Путешествие в страну нектара

Глава шестая Наука соревнуется с природой

В Японском море, недалеко от Владивостока, есть два небольших острова. В начале XX века они были заселены переселенцами с Украины. Крестьяне-переселенцы прибыли сюда длинным морским путем — через Черное море, Суэцкий канал, Индийский и Тихий океаны.

Острова в те времена были необитаемы. Переселенцы встретили здесь вековые нетронутые леса, топкие моховые болота, дичь и глушь. Но первые поселенцы не отступили перед дикой природой. Они раскорчевали лес, вспахали и засеяли поля. Вместе с вещами домашнего обихода переселенцы привезли и саженцы плодовых деревьев.

Потомственные садоводы-украинцы и здесь, на новых местах, окружили свои хаты плодовыми деревьями, ягодными кустарниками и бахчами. Растения принялись, быстро выросли и каждый год хорошо цвели. Но плодов, к удивлению садоводов, они не завязывали. Почти не давали урожая и бахчевые культуры — арбузы и дыни.

Что только не делали люди, чтобы заставить сады и бахчи плодоносить: пересаживали растения, удобряли почву. Но ничего не помогало. Каждый год сады и бахчи покрывались пышным пустоцветом.

Только после того, как на острова завезли пчел, был собран первый хороший урожай.

Оказалось, что на островах не было диких насекомых-опылителей. Повторилась та же история, что и с клевером в Австралии и Новой Зеландии.

Так еще раз, и теперь уже на территории нашей страны, были получены убедительные доказательства того, что для урожайности многих сельскохозяйственных растений насекомые-опылители так же важны, как плодородная почва, тепло, свет и влага.

В дальнейшем значение насекомых-опылителей для отдельных сельскохозяйственных растений подверглось тщательному исследованию. Ученые установили, что расселение по земному шару цветковых растений и сопутствующих им насекомых-опылителей происходит в тесной взаимосвязи.

Было время, когда значительную часть Русской равнины покрывал слой льда толщиной до 2000 метров.

Но климат постепенно изменялся, становился теплее, и ледник медленно таял. Южная окраина ледника отодвигалась к северу, оставляя за собой безлесную болотистую равнину, быстро зарастающую мхом, скудными травами, мелкими кустарниками. Это была типичная тундра, какая и теперь еще расстилается на Крайнем Севере.

Потепление продолжалось. Тундровая растительность отодвигалась на север, а ее место занимали дремучие леса. Новые виды растений изменяли и почву, на которой они росли. Тундровая почва превращалась в более богатую питательными веществами почву лесной зоны.

Когда климат стал еще теплее и суше, леса отодвинулись к северу. Их место заняла безлесная равнина — степь, покрытая травами. Степные травянистые растения продолжали изменять почву и превратили ее в плодородный чернозем.

Изменялся климат, и одни виды растений сменялись другими. Вместе с растениями менялся и животный мир. Лесные обитатели уходили вместе с лесом на север, а их место занимали животные, приспособленные к жизни в степных условиях.

Многие насекомые-опылители, и прежде всего медоносные пчелы, — это жители широколиственных лесов. Граница их обитания изменялась в зависимости от границы лесной зоны. В степных условиях из насекомых-опылителей остались главным образом одиночные пчелы, осы и некоторые шмели. Но и они вынуждены были приспособиться к новым условиям. Не остались неизменными и растения. Насекомых-опылителей стало меньше, и многие растения, которые раньше опылялись насекомыми, вновь приспособились к опылению ветром.

Однако окружающий нас мир изменялся не только в древние эры земной истории. Он продолжал изменяться и в более близкие к нам периоды, он продолжает изменяться и ныне.

Когда-то, в древние времена, некоторые цветковые растения прошли путь от ветроопыления к опылению насекомыми. Но и теперь есть растения, находящиеся на переходной стадии. Такие растения могут опыляться насекомыми, но одновременно сохраняют способность к ветроопылению. Еще Дарвин указывал на ревень, как на образец такого растения.

Справа — ветка груши, которая была во время цветения обтянута марлей, и пчелы не могли проникнуть к ее цветкам. Поэтому на ней нет плодов. Слева — другая ветвь груши. Она была во время цветения открыта, и на ней образовалось 33 плода.

Ревень имеет сухую, неслипающуюся пыльцу. Она легко переносится ветром и оседает на рыльцах цветков соседних растений ревеня. Но цветки ревеня охотно посещают и насекомые. Они собирают здесь пыльцу, переносят ее с цветка на цветок и также помогают перекрестному опылению.

На пути от ветроопыления к опылению насекомыми находится также подорожник, дуб, виноград, конопля и многие другие растения.

Там, где насекомых-опылителей мало, обычно расселяются ветроопыляемые и самоопыляемые растения. При этом внешний вид и строение цветков у многих таких растений ясно говорит, что эти растения раньше опылялись насекомыми, а позже приспособились к самоопылению или опылению ветром.

В свое время обыкновенный горох привел в изумление Чарлза Дарвина. Тридцать лет наблюдал великий естествоиспытатель за цветками гороха. И за все это время он видел на них насекомых-опылителей только три раза.

Цветки гороха имеют ярко окрашенный венчик и, подобно цветкам всех бобовых растений, состоят из частей, которые по внешнему сходству называют парусом, лодочкой и веслами. Цветки гороха дают нектар и пыльцу. Все это — приспособления к опылению насекомыми. Между тем цветки гороха самоопыляются.

Горох.

Горох был завезен к нам из Азии. И Дарвин предположил, что у себя на родине горох опыляется насекомыми, а перенесенный в Европу и оторванный от привычных насекомых-опылителей, он приспособился к самоопылению.

В дальнейшем ученые подтвердили эту догадку. Оказалось, что в горах Центральной Азии горох действительно опыляется перекрестно, при помощи особого вида шмелей.

Весной в наших лесах можно встретить лиловые цветки фиалки удивительной. Такое название дали цветку не случайно. Это действительно удивительный цветок.

Фиалка удивительная.

Лиловый венчик фиалки хорошо заметен и испускает тонкий аромат. Насекомые прилетают и пьют из шпорцы нижнего лепестка фиалки сладкий нектар.

Как будто в этом нет ничего удивительного. Цветок зазывает насекомых яркой окраской и ароматом, готовит для них угощение, а насекомые, перелетая с цветка на цветок, должны опылять их перекрестно. Но в том-то и дело, что этого не происходит. Лиловые цветки фиалки удивительной не приносят семян, они бесплодны.

Как же тогда размножается это растение? Оказывается, фиалка цветет дважды в году. Но при вторичном цветении ее цветки выглядят совсем по-другому. Весенние лиловые и бесплодные цветки вырастают прямо из пазух прикорневых листьев. Когда эти цветки завянут, растение выбрасывает невысокий стебель. На нем-то и распускаются цветки второго типа. Цветки эти сразу и не заметишь. Они лишены яркого венчика и устроены так, что перекрестное опыление для них невозможно. Пыльники в цветках так тесно прижимаются к рыльцу, что пыльца непосредственно из пыльников попадает на рыльце и опыляет его.

Значит, фиалка удивительная — растение самоопыляющееся. Зачем же тогда нужны цветки первого типа с их ярким венчиком и ароматом?

Это одна из загадок природы. Быть может, фиалка удивительная также находится на пути перехода от опыления насекомыми к самоопылению.

Вероятно, было время, когда фиалка имела лишь цветки с яркими лепестками, они и теперь иногда дают семена. Только семян этих бывает очень мало. Потом фиалка оказалась в условиях, когда насекомых-опылителей стало меньше. И растение приспособилось к новым условиям.

У фиалки удивительной появились специальные цветки, обеспечивающие самоопыление. А цветки первого типа с яркими лепестками еще сохранились, хотя они и бесполезны для растения.

Пройдет некоторое время, эти цветки исчезнут, и уже ничто не будет напоминать, что фиалка удивительная была когда-то насекомоопыляемым растением.

Многие растения средних широт, приспосабливаясь к новым условиям жизни, стали опыляться ветром. Некоторые ученые предполагают, например, что все наши злаки — пшеница, ячмень, овес — имели в прошлом цветки с ярким околоцветником и опылялись насекомыми. Недостаток насекомых-опылителей привел к тому, что цветки этих растений упростились и превратились в невзрачные колоски, приспособленные к опылению ветром.

Каждый цветок злака имеет три тычинки и один пестик с двумя перистыми рыльцами. Снаружи цветок защищен чешуями. В сухую погоду чешуи зрелого цветка широко раскрываются, и из них показываются перистые рыльца и пыльники, висящие на длинных тычиночных нитях. Пыльники очень подвижны и раскачиваются при малейшем дуновении ветра. А перистые рыльца образуют большую поверхность для улавливания пыльцы, носящейся в воздухе.

Цветок злака — пример приспособления растения к опылению ветром.

Так растения постепенно изменяются, приспосабливаясь к постоянно изменяющимся условиям существования.

Но это происходит в естественных условиях. А как быть с культурными растениями, созданными человеком? Ведь большинство из них также нуждается в опылении насекомыми.

Рассмотрите маленькие цветки гречихи. Вы увидите, что у одних растений гречихи цветки имеют длинный пестик и короткие тычинки, у других, наоборот, — короткий пестик и длинные тычинки. Цветки первого типа дают более мелкую пыльцу, приспособленную для опыления цветков с короткими пестиками. Значит, гречиха — типичное перекрестноопыляемое растение и нуждается в насекомых-опылителях.

А вот цветок яблони. Рыльца здесь созревают на два дня раньше пыльников. Пыльца липкая и не может переноситься ветром. Насекомое, сев на цветок яблони, касается рыльца и пыльников. Пыльца пристает к телу насекомого и переносится им на рыльце другого цветка. Значит, и яблоня насекомоопыляемое растение.

А цветки подсолнечника? Ведь и они не дадут хорошего урожая семян, если на них не побывают насекомые.

Цветки подсолнечника собраны в большие сложные соцветия — корзинки. Центральная часть соцветия образована мелкими цветками, имеющими форму трубочек. В этих цветках впоследствии и развиваются семена. Цветки же, расположенные по краям соцветия, бесплодны. Они имеют венчик в виде длинного желтого языка и окружают все соцветие как бы золотистыми лучами. Эти цветки служат яркой вывеской, зазывающей насекомых.

Подсолнечник.

Мелкие плодоносящие цветки распускаются не все сразу, а последовательно, от краев соцветия к центру. Поэтому в корзинке подсолнечника всегда есть цветки разного возраста.

В середине соцветия маленькие бутончики, дальше — бутончики побольше. Потом начинается зона уже распустившихся цветков с торчащими из них темными пыльниками. Эти цветки переживают отцовский период своей жизни. Тычинки здесь слеплены друг с другом наподобие муфточки, и созревшие пыльники высыпают внутрь муфточки свою пыльцу. Там, внутри муфточки, находится пестик. Но он еще не созрел, и собственная пыльца опылить его не может. Пестик растет внутри муфточки и проталкивает пыльцу вверх. Внутри цветка в это время уже выделяется нектар. Прилетевшее за нектаром насекомое обязательно коснется пыльцы и унесет ее на своем теле.

Подальше от центра корзинки лежит зона цветков, закончивших отцовский период жизни и начавших материнский. Пестики здесь вытянулись выше пыльников, рыльца открылись. Нектар продолжает выделяться. Насекомое, побывавшее на более молодых цветках и захватившее там пыльцу, теперь, прикоснувшись к рыльцу, производит опыление.

Еще дальше от центра расположена зона более старых цветков. Пестики в них укоротились, рыльца изогнулись так, что вновь касаются пыльников собственного цветка. Выделение нектара прекращается, цветок закупоривается прижатыми друг к другу пыльниками и рыльцем. Насекомое уже не задерживается на таком цветке.

Цветки в корзинке подсолнечника в разных стадиях цветения: 1 — цветки с созревшими пыльниками; 2 — цветки с созревшими рыльцами; 3 — отцветшие цветки.

Опыление пыльцой своего цветка у подсолнечника невозможно, а опыление пыльцой с соседних цветков той же корзиночки, если и случается иногда, то не дает хороших результатов. Только при перекрестном опылении с помощью насекомых можно получить крупные, полновесные семена подсолнечника.

Подобных примеров можно привести немало. Все они говорят об одном: большинство культурных растений нуждаются в насекомых-опылителях.

Но как быть тогда с посевами гречихи, подсолнечника и других ценных растений в тех районах, где насекомых-опылителей мало или нет совсем? Значит ли это, что почвы должны пустовать в ожидании, пока там появятся насекомые-опылители или растения приспособятся к ветроопылению?

Конечно, нет! Ведь это означало бы ждать милостей от природы. И ждать неизвестно сколько времени, — быть может, сотни, а то и тысячи лет.

Можно на это возразить, что в нашей стране издавна сеяли и гречиху и подсолнечник и что об опылении их специально никто не заботился. Это, конечно, верно, но опыление в прошлом совершалось стихийно. Поля располагались вблизи населенных пунктов, где почти всегда были пасеки. На многочисленных межах, разделявших мелкие крестьянские земельные наделы, гнездились дикие насекомые-опылители: шмели, осы, одиночные пчелы. Но ведь в таких случаях и урожай насекомоопыляемых культур был неустойчивым. Он зависел от пасеки, случайно оказавшейся ближе или дальше от посева, от наличия и состава диких опылителей.

Совсем по-другому организовано опыление сельскохозяйственных культур в СССР. Советские люди не привыкли полагаться на случай. Социалистическое, плановое хозяйство требует плановой организации всех мероприятий, повышающих урожайность, а значит, и мероприятий по перекрестному опылению растений.

Раз некоторые растения не могут давать семян и плодов без определенных видов насекомых, надо заставить крылатых опылителей всюду сопровождать эти растения.

Возможно ли это? Советская наука ответила на этот вопрос утвердительно.

Ученые подсчитали, что уже в 1931 году в СССР было 17 миллионов гектаров, занятых растениями, нуждающимися в опылении насекомыми. С тех пор эта цифра значительно выросла.

Нужно было найти насекомых, способных в короткий срок удовлетворить потребность в огромном количестве опылителей.

Выбор пал на медоносных пчел. Ведь их можно быстро развести в нужном количестве и легко перебросить с места на место целыми пасеками. Только медоносные пчелы перезимовывают большими семьями и поэтому могут нести «службу» опыления уже с первых весенних дней.

В годы социалистической перестройки сельского хозяйства были созданы крупные государственные и коллективные хозяйства — совхозы, колхозы. Коллективный, творческий труд и новая советская техника позволили занять под посевы огромные земельные площади. Межи, разделявшие в прошлом поля крестьян-единоличников, и заросли сорняков были уничтожены. Но в связи с этим исчезли и места, где обычно гнездились дикие опылители. Шмелей и одиночных пчел стало меньше. И это еще больше повысило значение медоносных пчел.

Опыление сельскохозяйственных растений пчелами в Советском Союзе стало одним из обычных приемов агротехники. Колхозы и совхозы, которые пользуются этим приемом, на практике убеждаются, что он дает большую прибавку в урожае.

Летом по широким асфальтированным шоссе, по извилистым проселочным дорогам идут грузовые автомашины. В их кузовах желтые, синие, белые ульи, в ульях — пчелы.

Летом по дорогам идут автомашины. В их кузовах — ульи с пчелами.

На Северном Кавказе в специальных пчеловодных хозяйствах формируют пчелиные рои. Пчел помещают в легкие ящики-коробки. Их называют пакетами. Тысячи таких пакетов грузят на самолеты, и пчелиные семьи путешествуют в различные уголки нашей огромной страны.

Ежегодно в точно намеченный срок пакеты с пчелами доставляются на самолетах в оазисы Средней Азии. Вокруг огромных водохранилищ и оросительных каналов здесь растет самый высокоурожайный в мире хлопчатник. Ежегодно осваиваются новые земли. Поля хлопчатника, сады, бахчи и виноградники зеленеют на вчерашних залежах, на просторах целинных степей. И всюду вслед за хлопкоробами и садоводами появляются пчелы. Они перелетают с цветка на цветок, опыляют их и повышают урожайность полей и садов.

В суровом Заполярье никогда не было ни садов ни огородов. Советские ученые и практики-мичуринцы создали новые холодоустойчивые сорта плодов, овощей, ягод.

Ныне за Полярным кругом есть уже не только парники и теплицы, но сады, ягодники, огороды и даже бахчи. Для всех этих растений необходимы насекомые-опылители. В первых теплицах Заполярья цветки огурцов и помидоров приходилось опылять вручную. Это была кропотливая, трудоемкая работа.

Когда за Полярный круг впервые завезли несколько пчелиных семей, мало кто верил в успех дела. Но опыт удался. Оказалось, что в Заполярье возможно доходное пчеловодство. Лето здесь короткое, но солнце круглые сутки сияет в небе, и рабочий день пчел длится по 20 часов. Пчелы несут в ульи нектар с цветков ивы, багульника, рябины, вереска, черники, голубики.

Но главное не в этом. Маленькие крылатые помощники заполярных агрономов опыляют цветки культурных растений и повышают урожайность садов, бахчей, огородов.

Длинной, суровой осенью, когда уже сгущается мрак полярной ночи, пчелы продолжают нести «службу» опыления в теплицах, под ярким светом электрических солнц.

Под Москвой, Ленинградом, Киевом, вокруг крупных промышленных центров созданы овощные базы. Огромные стеклянные ангары теплиц, построенных по последнему слову техники, круглый год дают детским садам, больницам и предприятиям общественного питания свежие овощи. И здесь, в теплицах, всегда стоят ульи с пчелами. Направляемые разумной волей человека, насекомые опыляют цветки, облегчают труд овощеводов.

Различные сельскохозяйственные культуры цветут в разное время. Поэтому одну и ту же семью пчел можно перебрасывать по мере необходимости с участка на участок.

Попав на новое место, пчелы быстро осваиваются и развивают усиленную деятельность.

Десятки тысяч пчел выходят из улья, чтобы ознакомиться с местностью, запомнить вид своего жилища, проложить воздушные трассы.

У входа в улей появляется бдительная стража. Во все стороны высылаются пчелы-разведчицы.

Первая же пчела, прилетевшая на цветущие растения, к которым подвезена пасека, спешит набрать нектар или пыльцу. Нагрузившись добычей, пчела летит обратно.

Вернувшись в улей, удачливая разведчица также не теряет времени. Она раздает нектар молодым пчелам, которые разнесут его по медовым кладовым, а сама быстро пробирается на многолюдные улицы воскового города.

Здесь, на сотах, пчела-разведчица начинает… танцевать. Именно танцевать, потому что нет другого понятия, которое бы более точно отразило поведение этой пчелы. Быстрыми шажками, припрыгивая, пчела описывает небольшие круги на том месте сотов, где она перед тем сидела. Танцовщица постоянно меняет направление кругового движения, поворачивает то направо, то налево. Она движется то в одну, то в другую сторону, описывая круги. Пчелы, находящиеся рядом, приходят в возбужденное состояние. Они вприпрыжку следуют за танцующей пчелой, ощупывают усиками ее брюшко.

Затем танцовщица перебегает на другое место и здесь, среди других пчел, повторяет все фигуры своего «танца». Она словно бросает в толпу пчел призывный клич: «Быстрей собирайтесь! Я нашла чудесное поле. Там уже распустились цветки. Скорее! Мы будем там первыми! Мы соберем большие запасы! Скорее, скорее летим!»

Конец танцев всегда один. Танцовщица стремглав бросается к летку и мчится к обнаруженным запасам корма, увлекая за собой завербованных танцем пчел.

Фигуры «танца» пчелы-сборщицы.

Если добыча велика, пчелы-сборщицы, вернувшись в улей, также начинают танцевать и каждая «мобилизует» на работу новые отряды пчел.

Значение удивительного поведения танцующих пчел раскрыто учеными — исследователями жизни пчел.

Танцы — это своеобразный способ общения между пчелами. Танцовщицы на своем теле приносят в улей запах тех цветков, на которых они нашли много нектара или пыльцы. Руководствуясь этим запахом, пчелы, принимавшие участие в танце, летят на поиски медоносов с этим запахом.

Но ведь запах в данном случае указывает только, на каких цветках можно нагрузиться нектаром или пыльцой. А как найти эти цветки? Где они: далеко или близко, на западе или на востоке, на севере или на юге от жилища пчел?

Вот тут-то и помогает танец.

Дело в том, что танцы не всегда бывают одинаковы. Если источник корма найден не вблизи улья, а в некотором отдалении, пчела-танцовщица описывает уже не круги, а восьмерки и при этом время от времени быстро виляет из стороны в сторону брюшком.

Фигуры танца пчел имеют большое значение. Очень часто пчелы-танцовщицы виляют брюшком только тогда, когда бегут вверх по соту, в других случаях — только тогда, когда бегут вниз. Иногда пчелы виляют брюшком, совершая в танце круговые движения влево, а в других случаях — только во время кругового движения вправо. Оказалось, что фигуры «виляющего танца» зависят от местоположения обнаруженных медоносов и положения, в котором находится в данное время солнце.

Для пчел, улетающих в поле, солнце является своего рода компасом. С того времени, как пчела отправляется за добычей и до ее возвращения в улей проходит всего несколько минут. За это время положение солнца на небе заметно не изменяется. Поэтому, ориентируясь по солнцу, пчелы могут сравнительно легко найти обратную дорогу. И вот, виляя брюшком и бегая в ту или другую сторону, пчела-танцовщица как бы указывает, в каком направлении по отношению к солнцу следует лететь к источнику нектара или пыльцы.

Способность пчел быстро «мобилизоваться» и направлять к источнику взятка массу сборщиц помогает использовать их как опылителей сельскохозяйственных культур.

Пчел-опылителей направляют на поля кормовых трав, выращиваемых на семена: красного, белого, розового клеверов, экспарцета, на семенные участки капусты, брюквы, репы, турнепса и чая.

Опылительные пасеки устанавливают на полях зерновых, технических и масличных культур: гречихи, подсолнечника, горчицы, рапса, китайской редьки, сурепицы, тунгового дерева.

Пчелы опыляют плодово-ягодные, овощные и бахчевые культуры: яблони, груши, вишню, черешню, сливу, персики, малину, смородину, крыжовник, клубнику, землянику, некоторые сорта абрикосов и винограда, арбузы, дыни и огурцы.

Неутомимо перелетая с цветка на цветок, повсюду — в степях и в тайге, в самых отдаленных уголках нашей Родины, пчелы, эти крылатые агротехники, производят огромную работу по опылению растений, повышают урожайность ценнейших сельскохозяйственных культур.

И все же организовать опыление полей было не так просто, как это может показаться. Ученым пришлось преодолеть немало трудностей, разгадать загадки чрезвычайно запутанные и сложные.

Мы уже знаем, что отдельные виды насекомых приспособлены к определенным видам растений. Так и пчелы. У них есть «излюбленные» цветки, есть цветки, которые они посещают менее охотно, а есть и такие, которые пчелы не посещают вовсе. К таким «нелюбимым» пчелами цветкам относятся красный клевер, люцерна, виноград и ряд других.

Как быть в этом случае? Можно ли заставить пчел летать на цветки, на которые они в обычных условиях летают неохотно?

Можно ли управлять инстинктивной деятельностью крошечных насекомых?

Советская биологическая наука успешно решила и эту проблему.

В Москве, на одной из многолюдных магистралей в центре города, на балконе многоэтажного дома стоит улей с пчелами.

Зачем здесь пчелы? Разве могут они жить среди грохота и шума большого города? Оказывается, могут. Все лето насекомые снуют по цветникам городских скверов, бульваров и парков. Всюду, где только возможно, они отыскивают драгоценные капельки нектара. А когда на улицах и бульварах зацветет липа, начинается пора богатого медосбора.

В Москве есть несколько пчеловодов-любителей, которые держат пчел. И крылатые труженицы не только обеспечивают себя кормом, но и дают иногда немало меда своим хозяевам.

Однако улей, о котором идет речь, — особенный. Он принадлежит не любителю-пчеловоду, а ученому-исследователю.

Много лет посвятил Александр Федорович Губин изучению сокровенной связи между насекомыми и цветковыми растениями. Его труды о роли медоносной пчелы как опылителя сельскохозяйственных культур и разработанные им методы уже давно стали достоянием практиков сельского хозяйства.

Но не думайте, что одинокий улей, затерянный среди каменных громад столичного города, служит материалом для исследовательской работы. Научная работа ведется не здесь, а на пасеках научных институтов, в пчеловодных хозяйствах колхозов и совхозов.

На балконе своей городской квартиры ученый проводит часы досуга. Горячо любящий свое дело, он наблюдает здесь за особенностями жизни пчелиной семьи, помещенной в непривычную для нее обстановку. Это — его отдых, это — время, когда осмысливаются наблюдения, сделанные в производственных условиях.

Профессор А. Ф. Губин один из членов дружного коллектива советских ученых, работающих в области пчеловодства. Этот коллектив ведет разностороннюю научную работу. Она охватывает как новые мичуринские методы повышения продуктивности промышленного пчеловодства, так и оригинальные пути использования пчел для опыления сельскохозяйственных растений. Мы расскажем здесь лишь об одной очень любопытной проблеме. Решение этой проблемы известно в науке под названием дрессировки пчел.

Пчелы летают сравнительно далеко. Однако радиус их полета от улья редко превышает расстояние в 5 километров. Пчелы явно предпочитают медоносы, расположенные возможно ближе к их жилищу.

Ученые установили, что на каждые 100 метров расстояния от пасеки до клевера количество пчел на цветках уменьшается в среднем на 3,7 процента. По мере удаления пасеки число пчел на клеверном поле все убывает. А когда пасека находится на расстоянии 2,7 километра, пчелы на клевер не летят совсем.

Поэтому, чтобы опылить цветки сельскохозяйственных растений, надо иметь возле них не только достаточно большую пасеку, но и расположить ее в непосредственной близости к опыляемым растениям.

И все же подвоз пчел к посевам сельскохозяйственных культур не всегда решает дело.

Во-первых, бывают годы, когда некоторые культурные растения слабо выделяют нектар. Тогда и пчелы плохо посещают их и отправляются на луга на поиски дикорастущих медоносных трав. В таких случаях обычно выкашивали луговые травы. Но это не всегда помогало. Нужно было найти способ заставить пчел летать на цветки культурных растений даже тогда, когда они выделяют мало нектара.

Во-вторых, есть такие культурные растения, цветки которых приспособлены к опылению другими видами насекомых-опылителей. Так, цветки люцерны и кориандра почти недоступны для пчел, а в цветках красного клевера нектар лежит так глубоко, что пчелы его могут достать только при обильном выделении.

Как быть с опылением таких культур? А ведь среди них есть растения, имеющие огромное значение для сельскохозяйственного производства.

При неумелом ведении сельского хозяйства, при нарушении правил агротехники плодородие почвы быстро падает. Почва истощается, она теряет запас питательных веществ, а частицы почвы размельчаются, превращаются в мелкую пыль. Такая распыленная почва не может сохранить влагу и быстро пересыхает. От дождей на поверхности распыленной почвы образуется плотная корка, не пропускающая в почву воздух. Весенние дожди вымывают из распыленной почвы питательные вещества, а летние бури уносят частицы почвы слой за слоем.

В капиталистических странах немало землевладельцев-хищников. Они думают только о том, чтобы получить побольше прибыли, заботятся только о сегодняшнем дне, будущее их не интересует. Почва в таких случаях быстро истощается, а урожайность полей постепенно падает.

Чтобы оправдать капиталистические порядки, некоторые буржуазные ученые придумали даже «теории», с помощью которых объявили истощение почвы неизбежным злом, законом природы. На самом деле таких законов природы нет и быть не может. Все дело в том, в каких руках находится земля.

В Советской стране плодородие почвы не падает, а, наоборот, ежегодно возрастает. Советские люди добились этого благодаря научно обоснованным методам ведения сельского хозяйства.

Ученые-почвоведы и агрономы установили, что в почве живет огромное количество мельчайших, видимых только в микроскоп существ — бактерий. В грамме почвы, где нет корней растений, живет 5–6 миллионов бактерий, а в грамме плодородной почвы у корней однолетних и многолетних трав их уже несколько миллиардов, то-есть больше, чем людей на всем земном шаре.

Бактерии размножаются необычайно быстро. Каждое лето в почве сменяется несколько поколений этих невидимых существ. В результате их деятельности остатки отмерших растений разлагаются, превращаются в перегной, а частицы почвы склеиваются в мелкие прочные комочки.

Такую комковатую почву ученые называют структурной. В структурную почву легко проникают и вода и воздух, необходимые растениям. Это создает хорошие условия и для развития других полезных бактерий.

Для питания растений необходим азот. Этот газ в большом количестве содержится в воздухе. Однако растения непосредственно из воздуха азот усвоить не могут.

Русский ученый М. С. Воронин в 1866 году сделал замечательное открытие. Он установил, что азот в почву попадает при помощи бактерий, способных усваивать азот из воздуха. Такие бактерии поселяются на корнях бобовых трав: клевера, люцерны, люпина и многих других. Бактерии внедряются в корни растений и образуют на них особые утолщения — клубеньки. Каждый клубенек заполнен бактериями. Они питаются за счет соков растения, а сами дают растению азот, усвоенный из воздуха. После разложения тел клубеньковых бактерий азот остается в почве и может быть использован другими, уже не бобовыми растениями.

Таким образом, между растениями и почвенными бактериями сложились отношения, основанные на взаимной помощи. Эта особенность и была использована сельскохозяйственной наукой.

Для того чтобы сохранить плодородие почвы, ее хорошо удобряют, правильно и во-время обрабатывают.

В тех же целях на полях чередуют посевы различных растений. Такое чередование называется севооборотом.

Способ обработки и удобрения почвы и виды растений для севооборотов подбираются в зависимости от местных условий, но при этом всегда имеется в виду следующее: создать благоприятную обстановку для размножения и жизнедеятельности полезных почвенных бактерий.

Там, где хорошо растут и дают большие урожаи бобовые травы, их вводят в севооборот. И это позволяет решить сразу две задачи. Бобовые травы скашивают и получают питательный зеленый корм и сено для скота, а живущие у корней и на корнях бобовых трав бактерии улучшают структуру почвы и обогащают ее азотом.

Использование замечательных свойств бобовых трав было серьезным достижением социалистического сельского хозяйства. И как каждое достижение, оно имеет свою историю.

В этой истории есть страницы, имеющие отношение к теме нашей книги.

В годы, когда колхозы и совхозы стали выращивать на своих полях многолетние травы, возникла неожиданная трудность. Быстро расширялись посевы бобовых многолетних трав, особенно красного клевера. Росла и потребность в семенах этого растения. А урожайность семян красного клевера не только не поднималась а, наоборот, с каждым годом падала. Это обстоятельство справедливо объясняли недостатком насекомых-опылителей.

Цветок клевера дает семена только в том случае, если он будет опылен пыльцой с другого куста клевера. Но так как цветки у клевера закрытые, а пыльца липкая, ветер не может произвести перекрестное опыление.

Красный клевер всегда опылялся шмелями, но посевы клевера быстро росли, и шмелей оказалось недостаточно. Надо было найти им замену. Взоры агрономов обратились к медоносным пчелам. Но как заставить пчел летать на цветки красного клевера, которые они всегда посещали неохотно?

Красный клевер.

Перед наукой и практикой встала задача, имеющая общегосударственное значение. Задача эта была решена благодаря глубокому изучению жизни медоносных пчел.

В прошлом сложную жизнь пчелиной семьи, целесообразное поведение пчел объясняли неправильно. Пчелам приписывали сознательность действий, наделяли их разумом.

Но так было только потому, что наука еще недостаточно хорошо знала природу инстинктов, лежащих в основе поведения насекомых.

Часто говорят о «трудолюбивых» пчелах, о «самоотверженных» сторожах, охраняющих улей, о «добродушных» трутнях, о цветках «любимых» и «нелюбимых» пчелами. Некоторые из этих определений, употребляемых по отношению к людям, использованы и в этой книге. Но это только условное перенесение обычных понятий на мир насекомых. Ими можно пользоваться только так, как это делал Жан Фабр, когда описывал жизнь насекомых. Он пользовался человеческими понятиями для того, чтобы более точно определить характер действий насекомых, а вовсе не их смысл. И как бы ни было удивительно поведение насекомого, смысл этого поведения не имеет ничего общего с разумным поведением человека.

«Пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей — архитекторов, но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы отличается тем, что прежде чем построить ячейку из воска, он построил ее в своей голове». Эти слова принадлежат Карлу Марксу. Они изумительно точно и ясно отражают непроходимую пропасть, разделяющую инстинкт животного и разум человека.

Совершая любой поступок, человек заранее знает, что он будет делать. Поэтому он может разумно изменять свое поведение в зависимости от обстановки. Разумные поступки человека всегда целесообразны.

Но не всякий целесообразный поступок обязательно разумен.

Только что родившийся теленок бежит к матери и присасывается к соскам.

Цыпленок, выйдя из яйца и обсохнув, сразу же начинает клевать корм.

Едва прозревший котенок бросится на мышь даже в том случае, если он никогда раньше не видел не только мышей, но и других кошек, которые охотились за мышами.

Все это целесообразные поступки. Однако они основаны не на разуме, а на слепом, врожденном инстинкте.

Так и с насекомыми. В основе их поведения, как бы оно сложно ни было, лежит инстинкт. Он приобретается в процессе тысячелетнего приспособления насекомых к условиям жизни и передается по наследству из поколения в поколение.

Достаточно поставить несколько самых простых опытов, чтобы убедиться, что целесообразность инстинкта условна и ограничена узкими рамками.

Вспомним, как целесообразно ведут себя личинки жуков-усачей и ос-рогохвостов, когда они прокладывают кратчайший путь к выходу из недр древесного ствола. Челюсти у рогохвостов так сильны и прочны, что насекомые способны прогрызть даже лист свинца, если таким листом обить древесный ствол.

Попробуем поверх свинцового листа наклеить один на другой десять листов плотной бумаги. Насекомое прогрызет их легко и быстро.

А теперь изменим постановку опыта. Вместо свинца и десяти листов бумаги накроем место выхода насекомого только бумажным пакетиком, сделанным из одного листика тонкой бумаги. Посмотрим, что произойдет.

Рогохвост прогрызет толстый слой древесины, выйдет наружу и окажется под бумажным колпачком. Что насекомое будет делать дальше? Оно погибнет от голода под бумажным колпаком, даже не попытавшись сделать отверстие в тонкой бумаге.

Как объяснить такое несуразное поведение?

Бесчисленные поколения рогохвостов прогрызали себе выход в древесине. Они делали это только один раз в жизни и передавали это «умение» по наследству своим потомкам. Оказавшись в необычных условиях, рогохвост уже не может примениться к ним. Он способен прогрызть только одно отверстие. И если перед ним будет свинцовый лист, он прогрызет и его. Перед новым же препятствием — листом бумаги — насекомое становится в тупик. Второе отверстие оно прогрызть уже неспособно. Для этого нужен разум. А его-то у рогохвоста и нет.

Вспомним осу-одинера. Оса роет в земле норку, откладывает туда яичко, а затем приносит в норку несколько парализованных жуков. Когда оса улетит за очередной добычей, проделайте следующее: уберите из норки принесенную осой добычу и яичко.

Как будет вести себя насекомое? Одинер как ни в чем не бывало будет продолжать таскать добычу в пустую норку. Он принесет столько пищи, сколько необходимо для прокормления личинки, тщательно закроет вход в норку и после этого улетит. Как видим, и здесь инстинкт оказывается беспомощным перед изменившимися условиями.

Известно, что медоносные пчелы безошибочно находят свое жилище с расстояния в несколько километров. Но попробуем днем, когда большинство лётных пчел отправилось в поле, изменить местоположение улья. Отнесем его в сторону всего на несколько метров. Что произойдет? Прилетающие с добычей пчелы уже не смогут найти своего жилища и массой соберутся на прежнем месте.

Действуя инстинктивно, пчелы способны все же приобретать некоторые навыки. Если и в данном случае применить слова, определяющие поведение людей, можно было бы сказать, что пчелы могут кое-чему «научиться». Но они, оказывается, могут и «забыть» то, чему «научились».

Когда молодая пчела впервые вылетает в поле, она инстинктивно делает все необходимое для того, чтобы собрать нектар или пыльцу. И все же она первое время работает неуверенно и медленно. Только постепенно пчела приобретает необходимые навыки, и тогда работа идет быстрей.

Молодые пчелы, увлекаемые разведчицей-танцовщицей, летят к источнику корма. Если разведчица мобилизовала их на сбор нектара с цветка липы, то пчелы летят на липу и приобретают навык сбора нектара с липы. В дальнейшем они посещают цветки только этого растения.

Что же произойдет, если цветки липы вдруг прекратят выделять нектар? Все пчелы, приобревшие навык собирать корм только на этом растении, будут теперь отсиживаться в улье без дела. Если липа отцвела и совсем прекратила выделение нектара, то пчелы через некоторое время «отвыкнут», «разучатся» собирать нектар на липе. Увлеченные разведчицей, они полетят на другие медоносы и приобретут новые навыки.

В дальнейшем было установлено, что пчелы способны приобретать навыки сбора нектара не с одного, а одновременно с нескольких медоносов. Поэтому «вынужденные простои» в семье пчел в действительности бывают весьма незначительными.

Все это стало ясным не сразу. Потребовались годы упорного труда, сотни и тысячи глубоко продуманных опытов. Зато результат был поразительным. Оказалось, что, используя ограниченность собирательного инстинкта пчел, человек может управлять их полетом.

Первые опыты были проведены в годы, когда социалистическая перестройка сельского хозяйства в нашей стране только начиналась.

С каждым годом росла потребность в семенах красного клевера. И молодой агроном Губин настойчиво искал, верных способов повышения урожайности семян клевера.

Для того чтобы получить семена, нужны были насекомые-опылители. Недалеко от клеверного поля была пасека. Но это были обычные северные пчелы, которые, как тогда считалось, не годились для опыления клеверных цветков.

Нектар в цветках клевера запрятан глубоко в трубочке венчика, его могут доставать только шмели и пчелы с длинными хоботками. Самые длиннохоботные пчелы — это кавказские. Их хоботок почти на миллиметр длиннее, чем хоботок северных пчел. Поэтому существовало убеждение, что только кавказские пчелы могут помочь в опылении клевера.

Нектарники красного клевера образуют полукольцо, расположенное между тычиночной трубкой и завязью.

Кавказских пчел стали перевозить в среднюю полосу нашей страны. Пасеки с такими пчелами размещались у клеверных полей.

Хотя хоботок у кавказских пчел действительно длиннее, они, как и пчелы других пород, неохотно летали на клевер. Но так как другого выхода, казалось, не было, десятки ученых и практиков продолжали опыты с этими пчелами. Неделями и месяцами подсчитывали число пчел, посетивших клеверные цветки. Измеряли хоботок у пчел из разных семей, учитывали каждую десятую и сотую миллиметра. Мечтали о том, чтобы путем отбора вывести из кавказских пчел новую породу, с язычком еще более длинным.

По такому общепринятому пути шел вначале и агроном Губин. С нетерпением ждал он прибытия кавказских пчел.

Кавказские пчелы прибыли, их поселили в новых ульях и разместили вблизи цветущего клеверного поля, окутанного тонким ароматом нектара. Но крылатые переселенцы, которых ждали с таким нетерпением, по каким-то причинам совсем не хотели лететь на цветки клевера.

Других медоносов вблизи не было, и пчелы отсиживались в ульях. Как только на пасеке появлялся пчеловод с дымарем, масса пчел вылетала из улья, привлеченная запахом дыма.

Пчелы тучей летали за пчеловодом. Они стремились захватить мед в чужом улье, когда пчеловод откроет его для осмотра. Так продолжалось долго. Каждый раз пчелы вылетали, как только улавливали запах дыма. Этот запах стал для них условным сигналом: можно забрать мед в открытом улье.

Что же происходило тем временем на клеверном участке? Там, к удивлению агронома, стали все в большем количестве появляться северные короткохоботные пчелы с соседней пасеки. С большими усилиями старались они добраться до нектара в цветках клевера.

Что все это значит? Почему на клевере работали северные пчелы, а кавказские, для которых добыть нектар было много легче, не делали этого?

Как видно, дело не только в длине хоботка, но и в поведении пчел, в их навыках, приобретаемых в процессе жизни насекомых.

Осенью был отмечен еще один замечательный факт. Когда у северных пчел стали отбирать излишки меда, оказалось, что в одних ульях преобладает гречишный мед, а в других липовый. Между тем ульи стояли рядом и пчелы с одинаковым успехом могли летать как на гречиху, так и на липу. Стало очевидно, что пчелы способны приобретать навыки на сбор нектара с определенных растений.

А раз так, не может ли человек активно вмешаться и изменить инстинктивное поведение пчел? Ведь тогда можно было бы прививать им навыки сбора нектара с определенных растений по желанию человека.

Но как подойти к решению этого вопроса? Путь, по которому должен был пойти исследователь, подсказывало учение великого русского физиолога Ивана Петровича Павлова. Поведение животных может изменяться под влиянием условий жизни. Под воздействием внешней среды животное может приобретать новые навыки и утрачивать старые. Это было доказано Павловым на многочисленных опытах и внушало уверенность в успехе.

Дрессированные пчелы на клеверном поле.

Но уверенность в успехе — еще не успех. Для того чтобы научиться управлять лётной деятельностью пчел, надо было идти еще не проторенной дорогой.

Один опыт ставили за другим. Изучение жизни пчелиной семьи продолжалось. По крупицам накапливались знания, суммировался опыт и открытия других ученых.

Однажды в неурожайный год нектара было так мало, что пчелы не смогли собрать себе запасов на зиму. Чтобы спасти пчел, решили подкормить их сиропом. Подкормку раздавали только в вечерние часы. Делали так для того, чтобы предупредить нападение пчел из других ульев.

Все прошло хорошо. Но результаты были совсем неожиданные. Через несколько минут из всех ульев, куда был дан сироп, стали вылетать сотни пчел. А ведь это происходило в сумерки, когда пчелы из ульев не вылетают. Нужно было понять, что произошло в ульях после раздачи сиропа.

А происходило там вот что. Первые же пчелы, нашедшие в улье кормушку с сиропом, поспешили нагрузиться кормом. Затем они бросились на соты, чтобы танцами сообщить о своей находке. Пчелы, окружавшие танцовщиц и увлеченные их танцем, вылетели из улья на поиски сиропа, принесенного танцовщицами.

Так был сделан еще один вывод: подкармливая пчел в улье, можно заставить их вылетать на поиски корма.

План дальнейшей работы был ясен. Его подсказали сами пчелы. Ведь они мобилизуются танцовщицами, взявшими корм внутри улья, точно так же, как это бывает с танцовщицами, нашедшими нектар в поле. При этом пчелы не только бегут к кормушке с сиропом, но ищут этот сироп и вне улья.

Значит, если пчел подкормить сиропом с запахом определенных цветков, пчелы должны полететь на поиски цветков с этим запахом.

Первый опыт сделали на сиропе с запахом сирени. Выбор был неслучаен. Сирень пчелы не посещают совсем. Было ясно, что если удастся направить пчел на цветки сирени, то заставить их летать на другие растения будет куда легче.

Ранним утром в ульи были поставлены кормушки с душистым сиропом. Дальше все произошло так, как и предполагалось. Первые пчелы, взявшие корм, начали мобилизационные танцы в улье. Пчелы-сборщицы вылетели на поиски цветков с запахом сирени и весь день деятельно летали на цветущие кусты этого растения.

Так многолетние исследования увенчались успехом. Теперь можно было этот успех использовать для решения основной задачи — опыления цветков красного клевера.

Метод дрессировки на клевер проверяли в производственных условиях различных районов.

Во всех случаях пчелы полетели на клеверные поля и опыляли цветки, хотя и не могли добыть в этих цветках нектара. Но ведь в данном случае человека интересовал не мед, а семена клевера.

Когда подвели итоги, оказалось, что при дрессировке пчел посещение ими клевера повышается в десять-двадцать раз, а урожай семян увеличивается в два-три раза.

Это значит, что если раньше для опыления клеверного поля размером до 50 гектаров надо было подвезти большую пасеку в 100–200 ульев, то теперь было достаточно только 10–20 ульев. Если при отсутствии пчел, но при наличии диких опылителей урожай клеверных семян редко превышал 50 килограммов с гектара, а при подвозе большой пасеки — 150 килограммов, то при дрессировке пчел можно получать уже по 200 и даже 500 килограммов семян с гектара.

Простота метода дрессировки — одно из его достоинств. Срывают 100–150 цветущих головок красного клевера, вырывают из них цветочные венчики и опускают их в пол-литра остывшего сиропа. За ночь аромат клеверных цветков насытит сироп. Рано утром сироп с запахом клевера раздают пчелам в кормушках, по 100 граммов сиропа на семью.

Затем все события происходят в уже известной нам последовательности. Пчелы, увлеченные танцовщицами, мобилизуются на запах клевера и отправляются на поиски цветков с этим запахом.

Если пасека расположена не рядом с клеверным полем, а в отдалении от него, то каждая пчела, впервые вылетевшая на поиски клеверных цветков, находит их не сразу. Ведь, вылетая из улья, мобилизованные пчелы могут найти источник корма только по запаху. А это возможно только тогда, когда пчела случайно попадает в поток ароматного воздуха, идущего от клеверного поля. Чтобы отыскать такую душистую дорогу, пчелам приходится иногда пролететь десятки километров. Летят они с подветренной стороны и не прямо, а зигзагообразно.

Попав в поток ароматного воздуха, пчела летит вперед и, как только приближается к границе душистой воздушной реки, сразу же резко изменяет направление полета. Как и дым от костра, ароматный воздух распространяется расходящимся потоком. Поэтому чем ближе источник запаха, тем чаще приходится пчеле менять направление полета.

Схематическое изображение пути, по которому пчелы прилетают к новому источнику нектара.

Чтобы помочь пчелам сократить время, необходимое им для отыскания поля с медоносами, использовали самих пчел. Кроме кормушек с сиропом, помещаемых в улье, стали ставить еще широкие кормушки с плотиками на прилетные доски ульев.

Как только на такой кормушке соберутся 200–300 пчел, ее накрывают сеткой и переносят на участок, требующий опыления. Сетку снимают, пчелы возвращаются в улей и увлекают других пчел к цветкам кратчайшей, уже известной им дорогой.

Дрессировка пчел помогает повысить урожайность не только клевера, но и многих других насекомоопыляемых растений.

В колхозе имени Сталина в Крыму в результате применения дрессированных пчел удалось повысить урожайность виноградников с 650 до 7200 килограммов с гектара.

Отмечено немало случаев, когда урожай вишни и черешни увеличивался при дрессировке пчел на 65, клубники — на 100, мандаринов, апельсинов и лимонов — на 23, яблок — на 65 процентов.

Даже самоопыляющийся в наших условиях горох не остается безучастным к посещению его пчелами. Советский растениевод Шакуров в Татарской АССР применил дрессировку пчел на горох. В результате он не только получил больше семян, но и семена эти оказались более крупными и более жизнеспособными.

Схематическое изображение ароматизированной дороги, прокладываемой пчелами-сборщицами. Пчелы-новички, вылетев на поиски нектара, попадают в полосу воздуха, «надушенного» летящими пчелами, и быстро находят источник корма.

Познакомившись с таблицей, помещенной в конце этой книги, вы увидите, как велико число сельскохозяйственных культур, урожайность которых зависит от опыления их насекомыми; в этой таблице вы найдете и перечень растений, для опыления которых применяется дрессировка пчел.

Все, что сделано в области повышения урожайности сельскохозяйственных культур с помощью пчел, только начало. Уже проводятся и дают обнадеживающие результаты опыты дрессировки пчел не на один, а сразу на несколько видов растений. Для этого пчел подкармливают сиропом, в котором смешаны несколько запахов. Пчелы «запоминают» все эти запахи и приобретают навык работы одновременно на нескольких сельскохозяйственных культурах.

Исследования и опыты ученых и практиков-пчеловодов продолжаются. Идя дорогой, проложенной И. В. Мичуриным и И. П. Павловым, советская наука находит способы управления полетом пчел, открывает новые пути значительного повышения урожайности.

На лесной опушке сидит человек. Он внимательно, сосредоточенно наблюдает. Человек сидит здесь часами, днями, неделями. Он уходит только ночью, но не покидает своего наблюдательного поста ни когда немилосердно жгут палящие лучи летнего солнца, ни когда порывы ветра приносят лохматые тучи и они проливаются грозовыми ливнями.

Что привлекает внимание этого человека?

Это ученый-энтомолог. Он изучает жизнь насекомых.

Ранней весной отправляются в путь научные экспедиции. Поезда, пароходы, самолеты, колонны быстроходных автомашин-вездеходов уносят геологов, ботаников, географов, палеонтологов, археологов.

Каждый из них стремится обогатить новыми открытиями свою науку. Все вместе они приумножают богатства и благосостояние нашей Родины.

С первыми весенними днями отправляются в свои научные экспедиции и энтомологи. Они разбредаются по лесным опушкам, внимательно осматривают крутые речные берега, устанавливают наблюдательные пункты у откосов глинистых оврагов и среди молодой зелени полезащитных лесных полос.

Научное оборудование энтомологов несложно: полевая сумка, маленькая, острая саперная лопатка, несколько стеклянных банок и пробирок, пинцет, нож, картонная коробка с ватой, несколько маленьких коробочек, карманный сачок и склянка с эфиром или хлороформом. Все это нужно для отлова и хранения насекомых, для вскрытия и изучения их гнезд. А для наблюдения за повадками насекомых нет надобности даже и в таком оборудовании.

Устроившись где-нибудь на поляне или в овраге, энтомолог следит за поведением какой-нибудь одиночной пчелы. Ничто не ускользнет от внимания ученого. Ведь в строении насекомого, в его повадках отражен многовековой путь развития, который прошли предки этого насекомого.

Неделями наблюдают энтомологи за скрытой жизнью какого-нибудь насекомого.

Скрытая жизнь крошечного насекомого может помочь сделать далеко идущие научные выводы.

Мы уже знаем, что работы энтомологов сняли покров тайны не только с истории развития насекомых, но и открыли многие тайны растений. Насекомые — одно из звеньев живой природы. И так как в природе все находится во взаимосвязи, то, изучая насекомых, ученые вносят вклад в познание природы в целом.

Иногда говорят, что на земле уже все давно изучено: исследователи вдоль и поперек обошли нашу планету, они проникли всюду, где раньше не ступала нога человека, изучили и описали растительный и животный мир. Но когда говорят так, забегают вперед.

Действительно, успехи советской науки велики. Открыты многие тайны природы, многие неизвестные ранее законы развития растительного и животного мира. Советский человек не ждет милостей от природы — он сам активно преобразует природу своей страны. И все же природа таит еще много тайн, требующих изучения. Мир насекомых — яркий тому пример.

В наше время известно до миллиона видов различных животных. Из них около 800 тысяч видов — это насекомые. На самом деле их гораздо больше. Ученые предполагают, что на Земле живет не менее 2 миллионов видов насекомых. Сколько же нужно еще труда, чтобы открыть, изучить и определить место в природе для 1 200 000 еще неизвестных насекомых!

Среди насекомых есть полезные и вредные. Их надо знать всех. Тогда можно будет найти способы борьбы с вредными, правильно использовать полезных, заставить их служить человеку.

Советские ученые уже многое сделали в этом направлении. Подробно изучены насекомые-вредители лесов и полей. Оказалось, что на дубе, например, обитает около тысячи видов насекомых.

На пшенице выкармливается не менее 200 различных видов насекомых-вредителей.

За счет люцерны существует более 120 видов насекомых. Личинки жуков-усачей и жуков-пыльцеедов поражают стебли и веточки люцерны. Различные клопы и тли высасывают соки из ее листьев и бутонов. Цветки люцерны заражают крошечные комарики и их личинки. Личинки жуков-тихиусов и семяедов-толстоножек пожирают семена. Даже азотистые клубеньки, которыми люцерна обогащает почву, уничтожаются особыми жучками — клубеньковыми долгоносиками.

Изучая вредных насекомых, ученые находят и рекомендуют практикам сельского хозяйства меры защиты садов, полей и огородов.

Растения опыливают и опрыскивают ядами, убивающими вредных насекомых. Семена обеззараживают, протравливая их в ядовитых растворах. Сроки сева, способы и время обработки почвы устанавливают с таким расчетом, чтобы помешать развитию вредителей.

У насекомых — вредителей сельского хозяйства есть враги среди других животных. Птицы, летучие мыши, кроты, лягушки, жабы, ящерицы уничтожают во множестве насекомых-вредителей.

Хищные насекомые — стрекозы, жучки-жужелицы, красотелы, мертвоеды, божьи коровки, золотоглазки, мухи-журчалки, муравьи и осы также поедают массу насекомых-вредителей и их личинок. Все эти насекомые приносят большую пользу. Оберегать их — значит содействовать уничтожению насекомых-вредителей, помогать охране культурных растений и зеленых насаждений.

В свое время зерновые посевы в нашей стране оказались под угрозой. На них огромными массами набросился страшный вредитель полей — клоп-черепашка. На поля выпустили кур. Они охотно поедали черепашку, но ее было слишком много.

Тогда на помощь пришли энтомологи. Они предложили использовать для борьбы с черепашкой крошечное насекомое — теленомуса. Теленомус откладывает свои яички в яйца черепашки и таким образом уничтожает вредителя. Теленомусов стали разводить миллионами и выпускать на поля. Черепашка вскоре была побеждена.

Крошечный наездник-теленомус откладывает свои яички в яйца вредного клопа-черепашки.

Каждое насекомое-вредитель имеет своих врагов. Их разводят и выпускают в сады и на поля. Подобные меры борьбы с насекомыми-вредителями называются биологическими. Уже много лет как они вошли в обиход нашего сельского хозяйства.

Так в борьбе с вредителями были использованы силы самой природы.

Как видите, изучение полезных и вредных насекомых имеет большое практическое значение.

К полезным насекомым относятся и насекомые — опылители сельскохозяйственных растений.

Речь идет не только о «домашних», медоносных пчелах. Дикие насекомые-опылители также имеют большое значение. В некоторых случаях, как мы увидим дальше, они даже решают судьбу урожая.

Увеличить полезную «работу» насекомых-опылителей можно только зная их жизнь, условия их существования. Этим заняты отдельные ученые и целые научно-исследовательские институты. Многое уже сделано. Еще больше предстоит сделать в будущем. Достаточно сказать, что одних только пчел насчитывается до 20 тысяч видов. А изучено пока только 12 тысяч видов. Значит, и здесь еще непочатый край работы.

Вернемся теперь к энтомологу, которого мы оставили на опушке леса.

Он попрежнему сосредоточенно наблюдает. Его внимание привлекает маленькая пчела металлически-синего цвета. Не первый день следит за ней энтомолог.

Ранней весной, когда на южных склонах оврагов сошел снег и раскрылись бледножелтые цветки гусиного лука, появились металлически-синие насекомые, заинтересовавшие ученого. Они неторопливо, с легким жужжаньем летали низко над землей и иногда садились на прошлогодние листья отдохнуть или погреться на солнце.

Тогда же ученый определил этих насекомых, нашел им место в ряду других. Это были карликовые ксилокопы.

Ближайших родственников этих синих карликов — громадных фиолетовых пчел-ксилокоп называют еще пчелами-плотницами. Свои гнезда пчелы-плотницы строят в сухих пнях, стволах упавших деревьев, в бревнах и толстых сухих ветвях.

Медленно, но упорно сверлит пчела в древесине цилиндрический коридор.

В глубине галереи пчела-плотница устраивает первую ячейку. В ячейку пчела приносит пыльцу и мед, затем откладывает яйцо и тщательно закрывает ячейку, устанавливая поперек коридора перегородку из склеенных древесных опилок. Над первой ячейкой таким же образом сооружается вторая, затем третья, четвертая… Всего в гнезде помещается полтора десятка, а то и больше ячеек.

Если пчелы-плотницы находят срезанные трубки толстого тростника, они охотно используют и их для устройства гнезда. В этом случае задача строительницы сводится только к устройству перегородок между отдельными ячейками.

Все это было давно известно. А вот как живет, где устраивает свои гнезда карликовая ксилокопа, никто не знал. Именно поэтому она и заинтересовала исследователя.

Два месяца неторопливо летали карликовые ксилокопы по цветкам, где они кормились нектаром. Ничего примечательного в их поведении заметить не удалось. Но вот в начале июня, как только зацвели степной марьянник и дубровка, ксилокопы начали деятельно кружиться около сухих прошлогодних стеблей коровяка, лопуха и в особенности горичника. Трудно было понять, почему насекомых привлекают сухие отмершие стебли растений.

И вот наконец перед ученым открывается и эта тайна.

Выбрав сухой, полый стебель горичника, пчела прогрызла сбоку отверстие, ведущее внутрь стебля. Это отверстие пчела проделала в нижней части стебля, на высоте 15 сантиметров от поверхности почвы. Затем ксилокопа вышла наружу и поднялась вверх по стеблю еще сантиметров на пятнадцать.

Входное отверстие, проточенное карликовой ксилокопой в прошлогоднем сухом стебле горичника.

Верхушка стебля, срезанная ксилокопой.

Теперь насекомое вновь грызет стебель, шаг за шагом перемещаясь по его окружности. На поверхности стебля постепенно обозначается черта прореза, она дугой охватывает стебель, смыкается в кольцо и все больше углубляется. Наконец подрезанная верхушка стебля падает. На месте остается высокий пенек с летковым отверстием, ранее проделанным пчелой.

В этом пустом внутри пеньке пчела и строит свое гнездо. На следующий день она заделывает отверстие, образовавшееся на месте среза. Для этого ксилокопа наскребывает жвалами кусочки древесины и затыкает изнутри отверстие, ведущее в канал стебля, массивной пробкой. Нижнюю поверхность пробки пчела делает несколько вогнутой и тщательно ее заглаживает. Это — крыша всего гнезда и одновременно дно будущей первой ячейки.

Эти слова: «крыша» и «дно» — для нас совершенно несовместимые понятия. А для ксилокопы это одно и то же. Ведь она строит свои ячейки одну за другой, размещая их внутри стебля не снизу вверх, а сверху вниз. Таким образом, гнездо ксилокопы — это как бы перевернутый многоэтажный дом, в котором первый этаж размещен под самой крышей.

Как только подготовлено дно первой ячейки, карликовая ксилокопа начинает заготовку корма. С бледножелтых цветков марьянника и чистеца, с синих цветков дубровки и шалфея, с пурпуровых цветков клевера и розовых вязиля пчела носит пыльцу и нектар.

Вначале ксилокопа приносит в ячейку одну пыльцу. Крошечными порциями она притирает пыльцу к боковым стенкам ячейки. Когда пыльцы в ячейке накопится достаточное количество, пчела добавляет в нее нектар и лепит свой хлебец. С помощью двух выступов-ножек хлебец подвешивается так, что почти не касается стенок ячейки.

В темноте тесной ячейки пчела должна работать очень точно. При малейшем толчке хлебец выпал бы из открытой, перевернутой «вверх ногами» ячейки. Одно это уже говорит о важности инстинкта срезывания верхней части стебля. Ведь если бы стебель раскачивался ветром, ни за что не удалось бы так точно подвесить хлебец.

На хлебец карликовая ксилокопа откладывает яйцо и закрывает ячейку поперечной перегородкой. Вогнутая и отшлифованная нижняя поверхность этой перегородки теперь будет дном следующей ячейки, и так далее. Всего в гнезде строится одна за другой до девяти ячеек.

Вспомним, что летковое отверстие в стебле пчела прогрызла на расстоянии 15 сантиметров от земли, а верхушку стебля «спилила» на 15 сантиметров выше леткового отверстия. Значит, пенек, в котором она размещает свои ячейки, имеет высоту 30 сантиметров.

Однако все ячейки ксилокопы занимают гораздо меньше места. Располагаясь сверху вниз, они не достигают даже леткового отверстия. Между нижней ячейкой и летком остается небольшое пространство. Это своего рода сторожевая камера. Здесь продолжает жить построившая гнездо ксилокопа-мать. Если ее потревожить, она грозно жужжит и закрывает леток своим брюшком.

Ячейка карликовой ксилокопы. Отверстие сверху заткнуто массивной пробкой. На медовом хлебце яичко. Снизу ячейка закрыта поперечной перегородкой.

Проходит четыре дня, и из яичек выходят личинки, через месяц они превращаются в куколок, а через два месяца из ячеек выходят взрослые насекомые. Молодые ксилокопы очищают гнездо от сора и остаются жить под родительским кровом вместе со своей матерью.

Поздней осенью, когда начинаются сильные заморозки, старая ксилокопа погибает, а молодежь остается зимовать. Карликовые ксилокопы проводят зиму вместе, в своем родном гнезде.

Значит, отмерший и простоявший уже одну зиму стебель должен простоять еще и вторую зиму. Трудно предположить, чтобы сухой высокий стебель травянистого растения смог противостоять зимним ветрам. Зато пенек, оставляемый ксилокопой, легко выстоит до весны.

В этом еще одно подтверждение целесообразности инстинкта ксилокопы. Но именно здесь легко обнаружить и ограниченность инстинкта. Если заранее срезать верхнюю часть стебля, пчела все равно, проделав леток, отправится вверх по стеблю и удалит верхнюю часть, хотя бы величиной 1–2 сантиметра. Очевидно, что никакого смысла в таком поведении насекомого нет. От целесообразности инстинкта в изменившихся условиях не останется и следа. Но, раз возникнув, инстинкт проявляется и тогда, когда в нем, казалось бы, нет никакой надобности.

Так были открыты места гнездования, изучены инстинкты и жизнь карликовой ксилокопы. Статья об этом появилась в научном журнале. Над статьей стояла фамилия автора — известного советского энтомолога С. И. Малышева. В науку о насекомых был сделан новый вклад.

Но какое значение имеет все это для практики?

Мы знаем, что все одиночные пчелы, а значит и ксилокопы, — это ценные опылители цветков. Но ведь в наше время основная служба опыления возложена на медоносных пчел. Не значит ли это, что исследователи, наблюдающие одиночных пчел, изучают вчерашний день природы, что их работа не имеет связи с практикой?

Такой вывод был бы поспешным и неправильным. Ведь для некоторых ценных сельскохозяйственных растений шмели и одиночные пчелы были и остаются важнейшими опылителями.

И, пожалуй, на первом месте в этом отношении находится люцерна. Это одна из основных бобовый многолетних трав, культивируемых в засушливых юго-восточных районах нашей страны.

В нашей стране делается все для благосостояния народа, для того чтобы мы имели изобилие продовольственных и промышленных товаров. Но для этого наше сельское хозяйство — колхозы и совхозы — должны давать как можно больше зерна и кормов для животноводства. А чтобы увеличить производство всевозможных промышленных товаров, сельское хозяйство должно давать больше необходимого промышленности сырья: хлопка, льна, свеклы, семян масличных культур. Особенно большое значение имеет хлопок. Для того чтобы поднять урожайность хлопчатника, необходимо в колхозах и совхозах Средней Азии, Закавказья и Казахстана ввести хлопково-люцерновые севообороты. А для этого потребуется много семян люцерны.

Люцерна — насекомоопыляемое растение. Чтобы получить больше семян люцерны, надо приблизить к посевам люцерны пасеки с пчелами. Так и попытались сделать. Однако это не принесло ожидаемых результатов. Медоносные пчелы не посещают это растение. Даже дрессировка пчел на люцерну помогает мало. Дрессированные пчелы послушно летят на цветки люцерны, но опылить их не могут. Это имеет свои причины.

Медоносная пчела — лесное насекомое. Люцерна — типичное степное растение. Оно приспособлено к насекомым-опылителям, обитающим в сухих степях.

Люцерна.

Цветок люцерны сложно устроен. Как у всех бобовых, в нем есть и лодочка, и парус, и весла. Но все части цветка плотно сомкнуты. Там, внутри цветка, лежит пестик, обернутый тесно прижатыми друг к другу тычинками. Пестик и тычинки, как пружина, стремятся с силой вырваться из лодочки, но их удерживают отростки весел.

Насекомое садится на лодочку и просовывает хоботок вглубь цветка. При этом голова насекомого упирается в парус, а задние лапки — в одно из весел. Под тяжестью насекомого отодвигается отросток весла. Насекомое словно спускает курок, удерживающий пружину. Тычинки с пестиком с силой вырываются из лодочки и осыпают насекомое пыльцой. На пестик в это мгновение попадают пылинки, принесенные насекомым с других цветков люцерны. Происходит перекрестное опыление.

Но так бывает только тогда, когда на цветок люцерны прилетает одна из видов одиночных пчел. А если прилетит медоносная пчела, все происходит иначе.

Медоносные пчелы садятся на парус или цветоножку и не открывают цветка. Просунув хоботок между лодочкой и парусом, медоносные пчелы могут забрать нектар, но цветок останется неопыленным.

Иногда бывает и хуже. Пчела задевает случайно отросток весла, цветок неожиданно открывается и пружина пыльников прищемляет хоботок насекомого.

При таких условиях даже дрессированные медоносные пчелы быстро отвыкают летать на люцерну и переключаются на другие, более удобные растения.

Можно, конечно, вывести породу пчел, приспособленную к цветкам люцерны или создать сорт люцерны с более доступными цветками. Но на это требуется время. А ведь в семенах люцерны ощущается недостаток уже теперь.

Как же быть?

Ученые провели многочисленные опыты. Были проверены всевозможные способы использования медоносных пчел для опыления люцерны. Одновременно изучались дикие опылители.

В 1949–1950 годах в районах возделывания люцерны советским энтомологом В. В. Поповым было отловлено и изучено 60 тысяч диких насекомых-опылителей. Данные научной «разведки» тщательно проверялись и сопоставлялись.

И вот результаты: медоносные пчелы не могут пока обеспечить перекрестное опыление люцерны. Эту задачу могут решить лишь дикие одиночные пчелы.

Но диких опылителей в ряде районов мало. Поэтому охрана одиночных пчел и их привлечение на поля люцерны являются важной задачей, которую должны решить ученые и практики сельского хозяйства.

Вот почему изучать повадки и места обитания диких насекомых-опылителей вовсе не значит заниматься вчерашним днем.

Найти наилучшие средства повышения урожайности семян люцерны — значит ответить на запросы настоящего, работать для будущего.

Вот почему в составе научных экспедиций, отправляющихся для изучения природы нашей Родины, всегда есть и ученые-энтомологи.

Советские ученые работают единым дружным коллективом. Различные отрасли науки у нас не оторваны одна от другой. Они дополняют друг друга, развиваются в тесной взаимосвязи. Ученые изучают природу не как одиночки-путешественники, а как участники крупных научных экспедиций. В состав научных экспедиций входят обычно представители разных наук. Каждый ученый, представляющий ту или иную науку, рассматривает природу со своей точки зрения. У каждого свой участок исследования, свой подход к неисчерпаемым сокровищам, скрытым в природе.

Обобщив данные, полученные каждым ученым в отдельности, можно получить полное представление об изучаемом районе.

Научные экспедиции из представителей различных наук называются комплексными. Одна такая экспедиция была отправлена в 1950 году Московским университетом. Ученые должны были заняться способами выращивания лесных полос, найти лучшие приемы возделывания целинных земель, изучить климатические и почвенные условия в степях Нижнего Поволжья.

В составе экспедиции были ботаники, зоологи, микробиологи, почвоведы… Был в составе экспедиции и молодой советский энтомолог Д. В. Панфилов. В его задачу входило изучение проблемы опыления люцерны.

На беспредельных просторах засушливых степей исследователь встретил своеобразный мир насекомых. Здесь ярко сказывалась приспособляемость живых организмов к суровым условиям жизни.

В степях почти постоянно дуют сильные ветры, лето жаркое и сухое. В поисках нектара и пыльцы насекомые вынуждены летать, преодолевая сопротивление ветра. И летать нужно быстро. Ведь в сухом, жарком воздухе пыльца быстро пересыхает, приходит в негодность. Одиночные пчелы приспособились к этим условиям. Они приобрели мощные крылья, позволяющие им летать очень быстро.

По другому пути пошло развитие одиночных дорожных и роющих ос. Они ищут и находят свою добычу — пауков, гусениц и других насекомых на земле. В таких условиях выгоднее было вообще отказаться от борьбы с ветром. И эти осы действительно утратили способность к дальним полетам. Они охотятся, бегая по земле. Ноги у них удлинились и окрепли, а крылья, наоборот, укоротились.

Одиночные осы как опылители имеют небольшое значение. В степных условиях их роль стала еще меньшей. Зато еще больше возросла роль одиночных пчел, ставших единственными опылителями. Это не могло не отразиться и на опылении люцерны.

В степях Сталинградской области исследователь изучил более 200 видов одиночных пчел, из них 47 видов — посещающих люцерну. Он зарегистрировал сроки, время и дальность полетов этих насекомых.

Оказалось, что основными опылителями люцерны действительно являются одиночные пчелы, устраивающие свои гнезда в земле. В их число входят и старые наши знакомые: антофоры, ксилокопы, галикты.

Интересно, что один из видов ксилокоп, приспособившись к жизни в сухой степи и полупустыне, также стал гнездиться в земле. Эти ксилокопы обладают замечательной особенностью: они летают с цветка на цветок в сумерки и даже в теплые лунные ночи.

Необходимо было решить еще один вопрос. Издавна существовало мнение, что цветки люцерны открываются не только насекомыми, но и под влиянием солнечных лучей. Чтобы проверить правильность этого предположения, ученый много часов просидел под палящими лучами солнца у куста люцерны, отгоняя прилетавших насекомых. Зато ответ был получен. Все цветки на кусте люцерны остались закрытыми и, следовательно, неопыленными. А рядом, на расстоянии нескольких шагов, где весь день деятельно работали одиночные пчелы, все цветки были раскрыты.

Обнаружить и изучить опылителей люцерны было очень важно. Но этим еще не решалась задача, стоящая перед исследователем. Нужно было дать в руки практиков верный способ привлечения на поля люцерны диких опылителей в достаточном количестве.

Чтобы решить и эту задачу, потребовались два года упорной работы, многочисленные продуманные опыты в производственных условиях.

Было установлено, что посевы люцерны, выращиваемой на семена, не следует размещать ближе чем на 500 метров от других люцерновых посевов. В противном случае насекомые-опылители будут отвлекаться от семенного участка.

Семенные участки должны иметь форму ленты шириной около 50 метров и располагаться вдоль оврагов, балок, старых залежей и полезащитных полос, то-есть вблизи тех мест, где строят свои гнезда одиночные пчелы.

На участках люцерны кормятся не только насекомые-опылители, но и насекомые-вредители. Если с ними не бороться, они принесут большой ущерб, заразят своими яичками семена люцерны, сделают эти семена непригодными для посева.

Как же помешать размножению на семенной люцерне вредителей?

А что, если ее через год скашивать на сено? Один год собирать семена, другой год получать питательное бобовое сено для скота. Вредные насекомые при раннем скашивании люцерны не успеют дать нового поколения, поэтому их число на участке ежегодно будет уменьшаться.

Как будто бы все ясно и просто. Однако это еще не было решением вопроса.

Люцерну скашивают на сено, когда она еще не успела зацвести. Как же будут кормиться в эти годы насекомые-опылители? Как удержать их около семенного участка?

Получается как будто «заколдованный круг». Без насекомых-опылителей не может быть семян люцерны. Для привлечения и накопления на семенных участках насекомых-опылителей надо, чтобы люцерна цвела ежегодно. Но если она каждый год будет оставляться на семена, то это создаст благоприятные условия для насекомых-вредителей, и они уничтожат семена люцерны.

Выход из затруднительного положения был все же найден. Люцерну стали выкашивать не сплошь, а оставляя маленькие выкормочные полоски. По краям участка стали высевать в один ряд подсолнечник.

Разберемся теперь, какое значение имеет все это.

На следующий год после сбора семян, когда люцерну убирают на сено, остаются узкие, нескошенные полоски. На них-то и будут кормиться насекомые-опылители. Сюда же будут собираться насекомые — вредители люцерны. Поэтому после того, как люцерна на оставленных полосках отцветает, ее также скашивают и сжигают вместе с личинками вредителей. Но к этому времени зацветет подсолнечник. С него получат нектар и пыльцу насекомые-опылители, деятельность которых к этому времени еще не прекратилась.

При соблюдении всех этих правил на семенных участках люцерны быстро накапливаются полезные насекомые. Они образуют вблизи посевов люцерны большие колонии, по несколько тысяч пчел в каждой.

Значит, можно приблизить люцерну к местам обитания насекомых-опылителей. Но одновременно можно и насекомых поселять там, где это наиболее выгодно.

Советские специалисты — ботаники и энтомологи М. Глухов, С. И. Малышев, Б. С. Щербаков и другие предлагают для этого различные способы.

Можно, например, создавать по краям полей длинные насыпи, где будут гнездиться насекомые, строящие свои норки в земле.

Делают также специальные глинобитные ульи. Для этого деревянный ящик плотно набивают сырой суглинистой почвой. В открытом слое глины выдавливают карандашом короткие начатки ходов. Пчелы охотно ими воспользуются, когда ящики с глиной будут расставлены на полях.

Глинобитный улей.

Для пчел-плотниц можно расставлять на полях сухие чурбаны, доски и толстые палки, также сделав в них буравчиком начатки ходов.

Для привлечения пчел, живущих в стеблях травянистых растений, расставляют по краям полей стебли растений с полой и губчатой сердцевиной. Заготовляют такие стебли в конце лета, когда растения уже близки к отмиранию. Стебли очищают от листьев, удаляют корень, а верхнюю часть стеблей срезают наискось. Стебли сушат и хранят осенью и зимой в сухом месте. Весной их расставляют на полях.

Еще удобнее переносные гнездовья. Делают их из полых стеблей и веток, закрепленных на деревянной раме. Ветки для гнездовий берут длиной 30–35 сантиметров, с мягкой сердцевиной. Более толстый конец каждой ветки срезают наискось острым ножом. Примерно у половины заготовленных веток удаляют сердцевину на глубину 15–20 сантиметров. Такие углубления легко просверливаются толстой проволокой, если нанести на нее напильником косые насечки, а конец заострить.

Образец ветки, предназначенной для гнездилища одиночных пчел и ос.

Когда ветки и стебли подготовлены, их закрепляют горизонтально в деревянной раме на расстоянии 1 сантиметра друг от друга. Ветки с просверленной сердцевиной и полые стебли трав при этом чередуют с ветками, имеющими сердцевину.

Гнездилища, закрепленные на станке.

Гнездилища, устроенные в доске.

Такие гнездовья хороши тем, что их можно установить в местах, где много насекомых-опылителей. А когда пчелы устроят в ветках и стеблях свои гнезда, их ночью легко перенести поближе к полям. Молодые пчелы, вышедшие из гнезд, и все последующие поколения насекомых будут селиться вблизи этого места.

Какому из этих способов следует отдать предпочтение?

Ответить на этот вопрос трудно. Ведь достоинство каждого способа определяется в зависимости от местных условий.

В районах орошаемого земледелия почва часто промокает. В такой почве роющие пчелы жить не могут. Значит, здесь вблизи полей надо делать земляные насыпи или расставлять глиняные ульи.

Там, где много древогнездных пчел-плотниц, лучше использовать деревянные чурбаны и переносные гнездилища из веток и полых стеблей травянистых растений.

Для привлечения шмелей сооружают специальные приманочные домики. В саду, возле зарослей кустарника, в овраге или на опушке полезащитной лесной полосы роют небольшую круглую ямку глубиной 30–40 сантиметров. Ширина такой ямки у основания обычно не более 12–15 сантиметров. С поверхности земли ко дну ямки пробивают наклонный ход шириной 3 сантиметра. Делается это с помощью простой палки с острым концом.

На дно ямки кладут гнездовый материал — подстилку, добытую в гнезде полевой мыши, или специально собранные нежные сухие травинки. Гнездо покрывается деревянной крышкой. Трава вокруг выщипывается.

Если погода плохая, подстилка быстро сыреет. Тогда ее время от времени меняют, так как иначе шмели в приманочном домике не поселятся.

Приманочный домик для шмелей.

Все это можете сделать и вы, читатель!

Когда вы отправитесь на прогулку, в пионерский поход, со школьной экскурсией, — внимательно наблюдайте. Это поможет вам обнаружить поселения диких насекомых-опылителей. Тогда вы сможете заселить ими глиняные или деревянные гнездовья и перенести их поближе к полям, к садам.

Как видите, наше путешествие в Страну нектара также может иметь практическое значение.

Если тысячи юных натуралистов возьмут шефство над дикими насекомыми-опылителями, будут оберегать их, привлекать на культурные поля и расселять в специальных гнездовьях, они помогут поднять урожайность многих насекомоопыляемых культур.

Так, занимаясь увлекательным и полезным делом, можно внести свою долю в общие усилия советского народа, в борьбу за высокие урожаи на колхозных и совхозных полях.

Никто не помнит, кто, где и когда впервые посадил возле своего жилища финиковую пальму и стал ухаживать за ней. А стоило бы запомнить имя этого древнего растениевода. Потому что его заслуга перед человечеством неизмеримо значительнее, чем сомнительные заслуги древних полководцев и царей, имена которых вошли в историю.

В течение нескольких тысяч лет, благодаря продуктам, получаемым от финиковой пальмы, существовали целые народы. Она и теперь поддерживает существование многочисленных кочевых племен в Малой Азии и в Египте. Финиковая пальма кормит, поит и одевает кочевников. Она кормит их верблюдов и даже собак.

И вот что самое любопытное: все существующие в данное время финиковые пальмы посажены человеком и происходят от пальм, также выращенных людьми. Значит, финиковая пальма — культурное растение, а ее дикий предок затерялся где-то в глубине веков. Только в тропических лесах Индии сохранились ближайшие родственники этого растения, но их плоды почти непригодны в пищу. Это позволяет предположить, как сильно отличается современная финиковая пальма от своего дикого предка.

Финиковая пальма.

Весной, в апреле, финиковая пальма цветет. Ее цветки опыляются ветром. Вернее, должны опыляться. Потому что в действительности их опыляет человек. Пучок отцовских цветков вставляют в еще не совсем распустившиеся початки материнских. В результате происходит опыление всех плодоносящих цветков. А если доверить опыление пальмы ветру, часть цветков, конечно, осталась бы бесплодной.

Искусственное опыление финиковой пальмы производилось с незапамятных времен. Одни пальмы давали мелкие плоды, другие — более крупные и более сладкие. Люди на практике убеждались: если опылять цветки пальмы пыльцой с растений, дающих много плодов хорошего качества, урожай будет выше, а плоды вкуснее. Лучшие экземпляры растений скрещивали из поколения в поколение. В результате была создана современная финиковая пальма.

Приведенный пример показывает, что уже в глубокой древности человек, не полагаясь на слепую силу ветра, применял искусственное опыление. И это давало хорошие результаты.

Инжир называют еще смоковницей, фигой, «винной ягодой».

То, что обычно считают плодами инжира, на самом деле вовсе не плоды. Это разросшаяся ось соцветия. Ее называют также сиконом. Очень узкое отверстие ведет в пустую внутренность сикона. Вот там-то и находятся мелкие цветки инжира. Плоды также развиваются внутри сикона и имеют вид мелких зернышек. Их хорошо знают все, кто ел сушеные «винные ягоды».

Дикий инжир имеет деревья двух типов. На деревьях первого типа в сиконах развиваются отцовские цветки, а также материнские с коротким пестиком. На деревьях второго типа в сиконах бывают только материнские цветки с длинными пестиками.

В сиконы первого типа залетают мелкие наездники-бластофаги. Они прокалывают яйцекладом столбик материнского цветка и откладывают в завязь яички. Из яичек выходят личинки, а затем молодые наездники, которые ползают внутри сикона. К этому времени созревают тычинки и осыпают насекомых пыльцой.

Инжир. Мелкие цветочки инжира находятся внутри разросшейся оси соцветия сикона.

В ботаническом саду Московского государственного университета.

Наездники вылетают наружу и через некоторое время вновь возвращаются в сиконы, чтобы отложить яйца. Они залетают, конечно, и в сиконы деревьев второго типа, где есть лишь материнские цветки с длинным пестиком. Наездники оставляют пыльцу на рыльце пестика и опыляют цветки. Но отложить здесь яйца они не могут, так как их яйцеклад много короче, чем столбик пестика в этих цветках.

В результате опыления, произведенного бластофагами, образуются плоды-зернышки, а сикон делается сочным и сладким. Он превращается в «винную ягоду».

Для получения винных ягод выращивают деревья только второго типа, имеющие одни материнские цветки с длинными пестиками.

Человек издавна выращивал эти деревья на хорошей почве, оберегая их от вредителей и засухи. В результате природа растения изменялась. Дикий инжир превращался в культурный, с большим количеством крупных и вкусных плодов.

Но на деревьях культурного инжира нет отцовских цветков с пыльцой. Значит, цветки этих деревьев могут опыляться и давать плоды только в том случае, если поблизости растет дикий инжир с отцовскими и материнскими цветками. Если таких деревьев поблизости нет, то сиконы с отцовскими цветками срывают в другом месте и вешают пучками на культурном инжире. Наездники-бластафаги, вылетевшие из сиконов дикого инжира, залетают в сиконы культурного и опыляют его.

Все это делалось уже в глубокой древности. Для опыления культурного инжира брали сиконы с наиболее урожайных деревьев дикого инжира и таким путем улучшали культурные сорта.

Как видите, и в этом случае человек активно вмешался в процессы, происходящие в природе. Не полагаясь на слепую силу насекомых, он применил искусственное опыление и в результате создал еще одно полезное растение.

В древние времена люди, конечно, не понимали значения перекрестного опыления. Не знали они и роли, какую играют в этом ветер и насекомые. Они видели следствия явлений, не умея объяснить самих явлений. Они не знали, почему финиковая пальма или инжир дает больше плодов, если повесить рядом пучки цветков с другого дерева. Но так как это приносило явную пользу, древние растениеводы так и поступали. Они работали ощупью, их успех всегда был делом случая, и все же за долгую историю человечества было создано немало культурных растений.

Хлебные злаки, рис, сахарный тростник, бананы, кукуруза, картофель, табак, капуста — все эти культурные растения возделываются человеком очень давно.

6000 лет назад в Вавилоне, Сирии и Палестине виноград уже возделывался как культурное растение.

Айва культивируется уже более 4000 лет. В древней Греции ее плоды называли «золотыми яблоками». На свадьбе жених и невеста должны были держать в руках по золотому яблоку. Это считалось хорошим предзнаменованием.

Историки древнего Рима подробно описывали торжественный въезд в Рим полководца Лукулла после его побед в Азии. Колесница прославленного воина была украшена невиданными деревьями с плодами, мелкими и сладкими, как виноград, но с одной косточкой внутри. Это была черешня. На колеснице Лукулла она впервые проникла в Европу. Произошло это в 64 году до нашей эры. А в Иране и Малой Азии черешня, вишня и слива возделывались как культурные растения много раньше.

Черешня проникла в Европу 2000 лет назад на триумфальной колеснице полководца древнего Рима.

Значительное число культурных растений имеет еще более древнюю историю. Это относится не только к продовольственным, но и к декоративным растениям.

В Китае за 2400 лет до нашей эры уже цвели садовые хризантемы. Затем культура хризантем была перенесена в Японию. Появились хризантемы разной величины и окраски. Цветки, составляющие соцветие хризантемы, в зависимости от желания садоводов приобретали то язычковую, то трубчатую форму, окрашивались в самые разнообразные цвета. Есть хризантемы белые, желтые, розовые, лиловые, пурпурные, почти черные и даже полосатые. Известно несколько тысяч сортов хризантем. И все они выведены из пяти дикорастущих сортов путем перекрестного опыления, отбора и воспитания лучших экземпляров.

В глубокой древности в Персии выращивали в садах цветки дикой розы — шиповника. Садоводы заметили, что иногда на этих кустах появляются цветки, где тычинки превратились в лепестки. Отбирая и скрещивая между собой такие многолепестковые цветки шиповника, садоводы создали махровые розы. Воспитывая кусты роз в садовых условиях, отбирая из года в год более красивые экземпляры и скрещивая их между собой, вывели более 2000 сортов махровых роз — белых, желтых, красных.

Отбор и воспитание дикой розы велись и в другом направлении: отбирали из поколения в поколение кусты с наиболее душистыми цветками. В результате была создана роза казанлыкская. В ее лепестках много ценного эфирного масла — розового. Ради этого масла розу казанлыкскую возделывают во многих странах.

Когда вы будете гулять по бульварам и скверам своего города или отдыхать в парке, обратите внимание на газоны, на то, как разнообразны по форме и окраске наши, садовые цветки.

Анютины глазки, ирисы, гладиолусы, петуньи, флоксы, астры, георгины, маки, левкои, гиацинты, тюльпаны… Все они имели диких предков, но теперь очень мало походят на них. Все они созданы человеком и по его воле расселились по всему земному шару.

С того времени, как на Земле возникли первые живые существа, прошли миллиарды лет. Все это время жизнь развивалась и совершенствовалась, дав начало всему многообразию видов, составляющих растительный и животный мир нашей планеты.

Хризантемы.

Человек — сравнительно молодое существо. Но вместе с ним на Земле появилась новая сила, оказавшая активное воздействие на развитие живой природы.

Создавая новые растения и животных и расселяя их по Земле, человек произвел такие изменения в природе, что они никогда уже не исчезнут, — так писал Фридрих Энгельс почти 100 лет назад.

А ведь воздействие человека на природу продолжается во все возрастающих масштабах.

Многие культурные растения были созданы при жизни наших дедов и отцов. Много новых растений создается и в наши дни.

100 лет назад на Цейлоне и в Гималаях впервые начали возделывать хинное дерево.

Всего только 35–40 лет назад семена дикого каучуконоса — гевеи вывезли из Бразилии и создали первые плантации этого растения на Малайе, Яве, Цейлоне.

Теперь хинное дерево и каучуконос гевея принадлежат к числу важнейших культурных растений.

Ветка хинного дерева.

На глазах нескольких поколений произошло превращение подсолнечника.

В Европу дикий подсолнечник был завезен в XVI веке из Южной Америки и выращивался как декоративное растение. Его называли тогда «Перуанский цветок солнца».

В 1794 году русский ученый академик В. Севергин писал, что «сие растение считают способным исцелять раны. А семена употребляют в пищу попугаям». Как видите, значение подсолнечника в те времена было невелико.

Но вот в 1840 году семена подсолнечника завезли в Россию. Безвестные русские растениеводы разгадали большие возможности этого растения как масличной культуры. Они стали отбирать и разводить экземпляры с наиболее крупными и маслянистыми семенами.

Так было создано еще одно ценное сельскохозяйственное растение.

В 1913 году в России было засеяно подсолнечником 1 миллион гектаров, а в 1935 году в СССР эта культура занимала уже 3 309 400 гектаров.

На глазах современного поколения начали сеять люцерну и донник, бывшие до этого дикорастущими травами.

А сорняки рыжик и ярутку стали возделывать как масличные культуры.

Совсем недавно из тайги Уссурийского края перекочевал на поля совхозов и колхозов бересклет бородавчатый. В корнях и стеблях этого растения содержится много ценного каучуковидного вещества — гуттаперчи.

В советских субтропиках, на побережье Черного моря, успешно возделывается китайское гуттаперчевое дерево — эвкомея.

Таких примеров можно привести немало. Все они свидетельствуют о замечательной деятельности человека, преобразующего природу. И все же впереди предстоит сделать еще больше.

Результаты любой деятельности познаются в сравнении.

Если сравнивать с тем временем, когда культурных растений еще не было совсем, то сделанное покажется весьма значительным. А если сравнивать с имеющимися возможностями, то можно сказать, что культивирование дикорастущих растений по существу только началось. На Земле не менее 200 тысяч видов покрытосеменных цветковых растений. За все время, пока существует земледелие, из этого числа в культурные растения превращены только единицы. А ведь на это потребовались тысячелетия.

Ветка гуттаперчевого дерева.

Но так было раньше, когда создание культурных растений являлось делом случая, удачей отдельных растениеводов.

В наши дни, когда наука проникла глубоко в тайны жизни и развития растений, советские растениеводы научились культивировать дикорастущие растения и создавать новые в короткие сроки. В этом им помогает мичуринское учение.

Великий преобразователь природы Иван Владимирович Мичурин открыл законы, знание которых дает человеку возможность управлять природой растений, изменять ее в нужную сторону.

Отбирая лучшие, искусственно скрещивая подобранные пары растений, Мичурин настойчиво воспитывал их и добивался не виданных ранее результатов.

С особым вниманием изучал Иван Владимирович дикорастущие растения. Природа была для него неисчерпаемой сокровищницей, из которой можно черпать материал для создания новых полезных для человека растений.

Дикорастущие и культурные растения развиваются в неодинаковых условиях. Это отражается на их качестве и приспособляемости к условиям жизни.

Культурные растения дают более крупные, более вкусные и питательные плоды. Зато дикие растения обладают другими ценными качествами: выносливостью, скороспелостью, долголетием.

Известная нам медуница начинает расти и развивает листья и бутоны ранней весной, находясь еще под снегом.

Арктический хрен закладывает бутоны с осени и переносит зимой морозы ниже 46 градусов. Всю зиму хрен сохраняет под снегом зеленые листья, а весной продолжает развиваться.

Цветки альпийских высокогорных растений в холодные ночи замерзают и превращаются в хрупкие ледышки. Но как только пригреют лучи солнца, они оттаивают и продолжают цвести.

В лесах южной Киргизии есть дикие яблони, дающие в естественных условиях до 500 килограммов плодов с каждого дерева. При незначительном уходе эти яблони дают уже до 1000 килограммов яблок. Живут дикие яблони много дольше, чем культурные. В лесах Киргизии есть яблони, которым по 300–500 лет.

Иван Владимирович Мичурин внимательно присматривался к этим особенностям дикорастущих растений.

Дикие растения были для него тем строительным материалом, из которого замечательный естествоиспытатель, по плану, точно скульптор, лепил и создавал новые виды плодовых и ягодных культур.

Скрещивая различные отдаленные виды растений и воспитывая получаемые гибриды, Мичурин создал свой волшебный сад, населенный новыми замечательными плодовыми деревьями и ягодниками.

Скрестив культурную вишню «рогнеда» с дикой черешней, он получил знаменитую «бестаро-черешню». Превосходная миртолистная вишня «идеал» произошла от самарской степной вишни, цветок которой был опылен пыльцой пенсильванской вишни.

В результате скрещивания сливы «ренклода зеленого» с диким терном была получена известная мичуринская слива «ренклод-терновый».

Великолепная груша «русский эсперен» возникла в результате скрещивания культурной груши «бергамота эсперен» с дикой уссурийской грушей.

Сотни растений, созданных И. В. Мичуриным, уже растут в колхозных и совхозных садах.

Ученики и последователи Мичурина, продолжатели его славного дела, хорошо помнят завет своего учителя:

«Изучайте дикорастущие плодоягодные растения, отбирайте все наиболее интересные формы по вкусу, урожаю, выносливости и другим хозяйственным качествам. Наши леса, горы, степи, болота представляют неисчерпаемое реальное богатство».

Для освоения этого богатства нужна целая армия исследователей, армия смелых преобразователей природы. Быть бойцами этой армии — значит делать большое, важное и увлекательное дело.

Мы живем среди чудесного разнообразия растительного мира. И всякий, кто приходит в этот мир не как хищник, а как рачительный хозяин и внимательный наблюдатель, найдет здесь материал для строительства будущего.

А ведь будущее — это не только новые каналы, электростанции, заводы, фабрики и города.

Будущее — это не только новые миллионы гектаров вспаханных целинных земель, которые будут давать урожаи для нас, для наших детей и внуков.

Будущее — это и те новые, замечательные растения, которые должны расти на новых плодородных землях.

Велика Зеленая страна! Среди однообразного серого мохового покрова тундры, в зеленых дубравах, на беспредельных просторах степей и в пышных зарослях субтропиков — везде можно найти материал для создания культурных растений.

Пусть это будет новое, еще не виданное на земле растение, созданное силой мичуринской науки, методом скрещивания отдаленных видов, или только крошечная дикорастущая травка, имеющая продовольственное, лекарственное или техническое значение. Ведь и ее можно перенести на культурные поля и воспитать по-мичурински. Тогда и она даст начало новому сельскохозяйственному растению.

В обоих случаях это будет вкладом в строительство будущего.

А насекомые? Разве они не должны сопутствовать нам на пути в будущее?

Уже теперь ученые мечтают о крупных, длиннохоботных и выносливых пчелах, которые бы давали в пять-десять раз больше меда, чем они дают теперь, о пчелах, которые работали бы в любую погоду и опыляли бы все сельскохозяйственные растения.

Разве не заманчиво создать шмелей, у которых в семье было бы не сто, не двести, а тысячи, десятки и сотни тысяч насекомых?

Какая армия первоклассных опылителей полетела бы тогда на наши клеверные и люцерновые поля!

А десятки тысяч видов одиночных пчел, еще неизвестных или малоизученных?

Какой это поистине неисчерпаемый материал для выведения новых видов насекомых-опылителей с еще неизвестными свойствами.

Пока это мечты. Но то, что было мечтой вчера, воплощается в научную теорию сегодня, станет задачей практики завтра.

Советские люди любят мечтать. И мечта для них не бесплодная фантазия, а дорога в грядущее.

Посмотрите вперед. Разве вы не видите на полях и в садах будущего растений еще небывалой урожайности?

Разве вы не видите на этих растениях цветки необычайной красоты, дающие уже не крошечную капельку, а добрую ложку нектара? И разве может быть, чтобы на такие цветки не летали насекомые, способные собрать весь этот нектар и превратить его в мед?

Мы знаем: будут такие растения, расцветут такие цветки, станут летать такие насекомые.

Знаем, потому что сами учимся и работаем для будущего. Потому что ежедневно убеждаемся в силе передовой материалистической науки, в неограниченных возможностях советских людей.

Ведь и людей таких никогда не было раньше. Это новые, свободные люди, смело переделывающие природу, уверенно планирующие свой завтрашний день.

Это люди, строящие коммунизм!