Птицы знают лучше

Глава 3. Добро пожаловать в чудесный мир

В городе с жутковатым названием оказалась вполне симпатичная архитектура. Жилые дома были невысокие: в два-три этажа, сплошь бежевые с белым декором – знакомая и родная картина. Таких или очень похожих домишек полно где-нибудь на Охте в Питере. Или в Царском Селе. Увы, когда грузовичок добрался до центра, робкие признаки классицизма уступили место типовым скучным многоэтажкам. Они тоже были светлыми, обилием пожарных лестниц наводя на мысли скорее об Америке, чем о России. Саша решила, что окраина ей нравится больше.

Впрочем, симпатия продержалась недолго – ровно до момента, когда Саша обратила внимание на неправильность города. Почему центр – новехонький, недавно отстроенный, а окраины – старинные? Обычно бывает наоборот, что здесь случилось – война? Землетрясение?

Грузовичок въехал на мост – достаточно неспешно, чтобы Саша успела прочитать название реки – Пагуба. Оно отлично сочеталось с водой неприятного красноватого оттенка. "Всего лишь глина, – покачала головой Саша. – В сети куча фото "кровавых" рек".

Мысль о сети отозвалась болью в душе.

Вокруг было полно народа всех возрастов – радостные, нарядно одетые люди, и ни у одного из них Саша не увидела смартфон, планшет или ноут. Зато неоднократно попались на глаза телефонные будки, давно пропавшие с привычных ей улиц, и кассетные магнитофоны вроде того, который родители хранили на антресоли в память о бурной юности.

Мало того, что вокруг был не ее мир, так он еще и оказался отсталым.

"Хотя бы не средневековье! – прикрикнула она сама на себя. – Ни грязи, ни чумных крыс, ни виселиц на каждом углу!"

Что встречалось на каждом углу, вернее – через два-три шага, так это фонари. Ночью город, должно быть, сиял, как одно сплошное свихнувшееся Рождество. И с выводом насчет крыс она тоже поторопилась: грызуны все-таки были – в витринах. Экземпляры на любой вкус: живые, битые, даже в виде консервов. Маниакально улыбающиеся с рекламных плакатов. Каждый второй прохожий нес на руке или плече сову. Каждый третий магазин предлагал те или иные товары для пернатых питомцев, в основном – корм.

– Хогвартс курит в сторонке, – пробормотала Саша.

– А? – откликнулся водитель.

– Я говорю: не уследила за новостями, – выкрутилась Саша. – Сегодня какой-то праздник?

– Не то слово, голубушка! – воскликнул Петр Егорович. – Очень радостный день. Изловили темного колдуна.

***

Она едва удержалась и не ляпнула вслух: "Серьезно?!" Чужой, отсталый, а теперь, как выяснилось, еще и варварски-суеверный мир – вот, куда ее занесло. В то, что пресловутый колдун действительно мог колдовать, магичить или как там говорят аборигены, она не верила ни секунды. Какая магия, о чем вы? Вокруг – электрические фонари, дома из бетона и машины с двигателями внутреннего сгорания. Ах да: чуть не упустила мелочь: самолет только что пролетел над головой. Точно – "Кукурузник", не метла, не ковер, и не ступа.

"Дикари гребаные! Где у вас хоть что-то магическое?!"

– Остановите во-о-он там, если не трудно. Огромное вам спасибо! – Саша одарила Егорыча самой теплой улыбкой, на какую только была способна. И на всякий случай приготовилась выброситься на ходу – если абориген не пожелает выпустить ее из машины.

Выбрасываться не пришлось: ее отпустили, пожелали крепкого здоровья и просили кланяться какому-то Вадиму Лексеичу. Саша энергично покивала, словно китайская игрушка, дождалась, когда грузовик уедет, и стала осматриваться. В городе придурочных соволюбов она не собиралась задерживаться и единой лишней минуты. То, что она точно в России, подтвердила выуженная из мусорки местная газета. То, что в каждой России обязан быть Петербург, ей говорило собственное упрямство.

Главное – определиться с направлением и отыскать попутку.

Ей нужно домой.

В любую его версию.

А дальше… Нет. Пока что об этом думать не стоило. Прежде следовало разобраться с программой-минимум.

***

Наверное, этот город действительно разрушила война или стихийное бедствие. Как иначе объяснить, что стиль центральной библиотеки поразительно напоминал ар нуво, краеведческий музей был скучно-угловатым, а мэрия и вовсе казалась архитектурным кадавром. Массивные двери, словно позаимствованные со станции Питерского метро, смотрелись нелепо рядом с хрупкими белыми колоннами. Огромное витражное окно по центру фасада совершенно не вязалось с красным кирпичом стен в стиле викторианских фабрик. То, что изображал витраж, и вовсе вызвало у Саши оторопь: никогда прежде она не видела в России гербов с черепами. А вот этот скалился на нее белой зубастой половиной, дополненной до целого красным горшком. Даже золотая сова не делала бредовую композицию привлекательней.

Приближаться, и уж тем более – входить внутрь Саша не собиралась. Ее интересовала библиотека – единственный нормальный источник информации в отсталом мире без интернета. Немного смущало, что паспорт бесполезен, как и деньги, но Саша очень рассчитывала на секретное оружие: она всегда нравилась ботаникам. Какой-нибудь олух, жаждущий помочь, отыщется наверняка.

Увы: двери библиотеки оказались закрыты, видимо – по случаю праздника.

Рванув несколько раз ручку и прошипев всевозможные проклятья, она плюхнулась на ступени.

– Завтра откроется. А сегодня – воскресенье, нужно гулять, отдыхать. На Первомайку сходить – полюбоваться. Не горюйте, милочка, лучше скушайте мороженое, – румяная продавщица со старомодным передвижным киоском улыбалась ей, как ближайшей родственнице.

Саша стиснула зубы. Ей стоило большого труда не сорваться на грубость. То, что ее упорно принимали за кого-то другого, да еще разговаривали, как с идиоткой, пугало и бесило одновременно.

"И какого коллайдера мне нужно на неведомой Первомайке?.."

– Спасибо, но у меня нет денег, – нашла в себе остатки вежливости Саша.

– А и не страшно, – снова улыбнулась женщина. – Кушайте так.

– Ну, раз вы настаиваете…

Саша жадно вонзила зубы в холодную вафлю. "Господи, как есть-то хочется… Жаль, что не перепало чего-нибудь посущественнее. Стоп! Что я несу?! Нужно исчезнуть отсюда как можно быстрее!"

А еще нужно было где-то переждать время до открытия библиотеки. Есть ли поблизости вокзал, теплотрасса, виадук и прочие классические места для бомжевания, Саша не знала. Зато, катаясь с Егорычем по городу, запомнила, в какой стороне был парк. "Скамейка, конечно, не теплотрасса, но всяко лучше, чем сутки прогулок по улицам", – сказала она себе и с горечью расхохоталась: "Спешите видеть: Александра Рябинина – инопланетный бомж-теоретик!"

Смех застрял в горле. Последнее, что ей было нужно – привлечь внимание местных стражей правопорядка. Кто знает, за что здесь признают колдунами?..

***

Парк Саше понравился. И она точно знала, кому бы он не понравился: ее маме. На родительской даче каждая травинка знала свое место в строгом соответствии с правилами ландшафтного дизайна. Хранители местного парка, если таковые вообще были, действовали наоборот. Хаотичное обилие цветов на бессистемно разбитых клумбах делало его похожим на лоскутное одеяло: яркая, радостная и слегка сумасшедшая картина. Даже избыток вездесущих фонарей не портил ее. Некоторая неувязочка случилась с ароматами: аллергикам здесь, скорее всего, было не очень уютно, но Саша к таковым не относилась.

Только две вещи смутили: полное отсутствие больших деревьев, дающих густую тень, и название на чугунных воротах. "Утешение"? Серьезно? Вот что совершенно не вязалось с радостью, скорее уж – с соболезнованиями.

Облизывая липкие от мороженого пальцы и воровато озираясь, она шла по дорожкам, очень старясь не привлекать к себе внимание. Получалось, вроде, неплохо, тут пресловутый праздник оказался ей на руку. Только дважды Саша заметила местных, но каждый раз успевала свернуть за какие-нибудь кусты.

В конце концов она отыскала достаточно незаметную, уединенную скамейку, изучила кусты, газон вокруг, и пришла к выводу, что маргиналы в этом месте не тусовались. Был, конечно, вариант, что местные маргиналы – чистюли и аккуратисты, но Саша решила не верить в подобную чушь.

Чем занять себя цивилизованному человеку, лишенному смартфона? Почему бы не почитать старые добрые бумажные носители информации.

***

Передовица местной газеты предсказуемо состояла из радостных воплей и восклицательных знаков. "Волхвы "Зари" успешно завершили операцию!", "Колдун-убийца пойман!", "Уничтожено гнездо мрети!", "Борцы с тьмой обошлись без потерь!", "Мэр поздравляет героев!" На фото улыбающиеся люди в касках, похожие скорее на средневековых шахтеров, чем на волшебников, столпились вокруг типа в непроницаемо-черных очках.

Остаток страницы занимали банальные новости о расширении глинодобывающего карьера, судя по всему – места работы большинства жителей городка.

Слово "мрети" заинтересовало, но не настолько, чтобы уверовать в сказочность окружающего мира. Оно было нестрашного, блекло-пурпурного оттенка с белым вкраплением на конце. Саша не почувствовала никакого привкуса зла – просто скучный термин, который, скорее всего, обозначал паразитов. Грызунов, например, или кто там еще селится гнездами.

Саша заглянула на последние страницы – туда, где, по логике, должны были быть рекламные объявления, некрологи и прочая будничная суета, как нельзя лучше отражающая реальность.

Объявления действительно были.

Она уже и не помнила, когда в последний раз читала настолько внимательно, едва ли не шевеля губами, словно первоклашка. Хоть крошечный намек на фэнтези, ну, пожалуйста! Что-нибудь вроде "Куплю помело без пробега", "Отдам говорящих котят-склеротиков" или "Фабрике волшебных палочек требуется токарь второго разряда".

Ни-че-го.

Персонажи игр и книг попадали в места, полные древних тайн, приключений и всяких крутых вещей. Исполняли свои заветные желания, становясь мудрыми магами, отважными воинами, на худой конец – ушастыми эльфами. И только лузер-Сашка угодила в ретро-мир, населенный суеверными идиотами, которые развели сов вместо кошек.

Даже текущее заветное желание – "нормально поесть", и то было едва ли выполнимо.

– Трыньде-е-ец… – мрачно резюмировала она.

***

Саша достала печенье. Еду следовало экономить – когда еще удастся пополнить запас? – но ей было просто необходимо что-нибудь сладкое. Это всегда утешало.

– Кхра-а-а!

Она вздрогнула, огляделась в испуге и с облегчением выдохнула: всего лишь вороненок. Доверчивый, нагловатый слеток подобрался к самым ее ногам и жадно смотрел на крекеры.

Врановые, в отличие от сов, ей всегда нравились: дружные, умные, да еще, к тому же, наделенные чувством юмора птицы. Единственные из пернатых, способные троллить окружающих почти по-человечески.

– Мне самой мало, балбесина, – упрекнула она вороненка, но все-таки отломила кусочек. Птенец вырвал крекер из пальцев и моментально расклевал. Уставился на нее, ожидая новой подачки – забавный взъерошенный нахал с размерами взрослой птицы и розовым клювом подростка. Но угощения не было, и вороненок принялся энергично дергать шнурок Сашиной кроссовки – то ли намекал: "А если найду?!", то ли просто хотел яркую тряпочку.

Жуткий грохот заставил ее отшатнуться, съежиться, оцепенеть…

Прижав руки ко рту, Саша глядела перед собой остекленевшим взглядом. От вороненка осталось лишь облачко перьев. Одно из них прилипло к ее кроссовке, замаранное каплями крови.

Человек в непроницаемо-черных очках, стоял перед ней, словно сошедший с фото в газете. Едва дыша, Саша пронаблюдала, как тот убирает оружие в кобуру на поясе – абсолютно не уместный в российских реалиях Кольт.

Человек подошел к ней вплотную. Она почувствовала запах его одеколона, порохового дыма, и почти кожей ощутила напряжение незнакомца.

– Что ты такое, черт побери? – рявкнул он.