Пуп горы

Глава 6 Мы с орком воюем на Севере

Сознание медленно выплывало из тьмы. Сначала я, немного приоткрыв глаза, увидел смутные силуэты, а потом очертания предметов принялись быстро приобретать чёткие формы и размеры. Попробовав приподняться, понял, что привязан и, притом, очень крепко за ноги и руки к некоему подобию широкой транспортёрной ленты в огромном, сыром и слабоосвещённом помещении. Собственно говоря, я пришёл в себя окончательно, сбросив остатки дурмана, от резкой боли в большом пальце правой ноги. Немного подняв голову, посмотрел вниз и увидел хитрую обезьянью мордочку Макрамото, облизывающую губы длинным и гибким языком.

— Это я тебя разбудил, — радостно сообщил «вынюхиватель мыслей». — Кусал за пальцы, пока ты не вытаращил глаза.

— Зачем? Зачем ты разбудил меня, да ещё таким жестоким способом?

— Как зачем? Чтобы спасти тебя! Слушай меня внимательно и не перепутай ничего, — странная обезьянка стремительно приблизилась к моему лицу и принялась испуганно озираться. По её боязливому виду сразу стало ясно, что она очень трусит и рискует находиться рядом со мной. — Когда сверху свесятся железные руки, снабжённые различными устрашающими свёрлами и отбойными молоточками, резко поверни голову налево. О, нет, по-моему, на право. Только не вздумай перепутать, а то рискуешь, рискуешь, а потом оказывается, что вся проявленная храбрость оказалась напрасной тратой времени… Они всего лишь автоматы, на заданном уровне выполнят свою работу и уберутся восвояси.

— Какую работу? — теперь и я не на шутку испугался.

— Пробьют тебе череп, — ровным голосом, улыбаясь, сообщил Макрамото, — сделают в нём порядочную дырень, а внутрь вставят приёмник, настроенный на командирской волне. Ты станешь роботом — киборгом графини и она сможет перепрограммировать каждый твой день…

— О, нет, нет, неужели нельзя избежать такого ужаса? Развяжи меня, Макрамото, — я кивнул головой на крепкие верёвки, прочно удерживающие тело в горизонтальном положении.

— Старина, а я этого сделать не могу, — с сожалением в голосе произнесла обезьяна, — меня сразу разоблачат и схватят.

— Тогда хотя бы… Разбуди таким же образом орка. Он должен находиться где-то поблизости.

— Да вон он, сразу за тобой… Боже, какая туша заплывшего жиром мяса! Ладно, сейчас всё сделаю, — Макрамото стремительно метнулся в сторону, мгновенно исчезнув из моего поля зрения. Почти сразу же я услышал недалеко раздражённый и яростный вопль Василия. Значит, он таким же образом, как и я, пришёл в сознание.

Я принялся крутить головой, пытаясь рассмотреть помещение, в которое попал. Без всякого сомнения, поместили меня в пресловутую башню, сильно технически переоборудованную. Крыша арочной дугой уходила вверх, в темноту. Старая кирпичная кладка кое-где осыпалась от влаги, по краям и в центре свод поддерживали мощные каменные колонны. Чуть ниже крыши располагались многочисленные транспортёры и механизмы, о назначении которых я ничего не хотел знать. Слишком уж они пугали своим внешним видом. Между ними суетились маленькие фигуры в чёрных плащах, с накинутыми на голову балахонами. Наверное, передо мной выполняли гнусные планы хозяйки замка продажные гномы.

Не успел толком осмотреться, как перед лицом возникло очередное информационное сообщение, с нарочито крупными буквами:

— Как так? Почему? За что? — не выдержал я, громко нарушая всеобщее безмолвие. — Позвольте объясниться, на каком основании?

«ЧИТАЙ ИНСТРУКЦИЮ И ДУМАЙ ГОЛОВОЙ», — ответили мне и буквы тут же, подобно утреннему туману, растеклись в стороны и растворились в спёртом воздухе подземелья.

На смену сообщению, явился сам Хранитель Игр. Пи Сюн завис надо мной в виде едва заметной тени. На старике снова оказался накинут всё тот же драный халат и мои брюки, в которых я отправился в контору Отправителей.

— Ну и сто буянис? Сто опять не нлавится? Ты есть какой-то неузивцивый и социально опаснейсий тип! — начал отчитывать меня Пи Сюн. — Я зе вам всё устлоил. Оселомляюсие пликлюсения, плитащил длакона, подогнал плинцессу и много цего ещё длугого. Думаешь, мне легко?

— Пи Сюн…

— Да, оцкарик.

— Пи Сюн, посмотри, где и в каком положении я нахожусь. Между прочим, не без твоего участия. Вытащи меня, пожалуйста, из Башни.

— Вы сто, не ситали плавил? — строго посмотрел на меня Хранитель. — Любой плосьба к Хланителю после начала иглы рассматливается, как глубое налушение договолённости. За это вы лисаетесь есё двух зизней, нахальные людиски! Я лисно вижу, што усё у вас в полядке, што двумя непликаянными духами в игле станет сколо больше, — недовольно произнёс Пи Сюн и тоже, после короткой инспекции, растаял в воздухе.

— Что он сказал? — услышал я голос орка. Судя по доносившимся звукам, он располагался на той же ленте, сразу за мной.

— Сказал, чтобы выкручивались сами. Тебя обезьяна предупредила, что должно произойти дальше?

— Шепнула что-то о неприятностях, связанных с головой. Проворковала, что мой мозг наполовину устранят, оставив лишь отделы, отвечающие за моторные функции, а внутрь поместят коробочку. У меня что-то вся предыдущая операция вызывает тревожные предчувствия, — проворчал орк и не успел закончить фразы, как всё вокруг задвигалось и загрохотало. Мы двинулись вперёд, в неизвестность. Я попытался вырваться, но путы крепко удерживали тело, у меня ничего не получилось.

— Приступаем к лоботомии, — прокричал кто-то неизвестный громко и зловеще. Металлические руки, вооружённые болгарками, вращающимися свёрлами и отбойными молоточками, зависли над лицом.

Где-то впереди я услышал страшный крик, потом ещё один. Операция над одним из неудачников началась.

Вращающийся пильный диск, весь забрызганный кровью, кусочками белесых мозгов и кусочками черепа, стремительно приближался к моему виску.

— Что же делать? — испуганно прошептал я. — В какую сторону поворачивать голову? В левую или в правую?

Доверившись интуиции, развернул лицо вправо. Диск прошёл совсем рядом, срезав отточенными зубьями недельную щетину.

— Вася, Вася, — крикнул я орку, — поворачивай голову вправо!

Следом за диском сверху спустились свёрла и молоточки. Постучав и посверлив пустой воздух, и тем самым выполнив заложенную в них программу, железные руки с инструментами поднялись вверх. Моя голова оказалась цела, благодаря совету обезьянки, но я продолжал волноваться за своего напарника:

— Вася, ты как?

— Живой пока. Меня они не задели, — откликнулся орк, а секундой позже десятки рук, как у Терминатора, расстегнули застёжки пут и подняли меня в воздух. Все суставы сдавила непривычная теснота и тяжесть. Не прошло и минуты, как все члены тела плотно, с головы до ног, упаковали в сверхпрочные пластиковые и металлические доспехи. Когда я стал похож на консервную банку, металлические руки, небрежно бросили меня на каменный пол и схватили следующую жертву.

Понимая, что процесс закончен и на меня должен свалиться следующий продукт поточного производства, я с трудом встал на колени и отполз в сторону. Ровно на то место, где только что находился, с грохотом рухнуло тело орка, в настоящий момент похожего на безликого рыцаря из позднего средневековья.

— Ты цел? — Глухо, из под металлической маски с дырочками, спросил я.

— Вроде, да, — ответил он, и мы с трудом поднялись.

Вскоре новоявленные рыцари в количестве тридцати единиц выстроились в шеренгу. Один из гномов в капюшоне скомандовал:

— К приёму плат по руководству, приготовиться!

Только сейчас я обнаружил узкую прорезь в боковой части шлема. Те же самые блестящие руки всунули в отверстие похожие на пластиковые карточки предметы. Моё плато недолго в бесполезной попытке потыкалось о висок и, не обнаружив приёмника, упало внутрь шлема.

Словно зачарованные, без единого движения, металлические воины вытянулись в ряд. Всё тот же гном в плаще подошёл к странной четырёхугольной конструкции, напоминающей дверной косяк без двери и активировал прибор. Пространственные ворота, созданные для моментального перехода в удалённые места, таинственно замерцали голубым цветом.

Перед воротами, подгоняя нерадивых, два гнома вручали свежеиспечённому бойцу оружие и с напутственной шуткой отправляли внутрь врат.

— Что они делают? Куда нас направляют? — шепнул я так, чтобы услышал один орк.

— Откуда я знаю? Сам узнаешь. Лучше обрати внимание на наших товарищей. Они словно заколдованные, безвольные куклы.

Я мысленно согласился с орком, но ответить не успел. Подошла моя очередь. Коротышка в капюшоне вручил мне лук, колчан со стрелой и без всяких церемоний толкнул в спину. От яркой вспышки света пришлось невольно зажмуриться. Сзади на меня, едва не сбив с ног, налетел орк с боевым топором в руках.

Когда открыл глаза, то едва смог поверить тому, что увидел. Мы оказались в совершенно незнакомом месте. Не было видно и следов старых стен, пространство раздвинулось, разбежалось направо и налево так далеко, что не было видно и конца. Высоко вверх поднимались скалистые горы, а над ними, на маленьких облачках, поджав под себя ноги, сидели почти нагие лысые и худые молодые люди, чрезвычайно похожие на йогов. То слева, то справа, то сзади всё время что-то взрывалось с оглушительным грохотом. Время от времени на меня сыпались куски земли, оторванные руки и ноги, искорёженные латы. По всей видимости, мы попали в самый эпицентр боевых действий.

Словно из под земли перед нашим строем вырос, как мне показалось, приданный новобранцам командир. Внешность он имел ещё ту, очень запоминающуюся. Свой шлем потерял в одной из битв или отбросил в сторону за ненадобностью. Отсутствие шлема в каждой стычке прибавляло свежую отметину от вражеского оружия на его лице. Кто-то чрезвычайно могучий разрубил нашему офицеру голову почти наполовину мечом или топором. До самого мозга. С большим трудом две разделённые половины местные эскулапы соединили при помощи степлера очень крупными скобами. Тем не менее, несмотря на их усилия, через пугающую щель в голове можно было легко рассмотреть белесый мозг с немногими извилинами. Ещё один неведомый противник нанёс опасный выпад наискозь, лишив воина глаза, а другой удар располосовал на равные половины с трудом сшитые позже верхние и нижние губы. Без всякого сомнения, нам повезло попасть под начальство опытного, способного и выносливого, много повидавшего на своём веку ветерана.

— И вы — всё, что смогла наскрести графиня? — зарычал, не двигая губами, командир. — Жалкие, трусливые и ничтожные создания! Знаете, зачем вы пришли сюда? Умереть! Вы должны соревноваться между собой в поисках смерти и как можно реже попадаться мне на глаза. Да, а знаете, как зовут вашего командира? Капитан Коршун! Как зовут вашего командира, подлые и слабые городские неженки?

— Капитан Коршун! — рявкнула, внимательно слушавшая, шеренга.

— Видите тех паразитов, что парят в облаках над горами? — он показал пальцем на небо. Как я заметил, рука плохо слушалась хозяина, и её порядком развернуло вбок. — Это именно они, злобные монахи, насылают на нас всякую нечисть. Мы должны, обязаны уничтожить всех, всех, никого не жалея. Панцирники, зачем вы здесь? — Коршун, наверное, ещё и забывал иногда то, что говорил ранее. — Да чтобы сдохнуть! Оглянитесь, кругом мало живых, одни трупы. А теперь скажите мне, зачем вы здесь?

— Чтобы сдохнуть! — оглушительно ответил строй.

— Правильно мыслите, щенки. Поверьте, такие как вы, долго не живут. Я заткну вами образовавшуюся брешь в общей обороне. Панцирники будут составлять первую линию, а за ней несокрушимой стеной встанут ополченцы.

Капитан кивнул головой на внушительную группу людей, испуганно сбившихся в кучу рядом с нами. Одетые в рваные шкуры, заросшие длинными седыми бородами, с копьями и дубинами в руках, они тряслись крупной дрожью от страха.

— Вы меня спросите, а какого ляда началась эта грёбанная война? Отчего? От грёбанной зависти! Оттого, что на наших мирных и беззащитных поселенцев напали эти грёбанные монахи! Оказалось, что все «райские места» в «Пупе горы» давно уже заняты кем-то. Грёбанное человечество, с момента своего возникновения, всегда боролось за тёплое место под солнышком. В таких «райских» местах, наиболее подходящих для размножения и растениеводства, овцеводства и птицеферм, неизбежно вспыхивали конфликты. Вынудило нас двинуться в эту плодородную долину, между гор, огромное количество беженцев, хлынувших с грёбанной Земли, но и здесь оказались свои хозяева.

Длинную лекцию по военной психологии и причинам вспыхнувшей войны попытался прервать один из монахов, сидящий в позе лотоса на облаке. Он подлетел совсем близко и пустил из вытянутой руки в сторону командира несколько молний. Довольно точно очередь легла совсем рядом, вызвав череду взрывов.

— Да стреляйте же в этого болвана. Эх, вы, упустили… Короче, через двери портала вы вошли на войну, через них вас всех в ближайшее время и вынесут ногами вперёд. Это так же точно, как то, что я воевал на Луне, — закончил речь Коршун и закричал так, что все мы вздрогнули: — Панцирники, по местам! Вы что, ещё не видите, что началась атака?

Совершенно невозмутимо стойкой фалангой мы прошли метров сто вперёд и остановились на вершине высокого холма. Следом за нами поднялись и ополченцы.

Коршун оказался прав. Скоро я услышал быстро приближавшийся гул. Тёмная волна, подобная тем, что рождает в бурю океан, катилась на нас с вершин гор.

— Всё, нам конец, — застонал сзади один ополченец.

— Что это? — глухо спросил орк.

— Монахи — небожители вызвали к жизни всех захороненных в округе зомби и направили их ярость на нас, — пояснил срывающимся голосом бородач.

Я присмотрелся сквозь дырочки в шлеме, и вздрогнул. Все те писатели и кинорежиссёры, что брались за тему, понятия не имели, как выглядят зомби. Они не были плотью и кровью от людей — они являлись новой, совершенно отличной от нас, расой. Нужно признать, что более устрашающих существ я никогда до этого не видел.

Те создания, которых я мог рассмотреть сейчас, в какой-то степени напоминали своим видом человека, оттого казались намного страшнее любых выдуманных монстров. На какой-то поре разложения процесс останавливался, и кожа преобразилась в нечто твёрдое, тёмное и упругое, разбитое на выпуклые квадратики. Остатки лохмотьев свисали с искорёженных игрой тёмной эволюции тел. Обрывки тканей больше не нужны были ожившим мертвецам, мало того, по своему порванные штаны, рубашки и блузки тяготили их и мешали движению.

Кожа плотно втянулась внутрь, облепив кости. От невообразимой худобы глазные яблоки выдавились вперёд внутренним давлением от газов разлагающейся плоти и с трудом удерживались на положенных местах веками. Таким же образом и обескровленные губы спрятались вглубь рта, выдвинув вперёд крупные, почти освободившиеся от дёсен, давно не чищенные зубы.

Самым страшным и отталкивающим для меня было то, как двигались твари. Совсем не так, как совершали привычные телодвижения люди или другие какие-либо представители животного мира. С невероятной скоростью не бегом, а немыслимыми прыжками преодолевали они разделяющее нас расстояние. Тёмный и беспощадный вал живых мертвецов катился всёсокрушающим тайфуном к нашему холму. То из тёмной массы показывалась оскаленная голова, то вытянутая рука. За собой они не оставляли ничего живого. Трава втаптывалась в землю, деревья валились по мере приближения, от не успевших взлететь птиц в воздух поднимались перья.

— Катапульты, катапульты, онагры, баллисты… Всем открыть огонь… — срывающимся голосом прохрипел капитан. — О, Боже, сколько их много! Судный час настал, да примет Господь в своё царство мою душу… Никогда не видел вместе столько мертвяков! Вряд ли кто из нас увидит завтрашний день.

Большие и мелкие камни, длинные стрелы полетели в сторону противников, впрочем, почти не причинив врагам никакого ущерба.

— Лучники, приготовьтесь! — закричал Коршун, когда зомби добрались в сферу досягаемости стрелков.

«А ведь я тоже лучник», — как-то растерянно подумал я и, достав оперённую стрелу из колчана, наложил её на тетиву.

— А-а-а-ах, — вырвался неожиданно произнесённый вздох, исходящий со стороны ужасного противника и волна остановилась. Наступила полная тишина, прерываемая лишь стуком наших сердец. Поток, едва не захлестнув холмы с защитниками, прекратил движение.

Вперёд выступил сильно видо изменённый экземпляр, с бугристой кожей на оголённом торсе, в некоем подобие набёдренной повязки. Показывая презрение к боли и намекая на то, что нас ждёт, он поднял худые руки и, не колеблясь, вырвал левый глаз из глазницы. Затем протянул его на вывернутых ладонях в нашу сторону, а потом вдруг резко сжал. Между пальцев потекло что-то белое. Именно это нечто, отвратительное и скользкое, он и бросил в застывшую шеренгу тяжеловооружённых воинов, а затем тем же образом извлёк и правый глаз. Его он давить не стал, а швырнул как можно дальше. Страшный предмет упал в нескольких метрах от наших ног. Я невольно посмотрел на него. Зрачок продолжал вращаться, рассматривая воинов графини снизу.

— Ойййй, — завыли сзади ополченцы, а капитан тихо и потерянно произнёс:

— Уж слишком они настроены решительно. Мы всегда реанимировали панцирников, вставляя новые платы взамен повреждённых, но сегодня я, думаю, нас не соберут по кускам самые искусные костоправы.

Тем временем высокий безглазый зомби, с трудом открыв рот, закричал. Меня не покидало ощущение, что им управляли дистанционно:

— Смерть вам, слабаки! Смерть слабакам! Смерть слабакам!

Едва прозвучало последнее слово, как набирая с места немыслимо высокую скорость, живые мертвецы бросились на выстроенный стеной отряд.

— Лучники, огонь! — срывающимся голосом закричал капитан.

Несколько десятков стрел полетели навстречу противнику. Все они легко нашли добычу в такой плотной массе, проткнули врагов насквозь, но никого не остановили.

— Поджигайте наконечники, — распорядился Коршун.

— Очкарик, держись ко мне поближе, — неожиданно переместился ко мне огромный орк с гигантским топором в руках.

— Вы ещё до сих пор люди? — удивился капитан. — Ладно, потом разберёмся. Огонь, стрелки!

Горящие стрелы обрушились на зомби. Некоторые из них, наиболее высушенные жарой и голодом, загорелись, зато остальные, лишь прибавили скорости. Мы так и не успели повторить ещё один залп, как были опрокинуты, поглощены и облеплены торжествующим, рычащим и ревущим от восторга врагом.

Раздался такой треск и грохот, что мне показалось, будто лопнула земля. На самом деле, это живые мертвецы налетели на строй панцирников. Большинство закованных в металл воинов не выдержало столкновения и упало на землю. Их тут же облепили большими кучами зомби. Нечисть срывала с несчастных доспехи, а затем, добравшись до плоти и почувствовав кровь, разрывало людей на куски.

Меня спас орк. Его могучая фигура выросла передо мной. Он с трудом удержался на ногах, но поток, разбившись об него, обогнул могучую фигуру с двух сторон.

— Не бойся, очкарик! — перекрывая шум битвы, зарычал орк, впав в состояние боевого бешенства. — Прорвёмся! Любуйся мной, я создан для битв и подвигов!

Своим большим топором с широким лезвием он разрубил сразу трёх мертвецов, другому противнику незаметным движением рукоятки назад проломил череп. Под такой защитой я немного захмелел от адреналина, и у меня неизвестно откуда выползла смелость. Поднял с земли меч и насквозь проткнул ближайшего врага.

— Прикрывайте спину, — ревел орк, раздавая удары такой силы на право, и влево, что в плотной массе в тот же миг появлялись дорожки.

Битва бушевала вокруг нас. Людей становилось всё меньше и меньше, многие превращались в своих врагов. Но и зомби, вооружённые только зубами и когтями, уменьшались на глазах.

Вокруг орка, с рычанием крушившего врагов, скоро собрались все, кому повезло уцелеть в бойне. Три панцирника и с десяток самых шустрых ополченцев прикрывали Василия сзади. Вот и всё, что осталось от боевой единицы, насчитывающей недавно более трехсот бойцов.

Я словно сросся с другими воинами и с неистовством уничтожал нечисть. Внезапно наступил момент, когда убивать стало больше некого. Мы стояли на вершине холма небольшой, но сплочённой группой, а на откосах громоздились груды изрубленных в куски тел. Изредка половинка зомби с неповреждённой головой оживала и, скрежеща зубами, пыталась доползти и укусить за ногу. Такое проявление ещё не угасшей жизни орк или капитан безжалостно давил металлической пяткой с острой шпорой.

— Вы самые лучшие бойцы, которых я видел, — тяжело, с хрипом дыша, произнёс капитан. Да, это было так. Мы осмотрелись. Лишь мёртвые тела окружали нас. Нужно признать, что забыв о милосердии, немало и своих бойцов пришлось прикончить после того, как зомби инфицировали их.

На соседних холмах погибли все. Лишь ещё в трёх местах, немного впереди, виднелись небольшие кучки победителей. Таких же, как мы, людей.

— Ты почти как орк, очкарик, такой же молодец, — неожиданно похвалил меня Василий, — ни капли не испугался. Бросился в бой, как лев.

— А ты оказался просто великолепен, — без тени лести, констатировал я голимый факт, — ни один из орков не смог бы сравниться с тобой. Без тебя мы не выстояли бы.

— Вы оба отменные бойцы, достойные гвардии, — так же, не размыкая губ, с каким-то теплом в голосе сказал Коршун.

Одержанная нами победа порядком озадачила летающих монахов. Несколько плотных платформ — облаков собрались в кучу над одной неприметной горой, а их наездники принялись что-то обсуждать, отчаянно жестикулируя. В какой-то момент они пришли к общему мнению или им понравилась оригинальная идея, но монахи одновременно подняли руки вверх. Повинуясь магическому приказу, земля содрогнулась так, что мы едва устояли на ногах. Некоторые мёртвые тела подкинуло вверх, будто они были живыми.

— А это что ещё такое? — испуганно спросил орк.

Долина ожила. Земля во многих низинах вспучилась, словно скрывала под своей поверхностью нечто огромное и ужасное. Из примятой травы, из маленьких родников и ручейков вверх вырвались длинные, похожие на белые усики, отростки. Они росли и росли до тех пор, пока, не переплетясь между собой, поскользили в сторону холмов.

— Вот чёрт, — выругался капитан.

— Что за напасть? — орк поднял свой верный топор.

— Монахи призвали на помощь моранов, обитателей морских глубин. Они открыли им проходы в подземные горные реки и мораны проникли в долину. Их громадные тела остаются под землёй, но для нас самую большую опасность представляют грёбанные отростки — усики. Страх моряков и путешественников переместился на землю.

— Почему нужно бояться усиков? — удивлённо спросил я. — Они похожи на тонкие безобидные жгутики.

— Страшно, когда зверь съедает тебя заживо, ещё страшнее, когда он тебя выпивает живого, — чуть понизив голос, произнёс Коршун.

— Ужасная фраза, но я, как будто, уже где-то слышал её, — нахмурился я.

— Это Гюго, молодой человек. «Властелин моря», — ответил мне наиболее грязный и неряшливый из поселенцев. — Старик Тук хоть и много пьёт, но ещё помнит классику.

Тем временем отростки достигли первого холма с десятком уцелевших защитников цитадели. Люди попробовали сопротивляться, но противник оказался слишком многочисленным. Слева, справа, снизу и сверху отростки напали на воинов, словно обладали разумом. Они увёртывались от ударов, делали ложные выпады, поднимались на многометровую высоту, чтобы сверху обрушиться на жертву. И ещё их становилось всё больше и больше.

Едва им удавалось добраться до открытого участка кожи, как они протыкали его насквозь, вводя парализующую жидкость в кровеносную систему несчастных. Немедленно после проникновения в чужой организм, отростки становились красными от крови, которую выкачивали под землю своему громоздкому хозяину. Добравшись до такого богатства, как человеческое тело, отростки моранов не брезговали ничем. Даже кальций из костей уходил под землю. Не прошло и пары минут, как на месте людей остались небольшие кучки совсем уж никому ненужного шлака.

— Нужно бежать! — закричал орк, порядком впечатлённый увиденным.

— Куда? — уныло возразил капитан.

— На ближайшую каменистую возвышенность. И подняться как можно выше. Видите, они используют землю, чтобы вплотную подобраться к жертвам? — поделился простейшими логическими заключениями я со своими товарищами по несчастью.

— Я тебя понял, очкарик, — заревел орк. Не выпуская из рук топор, он схватил и засунул под одну мышку сначала меня, а под другую командира. Стараясь не терять ни секунды времени, бросился к ближайшему валуну.

Первые шаги орк сделал довольно легко, но затем его движения значительно замедлились. Пять уцелевших ополченцев повисли на доспехах, отчаянно умоляя не бросать их.

Орк, как стена, двинулся вперёд. Вряд ли ему удалось бы достигнуть камня с таким грузом, но в этот момент нас настигли первые щупальца моранов. Одного за другим они принялись срывать несчастных бородачей с орка. Невольно я обернулся на один из отчаянных воплей и тут же пожалел о своём любопытстве. Человека обвили белесые отростки, скрутили руки и ноги, а потом резко сдёрнули на землю. Десятки полых щупов поднялись над жертвой, на их концах образовались заострённые иголки и чуждые образования обрушились на несчастного. Ополченец, потеряв возможность двигаться, не лишился возможности чувствовать. Всё то время, пока из него высасывалось всё, что представляло интерес для моранов он, не переставая, кричал.

То же самое случилось бы со всеми нами, но освобождённый от лишней ноши, Василий значительно увеличил скорость движения и легко взлетел на вершину гигантского десятиметрового валуна. Как оказалось, отростки не могли подняться выше двух метров. Они обвили камень со всех сторон, образовав живой шевелящийся ковёр, покрывший собой всё видимое пространство.

Орк опустил меня на поверхность камня, а потом рядом очень нежно поставил капитана. Единственный уцелевший ополченец сам спрыгнул с его спины.

— Ты снова молодец, — прохрипел командир, — я обязательно предоставлю тебя к награде, и буду ходатайствовать о предоставлении внеочередного звания.

Как всегда в воздухе появились разноцветные надписи, рассказывающие, на какую и кто ступень переместился и сколько смог заработать в храбрости, ловкости, смелости и силе. Однако мы уже не обращали на детские плюсики и минусы никакого внимания.

От сборища летающих монахов отделилось одинокое облачко и приблизилось к нам. В стандартной позе йога на нём восседал полуголый лысый послушник, парнишка лет двенадцати или тринадцати.

Первым делом он очень внимательно посмотрел на меня, погладил лишённую растительности голову и уверенно произнёс:

— А я тебя знаю. Твои статуи установлены во всех главных храмах.

Не зная, что ответить, я промолчал.

— А вы очень удачливые, к тому же ещё и умные, — продолжил молодой монах. — Меня зовут Йо — Йо, и если вы согласитесь на наши условия, мы готовы оставить вас в живых.

— Какие ещё условия? — зарычал орк, который вовсе не считал, что проиграл.

— Мы давно искали достаточно развитую и смелую группу и невольно именно вы привлекли наше внимание. Всего — навсего вам нужно будет выкрасть или выпросить одну безделушку у правителя Сумрачной зоны. И всё. После выполнения задания — почёт и свобода.

— Это та, что в Проклятом переходе? — уточнил капитан.

— Именно она. Конечно, мы не оставим вас одних. Я буду вам помогать.

— Не хотел бы я там появиться, — мрачно произнёс бородатый ополченец, которого, как я помнил, звали старик Тук.

— А что может быть такого плохого в Проклятом переходе? — непонимающе спросил я у нашего офицера.

— А что может быть плохого в походе в центр ада? — недовольно пробормотал он в ответ.