Публицистика

1982 г.

ЗАВИДНАЯ ПИСАТЕЛЬСКАЯ СУДЬБА

Примерно за год до кончины автора этой книги, замечательного советского писателя Сергея Сергеевича Смирнова, мы сидели с ним в тиши гостиничного номера в Минске, и он, как всегда, увлеченно, с завидной молодой одержимостью рассказывал о работе над своей новой книгой, о тех трудностях, которые предстояло преодолеть в этой его работе. Мы согласились, что замысел ее действительно сложен, однако не стоит огорчаться. Наверняка все сложности будут преодолены, и появится книга, вполне достойная его предыдущих книг.

Мы, однако, ошиблись.

Мы не могли предвидеть того, что пройдет год с небольшим, и этого полного душевной энергии и художнических замыслов человека не станет в живых. Но, видно, такова коварная сущность смерти, — как и на войне, бить по тем, кто, меньше всего думая о ней, отдает себя делу, людям, идеям.

Да, новая книга Сергея Сергеевича Смирнова никогда уже не появится на книжных полках наших библиотек, и, может быть, навсегда останутся неизвестными какие-то новые подвиги и их герои, которых с таким постоянством умел открывать наш дорогой писатель. Лишенная его потрясающих открытий, наша литература наверняка станет беднее с его уходом из жизни, потому что, как бы активно ни работали другие на излюбленном им поприще, заменить его не может никто. В этой огромной литературе, всегда щедрой талантами, вряд ли кто другой в полной мере обладает теми редчайшими качествами, которыми был наделен он. Наверно, это потому, что в наше сложное время и в таком многотрудном деле, которому целиком посвятил себя он, недостаточно иметь даже блестящие литературные способности и специфический дар исследователя, надобно еще уметь отстоять собственную позицию с такой непоколебимой принципиальностью, как это умел делать он.

Мы уже не увидим его новых книг, но с нами навсегда останется то поистине замечательное, что успел создать он. Его бессмертная «Брестская крепость», потрясающие рассказы о госпитале в Еремеевке, этой маленькой советской колонии на оккупированной фашизмом земле, о героях Аджимушкая, самоотверженной краснофлотской Катюше, о безвестном русском парнишке, ставшем национальным героем далекой Италии, — обо всех этих и многих других героях будут с не меньшим восторгом и упоением читать наши потомки, и их души, равно как и наши сердца, будут полны восхищением перед мужеством их молодых предков. И, надо полагать, они тоже испытают сердечную благодарность тому, кто сделал достоянием истории страдания и подвиги их далеких предшественников.

Крылатый афоризм нашего времени «Никто не забыт, ничто не забыто» лишь тогда способен обрести свой истинный смысл, когда понимается как лозунг, конкретный призыв к действию, а не как констатация достигнутого. Теперь уже ясно, что минувшая война явилась целой эпохой в истории нашего народа, героизм которого долго еще будет питать наше искусство. При этом совершенно очевидно, что никому в отдельности, даже самому одаренному из литераторов не дано рассказать о ней сколько-нибудь исчерпывающе, каждый в меру собственных сил и возможностей может засвидетельствовать лишь малую толику из этого всенародного испытания. Но даже и в таком случае вклад Сергея Сергеевича Смирнова в военную документалистику переоценить невозможно. В течение почти трех десятилетий он искал, хлопотал, восстанавливал забытое или утраченное и в самой деловой, лишенной всяких беллетристических прикрас форме свидетельствовал о фактах, непридуманная достоверность которых способна затмить самые изощренные выдумки. В самом деле: история хотя бы той же прославленной им Брестской крепости — героя, о которой во время войны, да и в первые годы после нее решительно ничего не было известно. Теперь мы знаем о ней многое, так же как и о тех трудностях, которые преодолел писатель, прежде чем в мельчайших подробностях воскресил все перипетии борьбы горстки советских бойцов против хорошо оснащенных частей вермахта, восстановил имена погибших героев, добился реабилитации оставшихся в живых, возвысил их действительно беспримерный подвиг до всенародного признания и высоких наград. Казалось, уже одна эта крепость над Бугом могла стать делом всей жизни для любого из литераторов, а он пошел дальше, разыскал, исследовал и поведал миру о десятке других, не менее ярких, сложных и противоречивых историях войны.

За ним заслуженно и прочно утвердилась репутация певца народного подвига в минувшей войне, в этом благородном деле ему не было равных, хотя о подвигах и о войне пишут многие сотни самых разных авторов, и наша военная литература, наверное, самая богатая в мире. В чем же тогда своеобразие и притягательная сила книг, созданных талантом Сергея Сергеевича?

Мне думается, что непростой ответ на этот вопрос в значительной мере заключается в личности писателя, его художническом таланте и его гражданском темпераменте. Сергей Сергеевич Смирнов не хроникер войны и даже не ее талантливый исследователь, способный извлечь из прошлого нечто значительное, осветив его лучом современной истины. Прежде всего он солдат, три десятилетия после окончания великой войны продолжавший жить излучением ее колоссальной энергии. Его, прошедшего весь кровавый и героический путь войны, командовавшего ротой, исколесившего с корреспондентским блокнотом залитые кровью поля Украины и Венгрии, его до конца дней не переставала волновать цена принесенных жертв и пережитых испытаний. Верность памяти павших, тревога за будущее поколений побуждали его искать, докапываться до истины, восстанавливать честь павших героев и развенчивать мнимых. Его неуемной энергии хватило бы еще на десяток книг о войне, не срази его смерть так рано, в расцвете его писательской и человеческой зрелости.

Не рискуя впасть в преувеличение, можно утверждать, что его документальная проза, пожалуй, самое значительное достижение этого популярного жанра. Лишенная домысла, всякой литературной красивости, задним числом сочиненных и всегда сомнительных диалогов, она являет собой сдержанно обстоятельный рассказ о том, что в процессе кропотливых поисков удалось установить автору. Это та проза, которая, будучи созданной на основе рассказов очевидцев, на материале тщательно изученных фактов и очень немногочисленных документов, сама становится документом, бесспорным и неопровержимым, как истина. Недаром многие ее страницы явились основанием для реабилитации ее героев, последующих публикаций других авторов, для правительственных награждений и прочего. Что может быть выше и действеннее такой литературы о наших современниках?

Каждый из тружеников литературы в меру своих способностей и таланта исполняет свой так или иначе понятый им долг перед временем и народом и каждый достоин признания определенного круга читателей. Но мало у кого найдется столько читателей, так кровно обязанных автору. Сотни, если не тысячи, людей в нашей стране и за ее рубежами до конца своих дней будут обязаны Сергею Сергеевичу Смирнову за его человеческое участие в их непростых судьбах, зачастую запутанных ситуациях, когда в конечном итоге многое, если не все, определяла его человеческая совесть и его писательская принципиальность. Преждевременную смерть писателя оплакивали не только его друзья и близкие, не только благодарные ему читатели, но и многие из тех, кто обязан ему как бы вторым рождением.

Что ж, завидная человеческая участь, прекрасная писательская судьба!