Пугачевский атаман Иван Белобородов

Пугачевцы на родине Ивана Белобородова

Восстание крестьян под руководством Емельяна Пугачева началось в сентябре 1773 года на реке Яике (Урале) и быстро распространилось по территории Заволжско-Уральского края. В ноябре 1773 года оно охватило обширный район от устья реки Яика на юге и до средней Камы на севере, от реки Тобола на востоке и до среднего течения Волги на западе. В это время пугачевские войска осаждали Оренбург и Уфу. Восстанием руководил революционный штаб, который назывался «Государственной военной коллегией». Он находился под Оренбургом, в татарской слободе Берде. Во главе его стоял донской казак Емельян Пугачев, принявший имя убитого императора Петра III.

В начале декабря 1773 года Пугачев создал новый штаб восстания в Башкирии, под Уфой, в селе Чесноковке, и поставил во главе его яицкого казака Ивана Зарубина (Чику), принявшего пышный титул и громкое имя. известного в это время графа З. Чернышева. Зарубин энергично повел дело. Он сплотил вокруг основного ядра восставших русских, — башкир, татар, мещеряков и удмуртов. При нем восстание широко захватило Башкирию, Прикамский край и Средний Урал.

В начале декабря 1773 года вспыхнуло восстание на реке Тулве среди башкир Гайнинской волости Осинской дороги, поднятое отрядом пугачевцев, прибывших из-под Уфы. Вскоре в Кунгурский уезд «для преклонения народа государю Петру Федоровичу и для взятия города Кунгура» был направлен новый отряд под командой сотника Канзафара Усаева.

Усаев действовал весьма успешно. Учитывая недоверчивое отношение русских крестьян к башкирам, он посылал в русские деревни нарочных из русских, а затем уже появлялся там сам со своим отрядом. В конце декабря Усаев подошел к селу Богородскому (ныне Щучье-Озерского района Пермской области), в котором жил канонир в отставке Иван Наумович Белобородов.

Белобородов был уроженцем села Медянка, приписанного к Иргинскому заводу Ивана Осокина (село Медянка — ныне Уинского района Пермской области). Вероятно, еще малолетком он, как и многие деревенские парни того времени, испытал всю тяжесть заводских работ.

В 1759 году по «очереди» Белобородова взяли на военную службу. Ему в это время было, вероятно, лет 18. Зачислили его в артиллерийский гарнизон города Выборга. Оттуда он был отправлен «в работу» на Охтинские пороховые заводы в Петербург. Здесь Белобородов получал жалованье 4 рубля 20 копеек в год, то есть почти в три раза ниже оплаты труда работных людей на уральских заводах.

На военной службе, которая была в то время бессрочной, Белобородов находился сравнительно недолго, всего семь лет. Тяжелая изнурительная работа, суровая дисциплина, тягостная мысль о том, что придется работать на заводе до конца жизни, побудили его освободиться от военной службы.

В это время побеги с работы из Охтинской слободы носили массовый характер. Так, в 1764 году с пороховых заводов бежало 233 человека. Одни беглецы уходили на окраины Русского государства и превращались там в вольных поселенцев или поступали в казаки для охраны пограничных линий. Другие скрывались в деревнях и в городах.

Белобородов поступил по-другому. Не желая служить, он начал, как сам позже рассказывал, притворно хромать «правою ногою». Его сначала отправили в лазарет, а через полгода, в 1766 году, он по болезни получил отставку с чином канонира.

По возвращении домой Белобородов женился на Нениле Елисеевой, дочери посадского города Кунгура, и поселился в селе Богородском. Там он занимался мелкой торговлей.

В декабре 1773 года Белобородова по приказу Пермской провинциальной канцелярии зачислили в команду прапорщика Н. Дьяконова и направили в село Верх-Иренская застава для «разведывания» о Пугачеве. Из разведки Белобородов скоро вернулся, причем даже жена его не знала, «был ли он отпущен или сам ушел».

1 января 1774 года в село Богородское приехал нарочный из отряда Канзафара Усаева, крестьянин соседнего села Алтынова — Данило Бурцев. Он прочитал на базарной площади один из пугачевских манифестов. По-видимому, это был манифест от 2 декабря 1773 года, который, по сообщению пермского историка В. Шишонко, распространялся в Прикамском крае «во множестве» экземпляров, читался народом «с жадностью».

По своему стилю и содержанию этот манифест не уступает лучшим пугачевским манифестам. Пугачев, стремясь развить в народе революционную энергию и объединить его вокруг одного общего дела, называл себя истинным императором Петром III, который, по его мнению, был настоящим отцом для своих подданных. Пугачев от имени Петра III прощал всех, кто, «ослепясь неведением», или «помраченный от зависти злобою», не признавал его и боролся с ним, а теперь «пришел в чувство» и повинился. Он «отечески» жаловал своих верноподданных «всякой вольностью». Непокорным он угрожал «праведным и неизбежным гневом».

Белобородов с радостью слушал манифест, который читал посланец Канзафара Усаева. До него давно доходили слухи о том, что император Петр III, будто бы желавший улучшить положение крепостных, жив и отправлен в ссылку, а вместо него погребен какой-то гвардейский капрал.

Вслед за Бурцевым в село приехало пять башкир, чтобы подыскать квартиры для отряда Усаева и запечатать питейные дома. Они говорили, что те, кто хорошо встретит восставших, будут пожалованы «всякою вольностью», кто же убежит или окажет сопротивление, те будут повешены, а дома их отберут «на государя». В то же время они распространяли фантастические известия об успехах Пугачева. По их словам, он уже взял Оренбург и Уфу и сам находится в Оренбурге.

Пугачевцев везде принимали, как был вынужден отметить в своем донесении Екатерине II гвардии капитан-поручик Савва Маврин от 21 мая 1774 года, «с честью и покорялись его (Пугачева] власти с восхищением». Крестьяне села Богородского дружественно встретили посланцев из отряда и искренне поверили всему, что они говорили. Крестьяне немедленно выбрали несколько «лучших» людей и отправили их встречать Канзафара Усаева.

Белобородов не вошел в состав выбранных, но по собственному почину поехал навстречу отряду «армии государя Петра Третьего». Отряд встретили с хлебом и солью в двух верстах от Богородского.

Белобородов пригласил Канзафара Усаева к себе в дом и, как сообщала позже его жена Ненила Федотовна, «потчивал [его] и делал ему почтение». Он быстро вошел в полное доверие к Канзафару Усаеву.

Вскоре у Белобородова собрались сотник, староста и «лучшие» люди села Богородского, а также крестьяне из ближних деревень. Им снова зачитали манифест Пугачева, и они заявили о своей полной покорности новой власти. По предложению Белобородова главным сотником («начальником») в селе назначили Конона Змейева. Богородское выставило в «казаки» 25 человек с лошадьми, к ним присоединилось 12 башкир, набранных в деревне Бырме. Сотником над этим отрядом был назначен Иван Белобородов.

Через два дня Белобородов и Канзафар Усаев отправились в приписанное к Сергинским заводам И. Демидова село Алтыново, где им устроили торжественную встречу. Здесь они набрали «в казаки» 50 человек. Затем они прибыли на Нижне-Иргинский (Шуртанский) завод П. Осокина.

Нижне-Иргинский завод был средним по размерам предприятием. В последние пять лет перед восстанием он выплавлял до 62 тысяч пудов чугуна в год. Кроме того, здесь в небольшом количестве выплавлялась медь. Население заводских слобод составляло более 1100 человек. Завод был одним из центров старообрядчества в Приуралье.

Жили заводские рабочие плохо. Исключение составляла лишь группа мастеровых, поставленная в привилегированное положение. Большинство же еле сводило концы с концами. Рабочие и, особенно, приписные крестьяне часто брали деньги в заводской конторе в долг. Они с каждым годом закабалялись все больше и больше.

Пугачевцы вступили на Нижне-Иргинский завод 4 января 1774 года. Они немедленно приняли меры предосторожности, опасаясь выступления заводской администрации и богатых мастеровых людей. С этой целью на заводе ночью были расставлены караульные. Но ночь прошла спокойно. Сделавшись полными хозяевами завода, пугачевцы забрали из конторы документы, в частности долговые записки, вынесли их на улицу и сожгли. Долговых писем было уничтожено почти на 12 тысяч рублей. Мстя заводчику за то, что он в начале восстания снабжал правительственные отряды пушками, пугачевцы разграбили заводские материалы. Население завода было приведено к присяге. Почти пятьдесят заводских рабочих вступило в казаки.

Вскоре стало известно, что под Екатеринбургом (ныне Свердловск) начались стихийные волнения заводских рабочих, башкир и казаков. Башкиры прервали почтовую связь между Екатеринбургом и Кунгуром по Большой Московской дороге. В это же время башкирский полковник Батыркай Иткинев начал осаду Кунгура. С Юговского завода П. Осокина, который превратился в одну из опорных баз восстания, на Нижне-Иргинский завод прибыл пугачевский отряд.

Канзафар Усаев, действуя по распоряжению Зарубина, разделил свой отряд на две части. Во главе одной он стал сам, а другую, численностью в сто человек, поручил Ивану Белобородову. Отряд Белобородова состоял из русских, башкир, татар и мещеряков. В нем было много заводских рабочих, особенно с Юговского завода Осокина. Канзафар Усаев направил Ивана Белобородова под Екатеринбург, а сам пошел под Кунгур.

Иван Белобородов получил от Канзафара Усаева копию одного из манифестов Пугачева и короткое, но весьма многозначительное наставление: «Ежели кто будет противиться, тех вешать и рубить головы, а которые склонятся, тех жаловать вольностью, стричь волосы по-казацки и приводить к присяге».

В условиях существования в России сильной централизованной власти пугачевцы были вынуждены создавать сильные военные отряды со строгой дисциплиной, не останавливаясь перед суровыми мерами принудительного характера.

С этого времени началась самостоятельная деятельность атамана Ивана Белобородова, ставшего одним из главных сподвижников Емельяна Пугачева.