Путешественники

РАЗОБЛАЧЕНИЕ ОДНОЙ ТАЙНЫ

После обеда в курортном ресторане, где пахло розами и «букетом Абхазии», дети пошли к своей палатке, а врач отправился разыскивать представителей местной администрации, чтобы выяснить, можно ли здесь раздобыть верховых лошадей для экскурсии в горы.

На половине дороги Марко и Ванда решили вернуться назад, чтобы купить конфет. Шарль, Вася и Зоя их не поддержали, потому что хотели как можно скорее дойти до песка, чтобы полежать на нем, а потом выкупаться.

- Они маленькие, уже устали, - насмешливо промолвил Марко. - Идем, Ванда, одни и ничего им не принесем.

- Обойдемся без ваших конфет, - ответила Зоя. - После обеда надо отдыхать. Михаил Фритиофович даже велел спать.

- Мы купим конфет, вернемся и отдохнем, - возразила Ванда.

- Знаете что, - сказал Вася, - вы идите одни, купите конфеты и приходите к нам. Вместе съедим. Зачем же всем ходит!… Давайте по очереди: сегодня вы, а завтра мы. Сегодня вы наши агенты по заготовке конфет.

На том п порешили. «Агенты по заготовке конфет» повернули назад и вскоре оказались в магазине возле ресторана.

Выходя из магазина и посасывая монпансье, Марко увидел гражданина, который весело лущил орехи. Мальчику тоже захотелось орехов. Он подошел к гражданину и спросил:

- Дядя, где здесь орехи продают?

- А вон там, - указал тот, кивнув головой, - около пристани.

Марко пошел туда с Вандой. Но когда они купили орехов, появилось новое искушение. Именно в этот момент с моря подошел катер, который вез пассажиров из Сочи. Заинтересованные ребята взошли на пристань, чтобы лучше рассмотреть катер, и оказались в толпе пассажиров, курортников и местных жителей, которые то ли по делу, то ли без всякого дела толкались там. Но вот всех, за исключением пассажиров, имеющих билеты, попросили сойти с пристани. Наши путешественники, воспользовавшись случаем, сели отдохнуть на свободной лавочке под старой липой, которая росла над самым берегом моря. Щелкая орехи, они с любопытством наблюдали суету около пристани, посматривали на гулявшую публику и на нескольких маленьких купальщиков, которые играли в морском прибое.

Вдруг они обернулись, услышав знакомый голос. В нескольких шагах от них стоял Михаил Фритиофович и здоровался с каким-то, очевидно, знакомым человеком. Тот, наверное, только что сошел с катера, так как в руках держал большой и маленький чемоданы.

- Не надеялся, не надеялся, Андрей Романович, - говорил врач, пожимая ему руку.

- А вас, Михаил Фритиофович, как занесло сюда? На курорт приехали?

- Не совсем, не совсем.

Незнакомый пионерам Андрей Романович поставил к ногам чемоданы и, очевидно, не собирался сразу расставаться с врачом.

- А я, как видите, совсем на курорт, - говорил он. - А как же это вы не совсем? Можно эту тайну узнать?

- Вам можно, хотя вообще говоря, у меня много, как никогда, тайн. Я здесь не один, а с полдесятком своих школьников. Прекрасные дети. Мы едем путешествовать по засекреченному маршруту.

Гансен рассказал своему знакомому об условиях; поездки.

- Моя задача, - говорил он, - сделать путешествие как можно интересней, чтобы каникулы этого года ученики вспоминали долго и радостно. Я задумал организовать им несколько приключений, не очень страшных, совсем безопасных, но у них впечатление должно остаться такое, словно они по Южной Америке вместе с Майн-Ридом или Густавом Эмаром пробирались.

- Одним словом, жюльверновская школа робинзонов, - сделал вывод Андрей Романович.

- Только без настоящих тигров и других хищников.

- Как же и какие вы им устраиваете приключения, о которых они не знают?

- Скажем, в момент нашего отъезда один из моих мальчишек побежал к своему дяде за микифоном. Я позвонил по телефону, чтобы там его задержали и чтобы он опоздал на поезд. С родителями о наших приключениях было заранее условлено. Таким образом, и дядя об этом знал. Паренька задержали. Мы его не дождались и оставили еще одного, приказав догонять следующим поездом. А тем самым поездом должен был ехать один мой приятель. Я и поручил ему присматривать за ребятами, но так, чтобы они об этом не знали, а если нужно будет - помочь нм. Он мое поручение почти исполнил, только проспал свой чемодан. А вор вместе с его чемоданом стащил у ребят микифон. Вора поймали, но о чемодане и микифоне пока ничего не слышно.

Ванда и Марко переглянулись. Неожиданно для себя они подслушали разговор о том, чего им не следовало знать. То, о чем они узнали, было очень интересно, но в то же время они чувствовали себя неловко, и у обоих мелькнула мысль - не попадаться на глаза врачу. Они наклонились и начали молча рассматривать камешки под ногами. Так просидели они минут десять, а когда менее терпеливый Марко оглянулся, то не увидел ни врача, ни его приятеля.

- Вот так Михаил Фритиофович… - протянул мальчик, покачал головой и смеясь.

Улыбалась и Ванда.

- По каков наш маршрут, куда дальше поедем - мы так и не узнали, - сказала девушка.

- Будь уверена, - промолвил Марко, - если дядя Миша за что-нибудь взялся, то уж выполнит. И хотя теперь мы можем о многих вещах догадываться, нам будет не менее интересно.

- Только, Марко, чтобы никто не знал, что мы сейчас услыхали. Ни Васе, ни Шарлю, ни Зое - ни слова.

- Сама держи язык за зубами, а Марко Рудой - ни гу-гу. Могила.

- Из такой могилы мертвецы часто живыми выходят.

- Ну, я же не охотник за скальпами, а путешественник по советским субтропикам и только немножечко граф Монте-Кристо.

- Говоришь, немножечко?

- Ну, да.

- Пойдем, а то я боюсь, что не донесем нашим ни конфет, ни орехов.

Дорогой они нагнали Михаила Фритиофовича. На его вопрос, где они были, ответили, что покупали конфеты и орехи, а о пристани дипломатически промолчали.

- А я узнал, что верховых лошадей здесь достать нельзя. Советуют податься дальше от берега в какое-нибудь абхазское селение и там попытаться нанять у колхозников. Пока что это отложим.

- А что мы сегодня будем делать?

- Сегодня? Сейчас отдохнем, как это положено после обеда, потом искупаемся. Ну, а вечером пойдем гулять по речке Псирцхи. - Врач кивнул головой в сторону холмов. - Там неплохая дорожка, в том ущелье. Вечер сегодня лунный, и мы чудесно прогуляемся.

Придя к своей палатке, они застали школьников, которые разговаривали с человеком, сторожившим их лагерь, и чернявым пареньком лет пятнадцати - шестнадцати. Паренек говорил на русском языке с абхазским акцентом.

- Это Инапха, - сказал Шарль,- сын той женщины, которая ехала в автобусе с маленькой девочкой. Он пришел из абхазского села, чтобы передать нам благодарность и вот этот подарок.

Ученики увидели кошелку, полную черешен, и букет душистых цветов.

Врач пожал Инапхе руку и предложил сесть. Они разговаривали недолго, потому что Михаил Фритиофович приказал всем ложиться. Он требовал строгого соблюдения «мертвого часа» после обеда.

Инапха распрощался и сказал, что ом еще придет попозже, а сейчас проведает своих друзей в Псирцхе. Он сам учится в здешней школе и большую часть года живет в этом местечке.

- А когда ты придешь? - спросила Ванда.

- Когда солнце будет садиться.

- Только не опаздывай. - предупредил врач, - потому что как только солнце зайдет, мы искупаемся и пойдем гулять на водопад.

- Я постараюсь, - ответил Инапха и пошел в местечко.

Хотя никому, казалось, не хотелось спать, но, улегшись, через десять минут все сразу уснули.

Солнце сползало все ниже к морю, а сои не покидал путешественников. В палатке стояла тишина, только Вася время от времени цокал языком (у него была такая привычка, и от нее Михаил Фритиофович собирался его отучить) и Марко иногда чихал, потому что въедливая муха ухитрилась пробраться под газету, которой мальчик прикрыл себе лицо.

Волнение на море уменьшилось, исчезли белые барашки, стих прибой, теперь только легкая волна набегала на берег, выгибаясь, словно змея, едва слышно шурша мелким песком.

Гансен проснулся первым. Посмотрел на сонное царство, окружавшее его и, пожалев своих воспитанников, не стал будить их. Он выбрался из палатки, подошел к воде, сунул руку в море и с довольным видом начал раздеваться.

Оставшись в купальном костюме, разгреб горячий песок и прилег, чтобы немножко погреться под косыми лучами предвечернего солнца.

Он с наслаждением подставлял солнцу то один, то другой бок, пересыпая от нечего делать рукою песок.

- Мое почтенье, - приветствовал врача Вася, подкравшись к нему. - Вы уже эксплуатируете солнце?

- А-а!… - обернулся врач, - уже перестал цокать языком. Ты, когда спишь, так им щелкаешь, словно пастух кнутом… Кто там еще проснулся?

- Только я, Михаил Фритиофович. Я всегда мало сплю.

- Ну да, мало. Два часа проспал. Ну, хватит, а то потом ночью не будут спать. Буди их, пусть идут купаться.

Вася был рад стараться, он любил пошутить и, вбежав в палатку, закричал:

- Акула! Акула в море! Скорей!

Марко вскочил на ноги, словно его подбросила пружина. Шарль и Ванда тоже поднялись, хотя хорошо и не понимали, что кричит Вася. Только Зоя медленно протирала глаза, потом села и недовольно сказала Васе:

- Что ты кричишь?

- Акула возле берега, - уже спокойнее ответил он.

- Ну и что? Подумаешь, акулы твоей не видела.- А потом, помолчав, спросила. - А какая она?

Шарль и Ванда засмеялись. Они уже поняли, что Вася пошутил. А Зоя, зевая, оглядывалась во все стороны и ждала ответа.

Марко тем временем мчался прямо к врачу:

- Дядя Миша, где акула?

- Какая акула?

- Вася же кричал, что акула…

- А-а, акула? В Индийском океане, в Тихом океане, в Средиземном море и даже одна порода маленьких иногда в Черном море у берегов Турции встречается.

Между тем из палатки уже выбежали остальные школьники и с криком «акула» бросились в море. Вода, нагретая солнцем, была ласково теплой. Все купались с наслаждением.

А солнце уже приближалось к тому месту, где небо сходится с морем. Вскоре его длинные красные лучи легли на воду. Кончили купанье. Из-за горы показывался бледный, словно прозрачный месяц.

Инапха не приходил.

После легкой закуски приготовились к прогулке по холмам над рекой. Только Ванда не захотела идти, жаловалась, что у нее болят ноги; она лучше посидит у моря. Ее уговаривали, но девушка решительно отказалась. Солнце уже зашло, жара спала, начинался чудесный вечер. Путешественники тронулись в путь.

- Ванда, если придет Инапха, скажешь, куда мы пошли, он нас найдет. - сказал уходя Михаил Фритиофович.