Путешествия Бакуви

Глава III Сочинения

В этой главе дается популярный пересказ знаменитого сочинения географа-путешественника Абд-ар Рашид ал-Бакуви «Китаб Талхис ал-асар ва аджаиб ал-малик ал-каххар» («Сокращение [книги] о „памятниках“ и чудеса царя могучего»). Этот, как уже говорилось, единственный его географический труд, дошедший до нас, представляет собой по сути дела свод сведений о странах и народах, известных в его время ученым Востока и дополненный автором на основе личных наблюдений.

По 3. М. Буниятову, время написания этого сочинения определяется двумя датами: одна из них, упоминаемая в тексте дата кончины отца, — 806 г. хиджры (1403–1404); другая — дата одной из копий его труда, выполненной в 816 г. хиджры (1413–1414). Таким образом, это сочинение написано либо в 806 г. (1403–1404), либо вскоре после этого года, но не позднее 816 г. (1413 1414) [46].

А по С. Б. Ашурбейли, книга написана Бакуви в 804 г. хиджры (1401–1402). По ее же мнению, на поля рукописи при копировании были внесены некоторые исправления, которые были срезаны при ее переплете. В таком виде она была передана М. де Ла Круа в 1683 г. в королевскую библиотеку Парижа, в отдел восточных рукописей. Книга представляла собой фолиант на 148 страницах. «Эта всемирная география состоит из 468 (вернее, 465. — Н. К.) глав (статей), каждая из которых дает краткое описание страны или города»^[47].

Точная дата снятия копии книги нам известна — ее оставил переписчик. В конце сочинения (с. 113—114, л. 746) он сообщил, что «переписан этот список со списка, датированного 816 годом хиджры, переписал ее для себя и для тех после него, кого пожелает Аллах всевышний, раб, нуждающийся в Аллахе всевышнем, Али ал-Мисри ал-Мануфи аш-Шафии… Это [произошло] перед пятничной молитвой в начале месяца зу-л-када, священного из месяцев 1023 [3.XII.1614] года в городе ал-Лазикии — да охранит ее Аллах».

Парижский экземпляр рукописи послужил основой для перевода с арабского на европейские языки. В 1789 г. Де Гинь издал свой сокращенный перевод труда Бакуви на французский язык. А в Мюнхенской библиотеке имеется перевод отдельных извлечений из рукописи, сделанный сотрудниками Национальной библиотеки в Париже Михаилом ас-Саббагом и Элиосом Бохтором, содержащих сведения о странах и народах Европы^[48]. Следует заметить, что при снятии копии с сочинения Бакуви из-за невнимательности переписчика вкралась ошибка: на титульном листе вместо слова «Бакуви» было написано «Якути», а в предисловии имя автора звучит как «Бакуйи».

З. М. Буниятов считает, что сочинение ал-Бакуви представляет собой сокращенную редакцию труда Закарийа ал-Казвини «Асар ал-билад ва ахбар ал-ибад» («Памятники стран и сообщения о рабах [Аллаха]»), составленного в 674/1275–76 г.^[49] Такого же мнения придерживаются И. Ю. Крачковский, М. Штрек^[50], С. Б. Ашурбейли и многие другие исследователи. Так, И. Ю. Крачковский пишет: «Ал-Бакуви сохранил систему распределения географических пунктов, принятую ал-Казвини, по семи климатам и в каждом поместил их в алфавитном порядке. Материал взят у него почти целиком из ал-Казвини и только более или менее систематически прибавлено указание географических долгот и широт. В небольшом введении он изложил обычные общие географические сведения о земле, семи климатах и распределении продуктов в природе»^[51].

Вместе с тем почти все ученые говорят об огромном значении труда Бакуви, указывают они на отличия «Талхис ал-Асара…» от сочинения ал-Казвини и на то новое, что внес Бакуви в свою книгу. Отмечается также, что содержание и особенности ее изложения в какой-то степени проливают свет на личность автора. По словам И. Ю. Крачковского, еще Де Гинь находил, что Бакуви «сообщает много деталей о продуктах различных стран, о предметах торговли и минералах — деталей, которые отсутствуют в других сочинениях. Он был, однако, прав тогда, когда говорил, что сочинение важно в целом как показатель всего комплекса географических сведений, которыми располагал средний слой читателей этой эпохи». И далее: «Монографические исследования более нового времени, в частности работы Якоба, тоже подтвердили, что у ал-Бакуви есть ценные детали, которые бывают полезными и при наличии ал-Казвини: благодаря ему можно исправить некоторые неверные чтения рукописей и судить о сомнительных».[52]

Высоко ценит работы ал-Бакуви X. М. Френ. Он хорошо о нем отзывается в труде, посвященном известному арабскому географу и путешественнику ибн Фадлану^[53]. Об этом упоминает И. Ю. Крачковский: «Еще Френ в своей работе об ибн Фадлане, обращаясь часто к ал-Бакуви, показал, что привлечение его даже в малоудовлетворительном переводе Де Гиня при критическом отношении оказывается полезным»^[54].

Действительно, Бакуви в своих странствиях собрал новый фактический материал, который существенно дополнил сведениями из труда ал-Казвини. Абд ар-Рашид Бакуви уточнил долготу и широту многих городов и других населенных пунктов и дал их более полное и всестороннее описание.

Поэтому совсем не удивительно, когда многие исследователи, занимавшиеся изучением арабской географии, справедливо отмечали, что произведение ал-Бакуви, даже при наличии труда ал-Казвини, представляет огромный интерес и как документ той эпохи и как сочинение, написанное более чем сто лет спустя, а поэтому, естественно, включающее новые данные. Так, академик 3. М. Буниятов отметил, что «в ряде мест ал-Бакуви дополняет сведения ал-Казвини, пытается точно указать местоположение объекта, отмечая его долготу и широту… В некоторых случаях автор исправляет неверное и сомнительное чтение ал-Казвини. Ал-Бакуви дает лучшее, чем у ал-Казвини, описание средневекового Баку, добавляет много оригинального материала при описании Азербайджана и путей, расположенных близ Каспийского моря. Особую ценность представляют приводимые ал-Бакуви в сочинении (четвертый климат) сведения о Дармане, Дазуне, Тебризе, Моренде, Султании, Шабуране, Нахичевани, отсутствующие у ал-Казвини; кроме того, у ал-Бакуви много не имеющихся в других сочинениях деталей, описаний изделий разных стран, предметов торговли и иные сведения»^[55].

Сочинения Бакуви чрезвычайно ценны для географов, историков, этнографов, востоковедов, искусствоведов. В своем труде «Талхис ал-асар…» Бакуви сообщает интересные сведения о различных странах, о их природных богатствах, об особенностях быта людей, говорит и об архитектурных памятниках, много места уделяет он историческим событиям, связанным с тем или иным городом. С. Б. Ашурбейли отмечает, что знакомство с сочинениями Бакуви дает основание предположить, что он в своей деятельности был как-то связан с торговлей, поскольку в описании областей, городов, островов большое внимание уделяется предметам вывоза.

Однако по своей полноте сведения, приводимые им, не всегда одинаковы. Особое внимание уделяется городам, областям и таким странам, как Кухистан, Фарс, Месопотамия, Сирия, Аравия, Египет, т. е. таким географическим объектам, где, надо полагать, он сам побывал.

Пересказ книги Бакуви мы начнем с авторского предисловия. Прежде всего Бакуви говорит о целях своего сочинения. Их он видит в том, «чтобы упомянуть в нем обо всех дошедших до нас удивительных творениях Аллаха и чудесах его мудрости, находящихся в его странах, расположенных на его обширной земле и сходных одна с другой». И далее: «Я расскажу об этом то, что известно мне из личного наблюдения или ознакомления с обстоятельствами»^[56].

Интересно отметить, что в те времена, когда по всему Востоку господствовал воинствующий исламский догматизм, Бакуви вопреки ему осмелился прямо заявить, что всем своим разнообразием природа обязана не всевышнему, а «из-за влияния солнца, выпадения дождей и веяния ветров проявляется то различие, которое отличает каждую местность земли». Каждая местность, говорит Бакуви, имеет свою особенность и каждую «отличает какой-нибудь род людей» — то ли ученый, то ли ремесленник. А это обстоятельство принудило людей к общению друг с другом. Общению людей, населяющих землю, Бакуви придает особое значение, ибо человек, говорит он, «не может жить в одиночку, подобно животным», ему необходимо «общение, от которого зависят пища и одежда, а это, в свою очередь, зависит от многих предуготовлений», и их человек не в состоянии выполнить один, так как «ремесла большей частью зависят друг от друга». Взаимное общение поможет также человеку найти защиту как от природных невзгод — зноя, холода, ветра, дождя, так и от нападений злоумышленников, от которых при отсутствии общения не помогут ни двери, ни стены.

Судя по сочинению Бакуви, его внимание во время путешествий, пожалуй, более всего привлекают города. И не случайно он в предисловии особо останавливается на их формировании. Для их строительства, по его словам, выбирали самую лучшую область в стране, они возникали преимущественно «на побережьях, в горах, в местах, защищенных от северного ветра». Вокруг городов, да и других населенных пунктов, сооружались прочные укрепленные стены, а в стенах — «многочисленные ворота, с тем чтобы люди не толпились при входе и выходе». От внимательного взгляда нашего героя не ускользали и социальные моменты, проявлявшиеся при рождении города. Так, лучшие места в городе отводились для его правителя, а также «для мест сборищ, для простых и соборных мечетей, для рынков, постоялых дворов и бань». А уж все остальное свободное пространство отводилось под жилища горожан ^[57].

Особенностью предисловия является выделение в нем двух подглавок. Первая из них названа автором «Глава о воспроизводстве», вторая — «Глава о делении на климаты». Первая рассказывает читателям о том, где образуются те или иные минералы, произрастают те или иные растения, обитают те или иные животные. Конечно, сведения, приводимые Бакуви, либо почерпнутые им из письменных источников, либо полученные от людей, повстречавшихся ему в странствиях, во многом наивны (особенно когда речь идет о минералах), но любопытны тем, что отражают в какой-то степени уровень знаний того времени. «Что касается минералов, — говорится в предисловии, — то золото образуется лишь в песчаных почвах и рыхлых горах, а серебро, медь и железо — в камнях, смешанных с мягкой землей, сера — в вулканической почве, ртуть — в землях, насыщенных водой… Что касается растений, то финики и бананы произрастают лишь в жарких странах… Орехи, миндаль и фисташки произрастают лишь в холодных странах, а тростник — на берегах рек… Гвоздика растет на островах ал-Хинда, кокосовый орех, перец имбирь — в ал-Хинде, тик, эбеновое дерево — в Йемене… Что же касается животных, то слоны рождаются только на островах Южных морей. В ал-Хинде они живут дольше, чем в других странах, и бивни у тех бывают не столь велики, как у слонов в ал-Хинде; жирафы водятся в ал-Хабаша; буйволы — в жарких странах вблизи рек; соболи, белки и кабарги — в северо-восточных странах; соколы и орлы выводят своих птенцов только на вершинах высоких гор; страусы и ката — в пустынях; водоплавающие птицы — на берегах рек, болотах и топях; горлицы и воробьи — в населенных пунктах; соловьи и жаворонки — в садах. Это наиболее распространенные виды».

Во второй подглавке — «О делении на климаты» Бакуви одним из первых в истории географии исследователей провел районирование земного шара. Он пишет: «Знай, что круг небесного экватора делит земной шар на две половины, из коих одна называется югом, другая — севером. И если предположим, что круг проходит по обоим полюсам экватора и пересекает Землю, то земной шар станет четырьмя четвертями: две южных четверти и две северных четверти»^[58].

Всю известную ему (и обитаемую) Землю он делит на семь поясов (климатов) и дает обоснование этому делению. Основная часть книги посвящена географическим характеристикам этих поясов. В каждой из семи глав рассказывается соответственно о каком-то одном поясе, о странах, городах, населенных пунктах, приводятся исторические сведения, делается попытка объяснить происхождение того или иного названия. Бакуви много пишет о природных условиях, подробно останавливается на памятниках архитектуры, не забывает приводить сведения о естественных богатствах того или иного края, о предметах торговли.

В своих сочинениях Бакуви не употребляет термины «пояс» или «зона». Однако выделяемым им регионам присущ тот пли иной климат, носящий зональной характер. Поэтому совокупность этих регионов вполне можно называть климатическими зонами.

Следует отметить, что подобное деление еще задолго до ал-Бакуви проводилось некоторыми географами Древней Греции и Востока.

Древнегреческие географы делили населенную часть Земли на семь климатов. Они тянулись с юга на север параллельно экватору. В основу деления греки положили либо сравнительную продолжительность дня и ночи, либо склонение солнца к экватору. Среди исламских арабов мысль о разделении Земли на семь климатов впервые встретилась у сирийского географа Бардесана (ум. около 222 г.), который заимствовал это деление у греков ^[59].

Крупнейший математик, астроном и географ первой половины IX в. Мухаммед ибн Муса ал-Хорезми (ал-Хоризми)^[60] в своем произведении «Книга картины Земли» («Китаб сурат ал-ард») также говорит о семи климатических зонах. Заметим, что у греческого географа Птолемея в «Географическом руководстве» выделяется 21 зона, а у ал-Хорезми их 7. При этом географические координаты, приведенные в «Картине Земли», редко совпадают с птолемеевскими. Отсюда естественно заключение академика И. Ю. Крачковского, что работу Хорезми следует считать самостоятельной работой. И. Ю. Крачковский отмечает, что «особого внимания заслуживает принятое ал-Хоризми деление семи климатов по градусам широты, которое расходится со всеми другими, известными у арабов… Проявив несомненную научную смелость в новом распределении климатов, ал-Хоризми проявил оригинальность и в своих картах, которые имеют очень много общего с известными нам в более позднее время…»^[61].

Заметим, что до Хорезми существовал взгляд, будто территория с жарким климатом не может быть обитаемой. На неправильность этой точки зрения впервые указал Хорезми. Однако, несмотря на то что на восточном берегу Африки, в Индии и Юго-Восточной Азии сами арабы открывали и изучали все новые и новые территории, еще долго бытовало мнение о необитаемости «жаркого климата».

Следует добавить, что арабский географ и астроном Сурхаб^[62] (начало X в.) в сочинении «Книга семи климатов» и неоднократно упоминавшийся нами Закарийа ибн Мухаммед ал-Казвини (1203–1283)^[63], а также некоторые другие ученые придерживались деления Земли на семь климатов. Таким образом, точка зрения о существовании на Земле семи климатических поясов имела широкое распространение до Бакуви. Причем точка зрения эта настолько прочно укоренилась, что с ней можно встретиться еще многие столетия спустя. Так, выдающийся азербайджанский географ и путешественник Гаджи Зейналабдин Ширвани (1780–1836) выделяет в пределах северной половины восточного полушария семь климатов (иглимов).

Теперь переходим к краткому изложению рассказа об отдельных зонах (климатах), выделенных в сочинении ал-Бакуви [64].

Первая зона (первый климат). Описание первой зоны, как и всех последующих, Бакуви начинает с небольшого введения, где говорит о географическом положении зоны и ее величине. Он пишет, что граница зоны «начинается с крайних пределов Востока, от страны ас-Син [Китай], проходит через места, что примыкают к югу ас-Сина, через остров Сарандиб [Цейлон, Шри Ланка] и побережье моря на юге ал-Хинда пересекает море [Индийский океан], направляясь в сторону Аравийского полуострова, через море ал-Кулзум [Красное море] к стране ал-Хабаша [Эфиопия], пересекает Нил Мисра [Египет], страну Йемен, направляясь в сторону моря ал-Магриб. В центре земли Йемена находится Сана и Хадрамаут; южная его часть находится в земле Адена, а та, которая прилегает к северу, — Тихама — недалеко от Мекки»^[65]. Таким образом, в первый климат Бакуви включает территорию, расположенную между экватором и 10–12° с. ш., т. е. часть тропической зоны. В отдельных местах границы зоны поднимаются до 16–18°, а в Африке — до 20°.

В пределах первого «климата» — «самый длинный день — около двенадцати с половиной часов — там, где он начинается, в середине его — тринадцать часов с четвертью».

Введение к первому «климату» автор заканчивает словами: «Что касается стран, расположенных в нем, то расскажем о них в алфавитном порядке»^[66]. Это предуведомление относится и ко всем остальным климатам.

В первую климатическую зону Бакуви включает 49 географических объектов — страны, города, острова и т. д. По словам 3. М. Буниятова, у него их на 12 названий меньше, чем у ал-Казвини. Отметим, что в работах Г. 3. Ширвани их указано, естественно, гораздо больше. Ширвани говорит: «…на территории первого климата расположено триста больших городов, тысяча крупных поселений, двадцать высоких гор, тридцать больших рек…»^[67]Бакуви в описании этой климатической зоны немало места отвел областям и городам Аравийского полуострова, в которых он побывал. Так, из 49 объектов этой зоны 18 (Хадрамаут, Сана, Оман, Аден, Йемен и др.) расположены в южной части полуострова. Подробно описывается Йемен.

Из текста следует, что Йемен в то время включал в себя Хадрамаут, а также другие местности Южной Аравии: «Хадрамаут — область в Йемене, включает два города, из них один называется Шибам, другой — Тарим. Хадрамаут расположен вблизи моря, восточнее Адена. Это древняя страна»^[68]. Бакуви записал: «Йемен… Обширная страна между Оманом и Наджраном, называемая ал-Хадра [зеленая] из-за обилия в ней деревьев и посевов. Сеют здесь в год четыре раза. И каждый посев убирают через шестьдесят дней, и деревья здесь плодоносят два раза в год. Ее жители — самые мягкие характером люди…»^[69] Заметим, что арабы именуют Йемен (в переводе означает «рай») Счастливой Аравией — названием, восходящим к античной географии. Наименование это появилось не случайно. Йемен занимает самую высокую часть Аравийского полуострова, здесь встречаются родники, протекают реки, есть даже небольшие лесные рощи.

Описывая смену сезонов на территории Йемена, Бакуви отмечает, что там каждый год бывает два лета и две зимы. «Однако, — говорит он, — по особенностям климата зима у них близка к лету».

Особое внимание Бакуви привлекает г. Сана. Он пишет: «Сана… столица страны Йемен, самый благоустроенный из его городов, с наилучшей почвой, наиболее здоровым воздухом, самой приятной на вкус водой. В нем мало болезней и недугов, пресмыкающихся и мух. Обилием в нем садов, полноводней его рек и разнообразных фруктов похож на Дамаск»^[70].

Бакуви отмечает, что на территории Йемена некогда обитало легендарное племя адитов. «Теперь это песчаные холмы между Аденом и Хадрамаутом. Места, где жили адиты, были самые населенные из стран Аллаха». А ныне, указывает Бакуви, ветры занесли песком их обиталища.

Бакуви дает еще описание нескольких областей и городов Йемена, города Мирбат, расположенного между Оманом и Хадрамаутом, селения Мукра, где изготовляли стрелы отличного качества и где имелся рудник сердолика..

Сравнительно подробно описывается город Саба, расположенный в трех днях пути от Саны, в западной горной части Йемена, где (приблизительно в 60 км к западу от Саны) высота гор достигает 3600 м. По Бакуви, город Саба «построил Саба ибн Иашджуб ибн Иаруб ибн Кахтан. Он укреплен, густо населен, с благоприятным климатом, прекрасной водой, множеством деревьев и вкусными плодами… Там нет ни мух, ни комаров, нет пресмыкающихся вроде змей, скорпионов и тому подобных»^[71].

Бакуви также упоминает находящуюся на территории Йемена сильно укрепленную крепость Калъат аш-Шараф, «которую невозможно взять силой и к которой не подойти, ибо она находится среди гор, в проходе, своей шириной доступном только для одного человека».

Читая строки, посвященные одному из крупнейших портов Востока — Адену, видишь, насколько Бакуви подмечает и передает даже в кратком описании то главное, что присуще тому или иному географическому объекту. «Аден… известный город на берегу моря ал-Хинд [Индийский океан] в области Йемен… Аден — открытое пространство среди гор, окружающих его со всех сторон. Имеет проход в горе, пробитый в сторону материка. Это — пристань для кораблей индусов и город купцов. Люди собираются сюда с грузами товаров из ал-Хинда, ас-Синда, ас-Сина, ал-Хабаша, из Фарса и Ирака»^[72].

Но не только о Йемене идет речь в описании этой зоны. Говорит он и об Омане и других областях Южной Аравии. Останавливается на странах и городах Африканского континента: упоминает страну ат-Тибр, которая находится «в стране чернокожих», ал-Хабаш (Эфиопия), ан-Нуба (Нубия), Такрур, города Гана, Гадамес, Дункула (в древние времена — столица Нубийского царства Мукурра) и др. Находит Бакуви слова для стран, городов и островов Южной и Восточной Азии: называет он Китай (ас-Сина), Шри Ланку (Сарандиб), Яву (Джава, аз-Забадж) и др. Но чем дальше находится территория, описываемая Бакуви, от мест, где он сам побывал, тем больше небылиц вплетается в повествование. Впрочем, и для стран достаточно отдаленных приводится немало вполне достоверных сведений. Вот тому пример: «Ас-Син — обширная страна на Востоке, простирающаяся от первого до третьего климата. Ширина у нее больше длины, и протяженность ее — два месяца пути… Страна богата водами и деревнями, обильна плодами… Здесь изготовляется китайская фарфоровая посуда, имеющая свои особые качества: она до белого цвета прозрачна… Жители самые лучшие в тонких ремеслах. Их религия — идолопоклонство». Тут же приводится одно из первых упоминаний об орангутанге: «Рассказывают, что в лесных дебрях ас-Сина обитает человек, который кричит, как обезьяна, у него такая же шерсть, как у обезьяны, а руки достигают ступней, если он их опустит вниз выпрямившись. Обитает он на деревьях, прыгая с дерева на дерево»^[73].

И наряду с такими характеристиками, не вызывающими особого сомнения, у Бакуви можно прочесть, что в стране ат-Тибр золото образуется в песке, подобно тому «как произрастает на нашей земле морковь. При восходе солнца жители выходят и вырывают золото», или что в Судане есть саморегулирующийся «источник воды, которую берут определенной долей. И если кто-нибудь возьмет больше, то вода в нем исчезнет». Не избежал Бакуви и традиционного для средневековой географической литературы упоминания о людях с «лицами как собачьи морды», об одноглазых карликах (в противоположность античным циклопам), об острове, где живут одни женщины, и т. п.

Вторая зона (второй климат). «Начинается на востоке, проходит через страны ас-Си, ал-Хинд, ас-Синд^[74], идет мимо места соединения моря ал-Ахдар, пересекает Аравийский полуостров по территории Неджда, Тихамы и Бахрейна, затем пересекает море ал-Кулзум и Нил Мисра, следуя до земли Магриба». Бакуви указывает, что самое долгое дневное время в этой зоне — тринадцать с половиной часов.

Описание этой зоны, как и всех других, дается в виде словаря и открывается названием ал-Аблак ал-Фард — крепостью, построенной из белых и красных камней; развалины ее сохранились и поныне на территории Иордании. Затем следует описание гор Аджа и Салма в Хиджазе. На их склонах и в долинах разместились селения тайи — одного из полукочевых бедуинских племен. Эта высокогорная часть Хиджаза отличается здоровым климатом, богата водой и древесной растительностью.

А всего в пределах второй зоны описывается 42 географических объекта. Из них 17 относятся к Аравийскому полуострову, Палестине, Иордании, Ираку и Сирии, остальные — главным образом к Индии. Подробно говорится о Хиджазе, о ее городах и селениях. «Ал-Хиджаз — каменистая местность между Йеменом и аш-Шамом протяженностью в месяц пути. Столица — Мекка». Мекке он уделяет особенно много внимания. Приведем несколько выдержек. «Это город в долине. Со всех сторон возвышаются над ним горы. Строения Мекки из черного гладкого камня, а также из белого камня. Здесь весьма жарко летом, однако ночь в ней приятна. Ширина ее — по ширине долины. Здесь нет ни колодцев, ни рек. Вода ее с неба. Продовольствие — привозное. Во всей Мекке нет ни единого плодового дерева. Если выйти за священную территорию, то там имеются родники, колодцы, посевы и финики».[75] Пишет он о Каабе — священном молитвенном месте мусульман в центре города, во внутреннем Дворе главной мечети, куда стекаются многочисленные паломники. Кааба имеет форму четырехугольника. Ее размеры, приводимые Бакуви: длина — 24 локтя, ширина — 23 локтя, высота—27 локтей[76]. В стороне, обращенной к аш-Шаму, находится одетый в мрамор черный камень — предмет особого поклонения.

Об еще одном священном для мусульман городе говорит Бакуви: «Йасриб, Медина… находится в солончаковой, каменистой местности, размер ее — половина Мекки. И всякий, вошедший сюда, чувствует благоухание благодаря аромату. Здесь превосходный запах… Здесь есть финики сорта сайхани, который не встречается в других городах. Есть и мускусный орех. Город огражден стеной. В центре его мечеть пророка»^[77].

Среди других стран Передней Азии Бакуви называет Бахрейн и ее тогда столичный город Хаджар. Произрастают там гранаты, инжир, лимоны, хлопок, а в прибрежных водах находятся «места ловли жемчуга самых лучших сортов». И дальше сообщает, что «ежегодно из места близ впадения Тигра и Евфрата в Персидский залив сюда приходят караваны с раковинами, доставляя оттуда сюда раковины с жемчугом. И ни у одного из царей нет подобного источника дохода»^[78].

В рассказе об этой зоне Бакуви много места отводит Индии и островам Индийского океана. Сам путешественник там никогда не был, и поэтому в зависимости от источника, откуда получены сведения, они могут быть или достаточно точными, или насыщаться столь удивительными фактами, какие оказали бы честь самым изобретательным фантастам. Он пишет: «Ал-Хинд [Индия] — обширная страна со множеством диковинок. Протяженность ее — три месяца пути в длину и два месяца в ширину… Она самая богатая горами и реками. Она отличается ценными растениями и многочисленными удивительными животными. Отсюда вывозят в другие страны всякие редкости, однако купцы приходят лишь в окраинные места ее. Что касается отдаленных районов, то редко кто из жителей наших стран бывает там…»^[79]Отмечает он наличие множества разнообразных религиозных верований: есть там брахманы, «которые признают творца, но без пророка. Есть среди них такие, которые признают и то и другое. Одни из жителей поклоняются идолам, другие поклоняются луне, третьи поклоняются огню». И дальше после этого следуют в одном ряду прямо противоположные по достоверности сведения: «Здесь есть рудники драгоценных камней. Есть здесь овцы с шестью курдюками, есть птица, из половины клюва которой после ее смерти делают судно… В самом отдаленном месте ал-Хинда есть земля, песок которой смешан с золотом. Здесь водится такая разновидность муравьев-великанов, которые бегают быстрее собаки. Эта местность весьма жаркая. И как только поднимается солнце, муравьи устремляются в подземные ходы. А когда скрываются муравьи, индусы приводят вьючных животных, грузят на них этот самый песок и быстро уходят, опасаясь, что муравьи их настигнут и съедят».

Помимо самой Индии в этой зоне отдельно описываются некоторые ее области и города. Отмечается, что Малабар и Кашмир занимают обширные территории с обилием городов и селений, что Кашмир «граничит с областью из тюрок, и поэтому тюрки здесь смешались с индусами. Здешние жители — самые красивые и миловидные люди. О красоте их женщин сложена пословица. У них прямой стан, правильные черты лица, длинные и толстые косы». Говорится о трудности дорог Кашмира, об окружающих его высоких горах, через которые не только люди, но даже звери не могут пробраться. Здесь же сообщается о природных богатствах островного мира Индийского океана. Так, с острова Сукутра (Сокотра) «доставляют алоэ и драцену», с большого острова Сайлан (Цейлон, Шри Ланка), где «имеется много городов и селений… доставляются сандаловое дерево, гиацинт, гвоздика и другие лекарственные растения», с острова Саламат «доставляют сандаловое дерево, гиацинт и камфору», но тут же: «В море у острова есть рыба, которая, когда созревают плоды на этом острове, взбирается на деревья и сосет сок плодов, затем падает, как пьяная. И люди приходят и забирают ее»^[80].

Во второй зоне Бакуви приводит сведения о трех африканских городах: о Фесе и Марракеше, расположенных в западной части Северной Африки, и Завиле, находящемся в Судане. «Фас [Фес] — большой город в стране берберов в земле Магриба: в местности, которая изобилует родниками, сливающимися в реку, текущую по земле и устремляющуюся в зеленые луга»^[81]. Город орошает река, на ней построено 600 мельниц. Фес — город «из числа самых богатых плодами и благами городов Магриба». Напомним, что Фес послужил отправным пунктом для знаменитого арабского путешественника XIV в. Ибн Баттуты. Почти так же богат Марракеш — один из самых больших городов Магриба. «Он находится в громадной степи, посредине страны берберов. Между ним и морем десять дней пути. В нем много садов и огородов. С внешней стороны его пересекают оросительные каналы. Продукты поступают сюда из других стран». А вот жителей города Завила, передает с чьих-то слов Бакуви, отличает «дар в распознавании следов ног: они определяют след чужеземца и соотечественников, отличают след мужчины от следа женщины, определяют след вора и раба, беглеца и рабыни»^[82].

Третья зона (третий климат). Начинается с востока, проходит по северу страны ас-Син, далее через ал-Хинд, затем ас-Синд, через Кабул, Кирман, Синджистан (Сейстан), Фарс, ал-Ахваз [Хузестан], оба Ирака^[83], аш-Шам, Миср [Египет], ал-Искандарию [Александрию], Барку, Ифрикию^[84] и заканчивается у моря ал-Мухит [Атлантический океан]. Продолжительность дня в начале климата 13 часов 15 минут^[85].

В третьей зоне, более обширной, нежели первые две, Бакуви дает описание 138 географических объектов. Из них 59 относятся к Ираку и аш-Шаму, 35 — к южной части Ирана, 23 — к Египту, остальные — к странам Магриба и примыкающим к ним.

Из иранских областей наиболее широко освещен Фарс. Рассказано о его границах, о происхождении названия. Отмечаются климатические контрасты: там есть места, где из-за сильной стужи не произрастают плоды, и места, где из-за сильной жары не живут даже птицы. В пределах Фарса находится большинство из упомянутых Бакуви названий, относящихся к южной половине Ирана. Среди них города, которые и сейчас встречаются на географической карте Ирана, и исчезнувшие с нее по той или иной причине. Для каждого Бакуви находит свои отличительные черты, отмечает, чем славен тот или иной город, кто из известных на Востоке людей — поэтов или ученых, религиозных или политических деятелей — оттуда родом.

Одним из древних административных и культурных центров Ирана является Шираз — «город со здоровым климатом, вкусной водой, обильный благами и богатый урожаями. Это главный город страны Фарс». Среди его жителей есть мастера, «искусные в изготовлении шелковых тканей, почетных одежд, ножей, замков». Так же «обилен благами, урожаями и плодами» г. Йезд. Там выделывают особую шелковую ткань, чрезвычайно красивую и толстую, которую вывозят в другие страны. А вот город Казерун известен льняными тканями.

Этот город весьма живописен. Большинство его домов жители построили на склоне холма, у подножия которого находятся рынки и дворцы. Упоминает Бакуви город Сираф, выросший на «приятнейшей из местностей, обильной садами и источниками, текущими сюда из гор». В X в. Сираф был разрушен землетрясением. Среди городов, примечательных своими руинами, Бакуви называет Истахр (Персеполь); оттуда происходит знаменитый арабский географ и путешественник Абу Искак ал-Фариси ал-Истахри (850–934).

Из ближайших к Фарсу областей, лежащих к западу от него, Бакуви описывает Хузестан. Там, по его словам, много возделанных полей с посевами риса и сахарного тростника, есть фруктовые сады. И в то же время летом там стоит адская жара. Главным городом этой области Бакуви называет Тустар (Шуштер), а саму область — Ахваз (это наименование носит в настоящее время административный центр остана Хузестан).

Территория Ирака, по Бакуви, отличается умеренным климатом, плодородными почвами, вкусной водой. «Жители его здоровы телом, разумны и здравомыслящи. Они искусны в любом ремесле». Говорит он о реках, орошающих Месопотамию. Начиная с истоков Тигра и Евфрата, он перечисляет местности и населенные пункты, по которым они протекают, где становятся полноводными и где впадают в море.

Бакуви дает описание многих городов Ирака — и ныне процветающих, и пришедших сейчас в упадок, и тех, от которых остались одни развалины. Коротко расскажем об отдельных из них словами Бакуви. Наибольшую хвалу воздает он Багдаду. «Его климат мягче любого другого климата, вода слаще всякой другой воды, почва лучше любой другой почвы, а зефир нежнее любого другого зефира». Он отмечает, что город состоит из двух частей — западной и восточной, построенных в разное время. «Это большой город, густонаселенный, обильный благами и плодами. Доставляют сюда все самое искусное и редкое со всего мира. Город имеет стену, которая, начинаясь и кончаясь у Тигра, подобна полумесяцу». Называет Бакуви и другие примечательные сооружения Багдада — дворцы, мечети, медресе, поражающие величием и красотой путешественников, посетивших Багдад — «господина страны и город мира»^[86].

Недалеко от слияния Тигра и Евфрата, вблизи моря, расположен город Басра. К чудесам этого города Бакуви относит наблюдающиеся здесь приливы и отливы. Прилив приходит с моря и поднимается выше Басры на расстояние трех дней пути. Воды Тигра и Евфрата смешиваются с морской водой и становятся солеными.

Вверх по течению Тигра, между Багдадом и Тикритом, приютился небольшой городок Самарра, насчитывающий ныне едва 20 тыс. жителей. А некогда, с 836 по 892 г., это была столица халифата Аббасидов, огромный город. Бакуви рассказывает об истории строительства главной достопримечательности города — мечети Мутаваккиля: поверхность всех ее стен была покрыта эмалью. Упоминает он и уникальный минарет ал-Мальвия (высота его свыше 50 м), «который был одним из чудес города». Сейчас большая часть Самарры — в развалинах. Их раскопки открыли для обозрения прямоугольный двор мечети, ограниченный остатками галерей, и примыкающий к нему с севера многоярусный конус минарета, спиралью, наподобие Вавилонской башни, уходящий вверх на более чем 50-метровую высоту.

Но Самарра не единственный древний город Ирака, лежащий ныне частично или целиком в развалинах и упомянутый Бакуви. Называет он города Басит, Куфа (Эль-Куфа), Хира, ал-Мадаин (Ктесифон). Про Ктесифон он пишет: «В далеком прошлом Ктесифон был столицей государства Сасанидов. В настоящее время — это нечто вроде селения на западном берегу Тигра». Расцвета город достиг в VI в., а в VII в. был захвачен и разрушен арабами. Разрушительную работу закончила река Тигр. Ее изменившееся русло разрезало руины на две части. На восточном берегу сохранились остатки великолепного царского дворца Таки-Кисра.

К западу от Ирака в средние века простиралась страна аш-Шам, условно называемая иногда Сирией. Занимала она огромную территорию. Бакуви дает описание многих областей, городов и других населенных пунктов аш-Шама, причем делает он это не только по литературным источникам или с чьих-то слов, но и по личным наблюдениям, что придает этим описаниям особую ценность. Остановимся на некоторых из них, и прежде всего на характеристике самой страны. «Аш-Шам — это страна, простирающаяся в длину от Евфрата до ал-Ариша, а в ширину — от двух гор тайитов [Аджа и Салма в Хиджазе] до моря ар-Рум… Климат здесь приятный, вода — вкусная, а жители — самые лучшие из людей по внешнему виду, нраву, одежде и красоте»^[87]. И далее: «Там есть горы Ливанские, надвинувшиеся на Химс [Хомс], где растут различные сорта фруктов и злаков, которых никто больше не выращивает»^[88].

Много внимания, естественно, уделяет наш путешественник столице аш-Шама — Дамаску (он именует его Димашк). По словам Бакуви, это рай земной, и этим обязан Дамаск отличным природным условиям, в которых пребывает, — здоровому воздуху, обилию воды, зеленой свежести деревьев и дешевизне фруктов и плодов. А вообще Дамаск — это очень большой город с укреплениями в виде стен и рвов. Украшением города («в числе его чудес», — говорит Бакуви) служит соборная мечеть, «являющаяся совершенством красоты и средоточием диковинок. Пол ее выложен мрамором, плиты которого расположены в самом лучшем сочетании и порядке. Украшающие ее камни одинаковы по размеру. Приятный вид ей придают изображения животных и растений»^[89].

Сходными словами описывает Бакуви другой крупный город аш-Шама (и современной Сирии) — Халеб. Он также расположен в местности с приятным климатом и плодородными почвами. Природные условия благоприятствуют выращиванию на его земле хлопка, сезама, проса, винограда. Город укреплен стенами и цитаделью, окруженной большим рвом, заполняемым водой. Но самым здоровым климатом среди городов аш-Шама, как сообщили Бакуви его спутники по странствиям, обладает Хомс. Там даже скорпионы и змеи почти не жалят, а если одежда выстирана в живительной воде Хомса, то к «облачившемуся в такую одежду не подползают и скорпионы, пока она не будет выстирана в другой воде».

В качестве природного контраста Хомсу Бакуви называет Тивериадское озеро. Находится оно в области Урдун, в трех днях пути к западу от Дамаска. Главный город области — Табарийа (Тиверия) стоит на берегу озера, окруженного горами. Озеро зловонное. «Животные в нем не водятся». От него «в трех милях» находится Бейт ал-Мукад-Дас (Иерусалим). Этот город, пишет Бакуви, построил Давуд, а завершил Сулейман. «Земли и поместья города на высоких горах. Вблизи него нет долин, и посевы его расположены на склонах гор. Что касается самого города, то он находится на открытом пространстве, посреди гор. Почва вся каменистая. В нем много красивых зданий. Население его пьет дождевую воду. Нет в нем ни одного дома, где не было бы цистерны; вода в них стекает с улиц»^[90]. Не обходит вниманием Бакуви религиозные достопримечательности города. Подробно говорит он о мечети Масджид-ал-Акса, о ее огромных размерах, об удивительной колоннаде — 684 колонны из мрамора разных цветов, покрытых мозаикой; во дворе мечети — терраса, куда ведут несколько лестниц; в центре ее — большой восьмиугольный купол на мраморных колоннах, вне его — еще один купол. Под большим куполом косо лежит скала, а под ней пещера, вмещающая более 600 человек, «куда опускаются по нескольким лестницам и совершают молитву». Упоминает Бакуви и громадную христианскую церковь в центре Иерусалима^[91].

В сочинении Бакуви дается интересное описание Египта (он называет его Миср) — и страны в целом, и отдельных ее географических объектов. Самому Мисру посвящена наиболее обширная статья во всей книге. Начинает он ее с границ и размеров: протяженность территории — 40 ночей пути, одинаковая что в длину — от Эль-Ариша до Асуана, что в ширину — от Барки до Айлы (город на берегу Красного моря, куда прибывают паломники из Египта и Сирии, направляющиеся в Мекку). «Это самая лучшая из земель по плодородию и наименее запущенная. С тех пор как появился человек на земле, там постоянное изобилие. Из чудес его — то, что не бывает дождей, а если и выпадает дождь, то урожаи уменьшаются»^[92].

Много внимания в статье «Миср» уделяется Нилу. Это, по словам Бакуви, самая длинная река Земли (до открытия Миссисипи подобное утверждение соответствовало самому высокому уровню знаний): она месяц течет по Египту, два месяца — по Нубии и четыре месяца — «по пустынной земле, пока не выходит в страну Луны за линией экватора. Она течет с юга на север. Она поднимается во время сильной жары и разливается, а спадает в определенном порядке». Его удивляет необычный режим реки: «Разлив Нила продолжается в течение сорока дней, а затем вода начинает спадать». При этом наблюдается некая инверсия: подъем воды в Ниле происходит в конце лета, т. е. во время обычного спада всех вод. Причем нильской водой «орошается вся земля Мисра». В своих описаниях Бакуви особенно подробно говорит о том, что больше всего поразило его воображение своей непохожестью на все виденное раньше. Так, он отмечает, что о величине подъема вод Нила громогласно возвещает специально поставленный на эту роль глашатай. А посередине Нила, на островке, возвышается мечеть, позади нее «есть цистерна, посередине которой — колонна из белого мрамора длиной в двадцать четыре локтя и на расстоянии каждого локтя написан знак. Каждый же локоть разделен на двадцать четыре пальца, а каждый палец — на шесть частей. Насколько поднимается вода в Ниле — узнается по колонне».

Бакуви к чудесам Мисра относит и крокодила, замечая при этом: «Говорят, встречается он также в реке ас-Синд, однако там он не такой крупный, как в Ниле». Но в описаниях растительности и животного мира не обходится без «чудес», услышанных во время пребывания нашего путешественника в Египте. «Там есть дерево, — записал он, — которое по-гречески называется „муникус“, и его можно видеть ночью, так как оно испускает ослепительные лучи». Там есть особый сорт крупных арбузов: даже «на сильном верблюде можно везти только два таких арбуза». Там есть пятнистые ослы величиной с барана. «Там есть маленькое животное, называемое „нимс“. Оно крупнее крысы, но меньше ласки, рыжее с белым брюшком. Когда это животное видит гадюку, то подходит к ней. Гадюка пытается съесть его, но как только оно оказывается в ее пасти, то испускает зловонный запах, и гадюка разрывается на части от действия этого запаха». В этом слухе, дошедшем до Бакуви, речь, видимо, шла об ихневмоне, отдельные виды которого, например мангусты, действительно уничтожают ядовитых змей, но, конечно, не таким способом.

И наконец, в числе других чудес Египта Бакуви отмечает пирамиды, «находящиеся напротив Фустата» (ал-Фустат с Каиром «соединены единой стеной», а в XVI в. они слились в один город). Он знакомит читателя с их формой и высотой («по перпендикуляру триста семнадцать локтей»). Сообщает об огромном, искусно выполненном сфинксе, который имеет образ человека. Большая часть его засыпана песком. Говорят, это талисман против песков, для того чтобы они не одолели область ал-Гизу^[93].

Хотя Бакуви довольно долго жил в Каире, он написал о нем всего несколько строк: указал, что это громадный и великолепный город, столица государства, что там есть два больших замка, «для описания которых не хватает слов»^[94]. Более интересные слова он находит для других городов — Александрии, Эль-Файюма, Асьюта, Думьята, Эль-Ариша. В статье «Ал-Искандарийа» (Александрия) он, например, упоминает об удивительной колонне (Помпея?), «состоящей из одного куска и возвышающейся на фундаменте из большого квадратного камня». Не забывает сказать о знаменитом александрийском маяке — одном из «семи чудес света». Основание города и его название он относит к Александру Первому (Македонскому). А вот название города Эль-Ариш, другого «великолепного города в одной из областей Мисра», Бакуви связывает с библейским сказанием; оно гласит, что, когда братья Иосифа отправились во время засухи за продуктами в Египет, их остановила стража; в ожидании разрешения на въезд в страну они установили палатку, чтобы укрыться в ее тени от зноя. Палатка по-арабски — «ариш». Отсюда и название этого места, где впоследствии возник город Эль-Ариш.

Несколько статей в третьей зоне посвящены другим районам Северной Африки — «стране берберов» и Ифрикии (так арабы называли город и восточную часть Северной Африки, а также Северный и Центральный Тунис^[95]).

О «стране берберов» он говорит, что это «обширная страна — от Барки до самых крайних пределов Магриба и моря ал-Мухит [Атлантический океан]» с многочисленным населением^[96].

В Ифрикии некогда было множество городов, «а теперь это пустыня на протяжении сорока дней пути в Магрибе; в ней живут племена берберов. Большая часть воды у ее обитателей — из цистерн». Но страна богата полезными ископаемыми: «там есть рудники серебра, железа, меди, свинца, сурьмы и мрамора».

И все же некоторым североафриканским городам он дает описание. Прежде всего Тунису — столице Ифрикии. Он отмечает, что в нем самый здоровый климат и самая пресная вода среди всех городов Магриба, и произрастают там такие плоды и фрукты, каких нет в других городах; к тому же рынок на редкость богат рыбой, при том самых разных сортов^[97].

В третью зону Бакуви отнес описание Сицилии (у него — Сикилийи); описание это хотя и лаконичное, но очень насыщенное и точное. На острове, пишет он, много городов и селений, остров очень богат скотом — лошадьми, мулами, ослами, коровами, баранами. Там есть рудники золота, серебра, железа, свинца, меди, ртути, нашатыря, сурьмы. Посевы производят и летом и зимой. «Там есть большой вулкан, и во всем мире нет вулкана, подобного ему видом и действием. Как только подует ветер, оттуда слышится страшный шум, подобный грому. Из этого вулкана выделяется отличная сера»^[98].

Четвертая зона (четвертый климат). «Начинается от земель ас-Син [Китай], ат-Туббат [Тибет] и ал-Хутана [Хотан] и тянется по горам Кашмира, к Биллуру, Бадахшану, Кабулу, Гору, Хорасану, Кумису [Кум], Джурджану [Ургенч], Табаристану, Кухистану, Азербайджану, окраинам Ирака, ал-Джазиры, Родоса, Сицилии и ал-Андалуса, вплоть до моря ал-Мухит [Атлантический океан]». Продолжительность дня — от 14 часов 15 минут до 14 часов 45 минут.

В четвертой зоне дается описание 119 географических объектов. Относятся они к отдельным областям, городам и другим населенным пунктам Ирана, Ирака, Афганистана, частично Средней Азии, Турции, стран аш-Шама, Палестины и др. 13 статей относится к Азербайджану; кроме того, Азербайджану посвящено несколько статей в пятой зоне. Поэтому рассмотрение их в этих зонах мы опустили и разговор об Азербайджане выделили в отдельную, самостоятельную главу.

Здесь же, как и в первых трех зонах, мы остановимся на описании лишь немногих объектов. Начнем с Ирана, с крупных ее регионов, которым посвящены отдельные статьи в сочинении Бакуви. Одна из них — Хорасан. Это, по его словам, известная страна, ограниченная с востока Мавераннахром (арабское наименование междуречья Амударьи и Сырдарьи), а с запада — Кухистаном. К главным ее городам он причисляет и иранский Нишапур, и афганские Балх и Герат, и туркменский Мерв (Мары). Видимо, в средние века понятие «Хорасан» объединяло более обширную территорию, нежели нынешний иранский остан (административная единица современного Ирана). Для характеристики Хорасана Бакуви находит много добрых слов. Это, записал он, «одна из прекрасных, цветущих и благодатных стран. Ее жители — самые красивые, совершенные разумом, добронравные, ревностные в вере и науке». Говоря о природе Хорасана, он упоминает находящуюся на его территории гору Гулистан, достопримечательностью которой служит большая пещера. «В ней есть галерея, в конце которой виднеется похожая на загон ограда, в которой находится источник. Внутри этой ограды есть отверстие, из которого выходит такой сильный запах, что войти туда невозможно». Речь здесь идет, конечно, об обыкновенной карстовой пещере, какие образуются в карбонатных породах, особенно в известняках и доломитах. А что касается «ограды» и «палок» — это сталактиты и сталагмиты, также обычные для многих пещер натечные образования.

Одним из самых значительных городов Хорасана «с множеством построек и обилием фруктов» является Нишапур. Его главная особенность — рудник бирюзы, вывозимой оттуда в другие страны. Недалеко от Нишапура, в том же Хорасане, расположен Туе (Фердоус), некогда один из самых цветущих и крупных городов Ирана. «Вокруг него много сел, вод, садов и деревьев». Из Хорасана родом один из величайших персидских и таджикских поэтов — Абулькасим Фирдоуси (940–1030), автор бессмертной поэмы «Шахнаме», «содержащей, — по словам Бакуви, — мудрости, наставления, предсказания, пожелания и предостережения — все это в ясных выражениях»^[99]. Уроженцем этого же города является и знаменитый астроном, математик и медик Насириддин Мухаммед ат-Туси (1201–1274), основатель всемирно известной Мерагинской обсерватории.

О Герате Бакуви пишет как об огромном «процветающем и укрепленном» городе. «Там есть мельницы, работающие от ветра; их вертит ветер, так же как вода. Отсюда в разные страны вывозят медные сосуды, инкрустированные серебром». Бакуви отмечает, что Герат был «лучшим из городов Аллаха», пока сюда не нагрянули полчища Чингисхана, «которые разрушили его, как и другие города»^[100].

К западу от Хорасана лежит область, называемая Бакуви ал-Джибал (Кухистан). «С востока с ней граничит пустыня Хорасана, с запада — Азербайджан, с севера — море ал-Хазар [Каспийское], с юга — Ирак. Это одна из самых приятных областей по климату, воде и почве»^[101]. Среди других городов Кухистана Бакуви отмечает Казвии, возникший «на ровной, обширной, плодородной местности с множеством садов», с оригинальной мечетью чрезвычайной высоты.

Вообще в описаниях четвертой зоны большинство статей связано с Ираном. И здесь, так же как и во всех других описаниях, Бакуви старается выделить то отличительное, что присуще той или иной местности, тому или иному городу. Так, о городе Кум он сообщает, что вода в колодцах там большей частью соленая, что много садов посажено вдоль оросительных каналов и растут в этих садах фисташки и фундук, что есть там богатый рудник золота и серебра, «скрываемый от людей, чтобы они не забросили из-за него земледелие и обработку полей», а в городе Бадахшане есть «рудники рубина, похожего на яхонт, лазурита, граната и рудник чистого хрусталя»^[102].

Об исторической области на севере Ирана — Гилян (Бакуви именует ее Джилан) сообщается, что там дома строятся из дерева, что «женщины там — самые красивые и не закрываются от мужчин», а это в странах мусульманского Востока, где в те времена обычной верхней женской одеждой чаще всего служила паранджа, достойно было быть отмеченным, что Бакуви и сделал. И еще он отметил, что в Гиляне «прекрасные и резвые кони», что «тамошние жители искусны в выращивании шелковичных червей и выделывании шелка»^[103].

Из городов Ирака сравнительно много места отводится описанию Мосула (Бакуви именует его ал-Маусил). Говорится, что город занимает обширную территорию, огражден стенами, глубоким рвом, что на берегу Тигра построены прекрасные здания и величественные замки, что жители его — «люди мужественные, добронравные, искусные ремесленники». Вместе с тем отмечаются малоприятные особенности климата: весна там прекрасна, зато летом «климат подобен адскому огню», к тому же «городок построен из камня, от которого излучается летняя жара. Город нездоровый, много грязи». Но год на год не приходится: «один год бывает там здоровый, в другой — эпидемия»^[104].

Закончим пересказ описаний некоторых географических объектов, включенных Бакуви в четвертую зону, двумя объектами, расположенными на территории нынешних Среднеазиатских республик. Бакуви коротко пишет о Мары (он именует его Марв), говорит, что это «наиболее древний город Хорасана, благодатнейший, красивейший и приятный», но что «в настоящее время пребывает в развалинах». От себя добавим, что сегодня Мары — один из цветущих городов Туркмении. Гораздо больше места он отводит селению Афшана (около Бухары). И это не случайно: дело в том, что Афшана — родина величайшего средневекового ученого, врача, философа и поэта Абу Али ал-Хусайна ибн Абдаллаха ибн Сины (Авиценны). И почти всю статью «Афшана» занимает краткая биография Ибн Сины в изложении его ученика и биографа Абу Убайд Абд ал-Вахид ал-Джузджани.

Пятая зона (пятый климат). «Начинается от страны восточных тюрок и тянется через земли тюрок, прилегающих к Кашгару, Фергане, Самарканду, Хорезму и морю ал-Хазар [Каспийскому] до Баб ал-Абваба [Дербента], Бардаа, к Армении и стране ар-Рум и заканчивается у моря ал-Мухит». Продолжительность дня в этой зоне от 14 часов 45 минут до 15 часов 15 минут.

В пятой зоне дается описание 71 географического объекта, из которых 14 относится к Азербайджану и 18 — к средневековой Средней Азии. Со среднеазиатских областей и городов мы начнем пересказ статей сочинения Бакуви. Прежде всего — Туркестан. По Бакуви, это общее название всех тюркских стран. «Граница его начинается в первом климате и, вдаваясь в глубь Востока, тянется до седьмого климата». Большую часть его населения составляют кочевники, хотя «среди них есть и живущие в селениях», т. е. ведущие оседлый образ жизни. «Они отличаются от всех народов многочисленностью, большой храбростью, выносливостью и обликом… широкими лицами, приплюснутыми носами, огромными руками… Жизнь их — беспрерывные набеги и погоня за пугливой газелью или летающей дичью»^[105].

Бакуви дает довольно полное и подробное описание областей средневековой Средней Азии. И как всегда, характеристики природных особенностей отличаются лаконичностью, а этнографические наблюдения — меткостью. О Хорезме он пишет, что это «известная обширная область с многочисленными городами и селениями. Жители ее наделены отважными сердцами и упрямыми душами; они благоразумны, набожны, верны слову и честны. Вера их — любовь к добру и ненависть к злу. Они доброжелательны к чужеземцам и сострадательны к слабым». Отмечает Бакуви благоприятную для жизни природу Хорезма, его здоровый климат, вкусную воду, обилие вкусных и изысканных фруктов. «Область славится иноходцами, соколами, разнообразием шерсти и разноцветными одеждами». Говорит он и о том, что крупнейшей рекой, орошающей Хорезм, является Амударья (у него называется она Джайхун), притекающая туда из пределов Бадахшана. Джайхуну Бакуви уделил Довольно много строк, проследив течение реки вплоть до ее впадения в Аральское море («озеро орезма») и называя примечательные места, через которые она протекает, и ее притоки.

Столицей Хорезма Бакуви называет город Джур-Джанийа (Гургандж). Речь здесь идет о древнем Ургенче, дважды разрушавшемся: монголами в 1221 г. и Тимуром в 1388 г.; в 1391 г. частично восстановленном и окончательно прекратившем существование в XVII в. У Бакуви это — известный большой город на берегу реки Джайхун, жители которого славятся как умелые мастера, мужчины занимаются тонкими ремеслами, такими, как кузнечное, столярное и другие. Их женщины выделывают иглой прекрасные изделия: шьют и ткут золотом. Чудом считает Бакуви дыни, которые здесь выращивают, — подобных им «по сладости и вкусу нет в других странах». И еще отметил Бакуви, что растет здесь дерево «с длинными шипами». Он отнес его к «верблюжьей колючке», однако, как считает 3. М. Буниятов, ссылаясь на ал-Казвини, в этом случае Бакуви ошибся: речь тут идет об астрагале. Действительно, в тех местах и в других районах Средней Азии распространен астрагал, который благодаря мощной корневой системе способен в полной мере обеспечивать себя влагой. Из других древних городов Хорезма Бакуви упоминает Хиву и Хазарасб с его укрепленной крепостью и рвом, окружающим город и делающим его подобным острову, куда ведет только один путь.

Другой исторической областью Средней Азии, включенной Бакуви в пятую зону, является Мавераннахр, расположенная к северу и востоку от Амударьи. Это, как сказано в статье «Мавераннахр», «одна из цветущих, плодороднейших и благодатных областей. Нет в ней ни одного места, которое не было бы занято городом, деревней или посевами. Климат здесь самый прекрасный, вода самая вкусная, в том числе и повсюду в горах. Почва ее самая плодородная. Города ее следующие: Бухара, Самарканд, Джанд, Худжанд». Жителей Бакуви хвалит за их добродетельность, праведность, щедрость и редкостное гостеприимство.

Бухару Бакуви называет великим древним городом в Мавераннахре. «Между ним и Самаркандом — семь дней пути… Это — страна Сугд [Согд, Согдиана]. Одно из приятнейших мест в сем мире. Город, дворцы, сады и прилегающие к нему селения обнесены стеной. Он имеет и укрепленные стены». Далее говорится о том, что Бухара служит средоточием ученых, «рассадником умозрительных наук». А вот Самарканду в сочинении Бакуви отведено всего несколько строк. Единственной его достопримечательностью он считает, к тому же с изрядной примесью фантазии, гору «с пещерой, из которой вытекает вода: летом она обращается в лед, а зимой горит». Зато много добрых слов сказано о Фергане: «Там хорошие урожаи и изобилие плодов». Не может не высказать Бакуви удивление по поводу того, что «там растут виноград, яблоки, орехи, душистые травы, которые никому не принадлежат, а также фисташки — тоже без владельца». Обращает он внимание на разнообразие природных богатств Ферганы: «Там есть рудники золота, серебра, ртути, железа, меди, бирюзы, купороса, нашатыря, нефти, смолы и асфальта»^[106]. Почти о таком же наборе богатств сообщает Бакуви и при описании области Шаш (Ташкент); в ее недрах тоже есть нефть, бирюза, железо, медь, золото, свинец и, кроме того, каменный уголь.

В статьях, составляющих описание пятой зоны, можно найти интересные сведения об Армении, Грузии, Дагестане. Армения, по его словам, область между Азербайджаном и ар-Румом. Много в ней городов, крепостей и сел. Жители ее — христиане^[107]. Упоминает он о горах Большой и Малый Арарат, «на вершины которых никто не мог взойти», и о слухах — будто эти горы служат гробницами армянских царей, таящих их имущество и казну, но что мудрец волшебник их заговорил, чтобы никто не мог туда проникнуть. Сообщает он и о целебном источнике, «заживляющем раны, язвы и фурункулы».

О Тбилиси Бакуви пишет, что это — «укрепленный город, далее которого ислам не распространен-. Это — столица страны ал-Курдж [Грузии]. Город пересекает река Кура. Жители его — мусульмане и христиане. На одном берегу Куры возглашают азан, а на другом — бьют колокола». Среди чудес Тбилиси выделяется «очень горячая баня, которую не топят и не носят для нее воду, так как она построена на горячем источнике». Заметим, что происхождение самого названия города связано с этим источником и означает «теплый город».

Довольно большая статья в сочинении Бакуви посвящена Дербенту (он его именует Баб ал-Абваб), этому, как он пишет, удивительному городу «на берегу моря ал-Хазар, построенному на продолговатых скалах. Воды моря омывают его стены. Длина его — около трех фарсахов (напомним: один фарсах — 6–7 км), а ширина — расстояние полета стрелы. Он имеет железные ворота и много башен… На стенах находится стража, охраняющая город от врагов». Город, основание которого приписывается царю Сасанидского государства Ануширвану (VI в.), занимающий ключевые позиции между отрогами Главного Кавказского хребта и Каспийским морем, с самого начала строился как крепость. И Бакуви подробно рассказывает о том, как ее сооружали: стены возводили «из скал и свинца», а затем поясняет, что построены-то они из тесаного камня, самый маленький из которых тащили 50 человек, а скреплены они «свинцом и болтами». При описании укреплений города не обошлось и без легенды: будто у проходов в стене поставлены завороженные изображения, помогающие при отражении нашествия врагов, — «это фигуры двух львов, установленные на двух колоннах»^[108].

В пятой зоне дается описание Малой Азии (ар-Рума) и некоторых городов, расположенных на ее территории. Описание это представляет собой особый интерес, поскольку затрагивает период, когда Малая Азия еще не была освоена турками. В начале статьи «Ар-Рум» Бакуви воздает должное природе страны — воздуху, воде, почвам. Но зима здесь, отмечает он, «такая холодная, что вода затвердевает и превращается в камень», что крайне непривычно для него как южанина. Живут там и мусульмане, и христиане. Именно из-за холода, считает он, «в их стране большинство людей имеет белый цвет кожи и белокурые волосы». И еще одно обстоятельство вызвало искреннее удивление Бакуви. Он пишет: «Жители ар-Рума рисуют портреты царей, правителей и монахов… Они так искусны в живописи, что даже изображают человека смеющимся, плачущим, веселым и грустным»^[109]. Дело в том, что ислам запрещает изображать людей, и Бакуви в его путешествиях, проходивших главным образом по странам мусульманского Востока, почти не приходилось сталкиваться с подобного рода искусством.

В пятой зоне впервые даются описания стран, областей и городов, расположенных на территории материковой Европы (о Сицилии сказано в предыдущей зоне). Большая статья посвящена Греции (он именует ее «Иунан»), но она не содержит географического описания страны. После реплики: «Это — родина греческих мудрецов», — Бакуви перечисляет древнегреческих ученых — Сократа, Аристотеля, Евклида, Архимеда, Гиппократа и многих других, кратко сообщая о вкладе, внесенном каждым из них в науку^[110].

Остальные статьи, относящиеся к Европе, посвящены Андалусу (или Андалусии — средневековое арабское название Пиренейского полуострова). Говорится, что территория его попадает в две зоны — четвертую и пятую, что там много городов и селений, рек и лесов, что полуостров богат полезными ископаемыми: добывают золото, серебро, свинец, железо, ртуть, серу, цинк, сурьму, киноварь, квасцы; из камней — яхонт, хрусталь, оникс, лазурит и др.; перечисляются также названия лекарственных растений. Отмечается, что в Андалусе существуют два государства — мусульманское и христианское. Говорится далее, что с севера и запада полуостров омывается морем «ал-Асвад» (Черное), которое именуется также как море аз-Заламат (море Мрака). Конечно, тут имеется в виду Атлантический океан. И далее Бакуви пишет: «В конце ал-Андалуса находится место соединения двух морей». Здесь речь уже идет о Гибралтаре. «Ширина его — три фарсаха, а длина — двадцать пять фарсахов. Там бывает прилив и отлив. В течение дня и ночи бывает два прилива и два отлива» ^[111].

Теперь расскажем коротко о городах Пиренейского полуострова, упомянутых Бакуви при описании пятой зоны. Ал-Ашбуна (Лиссабон) возник «на каменистом мысу моря, и его волны бьют в стены города». Там растут различные плоды и «есть всевозможная охота на земле и на море». Ишбилийа (Севилья), по словам Бакуви, превосходит все города страны своими достоинствами — «прекрасным климатом, вкусной водой, плодородной почвой, посевами и скотом, обилием плодов и охотой — на суше и на море». Растут там зеленые оливки и есть много меда. А в Валенсии растет шафран. Гранаду он величает большим древним городом, название которого происходит от плода гранат; через него проходит река, вымывающая «в своем ложе крупинки чистого золота». О Толедо Бакуви пишет, что его называют «городом царей» и что город украшает «удивительный мост, подобного которому нет на земле… говорят, что мост состоит из одной арки, переброшенной с одного берега на другой». В описаниях городов Пиренейского полуострова, как и других мест, где он сам не бывал, Бакуви не обошелся без упоминания о рассказанных ему чудесах. Так, в городе Сантарен (в нынешней Португалии) из моря, говорят, выходит некое животное, имеющее обыкновение чесаться о прибрежные камни, при этом с него падает «шерсть золотистого цвета и нежная как шелк», ее собирают и шьют очень дорогую одежду.

Шестая зона (шестой климат). «Начинается от поселений восточных тюрок — кани, кун, хирхиз, кимак, ат-тогузгуз, стран туркмен, хазар, алланов и ас-Сарир и тянется к ал-Кустантини, Великому ар-Румийа, стране алман и франков, идет по северу ал-Андалуса и оканчивается у моря ал-Магриб». Продолжительность дня в этой зоне порядка 15 с половиной часов.

В шестой зоне дается описание 36 географических объектов; часть их находится в Азии на территории, где проживают тюркские народы, а большая часть касается стран, городов и некоторых народов Восточной и Западной Европы. Мы начнем пересказ статей, двигаясь с востока на запад. Следует сказать, что в описаниях шестой зоны есть отличие от всех других зон. Здесь значительная часть статей (16 из 36) названа не по городу или области, а по народу, населяющему ту или иную местность. «Страна кимаков» — так называется статья, посвященная уйгурам; сообщается, что они живут на огромной по размерам территории: «их страна тянется на расстояние тридцати пяти дней пути». Рассказывается об их образе жизни: дома они сооружают из шкур животных, «их пища — овощи, горох, мясо барана и козла», однако мясо самок они не едят. Отмечено, что в их земле есть месторождение золота, которое легко поддается разработке.

О «стране хазар» сказано у Бакуви очень мало. Расселены хазары «за Баб ал-Абвабом» [Дербентом]. «Живут на берегах реки Итил [Волги]». Это многочисленный тюркский народ, состоящий из двух групп — белых и смуглых. Отличаются веротерпимостью: «Среди них много мусульман, христиан, иудеев и идолопоклонников». Живут они в шатрах, но есть у них жилища и из глины. И еще один обычай отметил Бакуви: «Есть у них великий царь, которого называют „малик“… Когда их царю минет сорок лет, они свергают его и убивают»^[112].

Также на берегах Волги, в стране хазар, находится обширная область, которую Бакуви называет Буртас (Мордва). По его словам, язык у ее обитателей не похож ни на какие другие языки. Он, конечно, прав: мордовский язык относится к финно-угорской группе языков, не похожих на языки, известные Бакуви. О людях, населяющих Буртас, он пишет, что дома у них «из дерева и они живут в них зимой. А летом спят в шатрах»^[113].

При описании шестой зоны две отдельные небольшие статьи — «Страна тогузгузов» и «Страна гуззов» — посвящены двум группам огузов — тюркоязычного народа. Первая из них участвовала в формировании уйгуров, вторая являла собой союз племен, ведших кочевой и полуоседлый образ жизни в Приаралье и Прикаспии. О первой замечено, что они почитают лошадей и празднуют появление радуги, о второй группе сказано, что хотя это большой тюркский народ, но исповедывают они христианство и что у них есть город, построенный из камня, дерева и тростника. Тут же приводятся и вполне достоверные исторические сведения, согласно которым огузы некогда были под властью турок-сельджуков и под их руководством вторглись в Хорасан и прикаспийские земли. В дальнейшем они сыграли свою роль в формирований нескольких народов, населяющих Прикаспий и Причерноморье^[114].

В статье о печенегах («Страна баджанаков») основное внимание обращено на внешний облик: «Они длиннобородые, среди них много длинноусых, они сильны и неодолимы». Пищей им служит просо. И что примечательно: они никому не платят дани. Еще об одном средневековом тюркском племени пишет Бакуви — о харлуках («Страна харлухов»). Он пишет в основном об обычаях, и притом с явным осуждением: «Это люди, чинящие насилие и несправедливость, нападающие друг на друга. Прелюбодеяние у них совершается открыто. У них есть азартная игра, в которой играющий может проиграть другому игроку жену, свою сестру или мать. Женщины у них очень красивы и порочны, а мужчины их малоревнивы. Вино у них из проса. Они едят мясо, только обмакнув его в соль… у них есть рудник серебра, которое они добывают вместе с ртутью»^[115].

Есть в сочинении Бакуви интересные, хотя и краткие записи о Византии («Страна внутренних румов»). Это, по его словам, большое государство, куда входят и Рим, и Константинополь. Государство богатое: «там много плодов и скота». Пишет он о верованиях и обычаях населения, отдает должное уму и непривычному для стран Востока того времени благородству правителей: «До того как у них появилась христианская вера, они следовали учению философов… Цари ар-Рума (Рима) именуются цезарями. Это наиболее деятельные, умные и ученые среди царей… В числе их обычаев — они никогда не захватывают своего врага врасплох, а сначала предупреждают его»^[116].

Едва ли не самую большую статью Бакуви посвятил Риму («Румийа»), Однако включил в его описание не только сам город, но и все его окрестности, и прилегающие территории, вплоть до морского побережья. Видимо, таким было описание Рима в тех источниках, откуда Бакуви черпал сведения, а сведения эти были выдержаны в мажорных тонах, с явным преувеличением, когда касались конкретных цифровых данных и отражали то восхищение величием бывшей столицы Римской империи, какое она вызывала у путников из далеких и менее цивилизованных стран, впервые попавших в нее, даже после частичного ее разрушения и разграбления варварскими племенами. Рим, по его словам, это «одно из удивительных мест мира по величине своих зданий и множеству людей». Приведем несколько примеров его восторженных оценок Рима с достаточно фантастическими цифрами: «Там двенадцать тысяч улиц, и в каждой улице текут два канала: один для питья, а второй — для садов. Там двенадцать тысяч рынков, и на каждом по двое весов. Все рынки вымощены белым мрамором, стоят на медных колоннах, прикрытых медными створками. Там есть шестьсот шестьдесят тысяч бань, учебные заведения для тех, кто желает изучать науки — медицину, астрономию, геометрию. В Риме — десять тысяч монастырей для мужчин и для женщин». Примерно в таких же тонах и с теми же преувеличениями рассказывается о римских соборах: в одном из них, например, кормятся 50 000 епископов, дьяконов и других прислужников, там есть «десять тысяч кувшинов и десять тысяч столиков из золота, десять тысяч кубков и десять тысяч светильников из золота»^[117].

В гораздо более спокойных тонах дается описание Константинополя, и содержит оно главным образом рассказ о дворцах и соборах города. Но одним из «чудес мира» называется маяк. «Он закреплен свинцом и железом на площади. Когда дует ветер, он наклоняет маяк на юг, на север, на восток и на запад от самого основания его опоры».

Конечно, пересказать все статьи сочинения Бакуви здесь невозможно, и поэтому разговор о шестой зоне ограничим упоминанием еще о трех статьях. В одной из них, озаглавленной «Зирих Гаран», речь идет о двух селениях^[118], расположенных на высоком холме над Дербентом. Само их наименование, говорит Бакуви, означает «делающие панцирь». Жители их — высокие, белокурые. «У них нет другого ремесла, кроме выделки панцирей и кольчуг». Укрепленность их местожительства позволяет им уклониться от уплаты дани. Отмечает Бакуви и своеобразный обычай захоронения, несомненно очень древнего происхождения: когда кто-либо умирает, мясо отделяют от костей; кости собирают, кладут в мешок; пишут на нем «имя хозяина костей, имя его отца, дату рождения и время смерти», а мясо скармливают птицам: если покойник был мужчиной — то воронам, если женщиной — то коршунам^[119].

Известен был Бакуви миф об амазонках. Он передает его в своей интерпретации. В статье «Мадинат ан-Ниса» рассказывается о большом городе на острове, расположенном в Атлантическом океане (море ал-Магриба). «Жители его — женщины. Мужчины не имеют никакой власти над ними. Они ездят верхом на лошадях и ведут между собой войны. Они проявляют огромную храбрость при стычках. У них есть рабы. Каждый раб по ночам посещает свою госпожу и остается с ней всю ночь до зари и скрытно уходит. Если одна из них родит ребенка мужского пола., они сразу убивают его, оставляя лишь девочек»^[120].

Любопытно упоминание о городе Майнце (ныне на территории ФРГ). Бакуви называет его Маганаджа. Описание дается с чужих слов; видимо, поэтому реальность в нем приправлена толикой выдумки. «Маганаджа — очень большой город: часть его заселена, а часть засеяна. Он — в земле франков, на берегу реки, называемой Рин [Рейн]. Там растут пряности, которые имеются на дальнем востоке: перец, имбирь, гвоздика, гиацинт… Там много пшеницы, ячменя, ржи, винограда и фруктов. У них в обращении дирхемы, чеканенные в Самарканде».

Седьмая зона (седьмой климат). «Начинается на востоке, где леса и горы, в которых обитают некие группы людей из тюрок, похожие на дикарей. Он проходит по горам Башкырт, к пределам ал-Баджанак, городам Сувр и Булгар и кончается у моря ал-Мухит. За пределами этого климата мало народов. Живут там такие, как сиву (весь?), вазанк, йура».

«Это конец обитаемого мира, а за ним нет народов, кроме одного, на который можно не обращать внимания»^[121]. Как видим, объем сведений о северных странах у Бакуви (и соответственно у источников, которыми он пользовался) крайне ограничен и малодостоверен, а небылиц приводится здесь больше, чем о других зонах. Описание седьмой зоны ограничивается 10 географическими объектами. Суть некоторых из них мы изложим.

Начинается описание со статьи «Башкырт» [Башкирия]. В ней говорится, что это большой народ, население живет в шатрах, крепостей у них нет. «Среди них есть такие, которые поклоняются журавлям… Но большинство их — христиане. Среди них есть группа мусульман… У них есть царь с громадным войском».

Пишет Бакуви о Булгаре — средневековом городе в среднем течении Волги, вокруг которого живут многочисленные тюркские народы. Расстояние от Булгара до Константинополя — два месяца пути. А между их царями, уверяет Бакуви, ведутся войны. Упоминается в седьмой зоне о Бурджан — «равнинной стране на севере», жители которой держатся веры магов и язычников, но они весьма искусны в ремеслах и мореплавании.

Есть в седьмой зоне упоминание о стране славян («Саклаб»), «лежащей на западе шестого и седьмого климатов. Она граничит со страной Хазар… Это рыжеволосые люди с красным лицом, очень сильные… Это — разные племена, и между ними идут войны. Каждый их народ имеет царя, не подчиненного другому. Часть их — христиане-яковиты, часть — несториане, часть не имеет никакой религии, часть поклоняется огню». Говорит Бакуви о «большом городе в стране саклабов», который он именует «Мишка». «Город этот расположен на берегу моря, среди густого леса, через который войскам не пройти. Там много продуктов, меда, мяса, рыбы. Женятся они только по усмотрению царя, к женам своим очень ревнивы»^[122].

И еще сообщает Бакуви о некоей стране Вазанк — «местности на берегу Северного моря». Это, по его словам, «самое дальнее место на севере. Там очень сильный холод, климат суровый, и вечный снег. Там не могут жить растения и животные. Мало кто может туда добраться из-за сильного Мороза, мрака и снега».

Завершается описание седьмой зоны рассказом о стране Йура. В этом рассказе, как и во многих других, написанных с чужих слов, причудливо переплетается реальное и фантастическое, были и небылицы. Приведем его полностью. «Йура — страна близ моря Мрака. День у них летом такой длинный, что солнце в течение сорока дней не заходит. Страна Мрака находится недалеко от них. Жители Йура входят в этот Мрак со светом. Они находят большое дерево, подобное большому шатру, на котором водится зверь, который, как говорят, летает. Они не сеют и не имеют скота. У них много лесных чащ, и они добывают в них себе пищу и ловят рыбу. Дорога к ним идет через земли, на которых снег никогда не тает. Говорят, что жители Булгара привозят в Йура мечи. У этих мечей не делают ни рукоятки, ни каких-либо украшений, а привозят такими, какими их вынимают из огня и опускают в воду для закалки. И такой меч годится для доставки к ним. Жители Йура покупают эти мечи и бросают их в море, и, когда они делают это, Аллах всевышний посылает им из моря рыбу, подобную большому верблюду. За этой рыбой гонится другая рыба, еще большая, чем первая, и она приближается к берегу и оказывается в таком месте, где она не может двигаться. Об этом узнают жители Йура и подплывают к ней на ладьях. Они собираются вокруг нее и разрезают ее мясо. А когда нет в море этих мечей, не выходит к ним рыба, и они умирают, так как сила их от этой рыбы». По мнению комментаторов сочинения Бакуви, страна Йура индентифицируется с Югрой, а жители ее — с угорскими остяками и вогулами^[123].

Описанием седьмой зоны заканчивается сочинение Бакуви. В заключение приводятся данные о том, когда, кем и где переписано это сочинение. И венчает книгу стихотворное обращение к читателю: