Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах

Я повез их всех на корвет, и представил Хивинских Посланников Пономареву. Якуб-Бай уже прежде езжал на купеческих судах наших из Мангышлака в Астрахань и корвет его не удивлял; но Юз Баши долго все рассматривал и с трудом привык мыслить что он на море. — Туркменов моих Пономарев наградил подарками; я доставил Сеиду пистолет в серебряной оправе, отвел его в сторону и рассказал ему все дурные его против меня поступки; он сознался, просил прощения и мы помирились. Весь народ сей остался ночевать на корвете.

Декабря 18. Ввечеру мы снялись с якоря и обратно поплыли в Баку. — На корвете нашем были два Посланника от Хивинского Хана и два от Туркменского народа.

Декабря 19. Ветер был нам очень способный, мы плыли Фордевиндом.

Декабря 20. Сделался штиль.

Декабря 21. Прибыли легким ветром к острову Жилому, лежащему не далеко от Опшеронского мыса; на острову сем живут промышленники и занимаются ловлею тюленей; — не доезжая сего острова мы миновали недавно открытые подводные камни, означенные на новых картах Каспийского моря. Противный ветер заставил нас бросит якорь против Жилого.

Декабря 22. Мы еще прошли одну милю и за противным ветром принуждены были опять лечь на якорь. Нам должно было обойти еще Шахову подводную Косу.

Декабря 23. По утру мы снялись с якоря с NW овым ветром а ввечеру остановились на якоре за горами, лежащими на твердой земле, на Юге от Баку.

Декабря 24. К рассвету мы прибыли в Бакинскую рейду, — перед полднем сошли на берег, и кое как разместили Посланников своих на одной квартире. Алексей Петрович Ермолов еще был в Дагестане, где продолжались военные действия.

Декабря 29. Получили мы известие о взятии Акуши Главнокомандующим.

Декабря 30. Я собрался было съездить на огни, коими покланяются Индейцы, но нашлось 12 товарищей, и мне не удалось рассмотреть обстоятельно капища сего, достойное большого внимания.

Огни сии называющиеся по Персидски Атешке, отстоят на 16 верст на Северо Восток от Баки.

Земля содержащая Нефть простирается на несколько верст в окружности сего места; — малейшая яма к которой поднесется огонь, вспыхивает и горит неугасаемо. Огонь сей служит Индейцам приходящим на поклонение, для варенья пищи и освещения; последнее они делают, поднося огонь ко вставленной в землю камышинке.

Тут у них выстроен довольно опрятный Караван Сарай; к стенам внутри оного приделаны комнаты, в одних сами живут, а в других хранят истуканы свои, (которых мне не удалось видеть), а третьи назначены для приезжих. На средине двора построен довольно обширный жертвенник, по четырем углам коего проведены, высокие трубы с разливающимся всегда пламенем.

В капище сем бывает до 15 и 20 человек. Индейцев, спасающихся разными истязаниями; в бытность мою оных было 6 или 7 человек. — Должность старосты исправлял у них Индеец, прежде торговавший в Астрахани; он знал кроме своего языка, по Русски, Армянски, Турецки и по Персидски. Индейцы которых я видел, почти со всем голы, живут и едят особенно, имеют каждой в своей комнате огонь, над которым просиживают по несколько часов без движения поднявши руки вверх, или иное приняв положение, несмотря на жар сильно их беспокоящий. — Изнурение лица самопроизвольных мучеников сих, явно доказывает их страдания.

Между прочими спасался в капище сем Индеец, которой прежде сего служил у Англичан солдатом в одном полку Сипаев.

Генваря 6. 1820 года получили мы бумаги от Господина Главнокомандующего, Генерала от Инфантерии Ермолова; Пономарев писал к нему по прибытии нашем в Баку, представляя рапорт мой, в котором я доносил вкратце о некоторых обстоятельствах моего путешествия в Хиву, и о приеме сделанном мне Ханом. — Пономарев также испрашивал разрешения куда нам следовать с посланниками.

Главнокомандующий предписал нам отправиться немедленно в Дербент, дабы его еще там застать. — Вместе с сим получил я от него следующий лестный отзыв{84}.

В следствие предписания от Главнокомандующего отправились мы из Баку и переночевали на Суганте.

Генваря 9. Проехали Кализинский пост, и прибыли на ночлег в Хадерзинды, тут дожидалась нас коляска Полковника Левенцова; командира бывшего Троицкого полка. Мы посадили Посланников своих в коляску и повезли в Девичи где ночевали.

Генваря 11. Приехали в Кубу, где Комендант Я. М. Старков человек почтенной по ревностному исполнению должности своей, по расторопности, ранам, гостеприимству и обращению, встретил нас и принял дружески.

Генваря 13. Мы выехали из Кубы.

Генваря 15. Приехали мы в Дербент, Генерал Майор Барон Вреде тамошний бригадный командир принял меня с той же лаской и дружбой, которыми я пользовался от него в бытность его в Тифлисе.

Генваря 17. Г. Главнокомандующий кончив военные действия прибыл из отряда в Дербент.

Генваря 21. Представлялись ему сперва Хивинские, а потом Туркменские Послы.

Генваря 22. Приняты им были подарки от Хивинского Хана, они состояли в двух хороших шалях, в 10 бухарских мерлушках, двух простых седлах, и в нескольких фунтах изюму{85}. Хивинцев отдарили двумя перстнями.

Вы дрожите от Персиян сказал однажды Главнокомандующий Туркмену Киату. — Теперь время зимнее отвечал Киат с улыбкой, все дрожат.

Генваря 30. Алексей Петрович уехал в Кизляр, приказав нам отвезти гостей в Тифлис и дожидаться там его дальнейших приказаний.

Февраля 1. Мы выехали из Дербент.

Февраля 3. Прибыли в Кубу и

Февраля 8. Наконец приехали в Баку.

Во время пребывания нашего в Дербенте была ужасная буря в Баку, сильной Нордовой ветр, часто свирепствующий в тамошней пристани, потащил все суда с рейда в ночи с 17 на 18 Генваря, и одно купеческое судно погибло, — ужасная метель и холод сопровождавшие бурю не позволяли военным судам подавать помощи купеческим. — Вообще зима по всему Западному берегу Каспийского моря была жестокая, погибло несколько людей, и множество скота и птиц.

Февраля 17. Мы приехали в Елисаветополь.

Февраля 20. Выехали из Елисаветополя. — Во время пребывания моего в сем городе, я был принят как нельзя лучше в семействе Пономарева: он славился своим гостеприимством.

Февраля 24. Мы прибыли в Тифлис. Ласковой прием сделанной мне всеми товарищами и знакомыми скоро заставил забыть все трудности моего пути, я был обласкан ими свыше всякой меры.

И. А. Вельяминов наместник Алексея Петровича Ермолова, Генерал Лейтенант и дивизионный командир дни через два по приезде нашем принял Посланников, и в Новруз{86} 12 Марта, подарил их сукнами и шелковыми материями на кафтаны.

В начале Марта получена была из Кизляра от Алексея Петровича бумага, в которой помещено было извещение Губернатора Астраханского о прибытии к нему Туркменских Посланников с просьбой от всего народа. Просьба, сия была одинакового содержания с бумагою нами привезенною, они также просили Правительство наше принять их в свое подданство с тем различием, что некто из них называется наследником престола Туркменского. Алексей Петрович прислал к нам копию с сего прошения, в оном помещены были имена всех старшин, называя их Ханами, имя Киата было также помещено; но он ничего о сем не знал; и уверяли что прошение сие ложно.

Алексей Петрович поручил мне разыскать сие дело, я узнал, что прибывший с прошением в Астрахань Посол, был родной брат Коджи которой был убит в 1812 году начальствовавши над Туркменским ополчением против Персиян. — Посол — пришелец сей, был родом от пределов Китая и приезжал к Туркменам, требовать лошадей, оружие, невольников, и дорогих камней убитого своего брата, но будучи ими с бесчестьем прогнал, домогался получить власть над ними через наше Правительство.

Марта 23. Ввечеру после зари приехал против всякого чаяния Алексей Петровича в Тифлис.

Апреля 4. Посланцы были представлены Главнокомандующему, которой их очень ласково принял; — в вечеру были они в Благородном Тифлисском собрании.

Апреля 22. Я принимал по утру Хивинских Посланцев готовившихся ехать обратно, и вручил им письмо к Магмед Рагим Хану следующего содержания: «Посланные Вашим Высокостепенством доверенные особы Юз Баши, Еш Незер, и Якуб Бай, были представлены мною Главнокомандующему Государя нашего пославшего меня в прошлом году к вам. — Люди ваши донесут Вашему Высокостепенству каким образом они были приняты у нас, и уверят вас в благорасположении Главнокомандующего. — Я препоручил им также изъявить совершенную мою благодарность Великому Владетелю стран Восточных, коего милости излитыя на меня, еще более ознаменовались доверенностью ко мне, Господина Главнокомандующего, которой согласно с словами сказанными вам мною лично посылает меня на днях к Государю Императору с донесением, о новой дружественной связи устроившейся между Востоком и Западом.

Одно солнце восходящее и заходящее да озарит связь сию во веки. — Свету светила сего да уподобится, сияние искренней связи сей, да рушится оная только с разрушением света.

Позвольте Ваше Высокостепенство мне, тому которой имел счастие предстать пред вами, надеяться что примите письмо сие с благорасположением равным уважению, которое к вам имею. — Я был бы слишком счастлив, если б мог надеяться, что, мысли ваши обратятся иногда на того, которой желает вам неугасаемой славы и продолжения всех благ, коими Всевышний одарил Ваше Высокостепенство.»

Таким образом помощью Всевышнего свершил я благополучно вверенное мне от начальства поручение, молю Творца, чтобы перенесенные мною труды и опасности обратились к пользе и славе любезного отечества. — Исполнение сих желаний будет лучшею для меня наградою.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.