца.

«Нет-нет, только бы не дженеры! — с отчаянием подумал Лэрд. — Тогда конец всему!

Ветер разносил его яростные ругательства вместе с песком и хоронил их в вечном молчании долины. Взгляд Лэрда устремился к его маленькому кораблю. Тот был скрыт тенью пирамиды, к тому же он на всякий случай засыпал его песком. Однако если у дженеров окажется металлоискатель, подобная мера предосторожности не поможет. Песок и ветер — им не помеха; они без труда его выследят в лабиринте пирамиды, какую бы ловкость и проворство он ни проявлял. К тому же он почти безоружен. Его рука сжала рукоять бластера… Что он может сделать с таким жалким оружием?!

„Господи! Получается, что я привел их прямо сюда! Именно я привел врага к оружию, способному уничтожить Землю!“

Наконец он решился. Проклиная все на свете, он бросился бегом ко входу в пирамиду.

В свете фонарика он увидел бесконечные коридоры, уходящие вниз, куда уносилось гулкое эхо его шагов. Тусклое сияние фонарика плясало на стенах, и казалось, что его со всех сторон окружают ни на миг не останавливающиеся тени, — миллионолетние призраки древних богов, вот-вот готовых наброситься на него и задушить.

Лэрда начал охватывать ужас первобытного человека, еще больше усиливавший его тревогу, смешавшуюся с отчаянием: ведь он спускался в древнюю гробницу, — и ему пришлось собрать всю волю, все мужество, чтобы не броситься со всех ног без оглядки назад. Но все равно он не отваживался оборачиваться.

Ниже, еще ниже, вниз по этому петляющему коридору в самое чрево планеты. Человек легко мог заблудиться в этом мраке и холоде и не выбраться наружу, бродя по бесчисленным галереям, слыша лишь гулкое эхо собственных шагов. Единственным проводником ему служили донесения Марчисона, но, чтобы достигнуть сокровищницы, возможно, понадобится несколько недель. Ага, теперь сюда…

Лэрд бросился в узкий проход. Ему пришлось направить луч бластера на дверь, преграждавшую вход в хранилище, и она стала медленно крениться в бездонный мрак впереди. О, это были настоящие врата — несколько десятков футов в высоту, — и, перешагивая через порог, он ощущал себя муравьем в величественности открывшегося перед ним зала и его сокровищ.

В тусклом свете фонарика он увидел металл, стекло, какие-то материалы, неизвестные ему, по всей видимости, пролежавшие здесь нетронутыми миллионы лет до его появления с надеждой пробудить мощь открывшихся его взору машин. Об их предназначении он не имел ни малейшего понятия. Лэрд нажал какие-то кнопки. Послышалось мерное гудение, приборы замигали, но он побоялся продолжать дальше свои эксперименты. Землянин надеялся обнаружить здесь антигравитационное устройство, чтобы поднять все это богатство на корабль. Только бы доставить его на Землю! Уж тогда бы ученые разобрались, что к чему.

Он по-волчьи оскалился и включил фонарик поярче. Свет залил гробницу, отразился от уродливых корпусов машин, которыми он не мог воспользоваться и которые вобрали в себя мудрость технологии чуждой расы, бороздившей межзвездное пространство и повелевавшей солнцами и планетами. До прихода врагов он должен понять, как пользоваться хотя бы одной из этих машин. „Может быть, мне удастся одним ударом покончить с ними (как герой из какого-нибудь боевика), — мелькнуло в его голове. — Или по крайней мере разрушить здесь все, дабы оно не попало в руки врага. Мне следовало предвидеть подобный исход. Надо было сделать бомбу, чтобы в крайнем случае можно было отправить ко всём чертям эту пирамиду…“

Призвав на помощь все свое самообладание, он Остановил бешеный бег мыслей. Землянин огляделся: на стенах хранилища он заметил рисунки, стершиеся от времени, ко все еще различимые — предназначались они, по всей видимости, тому, кто в конце концов обнаружит эту сокровищницу. На них были изображены жители Нового Египта, существа, очень похожие на людей, — высокие и величественные, с черной кожей и темными волосами, резкими чертами лица, одетыми в яркую одежду. Один из рисунков привлек его внимание, это была схема действий, как в старом комиксе: человек брал прозрачный шлем, укреплял его на своей голове, слегка поворачивал маленький тумблер. Лэрду захотелось проделать это, хотя только одному Богу было известно, что же из этого может выйти!

Он нашел этот шлем и осторожно напялил его на голову. Скорее всего, в этом заключался его последний шанс. На ощупь прибор оказался холодным, гладким, твердым. Сразу надеть его не удалось; шлем странным образом сопротивлялся его попыткам, словно… он был живым! Лэрд вздрогнул и повернулся к машинам.

Вот эта штука, в центре которой стержень, обмотанный проводом, видимо, энергетический проектор. Как же привести его в действие? Черт побери, где же отверстие, указывавшееся на схеме? Тут он услышал отдаленный топот, — он приближался к вратам, через которые он сюда попал. „О Господи! — простонал Лэрд про себя. — Они времени зря не теряют!“

Впрочем, торопиться им было некуда: благодаря детектору металлов, корабль дженеров приземлился возле этой пирамиды, а не у любой соседней из десятка разбросанных по всей долине. Ну а детектор энергии показал, где он скрывается…

Лэрд потушил фонарик и присел за одной из машин, крепко сжимая в руке рукоять бластера.

Голос по ту сторону двери произнес:

— Сопротивление бесполезно, солнечник. Выходи!

Лэрду с трудом удалось промолчать, и он стал ждать.

Затем заговорил женский голос, причем красивый, отметил тут же, совсем некстати Лэрд — низкий, приятно модулированный, хотя в нем и звучала сталь. Дженеры были очень жестокими, у них даже женщины становятся командирами, капитанами судов, несущими смерть людям.

— Тебе лучше всего сдаться, солнечник. Ты все сделал за нас. Наши подозрения насчет попытки пробраться сюда оправдались. Нам так и не удалось перехватить донесения ваших археологов, а без них надежд на успех почти не было. Вот поэтому вокруг планеты и кружился наш корабль, оснащенный детекторами массы. Мы сразу же засекли тебя, но позволили немножко поработать здесь, на планете, и теперь мы явились забрать то, что ты здесь обнаружил.

— Убирайтесь! — воскликнул Лэрд, едва ли отдавая отчет в том, что делает. — Я установил бомбу. Уходите — или я все здесь разнесу к чертям!

Раздался презрительный смех.

— Ты лжешь; если бы она у тебя была, мы бы знали об этом. Тем более что мы в скафандрах. Выходи с поднятыми руками, иначе мы пустим газ в это подземелье.

— Отлично! — вскричал он. — Отлично, вы сами на это напросились!

И он повернул тумблер шлема.

Голова его словно бы разлетелась на множество кусочков. Мрак как бы разорвала вспышка молнии. Он чуть не обезумел от нахлынувшей на него ярости, как током ударившей по его нервам и парализовавшей его тело. Он рухнул на пол. Над ним закружились какие-то бормочущие призраки. Мрак ночи, смерть, гибель мира. И высоко над всем этим — смех.

Он лежал, скрючившись, на полу возле машины № стонал. Услышав его стоны, враги медленно, с осторожностью вошли в пещеру и теперь, возвышаясь над ним, наблюдали за его последними спазмами…

Они, мятежники-дженеры, были высоки и хорошо сложены. Тогда, триста лет назад, Земля отправила лучших своих сыновей и дочерей для колонизации Стрельца. И колонистам пришлось вести долгую и жестокую борьбу, завоевывая планеты, обживать их, хотя ни одной из них никогда не стать второй Землей. Наверное, это изменило их души, сделав их ледяными, а тела — похожими на сталь.

Все началось с ссоры по поводу таможенных тарифов, которая затем переросла в мятеж против Империи. В сущности, это был мятеж ребенка-мутанта, новой культуры, рожденной в огне, боях, и одиночества громадных пустых пространств между звездами.

Дженеры продолжали стоять и бесстрастно взирать на корчившееся тело, дожидаясь, когда оно затихнет. После чего один из мужчин-дженеров наклонился и снял с головы Лэрда шлем, сделанный из блестящего металла, похожего на стекло.

— Он, видимо, хотел использовать это против нас, — сказал дженер, вертя в руках шлем. — Но оно не приспособлено к нашему типу жизни. Древние обитатели этой планеты имели человеческий облик, но, похоже, на этом сходство с ними заканчивается.

Женщина-командир с некоторой жалостью посмотрела на Лэрда.

— Он был храбрецом, — заметила она.

— О, не торопись его хоронить, он, похоже, еще жив. Вот он пытается подняться…

Даришу наконец удалось овладеть этим дрожащим телом. Оно было слабым, безвольным. Мозг землянина переполняли страх и отчаяние. Перед ним стояли враги, собравшиеся уничтожить его цивилизацию и родную планету. Но самое страшное, он испытывал невероятную тяжесть в мышцах; не было контроля над нервной системой. Он словно бы оказался в пустоте и темноте — отказали все пять чувств; он был глух, нем, слеп…

„О, Ввирдда, Ввирдда… Я оказался пленником в мозгу существа, не способного к телепатическому обмену мыслями! Призрак, воплотившийся в плоть какого-то полу-трупа!“

Сильные руки помогли ему встать.

— Твоя попытка противостоять нам была просто глупой, — услышал он холодный женский голос.

По мере того, как нервная и эндокринная системы и мускулатура обретали связь с его разумом, полностью уже пробудившимся и готовым бороться за обладание этого тела с безумцем Лэрдом, Дариш чувствовал, как к нему возвращаются силы. Он дышит и вздрагивает… он снова вдыхает воздух после… скольких же лет? Сколько же времени он пробыл мертвым?

Глаза его впились в женщину. Она была высока и стройна. Рыжие волосы выбивались из-под шлема с забралом, широко расставленные голубые глаза открыто смотрели на него, и лицо ее было красиво, дышало свежестью и молодостью. Он на минуту вспомнил Илорну, и старая боль пронзила его тело… Он справился с собой, снова посмотрел на женщину и улыбнулся.

Это была презрительная улыбка, и женщина гневно выпрямилась.

— Кто ты, солнечник? — спросила она.

Дариш, обладавший воспоминаниями хозяина своего мозга, лингвистическими навыками, равно как воспоминаниями и знаниями ввирдданца, понял вопрос. Он твердым голосом ответил:

— Лейтенант Имперского Солнечного Флота, Джон Лэрд, к вашим услугам. А теперь представься сама.

— Ты слишком много хочешь знать, — ответила она ледяным тоном, — но хорошо, я отвечу: ведь я намерена расспросить тебя кое о чем. Я капитан Джоанна Ростов, Дженерский Флот. И будь почтителен, не забывайся.

Дариш огляделся. Дела шли неважно. Сейчас он был лишен возможности рыться в воспоминаниях Лэрда, но и так было ясно, что он оказался в руках врага. Сейчас ему было, все равно, кто был прав в военном конфликте, начавшемся века спустя, через миллионы лет после гибели Ввирдды, но, чтобы свободно действовать, ему необходимо было узнать побольше. Тем более, что, кажется, Лэрд, выжил и начинал оказывать ему сопротивление.

Знакомые устройства и машины выглядели как-то непривычно. Среди них были и такие, которые способны превратить в пыль целые планеты! Но неужели знания Ввирдды должны унаследовать какие-то варвары! Разумеется, вопрос об использовании этого шквала огня будет принадлежать ему. Непроизвольно он гордо вскинул голову. Ему! Ибо он — последний представитель цивилизации ввирдданцев, создавших эти машины, и это было его наследие.

Он должен как можно быстрее избавиться от них!

Джоанна Ростов смотрела на него со смесью любопытства, подозрительности, испуга и смущения.

— Что с тобой, лейтенант? — спросила она. — Ты совсем не похож на человека, мечты и надежды которого только что развеяны в прах. Для чего предназначается этот шлем?

Дариш пожал плечами.

— Это контрольное устройство, — тут же ответил он, без труда найдя нужные слова. — Я спешил и не смог должным образом приспособиться к его управлению. Впрочем, неважно. Тут есть множество других устройств и машин!

— А для чего они?

— О, для самых разных целей. Вот эта, внизу, к примеру, — атомный дезинтегратор, ну, а это — устройство, устанавливающее защитное поле, а…

— Ты лжешь. Ты не можешь знать столь много.

— Доказать?

— Конечно, нет. Иди сюда!

Дариш спокойно прикинул расстояние до врагов. Сейчас уже полностью восстановилась вся великолепная психосоматическая координация его расы, развитой до совершенства за миллионы лет, правда, похоже, этому телу не хватает отдельных подклеточных элементов. Тем не менее… пока не следует идти на излишний риск.

Он бросился на дженера, стоявшего рядом с ним. Ребром ладони он ударил того по горлу, а другой рукой толкнул его на второго солдата. Не сбиваясь с ритма движения, он перемахнул через валившиеся тела, схватил автомат, оброненный одним из солдат, длинным прикладом достал до выключателя защитного поля проектора.

В сумраке блеснуло оружие. Пули, попадая в мощное защитное поле, взрывались. Дариш прыгнул к двери и скрылся в туннеле.

Через несколько минут враги кинулись за ним, но он к тому времени уже полностью мог контролировать двигательную систему этого великолепного тела с его такими длинными ногами. Дариш бежал легко, ровно дыша, сохраняя силы. Он еще не вполне владел подсознательными функциями своего нового организма, слишком уж велики были различия в их нервных системах, но бежать в таком темпе он мог очень долго.

Дариш нырнул в боковой проход, вспомнив внезапно про его существование. Сзади раздался щелчок выстрела, а затем на него обрушился дождь пуль. Дженерцы поливали огнем и другие коридоры — им придется проверять каждый закоулок этого лабиринта, каждый изгиб туннеля, а без детектора жизненной энергии им ни за что не найти его. И тогда они заблудятся в этом лабиринте и будут бродить по нему, пока не умрут от истощения.

Но капитан у них — умная женщина. Она догадается, что он попытается пробраться к поверхности и проникнуть в их корабль. Она постарается преградить ему путь. Чувствуя некоторое беспокойство, Дариш продолжил бег.

За многие и многие века эти темные и пустые коридоры покрылись инеем. Воздух стал сухим и пыльным. Сколько же прошло времени? Сколько?

Джон Лэрд медленно приходил в себя. Восстанавливались связи между нейронами в мозгу. Его личность приходила в себя после потрясения. Дариш вздрогнул, когда некоторые мышцы одна за другой стали дергаться, получая сигналы от мозга: его второе „я“ пыталось снова обрести над ними контроль. Дариш выругался про себя, желая, чтобы оно снова исчезло в небытие. Он подбодрил себя: „Держись, Дариш, держись! Еще несколько секунд!“.

Через маленькое боковое отверстие в стене пирамиды он выпрыгнул наружу. Он снова был в долине, вдыхая свежий воздух, жадно пожирая все вокруг взглядом, песок, камни, незнакомые звезды, новые созвездия… Боже, значит, действительно прошло столь много времени! Луна уж точно значительно увеличилась в размерах по сравнению с той, что помнил он. Видимо, она приблизилась к планете за эти неисчислимые века, но по-прежнему заливала мертвый пейзаж холодным серебром.

Корабль! Где же, черт побери, он?!

Невдалеке располагался корабль дженеров — длинный корпус в виде торпеды, покоящейся на дюнах, но его, безусловно, охраняли, так что и думать не стоило пытаться захватить его. Но где же корабль Лэрда?

Пробираясь в несвязных воспоминаниях чужака, Дариш вспомнил, что корабль захоронен к востоку… Нет, это сделал не он, а Лэрд. Дьявольщина, надо поторопиться! Он побежал вокруг невероятно огромной пирамиды, источенной эрозией, увидел небольшой холмик и там тускло блеснуло отражение металла. Ну и дурак же этот Лэрд!

Он начал выбрасывать песок из пневматического шлюза. Сухой воздух обдирал горло и легкие. У него было в запасе всего несколько минут. Теперь, когда его враги знают наверняка, что ему известно устройство этих машин…

Вот наконец тускло заблестела дверь шлюза. Он ощутил ее холод под руками. Поворачивая ручку, он разразился страшными проклятиями, неизвестными на древней Ввирдде, но, видимо, привычные для хозяина его нового тела, существа, не прошедшего психосоматической тренировки, остановившегося в эволюционном развитии… Они идут!

Схватив автомат, он дал короткую очередь по дженерам, показавшимся из-за угла. Они попадали как подкошенные, завопив в мертвенно-бледном лунном свете. Вокруг него засвистели пули, отскакивая от корпуса корабля.

Воспользовавшись тем, что враги отступили, чтобы предпринять новую попытку, он открыл люк. На мгновение ледяная улыбка мелькнула на суровом лице воина, повелевавшего тысячью солнцами и командовавшего флотом Ввирдды.

— Прощайте, мои милые, — пробормотал он, и родная ввирдданская речь сладким медом прозвучала для слуха.

Захлопнув дверь люка, он вбежал в рубку управления, автоматически отдавшись навыкам Лэрда. Недостойное начало, конечно. Вот когда он поднимется в небо и освободится…

Что-то сильно толкнуло его в спину и с силой швырнуло в пилотское кресло. Металл вокруг разлетался на куски в диком реве и треске. Господи! Дженеры выстрелили из дальнобойных орудий своего корабля. Они попали в двигатель, и машина больше не слушается его, она падает…

Дариш угрюмо рассчитал траекторию падения: ему еще повезло, он упадет среди холмов милях в ста от долины. Но ему придется бежать — дженеры будут преследовать его на своем корабле, как дикого зверя… что ж, Джон Лэрд получит то, чего хотел. Он стал изрыгать из себя проклятия, в то время как личность хозяина тела снова дала знать о себе. Впрочем, это яростное сражение скоро закончится…

„Ну ладно. — Дариш мысленно пожал плечами. — В худшем случае я просто сдамся дженерам, перейду на их сторону. Какая мне разница, кто выиграет эту идиотскую войну? У меня есть дела поважнее“.

Возникло ощущение кошмара. Джон Лэрд скорчился в продуваемой насквозь ледяным ветром пещере и вглядывался в голые холмы, облитые холодным лунным светом. Глазами другого он видел корабль дженеров, который приземлился рядом с обломками его судна, блеск стали охотившихся на него врагов. Охотились-то на него.

Но остался ли он самим собой? Или он просто пленник в собственном черепе? К нему приходили чужие воспоминания; он ощущал, как мысленный зонд чужака копался в его воспоминаниях. Да, он убегал от врагов, но в то же время он, Лэрд, находился в темной пропасти безумия. Он вспоминал собственную жизнь, но одновременно помнил и о другой, что длилась тысячу лет. Глядя на дикие скалы, песок, пыль, поднимаемую ветром, он видел эту местность другой — зеленой и прекрасной. Он вспомнил, что был Даришем из Толлога, правившим целыми планетными системами в Империи Ввирдды. И в то же время он был Джоном Лэрдом с Земли; два потока мыслей шли через его сознание, прислушиваясь друг к другу и наскакивая друг на друга в тесноте его мозга.

Миллион лет!

Дариш мысленно созерцал развалины Ввирдды, ощущая ужас, ностальгию и скорбь. Миллион лет!

„Кто ты? — кричал Лэрд мысленно. — Что ты со мной сделал?“

И пока он задавал эти вопросы, поднимались из глубин воспоминания, принадлежавшие теперь ему. Он знал уже ответ.

Это было восстание эроев. Их предки в свое время приехали на Ввирдду, но проведшие века в жестоком окружении, они изменились не в лучшую сторону. И восстали против незыблемого правления Бессмертных. За одно столетие войны они объединили половину Империи. Бессмертные и те, кто остался им верен, совершенствовали сверхмощное оружие, способное уничтожать звезды, оружие, которое было запрещено и миллионы лет оставалось захороненным в самых глубоких подземельях Ввирдды. Однако… эрой знали. И у них тоже было это оружие.

В конце концов Ввирдда пала, ее флот был уничтожен, армия разбежалась по тысячам опустошенных планет. Торжествующие эрой вознамерились до конца разрушить мир, в котором родились, ибо в мощных имперских арсеналах не было ничего, что могло бы их остановить.

Их культура не имела под собой твердой основы, а значит, не могла продержаться столь же долго, как Ввирдда. Через какую-то тысячу лет эрой исчезли, не оставив после себя никаких следов. „Но нам-то от этого что?“ — произнес про себя Лэрд с горечью, и с ужасом вдруг понял, что это была мысль Дариша.

Ввирдданец желает высказаться, скинуть с себя груз миллионолетнего одиночества, осознал землянин.

„Послушай, Лэрд, по-видимому, мы обречены оставаться в одном теле, пока один из нас не избавится от другого. И, похоже, дженеры жаждут заполучить это тело. А борьба за обладание им ослабит его — не лучше ли нам объединиться, а?“

„Эй, приятель, за кого ты меня принимаешь? Неужели ты считаешь, что я прямо-таки горю желанием делить свой разум с подобным тебе вампиром?“

„Подобным мне? — Ответ был яростный и холодный. — Мне, Даришу из Толлога, повелителю тысячи солнц и возлюбленному прекрасной Илорны, бессмертному владыке величайшей Империи во Вселенной! Теперь волею судьбы заключенному в тело примитивного чуждого существа через миллионы лет после гибели всего, что составляло суть моей жизни. Тебе повезло, Лэрд, что ты встретил меня здесь. Ведь только я могу управлять всем тем оружием из лабиринта. Я!“

Глаза были устремлены на мрачный ландшафт, в то время как двойной разум следил за фигурками, шныряющими по холмам в поисках следа и казавшимися отсюда совсем крошечными.

„И что с того? — молвил Лэрд. — Не забывай, я ведь знаю твои мысли и помню, о чем ты думал раньше. Солнце или Дженея — для тебя между ними нет разницы. Откуда мне знать, что ты не обманешь меня?“ Ответ последовал незамедлительно, сопровождаемый издевательским хохотом.

„Что ж, попробуй прочитать что-нибудь в моем мозгу, Лэрд, ведь он теперь, кажется, и твой тоже?! Похоже, — продолжил он более спокойно, — история повторяется, но на новом витке, в меньших масштабах и при менее развитых науке и технике: мятеж скатившихся в варварство колонистов против планеты-прародительницы. И вряд ли можно ожидать, что это пойдет на пользу цивилизации. Впрочем, возможно, в этот раз мне удастся принять более активное участие, чем миллионы лет назад“.

Ему казалось каким-то нереальным то, что он лежит среди развалин древнего мира, — своего родного мира! — спасаясь от преследователей, и читает мысли, которые были вовсе не его! Он не имел над ними власти! Лэрд сжал кулаки, пытаясь обрести контроль над своим разумом.

„Так-то лучше, — иронически заметил Дариш. — Но не стоит напрягаться. Дыши медленно и глубоко, постарайся хотя бы одну минуту не думать ни о чем, кроме дыхания, а затем обследуй мой мозг, который также и твой“.

„Заткнись! Скройся!“

„Боюсь, что это невозможно. Теперь, когда мы в одном теле, нам придется привыкать друг к другу. Расслабься, приятель, успокойся. Подумай о том, что с тобой произошло, согласись, что тебе еще повезло“.

Говорят, что человек — это животное, ограниченное во времени. И лишь Ввирдда с ее необыкновенной волей и страстным желанием смогла в свое время преодолеть границы смерти. И вот он возродился через миллионы лет, за которые его гибнущий мир канул в лету.

Что такое личность? Это нечто неуловимое и нематериальное, схема, существующая в определенном процессе. Рождающийся организм обладает определенным генетическим наследием. Попав в мир, он развивается в сложнейших взаимосвязах. Он есть нить от наследственности к окружению. Его интеллектуальный компонент, иногда называемый „я“, „эго“, неотделимая от тела составляющая, может быть изучена и отдельно.

Наука Ввирдды достигла такого уровня, что ученым удалось выделить то, что составляло личность Дариша. Когда близился час последнего решающего боя, а враг готовился к штурму последних бастионов Ввирдды и было ясно, что цивилизации Ввирдды наступит конец, ученые в лабораториях создали молекулярный сканер, который мог записывать привычки, память, рефлексы, инстинкты, то есть то, что составляет личность в электронном виде, на особые кристаллы. Был взят мозг именно Дариша, а не чей-нибудь другой: он был единственным из Бессмертных, кто захотел этого. Никого не вдохновляла мысль возродиться через столетия после своей смерти, оказаться в мире, давно забывшем о его родной цивилизации. Дариш обладал отвагой, а после того, как умерла Илорна, ему было безразлично, что случится с ним лично.

„Илорна, Илорна!“ — Лэрд уловил в своей памяти ее незабываемый образ: лучистые глаза, улыбающееся лицо, шапка длинных черных волос, ниспадавших на гибкое обворожительное тело. Как же сладок был ее голос и нежны губы! Он любил ее. Прошли миллионы лет, ветер давно развеял пыль, оставшуюся от нее, а он продолжал любить той своей частью, которая была Даришем, и, кажется, эта страсть все сильнее проникала и в сознание Джона Лэрда… Илорна, Илорна!..

И Дариш… Тело его погибло вместе с планетой, но электронная запись его личности на кристалле сохранилась в подземной сокровищнице вместе с другими замечательными творениями цивилизации Ввирдды. Электронная схема ждала своего пробуждения: кто-то обнаружит сокровищницу, наденет на голову шлем и включит устройство воспроизведения разума Дариша, и тогда он, Дариш, расскажет о погибшей цивилизации Ввирдды и постарается возродить традиции пятидесятимиллионной давности. Обет, данный Ввирдде, исполнится через бездну времени…

„Но ведь Ввирдда мертва, — вдруг подумал Лэрд. — Сейчас новое время, новая история… Ты не имеешь права указывать, что нам делать!“

Тут же последовал холодный ответ:

„Я буду поступать так, как сочту нужным. А тебе советую не мешать мне и не спорить со мной“.

„Заткнись, Дариш! — мысленно рявкнул Лэрд. — Не желаю выслушивать приказы от кого-либо, даже от призрака“.

„Сейчас у нас нет выбора, — продолжал увещевать голос Дариша. — За нами охотятся, и если у них есть детекторы жизненной энергии — да, я вижу, они у них есть, — они без особого труда найдут нас по излучению тепла нашего тела. Так что для нас лучше всего мирно сдаться. Они загрузят свой корабль могущественными машинами и устройствами Ввирдды. И вот тогда нам предоставится шанс“.

Лэрд неподвижно лежал и смотрел на приближающихся врагов. Его захлестнуло чувство поражения. Разве по силам ему справиться с Даришем? Стоит ли вообще пытаться?

„Хорошо, — сказал он наконец вслух. — Отлично! Я согласен, но буду продолжать следить за всеми твоими мыслями, понятно? Не думаю, что, если я решу покончить с собой, ты сумеешь помешать мне в этом“.

„А я думаю, мне это удастся. Противоположные команды нейтрализуют друг друга, и тогда тело впадает в паралич. Расслабься, Лэрд; уйди, отдай контроль над телом мне. Я — воин-Дариш, я бывал в более жестоких сражениях, чем это“.

Он встал и начал спускаться с холма с поднятыми руками. По пути Дариш продолжил свою мысль:

„Помимо всего прочего… эта девушка-командир — просто очаровательна… Все может оказаться очень интересным!“

Под луной раздался его нечеловеческий смех.

— Я не понимаю тебя, Джон Лэрд, — сказала Джоанна.

— Порою я и сам не вполне понимаю себя, — легкомысленным тоном ответил Дариш. — И тебя тоже, дорогая.

Она выпрямилась.

— Лейтенант, не забывай, в каком положении ты здесь находишься.

— К дьяволу все звания! Попробуем хоть немного побыть просто живыми людьми.

Она испуганно посмотрела на него.

— Ты ведешь себя и разговариваешь как-то необычно для солнечника.

Дариш мысленно проклял это тело. Какое оно уродливое! В нем нет силы и утонченности, чуткости восприятия, к которым он привык. Грубая структура мозга не соответствовала его способностям. Он утратил ясность мышления, увязнув в трясине неторопливых мыслей, естественно, совершая ошибки, на которые в старом теле он, Дариш, был не способен. И эта молодая леди тотчас же заметила это. Его взяли в плен смертельные враги Джона Лэрда, и мозг землянина связывает мысли его, волей и воспоминаниями… и он, готов сражаться, если появится хоть малейшее подозрение на предательство…

Тут „я“ землянина злорадно ухмыльнулось. „Осторожнее, Дариш, осторожнее!“

„Молчи уж!“ — возразил тот, внезапно осознав, что и его собственная нервная система, как бы тренирована она ни была, тоже устала.

— Теперь я могу признаться, капитан Ростов, — громко сказал он — я вовсе не Лэрд. Теперь уже не Лэрд.

Она не ответила, только опустила глаза и откинулась на спинку кресла. Мимоходом он отметил длину ее ресниц… а может, это сделал разум Лэрда, потрясенный необычайным сходством с Илорной?

Они сидели вдвоем в ее маленькой каюте на борту крейсера дженеров. За дверью стоял охранник, но дверь была заперта. Время от времени до них долетали лязганье и скрежет металла: на корабль грузили тяжелые машины Ввирдды. И если бы не эти звуки, то могло бы показаться, что они — единственные живые существа на этой разрушенной планете.

Спартанскую обстановку каюты приукрасили женские руки: портьеры, маленький цветок в горшке, нарядное платье в полуоткрытом шкафу. И главное украшение — красивая молодая женщина с рыжими волосами, свободно ниспадавшими на плечи, и блестящими глазами. Однако ее изящная рука покоилась на рукоятке пистолета.

— Мне хотелось поговорить с тобой без свидетелей, — откровенно начала она. — Кое-что я никак не могу понять. Но помни: при малейшем подозрении я буду стрелять. И даже если тебе все-таки каким-то образом удастся захватить меня, то я не буду представлять для тебя интерес как заложница. Для нас, дженеров, дело важнее наших жизней.

Она замолчала, ожидая, что теперь он станет говорить.

Он взял сигарету из пачки, лежавшей на столе, — опять-таки дала знать о себе привычка Лэрда, — закурил и медленно выдохнул дым. „Очень хорошо, Дариш, продолжай в том же духе. Думаю, что действуешь ты правильно, если только это к чему-нибудь в итоге приведет. Но не забывай, что я тоже слушаю тебя“.

— Ты видишь перед собой Дариша из Толлога, Бессмертного с Ввирдды, последнего представителя давно погибшей цивилизации, — начал он ровным тоном, — впрочем, в определенном смысле я тоже умер миллионы лет назад.

Джоанна не шевельнулась, но он видел, как напряглись ее руки и дыхание прерывисто вылетало через полураскрытый рот.

Он постарался как можно короче рассказать, каким образом ученым его планеты удалось сохранить запись его сознания, каким образом он стал хозяином тела и мозга Джона Лэрда.

— И ты полагаешь, что я поверю в эту историю? — с презрением спросила девушка.

— На борту корабля есть детектор лжи?

— Да, он есть в моей каюте, и я могу воспользоваться им.

Джоанна поднялась, подошла к шкафу и достала устройство. Дариш отметил грациозность ее движений. „Ты давным-давно умерла, Илорна… ты умерла, и во всей Вселенной не было и не будет такой, как ты. Но я продолжаю жить, и она напоминает мне тебя“.

Девушка включила черное устройство; оно загудело, засветилась приборная шкала. Дариш надел металлический шлем, подключил к запястьям клеммы и стал ждать, пока Джоанна наладит прибор. Из воспоминаний Лэрда он выяснил, как действует эта штука, изменяющая активность отдельных мозговых центров и силу напряженности связей между ними, резко возрастающая в момент лжи.

— Так, — сказала Джоанна, — скажи какую-нибудь заведомую ложь.

— У Нового Египта, — улыбнулся он, — есть кольца, состоящие из голландского сыра. Однако сама планета состоит из деликатесного камамбера…

— Достаточно. А теперь повторите свой рассказ.

„Расслабься, Лэрд, ради Бога, исчезни!.. Я не смогу справиться с этой штукой, если ты будешь мне мешать“.

Он твердым голосом повторил свой рассказ, одновременно продолжая копаться в мозгу Лэрда, изучая возможности его контроля над нервной системой землянина, пользуясь своим огромнейшим багажом знаний цивилизации Ввирдды. И, уж конечно, он без труда сумел обмануть электронный прибор, поднимая, где надо, уровень активности нервных центров.

Он решительно продолжал излагать свою историю, все-таки опасаясь неожиданного срыва — вдруг внезапно подскочившие стрелки выдадут его ложь, после чего последует незамедлительный выстрел в сердце.

— Разумеется, личность Лэрда была полностью стерта, поглощенная мной. Правда, кое-какие из его воспоминаний остались, но если не считать этого, то перед тобой — Дариш с Ввирдды, и я готов предложить свои услуги!

— О каких услугах может идти речь?! — Джоанна прикусила губу. — Ты убил четверых моих людей!

— Попробуй представить себя на моем месте. Шок после возрождения в новом теле: вот только что я сидел в мягком кресле, когда с меня бралась запись мозга… и внезапно я оказываюсь в чужом теле. Естественно, моя нервная система была потрясена, и я не мог здраво мыслить. Мною владела только одна навязчивая идея Лэрда: вокруг меня смертельные враги. Я действовал чисто инстинктивно. Помимо этого, я еще страстно желал освободиться от остатков личности Лэрда, полностью и единолично контролировать тело. Что мне в конце концов и удалось. Я сожалею о гибели твоих подчиненных, Джоанна, но думаю, что мои знания послужат достаточной компенсацией.

— Гм-м! Но ты сдался, когда у тебя не было никакого иного выхода.

— Да, это так, но я все равно уже собирался пойти сдаваться вам в плен.

Глаза женщины впились в показания прибора, означавшие для него жизнь или смерть.

— В конце концов я ведь нахожусь в глубинах вашей территории, вы побеждаете в войне, до которой мне нет никакого дела. И мне так кажется, что для человеческой расы будет лучше, если победят дженеры. История свидетельствует: когда вновь появившиеся культуры, которые старая империя считает варварскими, хотя на самом деле они-то и являются более прогрессивными, с лучшей способностью к адаптации, побеждает над более старыми и более консервативными культурами, то в результате происходит скачок в будущее и необычайный расцвет.

Заметив, что девушка расслабилась, он мысленно торжествующе улыбнулся. Как же легко удалось провести ее! Молодо-зелено. Достаточно лишь скормить ей правдоподобную ложь, звучавшую красиво, в духе пропаганды, в которой она воспитывалась… и вот она уже не думает о нем как о враге.

Она подняла на него голубые глаза. Губы ее раздвинулись.

— Ты хочешь помочь нам? — спросила она шепотом.

Дариш кивнул.

— Я все знаю об этих машинах: принцип их действия, устройство и применение. Их сила действительно способна уничтожить целые планеты. Вашим ученым никогда не открыть и половины того, что знаю я. Я научу вас, как пользоваться этими машинами. Естественно, — добавил он, пожимая плечами, — что за это я ожидаю соответствующее вознаграждение. Но даже из чисто альтруистических соображений я сделаю все, что в моих силах. Контроль над ними должен быть у того, кто разбирается в них. Если управлять ими попытается невежественный человек, то это может привести к невообразимым катастрофам.

Внезапно Джоанна убрала пистолет в кобуру, встала и протянула Даришу руку.

Он энергично пожал ее и наклонился, чтобы поцеловать. Когда он выпрямился, то заметил, что она смущена и то ли счастлива, то ли испугана.

„Это не честно! — возразил Лэрд. — Бедная девочка не имеет ни малейшего представления о кокетстве. С ней никто никогда не вел себя с подобной обходительностью. Для нее любовь — это не игра, а нечто таинственное, серьезное, возвышенное…“

„Заткнись, повторяю еще раз! — холодно перебил его Дариш. — Послушай, дружок, даже если нам позволят свободно ходить по палубам этого корабля, то это не избавит нас от враждебного к нам отношения. Мы должны укреплять наше положение всеми доступными способами. А теперь расслабься и получи удовольствие“.

Он снова повернулся к Джоанне, обошел вокруг стола и взял ее руку в свою.

— Я хочу признаться, — начал он, криво усмехнувшись: он сам верил в свои слова, — ты напоминаешь женщину, которую я знал на Ввирдде миллионы лет назад.

Она слегка подалась назад.

— Тут я ничего не могу поделать, — произнесла она. — Ты… ты принадлежишь не нашему времени, и перед грузом древних знаний, которыми ты обладаешь, я чувствую себя ребенком. Дариш, меня это пугает.

— Напрасно Джоанна, — тихо сказал он. — Я не стар, разум мой молод и очень одинок. — Он придал своему голосу разочарованный тон. — Джоанна, мне нужен кто-нибудь, с кем я мог бы разговаривать, мне нужна компания. Ты просто представить себе не можешь, что это значит — пробудиться через миллионы лет, когда весь твой мир — мертв, и ты чувствуешь себя более одиноким, чем… О, позволь мне время от времени навещать тебя и дружески болтать с тобой. Забудем о пропасти времени между нами, смерти и одиночестве. Мне очень нужен кто-нибудь вроде тебя.

Джоанна потупила взор и честно призналась:

— Я тоже думала, что это было бы неплохо. Дариш, ты ведь знаешь, что у капитана корабля на его судне нет друзей. Лишь благодаря своим способностям я и получила назначение на этот корабль. Хорошо, можешь приходить сюда, когда только пожелаешь. Надеюсь, в этом не будет ничего предосудительного.

Они еще немного переговорили, и когда он, пожелав ей спокойной ночи, поцеловал ее, то это вышло совершенно естественно. Потом он прошел в небольшой неиспользуемый отсек, куда с палубы перенесли его ложе. Он был опьянен своим успехом.

Дариш лег, погасил свет и возобновил молчаливый спор с Лэрдом.

„Что дальше?“ — спросил землянин.

„Нужно действовать не спеша, осторожно, — начал терпеливо объяснять Дариш („Неужели этот идиот не может прочитать все в их общем мозгу!“). — Пока будем присматриваться, ждать удобного случая. Предложим им привести в боевое положение энергопушки, а при этом установим устройство, способное взорвать корабль лишь от одного нажатия кнопки. Они ничего не заподозрят, ведь дженеры не имеют ни малейшего понятия о подпространственных потоках. И как только этот благоприятный случай нам предоставится, мы тут же покидаем корабль, нажимаем эту кнопку и попробуем вернуться в Солнечную систему. Моих знаний науки Ввирдды достаточно, чтобы повлиять на ход ведения всей войны. Безусловно, это рискованный план, но другого я просто не вижу. И ради Бога, не мешай мне. Пусть на время тебя как бы вообще не станет“.

„И что потом? Я смогу от тебя избавиться?“

„Если говорить честно, то я не вижу такой возможности. Наши „я“ слишком перемешались. Теперь нам придется привыкнуть как-то уживаться между собой. Но ты от этого только выиграешь, — продолжал убеждать Лэрда Дариш. — Только вообрази себе, приятель: во всей нашей власти будет Солнечная система, да что Солнце — вся Галактика! Я сделаю новое тело, которое будет обладать всей мощью, чувствительностью и способностями настоящего ввирдданца, перенесу в него наш разум, подключу к нему неисчерпаемый источник жизненных сил, и мы станем бессмертными! Ты никогда не умрешь!“

„Не слишком блестящая перспектива, — скептически произнес Лэрд. — Шансы, что при этом моя личность сохранится, не будет уничтожена более могущественным „я“ Дариша, очень сомнительны. Возможно, психиатр… наркоз… гипноз…“

„Нет! — угрюмо прервал его размышления Дариш. — Мне столь же дорога моя индивидуальность, как тебе — твоя“.

Общий рот скривился в двусмысленной улыбке.

„Мне кажется, нам нужно научиться любить друг друга“, — подумал Лэрд.

Постепенно измученное тело погружалось в дремоту. Мозг Лэрда уснул, его „я“ витало в царстве Морфея, в стране грез. Дариш бодрствовал чуть дольше. Сон — трата времени. Бессмертные никогда не испытывали потребности в нем.

Он засмеялся про себя. Какую сеть из полуправды и полулжи завязал он. Если бы только Лэрд и Джоанна знали!..

Мозг — довольно сложная структура. Он может кое-какие вещи скрывать от себя, в определенной степени забыть наиболее тягостные воспоминания, убедить свои высоконравственные компоненты во всем, что подсознательно считает правильным. Рассудительность, шизофрения, самогипноз — при помощи этих смягчающих средств мозг пытается обмануть себя. Прошедший подготовку Бессмертный мог сознательно пользоваться обычно скрытыми в человеке возможностями мозга; он способен был остановить сердце, блокировать боль, разделить свою личность на отдельные составляющие.

Дариш понимал, что его „я“ придется сражаться с разумом хозяина, кто бы он ни был, и заранее приготовился к этому. Одна часть его личности находилась в полном контакте с разумом Лэрда. Другая же, отгороженная от главного потока сознания стеной тщательно контролируемой шизофрении, мыслила отдельно и разрабатывала собственные планы. Самогипнозом он за несколько секунд, когда мозг Лэрда был уже погружен в сон, воссоединил свое сознание, в остальное же время между частями его личности осуществлялся только подсознательный контакт. И этот уголок разума, недоступный землянину, вынашивал собственные планы.

„Устройство для уничтожения корабля необходимо для того, чтобы усыпить подозрения Лэрда, — сказал самому себе Дариш. — На самом деле оно так и не сработает“. — В этом отношении Дариш был правдив с Джоанной — он предпочитал, чтобы победу одержали дженеры и хотел лично привести их к ней.

Избавиться на некоторое время от Лэрда будет совсем несложно: достаточно убедить его, что по каким-то тактическим соображениям необходимо напиться в стельку. „Я“ Дариша с его более лучшим самоконтролем сохранит ясность мышления, тогда как „я“ Лэрда будет парить в винном забытье. И уж тогда он займется Джоанной, которая к тому времени с радостью будет делать все, что бы он ни сказал ей.

Психиатрия… Мысль засыпающего Лэрда была неплохой. Методы воздействия на шизофрению. Что ж, при некоторых модификациях с их помощью можно будет подавить личность Лэрда. И тогда он сотрет ее, полностью уничтожит в себе разум землянина!

И уж затем он создаст себе новое бессмертное тело, и на века, тысячелетия эта цивилизация окажется в полной его власти!

Демон, изгоняющий человека!.. С этой мыслью, с улыбкой на устах Дариш уснул.

Звездолет пронизывал звездную ночь. Только по корабельным часам можно было судить о смене дня и ночи… монотонные, сменяющие друг друга периоды сна, приема пищи, когда медленно перемещались созвездия.

Постоянная дрожь стен и пола, отдающаяся в костях, безостановочный круговорот работы, еды, сна… и Джоанны. „Будет ли этому конец, — думал Лэрд. — Не стану ли я новым Летучим Голландцем, вечным скитальцем, обреченным всю эту вечность пребывать взаперти в собственном черепе, сражаясь с его хозяином?“ — Успокоение от этих беспокойных мыслей он находил лишь в объятиях Джоанны, насыщаясь ее молодой, бьющей через край энергией, когда он и Дариш составляли единое целое. Но потом…

„Мы идем на соединение с Главным Флотом. Ты слышал об этом, Дариш? Для Джоанны это триумфальное шествие к объединенной силе и мощи Джэнеи, ведь она доставит своему главнокомандующему непобедимое оружие Ввирдды“.

„А почему бы и нет? Она молода, честолюбива, и, как и мы, жаждет славы. Чего ты хочешь?“

„Мы должны исчезнуть раньше, чем она достигнет места рандеву. Нам нужно похитить спасательную шлюпку, потом уничтожить корабль со всем его содержимым“.

„Включая и Джоанну Ростов?“

„Боже мой, конечно нет! Мы ее похитим и увезем с собой. Знаешь, я влюбился в нее. Но наше дело касается всей Земли. На борту этого крейсера достаточно оружия, чтобы уничтожить всю мою планету. А у меня там родители, братья, друзья, это моя цивилизация. Нам нельзя больше медлить!“

„Отлично, Лэрд. Не отчаивайся. Сначала нам нужно собрать систему энергетических пушек и продемонстрировать их работу, чтобы усыпить подозрения дженеров. Среди офицеров звездолета только Джоанна доверяет нам“.

Двойной разум в едином теле усердно работал, руководя техниками-дженерами, которые не способны были даже понять, что же они создавали. Из воспоминаний Дариша Лэрд знал, какая мощь таится в этих проводах, трубках, создающих поля невидимой энергии, высвобождавших силы, способных превратить великую созидательную мощь Вселенной в разрушительную энергию, разрывающую пространство-время, — чистую энергию из атомов, нарушить равновесие полей, поддерживающих мировой космический порядок. Вспомнив разрушенную Ввирдду, Лэрд содрогнулся.

Система пушек была приведена в боевую готовность. Дариш намекнул, что было бы неплохо где-нибудь остановиться для испытаний. Они выбрали безжизненную планету в ненаселенной системе и легли на орбиту в пятидесяти тысячах миль от нее. Через час от планеты остался огненный шар.

— Если бы мне удалось использовать всю мощь устройства, то я бы разнес эту планету на куски, — как бы мимоходом заметил Дариш.

Офицеры экипажа, потные и напряженные, с мертвенно-бледными лицами смотрели на него. Двоих, кажется, затошнило. Джоанна, пытаясь успокоиться, прижалась к нему, и он чувствовал, как она дрожала.

Однако уже через минуту она с ликованием подняла голову и нетерпеливо взглянула на него. На ее лице было написано что-то хищное и радостное, как у сокола, вонзающего когти в свою жертву.

— Господа, вы видели гибель планеты!

— У землян нет ничего, что могло бы остановить нас, — ошеломленно пробормотал один лейтенант. — Достаточно оснастить корабль силовым экраном, о котором вы, сэр, нам говорили — и даже такого крошечного корабля, как у нас, будет достаточно, чтобы опустошить всю Солнечную систему!

Дариш кивком согласился. Вполне возможно. Нужно только побольше энергии: генераторов Ввирдды хватит только для начального высвобождения невероятно более могучих сил. Мир Ввирдды не смог продержаться против них. А что говорить тогда про Землю, не имеющую даже зачатков этих знаний для организации защиты. Да, такое вполне может случиться.

Он выпрямился, захваченный врасплох неожиданной яростной мыслью Лэрда:

„Дариш, вот оно, то, что нам нужно!“

План, рожденный их двойным разумом, был в сущности прост. Они должны вооружить корабль и оснастить его защитным полем до воссоединения с флотом дженеров, тем более, что никто из их техников ничего не смыслил в машинерии Ввирдды, а он теперь пользовался полным доверием на борту судна и без особых проблем сможет установить взрывное устройство.

Оказавшись среди флотилии Дженеи, достаточно будет простого нажатия на кнопку, чтобы по крейсеру распространилось смертоносное излучение, и на борту останутся лишь трупы… и роботы, которых они запрограммируют на убийственный огонь по кораблям флота дженеров. Таким образом, одного этого крейсера окажется достаточным, чтобы уничтожить несколькими выстрелами все надежды варваров. А затем роботы уничтожат и сам звездолет — на тот случай, если кто-нибудь из дженеров уцелеет в этой бойне.

„А мы… мы скроемся в суматохе, Дариш. Заранее прикажем роботам приготовить капитанскую спасательную шлюпку, захватим с собой Джоанну и отправимся к Солнечной системе! И некому будет погнаться за нами!“

Ввирдданец внезапно мысленно ответил:

„План неплох! Дерзок. И мы его выполним!“

— Что с тобой, Дариш? — встревоженно спросила Джоанна. — Ты выглядишь…

— О, ничего, просто задумался. Знаешь, капитан Ростов, вообще не стоит никогда о чем-нибудь думать. Это вредно для мозга.

Позднее, обнимая ее, Лэрд чувствовал угрызения совести при мысли об измене, которую он ей готовил. Друзья Джоанны, весь ее мир, ее дело… все это уничтожит один фантастический удар, и нанесет его он, Лэрд. И когда все будет кончено, станет ли она вообще разговаривать с ним?

Дариш, бессердечный дьявол, лишь иронически посмеивался про себя, улавливая эти мысли.

Когда же Лэрд уснул, Дариш подумал, что план парня и в самом деле хорош. Разумеется, он поддержит этот план. И все будет идти, как задумал Лэрд, до того момента, когда они прибудут на рандеву с флотом дженеров, ну, а тогда… тогда будет уже слишком поздно что-то предпринять. Дженеров ждет победа. Даришу только и нужно будет, как держаться подальше от этой роковой кнопки. А если Лэрд попытается самолично… что ж противоположные желания вызовут паралич их тела, а это будет означать победу Дженеи.

Даришу нравилась эта молодая цивилизация. В ней чувствовалась свежесть и энергичность, вера и надежда, чего он не находил в земных воспоминаниях Лэрда. С ее силой и упорством она далеко пойдет. Оказывая психологическое давление, из нее можно будет вылепить, как из податливой глины, все что угодно.

„Ввирдда, — шептал Дариш, — мы снова восстановим твой облик! Ты возродишься!“

Вот и Большой Флот!

Миллионы закованных в броню крейсеров и катеров собрались вокруг погасшего красного карлика. Они гигантской толпой кружились по невероятно громадной орбите. Их бронированные корпуса отражали в бездонную темноту космоса ослепительно яркие лучи звезд. Армада выстроилась бесконечными рядами, подобно стае гигантских акул, и ее вооружение: пушки, торпеды, бомбы — как и люди, готово было сокрушить планету и уничтожить цивилизацию. Человеческий разум отказывался охватить одним взглядом всю эту безмерную картину, пасуя перед всей ее колоссальностью.

Это была главная ударная сила Дженеи. Она, как нож сквозь масло, пройдет через слабую линию защиты Солнечной системы и низвергнет из небес ад на Землю, сердце Империи.

„Нет, они все-таки не вполне люди, — с болью в сердце подумал Лэрд. — Слишком уж изменил их космос. Никому из людей и в голову бы не пришло уничтожить колыбель человечества. Отлично, Дариш. Все идет по плану! Пора приступать к его реализации!“

„Не в данную минуту, Лэрд, подожди еще чуть-чуть. Пока у нас не будет законного повода покинуть корабль“.

„Хорошо, — идем в рубку. Я хочу быть рядом с этой кнопкой. О Господи, судьба всего человечества сейчас в наших руках!“

Дариш чуть помедлил, прежде чем согласился. Та часть сознания Дариша, что была открыта Лэрду, несколько удивилась этому; но другая, скрытая от землянина, часть, знала, в чем дело: она дожидалась постгипнотического сигнала, который должен был пробудить ее.

Звездолет выглядел незаконченным и непривычным: прежнее вооружение было демонтировано и заменено машинами Ввирдды, которыми управлял робот-мозг, почти живой, в сущности; отныне ему предстояло быть оружейником, пилотом и командиром корабля. И только двойной разум землянина знал, какие приказы получил этот робот:

„После нажатия главной кнопки тебе нужно будет залить корабль смертоносной радиацией, а когда капитанский катер удалится на достаточное расстояние, ты уничтожишь весь флот дженеров, за исключением этого катера. Когда же не останется ни одного корабля, ты активируешь дезинтеграторы и превратишь собственный корабль в газовое облако“.

Лэрд с лихорадочным блеском в глазах смотрел на эту кнопку. Самая обычная. „Неужели вся история зависит от того, будет нажата она или нет? Господи милостивый, возможно ли это?“ — Лэрд отвел взгляд в сторону и посмотрел на армаду вражеских кораблей, закурил сигарету, пытаясь успокоиться, но руки его дрожали. Не находя себе места, он принялся ходить взад-вперед, продолжая курить. Он ждал.

Тут появилась Джоанна в сопровождении двух офицеров; у всех были ликующие лица. Глаза женщины блестели, щеки разрумянились, в отблесках света ее волосы казались расплавленной медью. „Она просто обворожительна, — подумал Лэрд. — А мне предстоит разрушить все, что составляет ее жизнь“.

— Дариш! — крикнула она ему. — Великий адмирал пожелал увидеть нас на борту своего корабля. — В ее голосе слышался смех. — Вероятно, он попросит продемонстрировать мощь оружия Ввирдды, после чего, как я считаю, флот немедленно двинется к Солнечной системе, во главе с нами. И, Дариш, о Дариш, это будет конец войны!

„Пора! — взорвалась в сознании Лэрда мысль. — Пора! Но оставайся спокойным, не забывай: генераторы должны хотя бы немного разогреться. А они тем временем покинут корабль, и его экипаж ждет невероятный сюрприз… Ну, а потом — путь домой!“

И тут сработало подсознание Дариша, рука замерла на полпути.

„Нет!“

„Как — нет“?! Ведь…»

Недоступная ранее Лэрду часть разума Дариша полностью открылась, и видя все торжество ввирдданца, землянин понял, что проиграл.

Все было невероятно просто: чтобы остановить Лэрда, достаточно было поставить их единое тело перед конфликтом противоположных желаний их разумов. К тому же, пока Лэрд спал, пока его «я» витало в иных слоях реальности, специально натренированное подсознание Дариша, используя самогипноз, заставило его написать Джоанне письмо, в котором он рассказал всю правду, и он оставил это письмо на самом видном месте, чтобы, когда станут обыскивать его вещи, пытаясь найти объяснение его внезапному параличу, его сразу же нашли. Помимо всего прочего, в письме было указано, как извлечь из мозга Дариша сознание Лэрда: какие устройства и как подключить, какие применить наркотические средства, гипнотические аппараты и так далее.

Победа дженеров казалось неизбежной.

— Дариш! — Голос Джоанны доносился как бы издалека, Дариш на границе потери сознания видел ее колыхающееся в красном тумане лицо. — Дариш, что с тобой? О милый, что случилось?

«Сдавайся, Лэрд, — с неумолимой беспощадностью добивал его Дариш. — Отдай мне свое тело, и тогда ты сохранишь свое „я“. Сам видишь, что я говорю тебе на этот раз правду; мой разум полностью открыт перед тобой. Я стараюсь, насколько это только в моих силах, не идти на измену, ну, а тебе я кое-чем обязан. Но сейчас ты должен сдаться — иначе будешь уничтожен!»

Падение в темноту, провал… а в награду за сопротивление — медленная смерть. И воля Лэрда уступила. Разрываемое хаотичными мыслями сознание Лэрда не способно было ясно мыслить. Он послал смутный ответ:

«Сдаюсь, Дариш. Ты победил!»

Безвольное тело выпрямилось. Джоанна с тревогой склонилась над ним.

— Что случилось, Дариш? Что с тобой?

Дариш овладел собой и вымученно улыбнулся.

— Время от времени у меня случаются нервные припадки. Я еще не до конца овладел этой чужеродной мне нервной системой. Но сейчас все в порядке. Идем.

Рука Лэрда потянулась к кнопке и нажала ее.

Дариш закричал. Звериный вой вырвался из его горла, он попытался отдернуть руку, и тело снова замерло в параличе, вызванном столкновением двух воль.

Но было уже поздно. И подобно тому, как перед этим объединилось сознание и подсознание Дариша, так и теперь то же самое произошло с разумом Лэрда. И это было, словно он восстал из ада. Одна его половина все еще трепетала от унизительного чувства поражения, другая же ликовала от осознавания своей победы.

«Никто ничего не заметил, — говорил Лэрд себе. — Их взгляды были прикованы лишь к моему лицу. А если и обратили внимание, то что с того, ведь это, по моим словам, какая-то безобидная кнопка. И… смертельная радиация уже разливается вокруг! И это не остановить! Если ты немедленно не станешь со мной сотрудничать, Дариш, то мы пробудем здесь в параличе до самой смерти!»

Все оказалось на удивление просто: разделяя с Даришем его воспоминания, Лэрд откопал в них и его знания о тренировке подсознания. Скрытой половиной своего мозга он предвидел подобный шаг со стороны ввирдданца и поэтому в свою очередь послал самому себе постгипнотическую команду: когда возникнет ситуация, практически безнадежная, его сознание ответит согласием на предложение о сдаче, тогда как подсознание прикажет руке нажать на кнопку…

«Соглашайся, Дариш, не остается ничего другого, кроме как сотрудничать со мной. И тогда мы покинем этот ад!»

Дариш неохотно признал:

«Ты выиграл, Лэрд».

Их тело встало, опираясь на плечо Джоанны, и не спеша двинулось вперед. Невидимые лучи смерти уже пронизывали корабль, медленно приближая погибель всему живому на борту судна. У них в запасе еще оставалось три минуты. Потом будет поздно.

— Бежим!

Джоанна остановилась; на лицах офицеров появились складки озабоченности — они начали что-то подозревать.

— Зачем, Дариш?.. Да что это с тобой?

— Капитан… — заговорил один из офицеров. — Прошу меня извинить, капитан, но я заметил, как он нажал на одну кнопку. А теперь торопится покинуть борт корабля. А ведь никто из нас так толком и не знает, для чего нужна эта кнопка.

Лэрд выхватил из кобуры Джоанны пистолет и выстрелил в офицера. Второй отпрыгнул назад, потянувшись к своему пистолету, но оружие Лэрда рявкнуло раньше.

Кулаком он ударил Джоанну по лицу и вырубил ее. Потом подхватил ее на руки и бросился бегом к шлюзу.

В проходе перед шлюзом стояли два члена экипажа.

— Что с капитаном, сэр?

— Обморок… утечка радиации из машин… Нужно доставить ее на корабль-госпиталь, — выдохнул Лэрд.

После секундной нерешительности они пропустили их.

Лэрд открыл шлюз и прыгнул в катер.

— Мы должны сопровождать вас, сэр?

— Нет!

Лэрда слегка подташнивало, он чувствовал, как смерть все более цепкой хваткой сжимает его горло.

— Нет! — повторил он, и ударил кулаком по лицу не отстававшего от них дженера, после чего захлопнул дверь катера и уселся в кресло пилота.

Рев разогревавшихся двигателей. Звук колотящих в дверь кулаков и ног. Его начало рвать.

— Джоанна, не умирай!..

Он нажал на пуск. Его вдавило в кресло, когда шлюпка рванулась вперед. «Свободны!»

Когда он посмотрел в иллюминатор, то увидел ослепительно сверкающие сполохи: крупные орудия Ввирдды открыли свой безжалостный огонь.

Мой стакан опустел. Я жестом руки показал, чтобы его вновь наполнили, при этом думая, стоит ли верить этому рассказу.

— Я читал книги по истории, — начал я, растягивая слова, — и мне известно, что в результате какой-то загадочной катастрофы был одновременно уничтожен весь флот дженеров. Это изменило весь ход войны. Солнечная система перешла в наступление и через год добилась полной победы. И вы считаете, что это произошло благодаря вам?

— В некоторой степени. Вернее даже, Даришу. Вы ведь понимаете, что мы действовали как одна личность. Он реально смотрел на вещи и умел признавать поражения. Так что, осознав это, он совершенно искренне перешел на мою сторону.

— Но почему… О Господи… почему никто так никогда и не узнал об этом? Неужели вы никогда никому не рассказывали об этом? Ведь можно было восстановить эти машины…

— Ну уж нет! — печально улыбнулся Лэрд. — Эта цивилизация еще не готова к таким знаниям. Даже Ввирдда оказалась неготовой, а ведь нам и за миллион лет не достичь тех высот, которых она достигла. Кроме того, это часть нашего договора.

— Какого еще договора?

— Вы ведь понимаете, что нам с Даришем приходится как-то уживаться в одном теле. А жизнь под постоянным подозрением просто невыносима. Поэтому, совершая долгое путешествие обратно в Солнечную систему, мы заключили это соглашение и подвергли себя самогипнотическому внушению, используя ввирдданскую методику, чтобы наверняка не допустить нарушения этого договора. — Он хмуро воззрился в лунную ночь. — Вот почему я и сказал вам, что меня убил дух из бутылки. Неизбежным исходом было слияние обоих разумов в один единый, и, естественно, что новая личность большей частью Дариша, а не Лэрда. Мы храним воспоминания о нашей прежней, раздельной жизни. Мы учитываем особенности каждого «я». По правде говоря, Жизнь Лэрда настолько ограничена, настолько ей недоступны все возможности и чудеса Вселенной, что я редко сожалею о случившемся. Лишь изредка меня охватывает ностальгия, и тогда мне хочется поговорить с кем-нибудь. Но я всегда выбираю такого собеседника, кто не знает, верить мне или нет. Как вы, например.

— А почему вы ушли в Поиск? — тихо спросил я.

— Я хочу как следует изучить Вселенную, прежде чем заняться ее преобразованием. Необходимо достаточное количество данных. И вот тогда мы примем решение… Когда мы… я… перейду в новое бессмертное тело, то у меня будет уйма работы — направить Галактику по новому и лучшему пути, учитывая все то, что случилось с Ввирддой. О, это займет тысячелетия, но у Дариша есть столько времени. Или у меня… что же еще мне рассказать вам? — Он провел рукой по волосам, в которых было немало седых прядей. — У Лэрда тоже было условие: чтобы мы вели обычную человеческую жизнь, пока наше тело не станет совсем дряхлым. Вот так мы и живем. — Он пожал плечами.

Некоторое время он сидел молча, потом встал.

— Прошу прощения, — сказал он. — Пришла моя жена. Спасибо за компанию!

Он пошел навстречу высокой красивой женщине с рыжими волосами. Голос его стал мягким:

— Здравствуй, Джоанна!

И они вышли из зала; он вел ее под руку — самая обыкновенная пара.

А я подумал о том, что, может быть, существуют еще столь невероятные истории на свете.